Текст книги "Перед тем, как он ее застрелил"

Автор книги: Элизабет Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Увидел объявление, – дал мальчик самый легкий ответ.

– Какое? – Айвен приподнял бровь.

– Про сценарные курсы. В Паддингтонском центре искусств. Вы там действительно преподаете?

– Да. – У Айвена был довольный вид. – Хочешь записаться? Пришел узнать о курсах? Возраст не является препятствием, если тебя это интересует. Мы всегда работаем в коллективе, и из общего усилия рождается фильм.

– Как? Вы делаете настоящее кино?

– Конечно, а как же? Я ведь говорил, что был продюсером. Любой фильм начинается со сценария. Я обнаружил, что чем больше людей участвуют в процессе его написания, тем лучше он продвигается на начальном этапе. На стадии же окончательного редактирования и шлифовки может появиться лидер. Тебе это интересно?

– Я просто покупал плакат для дня рождения. Недалеко от Харроу-роуд.

– Ясно. Значит, карьера в кино тебя не прельщает? Что ж, не могу за это винить. Современные фильмы сплошь состоят из компьютерных эффектов, угона автомобилей, погонь и взрывов. Хичкок, вне всяких сомнений, в гробу переворачивается. А кем ты себя видишь? Рок-певцом? Лордом главным судьей?<sup>[15]15
  Лорд главный судья – председатель отделения королевской скамьи Высокого суда правосудия, первый по старшинству судья после лорд-канцлера.


[Закрыть]</sup> Футболистом? Ученым? Банкиром?

Джоэл резко встал. Он прекрасно понимал, когда над ним смеются, даже если на лице собеседника не было и тени улыбки.

– Мне пора, – отрезал Джоэл.

Он снял перчатки и поднял с пола плакат.

– Боже мой! – Айвен вскочил на ноги. – Что случилось? Я тебя обидел? Да, конечно, я тебя чем-то задел, но бог видит – я не хотел! Ах да, понял… Ты решил, что я издеваюсь? Но почему бы тебе не стать лордом главным судьей или премьер-министром, если ты этого хочешь? Почему бы не стать астронавтом или нейрохирургом, если тебе это интересно?

Джоэл колебался: он взвешивал слова Айвена, его тон и выражение лица. Тот стоял, протягивая к мальчику руки в белых перчатках, как Микки-Маус.

– Джоэл, может, ты хочешь мне что-нибудь сказать…

– Что? – У Джоэла внутри все похолодело.

– Люди, по большей части, считают меня безобидным, как моток шерсти. Я и правда болтаю всякую чушь, часто не задумываясь, как это звучит со стороны. Но ты-то меня уже знаешь! Почему бы нам не быть друзьями, вместо того чтобы разыгрывать роли, навязанные школой, – я имею в виду учителя и ученика? Мне кажется, став друзьями…

– Как это – друзьями?

Джоэлу снова показалось, что над ним насмехаются. К тому же нужно быть бдительным, когда взрослый мужчина толкует о дружбе. Джоэл ощущал растерянность, порожденную новизной ситуации. Взрослый человек еще никогда не предлагал ему дружбу, если, конечно, Айвен имеет в виду именно это.

– Очень просто. Почему бы нам не подружиться, если мы оба этого захотим? Неужели друзей может быть слишком много? Не думаю. Что касается меня, то если я разделяю с кем-то интересы, увлечения, взгляды на жизнь, то это существо становится… как бы лучше выразиться… духовно близким, и неважно, кто это… мужчина, женщина, даже животное… Потому что, честно говоря, есть насекомые, птицы, звери, с которыми я чувствую больше родства, чем с некоторыми людьми.

Тут Джоэл улыбнулся, представив, как Айвен Везеролл разговаривает со стаей птиц. Мальчик положил свой плакат обратно на пол и вдруг неожиданно для себя произнес вслух то, о чем никогда бы не решился никому даже на ухо шепнуть:

– Хочу быть психиатром.

– Благородная работа. – Айвен понимающе кивнул. – Анализ больной души и ее лечение. С применением лекарственных препаратов. Это замечательно. Как случилось, что ты выбрал психиатрию?

Айвен снова сел за стол и жестом пригласил Джоэла занять прежнее место и продолжить инвентаризацию деталей часов.

Джоэл медлил. Есть вещи, которые невозможно объяснить, даже в минуту откровенности. Но он решил попробовать, хотя бы частично.

– На прошлой неделе был день рождения Тоби. Раньше в дни рождения всегда…

Тут у Джоэла защипало глаза, как бывает в помещении с сигаретным дымом. Но в комнате никто не курил, не было даже пепельницы. Айвен, сидевший за столом, потянулся за очередным листиком мяты. Он покатал его в пальцах и закусил зубами. Айвен не сводил взгляда с Джоэла, и мальчик продолжил:

– Папа пел. Он плохо пел. Он же не был певцом. И мы всегда смеялись. У него было это дурацкое укулеле,<sup>[16]16
  Укулеле – щипковый музыкальный инструмент, миниатюрная четырехструнная гавайская гитара.


[Закрыть]</sup> и он делал вид, что умеет на нем играть. «Дорогие мальчики и девочки! Почтенная публика! – кричал он. – Принимаю заявки!» Если мама была с нами, она обычно просила исполнить Элвиса. «Каро, это же старье! – отвечал папа. – Старушка, ты отстала от жизни!» Но все равно пел. Выходило так ужасно, что закладывало уши, и все умоляли его перестать.

Айвен сидел тихо-тихо, одну руку он положил на брошюру, другую – на колено.

– А дальше?

– Отец замолкал. Вынимал подарки. Однажды мне вручили футбольный мяч, а Несс как-то получила куклу Кена.

– Я о другом, – мягко возразил Айвен. – Что случилось потом? Ты ведь живешь не с родителями. В школе мне сообщили об этом, естественно. Но почему – я не знаю. Что с ними произошло?

Это была запретная территория. Обычно Джоэл не отвечал, но впервые в жизни ему захотелось это сделать. Однако заговорить на эту тему означало нарушить семейное табу. О родителях у них в семье принято было молчать. Джоэл все-таки решился.

– Копы утверждали, что он завернул в винный ларек. Но мама им не поверила, она настаивала, что отец вылечился. Завязал. Совсем. Отец собирался забрать Несс после урока танцев, как обычно. К тому же с ним были мы с Тоби. С чего копы взяли, что он заходил в винный ларек, когда мы были с ним?

Но это все, что Джоэл смог произнести. Дальнейшее… Слишком больно. Даже думать невыносимо, никакое лекарство не залечит эту боль.

Айвен смотрел на Джоэла. Но мальчик не хотел, чтобы в этот момент его кто-то видел, поэтому он просто поднял с пола свой плакат и ушел.

*

После налета Блэйда на Иденем-уэй Дикс принял решение и заявил о нем в той форме, которая исключала возражения и споры. Он собрался переехать к Кендре. Он не может бросить ее на произвол судьбы, да еще с тремя детьми – особенно с тремя детьми. А что, если еще какой-нибудь подонок типа Блэйда вздумает наехать на них? Всякое может быть. Кроме того, каковы бы ни были намерения Блэйда в ту ночь, когда он явился в дом Кендры, эти намерения только укрепились после оказанного ему приема. Кендра попыталась возразить. Дикс заверил, что она заблуждается, что Блэйд непременно попытается свести с ними счеты. Подобные типы обычно выбирают жертву из слабых. Поэтому Дикс должен быть рядом, если нужно будет защищать членов семьи.

Он не упомянул о том, что благодаря переезду станет на шаг ближе к исполнению своего желания: связать жизнь с Кендрой. Вместо этого он добавил, что давно хотел выбраться из комнаты, которую делил с двумя другими поклонниками бодибилдинга: слишком много тестостерона на одно помещение. Родителей он просто поставил в известность. Им ничего не оставалось, как смириться с решением сына. Они видели, что Кендра необычная женщина, и это впечатление истолковали в ее пользу. Но как у всех родителей, у них были свои мечты о будущем сына, и в этих мечтах не фигурировала сорокалетняя женщина с тремя детьми. Однако, если не считать робких предостережений, мать и отец Дикса оставили свои замечания при себе.

Тоби с Джоэлом были счастливы, когда Дикс поселился с ними. Братьям он представлялся суперменом. Появился из воздуха и спас их, как в кино. Более того, в глазах мальчиков Дикс являл образец совершенства во всех отношениях. Он разговаривал с ними как с равными, обожал их тетю, что было плюсом, потому что братья тоже ее любили, и, даже если чересчур зациклился на телесном совершенствовании вообще и своем в частности, это легко прощалось, так как в его присутствии возникало чувство защищенности.

Но с Несс все было не так просто. Вскоре стало ясно, что, напившись – а это с ней случалось, – она забывала, кто ее дважды спас: один раз в баре «Сокол», другой – от Блэйда. Даже своевременное вмешательство Дикса в стычку с Блэйдом не поменяло отношения Несс. Ее нерасположение имело несколько причин, хотя ни одну из них она не готова была признать.

Самая очевидная: перемена дислокации. Прежде в тех случаях, когда Несс ночевала дома, она делила спальню с Кендрой. После переезда Дикса ей пришлось покинуть спальню и перебраться на диван в гостиную. Дикс сделал ширму, которая защищала девушку от лишних взглядов, но и это не примирило Несс. А тот факт, что Дикс – образчик мужской красоты и всего на восемь лет ее старше – не проявляет к ней никакого интереса, а влюблен в тетку, только подогревал антипатию Несс. В его присутствии девушка чувствовала себя пустым местом, и это ощущение обостряло ее неприязнь к семье и укрепляло дружбу с Сикс и Наташей.

Кендра выходила из себя: не оправдались ее надежды на то, что после столкновения с Блэйдом Несс изменится, образумится, поймет свои ошибки и проникнется благодарностью к человеку, который взял на себя заботу о них. Доведенная до точки кипения чрезмерной наглостью племянницы, Кендра в сердцах сказала Несс, что Дикс Декурт переехал из-за нее, что если бы она не устроила драку с Блэйдом, то не оказалась бы в своем нынешнем положении – в гостиной, на диване, за складной ширмой.

Это бесперспективное, хотя и вполне объяснимое поведение Кендры только ухудшило ситуацию. Дикс попытался объяснить это Кендре наедине, попросив быть с племянницей помягче. Несс не хочет с ним разговаривать – ничего страшного. Выходит из комнаты, когда он там появляется, – тоже не проблема. Пользуется его бритвой, выливает его лосьон в унитаз, а его стопроцентные натуральные соки – в раковину, – да и бог с ним. Пусть делает, что хочет. Наступит время, когда Несс поймет, что своими выходками ничего не изменит. И тогда выберет другую линию поведения. Они же должны быть готовы прийти девушке на помощь, пока та не натворила чего-то такого, что доведет ее до беды.

С точки зрения Кендры, это был попустительский подход к ребенку. Несс с самого первого дня доставляла ей одни неприятности, и со временем их количество только увеличивалось. Кендре казалось, что нужно срочно что-то делать. Она не знала, что именно, поэтому лишь предъявляла требования и метала угрозы, которые – из чувства долга перед отцом девушки, своим братом – не решилась бы исполнить.

– Ты ждешь, что она будет вести себя как ты. – Дикс правильно оценил ситуацию. – Брось. Ты должна принимать Несс такой, какая она есть.

– Да кто она такая? – возмутилась Кендра. – Проститутка, прогульщица, лентяйка и шлюха.

– Ты так не думаешь.

Дикс положил палец Кендре на губы и улыбнулся. Было уже поздно, они чувствовали себя усталыми после секса и хотели спать.

– Это говорит твоя обида, – продолжал Дикс. – Так же, как в ней говорит ее обида. Ты поддаешься раздражению, а вместо этого следует понять причины подобного поведения своей племянницы.

Чаще всего Несс и Кендра игнорировали друг друга, хотя и поглядывали исподтишка. Кендра заходила в комнату – Несс покидала ее. Кендра поручала Несс кое-какую домашнюю работу – Несс выполняла ее, только если просьба превращалась в приказ, а за приказом следовала угроза, и выполняла плохо. Девушка была неразговорчива, мрачна и насмешлива, в то время как Кендра хотела от нее одного – благодарности. И даже не за крышу над головой – Кендра понимала, что это чересчур, учитывая обстоятельства, которые предшествовали появлению Кэмпбеллов на Иденем-уэй, – а хотя бы за спасение от Блэйда, которым Несс обязана Диксу.

– Ведь он два раза тебя спас, – как-то заметила Кендра.

– Так это был он? – отозвалась Несс. – В баре «Сокол»? Да брось!

У Несс на лице появилось выражение, которое заставило бы насторожиться любую женщину, менее уверенную в себе, чем Кендра.

– Не брось, а именно так. Как же ты напилась, девочка, если даже лица не помнишь?

– Лица-то я не помню. А вот кое-что другое помню… – Несс улыбнулась и многозначительно посмотрела на Кендру. – Кендра, Кендра. Не тебе же одной везет.

Эта реплика была, как маленький камешек, брошенный в большой пруд, но и от него пошли круги. Кендра старалась гнать эту мысль. Она убеждала себя, что Несс в ее нынешнем состоянии просто пытается сделать ей гадость и не останавливается ни перед чем.

Однако сомнения пустили глубокие корни, и однажды Кендра не удержалась и завела с Диксом разговор на эту тему.

– Что тебе за радость заниматься любовью со зрелой женщиной вроде меня? Разве тебе не хочется юного тела? По-моему, в твоем возрасте должны нравиться молоденькие девочки.

– Ты молодая, – не задумываясь, ответил Дикс, но неладное почуял. – В чем дело, Кендра? К чему ты клонишь?

Это взбесило Кендру: Дикс видит ее насквозь.

– Ни к чему!

– Что-то я сомневаюсь.

– Думаешь, так я и поверила, что ты не замечаешь молоденьких? Ни в пабе, ни в спортзале, ни в парке?

– Конечно замечаю. Я же не робот.

– А когда Несс ходит по квартире полуголая? Замечаешь?

– Почему тебя это так волнует?

Но Кендра не могла ему объяснить. Это означало бы расписаться в недоверии, в подозрительности, в низкой оценке, нет, не себя – его. Чтобы выбросить из головы мысль, которую Несс туда заронила, Кендра набрала больше клиентов и трудилась в прямом смысле слова не покладая рук, убеждая себя, что главное – это работа, а все прочее имеет второстепенное значение по сравнению с реализацией собственных планов.

Кендра не собиралась брать в свое будущее Кэмпбеллов, и, поскольку Несс продемонстрировала, до чего невыносимым бывает существование со взрослой дочерью, Кендра, вполне естественно, стала задумываться, как можно положить конец их совместной жизни. Сначала она решила оценить вероятность того, что Кароль Кэмпбелл вернется к действительности и избавит ее от детей. Кендра даже съездила в лечебницу с намерением выяснить, можно ли в душе Кароль вновь пробудить материнский инстинкт – при условии, что он у нее вообще имелся. Но Каро, находясь в одном из своих «заоблачных состояний», на разговоры о Джоэле и Несс реагировала отсутствующим видом и молчанием. О Тоби Кендра не заикалась, помня, что этой темы лучше не касаться.

Дикс нимало не тяготился присутствием детей в целом и Несс в частности, что усиливало чувство вины, которое испытывала Кендра. Она повторяла про себя: «Ведь я же как-никак их тетя, родной человек!» Кендра пыталась избавиться от постоянного напряжения, в котором пребывала, и от ожидания чего-то плохого.

Что касается Несс, та осознавала тревогу тети и после длительного бессилия наслаждалась властью и чувством превосходства, которое испытывала, даже просто находясь в одной комнате с Кендрой и Диксом. Кендра пристально наблюдала за племянницей; это внимание Несс принимала за ревность и мечтала дать для ревности новый повод.

Но для этого ей требовалось содействие Дикса. Поскольку Несс считала Дикса прежде всего обычным мужчиной, она задумала его соблазнить. План был прост и незатейлив.

Несс приступила к его реализации, когда они остались вдвоем в доме. Дикс стоял на кухне возле раковины, спиной к Несс. Он пил один из своих протеиновых коктейлей.

– Кен здорово повезло, – прошептала Несс. – Ты просто красавчик.

Он удивленно обернулся, поскольку думал, что девушка ушла. У Дикса были дела – прежде всего утренняя тренировка, – и оставаться наедине с племянницей своей любимой женщины он не собирался. К тому же по манере, в которой Несс завела беседу, он понял, к чему девушка клонит. Дикс допил коктейль и открыл кран, чтобы помыть стакан.

Несс подошла к Диксу, положила ладонь ему на плечо и погладила. Его торс был обнажен. Несс повернула руку Дикса ладонью вверх и провела пальцами вдоль вены. Ее прикосновение было нежным и мягким, и Несс не сомневалась, что Диксу приятно.

Ничто человеческое не было ему чуждо. Но если у него и мелькнула мысль погладить Несс в ответ, а взгляд если и скользнул по пышной груди, которая без лифчика выпирала из тонкой футболки, то это был лишь миг. Сработала чистая физиология, но человеческое начало одержало верх.

Дикс снял руку Несс с плеча.

– Не той дорожкой идешь, – произнес он.

Девушка взяла его ладонь и провела ею от своей талии до груди, при этом безотрывно глядя в его глаза.

– Почему ей вечно везет? – спросила Несс. – Ведь я, в конце концов, первая с тобой познакомилась. Давай, я же вижу, что ты хочешь. Ты хочешь меня.

Физиология снова сработала, Дикс помимо воли почувствовал жар в крови. Он отстранился.

– Ты все неправильно понимаешь, Несс. Или просто выдумываешь.

– Конечно! Ты разве такой уж благородный был в «Соколе»? Ты мне это рассказываешь? Типа не помнишь, что было перед тем, как отвез меня домой? Мы сели в твою машину. Ты проверял, пристегнулась ли я. «Позволь помочь тебе, юная леди. Тебе удобно?»

– Прекрати. – Дикс протянул руку, останавливая ее.

– С чего бы? А как ты гладил меня, забыл? Ты и сейчас хочешь этого. А как провел рукой по ноге, все выше, пока не добрался до нужной точки?

Дикс прищурился. Его ноздри раздувались, и с каждым вдохом он чувствовал запах Несс. Кендра была сексуальной, но эта девушка – сам секс. Несс была дикой, она была рядом, и она пугала его до смерти.

– Ты не только шлюха, но и лгунья, – заявил он. – Не попадайся мне на пути. Ясно?

Дикс вышел из кухни. Вслед ему раздался смех. В этом смехе не было ни радости, ни веселья. Несс смеялась зло и резко. Ему показалось, что с него сдирают кожу.

*

Несс в силу возраста еще не разбиралась в собственных чувствах. Она понимала только одно: ей плохо. Это ощущение побуждало к действиям, так как действовать проще, чем размышлять. Она рассчитывала на поступок сексуального характера: они с Диксом сталкиваются постоянно, в разных условиях, рано или поздно он сдастся, и Кендре все непременно станет известно.

Но человек предполагает, а Бог располагает. Скоро Несс подвернулся случай проявить себя. Возможность для самовыражения предоставили Сикс и Наташа. Однажды вечером, когда девушкам нечем было заняться, совпали два обстоятельства, которые вообще-то не являлись в их жизни редкостью: отсутствие денег и желание раздобыть дурь.

Раньше это затруднение разрешалось просто: девушки предоставляли для сексуальных утех парням-курьерам руку, рот или иное отверстие – в зависимости от договоренности, а те охотно расплачивались, отсыпая то, что имелось в наличии. Годилось все: кокаин, марихуана, «экстази», кристаллический мет.<sup>[17]17
  Мет – метамфетамин.


[Закрыть]</sup> Девушки употребляли все без разбора. Но в последнее время положение изменилось. Хозяева стали строго присматривать за доставщиками, потому что клиенты жаловались на недостачу. Таким образом, источник, который питал девушек, иссяк, и их сексуальные услуги больше не пользовались спросом.

Ясно было, что нужно добывать наличные. Вопрос – как? Девушкам нечего было продать, а мысль заработать – правда, ни одна из них не могла официально работать в силу возраста – даже не приходила им в голову. Они относились к поколению, которое жаждет сиюминутных удовольствий, поэтому стали перебирать имеющиеся в их распоряжении способы добычи денег. Их было, собственно, два. Первый – попытаться продать сексуальные услуги не мальчикам-курьерам, а кому-нибудь другому, кто может заплатить. Второй – украсть. Девушки предпочли второй способ, поскольку он показался им наиболее быстрым. Оставалось решить, где украсть. Тут возникали варианты: у матери Сикс из кошелька, из кассы магазина, у прохожего на улице.

Первый вариант отпадал: мать Сикс редко бывала дома, соответственно, и ее сумка тоже, а про заначку Сикс ничего не слышала. Кассовый аппарат вроде казался подходящим вариантом, пока Таш не напомнила, что рядом практически с каждой кассой установлена камера, а им вовсе не было нужно, чтобы их засняли в момент ограбления – тогда вся улица ополчится против них. Подруги с этим согласились. Остался последний вариант; требовалось только выбрать место и наметить жертву.

Те три жилых массива, где обитали девушки, сразу отпадали. Оставались Грейт-Вестерн-роуд, Голборн-роуд и Харроу-роуд. Однако подруги сошлись на том, что там слишком людно, и если пострадавший поднимет крик, то на них, вполне вероятно, обратят внимание, а то и вовсе поймают. Подруги выбрали жилой массив как раз напротив полицейского участка на Харроу-роуд. Кто-то счел бы, что нелепо устраивать ограбление в таком месте, но девушкам оно приглянулось по двум причинам: наличие запирающихся ворот и близость полицейского участка – все это внушает потенциальной жертве ложное чувство безопасности. Подруги были в восторге от собственного плана и находили его блестящим.

Проникнуть на территорию жилого массива не составило труда. Некоторое время девушки слонялись без дела, пока не появилась рассеянная старушка с тележкой покупок из магазина. Когда она открыла ворота, Таш бросилась придержать их.

– Давайте я вам помогу, миссис!

Старушка так обомлела от неожиданной любезности, что у нее не возникло никаких подозрений, когда Таш вошла следом за ней и махнула Сикс и Несс.

Сикс в ответ показала жестом, что старушку лучше отпустить. Вряд ли пенсионерка имеет при себе много денег, к тому же Сикс не нравилась сама идея ограбления беззащитных старушек. Они напоминали ей собственную бабушку, и отказ грабить старушек она рассматривала как договор с судьбой: тогда и на ее бабушку тоже не нападут.

Девушки продолжили прогуливаться по дорожкам, поглядывая по сторонам. Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как они увидели подходящий объект. Из одного дома вышла женщина, она направилась в сторону Харроу-роуд, вынув из сумочки, неосмотрительно и вопреки рекомендациям полиции, мобильный телефон.

Ее словно Бог послал: не замечая ничего вокруг, она набирала номер. Даже если у нее нет денег, то точно есть мобильник. В жизни Сикс и Наташи ничего не изменилось, и телефон по-прежнему являлся пределом их мечтаний.

Их трое, женщина одна. Их шансы велики. Одна заходит сзади, две – спереди. Никакого насилия, достаточно угрозы. Напустить крутой вид не составит труда – поскольку они действительно крутые. Кроме того, женщина белая – они черные. Потенциальная жертва средних лет, а они молодые. Все складывалось как по заказу, и подруги, ни минуты не сомневаясь в успехе, приступили к операции.

Сикс отправилась первой. Они с Наташей подойдут спереди, Несс подстрахует сзади.

– Патти? Это Сью, – между тем сказала женщина в трубку. – Ты не откроешь мне дверь? Я опаздываю, а студенты дольше десяти минут ждать не будут.

Тут она увидела перед собой Таш и Сикс и остановилась. Несс сзади положила руку женщине на плечо; та напряглась.

– Давай сюда мобильник, сука, – потребовала Сикс.

– И кошелек тоже, – добавила Таш.

– Кажется, мы незнакомы? – уточнила Сью. – Или я ошибаюсь?

– Ошибаешься, – ответила Сикс. – Гони мобильник, не рассуждай. А то порежу.

– Да-да, конечно, только вот… – И Сью заговорила в телефон: – Патти, тут на меня напали. Хотят ограбить. Я тебе позже перезвоню, извини.

Несс ударила женщину сзади, Сикс – спереди.

– Пошути еще, сука, – пригрозила Таш.

Женщина, с виду испуганная, забормотала:

– Да, конечно, простите… Вот, пожалуйста. Деньги в сумке.

Она положила на землю сумку с множеством пряжек и ремешков, а также телефон. Сикс и Таш нагнулись, чтобы поднять их, – в этот момент сценарий ограбления изменился.

Женщина вынула из кармана небольшой баллончик и стала яростно брызгать в девушек. Это был самый обычный освежитель воздуха, но он подействовал. Сью стала звать на помощь; девушки оторопели.

– Я не боюсь вас! – кричала Сью. – Я никого не боюсь! Слышите, маленькие дряни?

Женщина не умолкала. В подтверждение своих слов она схватила ближайшую из грабительниц – ею оказалась Несс – и брызнула ей прямо в лицо. Девушка согнулась пополам. Вокруг стали открываться двери домов, люди засвистели в свистки. Чертова взаимопомощь жильцов!

Сикс и Наташа, больше не мешкая, рванули с места к воротам, бросив мобильник и сумку, а также Несс. Поскольку баллончик практически парализовал девушку, Сью без труда с ней справилась. Женщина повалила Несс на землю и уселась сверху. Взяв телефон, она набрала три цифры.

– Меня попытались ограбить три девушки, – сообщила она, когда дежурный службы спасения снял трубку. – Две убежали в направлении Харроу-роуд. Третью я задержала… Сижу на ней. Нет, понятия не имею. Прошу немедленно кого-нибудь сюда отправить. Я не собираюсь отпускать ее. И не отвечаю за ее состояние, если еще раз придется брызнуть ей в лицо. Как раз напротив полицейского участка. Да присылайте хоть вахтера!