Текст книги "Вторая звезда (ЛП)"

Автор книги: Элиза Б. Шейнмел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Элиза Б. Шейнмел
Вторая звезда

Глава 1

Я чувствую запах костра, прежде чем выхожу из машины. Уже сумерки, и солнце находится низко над водой. Если верить моим часам, прошло ровно четыре часа с тех пор, как я официально закончила школу. Но я не чувствую себя взрослее, чем утром.

Я оставила свои туфли в машине и шагнула на пляж.

– Поздравляю, – говорю я, никому в частности, потому что одноклассники находятся слишком далеко, чтобы меня услышать. Еще никогда я не слышала одно и то же слово так много раз в течение дня.

– Венди!

Голос Фионы проносится над толпой, когда она бежит ко мне. У нее всегда был самый громкий голос и смех. Даже в детском саду у нас иногда были проблемы из-за этого. Она хватает меня за талию и мы вместе падаем на песок.

Резко сажусь, скрестив ноги, а Фиона кладет свой подбородок мне на плечо. Кончики ее клубнично-белых волос вызывают мурашки на моей голой коже. Мои темные волосы затянуты в тугой хвост на затылке.

– Где Дэкс?

Фиона пожимает плечами: девушка, которая знает, что ее парень недолго будет далеко от нее.

– Где-то рядом.

Я помню, как они выглядели на выпускном. Я сидела на сцене, в отделении для тех, кто закончил школу с красным дипломом, чтобы легко можно было смотреть вниз на толпу и Фиону. Дэкс держал свою руку у нее на плече все время, хотя было очень жарко в колпаках и мантиях.

Фиона тянет меня за руки и со смехом помогает встать.

– У тебя ледяные пальцы!

– Дай взглянуть, – послышался голос сзади. Я чувствую прикосновение Дэкса прежде, чем вижу его. Я стараюсь не дрожать, когда он берет мои руки в свои, подносит их ко рту и дует.

– Эй, – говорит он, – ты холодная как лед, девочка.

Да, это обо мне. Ледяная принцесса, которая живет в стеклянном доме на холме. Девушка, которая пишет эссе для колледжа, пока ее родители разговаривают с полицейским в гостиной.

– Я в порядке, – я вырываю руки и складываю их у себя на груди, – правда.

– Давай, подойди ближе к костру, – говорит он, игнорируя мои протесты.

– Мне правда не холодно.

Я возражаю, пока он пытается оттащить меня, прокладывая путь среди людей, сидящих вокруг костра. Вместо того, чтобы идти за ним, я повернулась лицом к воде, спиной к друзьям. Группа парней гребут по волнам.

– Серферы.

Мои братья начали заниматься серфингом, когда им было по десять лет: два маленьких серфера на пляже. И два самых решительных. Теперь я смотрю на чужой серфинг: мальчики напоминают мне Джона и Майкла, покачиваясь вверх–вниз между волн, крича друг другу, указывая на те места, где прорывается вода, показывая, как грести и затем плывут обратно.

– Венди, – мягко говорит Фиона, – ты ведь знаешь, что их там нет, верно?

Я стараюсь игнорировать подступающий гнев. Я думаю, они где-то там.

– Ты в порядке?

Фиона обнимает меня, и я пытаюсь побороть в себе желание не обращать на нее внимания. Она просто пытается найти правильные слова. Каждый всегда пытается найти правильные слова. Как будто такие слова существовали!

Мои братья пропали девять месяцев назад, когда начался учебный год. Полиция искала их, но даже я поняла, что это было отчасти следствием. Они не думали, что двое детей побегут к берегу на несколько дней, несколько недель, несколько месяцев.

Сначала родители звонили в полицию ​​каждый день, настаивая на разговоре с детективом, пытаясь объяснить, что их мальчики отличаются от всех других подростков-беглецов. Но они утверждают, что постоянно это слышат. Были подозрения об убийстве, пытались поймать подозреваемых: двое шестнадцатилетних катались на побережье, но это продолжалось не долго.

Я до сих пор помню, когда последний раз видела Майкла и Джона. Они взяли свои любимые доски для серфинга и костюмы для подводного плавания, и пошли прокатиться на ранних волнах, как они и делали каждое утро. У них в волосах еще оставался песок с предыдущего раза. Они никогда не вычищали все это, независимо от того, как много раз они мыли голову. Джон был за главного, и я воображала, что слышала, как Майкл говорил ему поспешить, когда они выходили из дома…

Закрываю глаза, вспоминая, и делаю глубокий вдох. Я чувствую себя ближе к ним, когда нахожусь рядом с водой.

Дэкс стоит между мной и Фионой, держа ее за руку, обнимает меня за плечи. Я пытаюсь выяснить, как Дэкс вдруг стал моим другом минуту назад. Но он встречается с Фионой. Может быть, есть какое-то негласное правило о друзьях лучших друзей, о чем я не знаю, потому что у меня никогда не было парня. Тепло, исходящее от Дэкса, заставляет меня смутиться.

– Я оставила телефон в машине, – лгу я. – Сейчас вернусь.

Но я даже не потрудилась идти к стоянке. Как только я понимаю, что Фиона и Дэкс больше не обращают на меня внимания, подхожу к кромке воды: плеск волн против моих ног, все выше и выше, как будто наступает прилив. Солнце уже полностью скрылось. В дали я могу разглядеть силуэт парня на доске для серфинга. Он плывет между волн, ожидая, чтобы покататься. Сейчас темно, и он единственный серфингист, который все еще в воде.

Он не выглядит испуганным. Воздух вокруг него ясный и звезды плывут следом за ним, словно его светильники.

Он делает это так легко: гребет между волнами и переходит на корточки. Я резко вдыхаю, когда он вскакивает, чтобы устоять. Кажется, что он плавает над водой. Кажется, что он летит.

Недолго думая, я делаю еще один шаг в воду, хотя подол моего платья уже тяжелый от соленой воды. Я двигаюсь все глубже и глубже, все ближе и ближе. Вода поднимается с нежным прикосновением, море успокаивает меня своими прохладными руками. Я закрываю глаза и просто слушаю волны: поднимаются и опускаются, поднимаются и опускаются.

Но вдруг я ощущаю брызги воды и чувствую, как кто-то схватил меня за руку.

– Ты в порядке?

Я моргнула. Серфер находится в воде рядом со мной, его доска покачивается в нескольких футах от него.

– О чем ты думала?! – кричит он. Он обнимает меня и начинает тянуть к берегу. Отпускает только тогда, когда мы достигли поверхности. Вода капает с концов его темных волос на его лицо. Даже в темноте я вижу, что его кожа покрыта веснушками.

Я качаю головой в замешательстве. Я не думала. Я даже не поняла, как глубоко я зашла. Я просто хотела поближе посмотреть. Я удивлена, чувствуя, что кончики моих волос, мои плечи, даже нижняя часть подбородка мокрые.

– Наверное, ты ударилась головой, – говорит он достаточно громко, чтобы перекричать волны. – Хорошо, что я увидел тебя.

– Извини, – отвечаю я.

– Не извиняйся, – говорит он, качая головой. – Просто будь осторожнее в следующий раз.

Он такой высокий, что вода с его волос капает на меня как капли дождя.

– В следующий раз, – повторяю я, но он уже выпустил мою руку.

А потом он ушел.

Глава 2

– Венди!

Я лежу на пляже, когда слышу, как Дэкс и Фиона зовут меня. Я поворачиваюсь и вижу, как они приближаются ко мне.

– Почему ты так долго? – говорит Фиона запыхавшись. – Я думала, ты просто возьмешь свой телефон, – она тянется ко мне, потом вдруг отступает. – Почему ты мокрая?

– Я в порядке, – говорю я, отряхивая песок с влажной кожи. – Он спас меня.

– Кто? – спрашивает Дэкс, оборачивая пальцы вокруг моего локтя, и тянет к стенду.

– Серфер, который вытащил меня из воды.

– Кто вытащил тебя из воды? – голос Фионы звучит отчаянно. – И что ты там делала?

Я повернулась обратно к океану, но парень с доской для серфинга уже исчез.

– Он ушел, – говорю я пожимая плечами.

Даже не смотря на них, я чувствую, что Фиона и Дэкс переглядываются.

– Не делай этого! – я раздраженно качаю головой. Люди давали мне понять, что беспокоятся, когда видели мое нервное выражение лица, и говорили об этом у меня за спиной и прямо в лицо. Учителя, когда я вернула свои документы не вовремя, но рано. Полицейские, когда я развешивала листовки в их участках. Они думают, я не замечаю этого? Что я не знаю, что это значит?

– Это не имеет ничего общего с Джоном и Майклом,– говорю я.

Они удивлены тем, насколько сурово звучит мой голос. Я обращаюсь к Дэксу.

– Ты можешь меня отпустить. Я никуда не уйду.

– Я думаю, мы должны отвезти тебя домой, – медленно произносит Дэкс. —Ты должна снять мокрую одежду.

– Знаешь, просто потому, что ты парень моей лучшей подруги, не значит, что ты должен мне указывать!

Дакс, наконец, выпустил мою руку.

– Венди, – говорит Фиона, осторожно положив сухую руку мне на влажную кожу. Я качаю головой.

– Я приду в себя, дома. – Говорю, не обращая внимания на мягкое прикосновение Фионы, и ухожу на стоянку.

– Что с тобой случилось? – спрашивает Фиона.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

– Кто ты такая, чтобы говорить мне, что их там нет? – мой голос звучит грубо, как будто песок прилип к языку и застрял в горле.

– Я не хотела … – Фиона сделала паузу. Она посмотрела на Дэкса. Не на меня.

– Конечно, ты хотела! – я удивляюсь уверенности в моем голосе, когда говорю. – Но они там. Я знаю это.

В последний раз полиция посещала наш дом три месяца назад.

– Вам лучше сесть, – сказали офицеры моим родителям. Я не была уверена, но тоже села. Я не собиралась пропускать ни слова. Они говорили, а я стояла на кухне и подслушивала.

Они сказали, что в этот раз там собрались серферы со всего мира. Они были привлечены обещанием рекордных волн вдоль всего побережья Северной Калифорнии, от галечного пляжа в Монтерей до Санта Круз. Но погода была плохой: шел дождь, вода была холодная. Три серфера пропали без вести в ту ночь. Только одно тело было найдено. Очевидцы утверждали, что пропавшие были подростками, кто-то слышал, что они из Ньюпорт Бич.

Один из офицеров кивнул другому и вышел за дверь. Мне очень хотелось пойти следом за ним, но я продолжала сидеть на кухонном столе. Он даже не потрудился закрыть за собой дверь, а когда вернулся, показал две доски для серфинга. Точнее, их останки.

– Они вам знакомы? – спросил он.

Единственный ответ матери был – расплакаться; отец ничего не сказал. Платы были уничтожены. Это больше походило на две трети одной доски. На одной ремни для ног порвались пополам. Все, что должно было держать ноги серфера привязанными, было порвано.

С тех пор мои родители были вне себя, будто были уверены, что Майкл и Джон – два неизвестных, утонувших серфера. Полиция, конечно, верила в это. Поиски прекратились, и я видела на файлах фото моих братьев с пометкой “Дело закрыто”. Наша семья оплакивала их так же, как если бы мы похоронили их.

Я никогда не была в этом уверена. И решила сама поискать. Я искала образы из зыби, фотографии и видео серферов в дождь, в туман, кувыркавшихся среди поднимающихся волн. И нигде не видела своих братьев.

Я все еще мокрая, пока открываю дверь своего дома. Автомобиль матери будет весь в песке и плесени утром. По крайней мере, мне не придется беспокоиться, что родители будут дожидаться меня. Они рано ложатся спать, а утром просыпаются позже.

Моя собака утыкается носом мне в бедро, пока я открываю дверь, обнюхивая соленую воду на моей одежде.

– Эй, Нана, нечего возмущаться! – прошептала я. – Просто серфер в воде, – глажу ее по голове. – И это все, что ты узнаешь от меня сегодня вечером.

Она следует за мной по коридору через столовую в спальню. В стеклянном доме холодный кафель, и Нана слизывает воду, которая капает с моего платья.

В спальне я сбросила платье на пол и забралась в кровать. Нана легла рядом со мной. Моя комната не темная, даже когда я включаю свет. В доме со стеклянными стенами, расположенном на вершине холма, с видом на город, никогда не темнеет. Городские огни держат в доме свет; я никогда не сплю в темноте. Когда мы были маленькими, мама сказала братьям и мне, что огни от города – наши собственные ночные огни, специальные, призванные, чтобы следить за нами и охранять. Мы втроем верили в ночные огни нашей матери так же, как другие дети верят в Санта Клауса.

Кончики моих волос еще влажные. Может эта соленая вода сушит мою кожу, но так я чувствую себя ближе к братьям. Я почти слышу смех, исходящий из их спальни, вижу доски для серфинга, только и ждущие, чтобы взять волны в первой половине дня, доски, которые они оставляли у входной двери каждую ночь. Я встаю и подхожу к окну, смотрю на огни города, которые я знаю наизусть, и темный горизонт океана за его пределами. Я представляю, как волны разбиваются, миля за милей, на пустой береговой линии, костры сгорают в пепел. Ничего не осталось, кроме звезд и луны, чтобы освещать пляж.

Есть тайные места, о которых знают только серферы. Места, которые полиция не может найти и о которых не знают родители. Я слышала, как Джон и Майкл шептались о какой-то скрытой бухте.

– Они не могли уйти далеко, – произношу вслух. – Они бы никогда не оставили океан.

Я делаю глубокий вдох, как будто собираюсь погрузиться под воду, и возвращаюсь обратно в постель. Мое сердце колотится, как будто я только что поняла нечто важное. Мои веки тяжелеют, но мысль совершает свой путь в пространство между сном и бодрствованием: если я продолжу поиски, то обязательно найду их.

Я должна думать о Джоне и Майкле, но вместо этого я думаю о парне, которого я видела на воде, парне, покорявшем волну под звездами. Спящей, я все еще чувствую напуск волн на теле. Утром мои простыни пахнут морем.

Глава 3

Утром я приняла душ; запах соленой воды растворился под мылом, спустился в канализацию. Мои волосы свисают вниз по спине словно сушеные палки. У меня еще есть время одеться. Не уверена, что именно должна носить в течение дня во время хождения по побережью, ища двух пропавших серферов. Наконец, выбираю купальный костюм и длинный сарафан.

Сообщение от Фионы отвлекло меня: “Хочешь пойти на пляж?”

“Конечно”, – отвечаю с энтузиазмом.

На кухне родители варят кофе. Отец полуодет; мать все еще в пижаме. Они заметили, что убрали все цвета из своего гардероба? Они решили носить только оттенки серого. Даже халат мамы уже не ярко-желтый, потому что она стирает его слишком часто.

– Доброе утро, – говорю я. Я взяла тарелку с кашей и села за стол. Нана положила голову мне на колени.

Родители кажутся еще более расстроенными, чем обычно. Празднование моего выпуска, встреча с моими одноклассниками вчера, вероятно, взяли над ними верх. У каждого стоит огромная чашка с кофе.

– Доброе утро, дорогая, – говорит мама, поставив кружку на стол и садясь рядом со мной. Ее глаза наполовину закрыты.

Не так, как у того парня прошлой ночью. Его глаза были широко открыты, как будто он видит больше, чем все остальные. Каре – зеленые, с желтым кольцом вокруг зрачков.

– Прошлой ночью у костра были серферы, – вдруг говорю я.

Я подпрыгнула, когда мой отец, все еще стоя у кофеварки, хлопает рукой по столу.

Нана вскакивает с моих колен, я глажу ее за ушами, чтобы убедить, что все в порядке.

– Они не должны больше допускать что-то подобное, – говорит сердито отец. – Они были там после наступления темноты? Разве они не знают, как это опасно?

Моя мать кивает головой в знак согласия.

– Я думаю, мне нужно еще поспать, – говорит она со слабой улыбкой. Она берет мою ладонь в свою, как будто это одно целое.

Когда она ушла, папа говорит:

– Ты расстраиваешь ее.

– Извини, – говорю я, качая головой.

– Не говори больше о серферах, – добавляет он хриплым голосом, после чего он сделал глоток кофе с молоком. Раньше он пил только черный кофе без молока, но после того, как мальчики пропали, он начал добавлять молоко и сахар. Я не думаю, что он в состоянии переварить все эти горькие дни.

– Не буду, – пообещала я.

***

– Готова? – взволнованно спрашивает Фиона, когда я забираю ее в SUV своей матери. На ее лице еще остался солнцезащитный крем.

– Конечно, – говорю я. – Я думаю, может поедем в другое место?.

– В другое место? – она достает из своей сумки вишневый блеск для губ.

– Мы ходим на этот пляж с детского сада, – говорю я, отъезжая от подъезда Фионы.

Я ненавижу водить машину! Думаю, Фиона была удивлена, когда я вызвалась ехать сегодня утром. Я единственная девушка в нашем выпускном классе, кто не просил автомобиль на свое шестнадцатилетие.

Фиона прячет блеск для губ и достает свой телефон.

– Я должна сказать Дэксу, где встретиться.

– Дэксу?

– Да, я сказала ему, что сегодня мы едем на пляж.

Я пыталась скрыть тяжелый вздох, но у меня не получилось

– Разве мы не можем побыть одни?

– Но я уже сказала ему.

– Ну пожалуйста! – я схватила руль со всей силы. Мы проезжаем мимо пляжа. Фиона держит свой телефон в руках.

– Я скажу ему, что мы не сможем встретиться с ним до полудня. Таким образом, мы проведем все утро вместе. Хорошо?

Я киваю, ослабив захват на руле. Интересно, сколько мы сможем пройти по пляжу к полудню.

Спустя полчаса Фиона спрашивает:

– Что именно мы ищем?

Я не отвечаю сразу, потому что не совсем уверена. Мы едем по прямой до шоссе Тихоокеанского побережья, мимо пляжей, которые я знаю, и мимо еще нескольких, о которых я не знаю. Я не поехала на стоянку. Честно, я не знаю, с чего начать. Мне следовало бы взять с собой ноутбук, чтобы найти список пляжей, которые я должна исследовать и мимо которых должна проехать. Мне нужно отнестись к этому серьезно: сделать достаточно исследований, и тогда я найду ответы на все мои вопросы.

– Мы ищем пляж, – сказала я честно.

– Мы уже проехали девятнадцать пляжей, Венди. Что мы ищем?

Я не решаюсь отвечать. Делаю глубокий вдох и выдох.

– Моих братьев.

– Что?

– Мы ищем моих братьев, – я машу рукой на пляж за окном, и, когда я это делаю, машина поворачивает на встречную полосу.

– Венди, – медленно говорит Фиона. – Ты должна съехать на обочину.

– Зачем? – я не могу оторвать взгляд с дороги.

– Я думаю, нам нужно поговорить.

– Мы можем говорить, пока я за рулем, – я нажимаю на педаль газа.

Глаза Фионы расширяются, и она вжимается в спинку сиденья. Она думает, я собираюсь ехать прямо по пляжу в океан.

– Не смотри на меня так, будто я спятила,– говорю я наконец, подъезжая к ближайшей стоянке. – Сколько раз говорить тебе, Фи?

Фиона выпускает свой ремень безопасности и поворачивается к мне. Я держу руки на руле.

– Венди, мы не собираемся искать твоих братьев. Они ушли.

Я качаю головой и смотрю перед собой на пляж, мимо загорающих и купающихся, в то место, где вода встречается с небом. Я никогда не понимала, насколько большой океан, пока полицейские не сказали, что тела двух серферов не нашли. Я всегда думала, что все можно найти, даже в океане. Все, что я когда-либо теряла, находилось, стоило только внимательно поискать: ключи, шарфы, книги. Может быть, поэтому я верю, что смогу найти своих братьев. Ничто никогда не потеряно.

Я надеваю темные очки.

– Ты ничего не знаешь.

– Нет, знаю.

– Я знаю, что Джон и Майкл живы.

Даже сейчас, когда я говорю об этом, я сомневаюсь. Я всегда любила своих братьев, но не особо это показывала, какими бы они ни были актерами в этой бесконечно увлекательной игре, в которой у меня было место в первом ряду.

– Венди, ты должна понять, что они не вернутся. – Я пожимаю плечами.

– Может быть, ты должна понять, что они вернуться?

– Серферы рискуют жизнью на этих волнах каждый день.

Я практически слышу то, что Фиона не решается говорить. Что эти серферы уничтожены, они упали, сломали себе кости и не могут плыть, чтобы выбраться на поверхность. Буксирный трос попал на скалы на дне океана, и они не могут выплыть. Акулы могут учуять кровь и найти их. Они могут врезаться в огромную волну, которая собьет их с правильного пути.

Я знаю, Фиона хочет сказать, что существует миллион случаев, при которых серферы умирают. Я качаю головой, выпускаю руль и кладу руки на колени. Фиона не собирается мне помогать. Фиона не может мне помочь. Этим я должна заняться сама.

Мы сидим в тишине, пока я не решилась спросить:

– Где вы с Дэксом встречаетесь?

– Хм?

– Я высажу тебя. Просто скажи мне, где? Ты не обязана помогать мне.

– Я не собираюсь оставлять тебя. Эти несколько дней были тяжелыми. Должно быть, выпускной прошел для тебя нелегко без братьев. Вчера вечером … – голос Фионы замолкает.

– Где я должна высадить тебя? – настаиваю я.

Фиона бормочет название пляжа, ближайшего к дому, пляжа, который мы нашли, когда были детьми. Место, где Джон и Майкл научились кататься, а затем эти волны стали слишком малы. Последний пляж, где они могли бы быть. Я мысленно добавила его в свой ​​список пляжей, которые не подходят.

Я завела машину, и мы поехали в том направлении.

Когда мы добрались до пляжа и я съехала на обочину, Фиона колебалась, прежде чем выйти из машины.

– Венди, – мягко говорит она, – я понимаю, почему ты ищешь их. Но даже твои родители понимают, что они ушли .

Ушли, с горечью думаю я. Слово на вкус как уксус. Никто никогда не говорит слова, которые хотят – утонули, мертвы. Вместо этого они говорят что-то вроде: пропали или потерялись.

– Мы ничего не знаем наверняка, – говорю я.

– Это безумие, думать, что ты найдешь их, даже когда полиция не смогла.

– Нет, – говорю я, качая головой. – Безумие – это то, что полиция даже больше их не ищет. – Я снимаю свой ремень безопасности и наклоняюсь к Фионе, чтобы открыть ей дверь.

– Ты не понимаешь, – говорю с сожалением.

Не думаю, что смогу объяснить ей. Не то, чтобы я была близка со своими братьями. Это звучит ужасно, но как будто я даже не скучаю по ним. Правда в том, что дом более спокойный без них, и никто не издевается над моей бледной кожей и моим статусом учителя питомцев. Но от этого я не чувствую себя лучше. Дома не должно быть тихо и мне не хватает их шуток. Фиона смотрит на меня, она ждет своего рода объяснения, так что я говорю:

– Ты просто не знаешь моих братьев.

Я открываю дверь Фионе и жду, пока она выходит из машины, едва давая ей время, чтобы закрыть дверь.