Текст книги "Встреча с мечтой"

Автор книги: Элис Детли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8

– Не останавливайся, – умоляющим голосом произнесла она. – Пожалуйста, не останавливайся, Пат.

Видя его нерешительность, Джессика вздрогнула и сжалась от страха. Казалось, это ее едва заметное движение разбудило его, и он начал двигаться – на сей раз осторожно. Увидев, как слезинки скатились по щекам Джессики, он стал проклинать себя последними словами.

– Тебе больно? – шепотом спросил он.

– Совсем немножко, – прошептала в ответ она.

Патрик был потрясен до глубины души: Джессика оказалась девственницей! Он не мог поверить в происходящее. Ему не приходилось иметь дело с девственницами раньше, но он где-то читал, что в такой ситуации доставить партнерше высочайшее блаженство очень сложно. Никогда еще это не было так трудно и важно для него.

Эмоции, переполнявшие Патрика в данный момент, больше бы подобали шестнадцатилетнему юноше, чем зрелому мужчине, но действовал он все же достаточно умело. Ее тело постепенно расслабилось и полностью приняло его. Движения Патрика были по-прежнему очень осторожны, нежны и искусны, пока он не почувствовал, что она близка к моменту наивысшего блаженства. И тогда, только тогда он позволил и себе безоглядно отдаться во власть удовольствия, испытав при этом неведомые доселе радость и наслаждение. Перед этим он успел еще подумать о том, что они не приняли никаких мер предосторожности. Но через секунду все было забыто, и только восторженные стоны эхом раздавались в просторной гостиной.

Джессика чувствовала себя окутанной волшебной сетью неимоверного блаженства и ощущала, как по телу медленно разливается сладкая истома. Сердце продолжало учащенно биться, внутри пылал огонь, приятные толчки мужской плоти постепенно затихали. Она ослабила объятия. Приподнявшись на локтях, Патрик вышел из нее. Выражение его лица было странным и непонятным. По мере того как радость любви замирала, Джессике становилось страшно и стыдно за себя: на ней не было ничего, кроме чулок и туфель на высоких каблуках, ноги вызывающе раздвинуты. Патрик, бросив ей свою рубашку, хрипло сказал:

– Надень это.

Без слов Джессика повиновалась, с замиранием сердца следя, как он, поднявшись с дивана, надел брюки, отошел к камину и замер.

– Почему? – коротко спросил он.

– Разве это имеет значение?

– Конечно же имеет, черт возьми! – взмахнув руками, вскричал Патрик. – Или ты считаешь, что мне это может быть безразлично – стать первым мужчиной в твоей жизни, да еще после того, как ты была замужем больше трех лет?!

В смущении Джессика прикусила губу.

– Как же это все-таки могло произойти? – спросил он, пристально глядя на нее.

– Думаю, ты сам знаешь, – неопределенно ответила Джессика, не решаясь сказать правду.

Мысли, одна страшнее другой, нахлынули на Патрика.

– Не имею ни малейшего представления, – буркнул он.

Перед ним сидела божественно прекрасная и невероятно сексуальная женщина в не застегнутой мужской рубашке, оставлявшей открытыми стройные ноги в шелковых чулках с соблазнительными подвязками, и Патрик с трудом скрывал восхищение ее красотой.

– Почему Джон исключил тебя из своего завещания?

– Потому что я сама попросила его об этом, – устало вздохнула Джессика.

– На самом деле? – Его брови удивленно изогнулись, взгляд открыто выражал недоверие.

– Да.

Презрение Патрика оказалось для нее страшнее, чем его безразличие. Мучительная внутренняя борьба ясно отражалась на его лице. Интересно, что он на самом деле испытывает к ней? Могла ли она надеяться?

– Наследство было небольшим, – спокойно продолжала Джессика. – Предполагалось, что вся недвижимость перейдет к детям, но их у нас не было, и поэтому сын брата, то есть племянник Джона, унаследовал ее. А остальное, – кое-какие деньги и драгоценности, – ушло на оплату счетов по уходу за его матерью. Сейчас она совсем немощная и нуждается в круглосуточном присмотре.

– Это я знаю, – удрученно произнес Патрик и изучающе посмотрел на Джессику. – Все это характеризует тебя только с лучшей стороны, Джесс, но я до сих пор не могу понять, почему…

– …Мы не отменили свадьбу? – Она взглянула на руку, на которой не было обручального кольца.

– Именно.

Джессика вспомнила Джона и свое невеселое замужество: длинные, темные ночи, когда она успокаивала мужа, держа его за руку и прогоняя все его страхи. Она дарила ему тепло и нежность, которые он, увы, не мог получить другим способом. Едва сдерживая подступившие к горлу слезы, Джессика подняла глаза на Патрика.

– Это наша с Джоном тайна, – едва слышно вымолвила она.

– Но Джон умер! – сердито вскричал Патрик.

Да, Джон умер, и он любил ее настолько, насколько вообще был способен кого-то любить, подумала Джессика. Последними его словами были: «Джессика, обещай мне, что будешь счастлива. Обещай». И она ответила ему: «Обещаю».

– Мы ни разу не спали с Джоном до свадьбы… – медленно начала она свое повествование.

– В этом я смог убедиться несколько минут назад, – оборвал ее Патрик.

– Он объяснил мне это тем, что любит и уважает меня и хотел бы дождаться свадьбы. – Она замолкла.

– Продолжай.

– Я знала, что большинство людей в наше время так не поступают, но, тем не менее, согласилась и даже была рада этому. – Она снова помолчала. – Для меня это стало показателем того, как высоко он ценит меня и дорожит мной, и еще… – Ее голос дрогнул.

– Да?

– Его просьба, как бы убедила меня в том, что я не стремлюсь поскорее лечь с ним в постель, а значит, я вовсе не такая распутная, как моя… моя…

– …Твоя мать? – догадался Патрик, пораженный этим признанием.

– Да. – Джессика машинально застегнула пуговицу, не замечая, что ее собеседник внимательно следит за каждым ее движением. – Потом я встретила тебя. В лифте. А потом… ты сам знаешь, что случилось потом. – Она усиленно начала тереть глаза руками, и Патрик едва удержался, чтобы не подойти и не обнять ее.

– Да, – угрюмо согласился он. – Знаю. С тех пор эти видения постоянно преследовали меня.

– И меня тоже! – выпалила Джессика. – Или ты действительно думаешь, что я из тех женщин, которые бросаются на шею каждому встречному более или менее привлекательному мужчине? Ну, говори!

– Нет, – тут же последовал ответ. – Я так не думаю.

Джессика смахнула слезы со щек.

– В тот день я вернулась в номер, не зная, как мне поступить. Думала поговорить с матерью, но та без чувств валялась пьяная на кровати. Затем пришел Джон, и я… – Она посмотрела на Патрика такими ясными глазами, что в них можно было прочитать все.

– Ты рассказала ему? – Его словно током ударило.

– Да, я действительно ничего не скрыла от него, – созналась Джессика.

– Что именно? – глаза Патрика враждебно сверкнули. – Что ты сказала ему?

– Что у нас был… у нас возникло… обоюдное влечение и если бы обстоятельства сложились иначе, то мы, возможно, занялись бы любовью. Я не говорила ему, чем конкретно мы занимались.

– Слава Богу! – пробормотал Патрик.

– Потом я предложила ему отменить нашу свадьбу, но Джон и слышать об этом не захотел. Он обвинил себя в том, что поставил меня в такие условия, не… – Джессика набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: —… Не занимаясь со мной любовью. Джон сообщил мне, что ты из той породы мужчин, у которых сотни любовниц. Даже если я не выйду за него замуж из-за этого случая и останусь с тобой, то все равно тебе будет интересно со мной всего одну ночь.

– О, он так сказал? – бесцветным голосом спросил Патрик.

– Он умолял меня не бросать его и выйти за него замуж, – сцепив пальцы, ответила Джессика.

– И ты согласилась на это?!

– Да, увы, – горестно откликнулась она, ощущая внутри себя пустоту от этих воспоминаний. – Я была напугана и смущена и чувствовала себя виноватой. Я хотела убежать из этого города подальше. Зная о моих комплексах, связанных с поведением матери, Джон сыграл на моей слабости и убедил меня, что все изменится после свадьбы. Я поверила и твердила себе, что после церемонии мои чувства к собственному мужу обязательно вспыхнут с новой силой, способной заставить меня забыть о тебе.

– Но этого не случилось?

– Нет, чуда не произошло. – Она покачала головой. – Мы не занимались с ним любовью ни в первую брачную ночь, ни во все остальные.

– Джон не хотел этого?

– Он не мог, – отрешенно ответила Джессика. – Джон был импотентом.

Патрик страдальчески скривился.

– Боже правый! И когда ты узнала об этом?

– В ту самую, первую ночь. Позже он рассказал мне о своей болезни.

– Значит, он был готов принести тебя в жертву?! – Патрик едва сдерживал ярость. – Принудить к замужеству, заранее зная, что оно никогда не будет полноценным и счастливым для тебя?

Джессика изумленно взглянула на него: раньше она ни разу не думала об этом с такой точки зрения.

– Джон объяснил мне, что никогда не проявлял интереса к сексу, но идти к доктору стеснялся. А потом, когда мы уже поженились и он все-таки пошел, выяснилось, что ему осталось жить не так уж много.

– И, естественно, в этих условиях ты не могла его бросить?

– Не могла, да и он не отпустил бы меня.

– Моральный шантаж, – жестко подытожил Патрик.

– О, все было намного сложнее. В какой-то мере я считала своим долгом помочь мужу после того, как низко поступила сама, лишив к тому же Джона и лучшего друга. Явинила себя в том, что ваша дружба с ним разрушилась. Кроме того, не все было так плохо, как могло показаться со стороны. Мне всегда нравился Джон, и я не рассматривала уход за ним как мучительное пребывание в тюрьме и всегда радовалась, что могу помочь. К тому же, – удрученно добавила Джессика, оправдываясь, – мне просто некуда было уйти.

Наступило тягостное молчание.

– Понимаю, – наконец произнес каким-то странным голосом Патрик, словно расставляя все точки над «i».

Джессика поднялась с дивана. Она хотела покинуть его дом сама, добровольно, до того как он вышвырнет ее. Ее трясло: на ней была рубашка Патрика, пропитавший ее запах настойчиво напоминал о сладостных минутах счастья, подаренного ей в этот вечер.

– Мне следует уйти, – тихо пояснила она.

– Куда? – послышался требовательный голос.

Джессика пошла к двери, думая о том, что, должно быть, нелепо выглядит в мужской рубашке, едва доходившей до бедер, чулках и туфлях на высоких каблуках.

– Домой. Куда-нибудь. Прочь отсюда.

Своим видом Патрик напомнил ей в этот момент озадаченного ковбоя, решавшего, как лучше всего укротить молодую и строптивую кобылу.

– Уходя отсюда сейчас, ты, Джессика Канингэм, уходишь навсегда из моей жизни, – отчеканил он ей вслед.

Джессика обернулась, отчаянно всматриваясь в серые глаза.

– У меня есть альтернатива?

– Ты остаешься…

Что кроется за этим? Предложение страстного романа? Но будет ли ей этого достаточно? Сможет ли она довольствоваться малым?

– Но ты остаешься лишь с одним условием. – Патрик продолжал бесстрастно чеканить слова.

Интересно, с каким? Установит ли он с самого начала жесткие правила? Будет ли настаивать на беспрекословном подчинении? Джессика внутренне ощетинилась, а на лице изобразила приторно-сладкую улыбку.

– Да? И каким же?!

– Что однажды ты полюбишь меня так же сильно, как я люблю тебя, – мягко сказал он.

Воцарилась долгая тишина.

– О, Пат! – всхлипнув, Джессика наконец разрыдалась, не выдержав напряжения. – Я ведь люблю тебя и всегда любила. С тех пор, как мы встретились, я не могла думать ни о ком другом, кроме тебя. А ты даже не замечал этого! Ты просто слепой и глупый!

Патрик обнял ее и крепко прижал к обнаженной груди, позволяя выплакаться вволю. Затем вытащил платок из верхнего кармана валявшегося на диване смокинга и заботливо вытер ей слезы.И лишь когда Джессика прекратила плакать, он позволил себе улыбнуться и поцеловать ее в кончик носа с той трогательной сентиментальной нежностью, которую раньше презирал, но которая так была мила ему отныне.

– Ты говоришь, я глупый?

– Да! – всхлипывая, подтвердила Джессика.

– Значит, вопрос о свадьбе решен?

– Если ты думаешь о свадьбе, – она подозрительно покосилась на него, – тогда ты на самом деле глупый.

– Как скоро? – Похоже, Патрика искренне забавляла ее явно хромавшая логика.

– Ровно столько, сколько мы сможем прожить вместе, – снова невпопад ответила она.

– Тогда чем скорее, тем лучше, – радостно заявил Патрик. – Поскольку мы, занимаясь любовью, никак не предохранялись.

– Господи! – воскликнула Джессика. – И что из этого следует? Ты всегда такой безалаберный?

Патрик скрыл улыбку: его еще ни разу не отчитывали, и ему это явно понравилось.

– Нет, – честно признался он. – Но я просто подумал, что ты приняла противозачаточное. Пожалуйста, Джесс, не смотри на меня так. Согласись, что это весьма логичное предположение.

– Согласна, – со вздохом ответила она, нежно целуя его в щеку. – При условии, что у меня до тебя была уйма мужчин.

Патрик пытливо посмотрел ей в глаза.

– Знаешь, я как-то не подумал о том, чтобы воспользоваться презервативом. Со мной такое впервые.

– Так почему ты все время поступаешь так неосмотрительно, если дело касается меня? – возмутилась Джессика. – Будь на моем месте другая, ты бы не забыл об этом.

– Потому что в данном случае разум уступил место чувству, – влюбленным голосом произнес Патрик. – Ведь я рисковал, боясь оказаться с разбитым сердцем. И если мы заговорили о безалаберности, – продолжил он, – то почему ты не предупредила, что целомудренна?

– Наверное, – вздохнула Джессика, – мне хотелось отыграться на тебе за все. Ты считал меня распутной и сексуально озабоченной особой, и я решила доказать тебе, что это не так.

– И избрала самую сладкую месть?

– Можно сказать и так, – буркнула она. – Ты пробуждаешь во мне самые низменные чувства.

– Нет, самые возвышенные, – покачав головой, возразил Патрик.

Джессика не стала с ним спорить.

– Кроме того, я боялась, что, узнав о моей девственности, ты будешь играть в благородство.

– Это как?

– Ну, настаивать на том, чтобы я оставалась чистой и непорочной и дальше и хранила свое драгоценное целомудрие до скончания века.

– Вообще-то у меня есть представления о благородстве, но это вовсе не значит, что они граничат с глупостью, – прищурившись, парировал Патрик и тут же воодушевился, вспомнив о чем-то. – А этот… гм… божественный эпизод в саду… Как наша девственница могла знать о том, как это делается?

– Наша девственница действовала по наитию, используя все свое воображение, – самодовольно объяснила Джессика. – Знаешь, так случилось, что у меня очень богатая фантазия.

– Хочешь сейчас отправиться наверх? – вкрадчиво спросил Патрик.

– Да, – мечтательно вздохнула она. – И мы снова займемся тем же?

Он весело рассмеялся, чувствуя себя самым счастливым человеком на Земле.

– Сколько хочешь, любимая, сколько хочешь…

Внезапно он заметил лежавшую на полу телефонную трубку.

– А, наверное, кто-то из нас сбросил ее, – сказал он, любуясь зардевшейся от его слов молодой женщиной, и положил трубку на аппарат. Тут же раздался звонок. – Алло. Гм… Когда? Хорошо! Прекрасно! Да. Да, конечно! И я женюсь! Ты была права! Да! Я передам ей твои поздравления. Мы все расскажем тебе. Завтра? – Он многозначительно улыбнулся внимательно прислушивавшейся к разговору Джессике. – Нет, лучше попозже. У меня сильное подозрение, что мы будем очень заняты несколько дней. Я позвоню тебе. – С этими словами он повесил трубку и пояснил: – Это была Анита. Питер Джонс пытался дозвониться до нас, но не смог. Поэтому он связался в Анитой и сообщил, что, едва они с Этель приехали в больницу, как их невестка родила девочку, маленькую, но здоровенькую. И мать, и малышка чувствуют себя хорошо.

– О, Пат! – выдохнула Джессика. – Это же просто чудо!

– Да, – задумчиво согласился Патрик. – Как и многое другое.

– Один маленький вопрос, – сказала она, когда возлюбленный поднял ее на руки.

– Слушаю.

– Откуда Анита узнала, что ты собрался на мне жениться?

– Перед началом вечеринки я сказал ей, что хочу навсегда вычеркнуть тебя из своей жизни, и она, как умная женщина моментально сделала из этого заявления соответствующие выводы.

– Ты для этого и нанял меня? – нахмурилась Джессика.

– Боюсь, что да. Но все пошло не так, как я рассчитывал. Ты была права, когда предположила, что я хотел влюбить тебя в себя. В самое яблочко. Но не суди меня за это слишком строго, любимая. Видишь ли, я надеялся, что по окончании траура по Джону ты будешь искать меня. А когда этого не случилось…

– Что?! – заплетающимся языком спросила Джессика, вспоминая, как бессчетное количество раз собиралась позвонить Патрику, но боялась, что он брезгливо отвергнет ее.

– Я чувствовал себя ненужным, словно выброшенная на помойку вещь, отслужившая свой срок. Но не мог забыть тебя, воспоминания не давали мне покоя и мешали жить. Тогда-то я и замыслил заманить тебя к себе, обворожить, влюбить в себя, чтобы в дальнейшем обречь на те же страдания и мучения, которые испытывал сам все эти годы.

– Значит, месть?

– Месть, – эхом отозвался Патрик. – Но я упустил из виду одно немаловажное, как оказалось, обстоятельство: я сам был околдован тобой. – Нежно улыбаясь, он ласково смотрел на Джессику. – Я никогда не думал, что любовь приходит именно так.

– Как? – заинтригованно спросила она.

– Внезапно и необъяснимо, как гром среди ясного неба. Мне казалось, что такая безумная любовь – неотъемлемая часть того мира, в котором я вырос и от которого стремился убежать.

– А как, ты думал, должна приходить любовь, Пат? – Джессика уже успокоилась и, свернувшись уютным клубочком у его груди, игриво водила по ней пальчиком.

– Медленно… осмысленно, взвешенно и продуманно. То есть смертельно скучно. – Он улыбнулся и поочередно поцеловал каждый пальчик Джессики. – А еще я сказал Аните, что должен свести с тобой старые счеты.

– И как она отреагировала на это?

– Анита предупредила, что я вступаю в опасную игру и месть может неожиданно вернуться ко мне бумерангом. Так и получилось, – шепотом закончил Патрик, – причем самым невообразимым и восхитительным образом.

– О, Пат! – едва сдерживаясь от переполнявших ее чувств, сказала Джессика. – Я очень сильно люблю тебя.

– Тогда покажи мне как. – Внезапно его рука прихлопнула ее пальчики. – Сейчас покажи.

– И я объявляю вас мужем и женой, – торжественно провозгласил священник. И в этот момент за окном раздалось звонкое птичье пение. – Можете поцеловать жену, – сказал он.

Патрику не надо было повторять дважды. Он наклонился к Джессике и нежно коснулся губами ее рта. Их глаза встретились, и лица озарила счастливая улыбка. Раздались приглушенные голоса гостей, терпеливо ожидавших окончания церемонии.

– Не похоже на страстный поцелуй, – разочарованно прошептала Николь. – Вот уж совсем не ожидала такого от Патрика О'Донелла, учитывая его репутацию.

– Подозреваю, – живо откликнулся Жан, – что он просто дурачится, потому что если бы он по-настоящему поцеловал Джессику, то тогда никто и ничто уже не остановило бы его. Обрати внимание, какими глазами он смотрит на нее!

Николь прищурилась.

– Понимаю, что ты хочешь этим сказать, – с удовлетворением произнесла она. – Они смотрят друг на друга как влюбленные подростки.

Рассмеявшись, Жан прижал жену к себе, скорчив гримасу отчаяния.

– А ты до сих пор так же смотришь на меня, любовь моя? – трагическим голосом спросил он.

Смущенно улыбнувшись, Николь вспомнила, как коварно он затащил ее в постель всего час назад, из-за чего они чуть не опоздали на свадьбу.

– Я всегда так смотрю на тебя, мой любимый Жан Дюпон, и ты сам прекрасно знаешь это.

В ответ муж весело рассмеялся, и тут появились Филип и Анита. За плечами у Нуаре в специальном рюкзаке спал младенец. На Аните были обтягивающие красные брюки, такого же цвета короткий пиджак с огромными оранжевыми пуговицами и оранжевая шляпа.

– Опять французский модельер? – догадалась Николь.

– В точку, – расплылась в улыбке Анита. – С ног до головы. Я в восторге от его одежды, и мне очень стыдно за то, что я плачу за нее чисто символическую цену.

– К счастью, мне тоже нравятся его наряды, – включился в разговор Филип, с обожанием глядя на жену. – Я никогда не забуду случай с твоей мини-юбкой, которую ты носила в наш медовый месяц. Увидев ее, гондольер чуть не упал в канал, помнишь?

– М-да, – протянула Анита, вспоминая славные деньки медового месяца.

Анита тогда не была потрясена ни каналами, ни красотами Венеции. Но зато в ее памяти отчетливо сохранилась каждая малейшая деталь обстановки их номера в отеле, и она подумала о том, что туда им надо обязательно приехать еще раз.

– Мы ведь совсем недавно поженились, – мечтательно произнесла Анита, глядя мужу в глаза. – А мне кажется, что знаем друг друга целую вечность.

– Несомненно, – согласился Филип.

– Тогда мне хочется, чтобы ты догадался, – пролепетала Анита, нежно целуя спящего малыша в шелковистую макушку.

– О чем я должен догадаться на этот раз, дорогая? – ласково спросил муж.

– Подумай! – Она улыбнулась, но по его глазам ей стало ясно, что муж уже знает все: она носит под сердцем их второго ребенка.

– Я люблю тебя, – чуть слышно прошептал Филип.

– Уверяю, твое чувство взаимно, – заверила его жена.

Новобрачные, взявшись за руки, торжественно прошествовали через ворота, украшенные розами, к озеру. На Джессике было простое шелковое платье кремового цвета и такого же оттенка венок из розочек на голове. Солнце отражалось от зеркальной поверхности водной глади, радостно щебетали птицы, и, казалось, весь мир наполнен музыкой и весельем. Они остановились на берегу, переживая первые минуты счастья. Затем, любуясь женой, Патрик спросил:

– Ты счастлива?

– Очень.

– Почему твоей маме не удалось приехать?

– Правильнее сказать, она не захотела приехать, – добродушно поправила его Джессика и покачала головой. – Я не грущу об этом, а искренне радуюсь, что мама счастлива со своим новым спутником, и если бы она приехала, то наверняка выкинула бы что-нибудь невообразимое: произнесла длинную и путаную речь или прыгнула в одежде в воду.

– Почему же ты такая задумчивая? Вспоминаешь Джона?

При упоминании имени покойного мужа на глаза Джессики навернулись слезы, и она кивнула головой. Патрик нежно обнял супругу.

– Не печалься, любимая. Теперь Джон уже в прошлом. Сегодня ты сдержала свое обещание. Ты дала ему слово, что будешь счастливой, и уже на пути к этому. Я собираюсь посвятить всю жизнь тому, чтобы твое счастье стало реальностью.

С той самой ночи, как они объяснились, прошло два месяца. С каждым днем Джессика чувствовала все возрастающую радость, любовь и безграничное счастье, переполнявшие ее. Патрик был прав: настало время забыть о прошлом, надо отрешиться от былых горестей и переживаний. Поддавшись душевному порыву, Джессика сняла венок с головы и бросила его в озеро. Зеркальные воды расступились и приняли дар. Она мысленно прочитала молитву за упокой души Джона и затем повернулась к мужу, глядя на него влюбленными глазами. Патрик нежно сжал ее руку.

– Теперь все в порядке?

– Да. – Джессика улыбнулась и посмотрела на букетик роз, который все еще прижимала к груди.

Муж проследил за ее взглядом.

– Хочешь вернуться обратно и бросить свадебный букет в толпу гостей?

Единственное, чего она хотела в тот момент, так это любви своего супруга, полностью и безраздельно, но на это у нее была целая жизнь впереди. Джессика хитро улыбнулась.

– Но ведь среди гостей уже не осталось незамужних.

– А как насчет твоей подруги? – напомнил Патрик. – Симпатичной шатенки?

– Моники? Ей будет лестно услышать, что ты назвал ее симпатичной.

– Сегодня она кажется немного несчастной.

– Она только что порвала со своим приятелем.

– А вот и нашелся получатель букета. Пойдем, любимая. – Патрик только нежно взял жену под локоток, как та вдруг остановилась и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Сначала поцелуй меня, Пат.

– Джесс, – предостерегающе произнес он, уже успевший хорошо изучить этот взгляд.

– Просто поцелуй.

– С тобой никогда не получается «просто». Пойдем. – Патрик нерешительно посмотрел на жену, колеблясь между усиливающимся желанием и необходимостью соблюдать приличия, а вслух произнес: – Почему так получается, что я никак не могу устоять перед тобой? Я словно пластилин в твоих руках, знаешь ли ты это, Джессика О'Донелл?

– Это и называется любовью. – Ее глаза блеснули.

Свадебный букет упал на траву. Пока Патрик дарил жене страстный поцелуй, ее руки скользнули под пиджак и начали лихорадочно блуждать по его спине.

– Джесс, – простонал он.

– Что, любимый? – спросила новобрачная невинным голосом, тем не менее, не прекращая ласк.

Патрик О'Донелл всегда знал, когда проигрывает. Но самое главное – на сей раз он и не возражал против проигрыша. Рассмеявшись, Патрик повалил Джессику на траву и стал целовать…