Текст книги "Поллианна выросла"

Автор книги: Элинор Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Последние дни перед отъездом девочки стали для бедной женщины тяжким испытанием. Хотя из гордости она и старалась не подавать виду.

Как бы то ни было, когда Джемми в очередной (судя по всему в последний) раз пришёл в гости к Поллианне, миссис Кэрью поборола гордость и ещё раз обратилась к мальчику с просьбой переехать к ней, став для неё заменой пропавшего Джемми.

Впоследствии она уже не могла вспомнить, что именно она говорила ему, но его ответ врезался ей в память на всю жизнь. Это были всего несколько слов, но они потрясли её до глубины души.

– Что ж, – сказал мальчик после долгого раздумья, пристально глядя в глаза миссис Кэрью, – теперь, когда вы и правда полюбили меня, я согласен!

Глава XIV
Джимми и зеленоглазое чудовище

На этот раз о возвращении Поллианны в Белдингвилль было известно лишь нескольким самым близким друзьям. Поэтому обошлось без оркестра и торжественных речей. Но те немногие, кто пришёл встречать её на вокзал с тётей Полли и доктором Чилтоном, радовались как никогда. Казалось, объятиям и поцелуям не будет конца.

Едва приехав домой, девочка обзвонила всех старых знакомых. А уже на следующий день отправилась с визитами. По словам Нэнси, «бесценную девочку» несколько дней просто «рвали на части», все хотели, чтобы она первым делом заехала в гости именно к ним.

И конечно, куда бы Поллианна не приходила, её встречали вопросом:

– Ну и как тебе показался Бостон?

Подробнее, чем другим, Поллианна рассказала о своих впечатлениях мистеру Пендлтону. Правда, в первую секунду сам вопрос заставил её нахмуриться.

– Мне там понравилось. Даже очень, – промолвила девочка. – Не всё, конечно, – поспешно добавила она.

– Говоришь, не всё? – с улыбкой переспросил мистер Пендлтон.

– Увы, не всё, – кивнув, повторила Поллианна. – Но всё-таки я рада, что съездила туда! – продолжала она. – Там было столько интересного! И в то же время необычного и странного. Например, там обедают не днём, а вечером. Приходилось есть, когда аппетита не было. Но ко мне там все замечательно относились. Я посетила уйму достопримечательностей. Была на холме Банкер, в городском парке, на выставке автомобилей. Да и сам город был как выставка. Там множество разных витрин, памятников, картин, а улицы длинные-предлинные. А сколько там людей! Честное слово, никогда в жизни не видела так много народа!

– Ну, люди-то, я думаю, тебе понравились, – сказал мистер Пендлтон.

– В общем, да, – задумчиво кивнула Поллианна. – Вот только что проку в таком количестве народа, если нет возможности с каждым познакомиться! Да и миссис Кэрью запретила мне разговаривать с незнакомыми. Представляете, она и сама там не со всеми знакома! Я имею в виду, в Бостоне… – Немного помолчав, Поллианна вздохнула, а потом продолжала: – Пожалуй, именно это мне там не понравилось. То есть что люди по большей части незнакомы между собой, совершенно не знают друг друга. А ведь как было бы здорово, если бы все перезнакомились!.. Вы только представьте, мистер Пендлтон! – воскликнула девочка. – Там есть очень бедные кварталы. С узкими, грязными улицами. Люди там живут впроголодь. Ходят в рваных обносках. Они не могут позволить себе даже фасоль с рыбными котлетами. И посылок от благодетелей никто из них не получает… С другой стороны, в богатых кварталах люди живут в роскошных домах. Как, например, миссис Кэрью. У богатых-то всего даже с избытком! И дорогой одежды, и всяких вкусностей. Просто девать некуда! Ах, если бы они, как миссис Кэрью, знали, что рядом с ними живут такие бедняки…

– Милое дитя, – прервал её мистер Пендлтон со смехом, – а тебе никогда не приходило в голову, что богачи даже знать не хотят про бедняков, не то чтобы с ними знакомиться?

– Но ведь есть исключения, – с горячностью возразила девочка. – Вот, например, там живёт одна девушка, её зовут Сэйди Дин. Она продавщица в большом магазине, в отделе бантов. Она охотно знакомится с другими людьми. Я познакомила её с миссис Кэрью. Мы пригласили её в гости. А ещё бедного мальчика Джемми. И других тоже. Миссис Кэрью они очень понравились… И вот что я подумала, – продолжала Поллианна. – Было бы здорово, если бы таких, как миссис Кэрью, было побольше и чтобы их всех познакомить с бедняками… Но, к сожалению, у меня у самой из знакомых только одна миссис Кэрью и есть. Других-то я не знаю… Но ведь богатые люди знакомы между собой! Они могли бы перезнакомиться с бедными друг через друга и помогать им деньгами…

– Ах, Поллианна, Поллианна! – снова рассмеялся мистер Пендлтон. – Боюсь, ты затронула слишком щекотливую и больную тему. Эдак мы и оглянуться не успеем, как ты станешь коммунисткой!

– Кем, кем? – не поняла девочка. – Я не знаю, кто такие коммунисты. Но зато я знаю, что такое коммуны. В них люди живут вместе и каждый знает каждого. Если коммунисты тоже что-то в этом роде, я с радостью готова стать коммунистом! Честное слово!

– Ну я лично в этом не сомневаюсь, – улыбнулся мистер Пендлтон. – Но если бы ты попробовала осуществить эту идею на практике, у тебя возникло бы масса проблем. И притом весьма больших. Уверяю тебя!

Девочка печально вздохнула.

– Понимаю, – кивнула она. – Миссис Кэрью тоже так думает. То есть что я плохо разбираюсь в жизни. И жаловалась, что я доведу её до разорения, потому что толкаю её на гибельный путь… Возможно, так оно и есть…

Поллианна с недоумением посмотрела на мистера Пендлтона, который продолжал покатываться со смеху.

– Как бы то ни было, – решительно заявила девочка, – это кажется мне большой несправедливостью, когда у одних есть всё и даже больше, а у других нет ничего. Я против этого. Если бы я была богатой, я бы непременно делилась с теми, кто беден. Даже если это, как выразилась миссис Кэрью, толкнуло бы меня на гибельный путь и довело до разорения.

Мистер Пендлтон захохотал так, что у него на глазах выступили слёзы. Глядя на него, Поллианна тоже не удержалась и принялась смеяться. Сама не зная чему.

– Всё равно, – немного отдышавшись, пробормотала она, – я не понимаю, почему должна существовать такая несправедливость…

– Честно говоря, и я тоже, – становясь серьёзным, согласился мистер Пендлтон. – Многие люди этого не понимают… Но послушай… – спохватился он, меняя тему. – А кто такой этот Джемми? С тех пор как ты вернулась, ты только о нём и говоришь!

Глаза девочки радостно вспыхнули, и она с готовностью принялась рассказывать мистеру Пендлтону про мальчика-калеку.

Поллианна обожала заводить разговор про Джемми. Его ситуацию она прекрасно понимала; для того чтобы рассказать о нём, не требовались мудрёные взрослые слова. Кроме того, в данном случае, то есть в случае мистера Пендлтона, дело ещё больше упрощалось: ведь ему не нужно было долго объяснять, почему миссис Кэрью решила взять мальчика к себе и что значит «присутствие ребёнка» в доме.

Рано или поздно все знакомые Поллианны оказались в курсе истории Джемми. Девочка не сомневалась, что судьба мальчика никого не может оставить равнодушным, как не оставила равнодушной её саму. Но здесь её ожидал сюрприз. Когда дошла очередь рассказать про Джемми Джимми Пендлтону, тот отреагировал неожиданно.

– Подумаешь, какая драгоценность, этот твой Джемми! – поморщился мальчик. – Можно подумать, он один такой в целом Бостоне!

– Что ты хочешь этим сказать, Джимми Бин? – возмутилась Поллианна.

Мальчик снова поморщился.

– Я больше не Джимми Бин, – презрительно заметил он. – Теперь моя фамилия – Пендлтон. А сказать я хочу то, что, приехав из Бостона, ты только и говоришь о каком-то мальчишке, у которого явно шарики заходят за ролики, раз он белкам и птицам придумывает дурацкие имена, вроде «Леди Ланселот»…

– Как ты можешь так говорить, Джимми Бин!.. То есть я хотела сказать, Джимми Пендлтон! – возмущённо воскликнула Поллианна. – Никакие шарики за ролики у него не заходят! Он замечательный мальчик. Просто он читает много книжек. А ещё умеет сам сочинять разные истории. Кроме того, Ланселот вовсе не «Леди», а «Сэр», чтобы ты знал!.. Да что с тобой говорить, – сверкнув глазами, сказала она, – ты, пожалуй, и половины не читал из того, что прочёл он!

Джимми Пендлтон покраснел как рак и опустил глаза. Однако жгучая ревность – это зеленоглазое чудовище, как змея, продолжала больно жалить его.

– Мне вообще наплевать, как его зовут, – проворчал мальчик со злой усмешкой. – Подумаешь, Джемми! Тоже мне имечко! Наверняка какой-нибудь слюнтяй. Кстати, – неожиданно прибавил он, – это не только моё мнение.

– А чьё ещё?

Но ответа не последовало.

– Я задала тебе вопрос! – грозно сказала Поллианна.

– Моего папы… – дрогнувшим голосом ответил мальчик.

– Твоего… папы? – недоумённо спросила Поллианна. – Откуда он мог знать Джемми?

– Он его и не знал. Дело совсем не в Джемми… Дело во мне, – едва слышно сказал мальчик, не решаясь поднять на Поллианну глаза.

В то же время в его голосе послышалась тёплая нотка – когда только он произнёс слово «папа».

– Дело в тебе? – не поняла Поллианна.

– Ну да. Незадолго до папиной смерти мы жили неделю у одного фермера. Папа подрядился заготавливать сено, а я, значит, ему помогал. Жена фермера относилась ко мне, как к родному сыну, и даже стала ласково называть меня «Джемми». Почему? Бог её знает!.. А однажды отец услыхал, что она меня так называет, и ужасно разъярился. Его слова врезались мне в память на всю жизнь. «Джемми – имя не для мальчика! – стал кричать он. – Я не позволю так называть моего сына. Это имя для маменькиного сынка, слюнтяя!» Никогда в жизни я не видел его в такой ярости, как в тот день. И несмотря на то, что всё это происходило поздно вечером, он вдруг заявил, что не намерен ни минуты больше оставаться в этом доме и что мы немедленно уходим. Так, даже не окончив работы, мы и ушли. Мне было ужасно жалко жену фермера, ведь она действительно очень хорошо ко мне относилась…

Поллианна сочувственно покачала головой. Рассказ произвёл на неё огромное впечатление. Ведь она почти ничего не знала о жизни мальчика до их знакомства. Она даже забыла, из-за чего разгорелся сыр-бор.

– А что было потом? – поинтересовалась она.

– Ничего. Мы просто ушли. Вот и всё. Нашли работу в каком-то другом месте. А потом… потом папа умер, и меня отправили в приют…

– Потом ты оттуда сбежал и бродяжничал, пока не познакомился со мной на дороге возле дома миссис Сноу… – взволнованно договорила за него Поллианна.

– Ну да, там мы и познакомились, – кивнул мальчик. А через секунду снова нахмурился. – В общем, я рад, что я никакой не Джемми, – ревниво проворчал он.

С этими словами он повернулся и, даже не попрощавшись, вышел от Поллианны.

«Слава Богу, что он не всегда такой грубый…» – вздохнула про себя девочка, задумчиво глядя ему вслед.

Глава XV
Тётушка Полли бьёт тревогу

Через неделю после возвращения Поллианны миссис Чилтон пришло письмо от Деллы Уитерби.

«Как жаль, что Вы не можете видеть, как изменилась моя сестра после общения с Вашей Поллианной! – писала медсестра. – Правда, Вам трудно было бы это понять. Вы ведь не знали, какой она была раньше, все эти годы. Впрочем, Вы, наверное, успели заметить, как темно и мрачно было у неё в доме. Но главное – мрак и тоска царили у неё в душе, она совершенно потеряла интерес к жизни, носила вечный траур…

И вот приехала Поллианна. Кажется, я так и не сказала Вам, что поначалу моя сестра ужасно жалела, что согласилась взять девочку к себе. Буквально с первой минуты. Она даже дала себе слово, что, как только Поллианна начнёт, по её выражению, “читать ей свои проповеди”, без колебаний отправит её обратно ко мне.

Но никаких “проповедей”, конечно, не было. По крайней мере, так показалось моей сестре… Но позвольте рассказать Вам, какую картину я застала, когда вчера заехала к ней в гости. Пожалуй, ничто не может лучше передать перемену, которая произошла с моей сестрой. И всё благодаря Поллианне!

Во-первых, уже подъезжая к дому, я обратила внимание, что практически все ставни с окон сняты. А ведь ещё недавно все окна до единого были наглухо закрыты от света. Едва я вошла в прихожую, как услышала звуки музыки – мелодию оперы “Парсифаль”. Двери в гостиную были раскрыты настежь, а по дому разлит чудесный аромат свежих роз. “Миссис Кэрью и мистер Джемми в музыкальной гостиной”, – сказала мне служанка. Там я их и застала – мою сестру и мальчика. Оба наслаждались музыкой, льющейся из граммофона, этого новомодного изобретения, благодаря которому можно целиком услышать оперу с оркестром.

Мальчик сидел в инвалидной коляске. Он был немного бледен, но, судя по всему, был на седьмом небе от счастья. Моя сестра и подавно. Она выглядела на десять лет моложе. На её прежде бледном лице играл здоровый румянец, а глаза весело блестели.

Немного пообщавшись втроём, мы с сестрой поднялись наверх, в её комнаты, и она принялась рассказывать мне про Джемми. Но не про нашего Джемми, пропавшего племянника, а про теперешнего. Про нашего Джемми она всегда говорила печально, вздыхая, заливаясь слезами. Теперь печали не было и в помине. Напротив, сестра была полна жизни и энергии. “Делла! Он просто чудо! – то и дело восклицала она. – Он необычайно восприимчив к лучшим образцам искусства, музыки, литературы! Конечно, ему ещё предстоит многому научиться. Что ж, об этом я позабочусь! С завтрашнего дня к нему начнёт ходить репетитор. Мальчик много читает, но его язык и произношение ещё оставляют желать лучшего. С другой стороны, у него отменное знание разных народных словечек. Если бы ты слышала, какие интересные истории он рассказывает! Ему не хватает обычного образования, но это, к счастью, дело наживное. К тому же он обожает учиться и, без сомнения, скоро наверстает упущенное. Особенно ему нравится музыка. Учитывая все его пожелания, я уже заказала для него кучу грампластинок. Если бы ты видела его лицо, когда он впервые услышал арии из “Святого Грааля”! Он наизусть знает всю историю короля Артура и рыцарей Круглого стола, словно это его ближайшие родственники. Правда, иногда я немного путаюсь и не понимаю, кого он имеет в виду, когда он заводит разговор о Сэре Ланселоте: то ли он говорит о благородном рыцаре, то ли о белке из городского парка…

Ах, Делла! Я убеждена, что однажды он снова сможет ходить! Во всяком случае, его непременно нужно показать доктору Эймсу…”

И так далее в том же духе. Сестра говорила не переставая. Я не могла вставить и словечка. Но, Боже мой, как я была счастлива за неё!

Я Вам рассказываю всё это, миссис Чилтон, чтобы Вы поняли, как она заботится о мальчике, о его образовании и развитии, а это, в свою очередь, решительным образом меняет её отношение к себе самой, к собственной жизни. Ведь она не смогла бы делать всего того, что она делает для совершенно чужого мальчика, если бы пребывала в том прискорбном расположении духа, в котором находилась раньше. Я уверена, что больше никогда не увижу той унылой, капризной дамы, какой она была до приезда Поллианны.

Ах, какое чудо Ваша Поллианна! И самое удивительное, девочка даже не догадывается обо всём происходящем. Впрочем, и моя сестра не понимает, что происходит. По крайней мере о том влиянии, которое на неё оказала Поллианна.

Даже не знаю, как благодарить Вас, милая миссис Чилтон! Я перед Вами в вечном долгу! Просто знайте, что я от всей души благодарю – Вас и Поллианну!

Делла Уитерби».

– Ну что ж, как я вижу, лекарство подействовало, – с улыбкой сказал доктор Чилтон, когда жена прочла ему письмо.

– Ради бога, Томас, не начинай снова! – поспешно воскликнула миссис Чилтон.

– В чём дело, Полли? – удивился доктор. – Разве ты не рада, что лекарство подействовало?

Миссис Чилтон с безнадёжным видом откинулась в кресле.

– Ну вот опять ты, Томас! – вздохнула она. – Конечно, я рада за эту бедную женщину. Рада, что у неё снова появилась цель в жизни, что она снова почувствовала себя кому-то нужной. И конечно, рада, что это произошло благодаря нашей Поллианне… Но мне не нравится, когда девочку сравнивают с каким-то пузырьком касторки или валерьянки. Как ты не понимаешь!

– Глупости! Что в этом плохого? Как только я познакомился с Поллианной, я сразу понял, что у неё настоящий дар лечить людей.

– Что плохого, ты спрашиваешь? Посуди сам, девочка с каждым днём взрослеет, становится старше, неужели ты хочешь избаловать её? До сих пор она понятия не имела об этом своём удивительном даре. И слава богу! Поэтому она им и обладает. Разве ты не понимаешь, как только она попытается сознательно наставлять заблудших на путь истинный, она превратится в ужасную зануду. Упаси бог, чтобы она узнала, что у неё этот дар – вселять надежду в страждущих.

– Глупости, – повторил доктор с добродушным смехом. – Не о чем беспокоиться.

– И всё-таки у меня неспокойно на душе, Томас.

– Но, Полли, только вспомни обо всём, что Поллианна сделала, – возразил доктор. – Вспомни про миссис Сноу и Джона Пендлтона. Не говоря уж о многих других. Чем эти люди отличаются от миссис Кэрью? Поллианна помогла им всем! Дай Бог ей здоровья!

– Я это и без тебя понимаю, – взволнованно промолвила миссис Чилтон. – Но я против, чтобы Поллианна об этом узнала. Конечно, в каком-то смысле она тоже это понимает. Но пока для неё это просто игра. Пусть так и остаётся! Пусть девочка продолжает играть и учить людей своей игре.

Им это только на пользу. Главное, чтобы игра оставалась игрой. Тогда всё будет хорошо. Конечно, между нами, – продолжала миссис Чилтон, – между тобой и мной, я готова признать, что Поллианна – лучший проповедник из всех, кого я встречала в жизни, и её своеобразные проповеди добра обладают колоссальной силой… Но, повторяю, как только она это осознает, всё кончится. А мне бы этого совсем не хотелось… А теперь, – сказала женщина, – поговорим о другом. Я решила, что этой осенью буду сопровождать тебя в поездке в Германию. Сначала я не хотела снова оставлять Поллианну, а потом решила взять девочку с собой…

– Взять Поллианну с собой? Почему бы и нет! Это замечательно!

– Других вариантов у нас нет. К тому же я рада, что мы сможем провести там несколько лет. Ты ведь сам этого хотел, не так ли? Да и Поллианне пойдёт на пользу, если она на некоторое время уедет из Белдингвилля. Мне очень не хочется, чтобы здешняя популярность вскружила девочке голову. А если она отправится с нами, я буду за неё спокойна… Ну, что скажешь, Томас? Мы ведь не хотим вырастить из нашей чудесной Поллианны зануду или святошу?

– Ни в коем случае! – рассмеялся доктор. – Впрочем, я уверен, что это невозможно. Но в любом случае твоя идея с Германией мне по душе. Ты ведь знаешь, что я и сам не хотел уезжать из-за Поллианны. Теперь мы сможем снова отправиться в Германию. Я рад, что смогу поработать там несколько лет. Мне нужна практика.

– Значит, решено, – улыбнулась жена.

Глава XVI
Из Германии домой!

Прошло несколько лет.

Городок Белдингвилль находился в предвкушении знаменательного события. За всю его историю подобное нетерпение имело место лишь однажды: когда после долгого отсутствия Поллианна Уиттиер возвращалась домой из санатория на «своих ногах». Тогда имя чудесной девочки тоже не сходило с уст жителей городка… И вот опять Поллианна взбудоражила сонную жизнь Белдингвилля. На этот раз своим возвращением из Германии.

Но теперь это была совершенно другая Поллианна. Теперь ей было целых двадцать лет. Шесть зим она провела в Германии, а летом вместе с доктором Чилтоном и его женой путешествовала по Европе. За все эти годы девушка приезжала в Белдингвилль всего один раз, когда ей исполнилось шестнадцать, да и то всего на месяц.

Теперь она возвращалась насовсем. Вместе с тётушкой Полли. По городу разлетелась печальная весть: полгода назад бедный доктор Чилтон скоропостижно скончался. Их прибытия ожидали сразу после этого трагического события, но они ещё некоторое время жили за границей. Стало также известно, что они уже подыскивают в Белдингвилле новое жильё: чтобы старые воспоминания не бередили душу и лишний раз не причиняли боль и без того убитой горем вдове.

А ещё через некоторое время расползлись слухи, что материальное положение миссис Чилтон серьёзно подорвано: родовое имение было заложено, а почти все деньги вложены в акции железной дороги. Несколько месяцев назад железнодорожную компанию начало лихорадить, а затем она и вовсе разорилась. Прочие финансовые вложения миссис Чилтон также оказались неудачными. Финансовое же положение покойного доктора было весьма скромным, он никогда не был состоятельным человеком. Кроме того, последние шесть лет у него было много расходов, и наследства он не оставил.

Вот почему жителей Белдингвилля не удивило, что, спустя полгода после смерти доктора, миссис Чилтон и Поллианна возвращаются домой.

Старый особняк Харрингтонов, который до сего времени стоял заколоченный, снова ожил. С окон сняли ставни, а двери распахнули настежь.

Засучив рукава, служанка Нэнси принялась за уборку. Правда, теперь, когда она была замужем за Тимоти, её стали называть миссис Дерджин.

На любопытные вопросы соседей, которые останавливались у ворот или даже по-свойски заглядывали в дом, миссис Дерджин отвечала коротко:

– Нет, никаких распоряжений от хозяйки пока не поступало!

Тем, кто понастырнее, «мамаша Дерджин» объясняла:

– У меня же есть ключ. Миссис Чилтон написала, что она и Поллианна приезжают в следующую пятницу. Поэтому нужно проследить, чтобы всё было в порядке. Нужно проветрить комнаты, просушить бельё… Миссис Чилтон просила оставить ключ под половиком на заднем крыльце…

Вы только подумайте: просто оставить ключ под половиком, чтобы после всего случившегося благородная леди с племянницей приехали в совершенно пустой дом! Бедный доктор Чилтон! Мир праху его!.. Разве я какая-нибудь бессердечная эгоистка, чтобы бросить их и отсиживаться в своей деревне! У них ведь теперь, у сирот, ни денег, ничего!.. А что, если доктор Чилтон смотрит сейчас на меня оттуда, с неба? Что он подумает обо мне, если я не помогу его близким в трудную минуту? Да я бы со стыда сгорела, если была бы такой бесчувственной!

Пожалуй, ни с кем Нэнси не была так словоохотлива и откровенна, не говорила с таким удовольствием, как с высоким, симпатичным молодым человеком с открытым взглядом и обаятельной улыбкой. Утром в четверг, ровно в десять, молодой человек подъехал на двуколке к боковому крыльцу. В то же время, говоря с ним, мамаша Нэнси заметно смущалась и постоянно путалась, называя его то «мистером Джимми», то «мистером Бином», то «мистером Пендлтоном». Видя её смущение, молодой человек весело хохотал, сверкая белоснежными зубами.

– Да брось ты, Нэнси! Не то, глядишь, ещё язык себе сломаешь! – воскликнул он. – Главное, я узнал то, за чем пришёл. Миссис Чилтон с племянницей приезжают завтра…

– Так точно, сэр, именно так, – закивала Нэнси, стараясь говорить «по-благородному». – Какая жалость!.. То есть я имею в виду не их приезд, – поправилась она, – а ту причину, которая заставила их вернуться в наши края…

– Да уж, такая печальная история, – со вздохом кивнул юноша, окидывая взглядом величественный старинный особняк. – И ничего тут не поделаешь… Но я очень рад, что ты решила к их приезду немного прибраться. Иначе бы им было совсем грустно возвращаться сюда… Ты просто умница! – сказал он с прежней весёлой улыбкой.

Он развернул двуколку и покатил по аллее. Провожая его восхищённым взглядом, Нэнси вдруг хитро улыбнулась и пробормотала себе под нос:

– Думаете, вы меня удивили, мистер Джимми? Нисколечко! Ничего удивительного, что вы даже полсловечком не обмолвились, не поинтересовались про мисс Поллианну. Оно и понятно! Вы вот какой красавец выросли – высокий, видный. А ведь всё-таки оно будет по-моему, как в книжках пишут! Не может не быть! Пришёл ваш час! Самое время. Погодите, вот она увидит, какой вы стали, молодой мистер Пендлтон – настоящий благородный господин. И кто бы мог подумать, что из маленького Джимми Бина получится такой шикарный джентльмен! Чудеса, да и только!..

Нэнси смотрела ему вслед, пока двуколка не исчезла из виду.

Ничего удивительного, если точно такая же мысль пришла в голову и мистеру Пендлтону-старшему, когда тот вышел на веранду своего громадного особняка из серого камня и увидел подъезжающего к крыльцу пасынка. По крайней мере, в его глазах промелькнуло то же самое восхищённое выражение, которое несколько минут назад вспыхнуло в глазах мамаши Дерджин.

– Ах, какая очаровательная из них выйдет парочка! – невольно вырвалось у него.

Отведя лошадей на конюшню, юноша обогнул угол дома и неторопливо поднялся по ступеням на веранду.

– Ну что, мой мальчик, это правда? Они действительно возвращаются? – живо спросил мистер Пендлтон.

– Да.

– Когда же?

– Завтра, – с равнодушным видом сказал молодой человек, усаживаясь в кресло.

Мистер Пендлтон нахмурился и бросил испытующий взгляд на юношу. После некоторого колебания он отрывисто поинтересовался:

– В чём дело, мальчик мой?

– О чём вы, сэр? Всё в порядке.

– Глупости! Меня не проведёшь. Час назад ты сорвался с места, понёсся туда рысью, а вернувшись, сидишь так, словно вот-вот заснёшь. Если бы я тебя не знал, то решил, что ты не рад приезду друзей…

Мистер Пендлтон снова сделал паузу, ожидая ответа. Но ответа опять не последовало.

– Так как же, Джим? Разве ты не рад их приезду?

Молодой человек принуждённо рассмеялся:

– Почему же? Рад.

– Гм-м… По тебе этого никак не скажешь.

Юноша снова рассмеялся. И покраснел, как мальчишка.

– Просто… я подумал про Поллианну.

– Про Поллианну! Да ты о ней говоришь не переставая, с тех пор как приехал из Бостона и узнал, что они возвращаются домой. По-моему, ещё недавно ты сгорал от нетерпения её увидеть.

Юноша с готовностью кивнул.

– Вы совершенно правы, сэр. Всё именно так, как вы только что сказали. Ещё недавно я сгорал от нетерпения её увидеть, а теперь, когда узнал, что она приезжает… не перестал…

– Но почему, Джим?!

Видя искреннее недоумение мистера Пендлтона, молодой человек вдруг нервно рассмеялся.

– Да, понимаю. Это звучит глупо, и вам, скорее всего, будет трудно это понять. Как бы это сказать… Дело в том, что я в каком-то смысле жалею, что Поллианна выросла… Она была таким прелестным ребёнком. Я с нежностью вспоминаю её милые конопушки, пшеничные косички, наивные глаза.

Любая мелочь могла растрогать её до слёз. До сих пор у меня в ушах звучат слова, которые она сказала в день отъезда: «Я ужасно рада, что отправляюсь путешествовать… Но буду рада ещё больше, когда вернусь обратно!» Ведь мы с ней не виделись с тех пор! Когда она приезжала ненадолго в Белдингвилль, мы с вами находились в Египте…

– Отчего же! Я тебя отлично понимаю, мой мальчик. Я-то видел её прошлой зимой в Риме. И почувствовал то же самое.

– Знаю, знаю! – нетерпеливо воскликнул юноша. – Расскажите мне о ней.

В глазах старого мистера Пендлтона загорелись лукавые искорки.

– С удовольствием. Только… боюсь, тебя огорчит эта новость: Поллианна и в самом деле подросла.

Но юноше было не до шуток.

– И что же? Она хорошенькая?

– Ах, юноши, юноши! – насмешливо прищурился мистер Пендлтон. – Единственное, что вас интересует, «хорошенькая ли она»!

– Так да или нет? – не успокаивался молодой человек.

– Скоро сам увидишь! Если, конечно… Впрочем, не буду оставлять тебя в полном неведении, скажу пару слов. Чтобы ты не сильно разочаровался при встрече… Пожалуй, – задумчиво продолжал Пендлтон-старший, – Поллианну нельзя назвать красавицей в общепринятом смысле этого слова. То есть когда у девушки правильные черты лица, губки бантиком, ямочки на щеках, вьющиеся локоны… Если говорить серьёзно, то одним из главных испытаний в жизни Поллианны будет необходимость смириться с мыслью, что она в этом смысле, увы, не красавица. Помню, ещё девочкой она признавалась, что её самое заветное желание в раю – это попросить себе у Бога чёрные кудри… Кстати, зимой в Риме я услышал от неё почти то же самое, хоть и сформулированное иначе. Мне кажется, в её словах прорывалось какое-то очень сильное чувство… А сказала она примерно следующее: «Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь написал книгу, в которой была бы героиня с прямыми русыми волосами и веснушками на носу… С другой стороны, – тут же прибавила она, – я рада, что хотя бы в книжках у девочек нет этих противных веснушек!..»

– Как это похоже на прежнюю Поллианну! – воскликнул молодой человек.

– Что ж, скоро ты сам сможешь с ней об этом поговорить, – усмехнулся мистер Пендлтон. – Кстати, на мой вкус, Поллианна стала очень даже хорошенькая. У неё восхитительные глаза. Она так и пышет здоровьем. Она – сама энергия молодости. Глядя на неё, просто забываешь про какие-то там правильные черты лица и губки бантиком!

– И что же, она по-прежнему играет в свою игру?

Взгляд мистера Пендлтона потеплел.

– Полагаю, играет, – кивнул он. – Просто теперь не заговаривает об этом при каждом удобном случае. По крайней мере, со мной не заговаривала, хотя мы виделись два или три раза…

Немного помолчав, молодой Пендлтон медленно промолвил:

– Должен признаться, именно это меня больше всего и беспокоит. Ведь для многих людей эта игра значила невероятно много. В нашем городе, к примеру, об игре знает каждый. Было бы грустно, если бы Поллианна вдруг перестала в неё играть… Но с другой стороны, трудно представить, чтобы и теперь повзрослевшая Поллианна поучала людей, как им радоваться жизни… Вот почему я и сказал, что в каком-то смысле жалею, что она выросла…

– Не беспокойся, мой мальчик, – пожал плечами Пендлтон-старший. – Поллианна навсегда останется Поллианной, – улыбнулся он. – Рядом с ней всё как будто расцветает и начинает благоухать. И в прямом и в переносном смысле. Мне кажется, у тебя будет возможность в этом убедиться. Она по-прежнему верна себе. Хотя, может быть, это не так заметно, как раньше… К тому же бедняжке сейчас приходится нелегко.

– Вы о тех сплетнях, что миссис Чилтон разорилась и теперь они очень бедны?

– Полагаю, что это, увы, не сплетни, а чистая правда. Во всяком случае, их нынешнее финансовое положение, насколько мне известно, весьма плачевное. Состояние миссис Чилтон почти улетучилось, а состояние Тома было мизерным. Кроме того, он оставил много долгов: работа не могла покрыть всех его расходов. В общем, дела его находились в изрядном беспорядке. Том был добрым человеком и никогда не мог отказать, если к нему обращались за помощью. Каждому мошеннику в городе было это известно, и каждый норовил поживиться за его счёт. Последнее время его расходы особенно возросли. Он вообще не думал о деньгах. С одной стороны, возлагал большие надежды на свою научную работу в Германии, а с другой – полагал, что благодаря солидному состоянию Харрингтонов его жена и Поллианна материально обеспечены.