Текст книги "Мятежник Пакс (ЛП)"

Автор книги: Элисса Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Почему тебе не рады?

– Я не изгнал себя в результате счастливого и мирного правления, – говорит он, резким голосом, отрезав любую линию допроса, которую я могла бы продолжить.

– То есть мы просто сидим здесь, пока не наступит ночь? – Я говорю, прежде чем тишина, растущая, между нами, становится слишком неудобной.

– Да, – говорит он с суровым выражением лица.

Я вздыхаю, зная, что я напомнила ему что-то в его прошлом, что причиняет ему боль, и, если мы все равно застрянем здесь… небольшая улыбка появляется на моем лице, когда меня осеняет.

– Я хочу, чтобы ты снял штаны. Медленно.

Огонь в его золотых глазах возвращается. Одной рукой он нажимает на пуговицу своих кожаных брюк. Он делает шаг навстречу мне, используя свой большой палец, чтобы вытащить пояс достаточно, чтобы дать мне представление о том, как острый «v»-образный контур мышц спускается вниз к его члену от живота. Я слышу, как он начинает мурлыкать, когда все еще приближается и берет меня за руки. Он кладет их на штаны и ждет.

Я встаю на колени, медленно тяну их вниз, пока его член не вырывается, стоя полностью прямо. Он слегка наклоняется, чтобы я могла дотянуться. Я открываю рот и двигаюсь до тех пор, пока головка его мужественности не окажется у меня во рту, но не касаюсь, а затем отступаю, закрывая рот ухмылкой.

– Знаешь, – говорю я. – Я, кажется, помню, что тебе нравится дразнить. Как тебе понравится вкус…

Я замолчала, как только он толкнул мою голову на свой член прежде, чем я договорила. Я смеюсь, звук приглушен. Я планировала дразнить его и не торопиться, но внезапное проявление отчаянной страсти зажигает что-то внутри меня. Я вцепилась обеими руками ему в бедра, сильно прижимаясь. Я скольжу одной рукой вокруг основания его члена, а другой, нежно ласкаю его яйца.

Я беру его в рот так глубоко, как могу, удивляясь, как сильно это меня заводит. Я уже чувствую, что мои трусики теплые и прилипают к моей киске. Каждый раз, когда смотрю вверх, я вижу, как он смотрит на меня, лицо отражает удовольствие и наслаждение. Видя его наслаждение, я все больше погружаюсь в свое. Теряю контроль, моя рука и рот двигаются вверх и вниз по его члену так быстро, что я создаю чвакающие звуки. Он стонет, толкая себя глубже в мой рот.

Я опускаю его яйца и скольжу рукой к моему клитору, зная, что больше не могу сдерживать свое удовлетворение. Когда он видит, наклоняется и поднимает меня за талию, как будто я вешу не больше, чем ребенок. Примус прижимает меня к гладкой коре дерева Лорис и рвет мои штаны и трусики другой рукой, не потрудившись снять с меня рубашку. Я стою прямо, спиной к дереву, и моя грудь прижата к его груди. Он раздвигает мне ноги, чтобы я его оседлала. Я обхватываю его ногами с жадностью.

Я вижу, что весь его контроль оставил его. Его намерения играть со мной и медленно сводить меня с ума теряются в какой-то более глубокой животной похоти внутри него. Как будто Пакс излучает его, я чувствую, что мое собственное тело становится все более голодным и голодным, как будто я пью из бесконечного колодца, но не могу, утолить жажду, поэтому пью все глубже и глубже, пока не утону.

– Трахни меня, – кричу я так громко, что весь город Джектан может слышать, слова хлещут из меня без предварительной мысли или контроля. Сама грязность моих слов зажигает во мне новый огонь возбуждения.

Он рычит, мурлычет в груди глубоко и хрипло. Не используя руки, он качает бедрами, используя головку своего члена, чтобы распространить мою Влажность от входа до клитора. Вибрации его мурлыканья посылают всплески экстаза через меня, угрожая заставить меня кончить в течение нескольких секунд. Я собираюсь подтолкнуть себя к нему и заполнить мою дырочку всей его длиной, когда он толкает меня к себе. Я вижу тот же голод в его лице, что чувствую в моем сердце. Одна только идея о том, что Пакс, Бог среди Примусов и король повстанцев, так сильно меня хочет, почти доводит меня до оргазма с его первым толчком.

Его член скользит внутри меня, не весь, но достаточно для меня, чтобы почувствовать в тот момент, что мы полностью связаны. Нам не нужны слова, потому что наши тела берут верх, делая то, чему инстинкт не может противостоять в этот момент. И хотя я когда-то думала, что Пакс был силой воли, которую нельзя было остановить, независимо от препятствия, я понимаю, что в этот момент он не мог бы остановить себя от того, чтобы заполнить меня и кончить внутри, если бы захотел. Я – сила, которая может согнуть желание и волю этого гиганта.

Он толкает себя в меня, горячие соки моей киски делают его член гладким и теплым. Я скольжу руками по его груди, изучая каждую линию и складку мышц, наслаждаясь гладкостью и теплом его кожи, отвлекая себя от абсолютного взрыва ощущения между моими ногами, чтобы этот момент растягивался до тех пор, пока это возможно.

Он стонет, толкаясь быстрее. Я обнимаю руками его широкую спину и не могу удержаться от того, чтобы трахаться с ним, как будто его темп все еще недостаточно быстр. Он отталкивается от дерева Лорис и держит меня в воздухе за бедра. К моему удовольствию, он достаточно силен, чтобы держать меня навесу, подталкивая вверх и вниз на его члене.

– О. Боооже мой. Ты тааакой сильный, – говорю я задыхаясь.

Его глаза находят мои, и я наблюдаю, как по его лицу разливается удовольствие. Я чувствую, что он хочет продержаться дольше, чтобы насладиться моментом, но чувствую, что он не сможет. Я не хочу, чтобы он был в состоянии сопротивляться движению внутри меня. Я хочу, чтобы он сделал это сейчас.

– Сильнее, – кричу я.

Его руки все еще на моих бедрах, он тянет меня вниз на свой член, пока каждый дюйм не заполняет меня. Я кричу в шоке от боли, которая быстро тает в удовольствие. Он не двигается ни на минуту, поэтому я использую его шею и плечи и начинаю тереться своей киской об него, чувствуя один из гребней его члена против моей точки G.

– Я собираюсь… ах. – говорит он напряженным голосом.

Я качаю бедрами, пока не чувствую, как его гладкая длина снова и снова скользит в меня.

Его хватка на талии усиливается, пока не становится почти болезненной. Его мурлыканье углубляется, и вибрации углубляются вместе с ним. Я знаю, что он достаточно силен, чтобы раздавить меня голыми руками, если он захочет, и угроза опасности толкает меня через край. Моя киска сжимается от оргазма, пульсирует на его члене, умоляя его о его семени.

Он обязан.

Я чувствую прилив тепла, когда он изливает волну за волной сперму в меня, так что я чувствую, как она капает из моей киски через несколько секунд. Я толкаю себя вниз, пока он полностью внутри меня, и моя киска против его таза, а его яйца против моей задницы. Мои глаза закатываются, киска все еще доит его длину до последней капли. Где-то в глубине души реальность того, что я делаю, кричит, чтобы я подумала. Это действительно то, чего я хочу. Хочу ли я быть матерью? Матерью его ребенка? Я не знаю, и я сомневаюсь, что кто-то действительно знает наверняка. Все, что я знаю, что что-то выросло между нами за короткий промежуток времени, и я не могу объяснить это, но я знаю, что это реально. Я просто надеюсь, что это продлится долго.

Экстаз, наконец, исчезает, заменяется глубоким, ошеломляющим удовлетворением. Вместо того, чтобы отдалиться от меня, он мягко садится, а затем ложится на спину со мной, все еще поверх него, и его член все еще внутри меня. Я лежу на нем и пальцем медленно поглаживая мягкие волосы на груди. И я засыпаю с его членом, пульсирующим внутри меня, поскольку он постепенно теряет жесткость и его семя высыхает на моих бедрах.

14

Пакс

Когда я просыпаюсь, солнце почти село. В ближайшее время нам придется отправляться в путь. Мира скатилась с меня и лежит рядом со мной, ее красивая голая задница приятна моему взгляду. Я смотрю столько, сколько мне нравится, наслаждаясь этим, прежде чем разбудить ее, через несколько минут. Сильно бью по одной из ее звездно-белых ягодиц. Она просыпается с ворчанием.

– Мне снилось, что у тебя волшебный член, или это было реально? – Спрашивает она сонно.

– Волшебный? Возможно, так и есть. Но у тебя есть киска, которая подходит ему.

Она поворачивается и улыбается мне. Я вижу мягкость ее груди через тонкую, серую рубашку и твердые точки сосков. Я сжал один из ее сосков и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она охает и своими губами прижиматься к моим, теплым и влажным. Я чувствую ее сладость и вдыхаю запах секса, который все еще исходит от нее. Если бы не срочность нашей миссии, я бы снова и снова брал ее здесь, где мы лежали, пока голод или жажда не заставили нас остановиться.

Но агент Гая мог уже добраться до территории Тольтека. Но я знаю, что Тольтекская столица Кольки находится под усиленной охраной. Любой человек, посланный Гаем, должен будет двигаться очень медленно, если надеется проникнуть в город с какой-то взрывчаткой. Мы с Мирой столкнемся с совершенно другой проблемой.

– Используй это, чтобы починить штаны, – говорю я, бросая Мире кожаный ремешок из моих штанов.

Она подтягивает штаны, завязывая разорванную ткань на талии.

– Куда мы пойдем? – Спрашивает Мира.

– Даже не смотря на мое изгнание, в Тольтеке у меня все еще есть друзья. Мы поговорим с ними и подготовимся к въезду в город Колька.

– Ты говоришь так, будто это осада.

– Это действительно может быть осада. Когда я отрекся от престола, многие, вероятно, воевали, чтобы занять мое место. Я буду непосредственной угрозой тому, кто победил – вызовом их легитимности.

– Почему это всегда звучит так, как будто твой план самоубийство?

Я останавливаюсь, понимая, что есть доля правды в том, что она говорит. Гордыня имеет первостепенное значение среди Примусов, но даже у Примусов нет желания умирать, если в этом нет необходимости. Но даже после того, как я утверждаю, что отложил свой позор, чтобы защитить эту женщину, я боюсь, что она говорит правду. Кажется, я все еще ищу смерть, хотя бы по другой причине. Это действительно то, чего я хочу? Умереть?

Я понимаю, что не говорил этого, но в своем молчании передал больше, чем могли бы сказать слова.

– Причина? – Она спрашивает. – Если ты умрешь. . Что со мной произойдет? С твоим ребенком? – Она спрашивает, руки потирают ее плоский живот.

– Ребенок? – Я спрашиваю, сердце колотится. – Вообще-то, ты не можешь знать так скоро.

– Нет. . я не знаю. Но чувствую. Я не могу этого объяснить. Но я никогда в жизни не была так уверена. Я думаю, это мальчик.

Я сжимаю Миру в крепких объятиях, не желая, чтобы она увидела глупую улыбку на моем лице. Я быстро прячу ее и отпускаю Миру.

– Даже если внутри тебя нет ребенка, я буду жить, чтобы мы могли продолжать пытаться завести его. И… чтобы я мог быть здесь ради тебя и ребенка, когда он родится.

Она крепко обнимает меня.

– Никогда не оставляй меня, – свирепость ее слов заставляет меня снова улыбнуться, как будто эта маленькая женщина принесет мне вред, если я попытаюсь.

– Ты-моя, а я-твой. Я буду защищать тебя, – затем несколько неловко добавляю. – Но я буду осторожен с этим.

Она смеется.

– Хорошо. Выходит, ты можешь чему-то научиться.

Я ухмыляюсь.

– Ты думаешь, я какой-то дикий зверь, которого надо сломить и приручить?

Она сильно краснеет, хотя я хотел только подразнить ее.

– Пакс… Нет. Я не это имела в виду. Я имею в виду, сначала, может быть, это то, что я думала, но…

Мои брови опускаются в гневе.

– Сначала? Объясни. – Это все, что я могу сказать через сжатые зубы.

– Я имею в виду, до того, как я узнала тебя. Да, в некотором смысле, я надеялась, что смогу, не знаю, научить тебя быть менее жестоким, чтобы ты мог мне помочь. Но это было не так плохо, как кажется, я чувствовала себя ужасно, и у меня были настоящие чувства к….

Я оттолкнул ее, ее слова пронзили меня острой болью. Я хочу уйти и успокоиться, прежде чем скажу что-то, что я не смогу вернуть, но я не могу оставить Миру одну в джунглях Маркула. Я хватаю ее за запястье и тяну за собой, не желая говорить. Знаю, что гнев пройдет. Я знаю, что это ничто по сравнению с невзгодами, с которыми я столкнулся и победил. Но в этот момент, чувствую себя вулканом на грани извержения.

Я успокаиваю себя, подавляя зверя внутри, который почти поднялся в тот момент. Я смотрю вниз на кулаки, мои ногти превратились в острые когти пантеры. Мое тело напрягается, и я рычу сквозь стиснутые зубы, бросая вызов в вечерний воздух. Я обрушиваю кулак на землю, сражаясь с зверем, который угрожает поглотить меня.

Я чувствую маленькие руки на спине. Голос шепчет мне, приглушенный, как будто я слышу его сквозь толстые стены.

– …Я здесь, – говорит она.

Отдаленно я чувствую жар ее дыхания на моей щеке, когда она говорит мне на ухо. Разве она не знает, в какой опасности она находится? Если я отдам себя чудовищу. . Даже я не смогу остановить это, чтобы не навредить ей. Пантера внутри меня борется и ревет у меня в голове.

Мои глаза закрываются и мой мир становится черным.

15

Мира

Пакс падает на землю. Его тело дергается, и его глаза закатываются, пока не становятся белыми. Его мощное тело бьется в конвульсиях, и он стонет сквозь стиснутые зубы. Я цепляюсь за него, плачу, чтобы он вернулся ко мне и был в порядке. Я не знаю, что делать.

Я понимаю, что единственная надежда спасти его – найти Примуса, который знает, как помочь. Но я на платформе из веток, и не вижу способа добраться до Джектана. По крайней мере, пятьдесят метров пустого пространства до следующей платформы, я понятия не имею, как я собираюсь вернуться в Джектан. Я лихорадочно оглядываюсь вокруг, звуки страданий Пакса вонзаются в меня ножами паники. Давай же. Соберись…

Я вижу тонкую лозу, которая ведет вниз рядом с веткой, на которой я стою. Похоже, я могла бы спуститься вниз, а затем отправиться в Джектан. Это мой лучший шанс, поэтому, не колеблясь, я хватаю виноградную лозу и ослабляю хватку, чтобы скользить вниз так быстро, как могу. Раскаленная боль от трения пронзает мои ладони, но я не замедляюсь. Паксу нужно, чтобы я была сильной. Сильной, как он был для меня много раз. И я не позволю, чтобы с ним что-то случилось.

Я тяжело падаю на ветку внизу, и моя лодыжка подгибается подо мной. У меня есть время, чтобы выкрикнуть один раз, прежде чем я лечу через край ветви. Мой желудок сжимается, я понимаю, что падаю. Я быстро достигаю скорости, которая, как я знаю, означает, что любое столкновение с веткой будет фатальным. Мои руки как ветряная мельница, и мои ноги беспорядочно болтаются в воздухе. У меня нет дыхания, чтобы кричать. Я наблюдаю только за тем, как земля приближается с широкими глазами и глубокой печалью в моем сердце, не ради себя, а потому, что я знаю, что моя смерть будет означать смерть Пакса – смерть нашего ребенка. И я знаю, что, когда пришло время спасти его, я не смогла этого сделать.

Я сталкиваюсь с несколькими ветвями на пути вниз, но в конечном итоге падаю в глубокий участок гниющих листьев в Мертвом море. Они легко подаются под моим весом, и я проваливаюсь ниже.

Мое сердце гремит в груди, громко, как выстрелы в смертельной тишине. Я задыхаюсь от нехватки воздуха, но только гнилая растительная материя наполняет мой рот. Паника и ужас, которые я чувствую, усиливаются, пока я почти не желаю, чтобы какой-то зверь из глубин проглотил меня и закончил этот кошмар. Но потом чувствую что-то другое. Это что-то в моих мыслях. Я думаю, что вижу, как Пакс прыгает с платформы за мной. И хотя я не понимаю, как, но я знаю, что он придет за мной. Так же, как я знаю, что внутри меня растет ребенок. Это случилось из-за того, что он отдал свою кровь мне в пещере?

У меня нет времени думать об этом сейчас. Я сосредоточилась на том, чтобы добраться до поверхности. Если я это сделаю, есть шанс, что Пакс спасет меня.

Цепляюсь и брыкаюсь, не уверена, двигаюсь я вверх или вниз. В голове стучит. Мой мозг кричит о воздухе, и мое тело восстает против меня, угрожая в любую секунду всосать смертельную кучу твердого материала. Я толкаюсь, двигаю ногами, борюсь за еще один дюйм.

Моя рука пробивается сквозь поверхность. Я почти плачу с облегчением, но знаю, что у меня нет воздуха, чтобы сделать звук. Когда я поднимаю голову над листьями, я жадно дышу, чувствуя, как каждый вдох – самый прекрасный подарок, который только можно себе представить. Но моя отсрочка недолговечна. Я понимаю, что что-то не так.

Я вижу, как Пакс приземляется неподалеку, его огромное тело, как метеорит, струится по воздуху и погружается под листья.

Холодный страх проникает в меня. Я провела достаточно времени в Мертвом море, чтобы знать, что какой-то зверь собирается напасть на нас. И я также никогда не слышала тишины за все время, что мы были здесь. Но теперь слышу. Вокруг нас абсолютная тишина, и я могу думать только об одной причине.

Что-то испугало монстров вдали от этой области. Но что могло их напугать?

Ответ на мой вопрос движется. Что-то массивное под корнем дерева Лорис, на самом деле было живым, дышащим кошмаром.

Он использует свои невероятно огромные руки, чтобы повернуться ко мне. У меня есть только мгновение, чтобы посмотреть на него, он напоминает мне гориллу с Земли, за исключением того, что у него есть когти, хвост и кожа, как кора дерева. А потом он хватает меня.

16

Пакс

Когда я всплываю из листьев, я вижу его. Зрение поражает меня как физический удар. Это тот же зверь, на которого я охотился месяцами. Зверь, которого я ждал во время моего изгнания. Единственное существо, с которым я когда-либо сталкивался, которое, как я знаю, могло убить меня. И у него Мира. Моя Мира.

Моя кровь стынет в жилах. Не давая пантере слишком много контроля, я перекидываюсь. Трансформация почти мгновенная, и я несусь по листьям, лапы копаются в листьях, мои ноги как поршни подо мной. Зверь поворачивается ко мне. Мира – кукла в его когтях, она изо всех сил пытается освободиться.

Я не знаю, смогу ли я победить существо, чья одна лишь рука больше меня, хотя я почти десять футов в своей форме пантеры. Но я понимаю, что любые сомнения, которые у меня были о моей новой цели в жизни, были искоренены. Всего несколько дней назад я бы с радостью умер, сражаясь с этим зверем, чтобы освободиться от позора, который отправил меня в изгнание. Теперь. . У меня есть причина бороться. Мира. И ребенок, как она говорит, растущий в ее животе. Она кричит мне.

Я рычу и использую свои когти, чтобы разорвать ногу зверя. Одна из его массивных рук ударяет по мне, но мне удается уклониться от нее, заставляя его ударить себя достаточно сильно, чтобы заставить его ноги подогнуться. Он откидывает голову назад и ревет в гневе, звук настолько глубокий и громкий, что он действительно потрясает мое тело. В отчаянной попытке отвлечь его от Миры, я впиваюсь зубами в его бедро. Он снова набрасывается на меня. Я уворачиваюсь, но он не совершает ту же ошибку, ударив себя в этот раз.

Он, наконец, кажется, понимает, что я потребую его полного внимания и бросает Миру в сторону. Я вижу, как она кувырком летит по земле к палкам, торчащим из земли. Я чувствую, как каждая секунда растягивается в несколько минут, я использую свои когти, чтобы прибавить силы, отталкиваюсь от живота чудовища, и изо всех сил прыгаю в сторону Миры. Я столкнулся с ней в воздухе, нежно поймав ее в зубы и поднял над палками на более безопасный участок земли.

Я встаю между ней и зверем, обнажая зубы. Я навлеку на тебя адскую ярость, если ты подумаешь прикоснуться к ней. Она моя. Моя женщина, а я защищаю то, что принадлежит мне.

Зверь движется к нам, используя свои огромные руки, хватая ветви и поддерживая свой вес, чтобы не упасть в листья. Мои глаза следуют за тем, как он захватывает ветку за веткой, инстинкты заставляют его захватывать более толстые ветки, способные поддерживать его вес. Мне на ум приходит идея.

Я прыгаю ему под ноги и пытаюсь увести подальше от Миры. Я слышу звук, как деревья Лориса скрипят, когда он качается от ветки к ветке позади меня, набирая скорость. Я пытаюсь увеличить расстояние, чтобы подняться над ним, но он слишком быстр. Мне нужно изменить направление, чтобы замедлить его, поэтому я жду, пока он достигнет меня и прыгаю влево, медленно возвращаясь к Мире из-за страха, что другие существа могут выйти из укрытия, если я уведу зверя слишком далеко от нее.

Он следует за мной, теряя скорость по мере того, как он изменяет направление. Думаю, это и есть ключ. Но мои ноги быстро устают. Моя максимальная скорость невероятна, но хищники не созданы для длительных погонь. Если я собираюсь сделать это, это должно быть сейчас. Я взбираюсь на ближайшее дерево, когда вижу свободное пространство и возвращаюсь к своей человеческой форме, зная, что у меня есть только секунды, прежде чем зверь доберется до меня. С остатками сил, которые я смог собрать, я встаю на колени и растягиваюсь на ветке. Мои мышцы кричат в знак протеста. Ветвь настолько широка, что я даже не могу полностью обхватить ее. Я кричу с усилием, зная в любую секунду…

Мое зрение размывается, и я испытываю ощущение полета. Нет. Падения. Я сталкиваюсь с основанием дерева и скатываюсь к большому листу. Хотя кровь омрачает мое зрение и мое тело онемело, я поднимаю голову, чтобы найти Миру. Когда я вижу ее вдалеке и вижу, что зверь все еще приближается ко мне, я рад, по крайней мере, что он еще не сосредоточен на ней. Но я боюсь, что мое время подходит к концу. Обессиленный, я позволяю себе расслабиться и ждать зверя, который, наконец, убьет меня.

Нет.

Я не позволю этому зверю победить меня. Я не позволю позору моего прошлого диктовать мое будущее. Я нашел причину жить дальше и продолжать борьбу. Так же, как я был движим черной и темной ненавистью к себе и моим ошибкам, теперь я движим чем-то другим. Чем-то чистым и хорошим. Лучше, чем я заслуживаю, но тем не менее. Мира. Я буду бороться за нее.

Хотя мое тело – пламя агонии и боли, я вскакиваю на ноги. Кулак чудовища свистит в воздухе, но я откатываюсь, у меня уже нет ни силы, ни энергии. Но встаю и бегу в сторону Миры.

Я добрался до нее раньше зверя.

– Быстро, запрыгивай мне на спину, – говорю я.

Она залезает мне на спину, обхватывая руками мою шею и ногами мой живот. Я знаю, что это последний шанс насладиться ее прикосновением, я трачу секунду, чтобы насладиться им. Потом я поднимаюсь. Мое время в изгнании превратило меня из уже состоявшегося альпиниста в нечто большее. Теперь, когда Мира цепляется за мою спину и зверь, который весит несколько тысяч фунтов, разрывает джунгли подо мной, я поднимаюсь, как будто одержимый, отталкивая боль и протесты моего тела в дальний угол сознания, двигаясь через силу воли, которая выходит за пределы физических возможностей.

Мои руки хватают любую небольшую канавку, трещину или виноградные лозы, до которых я могу добраться. Если нет возможности ухватиться руками, я использую когти, сильно втыкая их в кору. Мои ноги пульсируют, запуская нас вверх, чтобы покрыть вертикальные промежутки в несколько футов, чтобы достичь виноградных лоз и двигаться вверх. Но все это время я слышу позади себя шум. Зверь вынужден идти другим путем из-за своих размеров, но предательский протест деревьев Лориса, скрип и хруст ветвей ясно повествуют о его успехах.

Скоро я вижу, на что надеялся. Автоматизированные системы обороны Джектана переливаются на расстояние, холодный метал поблескивает на солнце. Он прекраснее для меня, чем любой оазис в тот момент. Я достигаю большой платформы и умудряюсь поставить на нее Миру. Еще несколько шагов и мы должны быть в зоне действия тунелей. Мира будет в безопасности.

Но прежде, чем я заберусь на вершину, чудовище хватает меня.

– Пакс! – Мира плачет, устремляясь обратно к краю платформы.

Кажется, она становится меньше, когда зверь отрывает меня от нее. Но я улыбаюсь, зная, что даже если я умру сейчас, я оставлю ее в пределах диапазона действия башен, и зверь не доберется до ее.

Я слышу звук, который я могу описать только как отсутствие, как будто все другие звуки всасываются на мгновение, а затем высвобождаются в отложенном всплеске концентрированной мощности. Ослепляющая вспышка жжет мои глаза. Я чувствую запах горящего мяса. Зеленые струи плазмы мелькают со стороны Джектана. Одна попадает в предплечье зверя и прожигает его насквозь. Так что башни дошли дальше, чем я предполагал. У меня есть только минутка поблагодарить богов, старых и новых, прежде чем он бросает меня.

Я падаю, набирая стремительно скорость. Я замечаю что-то краем моего глаза и тянусь к этому. Это виноградная Лоза, и, хотя моя рука горит от трения, когда я сжимаю ее, моя скорость замедляется до остановки. Я использую виноградную лозу, чтобы повернуться к зверю. Еще один луч плазмы попадает ему в плечо, и он рычит в гневе, отступая обратно в джунгли.

Нет. Ты не убежишь. Я не проявлю милосердия к тем, кто угрожает моей женщине, мужчине или зверю. Я выпускаю виноградную лозу и делаю дугу в воздухе в сторону зверя. Он поворачивается в последнюю секунду, когда видит меня. Я сжимаю руку в кулак и использую силу своего полета, чтобы пробить его глаз. Мой кулак погружается в липкую плоть глазного яблока, кровь льется вокруг моего предплечья.

Он снова кричит, звук становится все более отчаянным.

Хотя я маленький по сравнению с ним, у него есть только одна рука, чтобы защитить себя. Я царапаю его, бью кулаком, кусаю, тяну, бью ногой. Он не может бегать и сражаться одновременно только одной здоровой рукой, поэтому он вынужден остановиться и попытаться сразиться со мной. Но я уклоняюсь от каждого удара, который он пытается нанести мне, заставляю его ударить себя снова и снова. Когда он, наконец, начинает утомляться и замедляться от десятков ран, которые я нанес ему, я хватаю ветку над головой и ломаю ее.

Я прыгаю назад на твердую землю платформы между ветвей, разъяренное существо следует за мной, хватаясь за край платформы своей оставшейся рукой. Когда он приземляется, мы обходим друг друга, его кровь сочится из десятков ран, также, как и у меня. Мы оба тяжело дышим. Каждый болезненный вздох и выдох его огромного рта обдувает мои волосы.

Я вращаю импровизированное копье в руке, старые навыки возвращаются ко мне без особых усилий. Прошло много времени с тех пор, как я использовал оружие в своих руках, и я признаю, ощущать это здорово. Существо пытается схватить меня, но я отступаю втыкаю сломанную ветку в его руку. Я не отпускаю, поэтому, когда зверь тянет руку назад от боли, он тащит меня за собой. Я выдергиваю ветку, прыгаю на его голову и втыкаю ее в поврежденный глаз зверя.

Меня сбивает с ног, когда он цепляется и дергается, яростно ревя. Я жду, пока не буду уверен, что он мертв, а затем плюю на его труп. Я понимаю, что я закрыл главу своей жизни, убив этого зверя. Возможно, я найду свою смерть в ближайшие дни, но это будет не потому, что я искал ее. С этого момента, моя жизнь принадлежит Мире. И я сделаю все, что в моих силах чтобы жить дальше и продолжать защищать ее.

Я нахожу ее нервно ждущей меня на краю платформы. Я мчусь вперед, пока у меня в руках не окажется Мира. Она обнимает меня яростно. Я наслаждаюсь ее ароматом и ощущением ее мягкого тела. Я опускаю руки вниз, чтобы обхватить ее за ягодицы. Я сгибаюсь, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Когда наши губы встречаются, она растворяется во мне.

17

Мира

Пакс разрывает поцелуй, и я снова крепко обнимаю его. Но здесь нет времени останавливаться.

– Нам нужно добраться до территории Тольтека и остановить человека Гая. И я знаю, как быстро доставить нас туда.

Через полчаса мы вылетаем из порта на украденном шаттле. Я чувствую себя виноватой в краже шаттла Барсы, но он единственный от которого у меня есть набор ключей, и я знаю, что он поймет, когда я объясню ему. Я не могу не думать об Арии и о том, как она наедине с этими старыми швеями, вероятно, ей скучно. И все из-за того, что я оставила ее, чтобы лететь на миссию, из-за которой я запуталась в этом беспорядке.

Я смотрю на Пакса. Он вытягивает руку над креслом и возится с элементами управлением. Его рука тянется к рычагу катапультирования.

– Не трогай! – Кричу я. – Тебя расплющит об потолок, если верхний люк не будет открыт.

Мужчина замирает. Он садится в кресло, сжимая подлокотник, брови напряжены, словно от боли. Этот взгляд напоминает мне о том, как он боролся, чтобы остаться в форме Примуса, прежде чем зверь напал на нас.

– О нет… Ты снова меняешься? Что случилось? – Спрашиваю я.

– Нет. Это из-за полета. Существа не должны летать без крыльев.

Я останавливаюсь на секунду, не полностью понимая сначала. А потом я широко ухмыляюсь.

– Ты имеешь в виду, что Пакс, изгнанный король, который сражается с монстрами голыми руками, боится летать?

Он выпрямляется.

– Я ничего не боюсь. Я только осторожен. Моя сила тебе не пригодится, если мы упадем с неба в этой… штуковине.

Я ухмыляюсь еще шире.

– Знаешь, ты не должен быть непобедимым для меня. Я имею в виду, в основном. Но ничего страшного, если в твоей броне есть одна или две бреши.

Он немного расслабляется, и я вижу его взгляд, которого я никогда раньше не видела. Пакс почти уязвим, не совсем, но также близок к тому, чтобы выглядеть уязвимым, как он может справиться с этим точеным лицом и мощным телом. Как обычно, он не носит рубашку, и идеальная гладкость его кожи привлекает меня. Конечно, я ничего не могу с этим поделать, если не хочу разбить корабль, но я мысленно составляю список того, что я сделаю в следующий раз, когда у меня будет шанс.

Я чувствую прилив крови к моим щекам, когда поток идей льется через мой разум. Когда я стала такой развратной? Может быть, у меня все еще есть некоторые оговорки о том, как мы будем ладить, когда мы не постоянно находимся в ситуации жизни или смерти, но у меня нет сомнений в том, что мы сформировали связь. И я все еще чувствую что-то еще. Что-то за пределами слов и глубже, чем похоть или страсть. Я получаю вспышки озарения и образы, как будто наш разум начал формировать какую-то связь.

Как еще я узнаю, что Пакс прыгал с платформы, чтобы спасти меня на поверхности? Откуда мне было знать, что у меня в животе растет ребенок? Как еще я могу это объяснить, если ничего не происходит?

Даже сейчас я чувствую что-то от него. Как будто темный, испорченный пузырь поднимается на поверхность его разума. И я думаю, что я знаю, что он готов говорить о том, что преследовало его – что заставило его изгнать себя и следовать по пути самоуничтожения.

– Ты знаешь, что можешь сказать мне что угодно, – говорю я, маневрируя шаттлом вокруг большого дерева. – Ты говоришь о том, чтобы защитить меня, но иногда ты должен позволять мне помогать тебе. Это то, что я могу сделать. Я могу разделить это бремя. И я знаю, что что-то грызет тебя…