Текст книги "Удача – это женщина"

Автор книги: Элизабет Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 43 страниц)

Эпилог

Много лет спустя, когда коммунистический Китай вновь открыл двери для иностранцев, Лизандра и ее муж Мэтт сели в древнюю джонку под черным парусом, отплыли из Шанхая вверх по реке, минуя Нанкин и Вуху, и, вырвавшись на просторы Желтой реки, понеслись по ее волнам среди живописных берегов, которые то превращались в высокие кручи, то снижались почти до уровня воды. Лизандра решила пройти путем Мандарина. Пока они плыли, она во всех подробностях рассказала Мэтту историю Мей-Линг и ее младшего брата Лаи Цина, поведала ему о маленьком братце Чене и о прекрасной наложнице Лилин. Но главный секрет Мандарина она не раскрыла даже Мэтту, человеку, которого она любила, и отцу троих ее детей, составивших счастье всей ее жизни.

Они вместе стояли на палубе, глядя, как их утлое суденышко приближается к покосившейся старой пристани, где уже суетились грузчики в синих, застегнутых под горло френчах, введенных в Китае председателем Мао ко всеобщему употреблению. Желтая потрескавшаяся земля тянулась до горизонта, а над ней неприветливо хмурилось низкое серое небо. Дорога, которая некогда вела к деревушке Лаи Цина, представляла собой теперь едва заметную тропинку.

Держась за руку Мэтта, Лизандра пустилась в путь по жалкой тропке, с любопытством осматриваясь кругом и надеясь обнаружить памятные места, известные ей по многочисленным рассказам матери и Мандарина. Но старый пруд, в котором раньше плескались утки, пересох, рисовые поля превратились в болота, а место, куда принесли трупик маленького Чена, дабы отдать его на съедение одичавшим псам и хищным птицам, напоминало о себе лишь жалкими высохшими остовами пышных когда-то деревьев. Стена из утрамбованной глины, опоясывавшей деревню, разрушилась полностью, многочисленные собаки куда-то подевались, а на месте домиков крестьян красовались кучки желтоватых камней.

Лизандра невольно содрогнулась, глядя на это запустение, – ничто вокруг не напоминало ей о Мандарине, и печально повернулась, чтобы идти назад, втайне уже начиная сожалеть, что вообще сюда приехала.

И неожиданно она увидела холм, на котором алел на фоне стального неба прекрасный и яркий храм.

Лизандра и Мэтт торопливо зашагали к холму и стали подниматься по узкой обрывистой тропинке. Оказавшись на вершине холма и переведя дух, они молча застыли, созерцая прекрасное строение, которое сохранило свою красоту, несмотря на то, что алый лак отчасти выцвел и потрескался, а позолота давно облетела.

Потом они вошли внутрь и увидели, что на полу, скрестив ноги, сидит старый-престарый отшельник. Он был настолько дряхл, что, казалось, его кости с трудом поддерживали морщинистую высохшую плоть. Лицо старика напоминало обтянутый кожей череп, обрамленный узкой седой бородкой, но глаза на этом лице жили и источали мудрость и добро. Повинуясь внезапному порыву, Лизандра низко поклонилась отшельнику. Она подсела к нему и заговорила на китайском языке.

– Достопочтенный старец, извините нас за то, что мы нарушаем ваши благочестивые размышления своим грубым вторжением, но я пришла сюда, чтобы засвидетельствовать уважение своим достопочтенным предкам.

Глаза старца внимательно изучали ее лицо, и, похоже, он не усомнился в словах чужестранки.

– Души твоих предков будут рады твоему приходу, – ответил он тонким дребезжащим голосом.

– Скажи мне, святой человек, почему ты здесь? Ведь жизнь из этих мест ушла.

– Достопочтенная дочь, – мягко ответил отшельник, – я наткнулся на этот храм во время своих странствий много лет назад, и всякий раз, когда я снова бываю здесь, меня привлекают мир и красота, которые исходят от него. В каждый свой приход я провожу здесь несколько часов, а может быть, и дней. Я настолько стар, что разучился чувствовать течение времени.

– Тогда, значит, вы помните эту деревушку, достопочтенный старец? – с надеждой спросила Лизандра. – Что же с ней произошло?

Старик задумался.

– Когда я впервые оказался здесь, деревня была бедной, а местный помещик – жестоким и жадным. Засуха следовала за засухой в этих местах, и вот рисовые поля пришли в запустение, а пруд пересох. Молодые люди, доведенные помещиком до отчаяния, бежали отсюда в города в поисках лучшей доли. Потом в нашей стране начались великие события, и тогда деревня совершенно опустела. Домики поломались и превратились в пыль, и ветры унесли эту пыль с собой. Однажды Великая река вышла из берегов и затопила местность, а когда ее воды схлынули, снова пришла засуха. Каждую зиму вода снова заливала это место и оставалась все дольше и дольше, и скоро округа совершенно опустела, уцелел лишь храм на холме, посвященный Лилин и ее детям.

Лизандра поблагодарила старика за рассказ и зажгла благовонные палочки, которые принесла с собой. Потом она преклонила колени и долго молилась, поминая души дорогих усопших.

Затем она попрощалась со святым человеком и положила в его миску немного риса с пряностями, который захватила на случай, если они с Мэттом проголодаются. Прохладный свежий ветер обдувал ее лицо, когда она вышла наружу. Повернувшись, она бросила долгий прощальный взгляд на храм, который воздвигла Мей-Линг для своих близких. Он стоял, подобно яркому алому маяку на вершине холма, и Лизандра удовлетворенно улыбнулась.

– Она знает, – сказала Лизандра, прижавшись к плечу мужа, – Она знает, что я пришла к ней, чтобы высказать свою глубокую благодарность.

Ветер наполнил черные паруса джонки, когда она отошла от пристани, развернулась и приготовилась пуститься в обратный путь. Этот холодный ветер с севера поднимал клубы пыли и уносил с каждым порывом частичку земли с этого печального места, где скоро исчезнут всякие следы человеческой жизни, кроме алого храма на вершине холма.