Текст книги "Адам и Ева"

Автор книги: Элис Тайтл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава первая

– Адам? Адам? Где ты?

Адам Форчэн перевернулся на другой бок и накрыл голову подушкой.

– Адам? Да проснись же, черт тебя побери, и возьми трубку!

Адам застонал. Глаза его закрыты. Он нехотя сбрасывает подушку и ощупью пытается найти трубку, которую выронил, сняв с аппарата.

– Адам! – резкий низкий голос был настойчив. – Адам! Дело очень важное. Просыпайся!

Рука Адама падает на край кровати, пальцы нащупывают потерянную трубку. Все так же нехотя он сжимает пальцы и подносит другую руку к пылающему лбу.

– Я уже встал, я уже встал, – бормочет он, поднося трубку к уху. – Где горит?

– Под тобой, вот где!

– Пит? Это ты, Пит?

– Малость перебрал вечером?

– Перебрал? Ерунда! – врал Адам, скосив глаза на циферблат. – Пять? Черт побери, у меня в пять тридцать встреча с партнером по теннису. – Он начал шарить в поисках флакона аспирина.

– Адам, сейчас пять утра.

– Пять утра? – И почти крича: – Пять утра? – Одним рывком он принял сидячее положение. – Пити... кто-нибудь... умер?

– Да нет, Адам. Никто не умер. Но если ты не возьмешь себя в руки и не отправишься в денверский универмаг к восьми, тебя, меня, Тру и Тейлора можно будет считать покойниками.

– Ты меня путаешь, Пит.

– Я только что получил сообщение от Келлехера: профсоюз объявит забастовку, если мы немедленно не отреагируем на требования, выдвинутые работниками.

– Келлехер?

– Послушай, Адам, я отлично понимаю, что ты в гробу видал все, что связано с бизнесом, но имя Келлехера должно же что-то говорить тебе. Это наш денверский директор. Он в нашем деле уже двадцать три года.

– Ах, Келлехер!.. – Адам вяло опустился на подушку, прижав ладонь ко лбу. Голова буквально разламывалась на куски.

– Сядь, Адам!

Голос прозвучал как команда. Адам вернулся в сидячее положение.

– Теперь слушай внимательно. Никаких особых действий от тебя не требуется. Все, что от тебя просят, – это устроить прием, выслушать жалобы, сделать для себя заметки, обаятельно улыбаться и убедить парламентеров, что все их замечания будут приняты к сведению.

Адам кивал головой, хотя мысли его витали в облаках: трубка покоилась между ухом и плечом, а руки безрезультатно сражались с флаконом аспирина, который он отыскал наконец в одном из ящичков туалетного столика, и крышка которого никак не поддавалась.

– Ты слушаешь, Адам?

– Да, слушаю... – Отвинтив кое-как колпачок, Адам сунул пару таблеток в рот и проглотил, не запивая.

– Повтори, – потребовал Пит.

Адам сдвинул брови.

– Послушай, Пит. Я как-никак твой старший брат, а не какой-нибудь малолетний недоумок. Нечего со мной так разговаривать!

– Ну, извини. – В голосе Питера Форчэна послышались нотки раскаяния. – Так ты будешь к восьми?

– К восьми?

– Я уже сказал Келлехеру, что ты встретишься с Андерсон ровно в восемь.

– С Андерсон?

– Ну да, профсоюзным боссом.

– Ах да. Понятно. Андерсон. В восемь.

– В денверском отделении. В моей конторе.

– В твоей конторе... А почему бы тебе не быть в твоей конторе?

– Потому что я здесь – в Женеве. И пробуду тут всю неделю. А Тру все еще в больнице. Так что, кроме тебя некому.

– Понятно. – Туман медленно рассеивался. – Я думаю, тебе все же лучше сделать это вместо меня, Пити. Не в службу, а в дружбу.

После того как Пит еще раз объяснил положение дел, Адам окончательно проснулся.

– Да, не думаю, чтобы Тейлор... – начал было Адам, но тут же покачал головой. – Впрочем, чего это я. Этот хренов профсоюз ухайдакает и четвертует меня до обеда.

– На обед, – поправил Пит. – Не пытайся увильнуть, Адам. И в конце концов, это по твоей части.

– С каких это пор бизнес стал по моей части, Пити, уж кому, как не тебе, это знать.

– Но это не совсем бизнес. Это довольно щекотливая ситуация, в которой требуются обаяние, юмор, остроумие...

– Конечно, конечно. Но больше всего здесь требуется время. Тяжелая неделька выпала мне, Пит. У меня график забит. Холли Рид полагается на мою помощь для парной игры в клубе. Я побожился, что помогу Лиз Элман открыть ее новую галерею в среду. И... Ах, черт, совсем забыл! Иен Талкотт ждет меня в Лос-Анджелесе на трехдневный благотворительный турнир по гольфу.

– Смею заметить, старшой, что благотворительность начинается с дома. Словом, нравится не нравится, а эту неделю придется тебе поиграть в другие игры.

Адам издал тяжелый вздох.

– Ну ладно, ладно. Сдаюсь. Так во сколько, ты говоришь, у меня встреча с этим парнем из профсоюза?

– В восемь, – твердо проговорил Пит. – И не с парнем, а девицей.

Адам немного оживился.

– О! Может, все будет не так уж скучно в конце концов.

– Ей пятьдесят два стукнуло – это железная леди, годная лишь на гвозди.

– О! – только и вымолвил Адам.

* * *

Утреннее солнце струило свои лучи в столовую, где Джессика Форчэн, одетая в это дивное утро начальной осенней поры в платье пастельных тонов, с наслаждением завтракала свежеиспеченными сдобными булочками с клюквенным вареньем, запивая их кофе и внимая щебетанию малиновок за окном. В столь ранний час она никого не ждала и собиралась было взять еще одну булочку, как вдруг в комнату вошел Адам. Мало того, что в такое время явление это было чем-то невероятным, Джессика не могла припомнить, когда в последний раз видела внука в таком чопорном деловом костюме цвета военно-морского мундира.

Адам улыбнулся, чмокая бабушку в щеку.

– Доброе утро, распрекрасная.

Джессика подозрительно уставилась на него.

– Что я слышу? И это все, что ты можешь сказать?

Адам налил себе кофе. Сделав глоток, он поставил чашку.

– Я бы с удовольствием посидел с тобой и поболтал, но, как говорится, волка ноги кормят: пораньше начнешь, быстрей закончишь. – Довольный, он потер ладони. Аспирин начал действовать, и Адам воспрянул духом.

– Адам Форчэн, что это ты такое несешь? – В голосе ее звучала не только насмешка, но и явная любовь.

– Что несу? Какая ты, бабушка, подозрительная. – Адам наклонился к ней поближе. – Бабушка, какие у тебя большие глаза. Какие у тебя большие уши... – Он вскрикнул, не закончив, потому что Джессика схватила его за ухо и потрепала.

– Случалось, в такое время ты возвращался домой, Адам. Но за последние двадцать лет я что-то не припомню, чтобы ты вставал в такую рань. С чего бы это?

Адам ущипнул бабушку за нос.

– Работа! Для чего еще мужчина встает в такой час?

– Когда это ты успел вступить в ряды рабочего класса?

– Что тут такого удивительного, если я покажусь в магазине в кои-то веки! – воскликнул он с напускным негодованием. – В конце концов, я состою в компании или нет? Надо быть... э-э... поближе к жизни. Вникать в дела. Тянуть лямку. Тем более, когда Пит где-то за тридевять земель, а Тру прикован к койке после операции аппендицита. Поэтому, как видишь, сегодня я ранняя пташка; пойду в контору, гляну... что там делается. Внесу свой вклад, так сказать.

Джессика улыбнулась и с добродушной насмешкой заметила:

– Какое чувство ответственности! Твой отец – мир праху его – гордился бы тобой, Адам. И я тоже.

– Еще бы. – Адам чувствовал, как начинают гореть щеки. Почему любой женщине он что угодно может наплести, но только не своей бабушке? Ее не проведешь... Адам вздохнул. Что толку вилять? – Ну, куда денешься. Это Пити позвонил и велел мне поднять... э-э... задницу и топать в денверский универмаг, а то там вот-вот разразится забастовка. У меня голова с похмелья раскалывается, я как выжатый лимон, а мне, видите ли, надо идти встречаться с профсоюзным боссом, да еще бабой, и вести переговоры о том, в чем я разбираюсь как свинья в апельсинах.

– Не сомневаюсь, все у тебя отлично получится, Адам. Тебе это даже покажется замечательным развлечением.

* * *

– О, Адам!.. Я потрясена. Гениальная идея. Нет, правда здорово, – проговорила Иона. – Большое празднество после работы. А мы здесь, в клубе, напрасно переживали, что ты перевернул очередной лист книги своей жизни и из первого плейбоя Денвера превратился в трудягу.

В голубых глазах Адама сверкнули искорки.

– Пока я пребываю в раю, обойдусь без фигового листа.

Иона рассмеялась.

– Ты неисправим, Адам, но восхитителен. Жаль, что мы такие старинные друзья, – со вздохом продолжала Иона. – Хотя, впрочем, я никогда не была в твоем списке, – лукаво добавила она.

Иона Пул, очаровательная тридцатичетырехлетняя блондинка, дочь Роберта Пула, главы «Пул индастриз», была давней приятельницей Адама – еще со школьных времен. Уютно устроившись в огненно-оранжевом вращающемся кресле за столом красного дерева в конторе Питера Форчэна, она слегка поворачивалась туда-сюда.

Сидевший во главе стола Адам осклабился.

– И представь себе, еще пару дней тому назад я уж было совсем загрустил, решив, что жизнь – это тяжкий труд без просвета для развлечений.

– Что и говорить, свою часть работы ты выполнил: ведь выслушивать все это бесконечное нытье – такого и врагу не пожелаешь, дорогой. И намотай себе на ус: Адаму Форчэну противопоказано работать. Иначе он превращается в зануду, – подначивала его Иона тоном профессионального провокатора.

Адам разразился хохотом.

– Надеюсь, нам это не грозит, как ты думаешь?

* * *

По лицу Дугласа Уэлша, менеджера денверского отделения сети универмагов Форчэнов, нельзя было сказать, что он сам не свой от радости. Он не сомневался, что, будь Питер Форчэн в городе, этой безумной затеи Адама не было бы и в помине. В то же время он отлично понимал, что для Адама он не указ. Даже Келлехеру, управляющему более высокого ранга, это было не по зубам.

– Расслабьтесь, Дуг, – успокаивал его Адам, обворожительно улыбаясь. – Все убытки я беру на себя. Но не забывайте, что мои друзья – люди вполне порядочные, и я голову даю на отсечение, что по окончании вечеринки на мебели не будет ни царапинки.

– Но разве не разумнее было бы... провести это мероприятие... э-э... в более приличном месте? – выдавил из себя Уэлш, но, взглянув в сверкнувшие глаза Адама, сразу пожалел о сказанном. Лучше бы ему попридержать язык. На свете не было ничего более ненавистного для Адама, чем приличия. Дуглас Уэлш собственными руками забил гвоздь в свой гроб.

– А теперь слушайте, Дуг. После закрытия магазина придут люди, которых я вызвал. Они очистят отдел «Мебель» для музыкантов и танцев: ну, как полагается, уберут дорогую мебель и расставят диваны и стулья, чтобы было где сидеть

– Но ведь все эти вещи для продажи, мистер Форчэн. То есть я хочу сказать, что нельзя будет сбыть попорченные вещи в магазине Форчэнов. – Физиономия Уэлша пошла пятнами.

Однако этим Адама было не пронять. Он добродушно похлопал менеджера по спине.

– Спасибо, Дуг. Вы мне подали отличную идею. Мы можем устроить большую распродажу вещей с существенной уценкой – распродажу вещей, пострадавших от вечеринки, – прямо здесь, завтра же.

– Распродажу... вещей... пострадавших... от вечеринки? – без всякого энтузиазма промямлил Уэлш. – О, мистер Форчэн, мне не кажется, что это такая уж блестящая идея. – Про себя Уэлш подумал: чем меньше будет слухов о пресловутой вечеринке, тем лучше. Хотя Уэлш смирился с мыслью, что помешать безрассудной затее Адама Форчэна не в силах, он не сомневался, что расхлебывать кашу, заваренную старшим Форчэном, придется ему, Уэлшу, и все шишки все равно посыплются на него...

* * *

К девяти вечера в пятницу отдел «Мебель» в универмаге Форчэнов украсили гирлянды разноцветных воздушных шаров, а в воздухе носились пикантные ароматы гусиного паштета и прочих деликатесов, доставленных из гастрономического отдела магазина. Адам осуществлял свой план по поднятию морального духа обслуживающего персонала путем всеобщего их охвата веселой вечеринкой. А дабы придать окончательный лоск событию и способствовать преодолению классовых барьеров, он пригласил своих друзей.

Стоя около лифта, Адам Форчэн, облаченный в смокинг, принимал гостей. И не было женщины, чье сердце хоть чуть-чуть не затрепетало бы, когда ее приветствовал обворожительной улыбкой сам Адам Форчэн.

– Адам, душка, что за потрясающее местечко для вечеринки, – ворковала Бетт Арчер, очаровательная рыжекудрая светская красавица.

Адам нежно обнял Бетт.

– Спасибо, что пришла, милая. Записка была столь немногословной, прости...

– Да разве я могу пропустить твои празднества, Адам? Как ты думаешь, Фред? – обратилась она с кокетливой улыбкой к своему спутнику.

Фред, которому было отлично известно, что еще и пары месяцев не прошло, как Адам и Бетт расстались, чувствовал себя не в своей тарелке.

Адам подмигнул Фреду.

– Представляю, что наплели тебе злые языки, Фред, но я от души поздравляю тебя с такой прелестной девушкой, как Бетт.

Фред весь расцвел.

– Спасибо, Адам. Но это действительно так. – И, обняв свою новую подругу за плечи, он торопливо удалился, словно боясь, что удача может улететь.

За спиной Адама возникла обворожительная брюнетка.

– Это наша песня, милый. Давай потанцуем.

Адам повернулся на каблуках и обнял изящную модельершу Саманту Макфи.

– А я и не знал, что у нас есть песня, Сэм.

Но в этот момент мелодия смолкла, и Саманта с явным разочарованием посмотрела на Адама. Тот прижал ее к себе и подмигнул.

– Не унывай! Мы попросим их повторить.

Вальсируя, он двинулся навстречу новым гостям, а Саманта направилась к бару.

Иона, прихлебывающая мартини, дружески приветствовала Саманту.

– Адам настоящий сердцеед, – пропела она.

Саманта вздохнула.

– Ума не приложу почему, но стоит мне увидеть его, и я таю как воск. Это прямо загадка какая-то. В конце концов, я не девочка. Вроде бы не дура и вполне современная женщина. И прекрасно знаю, что для Адама это всего лишь игра...

Подошедшая с коктейлем Бетт подмигнула Ионе и Саманте.

– Что правда, то правда, но он играет в эту игру чертовски здорово.

* * *

Джордж Келси проработал ночным сторожем в денверском универмаге Форчэнов добрых восемнадцать лет. Он был, как говорится, мужик крутой и совершал свои ночные обходы без дураков. За годы службы с какими только происшествиями ему не приходилось сталкиваться, и он по праву гордился своей сообразительностью и быстротой реакции.

Вспомнить хотя бы о том случае в отделе «Домашние животные» – этот отдел перестроили лет пять назад. А тогда сбежал боа-констриктор. Джордж обыскал весь универмаг сверху донизу – все семь этажей – и один без всякой помощи загнал его в угол в «Дамском белье».

А пожар в ремонтном цехе четыре года назад? Джордж врубил сигнал тревоги, схватил огнетушитель и сдерживал пламя до приезда пожарных. Тогда ему вручил памятную грамоту и вознаграждение за отличную работу сам Александр Форчэн своими собственными руками.

Джордж любил повторять, что он приключений на свою голову не ищет, но если запахло жареным – ищи виновника: дыма без огня не бывает. Он не может вспоминать без смеха, как пару лет назад в буквальном смысле взял «на дым» наглого сопляка лет шестнадцати, спрятавшегося в табачном отделе. Юный преступник имел глупость попыхивать дешевой сигарой, затаившись под прилавком.

Но последние года два все было тишь да гладь. Джордж даже стал верить в свою звезду и полагал, что никаких из ряда вон выходящих событий с ним больше не приключится. Словом, малый расслабился.

В этот вечер пятницы Джордж, однако, весь извелся, как никогда. И все из-за этой чертовой вечеринки после закрытия магазина. Тут можно было голову потерять: какие бы там меры предосторожности ни принял Адам Форчэн, а магазин превратили в проходной двор: одни входят, другие выходят – сплошное мельтешение, сбрендить можно.

Ровно в десять семнадцать Джордж добрался до отдела «Высокая мода» на седьмом этаже. Это был последний пункт обхода, и он малость успокоился. Публика, как и обещал Адам Форчэн, не выходила за границы отдела «Мебель» на третьем.

Джордж завершал свой обход, посвечивая фонариком от одной перегородки к другой. Луч света выхватывал имя модельера и образчики его модной продукции. Только он миновал экспозицию Ива Сен-Лорана и уже приближался к коллекции Лауры Эшли, вдохновленной добрым викторианским духом, как до его слуха донесся какой-то подозрительный шум.

Он посветил фонарем и увидел вращающиеся двери, ведущие в примерочную. Одна из дверей покачивалась взад-вперед...

* * *

Они протанцевали два круга, и Деб с заговорщицким видом взглянула в глаза своему партнеру.

– Я хочу тебя кое о чем спросить, Адам. Как ты думаешь, кто из твоих братьев готов отказаться от наследства ради любви?

– Ставить на Форчэнов в брачных забегах – последнее дело, – не преминул откликнуться Адам.

Деб лукаво усмехнулась.

– Только не клянись, милый Адам, что тебе и в голову не приходило подставить ножку своим братьям на этой дорожке.

– Ножку? – засмеялся Адам. – Боюсь, подножкой тут ничего не сделаешь. Для этого как минимум пушка нужна. Помяни мое слово.

На сей раз Джордж Келси, кажется, влип. Он ломал себе голову, но никак не мог решить: сделать попытку разобраться, на свой страх и риск, или доложить о случившемся Адаму Форчэну? Конечно, будь сейчас на месте Питер Форчэн, нечего было бы и думать: Джордж сразу передал бы дело в надежные руки президента компании. Питер Форчэн принял бы мгновенное решение, и все было бы шито-крыто. Но Адам Форчэн...

Джорджу не приходилось иметь с ним дело, однако его репутация говорила сама за себя: от старшего Форчэна можно ожидать чего угодно. Вдруг тому придет в голову устроить из этого развлечение, придать случившемуся нежелательную огласку, а то и просто превратить в скандал. Вместе с тем, Джордж не хотел взвалить на свои плечи груз ответственности, боясь сделать неверный шаг.

– Прошу прощения, мистер Форчэн...

Адам отвернулся от привлекательной брюнетки, с которой флиртовал, и с любезной улыбкой взглянул на ночного сторожа.

– Я Джордж Келси, сэр.

– Добрый вечер, Джордж. Не хотите ли чего-нибудь выпить?

– Я на работе, сэр.

– Здесь есть минеральная вода. И не забудьте закуски. Слоеные пирожки с креветками особенно хороши.

– Благодарствую, мистер Форчэн. Вы очень любезны. – Джордж откашлялся. – Можно вас на пару слов?

Адам кивнул головой с великодушной улыбкой.

– Говорите сколько влезет, Джордж.

– Я... я бы хотел с глазу на глаз, если вы не возражаете.

Адам извинился перед брюнеткой, та разочарованно вздохнула, и Адам двинулся с Джорджем за раскладные диваны.

– Что-нибудь случилось, Джордж? – спросил Адам.

– Да, наверное, правильно будет сказать, что случилось кое-что. Это проблема. Она женщина, мистер Форчэн.

– Ну еще бы, – подмигнул Джорджу Адам, – женщина вечно проблема.

– Да, но я имею в виду особую женщину. – И он поднял глаза к потолку.

Адам взглянул туда, куда посмотрел Джордж, и, ничего не увидев на потолке, с недоумением обратил свой взор на ночного сторожа.

– Что это за особая женщина?

– Э... та, что в отделе «Высокая мода». На седьмом. – Джордж стянул с головы зеленую форменную фуражку и вытер пот со лба. – Я не решился что-нибудь предпринять. Сдается мне, что полиция... Но я не уверен, что это было бы правильно. Кроме того... Не знаю... Она на вид такая беспомощная и жалкая.

– Она?

– Ну да, молодая особа в отделе «Высокая мода», мистер Форчэн. – Джордж снова натянул на голову фуражку. – Лаура Эшли, сэр.

– Лаура Эшли? – Имя о чем-то говорило Адаму, но он никак не мог припомнить, о чем именно. Лаура Эшли, – пропел он.

– Модельерша, мистер Форчэн.

Адам одарил Джорджа ослепительной улыбкой.

– Ах, Лаура Эшли, модельерша, там наверху, в отделе «Высокая мода»? – Он пожал плечами. Ему что-то не припоминалось, чтобы он приглашал ее на вечеринку. Впрочем, кто-нибудь из приглашенных мог ее привести с собой. Адам одобрительно похлопал сторожа по плечу. – Не беспокойтесь, Джордж. Может, она просто поднялась наверх взглянуть, удачно ли мы выставили ее модели. – Довольный тем, как легко и успешно нашел выход из положения, Адам хотел было удалиться, чтобы успеть перехватить роскошную блондинку.

– Да нет же, сэр. Вы не поняли, мистер Форчэн, – чуть ли не с мольбой остановил его Джордж.

Адам со вздохом повернулся опять к ночному сторожу:

– Что я не понял, Джордж?

– Это не Лаура Эшли, сэр.

Адам почувствовал, что начинает терять терпение.

– Так это не Лаура Эшли? – протяжно произнес он. – Ну тогда кто же, Бога ради?

– Не могу знать.

– Не можете знать?

– Боюсь, сэр, она сама не знает, – прибавил Джордж.

– Она?

– Лаура Эшли.

Адам хрустнул пальцами. Кажется, это у него проблема: он уже с трудом скрывал растущее раздражение.

– Джордж...

– Она просто взяла ее имя. С бирки. На перегородке у примерочной. Лаура Эшли. Она сказала, что ее модели ей больше всего нравятся. – Джордж весь зарделся. – По мне, так лучше бы она уж надела какое-нибудь из платьев Эшли, а не...

Любопытство Адама дало себя знать, хотя он до сих пор ничего не понял из саги ночного сторожа.

– А не что, Джордж?

Физиономия Джорджа стала уже багровой.

– Насколько я знаю, это называют... как его... комбинашкой.

У Адама глаза полезли на лоб.

– Это такие с кружавчиками, что женщины носят под платьем?

– Они самые, сэр. Должен признать, сэр, описание... э-э... соответствует действительности. Белая – я об этой комбинашке, сэр.

– Белая?

– Да. Я, сэр, свалился на нее... э-э... как снег на голову... такой, понимаете, сюрприз...

– Как знать, может, и в самом деле сюрприз, Джордж.

– Именно, сэр. Для нас обоих, мистер Форчэн.

– Джордж. – Голубые глаза Адама заблестели. Обняв ночного сторожа за плечи, он был теперь само внимание. – Я думаю, вам лучше рассказать все снова от начала до конца.

– Вам не кажется, что следует вызвать полицию, мистер Форчэн? – неуверенно спросил Джордж. – Или врача?

Дверцы лифта раскрылись на седьмом этаже.

– Позвольте мне сначала переговорить с ней, Джордж.

– Она говорит, у нее амнезия, мистер Форчэн. Врач может...

Адам сделал шаг из лифта.

– Займитесь вашими обычными делами, Джордж. Я сам позабочусь о... Лауре Эшли.

Между бровями у Джорджа появилась складка.

– Но она может быть воровкой. Или... или бродяжкой, – пробормотал он, пока не закрылись дверцы лифта.

* * *

Лаура Эшли скромно восседала в шезлонге в большом, пышно декорированном помещении примерочной. На ней было довольно неопрятное сероватое платьишко. Глаза ее с нескрываемым беспокойством уставились на приближающегося Адама.

– Вы вызвали полицию? – произнесла она почти шепотом, отбрасывая со лба упавшую прядь золотистых волос.

– Если вы думали, что я вызову полицию, почему вы не сбежали? – поинтересовался Адам.

Она бросила на него обезоруживающе простодушный взгляд.

– Я просто не знаю, куда надо идти.

– Вы что, и вправду ничего не помните? Свое имя? Где живете? Родственников? Друзей?

– Полный провал.

– Ну а какие-нибудь документы?..

Она вытянула перед собой руки ладонями вверх.

– Ничегошеньки, – устало протянула она. – У меня вроде был кошелек или сумочка, но я, видать, ее куда-то сунула.

– А почему вы выбрали универмаг Форчэнов в качестве... дома... вдали от дома?

Лаура смущенно потупилась.

– На улице шел дождь, и я забежала в магазин прямо перед закрытием... чтобы немного просохнуть... ну и отдохнуть. Я так устала. Я сидела как раз на этом диване, а тут звонят – магазин закрывается. Вот я и подумала: что за беда, если я и в самом деле... здесь переночую? Может, завтра проснусь... и все вернется. – Она медленно раскрыла глаза, опушенные длинными ресницами, и взглянула на Адама. В глазах ее стояли слезы.

Адам ломал себе голову, знала ли Лаура Эшли, что перед слезами он не мог устоять. Он присел рядом.

– Вы, наверное, правы. Немного отдыха, и все образуется, – мягко промолвил он.

Она улыбнулась бесхитростной улыбкой.

– Вы думаете, у меня с головой не в порядке, так ведь?

– Да нет, – ответил он, почему-то действительно так думая. – Готов поклясться, это временное помрачение, у вас какая-то травма. Но, может, не помешало бы показаться врачу?

Улыбку Лауры как ветром сдуло.

– Врачу? Ради Бога! Только не это. Врач решит, что меня следует отправить в лечебницу. В какое-нибудь из этих ужасных заведений... – Ее тонкие черты исказила гримаса ужаса. – Надеюсь, вы не вызывали людей в белых халатах, ведь нет, а?

Адам ласково взял напуганную девушку за руку.

– Не беспокойтесь. Никого я не вызывал. Все в порядке. Вам нечего бояться, – уговаривал он ее.

На лице Лауры появилась благодарная улыбка. Кажется, она впервые обратила внимание на самого Адама.

– Вы прямо с картинки из детской сказки: принц, спасающий юную красавицу из беды. Кто вы, добрый господин?

Адам улыбнулся.

– Я Адам Форчэн.

– Адам Форчэн? Адам Счастливчик. – Глаза Лауры внезапно угасли. – Это Универсальный магазин Форчэнов? Полагаю... это как-то связано, – ослабевшим голосом закончила она.

– Да, – мягко откликнулся Адам.

– Ах, что за несчастье!

Каламбур заставил Адама рассмеяться. Лаура присоединилась. Адам подумал, что в жизни не видел столь непосредственной и столь обворожительной улыбки.

Вероятно, он сам попал в сети волшебной сказки: не успел он опомниться, как рука девушки оказалась у его губ, он поцеловал ее и прошептал:

– Не согласитесь ли вы пойти со мной на бал, Лаура Эшли?

Она бросила на него смущенный взгляд. Взяв девушку под руку, он вывел ее из примерочной.

– Выберите что вам угодно из одежды. Бал на третьем этаже. – И он запечатлел на ее лбу легкий поцелуй.

Лаура дотронулась рукой до его щеки. Прикосновение ее было легким как пух.

– Прекрасный принц и фея-крестница. Какое...

– ...счастье! – подхватил Адам.

Лаура засмеялась нежным смехом. Чарующим.

– Да, действительно, какое счастье!