Текст книги "Без ума от герцога"

Автор книги: Элизабет Бойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Если Элинор думала, что ее плана нанять мистера Сент-Мора, чтобы нашел ей мужа, достаточно, то она ошибалась.

Часа не прошло после отъезда Люси, как явилась тетушка Минервы Беделия. Она буквально ворвалась в дом на Брук-стрит, качая перьями на шляпке, обшаривая глазами каждый уголок и стуча каблуками.

Четырежды вдова, она недавно вышла замуж в пятый раз, за виконта Чадли, и теперь объявила себя экспертом в деле поисков мужа.

«Холостяцкие хроники» герцогини Холлиндрейк для нее ничто.

– Теперь, когда я устроила брак Люси Стерлинг… – объявила тетушка, усаживаясь на диване в гостиной.

Элинор и Минерва переглянулись. Так они и думали. Еще чернила не высохли на специальной лицензии, а леди Чадли уже приписала все заслуги себе.

Тетя Беделия устроилась поудобнее, что не сулило ничего хорошего. Это означало, что она не намерена уходить.

Пока не изложит свой план.

– Я придумала замечательный план, как сделать то же самое с вами обеими.

Тема была не нова.

– Тетя, я не намерена снова выходить замуж, – сказала Минерва, скрестив на груди руки.

Это заявление было встречено взмахом носового платка. Кто-то мог бы принять это за капитуляцию, но тетя Беделия не знала такого слова.

Отсюда и пять мужей.

– Да-да, ты говорила, – бушевала она, – но теперь каждая из вас – первый приз Лондона, вы будете завалены предложениями!

– Приз? – удивилась Элинор, снова бросив взгляд на Минерву.

– Да. И это в разгар светского сезона. И все потому, что я устроила так, чтобы граф Клифтон влюбился в Люси Стерлинг…

Элинор многозначительно посмотрела на Минерву.

«Проясни это дело. Пока оно не зашло слишком далеко».

Уже зашло.

Тетя Беделия взбила кружево на рукавах.

– Замужество Люси представляет вас обеих в новом свете. Поскольку если Люси Стерлинг завладела сердцем Клифтона и украла его у леди Аннеллы, вы обе, как другие вдовы Стэндон, должно быть… как бы это сказать повежливее…

Минерва прижала руку ко лбу.

– Договаривайте, тетя.

– Не надо говорить таким тоном, Минерва. Просто ваше поколение в этом отношении не такое открытое, как мое, но если ты настаиваешь… Судя по скорости, с которой Люси ухватила Клифтона, она, должно быть, столь же сведуща, как и ее матушка.

У матери Люси, итальянской графини, была дурная репутация. И теперь общество сочтет, что они такие же…

Сведущие. Элинор побелела. Силы небесные!

Хуже того, за кого бы она ни вышла замуж, он будет ожидать, что она… о нет… сведущая.

Хотя это далеко не так.

Но не было времени обдумывать это шокирующее заявление, поскольку тетя Беделия, вскочив на ноги, хлопнула в ладоши, как церемониймейстер, открывающий первый бал сезона.

– За покупками, мои дорогие, – приказала она. – Пора отправиться по магазинам. Вряд ли вы начали опустошать карманы Холлиндрейка…

– Тетя, мы оказались в этой ситуации именно поэтому, – напомнила племянница.

Но матрона лишь отмахнулась:

– Это другое. Когда вы выйдете замуж, он больше не будет оплачивать ваши счета. И если он протестует, напомните ему, сколько денег вы сэкономите ему на будущее, вступив в брак.

У Элинор голова пошла кругом, как бывало всегда, когда рядом оказывалась тетя Беделия.

– Если хотите знать, у меня есть…

– Чепуха! – Тетя Беделия прогнала их из гостиной в холл, где ждала горничная Минервы. Не теряя ни минуты, леди Чадли распорядилась принести все необходимое для их экспедиции. – Мы не просто едем по магазинам, а отправляемся себя показать. Всем и каждому.

Всем и каждому?! У Элинор колени подогнулись. Ей придется выйти на публику, а ведь все считают ее и Минерву распутными вдовушками!..

Но тетю Беделию было не остановить, и, прежде чем Элинор придумала подходящую отговорку, они уже оказались в карете леди Чадли и отправились на Бонд-стрит.

К ужасу Элинор, тетя Беделия всю дорогу перечисляла мероприятия, на которых они должны присутствовать, и расцветки нарядов, которые они должны надеть на каждый бал, званый вечер или музыкальную вечеринку, чтобы не сливаться с интерьером.

– Бальный зал леди Годвин-Мерфи весьма незавидного красно-коричневого цвета, – передернув плечами, объяснила леди Чадли. – Я видела, как некоторые дамы буквально сливались со стенами.

Элинор изо всех сил старалась изобразить внимание, но не могла отделаться от того, что тетя Беделия сказала раньше.

«…вы обе, как другие вдовы Стэндон, должно быть… как бы это сказать повежливее… сведущие».

Сведущие?! Что ей делать?

«Попроси мистера Сент-Мора помочь, – нашептывал озорной внутренний голосок. – Он, похоже, весьма сведущ».

Элинор вздрогнула, тетя Беделия, неверно это истолковав, повыше подтянула лежавший на ее коленях плед.

– Сегодня очень холодно, не правда ли? – Не переведя дух, пожилая дама продолжила расхваливать цвет гостиной леди Шейл и обсуждать, кто из достойных людей собирается у нее по вторникам за карточным столом.

Элинор кивала, пытаясь прислушаться к ее советам, но могла думать только о неоспоримой правде: она очень плохо разбирается в мужчинах.

Она вдова, и она делала это! Но она не сведуща в этом вопросе. И хотя все эти годы подобные мысли навещали ее, после признания Люси о радостях любви Элинор не могла думать ни о чем другом.

А потом явился мистер Сент-Мор с его мрачной, опасной красотой, и его появление словно поднесло спичку к тлеющим в глубине ее сознания мыслям.

Любовник!

Если она намерена иметь хоть какое-то представление о том, что значит «сведущая», ей нужно завести любовника, хотя бы для того, чтобы узнать, из-за чего вся эта суета. И быстро, пока она не вышла замуж, и муж не узнал о ее неосведомленности.

Карета остановилась перед магазином модистки, которую тетя Беделия объявила лучшей в Лондоне.

Элинор и Минерва последовали за пожилой дамой, но ткань в витрине соседнего магазина привлекла внимание Элинор.

Глубокий пурпурный цвет, который она никогда не отваживалась надеть – и стены бального зала тут ни при чем, – хотя что-то в этом страстном оттенке влекло ее.

«Если ты его наденешь, то недолго останешься несведущей».

И снова ее мысли скользнули к тому, что ей снилось. К мистеру Сент-Мору.

Он наверняка не оставит леди неосведомленной.

– Я сейчас, – сказала она.

– Смотри, – погрозила ей пальцем Минерва. – Если собираешься улизнуть и оставить меня с ней, последствия окажутся ужасными.

Элинор рассмеялась.

– Если я отважусь на такой подвиг, она меня догонит и притащит обратно.

– Тетя Беделия тут ни при чем! – заявила Минерва. – Я сама тебе голову оторву и принесу на пике к «Олмаку».

Обе рассмеялись, Минерва последовала за тетушкой, а Элинор направилась к магазину, где увидела пурпурный бархат.

Бархат слишком дорогой, сказала она себе, подойдя ближе.

Она не беспокоилась об этом последние годы, пользуясь щедростью семейства Стерлингов.

Но теперь все кончилось. И хотя можно заказать ткань и послать счет герцогу Холлиндрейку, как она обычно делала, она не станет распалять гнев герцога (точнее – герцогини), иначе окажется в охотничьем домике в Шотландии. Впрочем, ткань стоит подобного риска.

– Я смотрю, ты выползла из норы, – протянул у нее за спиной глумливый голос.

Элинор обернулась и оказалась лицом к лицу с отчимом.

Лорд Льюис, которого когда-то считали красивым, стоял перед ней, взъерошенный, с мутными глазами. Галстук сбился, сюртук помят.

– От меня не скроешься. Больше это у тебя не выйдет. Ты ее отдашь, если хочешь себе добра, – сказал он, оглядываясь в поисках Тии.

– Ее здесь нет. Оставьте меня в покое, – ответила Элинор.

– Я про тебя забуду, потаскуха этакая, если ты не станешь совать нос в чужие дела. – Отчим подался вперед, и ее обдало запахом бренди. – Ты украла то, что принадлежит мне.

– Вы не продадите мою сестру замуж, как поступили со мной, сэр! – резко сказала Элинор, подражая Люси Стерлинг, она помнила, как ее подруга противостояла Льюису и победила.

Он трус, сказала себе Элинор. Трус.

– Я могу сделать с девчонкой что захочу, запомни это! – зло бросил отчим.

Это Элинор прекрасно знала, именно поэтому у нее не было денег на покупку приглянувшегося бархата. Почти все наличные ушли на подкуп директрисы школы, чтобы она разрешила забрать Тию посреди семестра, не информируя об этом лорда Льюиса.

Директриса не сдержала слова. Она тут же сообщила все барону, хотя Элинор сомневалась, что эта вероломная особа сумела много вытянуть у лорда Льюиса за информацию.

– Моя сестра больше не ваша забота, сэр.

– Не моя забота? – усмехнулся Льюис. – Как бы не так. Я отправлюсь в твой дом и заберу ее прямо сейчас, если пожелаю.

– Вам же хуже будет, – покачала головой Элинор.

– Этой дряни там больше нет, так что тебя некому защищать, – огрызнулся он. – Я слышал, что она прыгнула в постель Клифтона и заполучила титул. Скатертью дорога, теперь удача на моей стороне. Я заберу твою сестру. И никто меня не остановит.

Отчим собрался уйти, но Элинор не намерена была его отпускать.

– Осторожней, сэр. Люси ушла, но она оставила Томаса Уильяма присматривать за нами. Обеспечить безопасность Тии. Насколько я понимаю, отец натренировал его и сделал совершенно безжалостным. Он окажется куда менее уступчивым, чем Люси или я.

Лорд Льюис побледнел. Он действительно трус.

– Ах ты, дрянь! – шагнул он к Элинор. – Надо было выдать тебя за того, у кого такой же ядовитый язычок, как у тебя. Надо было…

Элинор перестала слушать его злобное бормотание и, не желая видеть ненависть в его глазах, стала рассматривать роскошную ткань в окне. Такой цвет привлечет внимание любого герцога. Герцога достаточно могущественного, чтобы покончить с лордом Льюисом.

Навсегда!

И как ни заманчиво желание прикончить отчима, желание, которому – она в этом уверена, – аплодировала бы Люси Стерлинг, сейчас не время и не место для размышлений об убийстве.

Лорд Льюис, не отличавшийся терпением, счел ее молчание оскорбительным. Схватив Элинор за руку, он тряхнул ее.

– Не задирай нос. Это благодаря мне ты получила титул, которым щеголяешь, и должна быть благодарна. А теперь очередь твоей сестры отработать свое содержание, и ты немедленно вернешь ее, или я натравлю на тебя сыщиков с Боу-стрит. Несколько ночей в Ньюгейтской тюрьме напомнят тебе о твоих обязанностях. А если этого будет недостаточно, я…

Последняя угроза барона внезапно оборвалась, он заболтал ногами в воздухе, схватившись за горло.

– И что вы тогда сделаете? – произнес густой голос. Мужчина тряхнул лорда Льюиса, как терьер крысу.

Элинор подняла глаза.

Сент-Мор!

Как она и подозревала, он не просто деловой человек, посвятивший себя бумагам и цифрам.

Сейчас в нем не было ничего заурядного.

Джеймс вышел из дома без всякой цели (если не считать желания оказаться как можно дальше от своего брата и невестки), оставив бедолаг Ричардса и Уинстона в полном недоумении – тщательно расписанный ими план на остаток дня пошел прахом.

Но сейчас встреча в спортивном клубе для джентльменов казалась Джеймсу излишней. На этой неделе он много раз дрался, причем без платы за удовольствие быть поколоченным.

Он шел через парк вокруг Мейфэра, преследуемый словом, которое его невестка бросила ему, как перчатку.

Больше!

Слово дразнило его с каждым скрипом сапог.

Джек и Клифтон – живое доказательство того, что заявление Миранды не просто слова. Они узнали суть этого таинственного «больше», ухватили свой шанс и теперь жили, как пресыщенные султаны. Больше! Джеймс тряхнул головой и остановился. Он понятия не имел, где находится, пока не увидел надпись на столбе.

Бонд-стрит.

Он улыбнулся и повернул направо. Теперь он точно знал, где находится, но вдруг передумал вернуться на Кавендиш-сквер знакомым маршрутом.

На этих улицах полно магазинов и дам.

Тут и матроны. И дебютантки со своими матушками. Богатые графини и заносчивые маркизы с подругами и компаньонками. Как хвост блистающей кометы, за ними тянутся горничные и лакеи.

Так вот чем они занимаются днем, подумал Джеймс, надвинув поглубже шляпу, чтобы его никто не узнал.

Впрочем, это вряд ли возможно, поскольку он в сюртуке Джека и на торговой улице.

Герцог Паркертон никогда не делал покупок.

Этим занимался Ричардс, а когда Джеймсу самому нужно было принять решение, торговцы приходили к нему домой.

Но здесь был весь свет, прогуливаясь от магазина к магазину, чтобы сделать свой собственный выбор из множества предложений, что непросто, как считал Джеймс.

Это захватывающее занятие, так, по крайней мере, он думал.

Но в его размышления ворвался злобный голос, доносящийся от соседнего магазина.

«Не задирай нос».

Покупатели держались поодаль от этой отвратительной демонстрации дурных манер.

Джеймс услышал достаточно, даже прежде чем увидел объект неудовольствия мужчины. Когда он заметил леди, к которой были обращены эти грязные угрозы, В глазах у него потемнело от гнева, а кулаки сжались так, как никогда не сжимались на ринге в спортивном клубе.

Да как он смеет…

– Несколько ночей в Ньюгейтской тюрьме напомнят тебе о твоих обязанностях! – кричал мужчина, привлекая внимание проезжающих в повозках и экипажах. – А если этого будет недостаточно, я…

– И что вы тогда сделаете? – рыкнул Джеймс.

– А-а-а-й-а! – захрипел мужчина, вцепившись в его руку.

– Я тоже так думаю. – Встряхнув, Джеймс отпустил мужчину, и тот упал на землю.

Побагровев от ярости, он вскочил. Хоть он был гораздо ниже Джеймса и, судя по цвету лица и красным прожилкам в глазах, пьяница, это его не удержало.

– Как вы смеете! Да вы знаете, кто я такой?

– Не знаю, и знать не желаю. – Джеймс расправил плечи. Но сейчас герцогский титул, который обычно отделял его от подобных типов, ему не помощник, а противник не собирается отступать.

– Я лорд Льюис и не позволю, чтобы на меня бросались на улице. Вам это так не пройдет. – Он потряс кулаком перед носом Джеймса.

Льюис? Ах да, это отвратительный отчим леди Стэндон.

Теперь Джеймс понял преимущество езды в карете. В Лондоне столько подонков, с которыми нужно разобраться!

– Мистер Сент-Мор, пожалуйста, не трудитесь, – произнесла леди Стэндон. – Я могу…

– Помолчи, – рыкнул на нее мужчина и повернулся к Джеймсу: – Что до вас…

С Джеймса было довольно. Схватив мужчину за плечо, он швырнул его на проезжую часть в кучу навоза.

Зеваки одобрительно зашумели. Барону не оставалось ничего другого как убраться прочь под насмешки толпы.

На какой-то миг Джеймс испытал удовлетворение от собственного дикого поведения. Он только что швырнул человека на дорогу!

И вместо того чтобы ужаснуться своему поведению, он чувствовал странную, опасную дрожь в жилах.

Но даже это бледнело перед тем, что леди Стэндон скользнула к нему, и ее рука сейчас лежала на его рукаве.

Джеймс замер, боясь шевельнуться, ведь она пришла к нему, выбрала его и породила в нем дрожь иного рода.

– Мистер Сент-Мор, что вы натворили? – с трепетом спросила она.

– Полагаю, спас вас, – расплылся в улыбке Джеймс. – Это часть моей работы, разве вы не знали?

– Нет, не знала, – едва заметно улыбнулась она. – Но должна сказать, ваша работа… весьма впечатляет.

Джеймс взглянул на нее. Леди Стэндон заигрывает с ним? Смотрит на него с симпатией и с некоторым любопытством?

Джеймс вдруг понял, как прекрасна жизнь повесы.

– Вы пострадали? – спросил он. Нет ничего особенного в том, чтобы напомнить леди, что он спас ее. Джеймс положил свою ладонь на ее руку, чтобы удержать на месте.

Ему нравилось покровительствовать ей.

– Пострадали только мои нервы, – сказала леди Стэндон, не делая попытки высвободить руку или отойти.

Или нарушить странное единение, окутавшее их.

Она смотрела в его глаза, и весь Лондон таял вдали.

Единственное, что Джеймс мог слышать, – это слово «больше», эхом отдававшееся у него в голове.

Больше!

В эти мгновения он видел, как она идет к нему по залитому лунным светом саду в полупрозрачном платье, с распущенными до талии волосами. Ее бедра гипнотически покачиваются, руки протянуты к нему, приглашая, умоляя заключить ее в объятия и…

Его тело отреагировало. Быстро и горячо. Как у повесы.

Если он хоть что-то знал о женщинах, свет в глазах леди Стэндон говорил ему нечто очень важное.

Приличная леди Стэндон весьма неприлично относится к своему порученцу.

Ему следовало изумиться. Вместо этого Джеймс с трудом сдержал улыбку.

Элинор заметила изменения в мистере Сент-Море.

Нет, он по-прежнему красив опасной красотой, но что-то изменилось.

То, как он на нее смотрит…

– Мистер Сент-Мор, я должна поблагодарить вас. – Она отступила, поправила шляпку и накидку, отчаянно пытаясь стряхнуть шокирующие волны желания, накатившие на нее, когда она ощутила его мускулистую руку под плохо скроенным сюртуком.

– Леди Стэндон, – поклонился он. – Рад помочь. Хотя ситуация казалась немного тревожной. Кто он такой, этот лорд Льюис?

Элинор поморщилась. Она надеялась, что он не спросит, но догадывалась, что он захочет знать, кого только что унизил.

О, как он унизил барона! Элинор старалась не улыбнуться, но не смогла. Ведь мистер Сент-Мор просто вышел из толпы и спас ее.

Никто этого не делал. До сих пор.

– Это мой отчим, – сказала она. – Он барон, его владения в Камберленде.

Вернее, то, что от них осталось.

– И что он хотел? – продолжал допытываться Сент-Мор.

Разумеется, ему хочется знать подробности.

– Это семейное дело, сэр. Право, оно не стоит того, чтобы о нем упоминать. – Разглядывая перчатки, Элинор не поднимала на него глаз.

Когда она смотрела на него, то возвращалась в свои ночные грезы. И когда он ответил на ее взгляд, у нее возникло ощущение, что он читает мысли.

О том, как он ласкает ее, как его губы…

Элинор дернула перчатки сильнее, чем намеревалась, и чуть не оторвала пуговку.

Силы небесные! Нужно сосредоточиться. И вести себя пристойно. Не забывать о том, чего она хочет от этого мужчины.

Помощи в поисках мужа. А не любовника.

– Что вы здесь делаете? – спросила Элинор, улыбнувшись проходившей матроне, чьи поднятые брови свидетельствовали о том, что ситуация Элинор сулит массу возможностей.

Главным образом таких, о которых станут сплетничать.

Она взяла Сент-Мора под руку, на этот раз осторожно, не позволяя своим пальцам слишком уцепиться, и отвела его под козырек магазина.

Прямо к выставленному в окне пурпурному бархату.

– Что я делаю? – озадаченно переспросил он. – Я?

– Да, вы.

– Хожу по магазинам. И спасаю прекрасных дев.

– Спасаете… – начала Элинор. – Ох, вы имеете в виду меня.

Он считает ее «прекрасной девой»?

Элинор взглянула на него, поскольку его тон говорил о том, что это не вся правда. Возможно, он здесь по поручению клиента и проявляет осторожность.

Интересно, насколько он осторожен?

Элинор поперхнулась. Боже правый! Откуда эта мысль?

Тут она поняла, что возникла неловкая пауза, и сказала:

– Вы, вероятно, ищете новый сюртук?

«Да, Элинор, лучшего ты придумать не могла. Оговорила его сюртук».

К счастью, мистер Сент-Мор улыбнулся:

– Думаю, пора. Этот знавал лучшие времена. – Он продемонстрировал вытертый рукав. Возможно, вы порекомендуете хорошего портного?

Она представила, как снимает с него мерку, подходит с сюртуком… Как Сент-Мор примеряет его, снимает и…

Элинор прикрыла глаза. Опять она за свое.

– Я… то есть… я не знаю… магазины здесь довольно дорогие…

Едва ли она хотела унизить его предположением, что он не может себе позволить покупки на Бонд-стрит, но, учитывая состояние его сюртука, ситуация довольно очевидна.

К чести мистера Сент-Мора, он не очень рассердился, услышав намек на свое финансовое положение.

– Ничего страшного, леди Стэндон. Я сегодня проживу без нового сюртука. – Сделав глубокий вдох, он покачивался на каблуках. Молчание затягивалось, но, к радости Элинор, на этот раз он нарушил его: – А вы что тут делаете… и без горничной или лакея?

– Хожу по магазинам, – повторила она его ответ.

– Одна? – поинтересовался Сент-Мор.

Элинор немного покоробил его самонадеянный тон.

Лекция о приличном поведении от человека, который только что швырнул на землю члена палаты лордов?

– Нет, конечно. Со мной Минерва и леди Чадли. Они прошли в тот магазин, а меня отвлекла ткань в витрине.

– Ткань? – поддразнил он. – И какая именно, позвольте спросить, отважилась на такую дерзость?

Элинор промолчала. Не могла же она сказать, что хочет одеться как куртизанка, чтобы привлечь его внимание? Поэтому солгала.

– Вот эта, – указала она на другой рулон в витрине.

– Зеленая? – Он покачал головой. – Нет, миледи, эта не годится. Красная пойдет вам гораздо больше.

– Она не красная, сэр, а пурпурная, – сказала Элинор, а сама подумала: «Правда? Вы хотите видеть меня в ней?»

– Да? – сказал он, всматриваясь в витрину. – Никогда не мог отличить малиновый от красного, но как бы вы ни назвали этот цвет, думаю, он вам очень пойдет. – Повернувшись, Сент-Мор улыбнулся ей, и Элинор показалось, что ее пронзила молния.

Элинор покачнулась. Он заигрывает с ней.

«Надеюсь, да».

– В таком платье, леди Стэндон, – он заглянул ей в глаза с такой настойчивостью, что ее охватила дрожь желания, – ваш список вам не понадобится. Думаю, у вас отбоя не будет от поклонников.

Невозможно сосредоточиться, когда он смотрит на нее так и говорит ей такие слова.

Она услышала только про поклонников. Ей грезилось, что он берет ее на руки и уносит в какой-нибудь укромный альков, в библиотеку, в комнату с удобной кроватью, где ее платье больше не будет очаровательной приманкой…

– Что касается моего списка… – с трудом проговорила Элинор.

– Вы хотите сделать парочку дополнений? – улыбнулся Сент-Мор.

– О нет. Но я сегодня вечером наверняка встречу Лонгфорда…

– С-сегодня? – запнулся он.

– Да, на маскараде у Сетчфилда.

– Он состоится сегодня?

– Да. Мне из надежных источников известно, что герцог там будет. И нас представят друг другу, поскольку подобные мероприятия не слишком официальны.

– Но, миледи…

– Я понимаю, что это довольно поспешно, и не ожидаю, что вы соберете информацию об этом человеке к сегодняшнему вечеру.

– Не думаю…

– Меня просто представят ему, Сент-Мор. Вы деловой человек и чересчур осторожны. Вам следует доверять женской интуиции в подобных делах.

– Это просто…

– Я знаю, маскарад с костюмами и всем прочим вряд ли лучшее место, чтобы произвести впечатление.

– Да, вид может быть совершенно обманчив, – произнес Джеймс. Он повернул взгляд к пурпурной ткани, но на самом деле не смотрел на нее.

Элинор понятия не имела, что привело его в столь мрачное настроение, и как ни в чем не бывало продолжила:

– Возможно, герцог влюбится в меня с первого взгляда и увезет в Гретна-Грин. Тогда все мои проблемы разрешатся, и вам не придется утруждать себя моим деликатным делом.

– Это совсем не так…

– Да-да, я знаю. На балу у Сетчфилда всегда случаются скандалы… как в прошлом году. Герцогиня Холлиндрейк в бальном зале подстрелила пирата.

– Лучше бы застрелила…

– Простите, что? – спросила Элинор. О чем это он? У Сент-Мора такой вид, будто он собирается швырнуть на землю очередного барона.

– Нет, ничего. Я просто подумал о времени.

– Да, я разболталась, а вы должны закончить покупки и дела. Другие, клиенты и все такое.

– Для меня нет ничего более важного, чем ваше благополучие, миледи. – Сент-Мор коротко поклонился.

Элинор почувствовала, что краснеет.

– Вы, полагаю, говорите это всем девам, которых спасли.

– Только тем, кто этого достоин, миледи.

Он, кажется, хочет уйти, но Элинор не хотела его отпускать.

– Сент-Мор!

– Да? – Он повернулся, глядя ей в глаза.

– Я бы хотела…

– Чего бы вы хотели, миледи?

«Скажи ему. Скажи ему все…»

– Ничего, сэр. Просто одно из моих глупых мечтаний.

Вроде желания увидеть, как он посмотрит на нее, если она наденет платье, сшитое из этого пурпурного бархата.

Элинор оторвала от него взгляд, приказывая себе оставить эти видения ради сестры.

Это оказалось легко сделать, когда ее взгляд упал на ценник, прикрепленный к ткани.

– О Господи! – вырвалось у нее.

– Что такое? – Он глянул через плечо, явно не замечая того, что видела она.

– Цена, – ответила она. – Пожалуй, эта ткань слишком дорогая для моего бюджета.

– Да?

– Разве вы не видите? – Элинор указала на ценник. – Цена умопомрачительная.

– Не знаю, – признался он. – Я думал, леди не обращают на это внимания.

– Когда есть кому оплачивать счета, – сказала она. – Мои счета больше некому оплачивать. – Наклонившись ближе, Элинор прошептала: – Холлиндрейк пригрозил закрыть наши расходы. Вернее, герцогиня. Похоже, возвращаются прежние времена.

– Прежние времена?

Она рассмеялась над его озадаченным видом:

– Если хотите знать, я довольно скромного происхождения. Благородного, но скромного. Когда мой отец умер и его титул перешел к другому, для нас с матерью и сестрой мало что осталось. Мать снова вышла замуж, но мой отчим не отличается щедростью.

– Лорд Льюис?

– Да, он самый. – Она вздрогнула при мысли об этом ужасном человеке.

По правде говоря, лорд Льюис был расточительным, когда речь шла о его собственных удовольствиях. Одевать двух падчериц? По его мнению, это пустая трата денег.

– Моя мать умела обращаться с иголкой и ловко переделывала платья. К счастью, их был полный шкаф, мой отец любил, чтобы мама красиво одевалась. – Элинор улыбнулась, вспоминая шелка и парчу, часы, проведенные за примеркой нарядов матери.

Так продолжалось, пока платья не обнаружил лорд Льюис и не продал, чтобы, заплатить карточные долги.

– И все-таки я утверждаю, что этот цвет вам очень пойдет, – сказал мистер Сент-Мор.

Элинор про себя согласилась, но ничего не сказала и опустила глаза, она не доверяла себе и не могла посмотреть на Сент-Мора в этот момент.

Совсем некстати ее взгляд упал на его рукав, истончившуюся на локте ткань, потертые манжеты.

Они были сильно поношены.

Как те платья из вторых рук, которые ее мать ухитрялась покупать и переделывать для нее и Тии.

Из вторых рук…

Вот оно! Она может найти пурпурное платье. Может спасти Тию и, возможно, даже найдет способ заплатить за услуги мистера Сент-Мора.

Услуги свахи…

В своих лихорадочных мыслях Элинор вообразила один эгоистичный момент, когда она уступит своему желанию прежде, чем снова окажется связанной узами брака.

Одна страстная встреча, пламенная, как этот бархат.

Элинор подняла глаза на своего порученца и улыбнулась:

– Сэр, что бы вы сказали, если бы ваш счет оплатили не наличными, а другим способом?