Текст книги "Спутница звезды"

Автор книги: Элизабет Биварли (Беверли)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава четвертая

– Ну и как ты намерена поступить с Джеймсом Нешем?

Медленно размешивая кофе и осторожно смотря на Энджи Эллисон, Кирби не знала, что ответить на вопрос подруги. Тут же была и Розмари Марч. Три подруги, как обычно, пообедали вместе и теперь вприкуску с пирожным допивали кофе.

Однако чувства, переполнявшие мисс Коннот, были отнюдь не обыденные. Сегодня их беседа носила какой-то странный характер, даже принимая во внимание, что на космическом горизонте замаячил Боб.

Кирби вовсе не хотела говорить своим подругам о случившемся, потому что не знала, как они отнесутся к ее рассказу… но, похоже, комета, будь она неладна, и вправду исполняет желания.

Прошлой ночью Энджи вломилась в чей-то дом и лицом к лицу столкнулась с гангстером. Бандитом! И, судя по всему, красавчиком. Разве покой их городка когда-нибудь нарушало столь неординарное событие? А заклятый недруг Розмари по школе, Уиллис Рендом, вернулся в город для изучения кометы и живет под одной с ней крышей. И если та не воспользуется возможностью отомстить своему врагу, то Кирби и сказать нечего.

Отчего у Энджи и Розмари желания исполняются, а вот у нее нет? Ведь из трех пожеланий подруг мечта встретить настоящую любовь на всю жизнь казалась наиболее осуществимой. И тем не менее до сих пор она ни в кого не влюблена. Единственный мужчина, что ей повстречался в последнее время, – это Джеймс Неш. Если у Боба этакое представление о шутке, что ж… Она прекрасно может прожить и без межгалактического юмора, преогромное спасибо! Джеймс Неш не способен любить, не говоря уж о том, чтобы быть верным одной женщине до конца дней своих.

– Кирби?

Тихий оклик Розмари вернул девушку на землю.

– Что? – угрюмо осведомилась мисс Коннот.

– Ну так как же ты намерена поступить с Джеймсом Нешем? – повторила та вопрос Энджи.

Кирби перевела взгляд с одной подруги на другую.

– Я собираюсь как можно дальше держаться от этого распутного повесы, подглядывающего за голыми женщинами. Угодно еще что-нибудь узнать?

– Твое намерение не так уж легко будет осуществить, – заметила Энджи, – ведь он оберцеремониймейстер, и тебе придется ввести его в курс дела.

Кирби проглотила комок в горле. Девушке даже не хотелось думать, что ей надо «вводить» его в курс дела.

– Не беспокойтесь, – сказала она подругам, – я могу ознакомить мистера Неша с кругом его обязанностей и по телефону. Все равно он не любитель появляться на публике.

– Тогда ради чего он согласился быть оберцеремониймейстером? – спросила мисс Марч.

– Представления не имею, – честно сказала Кирби.

Розмари лукаво повела вверх бровями.

– Из твоих слов следует одно: ему хочется весьма близко узнать тебя.

Кирби отрицательно покачала головой.

– Единственная причина: он никак не может смириться с тем фактом, что он нисколечки мне не интересен. Мистер Неш не способен представить, что он кому-то не нравится. Это не укладывается в его самолюбивой башке.

– А может, причина в том, что он видел тебя обнаженной? – с озорной усмешкой заметила мисс Эллисон.

Кирби снова побагровела. Всякий раз, когда Энджи или Розмари напоминали, что Джеймс видел ее без одежды, а они не раз заговаривали об этом, Кирби пунцовела. И не от смущения, которое, по ее мнению, присуще любой уважающей себя женщине с незапятнанной репутацией.

Нет, ее охватывал жар, и истоком его была отнюдь не стыдливость, а сладострастие. Неизвестно почему при мысли, что Джеймс видел ее в чем мать родила, по телу пробегала непонятная дрожь. Такого с ней еще ни разу не было.

Она нехотя продолжила разговор:

– Нет, по-моему, этому малому никогда не попадалась женщина, не желающая прыгать в его постель. Я для него отклонение от нормы.

Розмари, скорчив рожицу, промолвила:

– Кирби, тебе почти тридцать один, и ты до сих пор девственница. Ты для всех отклонение от нормы.

Кирби попробовала было возразить, но тут за нее вступилась Энджи. По-своему.

– Послушай, Розмари, она просто не так действовала.

Кирби изумленно уставилась на них.

– Благодарю, подруженьки. Вы так говорите, будто я бью каждого встречного холостяка дубиной по голове и тащу его к себе в пещеру.

Розмари и Энджи обменялись понимающими взглядами.

Кирби вновь удивленно посмотрела на них.

– Я никогда не выставляла себя напоказ!

– Разумеется, нет, не в буквальном смысле, – промолвила мисс Эллисон, по-прежнему избегая взгляда Кирби.

Розмари подняла глаза:

– Ну а случай с Генри Монро в прошлом году?

На сей раз Кирби отвернулась, вспомнив про тот случай и слухи, что разошлись, ко всеобщему удовольствию, по всему городу. Ничего не было, кроме недопонимания со стороны упомянутого мужчины.

– О, то была случайность. Я не пыталась за… за… за…

– Завлечь его в постель и усладить себя, – услужливо подсказала Энджи.

– Конечно, нет! – твердо сказала мисс Коннот.

– А что насчет того… э… казуса с Марком Бенедиктом несколько месяцев назад? – осведомилась мисс Марч. – То тоже была случайность? Тогда на тебе почти не было одежды.

– Разумеется! – уверенным тоном проговорила Кирби, не глядя на подруг и желая забыть про последнее происшествие, как и про случай с Монро. – Что, по-вашему, это могло быть, кроме случайности?

Она съежилась, когда Энджи осведомилась:

– Попыткой завлечь его в свою постель?

– Все это сплетни, – твердила Кирби. – От первого и до последнего слова. Я никогда не пыталась за… за… за…

– Знаешь, Кирби, этот Джеймс Неш, возможно, ниспослан тебе свыше, – твердо сказала Энджи. Прищурившись, Кирби посмотрела на подругу.

– О чем ты толкуешь?

Энджи неловко пожала плечами.

– Ну о том… ты понимаешь. Вы с ним могли бы получить взаимную выгоду от… э-э… совместных трудов.

– Ох, Энджи, вот это мысль! – откомментировала Розмари.

Однако мисс Коннот по-прежнему пребывала в растерянности.

– Что за мысль?

Энджи, известная отсутствием рассудительности и такта, сказала напрямик:

– Джеймс может лишить тебя девственности.

– Что? – недоверчиво переспросила Кирби.

– Пораскинь мозгами! – встряла Розмари. – Ты, судя по всему, жаждешь разделаться с собственной невинностью, Джеймс же, очевидно, не прочь… гм… хорошенько позабавиться во время своего пребывания в Эндикотте. Ему неизвестно о том, что ты непорочная дева… впрочем, его это мало занимает, если верить тому, что о нем пишут бульварные газеты и журналы… поэтому твоя невинность не отпугнет его. Так сказать. Вот прекрасный выход для вас обоих.

– Никакой это не прекрасный выход! – негодующе проговорила девушка. – В последние несколько лет я не просто стремилась лишиться невинности. Не только…

– Так, стало быть, ты признаешь, что прилагала все силы, чтобы потерять ее? – рассмеялась Энджи.

– Хорошо, – уступила Кирби. – Признаю: в последние годы я пробовала… э-э… несколько изменить свои взгляды на… гм… отношения между полами.

Энджи, расплывшись в широкой улыбке, промолвила:

– Тебе надоело быть городской девой, потому ты и подыскивала парня, который лишил бы тебя иллюзий.

– Я устала от одиночества и подыскивала себе мужа, – поправила Кирби подругу. – Но, похоже, мой суженый еще не родился. Все добропорядочные мужчины разобраны, а те, что остались, ищут того, чего у меня нет. То есть… гм… опытности. – Подавшись вперед, она оперлась локтями о стол и протяжно вздохнула. – Было же время, когда женское целомудрие считалось наградой! Тогда думали, что женщина, берегущая свою честь, поджидает суженого. Кто же все извратил, а? Что плохого в том, чтобы ждать любимого? Отчего так страшно ждать? Да потому, откровенно говоря, что я не знаю, насколько меня хватит. Ненавижу ожидание. Оно сводит меня с ума. Лишает рассудка. Если мне еще придется подождать, я… я… я… – Она запустила пальцы в волосы. – Я сойду определенно… совершенно… полностью…

– Здорово, – вставила Розмари, – вот женщина, приближающаяся к пику половой активности.

Энджи согласно кивнула головой.

– И у тебя нет никого, Кирби, дорогая, кто бы помог избавиться от девственности, – поспешно присовокупила она, – тебе срочно надо что-то предпринять. Иначе ты лишишься ее между прочим.

– Да разве вы не понимаете? – неожиданно вскричала Кирби, потеряв остатки самообладания. – Я вот уже сколько лет пытаюсь отделаться от нее! Но никто не желает мне в этом помочь!

– Как я уже говорила, – вновь промолвила Энджи, – Джеймс Неш – вот кто тебе нужен.

Проснувшись на следующее утро перед восходом солнца, Кирби еще с четверть часа валялась в постели с закрытыми глазами, пытаясь доказать себе, что вопреки ужасным событиям, происшедшим в последние два дня, она засыпает, едва коснувшись головой подушки. Конечно, эти страшные, ужасные ночные кошмары ей только привиделись во сне. В ее же жизни ничего страшного не происходит.

К сожалению, открыв глаза, ей пришлось признать, что события последних дней имели место в действительности. Джеймс Неш не был плодом ее сексуально подавленного и чересчур романтического воображения. Он на самом деле остановился в Эндикотте. Мистер Неш и вправду согласился выступить в роли оберцеремониймейстера на космическом параде. А Энджи с Розмари и вправду пытались убедить ее, что, позволив ему лишить ее девственности, которую Кирби старалась сохранить во что бы ни стало, она заживет иной, более полной жизнью.

Но подруги не убедили ее. Их предположение, будто, отдав свою девственность Джеймсу Нешу, который является единственной подходящей для этого дела кандидатурой, она станет пользоваться успехом у холостых мужчин Эндикотта, противоречит здравому смыслу.

А может, и нет?..

Выбросив эту мысль из головы, Кирби заставила себя встать с постели и, проковыляв на кухню, включила кофейник. Свежий аромат горячего кофе придал ей сил. Подойдя к входной двери, она собралась было взять с крыльца утренний номер «Эндикотт икзэминер». К сожалению, похоже, что Сет, тринадцатилетний подросток, который доставлял ей по утрам газету, промахнулся. В очередной раз. Газеты на крыльце не было видно.

Оглянувшись по сторонам, Кирби вспомнила, что она по-прежнему в короткой белой ночнушке из хлопка. То, что надо в еще теплые сентябрьские ночи. Солнце едва окрасило утреннее небо в бледно-лиловые, оранжевые и розовые тона. Поблизости ни одной живой души. Только зяблики, зарянки и кардиналы распевали серенады. Поэтому Кирби беспечно вышла на крыльцо и принялась исподтишка осматривать кусты.

Безрезультатно. Тишина, окружившая ее, придала ей смелости, и девушка сошла по ступенькам на чуть кривую пешеходную дорожку, что вела к подъездной аллее. Никаких следов газеты. Отступив назад, она коснулась ногами прохладной росистой травы и взглянула на крышу. Сет, когда бывал в особенно мрачном настроении, иногда забрасывал газету туда. Напрасные хлопоты. Не было газеты и среди азалий, рудбекий и хризантем. И тут чей-то голос произнес:

– Не ее ли ты ищешь?

Кирби мгновенно обернулась назад и увидела Джеймса Неша, сидевшего в белых плетеных качелях, стоявших на углу дома.

Вот он сидит, удобно устроившись на подушечке из цветочного ситца, и читает ее газету при свете висящей сзади него лампочки! И пьет «Мимозу», судя по стоявшей на крыльце, у его ног, высокой стеклянной бутылке.

Кирби, прикрыв ладонями бедра, только и смогла вымолвить:

– Что вы здесь делаете?

Отбросив газету в сторону, мистер Неш ответил:

– То, что вдруг стало занятием всей моей жизни. Жду тебя.

– Зачем?

Он лениво, сладострастно улыбнулся, и только тут девушка поняла, что Джеймс смотрит вовсе не на ее лицо, а ниже. Его взор… устремлен на ее бедра. Кирби покраснела, вспомнив, что на ней почти ничего нет.

– Зачем? – переспросил мистер Неш. – Ну, я собирался позавтракать вместе с тобой.

– Уж не рассчитывали ли вы, что я вас приглашу позавтракать с собой?!

Не спуская глаз с ее ног, Джеймс медленно покачал головой.

– Нет.

– Ясно.

– Мне тоже. Такой встречи я не ожидал. Почему ты не пригласишь меня в дом?

– Отдайте мою газету!

Подобрав разбросанные газетные развороты, он принялся, шурша бумагой, складывать их.

– Тебе следует, выходя по утрам на улицу, смотреть, что на тебе надето, – нежным голосом предостерег он Кирби, не спуская с ее бедер тревожащего пристального взгляда. – Судя по газете, ваш городок захлестывает волна преступности.

Не удержавшись, Кирби прыснула со смеху.

– Преступность? Здесь? Вы, верно, шутите? Последнее преступление, о котором я слышала в Эндикотте, случилось три года назад. Тогда Фаззи Фаулера и Гуго Клостермана застали за избиением коров миссис Ирвин.

Подняв страницу, посвященную городским новостям, Джеймс указал на небольшую статью в верхнем правом углу.

– Ну, перед тем, о чем сообщается здесь, меркнет даже столь гнусное преступление, как избиение бедных животных. Тут сказано, что филадельфийская мафия пытается захватить местную фармацевтическую компанию.

Мисс Коннот беззаботно взмахнула рукой.

– Ах, это!

Брови Джеймса изумленно взметнулись вверх.

– «Ах, это»? И это все, что тебе есть сказать?

– Оснований для тревоги нет, – заверила она его. – Тут все дело в Энджи.

– Энджи?

– В Энджи Эллисон, моей подруге. Это ее статья.

Джеймс продолжил, не глядя, складывать газету, без стеснения смотря с вожделением на Кирби. И хоть девушка и велела себе разозлиться на него за столь бесстыдное разглядывание, на душе у нее потеплело.

Он был прекрасен. Черные волосы свободно ниспадали на плечи. Одежда на нем была тоже черного цвета: рубашка без ворота и с короткими рукавами расстегнута у горла, отчего его загорелая кожа казалась еще темнее. Впрочем, этот цвет шел ему.

– Полагаю, вы ждете, что я приглашу вас разделить со мной завтрак, не так ли? – осведомилась она.

– Разумеется. Прости, пожалуй, мне стоит допить ее. – Соскочив с качелей и склонившись над крыльцом, он схватил бутылку и одним глотком осушил ее до дна.

– Откуда она у вас? – спросила Кирби, кивнув подбородком на пустую бутылку из-под шампанского и стараясь хоть ненадолго уйти от дилеммы: пригласить его или нет позавтракать с собой.

– Была в баре машины, – естественным тоном ответил ей мистер Неш, видно полагая, будто у каждого в автомобиле имеется бар со спиртными напитками и там на всякий случай припрятана бутылка дорогого шампанского: вдруг придется коротать время за чтением чужой газеты, сидя у крыльца дома едва знакомой женщины.

Оглянувшись через плечо, она быстро обежала глазами улицу.

– А где… гм… ваше авто?

Пожав плечами, Джеймс сделал несколько шагов вперед.

– Я сказал Омару, что сегодня утром он свободен, – тихо промолвил мистер Неш. Он остановился у перил и посмотрел на нее. Стоя на возвышении, он, казалось, стал еще выше ростом, еще более властным и сильным мужчиной.

«Только этого мне и недоставало», – подумала она, и по ее телу пробежала жгучая дрожь.

– Стало быть, вам не на чем отсюда уехать, так?

У него отвисла челюсть, и мистер Неш с наигранным осуждением хлопнул себя по лбу.

– О, боже, а мне и в голову не пришло! Отпустив шофера на все утро, я застрял возле твоего дома, верно? Фу ты! Что же мне теперь делать?

Кирби встряхнула головой, пробуя избавиться не от вопроса Джеймса, а от похотливых мыслей, что неожиданно овладели ею при его последних словах. Лично она нашла бы для него занятие, и не одно, причем довольно игривого свойства. Впрочем, не стоит думать о подобном, стоя перед мужчиной в одной ночной рубашке.

– Не знаю, – солгала девушка. – Но если вы отдадите мне газету, то я вернусь в свой дом и съем несколько бельгийских вафель. – Она протянула руку ладонью вверх, давая понять, что ему следует вернуть ей утреннюю газету. Тотчас же.

– Тебе… не нужна компания? – осведомился он.

Вопрос, очевидно, носил сугубо формальный характер, ибо Джеймс не отдал ей газету, а, свернув ее вдвое и сунув под мышку, шагнул к входной двери. Судя по всему, мистер Неш считал, что мисс Коннот пригласит его в свой дом. Видно, он обоснованно ожидал, что девушка проведет с ним весь день. Джеймс явно полагал, что она будет рада позавтракать в его обществе.

И он не ошибся. Черт!..

Беспомощно вздохнув и торопливо пригладив ладонью волосы, Кирби после некоторых колебаний решила проследовать за ним в свой собственный дом.

Это же смешно! Она знает его всего пару дней, а ее уже связывают с ним такие вещи, как ужин, утренний обмен шутливыми замечаниями, статьи о дизайне и то, что ей не забыть никогда: его нежное, возбуждающее прикосновение в библиотеке. Ему даже удалось увидеть ее голышом. Все как-то странно…

– Кирби?

Услышав его оклик, она подняла голову и увидела, что он стоит у двери и показывает рукой внутрь дома, словно он тут хозяин и приглашает ее заходить не стесняясь.

Уступив Джеймсу и все более смущающим ее мыслям, Кирби поднялась на крыльцо. Проходя мимо него, она, не выдержав, глубоко вдохнула воздух, впитывая в себя его запах, смакуя его, будто ей долго отказывали в глотке свежего воздуха. От Джеймса исходил жаркий пряный запах мужчины. У нее чуть не закружилась голова, столь властным оказался этот неведомый ей до сих пор аромат.

– Я… гм… – начала Кирби, шагнув в дверной проем и минуя Неша. – Я только переоденусь, хорошо?

– О, не стоит, – снисходительно промолвил он. – Не стоит беспокоиться из-за меня. Для меня ты и так прекрасна.

– Да… что ж… учитывая вашу славу, это неудивительно.

«Возможно, для нее и неудивительно мое поведение, – подумал Джеймс, – а вот для меня сюрприз следует за сюрпризом».

Конечно, его изумляло не то, что он находит ее очаровательной женщиной. В конце концов, она просто красавица. Да оденься Кирби в бизоньи шкуры, он все равно будет при ее появлении терять голову. Нет, его поражало то, что он не может забыть о ней с тех самых пор, как увидел в телескоп. Такое постоянство было несвойственно Джеймсу Нешу.

После встречи с ней он не мог выкинуть образ девушки из головы, почему-то терялся при Кирби и, коль уж говорить начистоту, не мог найти нужных слов.

Его мозг приказывал ему схватить ее в объятия, впиться в эти нежные уста губами, содрать короткую, испытывающую его терпение ночную сорочку, отнести Кирби в спальню и бросить на постель, которая, верно, сохранила еще тепло ее тела и от которой по-прежнему исходил свежий, чистый, сладкий запах…

Мистер Неш подождал, пока его мысли и чувства успокоятся, и глубоко вздохнул. Отказав мозгу в повиновении, он улыбнулся и промолвил:

– Я подожду, пока ты переоденешься. Затем мы обсудим, наконец, мои обязанности оберцеремониймейстера.

– Налейте себе кофе, – уходя, проговорила она. – Я скоро.

Пройдя на кухню, Джеймс осмотрелся вокруг. Простенько, чисто.

Бледно-золотистые тона общей комнаты превращались в столовой и на кухне в желтые обои, а тусклый темно-фиолетовый и алый цвета обивки мебели в гостиной смешивались с доносящимся из столовой благоуханием лаванды и роз. Окна, а их было немало, занавешены легкими, просвечивающими белыми занавесками, а двери из твердых пород дерева отливали золотисто-медовым цветом. На стенах висели эстампы в стиле «ар деко» с видами гостиниц и закусочных в Майами, гармонирующие с цветовой гаммой стен. Наверху буфета, шкафов и на столах ярко поблескивала – то фиолетовым, то красным цветом – фаянсовая посуда.

Обстановка производила успокаивающее действие. От всего здесь веяло уютом.

Джеймсу понравилось то, как Кирби оформила свой дом, то, что, воспользовавшись всего несколькими цветами, за счет их подчеркивания и приглушения она сумела добиться впечатляющего эффекта. Да, Кирби Коннот полна неожиданностей. Вы полагаете, будто вам все известно о цвете? Но здесь цвета вдруг предстают перед вами в немыслимом и очень удачном сочетании.

Мистер Неш, не удержавшись, прикинул, сколько запросит Кирби за переделку… э… скажем, трех домов, зимней хижины в горах, коттеджа с видом на озеро, пляжного домика и еще четырех жилых зданий.

Ему не пришлось долго ждать ее возвращения. Когда она появилась, на ней было бесформенное свободное платье, сшитое из ткани в цветочек. Подол опускался ниже колен, рукава закрывали локти. Широкий белый воротник с длинным рядом пуговиц был перехвачен большим и вызывающим раздражение розовым бантом из атласа. Наряд дополняли легкие белые чулки и пояс. Кирби прямо просилась на плакат, изображающий затянувшееся невинное детство.

Джеймс вздохнул с искренним разочарованием.

– Как насчет вафель на завтрак? – осведомилась мисс Коннот, проходя мимо и обдав его запахом лаванды, пробудив в нем разбитую надежду.

– Я бы предпочел тебя, – пробормотал Джеймс. При его словах девушка обернулась, и в ее глазах промелькнул гнев.

– Довольно, чаша переполнена, – проговорила она сквозь зубы.

– Какая чаша? – осведомился мистер Джеймс, откровенно заинтригованный ее фразой. – Как мне тебя понимать?

Девушка, не отвечая на прямо поставленный вопрос, зло глядела на него:

– Поскольку мы будем вынуждены проводить немало времени вместе…

– Вынуждены? – негодующе повторил он. – Говори только за себя!

– …то нам, пожалуй, лучше установить прямо сейчас принципы наших взаимоотношений, – словно не слыша его, сказала она.

Джеймс насторожился.

– Что за принципы?

Порывисто вздохнув, девушка бросила взгляд на дверь и, будто защищаясь, сложила руки на животе. Мистер Неш нахмурился.

– Правило первое, – начала она, – я не потому буду проводить с вами немало часов, что желаю поближе узнать вас, а потому, что это моя работа.

Джеймс заметил: ее тихий, нерешительный тон, казалось, противоречил уверенному заявлению. Однако он не стал оспаривать ее слов. Пока.

– В организационном комитете, – говорила девушка, глядя в пол, – я занимаюсь тем, что предоставляю оберцеремониймейстеру… э-э… все необходимое. Так что у меня нет выбора: я всегда буду в вашем распоряжении. – Подняв голову, она спокойно посмотрела ему в глаза и поспешила пояснить: – Но только по делу.

– Ой, ладно, Кирби, – проговорил мистер Неш, – тебе известно, что это не единственная причина, почему ты будешь со мной. Я тебе по душе. Мое общество нравится тебе. Признайся же.

– Правило номер два, – торопливо промолвила девушка, словно и не слыша его, хотя порозовевшие щеки свидетельствовали об обратном. – Поскольку я лишь буду помогать вам исполнять ваши обязанности, то и наши отношения, смею ожидать, будут носить чисто служебный характер.

Джеймс прикусил язык, чтобы не сказать лишнее про их отношения. К чему налагать на себя путы? Он, пожалуй, не сумеет вести себя соответственно их положению.

Он промолчал, и Кирби, оторвав взгляд от его лица, устремила свой взор поверх правого его плеча куда-то вдаль.

– Третье правило, – с явным смущением промолвила девушка, – я не принадлежу к тем особам, с которыми вы привыкли иметь дело, поэтому можете попридержать ваши льстивые слова при себе – на меня они не подействуют.

Джеймс открыл рот, не в силах удержаться от замечания на сей счет, но она подняла руку.

– Я прожила в Эндикотте всю свою жизнь, далеко я не уезжала, вкусы мои не столь изощренны, и я вполне искренне верю, что нет ничего лучше простых радостей. Я провинциалка до мозга костей. И хотя меня так же занимают любовные отношения, как, кажется, и вас…

На душе у Джеймса полегчало, и он улыбнулся при столь неожиданном и удачном повороте разговора.

– …вы не тот мужчина, с которым я бы хотела связать свою жизнь.

Его улыбка исчезла.

– Я не из тех женщин, что обычно осаждают вас, – повторила она. – Поверьте сказанным мною словам и примите их к сведению.

Скептически посмотрев на нее, он осведомился:

– У тебя две хромосомы «X», а не по одной хромосоме «X» и «У», так?

Бросив на него подозрительный взгляд, мисс Коннот ответила:

– Э-э… да…

Джеймс, явно довольный ее ответом, улыбнулся.

– Ну, в таком случае ты ничем не отличаешься от тех женщин, с которыми я обычно имею дело, – заключил он. – Все они тоже принадлежат к слабому полу.

– И все они девственницы?

Кирби тут же мысленно обругала себя дурой за то, что проболталась. Как она осмелилась открыть ему такое?

Мистер Неш смотрел на нее с огромной заинтересованностью.

– Стало быть, это правда, – без малейшего любопытства проговорил он. Ей не понравился его тон.

– Что правда? – осведомилась она, хотя ответ его был уже известен. В Эндикотте не умеют держать язык за зубами. Судя по всему, Джеймс околачивался возле гостиницы «Росинка» или пончиковой – двух самых больших рассадников слухов.

– Стало быть, не врут, что ты никогда не была с… – замолкнув, мистер Неш задумался и протяжно вздохнул, – с мужчиной, – наконец произнес он. Его голос был тих, нежен и спокоен, как никогда. И она услышала тихие, нежные и размеренные слова: – Стало быть, ты ни с кем не отправлялась туда, откуда возвращаешься совершенно другим.

Кирби проглотила в горле комок.

– Я… э… Нет. Я никогда не бывала там. Ну, я же говорила… Далеко я не ездила. Конечно, нет… гм… э-э… – С трудом откашлявшись, она избегала его взгляда. – Там я не была, – наконец неуклюже окончила девушка.

Улыбка Джеймса стала шире. Ну вот опять!

– Как… необычно, – промолвил мистер Неш.

Кирби не знала, что и ответить, растерянно смотря на Неша.

Не дав ей собраться с ответом, Джеймс задумался и проговорил:

– Судя по тому, что мне рассказали, тебе не терпится отправиться в те края, верно?

Она облизала внезапно пересохшие губы. Врать ей не хотелось, но и выказывать интерес к его умозаключению душа также не лежала.

– Я… э… на самом деле…

– Знаешь, Кирби. Я изъездил те края вдоль и поперек. Мне там известна каждая тропка. – Он взглянул ей прямо в глаза, и ее охватил жар. – Я могу показать тебе все самые восхитительные места, мы отведаем лучшие блюда… – он хищно улыбнулся. – Я хочу сказать, что мне обычно отдают ключи от города.

– Я… Э-э…

– Молчи. Ты и так прекрасна. Обещаю: я буду превосходным… и весьма предприимчивым… проводником.

– Я… я… мне… мне кажется, будет лучше, если я сначала отправлюсь в какое-нибудь другое путешествие, – наконец выдавила она из себя. – Я просто еще не встретила подходящего мужчину. Вот и все.

– И, интересно, почему?

Она вскинула подбородок.

– В Эндикотте не так уж много холостяков, годных в мужья.

– А я слыхал другое, – тут же возразил мистер Неш, в одно мгновение поменяв свою тактику с выжидательной на наступательную.

Итак, он наслушался сплетен местных кумушек. Какой ужас!

Ненавидя себя за собственное малодушие, она спросила:

– И что же… вам стало известно?

Перестав с беспечным видом попивать кофе, Джеймс поставил чашку на стол и распрямился. Затем с хищным блеском в глазах, посеявшим в ее душе страшную панику, сделал несколько шагов вперед.

Кухня была небольшой, и в мгновение ока Джеймс оказался прямо перед ней. Он пристально, сверху вниз, смотрел на нее с огромным интересом… словно она была очаровательным экземпляром какого-то нового биологического вида, только что обнаруженного им с помощью микроскопа, и ему не терпелось подвергнуть ее опытам.

– Я слыхал, что в Эндикотте полно холостяков, годных в мужья, – со знанием дела произнес он. – Также мне сказали, будто ты пыталась время от времени поближе нознакомиться с ними, чуть ли не со всеми. – Ненадолго замолчав, видно, для пущей важности, Джеймс промолвил: – И мне сообщили, что ни один из них не видел тебя без одежды, хотя ты и прилагала к тому старания…

Кирби изумленно взглянула на него, и все ее существо вспыхнуло от смущения.

– Прошу прощения, – промолвила она, напуская на себя негодующий вид.

Джеймс сделал еще один шаг навстречу, и их тела едва не соприкоснулись. Ее обдало жаром, от его запаха и близости голова пошла кругом. Его близость пробудила в ней низменные, примитивные желания. Ей вдруг захотелось шагнуть к нему и обвить его шею руками, притянуть его лицо к своему, впиться устами в его губы и зацеловать его до смерти.

Однако сказанные им в следующую минуту слова остановили ее.

– Одним словом, мисс Коннот, – вновь вкрадчиво проговорил он, – я узнал из компетентных источников, что ты не так уж неиспорченна и невинна, как принято здесь думать.