Текст книги "Вторая звезда (ЛП)"

Автор книги: Элиза Б. Шейнмел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Мой телефон звенит в кармане; когда я его достаю, вместе с ним высыпается песок. Три пропущенных звонка от Фионы. Четыре новых сообщения – все от Фионы. Родители даже не заметили, что меня не было все ночь. Я еду домой, не просмотрев сообщения.

Нана – единственная, кто проснулся, когда я открывала дверь. Я бросаю взгляд на телефон: сейчас не больше пяти часов утра.

– Привет, девочка. Не поверишь, но ты мне помогла.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку, спину ломит от напряжения. Хотя у меня ломит все тело.

Пока я наполняю миску Наны завтраком и беру протеиновый батончик для себя, я понимаю, что не ела со вчерашнего обеда. Я просто умираю с голоду и заканчиваю с батончиком, пока иду из кухни в спальню, где я сажусь на кровать и натягиваю на себя одеяло. Простыни помяты: похоже на то, что я спала здесь прошлой ночью. Родители знали, что я проведу весь день с Фионой, наверное, они предположили, что я вернусь, когда они будут спать.

Нана кладет свою голову мне на колени и обнюхивает мои карманы.

Обычно утром в доме пахнет кофе, который папа готовит на кухне. Но сегодня в моей комнате пахнет чем-то другим: здесь пахнет Кенгсингтоном.

Пахнет Питом.

***

– Где ты пропадала после того, как оставила меня на пляже? Ты не отвечала на мои звонки и сообщения! Ты просто не можешь себя так вести!

Фиона сидит на кровати в моей комнате после обеда.

– Почему бы и нет? – спрашиваю я, слегка удивленная ее настойчивым голосом. Будто никогда не проходило двадцати четырех часов, чтобы мы не разговаривали или не писали друг другу сообщений. Чего, полагаю, мы и не делали.

– Потому что, – говорит Фиона, затем твердо повторяет. – Потому что.

Она пожимает плечами, глядя на мои простыни. Я по-прежнему в купальнике и вчерашней одежде, сижу в центре кровати, скрестив ноги.

– На твоей одежде песок, – говорит Фиона, оглядывая меня.

– Я же говорю. Вчера я пробыла на пляже, – мне хочется сказать, что я провела там всю ночь, но я молчу, сжимая губы и вспоминая поцелуй Пита.

– Ты могла бы пойти на пляж со мной и Дэксом.

Я качаю головой.

– Я была на другом пляже, – говорю я и улыбаюсь.

– Так где ты была?

Я наклоняю голову набок. Я действительно не помню. Я уверена, что если сяду за руль машины, точно найду дорогу. Но я не имею ни малейшего понятия, как сказать Фионе, где Кенсингтон.

– Не уверена, – говорю я наконец. – Но я могу найти дорогу обратно.

– Я приеду туда, – говорит Фиона. – Просто скажи, где это и мы с Дэксом встретимся с тобой там, когда ты захочешь. Мы могли бы пойти сегодня.

Я сомневаюсь. Вместо ответа на ее вопрос я говорю:

– Это просто рай для серфера. Я даже взяла волну.

Брови Фионы взлетаю вверх.

– Ты сделала это?

Я киваю, гордясь этим. Пит действительно проделал хорошую работу. Я смотрю вниз, перебирая песок на моих простынях.

– Я не чувствовала себя так с тех пор, как пропали братья. Это то место, где они занимались серфингом, понимаешь?

Фиона колеблется, прежде чем ответить. Когда она начинает говорить, ее слова кажутся мне знакомыми.

– Венди, я понимаю, что ты надеешься еще увидеть своих братьев. Но я не верю в такие вещи. Твои родители уже смирились с этим, может и тебе пора?

Я ничего не говорю, и в конце концов она приходит к решению. Она копается в сумке, после чего достает оттуда визитку. Она протягивает ее мне.

– Что это?

– Это психиатр. Она специализируется на консультации убитых горем. Я уже побывала у нее, а теперь я хочу передать ее тебе.

Фиона выглядит такой серьезной, что мне становится смешно, но я подавляю смешок. Она любит решать проблемы, является это ее домашним заданием или нужно просто научиться переключать передачу (Прим.: говоря об автомобиле).

– Ты думаешь, я сошла с ума, потому что я хочу найти своих братьев?

– Конечно нет!

– Тогда что?

– Дэкс говорит, что первый этап горя – это отрицание.

Она наверное репетировала, как сказать это, весь вечер, понимаю. Вероятно, Дэкс притворялся мной, а она говорила все это ему, как актриса выполняющая свою роль.

– Дэкс даже не знает меня. Или моих братьев.

– Это не главное, Венди, – Фиона кажется почти обиженной; она держит визитную карточку, сжимая кулак.

– Ты собираешься порезаться бумагой? – спрашиваю я, осторожно.

Фиона качает головой и говорит, медленно выговаривая каждый слог.

– Венди, ты должна поверить в реальность – твои братья не вернутся.

Я отрицательно качаю головой.

– Это не так. Я знаю.

– Ты не можешь выбирать, где реальность, а где нет.

Я кладу руки в карманы и сжимаю их в кулаки. Мелкий песок, сжатый в руках, забивается под ногти. Это реально для меня. Я разжимаю кулаки и говорю:

– Мы не знаем, что они утонули. Мы не знаем, кто были те пропавшие серферы.

– Ты знаешь, что этих серферов не видели и не узнали по фотографиям, – Фиона перебивает меня, но я буду продолжать.

– Ну а пока я не увижу доказательства, настоящие доказательства, я буду верить, что Майкл и Джон живы. Все еще серферы, и все еще вместе. И я собираюсь их найти.

– Венди… – пытается Фиона, но я встаю.

– Я очень устала, – лгу я. – Думаю, мне нужно немного вздремнуть.

Фиона кивает.

– Ладно. Я позвоню тебе позже.

Я пожимаю плечами.

– Конечно. Поговорим позже.

Прежде чем выйти, Фиона обнимает меня и гладит спину, будто я маленький ребенок, который разбил колено и подошел к ней за помощью. Позже, я комкаю визитку, и она отправляется в мусорное ведро вместе со штрафом за покрытие песком.

Я собираюсь вернуться на пляж, скоро. Но я не собираюсь говорить Фионе об этом. Она не поймет.

Той ночью я думала о Кенсингтоне, а утром, когда я проснулась, мои простыни пахли соленой водой. Я скучаю по прикосновениям Пита. Мои губы теплые, где он прикасался их; мои ладони горят, когда я думаю о том, как он держал меня за руки. Я все еще могу чувствовать его дыхание на моем лице, оставшемся после поцелуя.

Я хочу снова с ним встретиться. Я хочу это так же сильно, как хочу найти братьев.

Глава 8

Навигатор в машине, кажется, запомнил дорогу к Кенсингтону. Уже сумерки, когда я подъезжаю к пляжу. Я сказала родителям, что вернусь сегодня поздно. И еще, что, может быть, переночую у Фионы, хотя я сбрасывала ее звонки – напишу позже сообщение.

Я снимаю сандалии с ног, чтобы можно было пройти в камышах. Чувствовать песок в ногах – это круто; он немного влажный из-за прилива, который обливает его.

Когда я выхожу на пляж, я ищу на волнах Пита, но его там нет. Пляж пустой. Где горел огонь, не осталось ничего кроме пепла. Но из-за рева прибоя, сверху доносятся крики и возгласы. Я нашла деревянную лестницу и полезла вверх по ней. Все это время, пока я поднималась, я задыхалась.

Лестница ведет к заднему двору дома Пита. Я проскальзываю в свою обувь и иду к пустому бассейну с видом на скалы. Группа парней отдыхает на шезлонгах, и я задерживаю дыхание, когда один из них прыгает прямо в пустой бассейн. Моргая, я замечаю, что он просто катается на скейтборде. Он по – мастерски объезжает стороны бассейна, вокруг лужи и снова выезжает оттуда. Звук колес на бетоне похож на взлет самолета.

Внезапно Белла появляется рядом со мной, стоя на краю бассейна. Она появляется рядом так быстро, что мне даже кажется, что она ждала меня. Белла не здоровается, и я тоже. Вместо этого я спрашиваю:

– Все вы живете здесь? – я не посчитала, сколько всего здесь находится людей, внутри и снаружи.

Белла пожимает плечами.

– Некоторые из нас, – говорит она. – Остальные, как и ты – просто проходили мимо.

– Но откуда они все? – я не могу не думать: их родители тоже здесь или нет?

Белла снова пожимает плечами.

– Многие беглецы. Приемные дети, как Пит.

– Пит приемный ребенок? – я представляю его маленьким мальчиком, переезжающим из дома в дом, но все, что я вижу – это его сейчас.

– Что ты думала? – спрашивает Белла, сужая глаза. – Что он просто появился из воздуха для твоего развлечения?

Она стоит так близко, что я думаю, если она захочет, то легко пихнет меня со скалы.

Я отрицательно качаю головой и смотрю на пустой бассейн, дом, где живут Пит с друзьями. В доме нет света, но даже в темноте видно, что в большей части дома стены деревянные, должно быть, раньше они были белыми. На крыльце деревянные доски; в некоторых местах они отсутствуют, а вокруг бассейна поврежденные.

– Просто я не знала, что он приемный ребенок, – говорю в конце.

– Конечно, ты не знала, – Белла поднимает одну ногу и балансирует на ней как гимнастка на бревне. Стараясь не обращать внимания на ее акробатику, я спрашиваю:

– Пит здесь?

– Пит всегда где-то здесь, – говорит она, склонив голову набок. – Почему ты ищешь моего парня?

Я сутулюсь и чувствую, как из тела выходит весь воздух. Парень. Пит – парень Беллы. Но он же просил меня вернуться. Он был так близко. Он целовал меня. Он не мог целовать меня, если у него есть девушка, верно?

– Прости, – говорю я, стараясь произнести это как можно быстрее. Я помню Пит и Белла стояли друг с другом на пляже; я думала, они были тесно связаны, как брат и сестра, но на самом деле это была тесная связь пары. Я не могу сказать, что за тепло появляется у меня на лице – гнев или стыд.

Белла улыбается, ее зубы сверкают на оливковой коже.

– До свидания, Венди Дарлинг, – говорит она, а потом уходит.

Не помню, что говорила ей свою фамилию, может быть Пит сказал. Что еще он ей рассказал? Она знает, что мы целовались? Дотрагиваюсь до своих губ. Она должна ненавидеть меня. Она имеет на это полное право.

Когда Белла ушла, я стараюсь не обращать внимания на взгляды других присутствующих и бегу обратно к лестнице, спускаюсь, держась за перила, но лестница настолько крутая, что я боюсь, как бы не упасть вниз лицом. Не могу поверить, что Пит целовал меня, когда его девушка находилась всего в нескольких ярдах в его доме, на вершине скалы.

Она волновалась, когда он не пришел домой прошлой ночью? Знала ли, что он был со мной? Может она кричала на него, когда он вернулся утром; не могу этого представить. Белла похожа на тот тип людей, которые молчаливы и сильны, но не на тех, кто будет постоянно кричать.

Я спустилась с лестницы и прошла в камыши. Начинается прилив, вода уже намочила мне джинсы, но на этот раз я не позволю ей меня остановить. Я хочу уйти, прежде, чем Пит меня увидит. Никогда больше не хочу видеть это место.

Глава 9

Этой ночью я сплю очень плохо, я чувствую, как будто поднимаюсь и опускаюсь на волнах. Мне снится серфинг с Питом, его руки вокруг меня, он помогает мне балансировать на ногах. Я просыпаюсь и мысленно ругаю себя за то, что думаю о нем.

Еще рано. Нана крепко спит в ногах моей кровати, ее лапы дергаются во сне.

Я пытаюсь снова уснуть, но я не устала. На самом деле, я такая бодрая, как будто выпила дюжину чашек кофе или меня сильно ударило током. Я спускаюсь со своей кровати и выхожу в коридор. Нана двигает головой и издает странный звук, жалуясь, что я ее потревожила.

– Шшш, – говорю ей, когда она спрыгивает с кровати вслед за мной. – Хорошо, девочка.

Комната моих братьев находится прямо напротив моей. Я на секунду задерживаю взгляд на двери и прежде, чем уйти в зал, я дергаю за дверную ручку. Я еще не входила в их комнату с того дня, когда они пропали.

В комнате на удивление светло. Никогда не замечала, что их окна выходят на восток. Другие подростки жаловались бы, что свет разбудил их рано; другие подростки хотели бы спать допоздна. Но они любили просыпаться на час раньше всех, всегда полны решимости поймать большую волну до школы. Я глубоко вдыхаю, ожидая запах Джона и Майкла, но воздух чист. Я думаю, время может стереть все, что угодно.

Нана стоит в дверях, будто понимает, что я игнорирую негласные правила родителей: мы не должны даже заглядывать в эту комнату. Здесь все также, как и в тот день, когда пропали мальчики. Полицейские обыскивали ее месяц назад, пытаясь найти ключ к разгадке; почему мои братья ушли? Но они ничего не нашли.

Я вошла внутрь. Две кровати, те, в которых они спали с пяти лет. Они не должны были жить в одной комнате, но они так захотели. Два письменных стола и огромная доска завалены фотографиями их любимых серферов на огромных волнах. Провожу рукой вдоль стола, оставляя следы пальцев на пыли, собравшейся здесь за последний месяц.

Открываю и закрываю ящики. Останавливаю взгляд на доске с фотографиями и изучаю коллажи и картинки.

Одна картинка стоит, как маяк: высокие волны совершенно прозрачные и полые. Фотография, должно быть, была сделана в океане, так как за волнами виднеется песчаный пляж в тени огромной скалы, с шаткой деревянной лестницей в ней. Я наклоняюсь, чтобы рассмотреть лучше.

Вода необычно голубая, а песок белый как сахар.

Вешаю картинку обратно на доску, аккуратно, чтобы не испортить, переворачиваю. На обратной стороне узнаю корявый почерк Майкла: “Идеальные волны”.

Я знаю только одно место, где вода такая голубая, а песок сахарно-белый и идеальные волны. Я знаю эту лестницу; я бежала по ней несколько часов назад. Древесина может и выглядит грубой и обветренной, но она гладкая, как стеклышко. Я не подцепила занозу, когда рука скользила по крутой части.

Нана тихо скулит в двери, я оборачиваюсь к ней и сталкиваюсь лицом к лицу с отцом. Он с каменным лицом стоит за собакой.

Папа делает несколько медленных шагов в сторону открытой двери комнаты его сыновей, будто он боится взглянуть сюда.

– Венди, – говорит он, выдыхая. – Что ты здесь делаешь? – он смотрит через дверь.

– Ничего, – качаю головой.

Отец отходит назад в коридор. Я еще раз осматриваю комнату, задерживаясь на картине за спиной.

Отец не смотрит на меня.

– Когда я увидел открытую дверь, на секунду я подумал, что… – он не заканчивает фразу, и надежда исчезает с его лица, как волна отступает от берега.

– Прости, пап. Я больше не буду.

Он слабо улыбается и отворачивается, направляясь на кухню. Через несколько минут я слышу звук кофеварки и запах кофе, дрейфующий во всем доме.

Вернувшись в свою комнату, кладу картинку на стол и осматриваю ее несколько минут. Братья были в Кенгсингтоне. Конечно, они были там. Конечно, это и было то самое тайное убежище, о котором я слышала от них.

Они всегда могли найти хорошие волны, когда тайком уходили к новым пляжам в поисках очередного хорошего заплыва. Это сводило родителей с ума; мы просыпаемся в будний день, а мальчиков уже нет дома, они ходят где-то по побережью, на новом пляже, о котором мы не слышали.

Когда они сбежали впервые, мы подумали, что они вернутся домой после того, как утихнут волны, как и обычно.

Сейчас я думаю, они должны были бежать в Кенсингтон, по крайней мере в начале, чтобы жить на пляже с идеальными волнами.

Может быть, кто-то из тех серферов были с ними. Может, кто-то знает, где они. Когда братья были меньше, я устраивала для них игры с картой сокровищ и кодированными ключами, которые они должны были разгадать. Каждый разгаданный ключ приводил к следующему, потом еще к одному, а потом к маленькому глупому кладу, как печенье или к торту из воска для их досок.

Иногда поиски продолжались в течение нескольких дней или недель. Один, особо интересный, который они искали целый месяц, я приготовила на их одиннадцатый день рождения – подарочный сертификат в их любимый магазин для серферов.

Фотография на их доске – это ключ.

Может, они сделали его для меня. Они, должно быть, знали, что я буду искать их.

Настала моя очередь искать клад, и я буду более внимательным детективом, чем раньше. Я не видела очевидного, например, что Пит и Белла были парой. После нашего поцелуя я пошла в Кенси, чтобы найти его, когда должна была искать братьев. Когда я вернусь туда, я буду лучше. Я буду более внимательна. И, если скваттеры и беглецы в Кенсингтоне не устроят теплый прием гостям, которые задают вопросы, я должна убедиться, что останусь незнакомкой не на долго. Скоро я буду готова.

Когда я принимаю душ, смываю песок с поясницы, там, где Пит удерживал меня в моем сне. Я собираю рюкзак, наполненный теплой одеждой для холодных ночей на пляже, немного денег, полученных от родственников, как подарок выпускнику, ноутбук и блок воска для доски, который я стащила в комнате братьев. Мне кажется, нужно взять еще увеличительное стекло и комплект “воки-токи”*. Призом для меня в конце этой увлекательной игры станут Джон и Майкл.

Нана провожает меня, когда я загружаю сумку в машину.

– Ты не можешь пойти со мной. Не сейчас, девочка.

Голос отца заставляет меня подпрыгнуть:

– Пойти тобой куда? – Он держит чашку кофе, на нем его халат свободно привязанный вокруг талии.

Ложь выходит из меня так легко, что это шокирует.

– Мое дорожное путешествие, – говорю я. – С Фионой. Помнишь? – мы с Фионой планировали дорожное путешествие после окончания школы уже много лет, еще до того, как получили водительские права. И получили согласие родителей на это еще в десятом классе.

Мы хотели ездить по побережьям, побыть вдвоем до отъезда в колледж. Но, после того, как Фиона стала встречаться с Дэксом, она больше не говорила о нашей поездке, а я не напоминала.

Но мои родители не знают об этом.

– Я просто уеду на несколько недель, помнишь? Мама сказала, что я могу взять ее машину.

– О, – говорит он, – конечно. Должно быть, я еще не проснулся.

Пожимаю плечами.

– Хорошо, пап.

– Тебе что-нибудь нужно? – он лезет в карманы халата, как будто он рассчитывал там что-то найти для меня.

Я качаю головой.

– Нет. Ничего не нужно, – это последняя ложь, которую я ему скажу сегодня. – Попрощайся с мамой от меня, когда она проснется.

Он кивает и возвращается обратно в дом. Я жду, пока он исчезнет из виду, и гружу две доски для серфинга моих братьев в машину. Они такие длинные, упираются в окна, и поэтому концы досок торчат в стороны.

Перед тем, как сесть в машину, я приседаю, чтобы поцеловать Нану на прощанье.

– Присмотри за ними для меня, девочка. Мне нужно, чтобы ты позаботилась о них.

Я медленно отъезжаю, наблюдая в зеркало заднего вида за отдаляющимся стеклянным домом. Я поворачиваю на восток, а не на север. Прежде чем отправиться в Кенси, мне нужно поговорить с Фионой.

Глава 10

– Пожалуйста, Фи, – умоляю я. – Мне, правда, нужно это время.

Мы сидим на террасе за домом Фионы, который держится на сваях глубоко под землей. Ее дом расположен на холме, как и мой. Но отсюда не видно океан. Мы окружены лесом и воздух здесь тяжелый от эквалиптовых деревьев.

– Ты была права, – говорю я. – Мне нужно немного времени. Я собираюсь поехать на побережье, остановиться в маленьком отеле и… – я останавливаюсь, придумывая что-то, с чем Фиона согласится, – хочу остаться наедине со своими мыслями.

– Хорошо, почему не скажешь родителям об этом? Зачем говоришь, что я поехала туда с тобой?

– Фи, ты знаешь, что они скажут. Они никогда не отпустят меня одну, не после Джона и Майкла… – я умолкаю.

– Я не люблю им лгать, – говорит Фиона ,сидя так прямо, что мне кажется, у нее за спиной стоит линейка.

Я вспоминаю, когда в шестом классе мы увидели на учительском столе наш тест, и тогда Фиона подсмотрела вопросы. Она была так взволнована – ” А гарантированна!” “Это же не обман”, сказала я, так как мы случайно его заметили, и нам еще придется изучать ответы на эти вопросы. Я играла с ней какое-то время, но утром в день тестирования я стояла около учительского стола и умоляла дать мне другие вопросы. Сейчас я улыбаюсь – перестановка ролей.

– Я знаю, – говорю я. – Я все объясню, когда вернусь, обещаю. Я не могу допустить, чтобы они сейчас волновались.

Фиона согласно кивает.

– Я сделаю это, – говорит она. – Если они позвонят мне, я скажу, что ты в душе или сушишь волосы, или еще что-нибудь.

Я улыбаюсь и подаюсь вперед, беру ее за руки.

– Спасибо!

Она притягивает меня в свои объятья, и я крепко сжимаю ее, жалея, что лгу, и еще больше о том, что не могу сказать ей правду.

***

Запах эквалипта сменяется запахом соленой воды, когда я еду от Фионы вниз к океану. На этот раз, я еду прямо, мимо стоянки, вверх по извилистой дороге к скалам, где стоят дома.

Дорога расположена вокруг камней, как будто тот, кто ее строил, пытался взять как можно больше от природы. Когда я, наконец, добралась на вершину скалы, я вижу только один дом, и это не дом Пита. Я нажимаю на тормоза и заглушаю двигатель. Должно быть, я свернула не туда. Но как я могла свернуть не туда? Здесь только одна дорога. Дом напротив очень похож на дом Пита. Такой же дом, такой же дизайн, за исключением одного – этот выглядит отремонтированным. Кто-то, должно быть, перекрашивал его; он близко к океану, доступный к соленому воздуху – такие дома обычно не выглядят яркими и гладкими. На подъездной дорожке стоит машина, темно-синий грузовик, нижняя часть которого покрыта песком. Глядя на этот дом, уверена, во дворе есть бассейн, наполненный прозрачно – голубой водой. Я уже чувствую запах хлора. Вдруг, гаражная дверь начала открываться. Я остановилась на подъездной дорожке рядом с пассажирской дверью грузовика. Мне просто нужно добраться до пляжа отсюда. Я открываю дверь своей машины, осторожно, чтобы не задеть грузовик. Очевидно, его владелец хорошо заботиться о нем.

Я слышу свист с другой стороны грузовика. Шлангом кто-то смывает с него песок.

Сначала я вижу его ноги – голые и загорелые. Он захватывает водой бетонную подъездную дорожку и доску для серфинга.

– Простите? – парень перестает свистеть и выходит из-за грузовика. Он молодой и поразительно красивый: у него ярко-голубые глаза и черные волосы, еще влажные от воды.

Он только в шортах для серфинга с разбрызгивателем в руке.

– Ты отправляешься на пляж? – спрашивает он.

Я киваю.

– Да. Мне казалось, что я еду правильно, но потом я оказалась здесь.

– Ты занимаешься серфингом? – спрашивает он, посмотрев на доски, торчащие из моей машины. Он улыбается, его глаза стали ясными, как у сибирских хаски.

Качаю головой. Я всегда думала, что просто глядя на меня можно сказать – я не серфер.

– Не совсем, – отвечаю я. – Не как ты, – добавляю я, указывая на коллекцию в его гараже.

Он достаточно большой, чтобы там поместились две машины, но вместо этого он до отказа забит досками для серфинга. Никогда в жизни не видела столько досок для серфинга: стоящие, кажется, выше моего роста, маленькие, которые похожи на лыжи или сноуборды, с ремешками для ног и акульими плавниками, которые, как я узнала позже, нужны для буксировки огромных волн. Здесь даже есть доски с подводными крыльями, которые я видела только на картинках моих братьев, и еще видавший виды потрепанный зеленый камуфляж Джет-Ски. И еще десятки классических досок разных размеров, от шести до десяти футов.

Он перестает смотреть на меня и поворачивается к своей коллекции.

– Это, – говорит он, пожимая плечами. – Многими из них не пользовались долгое время, – он наклоняется, чтобы снова включить разбрызгиватель, повернувшись спиной к своему грузовику. Он поливает из шланга в одно место. – Ты можешь спуститься по лестнице к пляжу.

Я оглядываюсь через плечо в направлении, которое он показывает. Вы никогда не узнаете, что там есть дорога, если вам не покажут.

– Не похоже на дорогу, – говорю я.

Он пожимает плечами.

– Да. Сейчас не многие ездят в этом направлении, все охватил камыш. Ты можешь пройти только так, – говорит он, указывая на мой внедорожник.

– Верно, – говорю я, открывая дверь своей машины. Прежде чем уйти, нужно закрыть окна.

– Спасибо, – выкрикиваю ему.

– За что?

– За то, что указал нужное направление.

Он пожимает плечами и слегка улыбается.

– Ты должна дать мне знать, правильно я указал тебе дорогу или нет.