Текст книги "Вторая звезда (ЛП)"

Автор книги: Элиза Б. Шейнмел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Дорога ведет к подъездной дорожке Пита. Технически, она ведет к лестнице, но лестница ведет назад за дом Пита, поэтому я оказываюсь за его домом. Находящаяся рядом с гаражом дверь широко открыта, и оттуда видно пустую комнату. Полная противоположность того дома, у которого я остановилась. Я думаю постучать в дверь Пита. Может он мне поможет. Отрицательно качаю головой, выхожу из машины и направляюсь к пляжу по лестнице; несу с собой записную книжку с фото нас с братьями.

Однако на пляже я понимаю, что нет смысла отрицать это – фото точно совпадает. Стою на берегу перед деревянной лестницей, фотография у меня в руках. Я сравниваю изображения с лестницей, по которой спускалась. Они похожи. Братья были здесь.

– Куда смотришь? – произносит голос, который мне знаком. Я поворачиваюсь и вижу Пита: он, мокрый, выходит из океана и держит свою доску для серфинга над головой. Он с улыбкой смотрит на меня, кажется, он действительно рад меня видеть. Наверное, Белла не сказала ему о моем вчерашнем приходе и о том, что я все о них знаю.

Я кладу картинку обратно в записную книжку.

– Ничего особенного, – говорю осторожно.

– Хочешь поплавать? – спрашивает Пит, указывая на воду. – Сегодня отличные волны.

Я смотрю на океан. Волны и правда отличные, идеальные, так бы сказали мои братья. Сердце начинает быстро биться, внутри бушует адреналин. Я хочу прокатиться. Плохо. Но я не могу. Не сейчас. Не с Питом. Не после того, как он врал мне. И не тогда, когда я знаю, где нужно искать Джона и Майкла.

– Я вернулась не для того, чтобы встретиться с тобой, Пит, – улыбка исчезла с его лица. – Я знаю, ты лгал мне, – добавляю я.

Шок расползается по его лицу, как сыпь. Так странно видеть его напуганным; парень, который всегда чувствовал себя уверенным в себе.

– Венди, я могу объяснить.

– Объяснить что? Белла уже все рассказала.

– Белла рассказала? – похоже, он действительно запаниковал.

– Зачем ты поцеловал меня той ночью, у тебя же есть девушка?

Лицо Пита опало. Он медлит секунду, прежде чем говорит:

– Я не…

– Не пытайся это отрицать.

– Я не пытаюсь.

– Ты – лжец, Пит, – я выбрасываю слова, словно кислоту.

– Я не лгал.

– Серьезно? – он все еще пытается отрицать это?

– Я имею в виду – мне жаль. Я не рассказал о Белле, – он делает шаг ко мне, тень от солнца падает ему на лицо. Он протягивает руку и берет мою. Я стараюсь игнорировать электрический ток, который прошелся по моему телу от его прикосновения. – Пожалуйста, дай мне все объяснить.

Я вырываю руку из его схватки.

– Не думаю, что услышу сейчас извинения.

– Я не извиняюсь, – говорит Пит.

– Что?

– Я не жалею, что сделал это. Отношения между мной и Беллой – они запутанные, но, честно говоря, мы были вместе по неправильным причинам.

Я сжимаю руки вместе, пытаясь забыть о его прикосновении.

– Были вместе?

Пит кивает.

– Да. Я порвал с ней.

Я сглатываю.

– Послушай, я не хочу быть разрушительницей пар… – Пит улыбается, и это меня разозлило. – Это для тебя какая-то шутка? Я шучу?

– Конечно, нет, – быстро говорит Пит. – Просто забавно думать о тебе как о “разрушительнице пар”. Скорее всего, ты милее, чем любой из нас здесь.

Ничего не могу сказать. Пит трясет головой.

– Послушай, ты ничего не разрушала. Все шло не так у нас с Беллой уже очень давно. Но, возможно, после встречи с тобой, мне пришлось взглянуть правде в глаза.

Делаю глубокий вдох, пытаюсь не обращать внимания на тепло, разлившееся по всему телу от его слов.

– Это не важно, – говорю я тихо. – Я здесь не из-за тебя.

– Тогда зачем ты здесь?

– Из-за братьев.

Пит качает головой.

– Венди, я говорил тебе…

– Знаю, знаю. Ты не знаешь их. Но они были здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Я нашла фотографию Кенсингтона в их комнате, – говорю с гордостью. – Идеальные волны. Они занимались серфингом на этом пляже.

– Даже если они и были здесь однажды, это не значит…

Я обрываю его:

– Кто-то может их помнить, – я думаю, он собирается возразить мне, но вместо этого он говорит:

– Хорошо. Я помогу тебе.

Я удивлена его предложением, но не могу от него отказаться. К тому же, он единственный, кого я знаю на этом пляже, нужно с чего-то начать.

– Как ты можешь помочь?

– Ладно, для начала, я могу найти тебе место, чтобы ты могла остаться здесь, в Кенсингтоне.

– Что, это твой дом?

– Ты планируешь ночевать прямо здесь, на пляже?

Отрицательно качаю головой, по правде говоря, я еще ничего не планировала. Пит улыбается, когда видит, что я в замешательстве.

– Там достаточно места, – говорит он, направляясь в сторону лестницы. У меня нет идей получше, поэтому мне ничего не остается, как последовать за ним.

– Всего одна вещь, Венди, – говорит Пит.

– Что это?

– Мы должны убедиться, что будет весело со всеми.

– Что это значит?

– Увидишь.

Наверху я сажусь в машину и на этот раз подъезжаю к дорожке Пита. Он достает мою сумку с заднего сиденья, где ему приходиться вклиниться рядом с досками Джона и Майкла. В гостиной Пита на потрепанном диване сидят три парня, я узнаю их с первого моего вечера здесь – это парни, которые были у костра, с мокрыми волосами от моря; доски для серфинга разбросаны на полу вокруг них. Расположенная над кухней табличка гласит: “Обходите стороной комнату Беллы”, ее доска лежит рядом. Она в два раза выше ее самой. Пит и я едва заходим в переднюю дверь, когда Белла говорит:

– Что она здесь делает?

Остальные парни смотрят то на Беллу, то на Пита, то на меня, ждущие объяснений.

Прежде чем Пит что-нибудь скажет, я говорю:

– Я Венди, – говорю я, избегая сердитого взгляда серых глаз Беллы. – Я… Я ищу место, чтобы переночевать, – я помню, что говорил мне Пит в первый день нашей встречи: его друзья не окажут мне теплый прием, если я начну задавать вопросы. Может, если они сначала узнают меня, поймут, что я здесь по собственным причинам – тогда они смогут мне доверять.

– Зачем? – спрашивает Белла. – Ты не похожа на того, кому негде жить.

Я киваю.

– Нет. Дом моих родителей на побережье. Но я не могу принять то, что сейчас нас окружает. Это был ужасный год. Родители… они в плохом положении, и я… – я останавливаюсь, – думаю, я тоже. Мне просто нужно было уйти куда-нибудь не надолго… – прикусываю губу и смотрю в окно на заходящее солнце. – Выйти из положения, я думаю, – делаю глубокий вдох, прежде чем добавить. – И я хочу изучать серфинг.

Три мальчика смотрят друг на друга, затем на Беллу. В конце, один из них спрашивает:

– Почему ты хочешь изучить серфинг?

Я улыбаюсь.

– Потому что я смогла взять волну на днях, и теперь это все, о чем я могу думать. Я даже не мечтала об этом.

Мальчик широко улыбается.

– Я Хъюго, – говорит он.

– Приятно познакомиться, Хъюго, – отвечаю я.

Рядом со мной Пит говорит:

– Слушайте, ребята, я думаю, мы должны позволить ей остаться.

– Конечно, ты так думаешь, – бормочет Белла.

– Не сейчас, – говорит Пит, и, к моему удивлению, Белла замолкает. – Мы все пришли в Кенси, потому что убегали от чего-то. Или что-то искали.

Мальчики встают с дивана, чтобы поприветствовать меня. Я смотрю на Пита, улыбаясь.

– Что угодно, парни, – говорит мальчик, которого, как я узнала позже, звали Мэт, – пока она может занять мою комнату.

– Я буду спать на полу, – говорю я быстро.

Пит качает головой.

– Не нужно, – говорит он, улыбаясь. – Как я уже говорил, у нас есть свободная комната.

Глава 12

Я просыпаюсь вся в поту, и меня бьет слабый озноб. Мне снились Джон и Майкл: они не хотели, чтобы я оставалась в этом доме, они стояли рядом со своими досками и уговаривали меня уйти отсюда. Джон и Майкл настаивали на том, что я не принадлежу этому месту. И ничего о том, что Пит позволил мне остаться.

Я встаю и смотрю в окно. Пит поселил меня в комнату с видом на океан. Кровать – обычный матрас на полу, а на подушке он оставил стопку пляжных полотенец, на всякий случай. Океан еще покрыт туманом, ожидая утреннее солнце, которое его разгонит. Беру телефон, чтобы проверить время, но аккумулятор сел. Достаю зарядное устройство из своей сумки и подключаю в розетку в стене, но ничего не происходит. О чем я думаю? Что кто-то здесь будет оплачивать электрические счета?

Если бы я была дома, Нана спала бы на краю моей кровати. Она бы услышала, что я проснулась, и свернулась бы рядом со мной калачиком, точно также, как когда мне было десять лет и мне приснился страшный сон.

Но здесь нет никого, чтобы утешить меня. На самом деле, мне кажется, что проснулась не я одна, но здесь я чувствую себя совершенно одинокой. Единственный звук – шум океана вдалеке.

Начинаю считать волны, чтобы понять, сколько времени, по их устойчивому ритму. Достаю свою записную книжку, чтобы записать каждую деталь, произошедшую со мной с момента прибытия в Кенсингтон. Имя каждого мальчика из компании Пита; глаза Беллы, когда ребята согласились, чтобы я осталась; даже количество досок того парня, с другой стороны скалы. (Ну, примерное количество. Точно я не могла все сосчитать. ) Я хочу все записать, чтобы не забыть. Никогда не знаешь, когда бесполезная вещь может оказаться значимой. Заполняю страницу за страницей, пока рука не начинает болеть. Молочный утренний свет тревожит меня, поэтому запихиваю свою тетрадь обратно в сумку и выхожу в зал. Не знаю, почему я беспокоюсь, когда иду на цыпочках. Белые кафельные полы такие холодные и поблескивают в темноте, как будто их недавно кто-то отполировал, хотя шансы на это так же малы, как и на оплату электрических счетов.

Все спальные двери открыты; заглядываю туда и вижу матрасы и пляжные полотенца, использованные как подушки, но никаких признаков Пита или других ребят. Не могу не заметить, что в каждой комнате по несколько матрасов, когда у меня всего один. Интересно, где комната Беллы. Спускаюсь вниз по лестнице, шаги по кафелю звучат как пощечины. Звуки моих шагов заменяет девичий смех: громкий, но хриплый, как будто она простужена. Или проглотила очень много воды. Я смотрю, как Белла открывает стеклянные двери, ведущие на веранду, и заходит в дом. В нескольких шагах позади нее идет Пит, держа два предмета над головой.

– Привет, – говорю я. – Доброе утро.

Белла поворачивается, фиксируя свой пристальный взгляд на мне. Я представляю, как она смотрит на волны: сначала решает, по какой будет плыть, а потом начинает грести к ней, чтобы победить. Оглядываюсь.

– Доброе утро, Венди, – говорит Пит весело; он либо игнорирует, либо просто не замечает взгляд своей бывшей девушки.– Хорошо спала?

– Конечно, – вяло отвечаю я, не желая вспоминать свой сон. – На самом деле, я очень голодна, – добавляю, чтобы сменить тему.

Белла закатывает глаза и, наконец, отрывает взгляд от меня:

– Тебе не повезло, Новичок. В доме ничего нет.

Пит пожимает плечами.

– Не волнуйся, – говорит он. – Мы уходим, чтобы принести запасов.

– Дом на Брендвэй? – тихо спрашивает Белла, когда несколько ребят заходят в дом.

Пит игнорирует ее и возвращается к разговору со мной:

– Мы вернемся с едой позже. Надеюсь, ты подождешь, пока мы придем?

– Порядок, – говорю я. – Я подожду, пока мы пойдем туда.

– Ты не идешь, – говорит Белла. – Ты же не хочешь рисковать, чтобы испортить свою идеальную репутацию, да?

Понимание накатывает на меня волной: они собираются ограбить дом.

– У меня есть наличные, – говорю слабо, вспоминая о сбережениях у меня в рюкзаке. – Я куплю нам немного еды.

Пит качает головой:

– Прибереги свои деньги. Тот дом огромен. Поверь, эти люди могут позволить себе потерять то, что мы возьмем.

– Это не опасно?

– Не с надежной командой, – говорит Пит, указывая на Хью, который отряхивает песок с головы. Он добавляет: – И Белла может взламывать замки, как профессиональный грабитель.

Конечно, она может, думаю я.

– Я с вами, – говорю я вдруг.

Пит качает головой:

– Венди, ты не можешь пойти с нами. Правда. Мы ненадолго, а тебе лучше остаться дома.

Я качаю головой:

– Я иду, – повторяю, на этот раз громче.

– Это действительно не для тебя, – протестует Пит.

– Я здесь в поисках новых ощущений, помнишь? – говорю я твердо.

Пит открывает рот, чтобы возразить мне, но я отрицательно качаю головой. Не важно, что он скажет, так что нечего в пустую тратить дыхание.

***

На закате я еду на велосипеде Хью, Белла и Пит едут рядом с нами, и Мэт – третий, на своем байке. Они улыбаются. Для них это, наверное, в порядке вещей.

Я благодарна за шум прибоя, он достаточно громкий, чтобы заглушить звук моего сердцебиения, оно так сильно бьется, что, кажется, я одна здесь проезжаю мимо этих домов с ухоженными газонами и яркими заборами.

На краю Брендвэй мы сходим с велосипедов. Пит ведет нас за дома. Мы ползем через дворы с бассейнами, с досками для ныряния, через качели, прячась за деревьями и кустами. Интересно, что бы сделали мои родители, если бы увидели у себя во дворе группу людей, проходящих на цыпочках. Когда мы, наконец, добираемся до двери дома, Белла ловко и умело взламывает замок; я сделала вид, что не замечаю, с какой гордостью на нее смотрит Пит, когда дверь распахивается, словно мы здесь званые гости.

– Куда она идет? – спрашиваю я Пита. – Я думала мы возьмем только немного еды и вещей.

Пит пожимает плечами.

– Белла любит осматривать спальни.

Я не спрашиваю, почему. Может, она любит осматривать шкафы и мерить одежду. Может быть, любит понежится в шелковых простынях на мягких матрасах. А может, она принимает горячий душ, так как в доме у Пита нет горячей воды.

Пит и Мэт передвигаются по дому, как кошки, которые видят в темноте; я стою рядом с Хью, который пытается разобраться с панелью сигнализации. Я сразу поняла, что делать – родители установили точно такую же. У вас есть всего шестьдесят секунд, чтобы его обезвредить, прежде чем он вызовет полицию.

– Поторопись,– шепчу я.

Он качает головой:

– Я знаю эту модель, – говорит он. – У нас достаточно времени.

– Нет, – шиплю я. – Шестьдесят секунд с момента, когда мы попали внутрь.

– Шестьдесят? – спрашивает Хью. – Ты уверена?

Киваю:

– Я думаю, это 1-80.

Он поворачивается к Питу и Мэтту на кухню.

– Выключите его, ребята! – панически говорит он, стараясь сохранить тишину.

Отталкиваю его в сторону. Моя мама постоянно забывала код. Несколько дней она его забывала, а у нас появился будильник; когда полиция приезжала спустя двадцать минут, она всегда была искренне удивлена. После того, как один из них наконец объяснил ей, как снимать сигнализацию: дело в том, что вся эта информация есть и у полицейских, объяснил он. Потом мама опять забыла, как снять код, но здесь нам помог мой ноготь.

Теперь я дергаю панель “выкл.” и засовываю туда руку. Думаю, у меня есть двадцать секунд.

– Венди, что ты делаешь? – Пит шипит на меня из кухни. – Ребята, давайте сюда.

– Подожди! – отвечаю я. – Хью, посвети мне фонариком сюда.

– Я позову Беллу, – шепчет Мэтт, а потом я слышу, как он бежит по лестнице. Но мне не видно панели.

– Хью, фонарик. Сейчас. – говорю сердито. У меня ломается ноготь; стараюсь переместить другой палец. – Почти попала.

Мэт тащит Беллу вниз.

– Уходим отсюда, – говорит Пит, но я качаю головой. Еще один поворот и я сделаю это.

– Получилось! – триумфально кричу, забывая о том, что нужно быть тихой.

– Получилось что? – говорит Белла, пока Пит шикает на меня.

– Сигнализация. Она отключена, – говорю я с ухмылкой. Только сейчас замечаю, что сердце бешено бьется, а кожа обливается потом. Я объясняю им об убийственном выключателе.

– Молодец, Венди! – говорит Хью, хлопая меня по спине. – Ты реально спасла мою задницу.

Я ухмыляюсь:

– Нет проблем.

– Подумаешь, – насмехается Белла. – Бедняжка богатая девочка знает об этом только из-за того, что в ее доме стоит такая же панель сигнализации.

– Ну, зато сегодня вечером у нас есть богатая чика, – говорит Мэтт смеясь.

– Хорошо ребята, бросьте это, – говорит Пит. – Давайте уже закончим это дело.

Он пошел обратно в кухню, а Белла наверх по лестнице. Уголком глаза замечаю золотые кольца у нее на пальцах, которых я прежде не видела.

Теперь мое сердцебиение успокаивается, а дыхание становится ровным. Чувствую себя так, как будто победила огромную волну на доске. Я иду следом за Хью вверх по лестнице. Еще никогда не была в таком большом доме. На стенах висят картины, какие можно увидеть в музеях. Огромная хрустальная люстра свисает в центре лестницы, мерцая в лунном свете. Уверена, с огнями она намного красивей, но мы не хотим привлекать лишнее внимание.

– Сколько у нас времени? – шепчу я Хью.

Он пожимает плечами:

– Все время мира, благодаря тебе, – он бежит вверх вприпрыжку, перепрыгивая через две ступеньки и наступая на кремовый ковер. – Давай!

На верху лестницы длинный коридор. Слышу смех Беллы в одной из спален:

– Джекпот! – кричит она, и мне становится интересно, что она нашла.

Хью открывает дверь в комнату, в которой стоит огромная кровать с балдахином, покрытая бархатным одеялом, и с самыми мягкими подушками, которые я когда-либо видела. Вдруг, я ничего так сильно не хочу, как запрыгнуть в эту великолепную кровать. Я захожу после Хью и запрыгиваю на кровать, начинаю на ней прыгать вверх-вниз. Я сняла свои сандалии – все таки простыни атласные, и после нескольких прыжков падаю на подушки.

– Ты в порядке? – спрашивает Хью с порога.

Я снова поднимаюсь. Кровать пахнет дорогим парфюмом.

– Ты должен это попробовать, – говорю я, и Хъюго присоединяется ко мне, подпрыгивая на кровати. Я чувствую себя восьмилетним ребенком. Не помню, когда в последний раз так веселилась. Белла приходит сюда со стопкой дорогой одежды, накинутой на футболку и шорты, в которых она приехала сюда. Она выглядит как маленький ребенок, любящий примерять платья.

– Что вы, ребята, здесь делаете?

Пит просовывает голову в дверной проем, чтобы услышать от нас ответ.

– Работаем для баланса, – говорю я, готовясь к следующему прыжку. – Хорошая тренировка перед завтрашними волнами.

По какой-то причине это вызывает у Хью дикий смех, и он падает на кровать хихикающим комком.

– Мы готовы уходить, – говорит Белла в конце. Она старается выглядеть так, будто выше всей этой нашей глупости, но видно же, она так рада своей новой одежде, что похожа на нас. Я пытаюсь сделать пируэт с кровати, но спотыкаюсь и падаю у ее ног, смеясь. Замечаю, что Белла еле сдерживает смех.

Оглядываюсь на кровать прежде, чем уйти – страшный беспорядок. Красивые простыни в песке, подушки лежат на полу как попало. Когда я еще была маленькой, я застилала свою постель каждое утро. Родители просили и подкупали братьев, чтобы они убирали свои кровати после школы, но они никогда не напоминали об этом мне. Неловко оставлять тут такой беспорядок. Я слежу за Питом, Беллой и Хью, которые спускаются вниз по лестнице и выходят через главный вход, где Мэтт ждет с нашими велосипедами в темноте. Он собрал последние мальчишеские рюкзаки. К моему удивлению, Белла садится за руль к Мэтту со своей одеждой, а Пит приглашает сесть за ним. Молча едем в темноте на большой скорости, но не на такой, как когда ехали сюда, из-за наших трофеев. Прежде чем повернуть на Брендвэй, осматриваю дом, в котором мы только что были. Там столько красивых вещей, что мне становится интересно, владельцы заметят пропажу?

Пока велосипед катится по прохладному ночному воздуху, я забываю обо всем: как ужасно скучаю по своим братьям, как сереет одежда моих родителей, о лжи Фионе, как было больно, когда Белла сказала, что они с Питом были парой, как переворачивался мой желудок, когда она прислонялась к нему, пока он ехал на велосипеде.

Вместо этого я просто закрываю глаза и позволяю ветру раскачивать мои волосы.

Глава 13

Этой ночью с океана дует ветер, лижущий костер на пляже; мне кажется, огонь поднимется вплоть до скал и подожжет дома, начиная с дома Пита, а потом пламя разгорится вдоль камышей до гаража. Я чуть не смеюсь, подумав о том, что будет в конце: чтобы разжечь огонь, мы должны были получить специальное разрешение от местных парков департамента.

Хью и Мэтт явились с ящиком пива; в том доме на Брэндвэй наверняка было немного наличных денег или, может быть, всеми забытая кредитка. С другой стороны костра Белла ссутулилась, разговаривая с какими-то парнями, которых я еще не знаю. У нее на шее сияет ожерелье, которое она украла. Могу сказать, это не самое дорогое ювелирное изделие, думаю, не будет стоить много денег, когда они попытаются заложить его вместе со всеми украденными вещами. Но ожерелье действительно выглядит на ней красиво, оно ей подходит, даже если она его носит с толстовкой и шлепанцами. Она настолько маленькая, что толстовка смотрится на ней как мини-платье. Это, наверное, рубашка Пита, или была ею когда-то.

Дрожа от холода, подхожу ближе к костру. За мной Мэтт протягивает мне пиво.

– Тост за преступника на час! – говорит он, стукаясь своей бутылкой об мою.

– Ха-ха, – говорю я, немножко отхлебывая. – Очень смешно.

– Что смешного? – отвечает Мэтт. – Ты спасла наши задницы там. Мы теперь у тебя в долгу, Новичок.

– Хорошо, тогда как плату я возьму бесплатное пиво и уроки серфинга, спасибо вам большое.

Мэтт усмехается. У него есть загар на лице, и когда он щурится на солнце, у него вокруг глаз появляются морщинки как у Пита. Мне кажется, он моего возраста; интересно, он когда-нибудь задумывался, что при других обстоятельствах закончил бы школу этой весной?

– Тебе не холодно? – спрашиваю я. Он только в шортах и футболке. Я надела джинсы и свитер и все еще покрыта гусиной кожей.

– Неее, меня не беспокоит холод. В январе я не ношу ничего, кроме шорт, – говорит он, указывая на волны. – Если ты замерзла, я могу сходить за одеялом или еще чем-нибудь, – предлагает Мэтт, но я качаю головой.

Я опускаюсь на песок, и он присаживается рядом со мной. Появилась возможность разузнать у него о Джоне и Майкле, но знаю, мне нужно действовать очень осторожно.

– И как серфинг здесь в январе? Волны большие а?

Мэтт кивает.

– О да, это реально что-то! Ты просто ждешь. Если сюда придет одна из северо-западных волн, ты просто наслаждаешься.

Киваю, улыбаясь тому, каким способом Мэтт предполагает, что в январе я еще буду здесь.

– Этой зимой были большие волны? – спрашиваю я.

– Довольно большие. Они сильно омыли побережье на севере, прежде чем достичь нас.

Я знаю.

– У нас были еще огромные волны, – продолжает Мэтт. – Я проделал там адскую работу.

– Звучит опасно.

– Может быть. Но Пит всегда предупреждает нас, когда надвигаются огромные волны.

– Правда?

Мэтт пожимает плечами.

– Знаешь, я здесь не лучший серфер. Пит знает об этом. Он держит меня на стороне.

– Приятно слышать, как он обо всех вас заботится.

Мэтт кивает.

– В январе здесь было много людей? Я имею в виду, когда волны нарастали, люди иногда наблюдали за этим, верно?

Мэтт пожимает плечами:

– Ну, это место довольно таки далеко в глуши. Но да, мы видели людей, которые проходили время от времени. Белла сказала, что это туристы.

Я уверена, она это сделала, думаю, она хотя бы относится ко мне намного мягче. Я вижу ее сквозь пламя с другой стороны костра, ее белокурые волосы обрамляют лицо.

– Где обычно туристы останавливаются? – спрашиваю я. – Что-то мне подсказывает, что в Кенсингтоне нет отелей.

– Некоторые останавливаются здесь в пустых домах, – говорит он, указывая на скалы. – Многие устраивают здесь лагеря. Или на стоянке, ожидая приливы и отливы, знаешь?

– Точно, – отвечаю я, кивая.

– Конечно, некоторые из них остаются в доме Джеса, хотя, довольно часто они останавливаются на другой стороне пляжа. Пит делает это, чтобы сохранить его. Опылители на одной стороне, мы на другой.

– Опылители, – повторяю я. Я хотела спросить, что это значит, когда что-то щелкает, и я вспоминаю о “волшебном порошке”, о котором рассказывал Пит. Представляю Пита у огромного здания, срезающего спуск на плаж и к океану, Пита с компанией на одной стороне и одурманенных наркотиками клиентов Джеса на другой.

– И иногда некоторые малыши остаются на полу нашей гостиной, но только тогда, когда Пит им позволит.

– Я должна считать себя привилегированной, что не осталась на полу в гостиной?

Я смеюсь и Мэтт тоже.

– Да, хорошо. У нас были кое-какие проблемы с незнакомцами, которые останавливались раньше в отеле. Ты не можешь винить нас за то, что мы всегда начеку. Иногда они не просто компания, понимаешь? С нами жили несколько детей прошлой зимой, черт – я думал, они были классными, но закончилось тем, что Пит просто выгнал их на улицу, понимаешь?

– Правда? – спрашиваю я. Пытаюсь представить, как Пит выгоняет кого-то из дома.

– Да, они просто делали ненужные вещи на стороне, знаешь?

Киваю. Я уже привыкаю к особенности болтовни Мэтта, когда он заканчивает каждое предложение вопросом. Но он не отвечает на мои вопросы, поэтому я продолжаю.

– Полагаю, это неизбежно, – соглашаюсь я. – Но что говорят о детях, которые были туристами? Ты был с ними знаком? – просто потому, что Пит не был знаком с моими братьями, не значит, что Мэтт тоже. Может, он был здесь утром, пока Пит спал допоздна. Но прежде, чем Мэтт отвечает, я чувствую тепло чьего-то тела, сидящего сзади.

– О чем вы двое, здесь болтаете? – спрашивает Пит, и я поворачиваюсь к нему лицом. Мурашки по коже исчезли.

– Ничего важного, – отвечает Мэтт, прежде чем я что-то скажу, встает, отряхивая песок с шорт. Он коротко кивает Питу и, ухмыльнувшись, уступает свое место ему.

– Он не должен был уходить, – возражаю я.

– Он просто был вежливым, – говорит Пит. Его карие глаза пристально изучают мое лицо, в их углах играет кривая улыбка. Качаю головой, пытаясь избежать этого взгляда. Не хочу, чтобы Пит неправильно меня понял, даже если сидя так близко к нему, напоминает ту ночь у скалы и его объятья. Это последняя вещь, о которой я хочу сейчас думать.

– Итак, – говорит Пит. – Хорошо проводишь время?

– Ты имеешь в виду, хорошо ли я провела время, ограбляя дом невинных незнакомцев? – говорю я, стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо и неодобрительно. Пытаюсь скрыть тот факт, что, на самом деле, это было весело.

– Ладно, – говорит Пит. – Ты, конечно, завоевала парней, это точно. Хью там не может прекратить петь тебе похвалу.

– Это не было большим делом, – говорю я, но улыбаюсь. Странная вещь, чтобы гордиться. – Как бы там ни было, – добавляю я. – Не думаю, что это помогло мне заработать дополнительные очки от Беллы.

– Дай ей немного времени, – говорит Пит, пожимая плечами. – Довольно скоро она полюбит тебя так же, как и все мы.

Я улыбаюсь:

– Думаю, еще немного рано говорить, что кто-то меня любит, – говорю я.

Пит наклонил голову в сторону:

– Хорошо, возможно, – согласился он. – А также рано так давить на тебя.

– О, правда? – говорю я, указывая на людей вокруг нас. – Вся банда в меня влюблена?

– Ладно, – говорит Пит, останавливаясь, как будто над чем-то размышляет. – Может быть, не вся банда.

Смотрю на свои колени. Не хочу, чтобы Пит видел улыбку на моем лице, не важно, как сильно я стараюсь выпрямить рот в линию. Ты здесь не для этого, напоминаю себе. Но прежде, чем смотрю вверх, губы Пита аккуратно касаются моей щеки, теплые и мягкие, как утреннее солнце сквозь туман. Не говоря ни слова, он встает и направляется к кулеру с пивом, хотя таи и нет льда, чтобы его охладить.

Я встаю и подхожу ближе к огню, протянув руки над ним так, чтобы не было сильно жарко. Всего несколько миллиметров и я обожгусь, но не убираю руки. С другой стороны костра Белла делает то же самое. Вдруг, она снимает с себя ожерелье и бросает его в огонь, посылая искры повсюду. Инстинктивно делаю несколько шагов назад, но Белла остается на месте. Она смеется, но я больше не улыбаюсь.