Текст книги "Мятежник Пакс (ЛП)"

Автор книги: Элисса Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Теперь очередь Миры гневно смотреть на меня.

– И как часто ты претендуешь на женщин, Пакс? И о чем все эти разговоры? Я просто последняя в длинном списке женщин, с которыми ты спал и которых забыл?

– Не обращай на него внимания, – говорю я. – Он только создает проблемы.

Давосо усмехается, но мудро молчит.

В гневе рот Миры вытягивается в тонкую линию. Я не готов извиниться за ту глупость, что сказал Давосо. Мира должна объяснить, что именно произошло, когда она была на попечении Давосо. Если он коснулся ее или посмотрел на нее неправильно, я клянусь всем богам, мертвым и живым, что я убью его. Он будет кричать, как ребенок, от моей силы, и не будет знать ничего, кроме агонии, до последнего вздоха. Я буду…

– Кстати, – говорит Давосо небрежно. – Я думаю, что эти ребята ищут тебя.

Я поворачиваюсь и вижу группу наблюдателей у двери. Семь здоровенных Примусов с изогнутыми саблями. Самый большой носит костюм нано-брони. Он опережает своих людей и указывает на меня.

– Пакс. Бывший король Тольтека. Ты в компании с разыскиваемым человеком.

Я смотрю на Миру, единственного человека в здании. Мои мышцы напряжены, и я медленно возвращаю свой взгляд наблюдателю. Его рука приближается к рукояти его сабли.

– Мы только что приехали. Клянусь честью, эта женщина ни в чем не виновата. Вы не того нашли.

– Честь трусливого короля? – Он смеется пренебрежительно. – Я здесь, потому что в комнате верховного короля произошел взрыв, убиты три охранника. К счастью, Его Святейшество в то время находился в командировке. У нас есть несколько информаторов, которые называют вашего человека диверсантом. И вы двое сейчас помогаете врагу клана. Что делает вас врагами клана.

Я делаю шаг вперед, оставляя Миру позади. К моей досаде, Давосо тоже шагает вперед, тянется за пистолетом на бедре. Пистолет? Когда он стал таким трусом.

– Убейте их. Оставьте девчонку в живых, – говорит главный охранник.

Я бросаюсь на мужчину, прежде чем он достанет оружие. Я слышу, как стреляет из пистолета Давосо позади меня. Яркая вспышка зеленых полосок блеснула над моим плечом и вспыхнула во лбу наблюдателя. Капитан-наблюдатель быстр. Он умудряется достать свою саблю, прежде чем я до него доберусь, и порезать мою руку. Я оборачиваюсь, уклоняюсь от острого края сабли и ловлю его за шею. Я использую инерцию моего движения, чтобы повалить его на землю. Твердые волокна его наноармора впиваются в мою голую грудь, но я игнорирую боль, бью головой ему в нос, когда мы приземляемся. Его глаза на мгновение теряют фокус, и я пользуюсь возможностью снова ударить его головой.

Я чувствую, как его кости хрустят у меня под черепом. Раздается еще один выстрел из пистолета, и я встаю, чтобы увидеть два тела и четырех наблюдателей, идущих ко мне, с поднятыми саблями. Один достиг Давосо и борется с ним. Я бросаю быстрый взгляд, чтобы убедиться, что Мира где-то в безопасности и ловлю удар саблей в лицо. Я откидываюсь назад, кровь льется из раны. Я уклоняюсь от следующего удара, прыгаю вперед и приседаю, хватая ближайшего ко мне наблюдателя и бросаю его на землю. Он пытается поднять свою саблю, но я вырываю ее и пронзаю его сердце. Еще одна огненная линия боли взрывается через мою спину. Я встаю, чувствуя, как поднимается пантера внутри меня. Мои плечи растягиваются, а руки становятся сильнее, когда я частично смещаюсь. Когти простираются от моих пальцев. Мои ноги также частично смещаются, что дает мне повышенную ловкость и силу.

Три наблюдателя медленно окружают меня. Я знаю из своего времени на боевой арене, что есть более неправильные способы борьбы с превосходящим численностью врагом, чем с правильными путями. Лезвия – это дикое оружие, которое может легко ранить союзника так же быстро, как враг. Если они нападут на меня с одного направления, я знаю, что они будут наносить столько же ущерба друг другу, как и я. Если они окружают меня, я могу захватить одного из них, если быстро атакую. Единственный мудрый способ сразиться со мной в этой обстановке – это то, что один нападет на меня за то время, пока другие используют свои тела и оружие, чтобы ограничить мои движения, подгоняя меня как дикого зверя.

К сожалению, наблюдатели хорошо обучены, и именно это они и делают. Самый худой из воинов движется ко мне первым, в то время как два других завершают треугольник вокруг меня, достаточно далеко, так что мне нужно будет сделать шаг, чтобы достичь их, но достаточно близко, чтобы они могли нанести удар по мне в одно мгновение, если они захотят. Худой воин двигается вперед и мастерски вертит своим клинком, смотря мне в глаза.

Он тянет руки назад, чтобы сделать мощный удар сверху. Ошибка. Я бросаюсь к нему, ломая его ребра апперкотом и скребя когтями по груди. Силы моих сдвинутых рук достаточно, чтобы сбить его с ног. Но пока я разбирался с первым, один из наблюдателей ударил меня в спину.

Я падаю на одно колено, едва поворачиваясь вовремя, чтобы отразить удар, направленный на мою шею. Я слышу, как Мира зовет меня по имени. Из угла моего глаза я вижу капитана-наблюдателя, которого считал мертвым, и другого наблюдателя, превосходящего Давосо. Мира быстро движется с чем-то в руке. Нет. Я думаю. Мое видение размыто и затемнено, но я понимаю, что она планирует и заставляю себя подняться. Будь ты проклят! Я еще больше отпускаю пантеру, позволяя всему телу сдвинуться. Это не исцеляет мои раны, но адреналина от смещения и ярости зверя достаточно, чтобы подтолкнуть меня к действию.

Мира ломает стул об одного из оставшихся наблюдателей, который ударил меня. Он поворачивается, клинок готов разрезать ее надвое. Но мои зубы находят его руку, прежде чем он может атаковать. Я откинул голову назад и швырнул его в стол.

– Перевертыш! – Кричит наблюдатель, который все еще стоит передо мной.

Капитан-наблюдатель поворачивается ко мне, оставляя Давосо мускулистому наблюдателю, который держит его в замке.

Вполне вероятно, что эти люди никогда не сражались с перевертышем. Мало у кого есть силы принять зов зверя. Еще меньше сил, чтобы выжить. Мое преимущество – неожиданность. Они не знают о моей скорости. Так что я жду, пока глаза наблюдателя не бросятся на его капитана, а затем я нападаю. Хотя несколько ярдов, между нами, я двигаюсь с бешеной скоростью. Мои ноги подталкивают меня к нему, и я прижимаю его к земле, разрезая его когтями.

Капитан неуклюже двигается, явно все еще шатаясь от повреждений, которые я причинил его голове. Он делает неуверенные движения в моем направлении, но я ловлю его руку в зубах и откусываю ее. Прежде, чем он сможет упасть, я впиваю свои когти в его шею, приканчивая его.

Я собираюсь освободить Давосо от мускулистого человека, когда еще одна зеленая вспышка чуть не ослепила меня. Мускулистый наблюдатель скользит по Давосо с сияющей дырой в груди.

Давосо стоит, качаясь, и ухмыляется.

– Легче котенок. Я справился и без тебя, большое спасибо.

Мира бросается ко мне. Я все еще смещен и стою достаточно высоко, так что она даже не доходит до моих плеч, когда я на четвереньках. Я борюсь со зверем на мгновение, но быстро подчиняю его и принимаю форму Примуса. По сравнению с силой моей пантеры мои мышцы чувствуют себя почти слабыми, но это может быть из-за ран.

Я снова падаю, кровь капает на землю. Пулевые ранения, полученные ранее, в основном заживают сейчас, но у меня есть затяжная болезненность в груди от одного из них, которая теперь соединена несколькими точками агонии. Я знаю, что Мира будет беспокоиться, если увидит, что мне больно, поэтому я заставляю себя стоять и скрывать черты моего лица.

– Пакс… – говорит она, ее маленькие руки нежно прижаты к моему боку. Она дрожит.

– Не бойся, – говорю я. – Я хорош во многих вещах. Например, доставлять тебе удовольствие, – говорю я, бросая взгляд на Давосо, который смотрит на меня. – Однако, в смерти, судя по всему, я не очень хорош.

Мира хмурится.

– Ну, я хочу, чтобы ты перестал пытаться. Но мы поговорим об этой другой женщине. И мы собираемся поговорить об этом сейчас.

– Сейчас не самое подходящее время, Мира. Как ты слышала, эти наблюдатели, вероятно, только первая группа, которая найдет нас. Еще больше придет, и мы должны уйти в ближайшее время, если мы собираемся найти людей Гая.

– О, мы говорим об этом.

Она напоминает мне маленького, безобидного животного, распушающего перья, чтобы выглядеть больше. Хотя я знаю, что не должен, я смеюсь при виде ее гнева. Я сразу понял, что ошибся, когда увидел ее реакцию. Даже Давосо съеживается, когда видит мой смех.

Теперь в ней разрастается адский огонь. Она кладет кулаки на бедра и глубоко и медленно вдыхает через нос. Ее глаза, как горячие ямы магмы, прожигающие меня. Я думаю, что чувствую настоящий намек на страх на мгновение в этом маленьком существе и гнев, который она может навлечь на меня. Да, возможно, я был с женщинами до нее. Но я прожил долгую жизнь. И если бы я не знал недостатков других женщин, как бы я мог знать с такой силой и уверенностью, что эта женщина – моя пара?

– Слушай меня, – говорит она низким голос. – Мне все равно, кто услышит, – говорит она, указывая на ошеломленных наблюдателей, которые все еще ютятся по краям комнаты, которые внезапно кажутся неуверенными, боятся ли они больше убийцу Примуса или маленькой человеческой женщины. – Ты можешь считать меня слабачкой. Можешь думать, что все, что я делаю, это попадаю в неприятности и нуждаюсь в спасении, но ты поймешь, насколько ты ошибаешься, если перейдешь мне дорогу.

Я склоняю голову.

– Я обидел тебя, если ты действительно так думаешь. Мне все равно, слышат ли меня другие. Ты сильна духом и телом. Ты бесстрашно рискуешь собой, чтобы защитить то, что для тебя важно. И да, я был с другими женщинами, но это лишь доказывает, что они ни что в сравнении с тобой.

Мира по-прежнему держит ее руки на бедрах, и ее губы по-прежнему плотно сжаты, брови нахмурены. Но она кусает губу, постукивая ногой, как будто размышляет над тем, что я сказал. Наконец, она позволяет своим рукам упасть с бедер и делает глубокий вдох.

– Хорошо. Пока. Но ты не совсем сорвался с крючка. Я просто даю тебе время, потому что мы действительно должны выбраться отсюда.

Я расслабляюсь, понимая, что гнев этой женщины доводит меня до беды больше, чем любой клинок или зверь. Эта мысль заставляет меня усмехнуться. Она жестокая, эта женщина.

Мы покидаем бар через заднюю дверь. Давосо следует за нами. Я знал, что он может незаметно доставить меня в любую точку города, но рискнул бы сам, если бы знал, что у него есть прошлое с Мирой. Даже сейчас, я бы приказал ему оставить нас, но я знаю, что его присутствие означает, что Мира в большей безопасности. Мне придется иметь дело с раздражением ради нее. Холодный ночной воздух освежает мою пропитанную потом кожу. Я стаскиваю пару штанов с одного из мертвых наблюдателей на выходе, так как Мира ясно дала понять, что не хочет, чтобы я показывал себя перед другими женщинами.

– Какой у тебя план? – Спрашивает Давосо, когда проверяет за углом, чтобы убедиться, что мы готовы двигаться вперед.

– Мне нужно поговорить с Феррусом. Кто-то пытался дискредитировать меня и Миру, так что мои предупреждения бесполезны. Но Феррус был моим самым надежным советником, когда я был королем. Он будет знать, что делать. Мне просто нужно найти его…

– Это будет легко, – говорит Давосо. – Феррус – король.

– Что? – Спрашиваю я, чувствуя замешательство. – Но он поклялся служить короне, а не принимать ее… ну, я полагаю, это не имеет значения. Чем больше у него власти, тем больше он сможет помочь нам найти людей Гая, прежде чем они смогут нанести удар.

Но затянувшееся чувство в моем кишечнике говорит, что его роль короля не благословение. Я боялся, что мое возвращение будет угрозой для тех, кто у власти. Но я не думал, что Феррус будет среди них. И он единственный, к кому я все еще могу обратиться…

– Значит, мы просто войдем во дворец, как разыскиваемые преступники? – Спрашивает Мира.

– Нет, – говорю я. – Мы собираемся прорваться во дворец и надеяться, что нас не обнаружат, прежде чем мы достигнем Ферруса.

– Я знаю идеальный путь, – говорит Давосо.

19

Мира

Мы проскальзываем через несколько потемневших виноградных мостиков и переулков, пока не оказываемся на платформе королевского дворца. Это не так грандиозно, как дворец в Джектане, но я впечатлена его яркой, военной эффективностью. Здание кажется сделанным полностью из прямых линий и тяжелого материала. Давосо уверяет нас, что есть вход через заднюю дверь. За парадным входом во дворце практически нет патрулей. Там нет места для наблюдателей, чтобы спрятаться и скрываться, поэтому мы можем быть уверены, что мы все еще не обнаружены. Мы добираемся до задней части дворца, где металлическая решетка, по которой течет какая-то жидкость.

Давосо движется к решетке, которая выглядит достаточно большой, чтобы только я могла пролезть. Пакс смотрит на Давосо.

– Это наш проход? – Спрашивает он. – Только ребенок может поместиться там, или… – он смотрит на меня, глаза темнеют, когда он понимает, что намеревается сделать Давосо. – Нет. Точно нет.

– Точно не что? – Спрашиваю я.

Пакс рычит.

– Он думает, что я позволю тебе лезть туда одной. Скорее всего, это откроет нам путь.

Давосо пожимает плечами.

– Это единственный способ.

– Это не обсуждается, – говорит Пакс, приближаясь на шаг к Давосо.

Я глубоко вздохнула и вытащила решетку, проскользнув, прежде чем Пакс сможет остановить меня. Мое решение слегка мотивировано тем, что я все еще немного злюсь на него. Часть меня хочет нанести ответный удар. Как только я это делаю, сожаление начинает появляться, но я отказываюсь возвращаться и выглядеть глупо. Поэтому я проталкиваю решетку, пока он разговаривает с Давосо. Круглая труба узкая даже для меня. Я двинулась глубже, стараясь не думать о том, какой может быть жидкость подо мной. Вскоре я вижу перед собой открытую комнату. Похоже на какую-то кухню.

Я внимательно осматриваю комнату, чтобы убедиться, что она пуста, прежде чем вылезти. Я пробираюсь к одной из дверей, когда слышу шаги с другой стороны. Вот черт. У меня мало времени, поэтому я скрестила пальцы и прижалась к стене за дверью. Она распахивается, и я хватаю ручку, чтобы она не закрылась. Открытая дверь скрывает все, кроме моих ног, и я съеживаюсь, надеясь, что тот, кто находится в комнате, не заметит.

Я слышу шум шагов, что-то тяжелое перемещается по столу, а затем дверь в другом конце комнаты открывается и закрывается. Я хотела засмеяться от облегчения, но сдержалась. Я пробираюсь через дверь в коридор. Справа от себя я вижу Примуса в толстых черных доспехах с большим копьем. Слева от меня пустой коридор.

Налево.

Я несусь так быстро, как только могу, надеясь, что меня не увидят. Но только я собираюсь повернуть за угол, как громкий голос раздается за мной.

– Эй! Кто там!?

Я ругаюсь, бегу еще быстрее и чуть не сталкиваюсь с тяжело бронированным охранником Примуса, когда поворачиваю за угол. Я обхожу его, чувствуя, как ледяные пальцы паники охватывают меня. Что еще может пойти не так? Много, как выясняется. Коридор, по которому я бегу – тупик. У меня за спиной раздается шум шагов. Есть еще одна комната, но, когда я попадаю внутрь, я понимаю, что это внутренняя комната. Ни окон, ни других выходов. Просто кровать, ванная комната, огромный шкаф с гардеробом, и все. Я запираю дверь изнутри, но я знаю, что это не остановит злого Примуса, так же как мокрая сумка не остановит быка.

Расхаживая, я постукиваю пальцем по губам в размышлении. Я отгрызаю ноготь зубами – плохая привычка, я знаю. Подайте на меня в суд. Когда я плюю его на землю, мои глаза отслеживают его, когда он отскакивает от стола и приземляется на… подозрительный участок ковра, который легче, чем остальные, немного. Я опускаюсь на колени, слышу тяжелые шаги и громкие голоса за дверью. Я натягиваю ковер, и квадрат ткани поднимается, чтобы открыть люк.

Я не колеблюсь ни мгновенья. Так что к тому времени, как охранники открывают дверь, все, что они видят, это пустая комната. Я не трачу время, пробираясь через туннель. Когда я приближаюсь к дальнему концу, я слышу тихие голоса – Пакс и Давосо спорят. Облегчение, омывает меня, когда я открываю верхний люк с моего конца и толкаю его. Пыль и грязь осыпаются, и я поднимаюсь, чтобы увидеть Пакса и Давосо, все еще стоящих возле решетки, откуда я вошла. Пакс на самом деле сумел несколько согнуть трубу голыми руками, как будто он планировал пробить себе дорогу, чтобы прийти за мной.

Он видит меня первым и бросается ко мне, обнимая меня.

– Никогда больше так не делай, – говорит он.

– Я извинюсь позже, но сейчас у нас большие проблемы.

Один из тех, кто следовал за мной, поднимается из люка. Пакс мягко отталкивает меня в сторону, а затем бросается на него, прежде чем он полностью поднялся из люка, ломая ему позвоночник об узкий край отверстия. Я съеживаюсь, видя и слыша, как тело мужчины скользит обратно в отверстие. Другой Примус поднимается из отверстия, только чтобы быть поднятым и брошенным на несколько футов в ближайшую стену Паксом. Давосо делает два плазменных выстрела в человека, который теперь лежит неподвижно, усики дыма, вырываются из его ран.

– Быстрее, – говорит Пакс.

Возвращаемся через аварийный люк. Пакс уверенно движется через дворец, очевидно, зная, куда он идет. Мы никого не встречаем на пути в комнату Ферруса. Дверь его комнаты богато вырезана и позолочена золотом. Пакс поднимает бровь при этом, так как будто это явно новое дополнение.

Он дергает дверную ручку, но она не поддается, тогда он бросается плечом на дверь, срывая ее с петель и бросая на землю. Примус сидит возле кровати. Его кожа темно-синяя, и у него широкий лоб с длинным, высоким остроконечным носом. В его взгляде есть что-то, что напоминает мне о стервятнике, но его голубые глаза также обладают интеллектом и остроумием.

– Пакс, – легко говорит он, не вставая с богато украшенного стула, рядом с зеркалом. Десятки биолюминесцентных грибов золотистого цвета, которых я еще не видела, освещают его лицо. – Я знал, что ты придешь.

20

Пакс

Я смотрю на своего бывшего советника с отвращением. Роскошь, которой он окружил себя, не подобает Примусу. Это особенно плохо для одного из клана Тольтек, питать жадность к материальному богатству. Я чувствуя, что мой первоначальный план предупредить его об опасности – напрасен.

– Ты, кажется, не удивлен, увидев меня, – говорю я.

– Тебя? Нет. Его? Немного, – говорит он, кивнув в сторону Давосо, который пожимает плечами в ответ.

– Я пришел предупредить тебя об угрозе вашему народу, – говорю я.

– Да. Последнее, что я слышал, это ты. Кажется, оставив своих людей в трудную минуту не было для тебя достаточным разрушением. Теперь ты унижаешь себя терроризмом и связываешься с преступниками.

Я стиснул зубы.

– Ты знаешь, я бы никогда…

Он делает паузу на мгновение, лицо бесчувственное. И тогда улыбка растекается по его лицу так медленно и не спеша, что меня тошнит.

– Да, я знаю это, – говорит Феррус. Он встает, его одеяние с золотыми нитями открыто до груди. Он носит декоративную саблю на бедре и корону из золотых листьев. Но никакое количество золотых украшений не может скрыть синюю кожу, которая отрицает его королевскую родословную.

– И все же ты обвиняешь меня?

– И все же я обвиняю тебя. Подумай об этом, мой слишком мускулистый друг. Каков наиболее эффективный способ избавить себя от врага, который сильнее тебя?

– Тренировки и практика, пока не сможешь победить врага, – говорю я.

Он смеется.

– Да, ты бы сказал что-то подобное. Но нет, по крайней мере, не для тех из нас, кто спешит. Ответ – предательство.

Слово заставляет мой живот напрячься, а кулаки сжаться. Это открывает поток сомнений и вопросов, которые я сдерживал достаточно долго, чтобы забыть.

– Да, я предал тебя тогда. У террористов, которых ты выпустил, были такие скучные планы. – Он неодобрительно щелкает языком. – Начать бизнес, растить свои семьи… Какая-то чушь вроде этой. Трусы. Поэтому я установил бомбу и подставил их, зная, что твой позор приведет тебя к какому-то саморазрушительному акту. Конечно, я понятия не имел, что это сработает так прекрасно. Изгнать себя? – Феррус смеется, быстрый, лающий звук без юмора. – И ты практически назвал меня королем, когда выходил за дверь, когда не установил линию наследования.

Я рычу, когти пантеры медленно вытягиваются их моих пальцев, когда ярость в моей душе растет.

– Ты совершил ошибку, сказав мне это…

– Нет, – спокойно говорит Феррус. – Ты совершил ошибку, придя сюда. – Он щелкает пальцами.

Дверь позади нас открывается, и Адмирал Гай входит, окруженный дюжиной людей с ружьями. Позади них десять воинов Примуса в полной нано-броне с плазменными наконечниками на копьях, окружают нас. Я чуть не впал в смертельную ярость, зная, что не выживу, но желаю убить Ферруса, Гая и еще столько, сколько смогу, прежде чем упаду. Но я вижу Миру рядом со мной и знаю, что она нуждается в моей защите. Я удивлен, обнаружив, что ни одна часть меня, даже зверь, не желает найти здесь смерть в бою. Эта женщина действительно так сильно забралась в мое сердце?

Я борюсь против всех инстинктов, которые я оттачивал за свою долгую жизнь, и стою спокойно, выбирая свою битву. Я знаю, что борьба сейчас гарантировала бы смерть Миры, поэтому я делаю единственное, что могу – жду. Возможно, возможность спасти ее представится сама собой. Я бы умер за нее в одно мгновение, но нет, если есть даже надежда спасти ее.

Гай улыбается мне и Мире, хмурясь, когда видит меня.

– Какой образец, – говорит он. – Будет стыдно растратить вас впустую, но я полагаю, что это не поможет. Феррус, я пришлю людей, которых ты просил сегодня вечером. И убедись, что не облажаешься в этот раз.

Феррус кланяется. Он на самом деле кланяется человеку. Степень его трусости и позор, который он навлекает на Примусов, почти заставляют меня забыть мою цель.

– Ты служишь этому человеку? – Спрашиваю я, отвращение звучит в моем голосе.

Феррус приподнял бровь, не полностью глядя в мою сторону.

– Я не довольствуюсь тем, что просто сижу на этом маленьком уголке Маркула и управляю одним кланом, как ты, Пакс. Гай может предложить мне гораздо больше. Пришло время для Примусов принять изменения. И я верю, что я тот, кто внесет эти изменения.

Я рычу.

– Ты? Как ты заставишь наших людей измениться?

– Полегче, – говорит Феррус. – Мы живем в относительном технологическом убожестве. Причина? Потому что мы слишком гордые, чтобы принять силу, доступную нам, из-за страха, что она сделает нас слабыми. Но я совсем другой. Я не боюсь выглядеть слабым. Я буду выглядеть таким слабым, как должен, чтобы набраться сил. И я принесу нашу силу, чтобы завоевать галактику. Мы будем грабить и собирать информацию со всех планет в пределах нашей досягаемости, пока каждый секрет не станет нашим. И тогда мы принесем нашу силу на другие галактики, пока не останется ни одного уголка Вселенной, где имя Примус не известно.

– А ты? – Спрашивает Мира, кивая Гаю. – Ты готов отпустить его? На твоих руках будет кровь миллиардов.

– Вот где ты ошибаешься, маленькая девочка, – говорит Гай, подходя к Мире.

Я перемещаюсь между ними двумя и слышу щелчок и вихрь дюжины импульсных винтовок, направленных в мою голову.

Гай ухмыляется, поднимая руки в жесте отступить.

– Как я уже говорил. У меня будет кровь миллиардов на руках, если я не буду действовать. Думаешь, Король Като действительно позволит нам жить как пиявкам вечно? Что будет, когда наше население станет для него обременительным?

– Като не такой, – говорит Мира. – Кроме того, он сделает все, чтобы моя сестра была счастлива. Она никогда не простит его, если он отвернется от нас.

– О, ты наивна… – говорит Гай, посмеиваясь. – Твоя сестра не любит Нью-Хоуп и человеческую расу. Она чертовски примитивна и живет среди них. Она живет в роскоши, в то время как мы трудимся, чтобы построить основные предметы первой необходимости. Она сделала свое дело, раздвинув ноги перед этим дикарем и предоставила нам проход сюда, но ее использование подошло к концу. Как и твое. В новом мире, который я создам, нет места сочувствующим.

Гай кивает Феррусу, который просит Примусов забрать Миру.

Когда один из них тянется к ней, я вижу перед глазами только красноту. Я изменяю руку до тех пор, пока не лопнет спиральная мышца. Я выпускаю свой коготь и ломаю руку Примуса пополам, прежде чем он смог дотронуться до Миры.

– Нет! – Кричит Мира, видя, как ружья целятся в меня.

Гай поднимает руку, чтобы его люди не открыли огонь.

– Я еще не закончил с ним. Его можно приручить. – Он вытаскивает плазменный пистолет из бедра и стреляет в мои ноги и туловище.

Я двигаюсь к нему, но каждый взрыв плазмы изгибает мою силу. Две раны в бедре, но я бросаюсь к нему. Еще один всплеск раскаленной боли растекается по животу. Я почти падаю, но обретаю равновесие, спотыкаясь о него. Еще три взрыва в моей груди отбрасывают меня на пол. Я пытаюсь дышать, но звук влажный и подавленный. Мои глаза находят Миру, я горю желанием защитить ее, но знаю, что я потерпел неудачу.

Я вижу, как Давосо стреляет в одного из Примусов и человека плазмой из пистолета, но его быстро схватили и прижали к земле. Один из воинов Примуса вонзает в спину копье с плазменным наконечником, и Давосо скрипит зубами, рыча от боли.

– Уберите этих двух зверей, – говорит Гай. – Я хочу их допросить, поэтому оставьте их в подземельях.

– Я возьму ее, – говорит Феррус. – Моя женщина Колари начала надоедать мне. Возможно, этот человек займет меня на какое-то время.

Мира кричит, зовя меня, и я пытаюсь встать, но мои мышцы не реагируют. Я чувствую, как мое тело изо всех сил пытается исцелить массивную травму, нанесенную мне. Моя голова кружится, и мое зрение расплывается, но я борюсь с этим, воюю с беспамятством. Мира нуждается во мне, и всеми богами, я буду защищать ее. Но как я смогу делать что-либо, когда мое тело так ослаблено? Один из воинов примуса сильно пинает меня в бок, зажигая мои раны свежей агонией. Мира… Я найду способ спасти тебя.

21

Мира

Я вынуждена смотреть сквозь слезы, как Пакса и Давосо тащат. Феррус крепко держит меня за шею, гарантируя, что я не смогу сбежать. Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с Феррусом и адмиралом Гаем.

– Ну что ж, – говорит Гай. – Убедись, что избавишься от нее, когда закончишь. Она слишком много знает, чтобы ее отпускать.

– Конечно, – говорит Феррус.

Гай уходит и Феррус отпускает меня, идет к двери и запирает ее ключом.

– Ну, теперь остались только мы с тобой. Нет Пакса, чтобы защитить тебя. Я полагаю, правда выйдет наружу скоро. Ты будешь умолять о своей жизни? Ты предложишь себя мне в обмен на свободу?

Я ничего не говорю. Он ухмыляется, подходит ближе.

– Ты хочешь, чтобы я взял тебя? Поэтому ты молчишь?

Я плюю ему в лицо, обнажая зубы.

Он отводит голову, морщась. Он выпрямляется и бьет по моей щеке ладонью, сбивая меня с ног. Несмотря на демонстрацию силы, его голос по-прежнему спокойный и легкий.

– Ты будешь жить, чтобы сожалеть об этом, но недолго.

– Пакс придет, – говорю я.

– Думаю, нет. Даже Примусу нужно время, чтобы исцелиться от стольких ран. – Феррус подходит к комоду и делает большой глоток из Кубка какой-то красной жидкости. – В любом случае, – говорит он, тяжело глотая. – Оттуда, куда Гай увел его, даже в полную силу он не убежит.

Я смотрю на него.

– Что ты собираешься со мной делать?

– Гай считает, что я хочу, чтобы ты была игрушкой. Правда ты просто приманка. Пока Гай верит, что я его верный пес, он служит моим целям. Но я не собираюсь делиться с ним своей властью. Использовать тебя, чтобы выманить Като и Умани будет трюком в моем руке. Они будут у меня по моему приказу. Возможно, я даже настрою их против Гая, как только получу от него то, что мне нужно. Время покажет. Сейчас я отвезу тебя в безопасное место.

Я ничего не говорю, позволяя ему открыть дверь и вести меня через дворец. Я замечаю слабый след крови, когда нас уводят, и вижу, что он ведет к комнате, где мы раньше использовали эвакуационный туннель. Я понимаю, что след ведет в тупиковый коридор, где я нашла аварийный люк в полу. Подземелье должно быть где-то там.

Феррус выводит меня на улицу, где ждет шаттл. Двигатели горят жарко, выдувая волнистые пары невидимого тепла над посадочной площадкой. Он тащит меня на борт и привязывает к креслу второго пилота, а затем садится за штурвал. Я заметила, что шаттл – та же модель, что и тот, на котором я училась летать, прежде чем попала в этот беспорядок. Мне на ум приходит мысль…

– Знаешь, – говорю я, когда Феррус нажимает кнопку, чтобы закрыть дверь шаттла и включает основные двигатели. – Я могу быть больше, чем просто приманкой. – Я знаю, что мои слова не правда, но они заставляют скучиваться мой желудок. Пакс хотел бы, чтобы я сделала все, чтобы сбежать, и это не значит, что я на самом деле поступлю так. Нужно чтобы он развязал меня.…

– Что? – Спрашивает Феррус. – О чем ты говоришь? – Он убирает дроссель, и шаттл поднимается в воздух.

– Я могу быть более полезной для тебя, если развяжешь меня.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, брови подняты. Потом он смеется.

– Я не дурак, чтобы попасть в очевидные ловушки.

Мое сердце обливается кровью, и я понимаю, что это действительно была неудачная попытка.

Феррус поднимает палец вверх.

– Но я также не боюсь того, что ты прячешь в рукаве. Я развяжу тебя, и ты сделаешь это достойно. Я ясно выразился?

Я стараюсь выглядеть стойкой.

– Пошел ты.

Он смеется.

– Хорошо. Мне больше нравится, когда ты сопротивляешься. – Он грубо выдергивает веревки с моих рук.

Я хмурюсь и не двигаюсь.

Мы летим через густой участок деревьев, и я знаю, что мы разобьемся, если я отвлеку его сейчас. Я должна дождаться подходящего момента…

– Ну? – Спрашивает он. – Я никогда не встречал женщину, которая могла бы заставить меня кончить от одного взгляда, но ты можешь попробовать.

Я сержусь, хочу, чтобы Пакс был здесь и поставил его на место. Но нет… Пакс спасал мою жизнь больше раз, чем я могу сосчитать за те несколько дней, что я его знаю, но мне не нужно, чтобы он решал каждую проблему за меня. Разве это не то, чего я всегда хотела? Это шанс для меня доказать, что я не просто в бедственном положении. Я могу, по крайней мере, взять все в свои руки и все изменить. Я знаю, что мне понадобится Пакс, чтобы пережить это, но я могу справиться с Феррусом.

Когда он, наконец, выводит нас в более безопасный участок под открытым небом, я ныряю вперед и нажимаю на кнопку блокировки люка, а затем тяну ремень катапультирования под его сиденьем, прежде чем он сможет среагировать. Его кресло подлетает почти на 100 футов в секунду прямо в потолок. Его голова бьется о потолок, вдавливая металл, а потом падает на пол, все еще шипя он ударяется об стены несколько раз, прежде чем остановиться. У меня нет времени, чтобы узнать, мертв ли он. Я хватаюсь рычаги управления и разворачиваюсь, возвращая нас обратно к дворцу.