Текст книги "Подкова на счастье"

Автор книги: Элис Детли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

– Эльвира! – раздался женский голос. – Можешь спуститься сюда прямо сейчас?

Сидя в крошечной комнатушке под самой крышей дома в псевдогеоргианском стиле, расположенного на окраине города, Эльвира тяжело вздохнула. Сегодня она не должна была работать. Врач настоятельно советовал ей больше отдыхать и не поднимать тяжестей. Но это было трудно выполнить.

Чего еще от меня нужно? – устало размышляла она. Когда меня оставят в покое хотя бы на пять минут? Неужели мало того, что я работаю от зари до зари, заботясь о неугомонных близнецах? Няньки должны помогать родителям приглядывать за детьми и выполнять мелкую домашнюю работу, разве не так? И при этом иметь достаточно времени для учебы и отдыха. Они не должны готовить, убирать, гладить и шить, а к тому же проводить с детьми каждую ночь без дополнительной оплаты!

Иногда Эльвира задумывалась, почему она терпит обращение, противоречащее любому законодательству о труде. Но стоило бросить взгляд в зеркало, как она говорила себе: ты не в том положении, чтобы выбирать. Ее живот стал похож на готовый лопнуть арбуз, а миссис Рассел – несмотря на все свои недостатки – оказалась единственной, кто согласился взять беременную женщину на работу, к тому же дав обещание не выгнать после рождения ребенка.

Разумеется, можно вернуться домой. Но как она посмотрит в глаза отцу?

Она надеялась на помощь Леонардо, но со временем поняла, что безрассудная страсть к мужчине не делает ей чести, и не смогла открыться даже старому верному другу.

В тот момент переезд к Расселам казался для Эльвиры единственным приемлемым выходом, но вскоре она пожалела об этом опрометчивом поступке.

– Эльвира!

Подавив желание послать хозяйку к черту, Эльвира поднялась с кровати и сунула ноги в удобные тапочки. Она позволяла себе одеваться во что угодно, лишь бы было удобно. Конечно, трикотажные спортивные брюки и толстые носки нельзя назвать элегантным нарядом, но ей было просто не до заботы о своей внешности.

– Иду! – крикнула Эльвира, осторожно спускаясь по ступенькам.

Близнецы Пит и Билл выбежали ей навстречу из гостиной. Эти семилетние мальчишки с большими глазами и озорными улыбками были отъявленными шалунами и выдумщиками, но Эльвира успела полюбить их.

Она не одобряла методы воспитания, которые исповедовала их мать, Грейси Рассел, и надеялась, что имеет возможность хоть что-нибудь изменить в жизни своих подопечных. Прежде всего ей удалось отвлечь мальчуганов от бесконечных мультипликационных сериалов, которые превратились для них в ежедневное развлечение. Поначалу они громко возмущались, когда по вечерам няня читала им книги, но вскоре полюбили это занятие.

– К тебе пришли, Эльвира! – сказал Билл.

– Да? Кто же? – спросила Эльвира.

– Какой-то мужчина!

– Но я не знаю никаких мужчин! – запротестовала она.

В дверях гостиной появилась Грейси.

– Неужели?! – с иронией произнесла она, понижая голос и многозначительно поглядывая на живот Эльвиры. – По меньшей мере, одного ты должна была бы знать, причем достаточно близко.

Эльвира уже научилась не обращать внимания на подобные замечания хозяйки. С тех пор как она сюда переехала, Грейси Рассел постоянно отпускала колкости по поводу ее беременности и отсутствия мужа. Видимо, она считала своим долгом читать Эльвире мораль.

Это было довольно нелогично, если учесть, что сама миссис Рассел забеременела близнецами, когда их отец еще жил со своей первой женой!

Она пристально посмотрела на Эльвиру и заявила:

– Этот мужчина говорит, что он друг твоей семьи.

Та улыбнулась, хотя сердце ее сжалось.

– Он назвал свое имя?

– Леонардо. Фамилию я не запомнила.

Эльвира замерла.

– Леонардо Ортис? – запинаясь, выдавила она.

– Точно, – отрывисто подтвердила миссис Рассел. – Он в гостиной. Советую поторопиться. Похоже, этот парень не из тех, кто любит ждать.

Эльвира поспешно пригладила волосы и бросила взгляд в зеркало, висевшее в холле. Лицо ее осунулось, под глазами темнели синяки.

– Почему ты мне не сказала? – прошипела миссис Рассел.

– О чем? – недоуменно посмотрела на нее Эльвира.

– Что отец твоего ребенка такой великолепный мужчина.

Эльвира уже открыла было рот, чтобы опровергнуть это утверждение, но хозяйка быстро распахнула дверь в гостиную, и ей не оставалось ничего другого, как войти.

В сумерках вырисовывалась знакомая фигура Леонардо, стоящего возле окна. Когда Эльвира вошла в комнату, он медленно повернулся к ней. Его взгляд скользнул по ее огромному животу и отяжелевшей груди, и выражение красивого лица резко изменилось.

Она заметила, как сверкнули черные глаза Леонардо, и попыталась прочесть, что в них отразилось. Это были шок, ужас, презрение – все одновременно. Эльвире захотелось убежать, спрятаться, сделать что-нибудь, лишь бы не ощущать на себе этот взгляд. Она почувствовала себя такой жалкой!

– Здравствуй, Эльвира.

Леонардо склонил голову в формальном приветствии, но его низкий голос прозвучал бесстрастно.

На нем был элегантный черный костюм, словно он явился сюда прямо с важной деловой встречи, не успев переодеться. Безупречно отглаженные брюки и двубортный пиджак подчеркивали прекрасную фигуру. Белоснежная рубашка оттеняла загорелое лицо. Эльвира никогда не видела Леонардо одетым столь официально, и осознание того, как контрастирует с его обликом ее собственный затрапезный вид, еще больше отдалило ее от него.

Мрачные предчувствия закрались в ее душу.

– Привет, Леонардо, – отозвалась она. – Тебе следовало предупредить меня о визите.

– И что тогда? – Его голос был убийственно спокойным. – Ты приняла бы меня иначе?

Взгляд Леонардо пронзал Эльвиру, словно лезвие ножа, и она поняла, что это не риторический вопрос.

– Наверное, нет, – признала она.

Миссис Рассел, глядя на Леонардо снизу вверх, как восторженная школьница, с упреком в глазах повернулась к Эльвире.

– Дорогая, ты не собираешься представить меня своему гостю? – И она кокетливо улыбнулась.

Эльвира судорожно сглотнула.

– Леонардо, это Грейси Рассел, моя хозяйка. А Леонардо Ортис…

– Добро пожаловать, – промурлыкала та, не слушая продолжения. – Мы очень рады вас видеть. Не хотите ли чего-нибудь выпить? Эльвира, налей мистеру Ортису стаканчик виски.

– Отошли ее, – тихо произнес Леонардо по-испански.

Эльвира не стала ему перечить.

– Миссис Рассел, вы не могли бы нас оставить? Я хотела бы поговорить с моим… – она заколебалась, подбирая подходящее слово, – другом.

Хозяйка обиженно поджала накрашенные губки.

– Да, конечно. Думаю, вам нужно решить немало проблем, – многозначительно произнесла она и выплыла из комнаты.

Леонардо подошел к двери и, слегка передернув плечами, закрыл ее, чуть не прищемив носы близнецам. Когда он повернулся к Эльвире, взгляд его был таким, что та невольно отпрянула. Он смотрел на нее, как на насекомое, которое хотел бы раздавить каблуком до блеска начищенного ботинка.

Какое он имеет право осуждать меня? – возмутилась Эльвира. Ей пришлось немало вынести, с тех пор как она приехала в Англию, и гневная вспышка Леонардо не шла ни в какое сравнение с этим. Она расправила плечи и посмотрела ему в лицо.

– Не пора ли тебе все объяснить? – произнес он.

– Я не обязана ни в чем перед тобой отчитываться.

Кровь медленно застучала у него в висках.

– Ах вот как?!

– Моя беременность не имеет к тебе никакого отношения.

Леонардо горько усмехнулся.

– Не сомневаюсь. Зачем же ты сообщила своему отцу, что поехала ко мне?

Эльвира уставилась на него в полной растерянности.

– Когда я приехала из Испании, то действительно приходила к тебе. Разве ты не помнишь?

– Помню, – ответил Леонардо, воскрешая в памяти то, что многие месяцы пытался забыть. – А я-то гадал, почему ты выглядела такой обеспокоенной… такой нервной… Я чувствовал, ты что-то скрываешь от меня. Так оно и оказалось. – Он покачал головой. – Боже мой!

– Теперь ты все знаешь!

– Да, теперь знаю, – раздраженно согласился он. – Я приписывал твой утомленный вид дороге, а на самом деле… – Он снова изумленно посмотрел на ее живот. – Ты ждешь ребенка. – Он с трудом выговорил эти слова. – Как это могло случиться, Эльвира?

Она смело встретила обвиняющий взгляд, но не смогла его выдержать и опустила глаза.

– Ты действительно хочешь, чтобы я ответила?

– Нет. Ты права, не хочу! – Леонардо уже едва сдерживал гнев. – Неужели ты не понимаешь, что твой отец заболел от беспокойства за тебя?

– Откуда ты знаешь?

– Он звонил мне вчера.

– Почему тебе? – в смятении спросила Эльвира.

– Сама подумай. Он попросил меня увидеться с тобой и выяснить, почему твои письма так туманны, а звонки так редки. – Леонардо покачал головой, и в его черных глазах мелькнуло презрение. – Мне, разумеется, не хотелось бы рассказывать ему о причине.

– Значит, он все еще не знает о ребенке? – поспешно спросила Эльвира.

– Похоже, нет, – холодно ответил Леонардо. – Он ведь не умеет притворяться. Его беспокоит тот факт, почему ты бросила университет и стала нянькой.

– Но я писала ему и говорила по телефону, что жить в Англии все равно что получать образование! – возразила Эльвира.

Она действительно регулярно писала отцу короткие письма, избегая упоминаний о своих трудностях и переживаниях. Она сообщала, что вернется и закончит обучение в университете, но не уточняла когда. Отец ничего не спрашивал, и Эльвира решила: ей удалось убедить его, что она просто хочет повидать мир.

– Я пишу ему каждую неделю!

В голосе Леонардо по-прежнему сквозила холодность:

– Он об этом говорил. Он подозревает, что ты несчастна, но не может понять отчего. Поэтому и просил меня повидаться с тобой. – Леонардо снова усмехнулся. – И вот я здесь.

– Тебе не стоило беспокоиться.

– Да, ты права. Не стоило. – Его губы скривились, когда он обвел взглядом комнату с голыми стенами, полки, заставленные пластинками и кассетами, на месте которых должны были стоять книги, убогий кремовый ковер, испещренный шоколадными пятнами… – Ты выбрала отличное убежище! – протянул он с сарказмом.

Его критика была обоснованной, но тем не менее привела Эльвиру в ярость. Она попыталась отыскать в создавшемся положении хоть что-то положительное и сказала:

– Мне нравятся эти мальчики. Я полюбила их.

– Ты имеешь в виду двух сорванцов, которые выскочили на своих велосипедах прямо под колеса моей машины?

Эльвира побелела.

– Они не должны кататься на дороге и знают об этом! – Как же она недосмотрела?

Леонардо прищурился, глядя на ее побледневшее осунувшееся лицо, потом перевел взгляд на раздавшееся тело и почувствовал, как закипает в нем кровь. Как и после смерти жены, его снова охватило болезненное ощущение несправедливости. Однако это чувство длилось доли секунды. На этот раз он еще может что-то предпринять.

– Ответь мне на один вопрос, – потребовал он.

Эльвира настороженно взглянула на него.

– Я не назову имени отца ребенка, если ты об этом.

– Нет. – Он уже почти улыбался. Почти. Он предвидел подобный ответ и был даже рад ему. Знание – опасная вещь, и если бы он узнал правду, то, возможно, попытался найти ублюдка и… и… – Тебя что-нибудь держит в этом доме?

– Вообще-то нет. Только… близнецы.

Ее ответ о многом говорил. Значит, отец ребенка живет не здесь, понял Леонардо. Слава Богу.

– Тогда поднимайся наверх и собери вещи, – отрывисто приказал он. – Мы уходим.

Это было настолько неожиданно, что Эльвира растерялась.

– Куда?

– Куда угодно, – проскрежетал Леонардо. – Подальше отсюда.

Она отрицательно покачала головой.

– Я не могу уйти…

– Можешь!

– Мальчики нуждаются во мне!

– Возможно, – согласился Леонардо. – Но твой ребенок нуждается в тебе куда больше. Посмотри на себя, ты же явно недоедаешь и недосыпаешь! – Он уже с трудом сдерживался. – Давай, собирайся.

– Я никуда не пойду! – упрямо повторила Эльвира, начиная злиться.

Леонардо печально улыбнулся. Он надеялся, что ему не придется прибегать к силе, но мог быть безжалостным, когда знал, за что сражается.

– Тебе придется, – мрачно заявил он.

Эльвира, дерзко вздернув подбородок, с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Ты не можешь заставить меня, Леонардо!

– Согласен, не очень умно тащить беременную женщину в машину, но, если понадобится, я сделаю это, – сказал он с мягкой угрозой в голосе. – Ты можешь сопротивляться, Эльвира, но, надеюсь, до этого не дойдет. Я все равно выиграю. Я всегда выигрываю.

– А если я откажусь?

В ее глазах стоял вопрос, на который у Леонардо не было желания отвечать, и он решил припугнуть ее. Похоже, это единственный способ дать ей понять, что он не шутит.

– Тогда я расскажу твоему отцу, почему ты сбежала. Представляешь его реакцию?

– Ты этого не сделаешь! – выдохнула Эльвира.

– Будь уверена, сделаю!

Она уставилась на него в бессильной ярости.

– Ублюдок!

– Пожалуйста, не пытайся оскорбить меня! – огрызнулся Леонардо. – Это глупо в твоем положении. – Его глаза холодно сверкнули. – Или у тебя есть еще и муж, о котором никто не знает? – Он заметил, как она поджала губы. – Нет? Ну тогда тебе ничто не мешает пойти со мной, не так ли?

Это было слишком просто, слишком соблазнительно. Но что потом? Сможет ли она выдержать холодное осуждение, от которого каменеет его лицо и ее сердце.

– Не могу же я уйти без предупреждения! Что обо мне подумают мальчики?

– У них есть мать, не так ли? И для разнообразия она могла бы заняться ими. Она работает?

Эльвира отрицательно покачала головой.

На самом деле миссис Рассел проводила большую часть времени в магазинах и за чашкой кофе, а иногда целыми днями болтала с приятельницами по телефону.

– Иди наверх! – приказал Леонардо.

Эльвира отвернулась и, тихо всхлипнув, неуклюже побрела к двери. Леонардо едва сдержал желание привлечь ее к себе и утешить. Но он не мог сделать это сейчас и тем более здесь.

– Пока ты собираешь вещи, я поговорю с твоей хозяйкой, – сказал он ей в спину.

– Может, лучше я сама? – обернулась Эльвира.

Насколько же она наивна, подумал Леонардо и нетерпеливо тряхнул головой.

– Она рассердится?

Тыльной стороной ладони Эльвира отбросила упавшую на лицо прядь волос.

– Не то слово! Разъярится.

– Что ж, тогда я сам все улажу. Иди, дорогая.

Последнее слово он произнес по-испански, и сердце Эльвиры сжалось. Она вынуждена была опереться на спинку стула. Долгое время она не слышала родной речи, и это слово пробило брешь в тщательно возведенной стене, которой она отгородилась от мира. Она послушно кивнула и, тяжело ступая, пошла наверх.

Собирать ей было особенно нечего. Она привезла с собой в Англию немного вещей, и большинство из них ей уже не годилось. То, что она купила за последнее время – большой вязаный джемпер, два платья и пара брюк с широкими эластичными поясами, – составляло весь ее гардероб. Покупая в магазине новое белье, Эльвира прятала глаза, словно каждый мог догадаться, что она ждет ребенка без мужа.

Быстро побросав вещи и туалетные принадлежности в чемодан, Эльвира положила туда же паспорт. На подоконнике стояла свадебная фотография ее родителей, и с тяжелым вздохом она положила ее сверху. Оглядев на прощание каморку, в которой провела последние пять месяцев, Эльвира тихо притворила за собой дверь.

У подножия лестницы собрались все. Грейси Рассел пыталась угомонить мальчишек.

– Стойте смирно! – кричала она, но они не обращали на мать внимания.

Однако при виде Эльвиры сорванцы смолкли как по команде, словно понимали, что происходящее с няней повлияет на их жизнь, причем совсем не так, как им бы хотелось.

Она спустилась с лестницы, и Леонардо взял из ее рук чемодан.

– Я отнесу его в машину.

Пожалуйста, не оставляй меня с ними наедине! – мысленно взмолилась она. Но сказать это вслух было бы малодушием. Поэтому Эльвира повернулась к Грейси Рассел и заставила себя вспомнить, сколько раз она выручала эту женщину, безоговорочно соглашаясь сидеть с детьми.

– Извините, что уезжаю так внезапно…

– Ох, не ври уж! – злобно прошипела та.

– Дело в том, что я стала очень уставать… – виновато улыбнулась Эльвира.

– Да? А как же твои обещания? – Накрашенные губы миссис Рассел отвратительно скривились. – Когда я позволила тебе остаться в моем доме, ты уверяла, что отец ребенка не свалится с неба!

Эльвира хотела объяснить, что Леонардо не отец ребенка, но что толку? Что она могла сказать, когда мальчики стояли рядом с широко раскрытыми глазами и ловили каждое слово? Пытаться объяснить им сложившуюся ситуацию было бы верхом нелепости.

Эльвира потрепала рукой светлые волосы Билли. Он был ее любимцем.

– Я буду писать вам письма, – нерешительно начала она.

– Убери от него свои руки и не будь дурой! – проворчала миссис Рассел. – О чем ты собираешься писать семилетним мальчишкам? О родах? Или о зачатии?

Эльвира вздрогнула, не понимая, как можно произносить подобные слова в присутствии собственных детей.

– Пора ехать, Эльвира, – услышала она низкий голос Леонардо, стоявшего в дверях. Его лицо, словно высеченное из мрамора, потемнело. Глаза блестели, черные и ледяные.

Как долго он здесь стоит? Слышал ли оскорбления миссис Рассел?

– Пошли, – спокойно повторил Леонардо.

Она быстро прижала обоих мальчиков к груди. Билли плакал, и ей понадобилось собрать все силы, чтобы не расплакаться вместе с ним, ведь ее слезы еще больше расстроили бы ребят. Она горячо поцеловала их в светлые макушки и успела прошептать, прежде чем Леонардо, взяв ее за локоть, повлек к выходу:

– Я буду писать!

3

Как только за ними закрылась входная дверь, Леонардо отпустил ее локоть и Эльвира почувствовала, что лишилась его теплоты и поддержки.

– Моя машина стоит дальше по дороге, – сказал он все тем же бесстрастным тоном.

Он припарковался так специально. На всякий случай. Он же не знал, с чем ему придется столкнуться. Или с кем. Леонардо не был уверен, последует ли Эльвира за ним добровольно, и не представлял, как справится с ней, если она откажется. Однако внутренний голос уже тогда твердил ему, что он никуда без нее не уедет.

Эльвира шла рядом, подозревая, что он замедлил шаги ради нее. Впервые за последние дни она вздохнула свободно.

– Куда ты меня повезешь?

– Слово «повезешь» подразумевает насилие, – заметил Леонардо, поглядывая на ее темную головку, едва достающую ему до плеча. Эльвира казалась ему слишком юной, чтобы стать матерью. – Разве ты пошла со мной не по доброй воле?

Что мне оставалось делать? – мрачно подумала Эльвира.

– И все же куда? – хрипло повторила она. В небе с ревом пролетел самолет, и Леонардо поднял голову, глядя ввысь.

– Мы поедем ко мне. – Он бросил на нее пронзительный взгляд, словно ожидал возражений. – Подумай хорошенько, Эльвира, прежде чем что-нибудь сказать. Так будет лучше.

Эльвира разделяла его мнение. Разве не так она решила поступить с самого начала, пока не увидела его полуобнаженным, похожим на лоснящегося кота? А потом появилась красивая женщина, и Эльвира поняла, что не сможет поделиться с ним своей ужасной тайной…

– Ты согласна?

Эльвира кивнула, размышляя, что на это скажет Шарон.

– Да.

– Что касается дальнейшего… – Последовала краткая пауза. – Есть несколько вариантов.

– В Испанию я не вернусь! – тихо заявила Эльвира. – И ты не сможешь заставить меня сделать это!

Леонардо решил уступить. Во всяком случае, пока.

– А вот и моя машина.

Темно-синий спортивный автомобиль был припаркован у тротуара, и Эльвира в растерянности уставилась на его низкий блестящий кузов.

– В чем дело?

Она подняла глаза и встретилась с его пристальным взглядом. Леонардо, должно быть, заметил ее колебания. Она показала ему на свой живот.

– Я такая большая и неуклюжая, а твоя машина низкая и маленькая.

Леонардо открыл дверцу.

– Думаешь, ты в нее не влезешь?

– Отвернись. Это будет неприятное зрелище.

Эльвира начала осторожно забираться внутрь.

Отвернувшись, он взглянул на дом, который они только что покинули. Два маленьких мальчика грустно наблюдали за ними из окна верхнего этажа. Его лицо помрачнело. Он не знал, что будет дальше, но уже подозревал, чем обернется его преданность дружбе. Впрочем, как могло быть иначе?

Он знал отца Эльвиры всю свою жизнь. И в последние десять лет после смерти жены каждое лето пользовался гостеприимством Луиса.

Марко был совсем малюткой, когда погибла его мать. Человек, убивший ее, скрылся и оставался безнаказанным по сей день. В тяжелые дни, последовавшие за смертью жены, Леонардо казалось жизненно важным, чтобы сын хоть что-то знал о своих родовых корнях.

Сейчас Леонардо, который сам был отцом, чувствовал себя обязанным сообщить Луису Лопесу о том, что произошло с его дочерью. Но, с другой стороны, Эльвира уже не ребенок. Далеко не ребенок. К тому же она рассчитывает на его молчание.

Когда они устроились в машине, Леонардо кивнул в сторону дома.

– И как долго ты намеревалась там оставаться?

– Не знаю, я об этом не думала. – Эльвира уставилась на дорогу перед собой. – Я просто жила день за днем. Миссис Рассел разрешила мне остаться у них и после появления ребенка.

Длинные пальцы Леонардо крепко стиснули руль.

– Но ты должна думать о будущем, Эльвира! Что ты будешь делать, когда ребенку исполнится шесть месяцев? Год? Вернутся в Испанию, чтобы показать Луису внука? Или собираешься скрывать его всю свою жизнь?

– Не знаю, – устало ответила она, надеясь, что Леонардо прекратит мучить ее своими вопросами. – Я думала об этом сотни раз, пока мне не становилось совсем плохо и хотелось лишь одного: плакать.

Леонардо крепко стиснул зубы. Такое же чувство охватывало его после смерти Мелани, когда жизнь, казалось, совсем лишилась смысла. Он украдкой посмотрел на напряженное бледное лицо Эльвиры, и сердце кольнуло от жалости.

– И чем больше ты думала об этом, тем труднее было представить, что делать дальше. Так?

Его понимание обезоружило Эльвиру. Почувствовав, как задрожали губы, она отвернулась, вглядываясь в мелькавшие за окном уличные огни.

– Да. Но как же мне теперь быть? – Она понизила голос. – Какое бы решение я ни приняла, оно обязательно кого-нибудь ранит.

Она говорила так тихо, что Леонардо едва слышал последние слова, но он отлично видел, что Эльвира сейчас расплачется. Теперь не время задавать вопросы, решил он, ведь она выглядит такой бледной, маленькой и ранимой.

– Ты плохо питаешься, – заметил Леонардо с укоризной.

– В последние дни у меня хватало других забот.

– Ты ужинала?

– Вообще-то нет, – призналась Эльвира.

После работы она поспешно скрывалась в своей каморке, слишком уставшая, чтобы спуститься вниз и поискать в холодильнике Расселов что-нибудь съестное,

– Ради малыша нужно питаться как следует, – проворчал Леонардо. – Сейчас мы поедем в одно место. Там неплохо готовят.

Эльвира покачала головой. К ее горлу подступила тошнота.

– Сейчас не могу и думать о еде. Слишком много всего произошло…

– Ты должна попытаться. – Его губы тронула насмешливая улыбка, и он добавил: – Хотя бы ради меня.

Она сложила руки на коленях.

– Полагаю, мира не будет, пока я не соглашусь?

– Точно, – кивнул Леонардо. – Но помни, я делаю все это для твоей же пользы.

– Какой ты добрый, Леонардо!

Ее неловкая попытка съязвить заставила его улыбнуться. Что ж, по крайней мере, она не пала духом.

– Скорее практичный, чем добрый, – пробурчал он. – Нам нужно поговорить, и ты должна что-то решить. Дома разговора наедине не получится.

– Из-за Марко?

– Да, именно поэтому. – Он не представлял, как объяснить беременность Эльвиры сыну, который всегда боготворил ее. – Он будет задавать много вопросов, а мы не сможем на них ответить, потому что сами еще во всем не разобрались. К тому же он будет шокирован, когда увидит тебя такой… – Леонардо выразительно посмотрел на ее живот.

Эльвира вспомнила про элегантную красивую блондинку и заставила себя спросить:

– А Шарон? Я не поставлю тебя в неловкое положение?

– Я так не думаю.

Повисла странная пауза. Повернувшись, Эльвира увидела его потемневшее лицо.

– Мы с ней больше не встречаемся, – пояснил он.

– Ох! – Эльвира не ожидала такого поворота событий и постаралась ничем не выдать своей радости. – Извини. Что произошло?

Леонардо чуть было не рявкнул, что это не ее дело, но сдержался. На самом деле она невольно сыграла в его разрыве с Шарон не последнюю роль, потому что после ее приезда он по-новому взглянул на свои отношения с этой женщиной.

Леонардо всегда считал, что общие интересы и взаимное физическое удовлетворение – это все, чего он хотел бы от Шарон. Именно визит Эльвиры убедил его в том, что между ними нет настоящего чувства, и их роман неожиданно показался ему пустой тратой времени.

– Мы просто разошлись, – ответил он.

– Но остаетесь друзьями?

– Пожалуй. – Ему не хотелось продолжать этот разговор. Шарон настояла на том, чтобы теперь их отношения назывались именно так, однако Леонардо отлично понимал, что они никогда не смогут стать настоящими друзьями. Для этого она все еще слишком сильно желала его. – Давай не будем обсуждать мою личную жизнь, Эльвира.

– В таком случае я не хочу обсуждать и свою, – тихо промолвила она.

– Значит, ты не собираешься сказать мне, кто отец ребенка?

– Именно так, – вздохнула она.

– Я его знаю?

– Я не стану отвечать на твой вопрос.

Такое упрямство раздражало и одновременно восхищало Леонардо.

– А если бы я заставил тебя рассказать? – предположил он.

Уличные огни отбрасывали странные тени на его лицо, и Эльвира почувствовала неясное беспокойство.

– Ты не сможешь.

– Хочешь побиться об заклад?

– Я никогда не бьюсь об заклад.

– Не стоит зарекаться, – спокойно возразил он.

В жизни иногда приходится играть по-крупному, подумал Леонардо, но не сказал этого вслух. Остановившись на светофоре, он повернулся и внимательно посмотрел Эльвире в лицо.

И она забыла о ребенке. Забыла обо всем на свете. В неясном мерцании вечерних огней она видела лишь его глаза – темные, как шоколад, блестящие, как шоколад, вызывающие желание, как шоколад. В последние восемь месяцев Эльвира хотела именно шоколада.

– Леонардо…

Но он уже снова сосредоточился на дороге.

– Вот мы и приехали, – угрюмо сказал он через несколько минут, останавливая машину у дверей небольшого итальянского ресторанчика.

Эльвира вздохнула с облегчением. Одному Богу известно, чем мог бы закончиться их разговор. Может быть, еда отвлечет Леонардо от расспросов, а непринужденная атмосфера и вкусные блюда помогут разрядить напряжение…

Небольшой зал ресторана, освещенный свечами, был почти полон, и Эльвира в нерешительности остановилась на пороге. Но оказалось, что Леонардо здесь хорошо знают. Их проводили за столик, расположенный в укромном уголке, в стороне от других посетителей.

Эльвира углубилась в изучение меню, но буквы расплывались у нее перед глазами. Подняв голову, она заметила изучающий взгляд Леонардо.

– Ты знаешь, чего бы тебе хотелось?

– Нет, – покачала головой она.

Леонардо ткнул пальцем в нижнюю строку меню.

– Почему бы тебе не взять шпинат? – предложил он. – Он содержит много питательных веществ, а тебе это необходимо.

Эльвира покорно кивнула.

– Хорошо.

Он не привык к такой покорности с ее стороны, но не успел сказать об этом, потому что к столику подошел официант.

– Немного томатного сока, – отрывисто заказывал Леонардо. – Ты не возражаешь?

– Да, спасибо. – Пока он делал заказ, она расправила свою салфетку и аккуратно расстелила на коленях.

Когда официант отошел, Леонардо задумчиво погладил пальцем белоснежную скатерть, а потом, опершись локтями о стол, внимательно посмотрел на Эльвиру.

– Итак, нам, вернее тебе, предстоит принять несколько серьезных решений.

– Домой я не поеду! – вскинулась она.

– Ты об этом уже говорила, – спокойно сказал он, пристально рассматривая ее живот своими темными глазами, прикидывая срок. – Когда тебе рожать?

Эльвира заколебалась.

– Через три недели.

– Приходится на время карнавала. – Леонардо уставился на нее в изумлении.

– Леонардо, может не надо?

Он нахмурился, не обращая внимания на ее протест.

– Значит, ты забеременела сразу же, как я уехал.

Эльвира поняла, что нет смысла отрицать очевидное.

– Да.

– Или это случилось во время моего визита? – предположил Леонардо, почувствовав, что ревнует, и злясь на себя за это.

– Нет! – воскликнула она.

Дождавшись, пока отойдет официант, который принес заказанные блюда, Леонардо продолжил допрос:

– Так кто же он? Я не помню, чтобы видел тебя с мужчиной. Никто не околачивался вокруг дома, да и ты вроде бы никуда не отлучалась…

Эльвира проводила с ним каждую свободную минуту его отпуска, и ее отец даже шутил по этому поводу:

– Она стала твоей маленькой тенью, Леонардо.

Леонардо замечал, как при этих словах вздымалась грудь Эльвиры, а глаза сверкали от гнева. Он был уверен, что если старик заподозрит, что творится в голове Леонардо, то прикажет ему тут же убраться восвояси.

– Так кто же это? – очень тихо повторил он свой вопрос.

Эльвира, которая сосредоточенно жевала шпинат, заставила себя поднять глаза.

– Ты поможешь мне только в том случае, если я назову имя отца ребенка?

– Нет. – Наступила долгая пауза. – Но если этот человек появится и потребует встречи с тобой…

– Он не появится, – поспешно вставила Эльвира. – Этого не произойдет, даю тебе слово, Леонардо.

– Звучит убедительно, – заключил он и посмотрел на нее поверх бокала с вином. – Значит, ваш роман закончен?

Роман? Если бы только он знал!

– Да. – Эльвира судорожно сглотнула. Она должна быть с ним честной, но при этом постараться не выглядеть величайшей дурой на свете. – Закончен. Он никогда и не начинался, если хочешь знать. – И она с вызовом посмотрела на мужчину, которого идеализировала всю свою жизнь. – Но я не смогу оставаться с тобой больше ни минуты, если ты презираешь меня за то, что я сделала, Леонардо.

– Презираю тебя?

Взглянув на нее, он почувствовал, как его захлестывает гнев. О Боже, горько подумал он, ну почему это случилось именно с Эльвирой?! Ему невольно вспомнилось, как готовилась к рождению их сына Мелани. Она планировала все до мелочей, и Леонардо даже подшучивал над ней.

От этих ностальгических воспоминаний его голос смягчился.

– Скажи на милость, почему это я должен презирать тебя?

Эльвира уставилась в тарелку.

– Потому что я жду ребенка. И стану матерью-одиночкой! Потому что я подвела отца.

Леонардо подался вперед, и пламя свечей отразилось в его черных глазах.

– Прекрати! – горячо прошептал он. – Мы живем не в средневековье. Да, ты родишь ребенка без мужа. Ну и что? Треть населения Англии состоит в разводе. По крайней мере, твой малыш не станет свидетелем разваливающихся отношений.

– Но я не хотела иметь незаконнорожденного ребенка!

Леонардо взял ее руку, которая неподвижно застыла в его ладони. Он почувствовал, какая она маленькая, прохладная и безжизненная, и, чтобы хоть немного согреть, начал растирать ее большим пальцем. Эльвира вздрогнула, и он внезапно ощутил настоятельную потребность утешить ее, защитить…