Текст книги "Захват замка (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Дир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Ты издеваешься надо мной, чувак, – сказал я, качая головой. – Ты не видел ее с тех пор, как ей было лет восемь или девять.

– Хорошо, я сжульничал, – ответил он, подняв руки в притворной капитуляции. – Я слышал, как ее партнер называл ее Джоджо. И, учитывая ситуацию, в которой мы оказались, это просто разожгло мое любопытство. И когда ты смотришь на ее лицо с такими мыслями, это становится чертовски очевидным.

Я вздохнул. В этом был смысл. Наша милая Джоджо была мертва – с чего бы нам вообще думать, что дерзкой, восхитительной студенткой-стипендиаткой из Саутсайда может быть она?

– И ты… отпустил ее? – Тихо спросил я.

– Я не мог упустить возможность устроить такой фейерверк.

Фрэнки действительно любил хаос, слава богу. Я у него в долгу.

– Плюс, – добавил он, похлопав меня по груди. – Я знал, что ты захочешь ее вернуть. Просто присматриваю за своим племянником.

– Я… да. Это было правильное решение, чувак, – сказал я, затем смерил его суровым взглядом. – Но предупредить заранее было бы неплохо.

Он только усмехнулся. – Что в этом забавного? А теперь, если ты меня извинишь, у меня свидание с несколькими несчастными душами, которые задолжали Андреа кучу денег.

Он оттолкнулся от того места, где я прижал его к стене, и неторопливо спустился по лестнице.

Вся эта ситуация становилась все более дикой, и я, например, с нетерпением ждал возможности прокатиться на американских гороках.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

БЕННЕТТ

Н

а время месячных зимних каникул в Академии, мы втроем залегли на дно в пентхаусе Ноя, уезжав только на один уик-энд к Заку, когда отец Ноя ненадолго вернулся в Сити.

После стольких лет избегать своих родителей стало для нас почти второй натурой. Пока мы отвечали на их звонки и появлялись, когда нас вызывали, чтобы получить приказы, их, как правило, не волновало, что наши пути редко пересекались.

Я действительно иногда заходил домой, чтобы убедиться, что моя мать все еще жива, но я очень старался делать это только тогда, когда знал, что моего отца нет дома.

Как и ожидалось, он потребовал личной встречи со мной вскоре после того, как на нас троих накричали всей группой, и недвусмысленно сказал мне, что я неудачник, жалкое подобие сына и наследника, и что он ожидает, что я разберусь с этой проблемой, прежде чем она выйдет из-под контроля.

Я просто смотрел на него, не обращая внимания на его оскорбления и ярость, надеясь, что выгляжу серьезным, а не скучающим и раздраженным.

Все это время она не выходила у меня из головы.

Наша лучшая подруга, девушка, которую мы оплакивали семь долгих жестоких лет, вернулась в нашу жизнь, обманула нас, заставив думать, что она никто – болтливая нарушительница спокойствия, запретный плод болтался перед нами день за гребаным днем – и все это время она строила против нас заговоры, как будто мы были ее врагами.

У нее был Зак, живущий в стране фантазий.

Она разбила сердце Ноя.

И она бросила вызов, и мне предстояло стать тем, кто выстоит против нее.

Я ненавидел во всем этом все.

За исключением того факта, что она была жива. Зная, что ей каким-то образом удалось избежать жестокой участи, уготованной для нее нашими родителями, а затем переплыла гребаную реку и процветала? Это сняло сокрушительный груз горя, которое я носил в себе из-за потери ее на все эти годы.

Я почувствовал себя… как-то легче.

Но я также был чертовски зол. Вместо того, чтобы броситься обратно в наши объятия, она объявила нам войну.

– Они ничего о ней не узнали, кроме того, что она несколько раз общалась с главой Фонда "Knight" через своего адвоката, – сказал Ной, склонившись над своим ноутбуком за большим обеденным столом, который отделял кухню его Семьи от гостиной. – На данный момент она взяла только половину средств Фонда, оставив остальное, чтобы он мог продолжать поддерживать благотворительные цели, которые ее родители наметили в своем плане наследства.

– Как благородно, – пробормотал я, пролистывая первую страницу – The City Tribune на своем телефоне.

– Она все равно богаче любого из нас, придурков, – вмешался Зак из-за плиты, где на нем не было ничего, кроме боксеров и фартука, и он, как последний придурок, уплетал свой омлет. – Без наших целевых фондов мы по-прежнему просто собаки на поводке.

Несмотря на то, что Зак настаивал, что мы должны просто заявиться к Джоли домой с цветами и гребаной коробкой конфет и потребовать, чтобы она поговорила с нами, мы решили держаться на расстоянии во время каникул, наблюдая за происходящим из башни Ноя.

Мы наблюдали не столько за Джоли, сколько за нашими родителями, которые следили за ней через свои соответствующие команды следователей, хакеров и информаторов. Каникулы она провела в Олд-Тауне со своей приемной семьей, включая двоюродного брата, который определенно не был ее двоюродным братом, за исключением тех случаев, когда она навещала Мари в Сити на один уик-энд.

– Она также не связывалась с Андерсом, – добавил Ной. – За исключением того, что Фонд сказал ему, что она пока не хочет выгонять его из пентхауса "Knight", поскольку она будет жить в Академии.

– Я уверен, она подозревает, что Андерс до сих пор не нашел выхода из задницы отца Беннетта, – фыркнув, ответил Зак. – Он, вероятно, слег в постель из-за шока от всего этого.

Я действительно не знал, почему мой отец беспокоился об Андерсе. Он был бесполезен, и ни для кого не было секретом, что "Knight" теперь принадлежала трем другим Семьям. Сохранение безвольного дяди Джоли в качестве – Исполняющего обязанности главы "Knight" было фарсом, и все это знали.

Мой телефон зазвонил, сообщая очередную новость, и я открыл целевую страницу газеты «Сент-Гэбриэл Геральд». – Большинство городских СМИ все еще либо обсуждают возвращение Наследницы – Найт в очень расплывчатых выражениях, либо они публикуют версию нашей пиар-команды об этой истории, – сказал я.

– Но видеозаписи ее выступления на Праздничном балу продолжают появляться на национальных сайтах и в блогах о сплетнях, которые не принадлежат Семьям и не контролируются ими, – добавил Ной, продолжая щелкать пальцами по клавиатуре. – Каждый раз, когда Семейная команда удаляет их, кто-то другой ставит их обратно. Это похоже на поиск крота.

Насколько мы могли предположить, Джоли не сделала ничего, кроме того, что бросила бомбу, которая была правдой, в мир вместе с изобличающими уликами, которые ей удалось украсть, и теперь мы просто смотрели, как ее взрыв медленно разрушает сияющий облик Четырех Семей. Еще несколько крупных незавершенных сделок сорвались как для «Spencer», так и для «Hargraves», и «Ferrero» потеряла одного из своих крупнейших инвесторов в свой бизнес казино только на прошлой неделе – затянувшийся запах обвинений в убийстве, очевидно, неприятен некоторым людям. Цены на акции падали.

В конце концов все утихнет. Семьи держали этот Сити в ежовых рукавицах, и пока богатые оставались богатыми, они продолжали смотреть в другую сторону.

Зак опустился на стул рядом с Ноем за столом, держа в руках свой завтрак, и я присоединился к ним, приготовив себе эспрессо. На мне была простая белая футболка – то, что я носил только в уединении нашего дома, – и фланелевые пижамные штаны. Вместе со спортивными штанами Ной надел облегающую футболку Holywell Crew, которую я подарил ему в прошлом году, в то время как на Заке были только фартук и ухмылка.

– Как вы, ребята, думаете, насколько сильно съежились яйца Хендриксона с тех пор, как он узнал, что "трахался" с настоящей Наследницей? – Небрежно спросил Зак, отправляя в рот яичницу.

– Если у него вообще будут яйца к концу семестра, это будет чудо, – пробормотал Ной.

Я покачал головой. – Она была такой же чертовски безрассудной, как Джоанна. Теперь будет намного хуже.

Зак ударил меня кулаком в плечо гораздо сильнее, чем это было необходимо. – Верь в нашу девочку, чувак. Теперь она вся такая умная и "с улицы".

– Именно так, – ответил я. – Она не знает, как играть в нашем мире, Зак. И не говоря уже о том, что мы, похоже, ничего не можем сделать, кроме как убедиться, что она потерпит неудачу.

Ной просто уставился в свою кофейную чашку, нахмурившись, и его голубые глаза затуманились за стеклами очков. – Она могла просто прийти к нам. Ей не обязательно делать ничего из этого.

Мое сердце болело за него – за этого маленького ребенка, который месяцами не засыпал в слезах каждую ночь.

И он был прав – она могла бы, но не сделала этого.

После нескольких мгновений напряженного молчания Бакли появился из коридора, ведущего в фойе. Вместо того чтобы, как обычно, ухмыляться Ною, он посмотрел на меня.

– К вам мисс Проктор, мистер Спенсер, – объявил он. – Мне только что звонил консьерж.

Черт. Был только один человек, с которым я ненавидел иметь дело почти так же сильно, как с моим отцом, и это был его личный секретарь.

Элиза Проктор.

Ей было всего тридцать два, она была личным секретарем моего отца с двадцати четырех лет и почти наверняка трахалась с ним. Она думала, что она Спенсер, и тот факт, что он послал ее выследить меня в доме Ноя, не сулил мне ничего хорошего.

– Черт возьми, он прислал сюда Злую Ведьму Запада? – Зак заворчал, откидываясь на спинку стула. – Клянусь Богом, если она будет приставать к тебе у меня на глазах, я брошу ее в бассейн Ноя.

И такое тоже было.

– Проводи ее наверх, – буркнул я Бакли, потому что отказаться от встречи с ней было невозможно без того, чтобы не поссориться с отцом, чего мне совсем не хотелось.

– Да, сэр.

Отступая, Ной выдохнул. – Мы были так близко. Почти добрались до конца каникул целыми и невредимыми.

Минуту спустя раздался громкий звонок лифта, прибывшего в пентхаус, за которым последовало цоканье высоких каблуков по выложенному мраморной плиткой полу.

– Господа на кухне, мисс, – гнусавый голос Бакли прозвучал в фойе, за ним последовало натянутое женское – Спасибо, – прежде чем щелканье возобновилось.

Элиза вошла в кухню Ноя так, словно она была здесь хозяйкой, ее большая дизайнерская сумка была перекинута через плечо, а в руке с розовыми когтями она сжимала папку.

Она была одета в свою обычную обтягивающую черную юбку-карандаш и шелковую блузку, расстегнутую достаточно низко, чтобы можно было взглянуть на ее искусственные сиськи, которые появились где-то на третьем году ее работы со Спенсерами. Ее лакированные каблуки были на несколько дюймов выше, чем полагалось для офисного наряда, а темно-каштановые волосы были собраны в обычный строгий конский хвост. На ней были очки в красной оправе, на которые, как выяснил Ной, у нее не было рецепта, поэтому мы предположили, что у моего отца были какие-то сексуальные наклонности в сторону библиотекарш, в которых она решила подыграть.

– Доброе утро, джентльмены, – проворковала она, бесцеремонно бросая свою сумку на обеденный стол Ноя. – Прошу прощения, что прерываю ваш завтрак, но мистер Спенсер пытается сегодня покончить с этим маленьким делом.

Она с важным видом подошла ко мне, сидящему во главе стола, разложила передо мной содержимое папки и наклонилась, ее грудь оказалась в нескольких дюймах от моего лица.

– Если ты просто подпишешь внизу, милый, – сказала она, понизив голос почти у моего уха. – Мы устроим твою помолвку. Твой отец поручил мне выбрать кольцо, так что, полагаю, это тебя устроит?

Черт. Я надеялся, что у меня будет больше времени, прежде чем разбираться с этим, но мой отец был явно напуган возвращением Джоли больше, чем утверждал. Я не думал, что Янсенам грозила опасность куда-либо уехать, даже если бы имелись неопровержимые видеодоказательства того, что мой отец действительно выстрелил Джеффри Найту в голову, но он явно думал, что это простой способ надежно запереть их – и их доллары.

Неважно, что это была моя жизнь, которую он расписывал.

– Не делай этого, чувак, – пробормотал Зак с другого конца стола. – Скажи своему отцу, чтобы отвалил.

Элиза ахнула, как будто была шокирована поведением Зака, несмотря на то, что подвергалась этому годами. – Мистер Ферреро! Беннетт ничего подобного не сделает. Он знает, как это важно для Семьи.

Я знал, как важно для моего отца продолжать относиться ко мне так, будто я слишком молод, слишком неопытен и слишком невежественнен, чтобы принимать важные решения за себя и за Спенсеров.

Я ненавидел этого ублюдка, но также, необъяснимым образом, все еще хотел его гребаного уважения.

Я хотел поступить со Спенсерами правильно.

– Вот, – сказал я, ставя свою подпись внизу контракта, но не раньше, чем добавил одно важное предостережение. – Передай моему отцу, что это мои условия. Купите кольцо и отправьте его Харпер вместе с контрактом на подпись.

Она наклонилась еще ближе, сдвинув очки на переносицу, как будто они были ей нужны, чтобы прочесть то, что я там написал. – Период помолвки должен длиться в течение срока пребывания Сторон в Академии Холиуэлл, при этом свадьба не должна состояться до даты окончания Сторонами учебы, – прочитала она вслух, прежде чем повернуться и хмуро посмотреть на меня. – Твоему отцу не понравится, что ты изменил условия контракта.

– Он будет уважать мою способность вести переговоры, – холодно ответил я. – Элиза, я предлагаю тебе отнести это прямо к Янсенам, пока я не передумал, иначе отец будет недоволен еще больше.

– Этого нельзя допустить, – рассеянно добавил Ной, делая вид, что погружен в свой ноутбук.

Она, наконец, убрала свои груди от моего лица и встала, поджав ярко-красные губы. – Понятно. Что ж, тогда я пойду. – Она закрыла папку и осторожно положила ее в свою сумку, прежде чем обернуться и одарить меня знойной улыбкой. – У тебя это хорошо получается, Беннетт. Скоро ты будешь править Семьей, и я буду рядом, чтобы... позаботиться о твоих нуждах.

Прежде чем Зак успел привести в исполнение свои предыдущие угрозы, она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, покачивая бедрами.

Зак проводил ее взглядом, брезгливо сморщив нос, прежде чем повернулся и уставился на меня. – Ты действительно собираешься жениться на Харпер Янсен? Я знаю, ты всегда думал об этом как о бизнес-сделке и что эти сучки Первого уровня в принципе взаимозаменяемы, но Харпер чуть не убила Джоджо, чувак. Если бы ты не побежал туда искать ее после того, как Харпер позлорадствовала по этому поводу, наша девочка могла быть мертва.

– Она не наша девушка, – автоматически парировал я, прежде чем ответить на его первоначальный вопрос. – И… Я не знаю.

Мне захотелось свернуть Харпер шею, когда я услышал, как она хвасталась, что бросила Джоанну Миллер посреди гребаной реки, а я тогда даже не знал, кто она на самом деле – еще одно свидетельство разочаровывающего и сбивающего с толку влияния, которое Джоанна Миллер оказала на меня в прошлом семестре. Сказать, что я не был в восторге от помолвки с Харпер, было бы грубым преуменьшением, но в тот момент у меня точно не было выбора.

Нам предстояло решить множество проблем, и эта была незначительной, которую мне только что удалось отложить на два с половиной года.

Сегодня вечером мы поедем на наших машинах обратно в Холивэлл, а завтра занятия возобновятся.

Мы хотели бы увидеть ее завтра.

И это началось бы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ЗАК

В

понедельник утром мы вошли в столовую под обычные фанфары. Беннет распахнул двери с чуть большей силой, чем было на самом деле необходимо, с выражением – не морочь мне голову на лице, и толпа расступилась, как Красное море, когда мы с Ноем последовали за ним по центральному проходу к нашему обычному столику.

Пока мы сидели, шум в комнате снова усилился, нервная энергия студентов была ощутима.

– Как обычно сегодня утром, господа? – сказал менеджер кафетерия, появляясь рядом с нашим столиком, одетый в поварской фартук с эмблемой ”Holywell”, и одарил каждого из нас ехидной улыбкой.

– Пожалуйста, – ответил Беннетт, не глядя в его сторону.

Никто из нас не был поклонником этой особой обстановки – отдельный столик на возвышении, за которым нас обслуживали, когда все остальные стояли в очереди к буфету, – но когда мы воспротивились этому в наш первый день в Академии, заведующий столовой настучал декану, которая настучала отцу Беннетта, и все.

Мы были Наследниками выше всех остальных, и мы должны были вести себя соответственно.

Я откинулся на спинку стула, ослабляя и без того ослабленный галстук и закатывая рукава рубашки до локтей. – Овцы беспокойны, – сказал я со смешком, кивая на два передних стола, где сидели студенты самого высокого уровня. – Они будут надеяться, что мы защитим их от гнева нашей принцессы.

Ной заставил себя улыбнуться Энни Линг, которая испытывала к нему огромный женский стояк – как и многие девушки. Она помахала ему рукой и улыбнулась из-за столика внизу, отчаяние на ее лице было еще явственнее, чем обычно.

Может быть, она немного беспокоилась о том, что Ной подумает о ней после того, как она оказалась вовлеченной в заговор с целью отдать его старую лучшую подругу и сонаследницу сексуальному хищнику? Время покажет.

– Они будут обращаться к нам, чтобы определить, как со всем этим поступить, – ответил Ной, вздыхая. – Я ненавижу то, каким ошеломленным я все еще себя чувствую.

Сегодня Беннетт сидел во главе маленького столика, так что присутствующим был хорошо виден его профиль и твердо сжатая челюсть. Харпер только что вплыла в комнату, демонстративно размахивая огромным камнем, который теперь украшал ее безымянный палец, и я наблюдал, как ее сверстники визжали от притворного восторга и заискивали перед ней.

Беннетт проигнорировал все это, решив вместо этого сидеть и размышлять. – Что бы мы ни делали, – сказал он нам, – нам нужно думать головой. Не нашим сердцем. – Он взглянул на Ноя. – Или нашим членом. – Теперь неодобрительный взгляд на меня.

В ответ он получил мой средний палец. Все части моего тела были в прекрасном рабочем состоянии, спасибо, и они были согласны.

Джоджо была нашей недостающей частью и будет нашей – во всех мыслимых отношениях.

После этого мы разберемся с остальным беспорядком.

Звук распахивающихся дверей снова привлек наше внимание к входу в холл, и в комнате воцарилась тишина, когда в дверях появилась Джоли.

Мы втроем так же безмолвно, как и остальная толпа, наблюдали, как наша девушка промаршировала по проходу, направляясь прямо к нам. Мое сердце бешено колотилось в груди, предвкушение и возбуждение разливались по моему телу при ее приближении.

Она по-прежнему выглядела как Принцесса, которую мы трое узнали и которой неохотно увлекались в прошлом семестре, но теперь она была настолько нашей Джоджо, что смотреть на нее было почти физически больно.

Ее белокурые волосы были собраны в высокий хвост, на ней был свободный свитер и обтягивающие черные брюки. Но от меня не ускользнуло, как и от Ноя и Беннетта, что ее одежда теперь была дорогой и высококачественной. Ее брюки из натуральной кожи облегали ее подтянутое тело, как перчатка, а белый свитер был похож на кашемир. И в довершение всего, вместо своих старых, потрепанных туфель она надела блестящие черные сапоги на высоком каблуке, из-за чего ее ноги казались намного длиннее, чем они уже были.

Наша Джоджо выросла и стала такой чертовски сексуальной. Возбуждение, которое я испытывал из-за Джоанны Миллер в прошлом семестре, увеличилось только в десять раз теперь, когда я знал, кто она на самом деле, и мой член зашевелился под столом, когда она приблизилась.

– Она поднимается сюда, – пробормотал Ной, звуча так же восхищенно, как и я.

Беннетт ничего не сказал, но наблюдал, как она приближается к нашему столику, с тем же напряжением, которое было у него всегда, когда он думал, что никто не заметит, насколько он поглощен "Принцессой Саутсайда".

Я не смог сдержать широкой улыбки, когда она поднялась по коротким ступенькам к нашему столику, глядя каждому из нас в лицо своими великолепными аквамариновыми глазами. У меня защемило в груди, когда я увидел их снова после стольких лет. Она опустилась на стул на другом конце стола со всей грацией и уравновешенностью королевской особы, оказавшись прямо напротив Беннетта, который с трепетом смотрел на нее, а мы с Ноем оказались посередине, лицом к толпе.

Если бы у нас были какие-то затаенные сомнения в том, что она именно та, за кого себя выдает, амулет в виде цветущей вишни на ожерелье, которое висело между ее упругими сиськами, развеял бы их. Я отчетливо помнил, как ее отец подарил его ей на день рождения незадолго до ее "смерти". Она почти никогда его не снимала.

– Джентльмены, – беспечно произнесла она, одарив Беннетта широкой насмешливой улыбкой. – Спасибо, что заняли для меня место.

Весь зал наблюдал за нами, вздохи и шепот были слышны только с того места, где мы сидели.

– Джоджо, – сказал я в знак приветствия, поскольку двое других могли только пялиться на нее. – С возвращением, малышка. Мы... мы скучали по тебе.

На последних словах мой голос дрогнул, и я подавил его кашлем. Я собирался вернуть ее в лоно общества, несмотря на всю эту чушь, но это не перечеркнуло те семь лет, которые нам пришлось провести без нее.

Это было бы чертовски больно.

– Правда? – спросила она, оглядывая сидящих за столом. – Мне кажется, что вы все процветаете с тех пор, как ваши Семьи украли империю «Knight».

– Да, мы чертовски скучали по тебе, – выплюнул Ной резким шепотом. – Мы оплакивали тебя, плакали по тебе, ощущали твое отсутствие так остро, что это было чертовски невыносимо, но, похоже, ты не испытывала к нам того же. Ты была не только жива, но и находилась в Сити все это время, и ты ни разу не попыталась сообщить нам, что с тобой все в порядке. Не. Единого. Блять. Раза.

Ладно, мы просто собирались выложить это все прямо сейчас.

Ее проницательный взгляд метнулся к Ною, его обычной приветливой улыбки не было видно, а грустные темно-синие глаза впились в нее из-за очков. Моему приятелю было больно – нам всем было больно, – но он тяжелее всего переживал годы ее молчания.

– О, я виновата, Ной, – прошипела она. – Я виновата, что не заскочила в Instagram, чтобы снять тебе Stories для проверки после того, как твои родители пытались меня убить. Я провела весь первый год, когда пряталась в Саутсайде, оглядываясь через плечо, шарахаясь от каждой гребаной тени, понятия не имея, поверили ли вообще Семьи, что я мертва. Я никак не могла рискнуть связаться с вами.

– Даже если бы это было правдой, что у тебя не было безопасного способа связаться с нами за последние семь лет, – продолжил Ной, – в чем я сомневаюсь, учитывая способности, которые ты ясно продемонстрировала, тебе не нужно было появляться в этой Академии и лгать нам в лицо о том, кто ты такая. – Он в гневе стукнул кулаком по столу, и головы снова дернулись в нашу сторону. – Почему, Джоли? Неужели наши годы дружбы ничего не значили для тебя? Ты действительно думала, что мы подвергли бы тебя опасности сказаd нашим родителям, что ты жива?

Она уставилась на него. – Откуда мне, блядь, знать, Ной? Вы Наследники, и все семь лет, прошедших с той ночи, вы потратили на то, чтобы внедриться в Семьи. И твое поведение в прошлом семестре не было особенно вдохновляющим, не так ли? – Она выгнула светлую бровь, окинув взглядом нас троих, которые теперь расплачивались за наш бессердечный поступок. – Ты должен понять – я бы ни за что…

– Мы поняли, принцесса, – сказал я ровно, пытаясь снизить напряжение. – Очевидно, мы все еще... обдумываем это. Но ты должна знать, что никто из нас никогда не желал бы тебе зла. Мы не верили, когда думали, что ты Джоанна, насколько я знаю, ты в это не поверишь, и уж точно не верим теперь, когда знаем, что ты наша Джоджо.

Она обратила на меня свой скептический взгляд. Изучая ее лицо, я понял, что в прошлом семестре она пользовалась косметикой, чтобы скрыть веснушки, которые плясали у нее на носу и щеках.

Я никогда не смог бы этого забыть.

– Да, Зак? Не могу представить, что убийца моей матери хочет, чтобы я еще долго ходила по этой земле. Когда мама говорит прыгать, ты не спрашиваешь: Как высоко?

Удар ниже пояса. – Почему бы тебе не попытаться узнать меня получше, прежде чем судить, принцесса? – Я зарычал.

Беннетт прочистил горло. Я сомневался, что его зеленоглазый взгляд хоть раз оторвался от лица Джоли с тех пор, как она села. – Ты не только пришла сюда и солгала нам, Джоли, ты еще и обокрала нас.

Она посмотрела на него, нисколько не смущенная его напором, и самодовольно улыбнулась. – Я так и сделала.

– Ты поэтому приехала в Холивэлл? Чтобы подобраться к нам поближе и обокрасть нас?

– Да.

Пока мы обсуждали эту тему ....

– Откуда у тебя мой ключ от подвала клуба? – Я спросил ее. – Он никуда не пропадал.

Она взглянула на меня, все еще забавляясь. – Макс сделал слепок твоего ключа, пока мы танцевали на вечеринке.

Этот ублюдок. Мы с ним собирались перекинуться парой слов.

Ной немного расслабился и теперь пристально изучал ее. – Ты, должно быть, взяла коды от Харгрейвз прямо с моего ноутбука. Это было, когда мы встретились в моем офисе?

– Так и было.

Ной нахмурился. – Это ты включила сигнализацию в нашей квартире в общежитии?

Она просто улыбнулась ему.

– Черт.

Беннетт откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди в строгом костюме, и свирепо посмотрел на нее. – И ты украла мой брелок, когда...

– Ты вытащил меня из приступа паники, заставив кончить тебе на пальцы? Да, это так.

Мои брови взлетели до линии волос, как и у Ноя, и мы оба заерзали на стульях, чтобы обратить обвиняющие взгляды на Беннетта, предлагая ему объяснить эту маленькую деталь, которую он опустил в своей истории о спасении Джоджо из реки.

Я не мог поверить, что он попробовал "Принцессу" и, черт возьми, даже не сказал нам.

Этот лицемерный придурок.

Он просто продолжал сердито смотреть на нее, игнорируя нас, но и не отрицая этого. – Тебя убьют, если ты продолжишь эту вендетту.

– Со мной все будет в порядке. Спасибо тебе за беспокойство, Беннетт, – отрезала она в ответ.

– Правда, Джоли, ты должна прекратить это... – начал Ной, но тут же захлопнул рот, когда стало ясно, что нас собираются прервать.

Харпер подлетела к нашему столику, ее короткая клетчатая юбка хлопала по ногам, когда она приближалась к Беннетту, который, конечно же, все еще не отрывал глаз от Джоджо.

– Привет, детка, – промурлыкала она, показывая Джоли свое обручальное кольцо и даже не пытаясь изобразить деликатность. – Я просто хотела сказать тебе, что была так взволнована, получив твое предложение. И это кольцо великолепно!

Беннетт наконец оторвал взгляд от Джоли, холодно взглянув на Харпер, прежде чем сказать: – Не за что. Как тебе известно, мой отец решил, что будет лучше изменить сроки.

– Ты можешь поблагодарить меня за это, Янсен, – добавила Джоджо легкомысленным тоном, но я не упустил из виду, как она сузила свои опасные глаза при виде кольца Харпер, прежде чем стереть с лица эмоции. – Возможно, я неудачно разоблачила Джеймса Спенсера как убийцу, которым он является, так что Спенсер просто пытается убедиться, что папины доллары не уйдут из Семейной империи. Ты уверена, что хочешь стать частью этой схемы?

Я хихикнул. – Ты порочная, принцесса.

Харпер склонилась над столом, чтобы построить глазки Беннетт, но теперь она встала и свирепо посмотрела на Джоджо. – Никто не верит твоей безумной лжи. То, что у тебя есть фамилия, не делает тебя Наследницей – не после всего того времени, что ты провела в трущобах. Ты даже не должна сидеть за этим столом.

– О? – Джоджо изобразила озадаченное лицо, и это было чертовски мило. – Где же мне тогда быть? Если ты хочешь уточнить детали, Харпер, то на моем счету сейчас больше денег, чем у любого другого человека, сидящего за этим столом или в этой комнате, на самом деле.

У Харпер на мгновение отвисла челюсть, прежде чем она захлопнула ее и вздернула нос. – Это не делает тебя настоящим Наследником. Продолжай болтать о Семьях и посмотри, что произойдет.

Джоджо ухмыльнулась. – Я планирую.

– Фу, – выплюнула Харпер, закатив глаза и снова повернувшись к Беннетту, чтобы сочувственно надуть губы. – Я не знаю, как ты ее терпишь, детка. Приходи ко мне, когда тебе понадобится перерыв.

Она одарила его соблазнительной улыбкой, прежде чем убежать.

– Поздравляю, Беннетт, – сказала Джоли, выдавив улыбку. – Я полагаю, что в твоем выборе кровожадной стервы в качестве невесты есть какой-то смысл – в вашей Семье это принято.

– Джоли... – предостерег ее Ной в тот же момент, когда я пророкотал: – Принцесса... – но это было бесполезно, потому что Беннетт решил, что он просто все испортит прямо с порога.

– Твой гнев на Семьи неуместен, – сказал он низким голосом с нотками предупреждения. – Останови эту войну, которую, как ты думаешь, ты ведешь против нас. Что бы ни сделал твой отец, нарушив клятву верности между Четырьмя Семьями, это то, что убило твоих родителей. Мы трое очень, очень чертовски рады, что ты жива, но ты такой не останешься, если будешь продолжать в том же духе. Забирай свои деньги и иди жить своей гребаной жизнью, Джоли.

Ее лицо вспыхнуло, и она рывком поднялась на ноги. Она хлопнула ладонями по столу и наклонилась, чтобы посмотреть Беннетту прямо в глаза.

– Только не говори мне, что ты веришь в чушь, которую твой отец распространяет как предлог для убийства моей семьи? – она кипела. – Держу пари, он никогда не рассказывал тебе ни чертовой крупицы подробностей о том, что якобы сделал мой отец, из-за чего он и вся его семья заслуживают того, чтобы их вытащили из постелей и казнили.

Она была права. Он – нет. Но мы должны были за что-то держаться все эти годы – за какую-то вескую причину, какой бы незначительной она ни была, того, что ее больше нет с нами.

За что-то цепляться, что означало бы, что наши родители не были такими большими монстрами, какими казались.

Что-то, что говорило о том, что институт Четырех семей не был полным куском дерьма.

Она оглядела сидящих за столом, ее жесткий взгляд пробежался по каждому из нас, и она покачала головой. – Я думаю, было слишком надеяться, что, возможно, вам троим все-таки не промыли мозги. – Она усмехнулась, возвращая свой сердитый взгляд Беннетту. – И пошел ты нахуй, Беннетт. Я никогда не остановлюсь, пока не узнаю правду.

Затем она отодвинула свой стул, перекинула через плечо свой простой черный рюкзак – тот самый, который был у нее в прошлом семестре, – и вылетела из столовой, оставив нетронутый завтрак на тарелке, которую принесли вместе с нашими во время всех наших препирательств.

– Черт, – пробормотал я, откидываясь на спинку стула и проводя рукой по лицу. – Я не уверен, что все прошло очень хорошо.

Ной обмяк в своем кресле. – Она свалила нас в одну кучу с нашими родителями и больше никогда не будет нам доверять.

– И мы тоже не должны ей доверять, – добавил Беннетт, как последний придурок.