Текст книги "Без ума от герцога"
Автор книги: Элизабет Бойл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Собаки замечательные, леди Стэндон!
– Спасибо, ваша светлость, – поблагодарила она. – Я только что сказала вашему наставнику, что у другой моей борзой на прошлой неделе появились щенки. Сейчас их еще рано отнимать от матери, но когда они подрастут, вы можете выбрать щенка. Почему бы вам не зайти в следующий вторник, вы могли бы выбрать того, который вам больше нравится.
Наставник сдавленно фыркнул, словно леди воткнула ему в грудь клинок, подрывая всю его работу по соблюдению порядка и этикета.
– Правда, Грэмшоу? У меня будет щенок? – обрадовался мальчик. – Большое спасибо!
После такой мольбы и предостережения леди Стэндон, все еще звучавшего в его ушах, Грэмшоу мог лишь капитулировать.
– Со стороны леди Стэндон это весьма великодушно, было бы невежливо отказаться.
– Ваша светлость, возможно, вы захотите взять двух, чтобы они не скучали. – Элинор ослепительно улыбнулась наставнику: – Вы согласны, доктор Грэмшоу?
Тот чуть покачнулся. Она не только подорвала его авторитет, она подняла бунт. Но что он мог сделать? Отказаться от ее великодушного предложения?
Не с подростком, который через несколько лет вырвется из-под его контроля.
Эйвенбери уже явно воспользовался советом Джеймса, напомнив наставнику, кто будет оплачивать его счета.
Конечно, наблюдать, как Элинор уничтожила наставника Эйвенбери, – это одно, и совсем другое, когда она с той же улыбкой повернулась к нему.
– Мистер Сент-Мор все подготовит к вашему визиту.
Джеймсу показалось, что она вытащила клинок из груди Грэмшоу и собирается вонзить в него.
Ох, ему предстоит ее узнать получше.
– А когда придет время дрессировать ваших собак, я уверена, Сент-Мор найдет время помочь. Он, как никто, умеет справляться с собаками, – съязвила она с улыбкой.
Да, сначала воткнула клинок, а потом еще и повернула.
Джеймс не думал, что его так оскорбят на публике.
По крайней мере, в лицо.
Но леди явно не сожалела о своих высказываниях. Она даже не смотрела на него.
– Ваша светлость, приятно было с вами познакомиться, – Она присела в реверансе.
Мальчик в ответ поклонился.
– До встречи на следующей неделе, леди Стэндон.
Что до Джеймса, она его просто не замечала, не снизошла до того, чтобы сказать хоть слово.
Даже не послала к черту.
Она повернулась и пошла прочь, собаки побежали следом, не взглянув на него.
Очевидно, не надо быть взрослым, чтобы понять, что все это значит.
– Вам нужно пойти за ней, – подтолкнул Джеймса Эйвенбери.
Хотя Джеймс и знал, что нужно это сделать, он не мог забыть ее убийственного взгляда. Поэтому стоял рядом со своим товарищем по заговору и смотрел ей вслед.
– Она просто рассвирепела, – пробормотал он.
– Она злится на вас, – сказал мальчик.
– Да уж, – согласился Джеймс. На самом деле он не мог удержаться от мысли о восторге, который выпадал на долю его брата, когда тот доводил Миранду до крайнего возмущения.
У Элинор, похоже, такой же темперамент. Такая страсть… такой огонь… Это восхитительно.
Но подобное открытие не заставило его броситься за ней.
Один глаз у него уже подбит, а Элинор вполне могла научиться у Люси Стерлинг приемам боя.
И он этого заслуживает.
Эйвенбери снова подтолкнул его.
– Не надо вам ее отпускать.
Джеймс кивнул.
– Паркертон, вы ведь не боитесь леди Стэндон?
– Немного побаиваюсь, – рассмеялся Джеймс.
И не возможности получить еще один синяк, а того, что эта леди сделала с его сердцем.
Эйвенбери тоже засмеялся:
– Грэмшоу говорит, что герцоги ничего не боятся. Именно поэтому Веллингтон победил.
Джеймс взглянул мальчику в глаза.
– Мудрый герцог знает, когда встречает достойного соперника, Эйвенбери.
Мальчик упрямо скрестил руки на груди и выглядел настолько герцогом, насколько это возможно в одиннадцать лет.
– Тогда, полагаю, вы своего встретили.
Глава 12
– Леди Стэндон! Леди Стэндон, подождите! – окликнул ее этот мошенник.
Элинор продолжала стремительно шагать.
Она даже ускорила шаг. Конечно, она в бешенстве от хитрости Сент-Мора.
Но была и другая проблема.
Она с явным облегчением узнала, что герцог Эйвенбери… гм… не подходит. По крайней мере, в ближайшие десять лет.
С облегчением? Совсем некстати. Список ее уменьшился наполовину. А ей нужен муж. Герцог.
Но хоть ей просто необходимо в ближайшее время выйти замуж, она не могла отделаться от опасного желания найти счастливый выход из сложившейся ситуации.
Брак, основанный на страсти и огне, вроде того, что бушевал в ней всякий раз, когда она оказывалась рядом с Сент-Мором.
Да что там! Когда она оказывалась с ним в одной комнате. Когда мечтала о нем.
Насколько трудно будет найти такого мужчину?
Лонгфорд такой, твердила она себе, пытаясь в это верить. Такой! Респектабельный. Обаятельный. Прекрасный выбор.
Он был так внимателен и предупредителен на музыкальном вечере у леди Лоуд… заботлив, а охапки цветов, которые он посылает… дорогие оранжерейные розы, померанцевые цветы и даже орхидеи.
И все-таки…
– Леди Стэндон, вы подождете? – спросил Сент-Мор.
Точнее, приказал.
Нет, она решительно не намерена. Не намерена подчиняться приказам таких, как он.
Потом, к ее досаде, он взял дело в свои руки.
Позади нее раздался резкий свист. Собаки отреагировали мгновенно: сначала остановились, потом бросились к нему.
Элинор оказалась среди запутавшихся поводков.
– Предатели! – бранилась она, пытаясь призвать собак к порядку, но было уже поздно.
Уловка Сент-Мора отлично сработала, дав ему время догнать ее.
– Что вы хотите? – спросила она, стараясь распутать поводки и не обращать на него внимания.
– Сидеть! – скомандовал он. Собаки подчинились. – Вот так-то лучше.
Элинор искоса взглянула на него. Пусть не считает и ее такой послушной.
Не сказав ни слова, он забрал у нее поводок Бастиона, чтобы она могла распутать Иво и Фейгуса.
Бесстыдники преданно смотрели на высокого мужчину, как трое вышколенных солдат.
– Сент-Мор, вы хотите что-то сказать? – выпрямившись, взглянула ему в лицо Элинор.
Вид у него был несколько сокрушенный, насколько это возможно у такого заносчивого типа. Она на миг подумала, что он собирается извиниться, возможно даже, умолять ее о прощении.
Но он, разумеется, этого не сделал.
– Все прошло хорошо, вы так не думаете? – Сент-Мор покачивался на каблуках, довольный собой.
Элинор слова вымолвить не могла.
Неисправимый него…
– Отличный старт для нашей авантюры, не так ли?
– Как вы смеете! – выпалила она, наконец, обретя дар речи.
Будучи неисправимым негодяем, он совершенно не обратил на это внимания.
– Это означает, что вам нужно немного подправить свой список.
– Подправить? – едва сумела выговорить Элинор.
– Да, – щелкнул пальцами Сент-Мор. – Сделать кое-какие дополнения. Я бы хотел предложить несколько имен…
– Вы?! Вы собираетесь предлагать мне кандидатов в… – Элинор сжала поводки, потом выхватила у него Бастиона, повернулась и зашагала прочь. – Какая чушь!
Он последовал за ней.
– Вы должны признать, что ваш первый выбор…
Обернувшись, Элинор уставилась на него, но только потому, что ждала просвета между повозками и каретами, чтобы перейти улицу.
– И кого бы вы добавили? – усмехнулась она.
Скрестив руки на груди, он улыбнулся, словно собирался предложить ей лучшего мужчину на земле.
– Паркертона.
– Только не его, – застонала она.
– Но конечно же. Думаю, Паркертон может…
Ее смех прервал его.
Паркертон? Эго лучшее, что он может предложить? Она рассмеялась громче.
– Вы, сэр, такой же безумный, как, судя по слухам, ваш Паркертон.
Сент-Мор, казалось, был глубоко оскорблен.
– Он не сумасшедший.
– Но большинство его родственников безумны, – возразила она.
Вряд ли он мог с этим поспорить.
– Могу заверить вас, что герцог Паркертон в здравом уме.
Она фыркнула.
«Я не хочу здравого… я хочу вас… Такого, который приводит меня в ярость, а в следующий миг вызывает во мне скандальные чувства».
– Если не возражаете, – сказал он, приняв ее молчание за своего рода согласие, – я могу устроить встречу…
– Нет! – Она погрозила пальцем. – Я не желаю с ним встречаться.
– Но он не…
– Что не? Не такой, как его брат? Не такой, как Безумный Джек? Репутации лорда Джона для меня более чем достаточно. Я была замужем за мерзавцем. И за такого же не выйду. – Заметив просвет, она подобрала юбку и стала переходить улицу.
– Вряд ли вы можете судить о человеке по его брату, мадам, – не унимался Сент-Мор.
– Правда? Вы когда-нибудь встречали моего мужа Эдварда?
Он покачал головой.
– Думаю, нет. Полагаю, вы в таких кругах не вращаетесь. Но если бы вы его встретили, то узнали бы и его брата Филиппа. Два яблочка с одной яблоньки, испорченные до мозга костей. – Она сердито фыркнула. – Не сомневаюсь, Безумный Джек и Паркертон не очень отличаются друг от друга. И я не впутаюсь сама и не впутаю сестру в такую компанию.
Подумать только, Паркертон!
– Тогда что вы предлагаете делать, мадам? – со свойственной ему надменностью поинтересовался Сент-Мор.
– Лонгфорд, сэр, – ответила она. – Герцог Лонгфорд все еще подходящий кандидат. – Элинор подняла бровь, надеясь сокрушить самоуверенность Сент-Мора. – И я знаю, что он подходящего возраста. Поэтому я сосредоточу все усилия на нем.
Ее заявление подействовало именно так, как она надеялась. Оно заставило Сент-Мора остановиться. Но чего она от него не ожидала, так это того, что он взорвется, как с избытком накачанный шар.
– Через мой труп!
Она обернулась и посмотрела на него. Вместо того чтобы струсить, поскольку его тон намекал, что он привык действовать по-своему, Элинор упрямо стояла на своем.
– Герцог Лонгфорд не для вас, мадам, – продолжал он, едва скрывая ярость. – Он мерзавец и пройдоха.
Она снова рассмеялась:
– Ну вы и хватили, Сент-Мор. Герцог Лонгфорд очаровательный и обходительный.
– В приличной компании, – согласился он, запустив руку в волосы. – Но он не всегда водит хорошую компанию. Полагаю, вы кое-что об этом знаете.
Это ее утихомирило, поскольку она действительно кое-что знала. Эдвард водился с отвратительными людьми.
Несмотря на то, что он был вторым сыном герцога и возможным наследником, Эдварда Стерлинга с трудом принимали в приличном обществе, так что сравнивать его с Лонгфордом нелепо, Лонгфорда принимают везде.
И все-таки слова тети Беделии об этом человеке преследовали ее.
«Я слышала кое-какие сплетни о Лонгфорде, и когда упомянула о нем Чадли, он неделикатно фыркнул…»
Но с другой стороны, как она может доверять суждению Сент-Мора об этом человеке?
– А вы, сэр? – Спросила она.
– Что?
– Вы водите хорошую компанию?
– Какое это имеет отношение…
– Вот и я так думаю. Никто не совершенен. И хотя я не жду, что Лонгфорд сильно отличается в лучшую сторону от большинства мужчин его ранга, его принимают в свете, и это говорит больше, чем ваши заверения в обратном.
Он сердито тряхнул головой:
– Лонгфорд не обсуждается, леди Стэндон. И делу конец.
– Делу конец? – отступила она на шаг. – Вы не имеете права мне приказывать.
Он скрестил на груди руки и стиснул челюсти. Он был так красив, когда на него нападало упрямство, но сейчас она не позволит, чтобы ее сбили с толку ни его самонадеянность, ни его красота.
– Всего доброго, Сент-Мор. – Элинор кивнула и пошла к Гросвенор-сквер.
– Мадам, разговор не закончен. Вы наняли меня, чтобы я собрал вам мнения об этих людях, и я вам их представил.
– Жаль, что вы не были так расторопны по отношению к Эйвенбери.
– Да, возможно, я был немного…
– Заносчив? Самонадеян?
На его скулах заходили желваки.
– Герцог Лонгфорд пригласил меня на приватную вечеринку, которая состоится завтра. И тогда я составлю о нем собственное мнение. Слава Богу, без вашего участия, потому что пускают только по приглашениям, сомневаюсь, что вы попадете туда так же легко, как к Сетчфилду. – Она снова пошла вперед.
– Увидим, мадам. Увидим, – сказал он ей вслед.
«Какого сорта это место?» – размышлял в тот же вечер Джеймс, выходя из простой наемной кареты, которую Джек нашел для встречи с лордом Льюисом. Висевшее в воздухе зловоние на миг ошеломило Джеймса, а от привалившихся друг к другу домов у него сложилось впечатление, что его собираются похоронить заживо. Эта мрачная атмосфера была первым знакомством Джеймса с опасным миром трущоб Севен-Дайалс.
Не сказать, что он не бросил тоскливый взгляд на карету, которая, оставив его и Джека в этом закоулке ада, быстро удалялась.
Но если он хочет удержать Элинор от того, чтобы она не наделала глупостей или, хуже того, не оказалась на скандальной вечеринке герцога Лонгфорда, сначала нужно остановить угрозы Льюиса, которые толкают ее к поспешному браку.
Поэтому он обратился за помощью к Джеку. Прежде чем не слишком благородные таланты Джека стали служить на пользу министерства иностранных дел, он был повесой и мошенником. Пришла пора его прежним навыкам сослужить новую службу – проводить Джеймса во чрево Лондона, поскольку здесь можно найти Льюиса, расставить ловушку и, что более важно, остановить его, Джеймс не думал, что настанет день, когда дурные таланты Джека пригодятся ему, но он настал.
– Джек, куда ты меня привез? – спросил он.
– В такое место, где можно найти дьявола и всех его приспешников, – с холодной уверенностью ответил Джек, шагая по заваленному мусором переулку. – И если хочешь помериться умом с такими, как Льюис, ты должен побить его так, чтоб он не понял, что происходит.
– Ну, вряд ли он ожидает, что герцог Паркертон станет играть в карты в подобном месте.
– Или проиграется, как он.
– Я должен весь вечер проигрывать?
Джек изложил свой план, но Джеймсу он не показался надежным. Особенно когда предполагалось спустить довольно много золота, чтобы заманить Льюиса в ловушку.
– Как только тебя сочтут легкой добычей, ты увидишь, что Льюис и иже, с ним начнут кружить вокруг тебя. Ни один игрок не устоит перед тем, чтобы пощипать гуся.
– Так теперь я еще и гусь? – Джеймс обошел что-то похожее на… О Господи, он не думал, что все будет так. – Ты действительно проводил здесь время? – спросил он, ошеломленный и потрясенный местом, где бывал его брат.
– Лишь когда ты лишал меня средств, – весело бросил Джек, минуя какого-то типа, напившегося до бесчувствия и брошенного товарищами.
– Извини, – сказал Джеймс.
– Не извиняйся, – отмахнулся Джек. – Если бы ты не лишил меня средств «раз и навсегда», я бы никогда не нашел Миранду.
Джеймс снова взглянул на лежащего бедолагу:
– Это не…
– Да, – кивнул Джек, – удивляюсь, что он еще жив. Думаю, завтра он не впервые проснется в сточной канаве с обчищенными карманами и без сапог.
– Может, нам…
– Нет, у нас свои заботы, – сказал Джек. – Тут такие правила. Каждый сам за себя. Не забывай этого. И будь осторожен. Я буду присматривать, но будет лучше, если тебя не узнают.
– Сомневаюсь, что мы окажемся в моем обычном кругу. – Кроме того, Джеймс сегодня надел очередной костюм Джека.
Черт побери, с этой шарадой надо заканчивать, и поскорее. Бедняга Ричардс уже почти готов службу оставить из-за новых нарядов хозяина.
Взглянув на него, Джек кивнул:
– И помни, что эти игроки не твои друзья. Может быть, у них есть титул, может, нет, но всех объединяет отчаяние. Сюда приходят, когда оказываются у последней черты и нужно выкарабкаться.
Джеймс не был трусом и считал, что в юности был довольно лихим, но он никогда не бывал в такой компании. Бросить приятеля на произвол судьбы? Использовать всяческие хитрости, чтобы выиграть? Это граничило с мошенничеством, Джеймс считал это позорным.
Вся эта ситуация вызывала у него отвращение, но, как объяснил Джек, нет лучше способа умыкнуть у Льюиса опекунство над Тией.
Для Элинор, образ которой освещал ему тьму вокруг, Джеймс готов был сделать что угодно.
Это была поразительная мысль. Она ошеломляла даже больше, чем трущобы Севен-Дайалс. Но это так. Он все сделает для Элинор. Он не знал, что больше пугало: мощь его желания или глубины, в которые он опустился, чтобы претендовать на ее руку.
План Джека казался разумным в изысканной обстановке похожего на дворец лондонского дома, но здесь, в сердце, точнее, в утробе Севен-Дайалс, Джеймс подумал, что может проснуться в канаве, как виденный ими бедолага.
«Забудь его, – сказал он себе. – Помни, зачем ты здесь».
Джек это помнил, он легко пробрался к двери: из тени выступила мощная фигура. Курносый нос свернут на сторону, маленькие глазки всматривались в посетителей, словно он подсчитывал их ценность, от верхушки шляп до начищенных сапог, вернее, того, что осталось от их блеска после путешествия по переулку.
Джек незаметно подобрался к мужчине и хлопнул его по плечу:
– Рад тебя видеть, Шинглз.
– Это ты, Безумный Джек?
– Да, Шинглз, это я, – расплылся в улыбке Джек. – Как сегодня игра?
Мужчина улыбнулся, и, казалось, готов был крепко обнять Джека, пока тот не задал вопрос. После этого он прищурился и немного отступил, внезапно насторожившись.
– Ты нынче не в долгах? Если у тебя в карманах только расписки и обещания, что твой богатенький братец за все заплатит, не могу тебя впустить. Ему твои проблемы не нужны.
Рассмеявшись, Джек вытащил туго набитый кошелек. На Шинглза это, похоже, не произвело впечатления. Тогда Джек встряхнул кошелек, и звон золота, доброго надежного золота, музыкой зазвучал в настороженных ушах привратника.
И все-таки Шинглз не торопился открыть дверь.
– А как насчет него? – громко поинтересовался он, кивнув на Джеймса. – На мой взгляд, сомнительный тип.
– Такой же бестолковый, как они все. – Подавшись вперед, Джек заговорщицким шепотом добавил: – У него полны карманы и никаких способностей к картам. Так что помоги мне его пощипать, Шинглз. Впусти нас.
Подобные намерения Шинглз мог понять… и одобрял. Подмигнув Джеку, он распахнул дверь.
– Рад видеть вас, сэр, – произнес привратник. – Но имей в виду, никаких проблем, – сказал он Джеку, хотя его прищуренные глаза не отрывались от Джеймса.
– Я теперь другой человек, Шинглз, – заверил его Джек.
На это привратник расхохотался, словно ничего подобного никогда не слышал.
– Почему все считают это утверждение таким забавным? – спросил Джек, когда развеселившийся Шинглз остался далеко позади.
– Должен признаться, что даже для меня твои заверения о переменах прозвучали несколько фальшиво, Безумный Джек, – поддразнил Джеймс. – Одно то, что ты помнишь это место, говорит не в твою пользу.
– Честно говоря, я был не слишком уверен, что помню дорогу, – сказал Джек. – Остановил несколько наемных карет, только пятый кучер знал, где это место.
Они шли по длинному коридору, который кончался дверью. Приглушенные звуки голосов, смех и проклятия смешивались со странной неподвижностью воздуха.
– Я думал, ты поймал только пятую карету, потому что остальные проехали мимо.
– Остальные четверо отказались везти нас сюда. – Джек остановился перед дверью.
И когда его когда-то безумный брат распахнул дверь, Джеймс понял причину отказа.
– Элинор, не может быть, чтобы ты приняла приглашение Лонгфорда, – сказала Минерва. Подув на горячий чай, она подняла глаза на подругу. – Я навела о нем справки, ничего хорошего.
– Силы небесные! – оторвалась от шитья Элинор. Она заканчивала переделывать купленное на рынке платье и не хотела отвлекаться. – Ты становишься такой же расчетливой, как Сент-Мор.
Минерва поджала губы. Уж в чем-в чем, а в меркантильности первую леди Стэндон не обвиняли. Она была благородна.
– Просто я думаю, что некоторая предосторожность не помешает. Почему Лонгфорд не пригласил никого из тех, кого мы знаем?
– Что ты хочешь этим сказать? – отложила шитье Элинор. – Теперь ты так же злишься, как Сент-Мор.
Минерва резко вздохнула:
– Ты видела, чтобы хоть одна матрона толкала свою дочь к Лонгфорду?
– Не могу сказать, что видела, – призналась Элинор. – Ты не думаешь, что у него такие же наклонности… – Она не хотела договаривать, поскольку знала, что подруга знает, что именно она имеет в виду.
Наклонности, как у Эдварда и Филиппа.
Элинор и Минерва были замужем за двумя негодяями и видели, что такие наклонности могут сделать человеком.
И с браком.
Элинор машинально тряхнула головой:
– Не могу в это поверить. Он такой… – Она не хотела верить в худшее. Лонгфорд ее последний шанс сорвать планы лорда Льюиса.
Нет, нашептывал ей внутренний голос, есть Сент-Мор.
Это не поможет, сказала она себе. Если Сент-Мор посмеет перечить ее отчиму, тот обрушит на него свой гнев и мстительность. Он с радостью погубит Сент-Мора, лишив дела и связей. Даже если все это вымысел, ущерб все равно будет.
Нет, Элинор не могла видеть гордого благородного поверенного павшим. Даже ради нее. Ради Тии.
Джеймс стиснул зубы, чтобы не разинуть рот при виде игорного зала, куда привел его Джек. Он слышал о таких местах, но воображение и реальность сильно отличались друг от друга.
Интерьер казался смесью вызывающей роскоши – наверняка доставшейся от задолжавших заведению, – и откровенной потрепанности. Все смешалось в какофонию цветов и стилей, как и здешние обитатели. От женщин в кричащих нарядах и денди в ярких жилетах до неудачников в поношенных пальто с оборванными пуговицами. Клубы сигарного дыма висели под потолком, густой запах бренди и рома наполнял комнату.
В игре возникла пауза, все присматривались к новичкам так же расчетливо, как и Шинглз. Потом все внимание переключилось на карты. Колесо рулетки снова завращалось, и шумный вечер продолжался.
– Ты уверен? – спросил Джек, когда они шли по комнате, присматриваясь к играм. Он едва заметным кивком указал на столик в дальнем углу, где сидел лорд Льюис со своими приятелями и пара профессиональных игроков, из тех, что относятся к своей игре очень серьезно. Опасно серьезно.
Джек резко остановился.
– Черт побери! – пробормотал он. – Они играют в мушку.
В мушку? Джеймс, присмотревшись, улыбнулся:
– Да. – Впервые, с тех пор как оказался здесь, он почувствовал, что удача улыбнулась ему.
Он быстро пригляделся к игре. Ставки были скромными, но в мушке все быстро меняется. Эта игра погубила многих, когда ставки поднимались все выше и выше. И вместе со ставками нарастала вспыльчивость – смертельная комбинация.
Покачав головой, Джек повернулся к рулетке.
– Возможно, стоит подождать, когда они начнут играть во что-нибудь другое.
– Нет, мушка, – настаивал Джеймс, его взгляд теперь сосредоточился на игроках.
– Помни наш план. Не думаю, что ты понимаешь… – начал Джек и схватил брата за руку, останавливая.
– План изменился, – одарил его улыбкой Джеймс. – Карточная игра.
– Да ты знаешь, кто за этим столом? – удержал его Джек. – Капитан Реддик.
– Правда? Который?
– Который?! – задохнулся Джек, словно не мог поверить, что в Лондоне есть человек, который не знает в лицо Реддика, да еще собирается играть с ним.
Но Джеймса это не тронуло, больше того, в нем что-то ожило. Причиной тому опасное путешествие по трущобам, недозволенная компания или стремление расправиться с Льюисом, он не знал, но его охватило пьянящее чувство.
Вроде того, что он испытывал в обществе Элинор.
Никогда, до удара Клифтона, он не понимал, что значит быть Тремонтом. Не то чтобы он им не был – он носил эту фамилию, – но никогда не шла о нем дурная слава. Он был своего рода разочарованием для отца и остальных членов семьи, последствия выходок которых всегда приходилось устранять Джеймсу, поскольку он никогда не переступал черту, за которой стал бы настоящим Тремонтом.
До сих пор.
И если быть честным, это не удар Клифтона изменил его жизнь. Нет, это случилось в тот миг, когда он увидел, как Элинор входит в дверь и… в его сердце.
– Я могу его обыграть, – сказал Джеймс брату, грудь его распирала неведомая прежде отвага. – Я с него легко спесь собью.
– Обыграть Реддика? Ты с ума сошел. Лучше бы волновался, что он тебя вызовет или застрелит. У него бешеный нрав, и если он заподозрит, что ты жульничаешь…
– Жульничаю? – оскорбился Джеймс. – Мне не надо жульничать.
В карточной игре.
– Знай, если ты собираешься выиграть, то не за этим столом.
– Льюиса, похоже, эта компания не волнует, почему же я должен беспокоиться?
– Потому что Льюис, как говорится, при последнем издыхании. Он на любой риск готов, чтобы выбраться из долгов, а тебе этого не нужно делать. – Джек схватил его за руку. – Ты не можешь рассчитывать, что выиграешь у такой компании.
– Я могу выиграть в мушку, – уверял Джеймс.
– С чего ты взял, что можешь победить этих типов? За этим столом настоящие акулы, люди, которые играют в мушку дольше, чем я появлялся здесь.
Джеймс усмехнулся и подмигнул:
– Джек, пока ты в юные годы куролесил по Лондону, я сидел дома, в провинции, с тетей Джозефиной и ее подружками…
– Вряд ли можно сравнивать грошовые ставки этих старых куриц с…
Джеймс стряхнул его руку.
– Джек, ты не слушаешь. Тетя Джозефина научила меня играть в мушку.
Смысл этих слов не сразу дошел до Джека, потом он округлил газа.
– Нет.
– Да, – ответил Джеймс.
– Но это не означает… – Джек оглянулся на стол с акулами карточной игры.
– Джек, она годами со мной не играла. Даже не думала об этом. – Джеймс прищурился. – Потому что я обыграл ее.
Джек покачал головой:
– Ты? Ты обыграл тетю Джозефину?!
Как и любой Тремонт, Джек знал, что это значит.
Тетя Джозефина. Самая отъявленная из Тремонтов. Сбежала со шпионом и вышла за него замуж. Работала в министерстве иностранных дел, руководила собственной шпионской сетью из своего дома, Тислтон-Парка. Даже инсценировала собственную смерть. И все это после того, как ей исполнилось пятьдесят. Когда она была яркой дебютанткой, разгневанное семейство лишило ее средств (еще одна проверенная временем семейная традиция Тремонтов) после того, как она сгубила не одного, а нескольких графов и целую вереницу менее титулованных дворян, выиграв у них в карты все их деньги.
Вместо того чтобы присмиреть, она просто забрала выигрыш и отправилась в долгое путешествие по континенту, к большому облегчению завсегдатаев игорных домов Лондона.
Если точнее, тех, кто играл в мушку.
– Боже милостивый! – задохнулся Джек. – Да тебе надо было по Лондону пробежаться.
– Мне это было не нужно.
До сих пор.
Джек еще что-то бубнил себе под нос о тете Джозефине, а Джеймс неторопливо подошел к столу.
– Позвольте, джентльмены?
Мужчины за столом как раз закончили партию и начинали новую. Все посмотрели на Джеймса. Осмотр закончился, когда он бросил на стол тугой кошелек. Все кивнули, за исключением Льюиса.
– Я вас знаю, – сказал он, тасуя карты. – Вы болтаетесь около моей падчерицы. Сент-Мор, не так ли?
Джеймс наклонил голову.
– А что до вашей падчерицы, у нее своя голова есть.
– Это да, – грубо фыркнул Льюис, жадно посмотрев на кошелек. – Заносчивая девица. Никогда не знала, что для нее лучше.
Хоть барон и пострадал от рук Сент-Мора, он слишком труслив, чтобы его вызвать. Но погубить его с помощью карт…
Замерев, он присмотрелся к Джеймсу.
– Не думайте приударить за ней из-за приданого. Все эти слухи врут. Знаю это от самого Холлиндрейка. Я ему прямо сказал, что она до сих пор под моим присмотром, и я не допущу, чтобы мое уплыло от меня без моего слова.
– Не бойтесь, милорд, – сказал Джеймс, – я не имею видов на приданое вашей падчерицы. У меня проблем и без жены хватает.
Другие игроки, услышав это, расхохотались.
– Вы были бы сумасшедшим, если бы хотели ее, – пошутил Льюис. – У нее ничего нет, кроме острого языка и вздорных манер.
Он кивнул Джеймсу, все быстро представились, и новая партия началась.
– Мистер Сент-Мор, вы часто играете в мушку? – Спросил его один из игроков.
– Давно не играл, – честно ответил Джеймс.
Никто из игроков не заулыбался бы, знай они правду.
Когда он играл в последний раз, он победил лучшего игрока в мушку на свете.
Элинор закончила переделывать платье и повесила его в своей комнате. Дом на Брук-стрит был маленький и тесный, мебели было мало, платье висело на вбитом в стену гвозде.
Это давало Элинор возможность поглядывать на него из уютной постели и воображать разнообразные сценарии, любуясь делом рук своих.
«Вы теперь будете столь же недовольны, мистер Сент-Мор?»
Банты, ленты и оборки, украшавшие платье раньше, были аккуратно спороты. Платье было сшито из великолепного французского бархата, хозяйка этого платья знала толк в качестве ткани, хотя в остальном вкус был сомнительный, поскольку лиф вырезан очень низко. Чтобы исправить это, Элинор добавила на лиф и подол прекрасное бельгийское кружево.
Оно придавало темно-красному платью некоторый холодок, как остролист в морозное декабрьское утро.
Минерва одолжит ей бриллианты Стерлингов. Сверкая над платьем, они добавят ледяной холод.
«Могу себе представить, он будет просто ослеплен, – думала она, подтянув колени и положив на них подбородок. – Если бы…»
Элинор тряхнула головой. Она не может предаваться таким мыслям. Если бы у мистера Сент-Мора был титул, состояние, недвижимость и влияние, которое сделает ее отвратительного отчима весьма покладистым…
Ее взгляд, оторвавшись от платья, скользнул к маленькому письменному столу. На нем лежал справочник Дебретта. Элинор предполагала, что он принадлежал Фелисити, книга была сильно потрепана, у важных страниц загнуты углы.
Интересно знать…
Элинор отвела взгляд и сказала себе, что она дурочка. Нельзя выдумать историю мужчины, так подходящего ее чаяниям. Но в Сент-Море столько благородства, у него такие отменные связи в высшем свете, и она решила, что он благородного происхождения… незаконнорожденный сын какого-нибудь аристократа.
Если есть возможность это узнать, то ответ найдется в справочнике.
Элинор взяла свечу и пошла к письменному столу.
Листая книгу в поисках имени, которое могло бы пролить свет на тайну, она с улыбкой задержалась на одной странице.
«Герцог Паркертон (Тремонт)
(первый герцог 1485)»
Рядом был изображен фамильный герб: вставший на задние лапы лев, окруженный двумя ангелами с поднятыми крыльями.
Элинор прижала пальцы к губам. Разъяренный лев? Безумный мартовский заяц больше подходит.
А вот Сент-Мор напоминал ей льва. Яростный, надменный, он приказывал ей, словно это его право и его долг. Властно сказал, что ей нечего делать с такими, как Лонгфорд. И имел дерзость выдвинуть Паркертона как лучшего кандидата.
Паркертон! Как будто весь Лондон не знает о седьмом герцоге и его приятелях-кроликах. Кто поручится, что девятый герцог не станет таким же безумным или еще хуже?
Элинор передернула плечами, вспомнив свою жизнь с Эдвардом и брак матери с Льюисом.
О чем Сент-Мор думал, предлагая герцога Паркертона?
Она узнала бы это, если бы ветер, ворвавшийся сквозь щели в рамах, не задул свечу. В темноте и холоде она захлопнула книгу и вернулась в постель.
Если бы не ветер, Элинор смогла бы прочитать прославленную историю клана Тремонтов. Что-то вроде этого:
«Предшественники. К Руфоус Тремонт (1460 :– 1520), пожалован герцогским титулом в 1485; 2. Генри Сент-Мор Тремонт… 9. Джеймс Ламберт Сент-Мор Терстан Тремонт».
Вместо этого она натянула на голову одеяло и размышляла, где сейчас Сент-Мор. С того дня как они поссорились в парке, от него ни слова, и она уже начала жалеть о своей резкости. Честно говоря, она скучала по нему.
