Текст книги "Адам и Ева"
Автор книги: Элис Тайтл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава двенадцатая
Неделю спустя Пит и Джессика встретились в особняке Форчэнов. Было около восьми вечера, Пит только что вернулся из пятидневной деловой поездки.
– Ты видел ее? – с явным беспокойством спросила Джессика.
– Нет. Я оставил не меньше дюжины сообщений, потому что она не снимала трубку. – Пит выглядел немного грустным, но, как всегда, подтянутым. – Нельзя играть сердцами других людей, бабушка.
– Ах, Питер, мы были так близко к цели. Они влюбились друг в друга. Рано или поздно это все равно принесет свои плоды. – Что бы ни происходило, Джессика твердо верила, что для любви нет препятствий и она всегда победит.
Питер со своей стороны старался оставаться трезвым.
– Нет, это конец, – твердо заявил он. – Мы не должны забывать свое обещание: Адам не должен знать... ни о чем.
Джессика сменила тему разговора:
– Ты знаешь, что Адам уже три дня ходит на работу в универмаг?
– Еще бы не знать, – улыбнулся Питер, – я не теряю связи с Денвером во время поездок.
– Это... – Джессика старалась найти нужное слово, – это очень обнадеживающе, не правда ли?
– Я назвал бы это сюрпризом. – Пит покачал головой. – Должен к тому же признать, что, если раньше он был до предела предсказуем при всех его фокусах, сейчас трудно предугадать, что он может выкинуть.
– Ты думал, что он просто вернется к прежнему образу жизни?
– Ладно-ладно! Адам во многом изменился к лучшему, – произнес Пит. – Как знать, может, эти перемены и необратимы. Но я стою на своем: нельзя вмешиваться...
– Только любовь творит перемены, – с пафосом изрекла Джессика, затем смерила взглядом внука сверху донизу. – Знаешь, Пити, – она всегда называла его как в детстве, когда хотела произнести что-нибудь язвительное, назидательное или поучительное, словом, то, что, на ее взгляд, ему было желательно внушить, – твоя беда в том, что ты всегда слишком пессимистичен.
Питер со своей стороны воспринял критику вполне добродушно: поклонился бабушке и поцеловав ее в щеку.
– А ты, бабуля, последний безнадежный оптимист.
Джессика сверкнула глазами и взяла книгу, которая лежала на столе, стоявшем рядом с легким креслом, что можно было понять как сигнал к окончанию разговора. Питер встал и направился к двери, заглянув из любопытства в книгу. Это была Библия – «Книга Бытия», глава об Адаме и Еве.
* * *
– Нет, вы только посмотрите, провалиться мне на этом месте, если это не пропащий Адам Форчэн, сообщила Саманте Макфи Иона Пул, видя, как в зал новомодного ресторана «Вудси» вошел Адам.
Саманта оглянулась. Адам направлялся в их сторону. Прежде чем он поравнялся с ними, она успела прошептать:
– Ты только посмотри, как ужасно он выглядит. Я имею в виду, ужасно для Адама, что, впрочем, значило бы «отлично» для любого другого мужчины.
Иона широко улыбнулась и с нарочитой оживленностью приветствовала Адама.
– Вот так сюрприз! Ты выглядишь потрясающе, Адам! Правда, Сэм?
– Потрясающе, – повторила Саманта, обменявшись украдкой взглядами с подругой. – Присоединяйся к нам, дорогой. Мы сами только сели и думаем, что заказать.
Но Адам стоял, как стоял. Вид у него был потерянный.
– Она исчезла, – проговорил он.
– Слышали, – сочувственно подхватила Иона. – Исчезла во мраке ночи.
– От нее так и ни слова? – поинтересовалась Саманта.
– Да, ни слова. Я пытался сам навести справки, но ничего не выяснил, – признался Адам, присев за их столик, но так и не заглянув в протянутое меню. Он не хотел есть. Последние дни у него не было аппетита. Если быть точным, семь дней. Те самые семь дней, как Лаура исчезла, не оставив никакого следа.
– Может, лучше бросить все это? – предложила Иона.
– Не могу, – искренне ответил Адам. – Мне надо ее найти во что бы то ни стало. Хотя бы узнать, где она. – Он помолчал, затем продолжил: – И кто она!
– А как насчет этого «недреманного ока»? Дель Монте? – поинтересовалась Саманта.
– Сейчас его нет в городе. Уехал по делам. Сказали, будет в четверг. Правда, секретарша сообщила, что это зависит от того, как дела пойдут. Я, на всякий случай, просил ее записать меня на четверг утром. Чем черт не шутит. Хотя, судя по тому, как мне везет последнее время...
– Дель Монте гигант, – ободрила его Саманта и похлопала по руке. – Просто не сомневаюсь, он нападет на след Лауры в два счета.
Адам перевел взгляд с Саманты на Иону.
– Лаура вам, кстати... ничего не говорила?
Обе женщины усердно закачали головами.
– Она, конечно, ужасно милая и, безусловно, красивая женщина, – первой отозвалась Иона, – но очень скрытная.
– Впрочем, учитывая, что у нее потеря памяти, – подала теперь голос Саманта, – вряд ли ей было о чем поведать – на свой счет. Разве не так?
– Боюсь, что так, – сокрушенно признал Адам. – В этом-то и вся беда. Никаких улик, не за что зацепиться.
– Может быть, она что-то сказала твоей бабушке или одному из твоих братьев? – предположила Иона.
По лицу Адама пробежала тень.
– Все заладили: нет да нет. Никто ничего не знает. Как будто сговорились.
– А ты не отступай, – посоветовала Саманта. – Если им хоть что-то известно, рано или поздно кто-нибудь да проговорится. – И она коварно улыбнулась.
Адам покинул ресторан. Обед, на который его все-таки соблазнили, остался нетронутым. Он поехал прямиком домой, решив последовать совету Саманты и любыми способами заставить кого-нибудь из родственников выложить ему все, что известно о Лауре.
Понимая, что пытать удачу с непреклонным Питером еще раз бессмысленно, Адам решил насесть на бабушку. Если бы Питер действительно что-то знал, он обязательно поделился бы своей информацией с Джессикой. К несчастью, когда Адам приехал домой и поспешил к бабушке, он застал ее в обществе поверенного их семьи Ноулана Филдинга.
– Адам, – приветливо обратился к нему Ноулан, приподнимаясь с кресла рядом с Джессикой, – рад тебя видеть.
Обменявшись с адвокатом рукопожатием, Адам с подобающей моменту улыбкой произнес:
– Как поживаете, мистер Филдинг?
– Благодарю, прекрасно. А ты?
Адам не успел и рта раскрыть, как Джессика высказала свое мнение:
– Отвратительно.
– Гм... – хмыкнул Филдинг, вполне, впрочем, сочувственно, – потерявшая память красавица, так я понимаю. Джессика говорила, что она пропала.
Адам бросил раздраженный взгляд на бабушку. Его нисколько не прельщала мысль о том, что его злосчастный роман будут смаковать в гостиных. Хотя... Бабушка могла проболтаться и выложить адвокату что-нибудь существенное.
– Что же еще бабуля наговорила вам про Лауру? – заинтересованно спросил Адам, подсаживаясь поближе к Филдингу.
Ноулан незаметно переглянулся с Джессикой. Не совсем, правда, незаметно. Итак, подумал Адам, Филдингу кое-что известно.
– Твоя бабушка не из тех людей, что позволяют себе сплетничать о чужих делах, – рассудительным голосом изрек Ноулан Филдинг.
Адам откинулся на спинку кресла, вытянул ноги, а затем закинул ногу на ногу, приняв беззаботный вид.
– Даже своим самым близким друзьям? Да бросьте, мистер Филдинг, вы с бабушкой закадычные друзья и за долгие годы перемыли немало косточек.
Ноулан кашлянул.
– Гм... я бы не называл это... сплетнями.
Джессика со снисходительной улыбкой посмотрела на внука.
– Уж если хочешь знать, Адам, мы с Ноуланом действительно сплетничали о тебе и Лауре. Я буквально за минуту до твоего прихода говорила Ноулану, что конец истории не был бы столь печальным, если б ты взял да женился на Лауре.
– Же-нил-ся? – с трудом выговорил Адам, бросая при этом испепеляющий взгляд на Филдинга. – Даю голову на отсечение, вы согласились с этим. Что и говорить, одного долой – там и с тремя как-нибудь можно разделаться, смотришь – и вся команда за бортом. Уверен, вы бы с радостью сплясали на моей свадьбе, Филдинг.
– Адам, милый, даже несчастье не оправдание грубости, – резко одернула его Джессика. – Идея передать все состояние Ноулану в случае женитьбы всех сыновей принадлежит вашему отцу, а не Ноулану.
– Мне всегда было трудно представить, чтобы хоть один из вас возложил на себя бремя брака, не говоря уж о всех четырех вместе, – вставил Ноулан, огорченный такой реакцией Адама.
Адам извинился. Разумеется, бабушка права. Нельзя все валить с больной головы на здоровую. Но и она тоже хороша: жениться!..
Он решил попытать счастья, действуя наобум.
– Кстати, за кого это вы меня сватаете? За Лауру Эшли? За Джейн Доу? – выпалил он первое, что пришло в голову, заметив при этом, что бабушка заулыбалась. – Я, конечно, говорю чисто гипотетически.
– Ах, гипотетически, – как ни в чем не бывало, подхватила Джессика. – Если гипотетически, то тебе следовало бы жениться на этой девушке, потому что такие встречаются одна на миллион, и, кроме того, она чихала на твои миллионы.
Адам чувствовал, что против своей воли вовлекается в матримониальные разговоры.
– То есть гипотетически ты считаешь, что она согласилась бы выйти за меня замуж, если бы – гипотетически – я предложил ей руку и сердце.
Джессика даже наклонилась вперед, пристально глядя на внука.
– Если бы ты это сделал, Адам, то она не отвергла бы тебя. В этом я уверена. Вот в чем все дело.
К четвергу идея разыскать во что бы то ни стало Лауру овладела Адамом целиком. Пробыв на работе в универмаге восемь часов, он все остальное время проводил в непрестанных поисках хоть какой-нибудь зацепки, которая позволила бы ему узнать, кто Лаура на самом деле и где может пребывать.
Как ни странно, работа в администрации очень поддерживала его. В своем кабинете он чувствовал себя ближе к Лауре, хотя упорно воздерживался от попытки переступить порог смежного кабинета, в котором она работала. К тому же это помещение снова было превращено в подсобное.
Адама вполне устраивал его собственный кабинет – здесь все напоминало о ее присутствии, и этого ему было достаточно. Работая над предложениями об улучшении положения служащих, которые позволили бы им, несмотря на нелегкие для экономики времена, быть спокойными за завтрашний день, он вспоминал, как высоко ценила Лаура его талант и способности. Он не мог забыть, с каким нескрываемым восхищением отзывалась Лаура о серьезности его натуры – о чем он сам, если честно признаться, даже не подозревал до тех пор, пока в его жизни не появилась эта женщина. Она действительно перевернула всю его жизнь. Хорошо ли, плохо ли, но прежней она уже никогда не станет.
Хорошо ли, плохо ли... Эти слова не выходили у него из головы. А может, бабушка в самом деле права? Может, ему стоило жениться? Пропади пропадом эта чертова тонтина. В одном он, во всяком случае, не сомневался, а именно: Лаура сказала бы «да». Не его богатство прельщало ее больше всего. Жизненные трудности не пугали ее. И, как он теперь видел, его тоже. Как тут ни крути, одно ясно: у него было немало женщин и многих он забыл, но Лауру не сможет забыть никогда в жизни.
* * *
Было еще без двадцати восемь, когда Адам появился в приемной Виктора Дель Монте. Он нервно вышагивал по крошечной, забитой всякой всячиной комнате, но на рыжеволосую секретаршу это не производило никакого впечатления: видать, она привыкла и к более нервным клиентам.
Двадцать минут тянулись как двадцать часов, но наконец секретарша с улыбкой заявила, что он может проследовать в святая святых сыщика.
Кабинет детектива напоминал гостиную в викторианском стиле. Воздух был спертым: секретарша Дель Монте явно не проветривала помещение за время отсутствия шефа.
Что касается «недреманного ока», то он изрядно удивил Адама, который ожидал увидеть некое подобие Хамфри Богарта, героя черно-белой ленты «Мальтийский сокол», – этакого видавшего виды и исколесившего весь мир энергичного человека.
Виктор Дель Монте больше походил на школьного учителя физики, чем на крутого, опытного детектива. Тощий, жилистый, с залысиной, с дежурной улыбкой на лице, он носил большие очки в черепаховой оправе и потертый серый костюм, нуждавшийся в чистке и обновлении. В дополнение ко всему на белой оксфордской рубашке Дель Монте резал глаза ядовито-красный галстук с заколкой.
– Приятно видеть вас, мистер Форчэн. Разумеется, мне знакомо ваше имя, хотя, по правде говоря, не могу похвастать, что часто захожу в ваш магазин. К сожалению, времени на покупки у меня нет.
Это признание не особенно удивило Адама.
– Я к вам по поводу пропавшего человека, – сразу приступил к делу Адам и вкратце изложил Дель Монте суть вопроса. Детектив слушал, не прерывая и не задавая вопросов. Плюс это или минус, Адам не понял.
– У вас есть фотография? – Это был первый вопрос Дель Монте. И, надо сказать, разумный.
Адам почесал затылок.
– Боюсь, что нет... Впрочем, подождите. Кажется, есть. Даже лучше фотографии. Фильм.
– Она снималась в кино? – спросил Дель Монте.
– Нет-нет. Не в художественном фильме. В теленовостях. Во время забастовки в универмаге Форчэнов. Думаю, я смог бы достать копию.
– Прекрасно, – откликнулся Дель Монте, записывая что-то в блокнот.
– Боюсь, это все равно что искать иголку в стоге сена, – со вздохом сказал Адам.
Дель Монте только слабо улыбнулся, но, что означала его улыбка, понять было нельзя.
– Скажите, мистер Форчэн, чтоб все стало ясно: хотите ли вы просто выяснить, кто она и где находится, или хотите, чтобы я попытался... устроить вам встречу?
Вопрос застал Адама врасплох.
– Даже не знаю, – признался он, – смотря как и что.
– Понятно. Может, когда выяснится ее личность...
– Нет-нет. Все не совсем так. Мне плевать, кто она такая. – Адам наклонился к детективу. – Послушайте, Дель Монте. Меня даже не интересует, замужем ли она, или у нее кто-то есть. Это все меня не трогает. Я знаю Лауру. Может, я и не знаю, кто она, но я знаю ее саму. И вообще, имеет ли это какой-нибудь смысл?
Дель Монте снова улыбнулся. Улыбка говорила не столько о том, что это имеет какой-нибудь смысл, сколько о том, что он все понял.
– Итак, вопрос в том, пожелает ли она увидеть вас снова?
Адам посмотрел в глаза частного детектива и впервые почувствовал к нему доверие.
– Да, – подтвердил он. – Она исчезла по той простой причине, что будущее, которое я ей предлагал, было недостаточно привлекательно. Во всяком случае, для такой женщины, как Лаура.
– Как и для любой другой, – спокойно вставил Дель Монте.
– Но я не могу ее выбросить из головы. Она мне снится. Она в моих порах. Жизнь без нее... не имеет ни цели, ни смысла.
Дель Монте потер нос указательным пальцем.
– Но жизнь без нее приносит немалые доходы.
Адам с нескрываемым удивлением посмотрел на детектива.
– Вам известно о тонтине?
– В моем деле надо держать ушки на макушке и все слышать и видеть.
– Это Саманта Макфи вам наболтала.
– Я щепетилен на предмет источников информации, мистер Форчэн. Тем не менее вернемся к нашей тонтине.
– Да черт с ней, с тонтиной. Что для меня деньги, что они мне дали, Дель Монте? Моя жизнь, в конце концов, началась не с Лаурой. – Он вскочил и что было силы ударил кулаком по столу, так что подпрыгнул стиплер. – Мне нужно во что бы то ни стало найти ее. Я хочу на ней жениться.
Не прошло и часа, как Адам покинул контору частного детектива, а в приемной Дель Монте появился следующий Форчэн. Питер Форчэн был торжественно препровожден в святая святых самого «недреманного ока».
Встреча их была предельно короткой. Питер, как и его старший брат, взял сразу же быка за рога. Он, упаси Боже, не намерен вмешиваться в дела, имеющие место между детективом и его братом, да будет это ясно с самого начала, – конверт, распухший от содержимого в виде крупных банкнотов, безусловно, способствовал ясности в немалой степени, – он лишь льстит себя надеждой, что у сыщика есть немало более неотложных дел, и что посему дело его брата потребует, как он смеет надеяться, больше времени, чем первоначально предполагалось...
Дель Монте не утруждал Питера дополнительными разъяснениями. Он вежливо принял конверт, препроводил его в карман своего пиджака, встал, даже отвесил поклон в духе давно минувших дней и заверил Питера, что дело решено и беспокоиться не о чем.
Питер улыбнулся, хотя внутренний голос подсказывал ему, что все беспокойства – увы! – впереди.
* * *
Адам снял трубку, выслушал и нахмурился.
– Да... понимаю. Но... – Он снова послушал говорившего на том конце провода. – Да, – прервал он, – я понимаю, что я не единственный ваш клиент, Дель Монте, но...
Снова детектив не дал ему договорить.
– Но уже прошла неделя, – упорствовал Адам. – Конечно, кое-какие ниточки у вас есть... В таком случае я сам займусь этим.
Адам закатил глаза к потолку, выслушивая оправдания Дель Монте: дескать, дела подобного рода всегда щепетильны и требуют много времени, а посему он советует Адаму набраться терпения.
Адам швырнул трубку – его терпению пришел конец.
Чувствуя, что все предпринятые им шаги приводят в тупик, Адам решил еще раз попытать счастья со своим братом Питером. Он не мог отделаться от ощущения, что Пит знает о тайне исчезновения Лауры гораздо больше, чем кажется. На сей раз Адам поклялся себе, что не позволит брату сорваться с крючка.
– Ваш брат проводит встречу, мистер Форчэн, – окликнула Адама миссис Сондерс, когда тот направлялся в сторону кабинета Питера.
– Хорошо. Я подожду его в кабинете, – отозвался Адам.
Помня то, что предыдущая встреча была слишком бурной, Питер явно избегал Адама. Поэтому тот решил подкараулить брата в его собственном логове и припереть к стенке.
Хотя Адам закусил удила и уже не мог остановиться, ему ничего не оставалось, как дожидаться, пока не закончится встреча. Адам пытался поудобнее усесться в одном из уютных кресел в кабинете, но ему это никак не удавалось. Дело, видать, было не в кресле, а в Адаме. Ненароком он бросил взгляд на стол, заваленный бюллетенями с последними известиями.
– Ну и чтиво, – пробормотал Адам, пытаясь извлечь спортивный журнал из-под груды бюллетеней. От его неуклюжего движения все посыпалось на пол.
Чертыхаясь, Адам присел, чтобы собрать рассыпавшиеся бюллетени, как вдруг его словно обухом по голове ударило: в глаза ему бросился портрет женщины на обложке одного из лежащих на полу бюллетеней. Он даже палец прикусил от изумления. Потом, не спеша, поднял бюллетень с пола.
Сначала показалось, что все это ему померещилось. Женщина на портрете действительно напоминала Лауру. Но не более. Глаза были совершенно Лаурины. Здесь ничего не скажешь. Но волосы совсем другие – короткие и вьющиеся. И нос. Ему было далеко до тонкого и прямого – прямо патрицианского – носа Лауры. Не то чтобы он был плохой. Небольшая горбинка придавала лицу особую характерность. И особую привлекательность. И главное – это лицо было ему как-будто знакомо.
Адам посмотрел на имя. И вдруг все кусочки мозаики встали на свои места. Он думал, что у него остановится сердце.
Под портретом стояло имя – Эвелин Гарви. Эви, Ева. Адам и Ева.
Теперь сердце его бешено забилось.
Он вспоминал. Они лежат в кровати с Лаурой. У меня такое чувство, будто мы знали друг друга в иной жизни. Словно ты всегда была частью меня. Адам и Ева. Ева. Эви. Эвелин.
Теперь он рассматривал портрет другими глазами. Если изменить нос, волосы сделать длинными, волнистыми, а не вьющимися, губам придать невинную улыбку, вообразить, как глаза излучают ранимость, а лучше – страсть...
Да, никаких сомнений – это Лаура.
Руки Адама задрожали, фотография запрыгала перед глазами. Пришлось положить бюллетень на колени, чтобы рассмотреть фотографию как следует. Он взглянул на дату. Бюллетень был двухлетней давности. Затем взгляд его остановился на тексте под снимком. Под именем и фамилией Эвелин Гарви было напечатано сообщение о том, что она получила повышение и из управляющей отделом стала директором отдела кадров Портлендского отделения универмагов Форчэнов.
Портленд. Портленд, штат Орегон. Не тот ли это универмаг, который они открыли там года три назад? Ну конечно! – подумал Адам. Теперь он вспомнил. Отец взял их всех с собой на церемонию открытия. И там...
Погруженный в воспоминания – и шок, с ними связанный, – Адам не заметил, как дверь открылась, и на пороге появился Питер.
– Вижу, пришло время держать ответ, – заговорил тот.
Адам посмотрел на Питера – на лице брата было написано чувство вины. Все в Адаме кипело. Он вскочил и помахал бюллетенем перед носом Пита.
– Амнезия?! Черта с два. Какого дурака вы из меня сделали! Как она могла? Что она за это получила? Деньги, так, что ли? Кучу денег. Или обещание крупного куша. Так или не так? Она женит меня на себе, я лишаюсь доли в наследстве, вы ей бросаете жирный кусок. И я должен...
Не успел он договорить, как Питер бесцеремонно толкнул его, и Адам упал в свое кресло. Довести Питера до белого каления было нелегко, но сейчас он явно взбесился.
– Ты и есть дурак, – прорвало Пита. – Так ты хочешь знать, почему она это сделала? – Он наклонился над Адамом. Лицо его пылало гневом. – Или тебе эта фотография ничего не говорит? И имя? Неужели за все то время, что ты был с Лаурой, она тебе ни разу не напомнила кого-то знакомого?
– Да, иногда что-то такое было, – признался Адам.
– Иногда! Иногда! – Пит чуть не схватил Адама за горло. – Ты с ней был близок, ты, ничтожество. Ты ей говорил, что никого лучше ее никогда не знал.
– Но Лаура действительно лучшее, что я встречал...
– Да не Лаура, идиот. Эвелин. Ева. Адам и Ева. Три года назад. В Портленде. Ты с ней провел уикенд. О, для тебя это, конечно, было очередное любовное приключение. Но для Евы... Для Евы это было все. Ты для нее был всем. Она просто потеряла голову от любви к тебе. И она думала, что ты тоже ее любишь. От тебя никаких вестей не приходило, и это ее сломало. Она так сокрушалась, что позвонила мне. И все эти годы мы поддерживали отношения. Но единственное, о чем она может говорить, – это о тебе, хотя то, что она иногда говорит, комплиментом не назовешь. Но, как бы то ни было, это продолжается третий год.
Адам скинул руку Питера с шеи. Оба брата немного успокоились.
– Так она придумала эту амнезию, чтобы вернуть меня?
Пит помолчал и тяжело опустился в стоящее рядом кресло.
– Всю кашу заварила бабушка. Я ей как-то сказал про Еву. Она отправилась в Портленд... специально, чтобы посмотреть на нее. В общем, она решила, что эта женщина создана для тебя.
Адам снова бросил взгляд на портрет.
– Она сделала пластическую операцию и отрастила волосы.
– Она и так была привлекательной, но эти изменения превратили ее в подлинную красавицу. Она буквально... преобразилась, – добавил Пит.
Адам задумчиво смотрел на брата.
– Вы все решили, и Лаура-Ева в том числе, что одной красотой меня надолго не удержишь.
– Приступ амнезии – это выдумка бабушки. Она же неисправимый романтик и решила, что так Ева тебя заинтригует сильнее.
– А Ева, – Адаму было трудно с непривычки называть Лауру Евой, – Ева так легко с этим согласилась? – В голосе Адама слышались боль и гнев. Она предала его, обманула, сделала из него форменного болвана. А потом сбежала.
На переносице Адама появилась глубокая складка. Подождите, подождите. Но почему же она в таком случае сбежала? Он метнул взгляд на брата, и взгляд этот не сулил ничего доброго. Он вскочил со своего места, тыча пальцем в лицо Пита.
– Ах, вон оно что! До меня только дошло. – Адам даже глаза прикрыл на минуту: вся картина стала ясна. – Какой же я дурак! Она исчезает, я схожу с ума от любви, теряю окончательно голову и готов на все, чтобы только вернуть ее. Даже жениться.
– Да брось ты, – замотал головой Пит, – все совсем не так.
Но переубедить Адама было уже невозможно.
– А ты думаешь, как это должно было кончиться? Мне теперь все понятно. В конце концов ты или бабушка проговариваетесь, где она, я лечу туда сломя голову, падаю на колени и умоляю ее выйти за меня. И последними смеются все, кроме меня. Так или не так? – Он швырнул бюллетень на стол. – Дудки! Ева может сидеть в своем Портленде до седых волос – ноги моей в этом городе не будет!
– Она не в Портленде, – крикнул Пит вдогонку убегающему Адаму.
* * *
Прошло две недели. Адам сознательно с головой погрузился в водоворот светской жизни. По иронии судьбы, несмотря на то, что все, казалось, теперь было ему известно, он никак не мог выбросить Лауру /Еву Эшли/ Гарви из головы. Он даже вспомнил об этом уикенде в Портленде с Евой три года назад. Его привлекли тогда ее обаяние, всякое отсутствие претензий и явная влюбленность в него. Конечно, он не хотел причинить ей боль. Он думал, что для нее, как и для него, этот уикенд не более чем мимолетный роман. Любовная интрижка. Теперь-то он знал, что все было далеко не так.
А сейчас он чувствовал себя несчастным и одиноким. И как ни трудно ему было признать – безнадежно влюбленным. Напрасно он растравлял душу, напоминая себе о коварстве Евы. Ему даже пришла в голову мысль позвонить ей в Портленд и покончить со всей этой историей раз и навсегда.
Но ее там не было. На ее место уже назначили нового директора. О возвращении ее не могло быть и речи.
– А ну выкладывай, где она? – набросился Адам на Питера в его кабинете на следующий день.
Пит поднял глаза от бумаг и устало взглянул на брата.
– Я попытался все объяснить еще две недели тому назад, садовая твоя голова, но ты же ничего не слушаешь. Ее отъезд никакого отношения к этой истории с потерей памяти не имеет. Она сделала это вовсе не для того, чтобы ты убедился, насколько ты влюблен в нее, и что ты должен жениться на ней. Она убежала потому, что ей было невыносимо от того, что она натворила. Она убежала потому, что без ума любит тебя, и испугалась, что ты узнаешь, как все произошло, и возненавидишь ее. Она взяла с меня слово, что я никогда не открою тебе место, где она находится. – Пит вздохнул. – Ты бы ни за что не узнал правду. И, не наткнись случайно на этот злосчастный бюллетень, ты от меня слова бы не услышал. Я поклялся Еве. Чтобы хоть чем-то искупить свое участие во всей этой истории.
– Где она, Пит? – Адам уже не чувствовал злости, его переполняло одно отчаяние.
Пит с грустью покачал головой.
– Я не могу нарушить свое обещание. – Он раскрыл папку и сделал вид, что читает. – Прости, Адам. Но, честное слово, она так хотела.
* * *
– Ты все это заварила, бабушка, – приступил к Джессике Адам. – Тебе и расхлебывать. Я хочу знать, где Лаура... то есть Ева. Я люблю ее, бабушка. Плевать, как все произошло. Есть то, что есть. Я люблю ее и... хочу сам сказать ей это. Тет-а-тет. – Адам с трудом проглотил комок в горле.
– Я дала торжественное обещание, Адам, – решительно заявила Джессика.
Адам в отчаянии заломил руки и начал мерить шагами гостиную.
– Не слишком ли далеко все зашло? И не вы ли приложили к этому руку?
Джессика смотрела на него с сокрушенным видом, но ничего не говорила.
Адам вдруг резко остановился и вскинул руки.
– Я хочу жениться на ней, черт побери! Я готов от всего отказаться ради нее: от денег, доходов, статуса – провались все пропадом.
На губах Джессики появилась слабая улыбка.
– Я уже сказала, дорогой, что не вправе открывать ее местопребывание, но, возможно, частный детектив... то есть я хочу сказать, если ты сам попытаешься разузнать, где она... Сейчас, когда тебе известно ее имя, это особой сложности не представляет. – Она секунду помолчала, словно ей в голову пришла новая идея. – Я вот о чем подумала. Я слышала, что у нас здесь есть отличный детектив. Кажется, его зовут... Дель Монте. Да. Виктор Дель Монте. Может, тебе стоит позвонить ему с утра, – после того как – подумала про себя Джессика, – Питер первым позвонит ему и растолкует, что причин для проволочек с делом пропавшей Лауры Эшли больше нет.
* * *
– Я ухожу, мисс Гарви. Вам что-нибудь еще нужно?
Ева оторвалась от компьютера и с улыбкой взглянула на свою секретаршу.
– Спасибо, Джоан. Ничего не нужно. У меня все есть.
– Снова допоздна? Вот уж воистину вы готовы живот положить за Форчэнов.
Слабое подобие улыбки.
– Стараюсь... – Рука Евы невольно поднялась к золотому сердечку с изумрудами, висящему на шее, – единственному дару, который она приняла от Адама.
– Может, вы как-нибудь освободите вечерок и мы с моим женихом повозим вас по Миннеаполису? У нас замечательный город, а вы, насколько я понимаю, за все это время еще ни разу его толком не осмотрели.
– Что правда, то правда, – задумчиво согласилась Ева. – Нужно время... чтобы акклиматизироваться. Но за предложение спасибо, Джоан. Вот увидишь, немного... приведу все дела в порядок и непременно воспользуюсь твоим предложением.
– Спокойной ночи, мисс Гарви. Я скажу ночному сторожу, что вы опять задерживаетесь.
Ева снова повернула голову к экрану дисплея, но на самом деле она ничего не видела. Уставившись на дисплей, она мыслями возвращалась в Денвер. Идиллические, комические, романтические и даже неприятные сцены прокручивались в ее голове, словно лента старого фильма. Сколько раз человек может смотреть один и тот же фильм? Тем более с таким печальным концом.
Эвелин, говорила она себе после очередной прокрутки ленты, это глупо. Все кончено. Ты все это сделала своими руками, и нечего плакать. Что посеешь, то и пожнешь. Быть тебе одной-одинешенькой.
Ах, если б она могла выкинуть его из головы. Перестать мучить себя пустыми фантазиями. Не предаваться отчаянию. А главное – перестать любить его.
Она попыталась сосредоточиться на экране. Работа. Работа – лучшее лекарство. Сначала она отказалась от предложения Пита возглавить отделение в Миннеаполисе. Место вице-президента по работе с кадрами и значительное повышение оклада показались ей чем-то вроде отступных. Но потом Питу удалось убедить ее, что она заслуживает продвижения по службе и повышения оклада и не в интересах Форчэнов терять такого работника.
В общем, в конце концов Ева согласилась. Она была уверена, что очень быстро после ее исчезновения Адам перестанет заглядывать в свой кабинет в универмаге и вернется к светской жизни и благотворительной деятельности. Так что особых причин для беспокойства нет: вряд ли он узнает когда-нибудь, что она работала и до сих пор работает у Форчэнов. А работу свою она любила. К тому же преданность компании проявила еще до того, как стала душой и телом предана Адаму.
Прошел приблизительно час, и в дверь постучали. Это был ночной сторож. На лице его было написано замешательство.
– Прошу прощения, мисс Гарви, но дело в том... что я нашел мужчину... он прячется в мужской примерочной на шестом этаже... вид у него какой-то ошарашенный. Говорит, что его зовут... Ралф Лорен.
Ева со сторожем уже подходили к лифту, когда тот задумчиво почесал затылок.
– Что-то я никак не пойму. Разве Ралф Лорен – это не известный модельер?
Он стоял посреди мужской примерочной. Ничего ошарашенного в нем не было. Вид у него был потрясающий.
Ева остановилась от неожиданности, у нее прервалось дыхание. Она схватилась за сердце и за золотое сердечко – Адамово сердечко.
