Текст книги "Спутница звезды"
Автор книги: Элизабет Биварли (Беверли)
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава третья
Спустя почти час после бегства от Джеймса Кирби покинула комнату, где совещались члены комитета. Ее переполняли радость и страх. Ей хотелось, чтобы Джеймсу надоела игра с ней и он, оставив ее в покое, занялся бы дичью покрупнее. И в то же время девушка желала – и что греха таить, гораздо сильнее, – чтобы мистер Неш поджидал ее в читальном зале.
Он сидел там.
Вольготно развалившись в мягком бордовом кресле и скрестив вытянутые ноги, Джеймс наклонился над лежащим у него на коленях журналом. Чтение целиком захватило его. Взор Кирби упал на его обнаженное предплечье – мистер Неш закатал рукав рубашки, – и она удивилась, почему до сих нор не замечала, сколь привлекательны мужские руки.
Его руки. Хоть Джеймс Неш и был известен как мотылек, порхающий по белу свету, у него были большие руки: огромные, загорелые ручищи с короткими тупыми пальцами. Руки чернорабочего. Но Кирби была уверена: он за свою жизнь не трудился ни одного дня. Возможно, мистер Неш увлекался яхтами, пожалуй, альпинизмом или другим экстремальным видом спорта? Вот откуда у него загрубелые, сильные руки и натренированное, мускулистое тело.
«Разве способны такие ручищи ласкать нежное женское тело?» – ни с того ни с сего подумалось ей. Этот вопрос привел ее в смятение и в то же время вызвал восторг. И тут же она поняла, что ей известен ответ. Его руки уже гладили ее лицо, а шершавые кончики пальцев скользили по щеке и шее. Но что с ней будет, когда его руки коснутся того, что скрыто от нескромного взора?
Покраснев при этой мысли, мисс Коннот прогнала ее. Она была уверена, что никогда не получит ответа на этот вопрос. С сего часа она решила держаться подальше от Джеймса Неша. Однако тут же поступила вопреки решению, робкими, медлительными шагами приблизившись к нему.
Ей по-прежнему не давала покоя мысль, почему он остановил свой выбор на ней. Почему? В следующее мгновение девушка вспомнила, что он слывет чудаком. Она узнала об этом на сегодняшнем совещании, где члены комитета обсуждали почему-то не насущные вопросы, а Джеймса Неша, возлюбленного Кирби.
Мисс Коннот постаралась убедить собравшихся, что они с мистером Нешем познакомились лишь сегодня днем и при весьма сомнительных, мягко говоря, обстоятельствах, и он вовсе не ее возлюбленный.
Сделав вид, что они поверили, члены комитета тут же уговорили Кирби попросить его об одолжении.
Просьба состояла в следующем: не согласится ли Джеймс Неш выступить в роли оберцеремониймейстера на космическом параде, заменив до сих пор незаменимого Руфуса Лейдло?
Подойдя ближе, Кирби замедлила шаг. Всякий раз, когда она оказывалась в нескольких метрах от него, ее начинало трясти.
Девушка твердила себе, что она жертва полового инстинкта. Любой мужчина, сказавший то же, что ей сказал Джеймс, и приласкавший ее так же, как ласкал он, пробудил бы в ней вожделение. Еще ни один мужчина не говорил так с ней и не ласкал ее. «Это не Джеймс Неш пробуждает во мне такую похоть, – решила она, – такое желание. Боже мой, такое сладострастие! Виной всему его поступки. Когда я привыкну к подобному обращению, то увижу за его красивой, чувственной, сладострастной… гм… внешностью повесу, любителя подглядывать за голыми женщинами».
Словно догадавшись, как она окрестила его, Джеймс медленно поднял голову и посмотрел на нее смеющимися глазами. Девушка с трудом отвела взгляд и уставилась на развернутый журнал, что лежал на его коленях.
Неш поднялся с кресла и осторожно закрыл журнал.
– Верно говорят, – тихо прошептал он, – нельзя верить всему, что пишут. Я и понятия не имел, что в статье столько ляпсусов.
Брови Кирби изумленно взметнулись вверх.
– Вы хотите сказать, что до того не читали ее?
Кивнув, Джеймс промолвил:
– Не-а. К чему мне читать о себе? Я-то себя изучил досконально. Скучно. Я люблю одни романы. – Вновь взглянув на журнал, он произнес: – Да и потом эта статья полна небылиц, а иначе я бы не получил от нее такого удовольствия.
– Что? Вы хотите сказать, будто пресса изощряется в пикантностях? Я представления не имела. Боже, какой ужас!
– В пикантностях? – переспросил он. Джеймс явно не уловил ее сарказма, так он был зол. – Шутить изволите? Да там ложь на лжи сидит и ложью погоняет. Я не могу поверить в то, что Сисси Деван наплела про меня. Мы с ней встречались одну неделю, но я не спал с нею.
– Правда? – с сомнением осведомилась мисс Коннот.
Джеймс тряхнул головой.
– Да ни за что на свете! Она не просыхала от пьянки. А Эшли Ивэнстон? Боже милостивый! Это же просто девчонка! Я ее почти не знаю. Как-то встретился с ней, и наше свидание длилось всего полчаса. Если теперь она заявляет, будто была моей пассией, и убедила так называемого журналиста, что у нас был роман, ей пора давать «Оскара».
Кирби скептически смотрела на него.
– Итак, вы утверждаете, что не заслужили свою репутацию ловеласа?
Он ухмыльнулся.
– Ну, нет. Подобного я не говорил. Что же касается этих двух дам, – Джеймс вновь развернул журнал, – и примерно десятка других, упомянутых в этой статье, то здесь явная ложь.
Не удержавшись, Кирби подошла к нему и посмотрела на вызвавшую его негодование статью. Она указала на рамку, занимавшую треть страницы и озаглавленную «Список побед Джеймса».
– Стало быть, вы не спали с названными здесь женщинами? – осведомилась девушка.
Мистер Неш утвердительно кивнул головой:
– Разумеется, нет. Сюда даже попала принцесса Фатима. Боже мой! Как будто у меня имеется ключ от ее пояса целомудрия.
Кирби изумленно уставилась на него.
– Принцессы там, как и в старину, носят пояс целомудрия? – недоверчиво спросила она. Ей было известно, что в некоторых восточных странах женщины не пользуются уважением, но ведь пояс целомудрия – это пережиток даже для отсталых обществ.
– Я выразился фигурально, – пояснил ей Джеймс. – Для Фатимы поясом целомудрия служит, как утверждают, ее секретарша Людмила. – Он вновь бегло просмотрел список. – Минутку… Боже мой, вот и она. Ба, Роккетти! Обе. Я встречался с ними, и поглядите, что из этого вышло.
Кирби не верилось, что она стоит в городской публичной библиотеке и спокойно обсуждает с Джеймсом Нешем количество его побед. Стало быть, невинный обмен взглядами ничего для него не значил. Для нее же их встреча, сколь бы краткой она ни была, особенно ценна – раньше с ней подобного не случалось и вряд ли произойдет впредь.
Но для Джеймса, очевидно, такие встречи привычны. И не одна женщина стала его добычей, а множество. Она-то полагала, что его ласки что-то значат. Однако ему, похоже, все едино: она оказалась под рукой, только и всего. И не глядел он как-то особо на нее. Ей, Кирби, это просто показалось.
С грубым хохотком Джеймс захлопнул журнал и швырнул его обратно на полку. Затем, повернувшись к стеллажу спиной, снова посмотрел на Кирби.
– Сегодня ты ужинаешь со мной, – проговорил он настойчивым и уверенным тоном.
Ей надо отказаться. Их встречи бессмысленны. Но тут в ее ушах вновь зазвучали слова членов комитета.
«Кирби, ты, верно, хорошо знаешь Джеймса Неша. Могу поспорить, что он не откажется, если ты попросишь его сыграть роль оберцеремониймейстера на космическом параде…» Затем мисс Коннот вспомнила замечание миссис Дамон, учительницы третьего класса, которая без тени самодовольной улыбки, к удивлению Кирби, промолвила: «Подумай, что наш город благодаря прессе станет известен на всю страну». – «На весь мир, коль на то пошло», – присовокупила миссис Марч, матушка ее подруги Розмари, которая также была и мэром Эндикотта.
«Его участие привлечет на фестиваль множество народу, Кирби. И не забудь… большая часть доходов пойдет в благотворительные учреждения», – проговорила доктор Ванесса Браун, лечившая Кирби в детстве, а теперь возглавлявшая городскую детскую больницу, во многом существующую за счет доходов с фестиваля.
«От тебя не убудет, если ты попросишь его, Кирби», – взмолилась миссис Манкович. Она была вожатой отряда девочек-скаутов, в том числе и Кирби. Ныне же руководила приютом для женщин, подвергшихся насилию.
В общем, все, кто имел на Кирби влияние в прошлом, умоляли ее.
«Да, – решительно проговорила про себя мисс Коннот, – от меня не убудет, если я попрошу его выступить на космическом параде в роли оберцеремониймейстера. Если, конечно, он не согласится. В противном случае мне придется расплачиваться». Девушка сокрушенно вздохнула и проговорила:
– Ладно. Но мне нужно попросить вас кое о чем. О своего рода одолжении.
– В самом деле? Об одолжении? Меня?
Мисс Коннот молча кивнула головой. Он улыбнулся, и его улыбка весьма не понравилась ей.
– А если я соглашусь, – сказал Джеймс, – будешь ли ты признательна мне?
Девушка на мгновение смешалась, но затем медленно наклонила голову в знак согласия.
– По-настоящему признательна? Или только признательна? Ведь если это большое одолжение, то, по-моему, тебе следует быть по-настоящему приз…
– Джеймс, пожалуйста.
– О-о-о, ты говоришь «пожалуйста» и любезна со мной. В таком случае это, должно быть, и вправду очень, очень большое одолжение. Если я соглашусь, тебе придется быть мне очень, очень признательной.
Не замечая его восторга, она многозначительно произнесла:
– Ужин?
Его улыбка потеплела.
– А я уж думал, Кирби, что ты никогда и не спросишь.
Как ему удалось уговорить ее зайти к нему в номер, мисс Коннот понять не могла. Она полагала, что поддалась на его уговоры лишь потому, что он сказал: если они явятся в ресторан, полный народу, его узнают, набросятся и разорвут на нем одежду. А Джеймс без одежды – неважно, как он оказался в столь плачевном виде, – это зрелище слишком уж волновало ее воображение.
«Я сдалась не потому, что мужчина, сидящий напротив за столом со свечами, самый красивый, кого я когда-либо видела на своем веку, – убеждала она себя. – И виной тому не несколько незатейливых фраз, нежных прикосновений и сладострастных взглядов и не то, что он пробудил дремавшее во мне желание. И уж, конечно, не то, что первый раз в жизни я в присутствии мужчины почувствовала себя желанной женщиной, а не надежным другом, младшей сестрой, беззащитной дочерью или заботливо поливаемым одуванчиком…»
Нет! Причина, вынуждающая Кирби сидеть в роскошном номере с Джеймсом Нешем, слушать негромкую музыку, вдыхать аромат недавно срезанных цветов, пить изумительное на вкус вино и есть блюда, повышающие содержание холестерина в организме, на самом деле весьма благородна. Она здесь ради благополучия ее родного города и живущих в нем добрых людей. Ради детской больницы. Ради женского приюта. Ради сохранения самого образа жизни на Среднем Западе. Ради… ради…
К чему лукавить? Девушка сокрушенно вздохнула, вынужденная признать: она лишь потому ужинает с Джеймсом, что захотела этого сама. Из эгоистических побуждений. Ужин с ним был нужен ей самой. До зарезу. Несмотря на все недостатки Джеймса Неша, мисс Коннот чувствовала, что поступает совершенно правильно.
Его жизненный опыт был безбрежен, как океанские просторы, тогда как ее уместился бы в несколько строк. И тем не менее она понравилась ему.
И тут девушка поняла – почему. Быть может, Неш и кумир американских женщин, но прежде всего он мужчина – всего лишь мужчина. Пока она не потеряла голову и держится настороже, нет оснований полагать, что они перейдут границы. Она может наслаждаться ужином, мило болтать, затем попросит его выступить на космическом параде в роли оберцеремониймейстера. Если он откажется, то она, поблагодарив его за приятный вечер, сохранит свое достоинство и больше с ним не встретится.
Если же он согласится, то ей придется ознакомить Мистера Джеймса с кругом его обязанностей, проводить с ним бесконечные часы, постоянно сталкиваться с ним в разных частях города…
«Ну что ж, я уж как-нибудь угомоню его, – не столь уверенно, как ей хотелось бы, сказала себе девушка. – Он всего лишь мужчина, неотразимый, чересчур обворожительный, слишком привлекательный мужчина перед которым невозможно устоять. Только и всего».
Подавив вздох, Кирби потянулась за бокалом с вином, совершенно забыв, что вообще-то она не пьет алкоголь. Отхлебнув сладкой прохладной жидкости, девушка, даже не распробовав, проглотила ее. Увидев, что Джеймс страстно смотрит на нее с противоположного конца стола, она машинально вновь глотнула вина. Потом еще раз. И еще. И еще. Когда Кирби наконец поставила бокал (пустой, вот это да!), она обнаружила, что мистер Неш по-прежнему смотрит на нее поверх края своего бокала и на его устах играет таинственная улыбка.
– Понравилось? – осведомился он и, медленно смакуя, пригубил вино.
Мисс Коннот утвердительно кивнула головой:
– Обычно я не пью, но это вино божественно.
Он подался вперед.
– Если ты обычно не пьешь, то зачем днем стянула у меня бутылку «Перрье»?
Девушка зарделась.
– Я, а… я просто, гм… только потому что… – Она с трудом откашлялась. – Потому… э-э… бутылка была так красива!
Он ухмыльнулся и промолвил:
– Ладно. Прими ее в дар от меня. Но тебе следует запомнить: такое вино следует пить вдвоем.
Не проронив ни слова, она уставилась на стол и принялась не спеша обводить пальцем одну из роз на скатерти.
– Ну а теперь, – вновь проговорил Джеймс, – можешь просить меня о большом, по-настоящему большом одолжении.
Не поднимая головы, Кирби ответила:
– Не такое уж это и большое одолжение.
– Неважно. Тебе кое-что нужно от меня, и ты будешь мне весьма признательна за мою услугу. Большего мне и не надо. Ну так в чем дело?
Она подняла глаза и встретилась с его нетерпеливым, беспокоящим ее взором.
– Я… гм… то есть мы… комитет… комитет по организации фестиваля в честь возвращения Боба, – поспешила пояснить девушка, – хотел бы кое-что предложить вам. На самом деле это город желает кое-что предложить вам.
Ухмыляясь, Джеймс лениво покрутил ножку бокала. В его томных глазах горело вожделение.
– Город? Ого! Верно, и цена за услугу возрастет, а?
Кирби, будто не услышав его последнего замечания, подалась вперед.
– Мы… э-э… комитет, то есть… кажется, мы остались без оберцеремониймейстера космического парада, и…
– Вы остались без церемониймейстера? – прервал ее Джеймс. – Как вы могли остаться без него?
– Тут не наша вина, – заверила она его. – Руфус…
– Руфус?
– …получил более привлекательное предложение. Вот и все.
– Руфус? – повторил мистер Неш. – Интересно, сколько мужчин сейчас носят имя Руфус?
– Руфус Лейдло, – уточнила девушка. Мысленно она обозвала себя дурой, поняв, что фамилия ничего не скажет Джеймсу, если, конечно, он не большой поклонник рекламы слабительного средства. – Он актер. Из местных. Поехал на Запад, стал звездой большой величины и…
– Мне не известна ни одна крупная звезда по имени Руфус Лейдло, – встрял Джеймс, – а уж поверь мне, я знаю многих.
Мисс Коннот тут же забыла о своей миссии.
– Руфус Лейдло… э-э… он подает большие надежды, – промолвила Кирби, пытаясь не ежиться в кресле от смущения.
– Где он играл?
– Он… э-э… он начинал с роли танцующей банки кукурузной водки в рекламе местной ассоциации производителей кукурузы.
В ответ Джеймс не проронил ни слова. Подняв голову, она увидела, что он изучающе смотрит на нее с таким выражением, будто гадает, говорит она серьезно или шутит.
– Его показывали на всю страну и в рекламе слабительного средства, – поспешно бросилась Кирби на защиту Руфуса.
– Ясно, – пробормотал Джеймс.
– И… и недавно он получил прекрасное предложение: ему предложили большую роль. Вот почему он не может быть оберцеремониймейстером. Ему предложили сыграть говорящие хлопья в ролике, рекламирующем новую пачку овсяных хлопьев.
– Говорящие хлопья, – повторил мистер Неш.
Кирби, утвердительно кивнув головой, вновь приступила к выполнению своего задания.
– Вот, – начала девушка, – ради предложенной роли Руфус бросил нас. И теперь нам нужен мужчина, который бы согласился побыть на космическом параде оберцеремониймейстером. Мы бы, конечно, предпочли кого-нибудь из местных, но у нас в городе, кроме Руфуса, нет знаменитостей. Ну, за исключением Дайрдри Мэхони. Однажды она была в нашем штате королевой кукурузы. Однако она уже выступала в роли оберцеремониймейстера на рождественских парадах. Трижды. И как нам быть? Вот если бы вы согласились занять место Руфуса?..
Разглядывая сидящую напротив Кирби, Джеймс едва прислушивался к ее словам. Его слишком занимало то, как пламя свечи отбрасывает золотистый отсвет на ее волосы и кожу, как ее глаза темнеют всякий раз, когда девушка бросает на него взгляд, как легкое белое платье прекрасно сочетается с кожей цвета слоновой кости. Слабый аромат лаванды, исходивший от Кирби, кружил ему голову, а смоченные вином губы и порозовевшие щеки сводили его с ума.
Теперь мистер Неш твердо знал, что к концу его пребывания в Эндикотте девушка будет ему принадлежать.
– Прости, – произнес он, когда мисс Коннот замолкла. – Что ты сказала? Я отвлекся.
– Я… э-э… – начала девушка и остановилась. Попытавшись взять себя в руки, и, судя по всему, не без успеха, она заговорила снова: – От имени организационного комитета и горожан Эндикотта я предлагаю вам выступить на космическом параде в качестве оберцеремониймейстера.
Джеймс настороженно посмотрел на нее. Она, верно, рехнулась, коль полагает, будто он ответит ей согласием. Он всячески избегает появления на публике. Его портреты и так постоянно оказываются на обложках бульварных журналов, где его здорово клюют за то, что он кочует из одной телевизионной программы в другую. И тем не менее девушка просит его усесться на огромную платформу из папье-маше и махать толпе, пришедшей поглазеть на него.
Черта с два!
Однако в следующую минуту мистер Неш, к собственному изумлению, осведомился:
– Что входит в обязанности церемониймейстера?
Кирби вместо восторга, что его заинтересовало ее предложение, испытала легкое разочарование. Недовольно вздохнув, она нахмурилась и промолвила:
– О, не так уж и много. Вы будете гвоздем фестиваля. Только и всего.
– Нельзя ли подробнее?
Неопределенно пожав плечами, она проговорила:
– Ну, во-первых, в космическом параде… им в воскресенье откроется фестиваль. Кроме того, вот наиболее значимые мероприятия: танцы в честь кометы, космический пикник в парке, бег по орбитам Кастора и Поллукса, перетягивание каната на Тритоне, марафон по Млечному Пути и регата. Это самые крупные мероприятия.
Продолжая вертеть в руке ножку бокала, мистер Неш смотрел, как переливается в нем бледно-золотистая жидкость, и удивлялся тому, что не отверг с ходу ее предложение. Он явился в Эндикотт, чтобы воочию увидеть Боба, наблюдать за ним в телескоп и, проведя несколько недель в полном одиночестве, отдохнуть от приемов, беспрерывно устраиваемых этим летом.
Дав согласие Кирби, он опять обрекает себя на вмешательство посторонних в его жизнь. Толпа и пресса съедят его живьем, а когда безумное пиршество закончится, от него ничего не останется. Такова цена за его образ жизни. Он всегда на виду, у него нет тайн, нет достойных доверия друзей, нет родного очага. И все в мире – все! – полагают, будто он душой и телом принадлежит только им.
А он-то надеялся отдохнуть в Эндикотте! Джеймс никому не сказал, куда поехал. Он собирался безвылазно просидеть три недели у окуляра телескопа в своем гостиничном номере.
Тогда, в первый день пребывания в городе, он навел трубу телескопа не на комету, а на совершенно другое, но тоже божественное тело, точеные линии которого превосходили все виденное им. Увидев Кирби, Джеймс не мог выкинуть из головы ее образ. Она напоминала Венеру, вечернюю звезду. Прекрасная, неземная, недостижимая и в то же время такая горячая, что в тысячную долю секунды способна растопить сердце мужчины. Сам того не сознавая, он словно по орбите вращался вокруг нее.
Теперь же она просит его о совершенно немыслимом. О том, что оторвет его от созерцания кометы и в последующие три недели подвергнет угрозе само его существование. Тем не менее ему по-прежнему не давал покоя один вопрос.
– А какова твоя роль при оберцеремониймейстере, Кирби?
От этого вопроса, произнесенного приглушенным голосом, ее кожа в вырезе платья побагровела.
– Я… э-э… – запинаясь, пробормотала мисс Коннот. – Моя… гм… в комитете я отвечаю за… гм… радушие.
– За радушие? – повторил мистер Неш.
– Я вроде бы… э… отвечаю за то, чтобы важные гости ни в чем не нуждались.
Ему начинала нравиться ее роль.
– Важные гости? В твоем списке есть особо важные гости, за которых ты отвечаешь?
– Полагаю… да, есть.
– И кто же это?
Быстро посмотрев на него, девушка обвела взглядом комнату.
– Ну, я… э… являюсь своего рода спутницей… гм… оберцеремониймейстера.
– Спутницей? Правда? То есть в понятие «спутница» входит все, с чем ассоциируется данное слово, не так ли? Спутницей во всех смыслах?
Мисс Коннот вновь вперила взор в стол и поспешила пояснить:
– Нет, имеется в виду, что я буду… э… сопровождать вас на различные праздничные мероприятия. Для того чтобы быть уверенной… что вы ни в чем… не нуждаетесь.
С каждым словом ее голос становился все тише, а лицо удрученнее. Джеймс, не удержавшись, улыбнулся. Девушке действительно было не по себе оттого, что его повсюду придется сопровождать.
– Ладно, я согласен, – неожиданно для себя сказал мистер Неш. Сорвавшиеся с уст слова удивили его не меньше, чем мисс Коннот.
– Что? – недоверчиво спросила она и, вскинув голову, встретилась с ним взглядом.
– Я сказал, что согласен, – повторил он.
– Вы, должно быть, шу… – начала она, но тут же закусила нижнюю губу. – То есть… – вновь попыталась она. – Я полагала… что… я слышала, что вы не тот человек, который… гм… э…
– Пользуется моментом, чтобы провести как можно больше времени в обществе красивой, желанной женщины, которая, кажется, не хочет иметь со мной ничего общего, хотя всякий раз при виде меня ее глаза призывно блестят? – услужливо подсказал ей Джеймс.
– Э… нет, – ответила она, ошеломленно встряхнув головой. У нее зарделись щеки при столь откровенном признании. – На самом деле я хотела сказать, меня уверили, будто вы не тот человек, который не любит привлекать к себе всеобщее внимание…
– Ну да, – с улыбкой промолвил он. – Обычно я не люблю выставляться на всеобщее обозрение. Но лишь до тех пор, пока мне не пообещают, что меня будет сопровождать красивая, желанная женщина, которая, кажется, не хочет иметь со мной ничего общего, хотя всякий раз при виде меня ее глаза призывно блестят.
– О!..
Джеймс ждал, что девушка скажет дальше, но та лишь отвернулась к окну и принялась разглядывать Эндикотт, купающийся в лучах заходящего солнца. Мистер Неш тоже посмотрел на город. Тот светился оранжевыми, красными и золотистыми огнями, словно дремлющее Эльдорадо, поджидающее тех, кто унесет его сокровища.
«Конечно, самый драгоценный камень этого городишки уже в моей власти, – подумал он, вновь устремив взор на Кирби. – Стоит мне протянуть через стол руку, чтобы схватить ослепительно сверкающий бриллиант и не выпускать его из ладони».
– Я полагал, ты будешь довольна моей сговорчивостью, – сказал он ей. – В конце концов, ведь это ты просила меня.
Девушка едва заметно покачала головой:
– Нет, это не я просила вас. Я лишь сделала вам предложение от имени…
– …добропорядочных горожан Эндикотта… да, знаю, – раздраженно произнес мистер Неш.
Девушка вдруг встала и, прежде чем он осознал происходящее, схватила со стола сумочку и быстро прошла по номеру. Затем мисс Коннот повернула дверную ручку и распахнула дверь. У Джеймса мелькнула мысль, что она уйдет, даже не попрощавшись. Но в последнюю минуту Кирби вспомнила, что она является посланницей Эндикотта.
Оглянувшись через плечо и лишь краем глаза видя Джеймса, она торопливо промолвила:
– Я весьма рада, что вы приняли наше предложение и выступите на космическом параде в роли оберцеремониймейстера, мистер Неш. Детали я обговорю с вами завтра утром по телефону. – Девушка шагнула вперед, но затем, казалось что-то вспомнив, обернулась: – Благодарю за ужин.