Текст книги "Поллианна выросла"

Автор книги: Элинор Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава XII
У прилавка

Миссис Кэрью была в ярости. Это ж надо, она снизошла, буквально заставила себя пойти и предложить несчастному калеке счастливый билет, а тот – взял и отказался! Просто возмутительно! Миссис Кэрью была не из тех знатных леди, которые смиренно переносят отказ и насмешки. Но ещё больше в данной ситуации её ужасало, а что, если этот Джемми и есть настоящий Джемми! Ведь в глубине души она прекрасно сознавала, что её намерение взять мальчика к себе объяснялось лишь тем, что, приютив беднягу, она надеялась раз и навсегда заглушить в себе эти бесконечные сомнения, которые выматывали всю душу: «Джемми или не Джемми?..»

Что и говорить, отказ мальчика переселиться к ней оскорбил и расстроил миссис Кэрью до глубины души. Да ещё в такой форме! Ведь он прочёл её самые потаённые мысли… Впрочем, теперь миссис Кэрью была даже рада тому, что не питает к этому Джемми никаких чувств (как он ей об этом и заявил), – в таком случае она тем более имеет полное право спокойно «умыть руки» и просто забыть о неприятном инциденте.

Но в том-то и дело, что забыть не получалось. Как миссис Кэрью не убеждала себя, что судьба какого-то чужого калеки абсолютно её не касается, сомнения вновь и вновь атаковали её, жалили, словно злые осы. Тогда она постаралась занять себя многими другими богоугодными делами: лишь бы её днём и ночью не преследовали эти печальные глаза, которыми смотрел на неё несчастный мальчик-калека, прозябающий в жестокой нищете.

Изрядную долю жгучей соли на рану подсыпала и Поллианна. Её будто подменили. Вместо весёлой, энергичной девочки, которая всегда улыбалась и смеялась, по дому теперь слонялось какое-то унылое привидение, потерявшее всякий интерес к жизни.

– Нет, мэм, со мной всё в порядке. Я не заболела, – вяло отвечала Поллианна, когда миссис Кэрью пыталась с ней заговорить.

– Так в чём же дело?

– Ни в чём… Просто я всё время вспоминаю Джемми… Думаю о том, что он, бедный, лишён всех этих чудесных вещей – ковров, картин, занавесок…

То же самое происходило с едой. Поллианна совершенно потеряла аппетит. Вместо того чтобы есть, начинала вздыхать и печалиться.

– Ах, мне совсем не хочется есть! – говорила она. – Как только я сажусь за стол, так сразу вспоминаю Джемми. Представляю, что он, бедняжка, грызёт сухую корку… У меня сразу пропадает весь аппетит!

Миссис Кэрью стала замечать за собой, что всеми силами старается угодить Поллианне, развеселить девочку. Она заказала громадную новогоднюю ёлку, дюжину чудесных гирлянд, праздничные шары, а также массу других украшений. Впервые за долгие годы весь дом засверкал разноцветными огнями: золотыми, серебряными. Кроме того, миссис Кэрью распорядилась начать подготовку к рождественскому балу и сказала Поллианне, чтобы та пригласила в гости одноклассниц.

Увы, и тут миссис Кэрью ожидало разочарование. Было видно, что девочка старается улыбаться и радоваться, но эти улыбки были вымученными, а в глазах застыла прежняя печаль и тоска.

В конце концов стало ясно, что новогодний праздник принесёт Поллианне больше огорчений, чем радости. Как только новогодняя ёлка вспыхнула огнями, девочка потупила взор, с трудом сдерживая рыдания.

– Да что с тобой, Поллианна? – в отчаянии воскликнула миссис Кэрью. – Какая муха тебя укусила?

– Со мной всё в порядке, – всхлипнула Поллианна. – Просто вокруг такая красота, что хочется плакать! – И правда залилась слезами. – Как мне жаль, что Джемми не может увидеть всего этого!

Чаша терпения бедной миссис Кэрью оказалась переполненной.

– Джемми, Джемми, Джемми! – вскричала она, не в силах сдерживаться. – Неужели ты никогда не перестанешь вспоминать об этом мальчике! Ты ведь прекрасно знаешь, что я не виновата в том, что он сейчас не здесь. Я просила его поехать со мной, умоляла переселиться ко мне. И где, в конце концов, твоя хвалёная игра в поиски радости? По-моему, сейчас для неё самое время! Попробуй хоть немного развеселиться!

– Я стараюсь как могу, мэм, – виновато пробормотала Поллианна. – Сама не пойму, почему у меня ничего не получается. Раньше я всегда находила что-нибудь, чему можно порадоваться, и чувствовала себя счастливой. Но сейчас, когда я думаю о Джемми и о том, что, в отличие от него, могу ходить по чудесным коврам, смотреть на красивые картины, есть всякие вкусности, могу ходить в школу, просто бегать и прыгать, то от этого почему-то чувствую себя ещё более несчастной. Чем больше у меня радостей, тем сильнее я переживаю за Джемми! Такого со мной ещё никогда не было, и моя игра совсем не помогает… Что со мной такое, мэм?

Но миссис Кэрью только удручённо махнула рукой и отвернулась, не проронив ни слова.

На следующий день после Рождества произошло нечто до того удивительное, что Поллианна на время почти забыла про Джемми.

Миссис Кэрью взяла девочку с собой в магазин, и, пока женщина рассматривала вышитые кружевные воротнички, не зная, какой выбрать, Поллианна взглянула через прилавок, и одно из лиц показалось ей знакомым.

Секунду-другую девочка морщила лоб, пытаясь понять, кто это, а затем с радостным криком бросилась к одной из продавщиц.

– Это вы! Это вы! – восклицала она, подбегая к девушке, которая выкладывала на витрине розовые банты. – Как я рада, что встретила вас!

Девушка за прилавком подняла голову и с удивлением взглянула на Поллианну. В следующее мгновение и её лицо озарилось радостной улыбкой. Она тоже узнала Поллианну.

– Девочка из городского парка! Вот так встреча! – ахнула она.

– Да, это я. Как здорово, что вы меня вспомнили, – просияла Поллианна. – Я всё время искала вас, но с тех пор больше ни разу не встречала вас в парке…

– Мне было не до прогулок. Нужно было работать. В тот день был мой последний выходной… Пятьдесят центов, мадам, – сказала она какой-то миловидной пожилой даме, которая поинтересовалась, сколько стоят чёрно-белые банты, выложенные на прилавке.

– Целых пятьдесят центов? Как дорого! – Пожилая леди повертела бант туда-сюда и со вздохом отложила в сторону. – Хотя, конечно, очень красивый… – добавила она и проследовала дальше.

Вслед за почтенной дамой к прилавку подошли две хихикающие девушки и стали примерять бархатные банты со стразами и банты из розового тюля, как у сказочных фей. Когда они наконец отошли, Поллианна с удивлением и завистью спросила:

– И так целый день? Какая вы счастливая, что у вас такая работа!

– Счастливая?

– Ну да. Разве не весело, когда вокруг столько людей и все такие разные? С каждым можно поболтать, познакомиться. Ведь ваша работа – с ними разговаривать, верно? Ах, как я вам завидую! Когда я вырасту, тоже пойду сюда работать. Это же так интересно: наблюдать, что люди покупают…

– Интересно? Скажешь тоже! – фыркнула девушка-продавщица. – Ты ещё маленькая, ничего не понимаешь в жизни… Доллар, мадам, – сказала она, обращаясь к молодой женщине, которая показывала на ярко-жёлтый бархатный бант.

– Ну наконец-то дождалась от вас ответа, – проворчала молодая женщина. – Я уже во второй раз к вам обращаюсь.

Продавщица виновато опустила глаза:

– Я не слышала, мадам…

– Меня это не касается. Вы должны слышать. Это ваша обязанность!

Вы за это зарплату получаете, не так ли? Сколько стоит тот чёрный?

– Пятьдесят центов.

– А голубой?

– Доллар.

– Эй, повежливее, мисс, не то придётся на вас пожаловаться вашему начальству! Дайте-ка мне посмотреть те розовые!

Продавщица хотела что-то сказать, но, проглотив обиду, покорно взяла подставку с розовыми бантами и протянула покупательнице. Поллианна заметила, что у девушки дрожат руки, а в глазах стоят слёзы.

Молодая женщина стала перебирать банты, но потом отложила их в сторону.

– Они мне не нравятся, – проворчала она.

– Ну, что ты теперь скажешь? – дрожащим голосом спросила девушка Поллианну, когда покупательница отошла. – Как тебе такая работа? Что в ней хорошего, а?

Неожиданно Поллианна прыснула от смеха.

– Вот фурия! Да она прекомичная, эта ворчливая молодая дама. Уже одно то, что вы не такая, как она, должно вас радовать. Разве нет?

– Пожалуй, – кивнула девушка, слабо улыбнувшись. – Как бы то ни было, малышка, та игра, о которой ты мне рассказывала в городском парке, быть может, подходит для тебя, но для меня… – Она снова была вынуждена прерваться и повернуться к новой покупательнице. – Пятьдесят центов, мадам, – устало промолвила она.

– У вас по-прежнему нет молодого человека? – поинтересовалась Поллианна у девушки, когда та ненадолго освободилась.

– Как тебе сказать, – пожала плечами девушка. – С тех пор как мы с тобой виделись, у меня, наверное, было… дюжин пять или семь ухажёров! – неловко пошутила она.

– А как вы провели Рождество? Весело?

– О да, ещё как весело! – с горькой усмешкой кивнула девушка. – Весь день провалялась в постели, укутавшись потеплее, чтобы согреться. Ужасно ныли ноги… Прочла не то три, не то четыре газеты и один журнал. А вечером, решив шикануть, отправилась в ресторанчик. Взяла порцию цыплёнка не за двадцать пять, а за целых тридцать пять центов!

– А что у вас с ногами?

– Натёрла… Перед праздниками в магазине всегда столпотворение.

– Что правда, то правда, – сочувственно вздохнула девочка. – А у вас была какая-нибудь новогодняя ёлочка? Неужели вы больше никуда не ходили на Рождество?

– Нет, никуда.

– Как жаль, что вы не видели моей ёлки! – снова вздохнула Поллианна. – Она такая чудесная! Хотя… – вдруг радостно спохватилась она, – вы ещё можете на неё полюбоваться! Её ведь ещё не убрали! Если не можете сегодня, то приходите завтра…

– Поллианна! – послышался рядом недовольный голос миссис Кэрью. – Что это значит? Куда ты пропала? Я тебя обыскалась! Мне даже пришлось вернуться в секцию верхней одежды…

Девочка бросилась к ней с радостным смехом.

– Ах, миссис Кэрью! Вы как раз кстати, – воскликнула девочка. – Это… это… Я ещё не узнала имени этой девушки, но я всё равно хорошо с ней знакома. Мы познакомились с ней давным-давно, в городском парке. Она очень одинокая, и у неё совсем нет знакомых. Её отец тоже был священником, как и мой, только он жив. Представляете, у неё на Рождество вообще не было ёлки! Она натёрла в магазине ноги, и у неё не было ничего вкусного… Вот я и решила пригласить её посмотреть на мою ёлку сегодня вечером или завтра… – запыхавшись от волнения, торопливо объясняла Поллианна. – Можно, я опять зажгу ёлку, мэм? Вы мне разрешите?

– Видишь ли, Поллианна… – начала миссис Кэрью, неодобрительно качая головой.

– Не беспокойтесь, мадам! – поспешно прервала её девушка-продавщица. – Я и не собиралась навязываться…

– Ну пожалуйста… – взмолилась Поллианна. – Я так хочу, чтобы вы пришли!

– Насколько я понимаю, – снова прервала её девушка с иронической улыбкой, – мадам не собирается меня приглашать…

Миссис Кэрью покраснела от злости и даже повернулась, чтобы уйти. Однако Поллианна схватила её за руку и не отпускала. Девочка продолжала торопливо говорить с продавщицей, пока ту не отвлекали покупатели.

– Ничего подобного! Конечно, она вас пригласит! Она хочет, чтобы вы пришли, уверяю вас! Вы даже не представляете, какая она добрая и как много денег тратит на благотворительность!

– Поллианна! – проворчала миссис Кэрью, снова порываясь уйти, но на этот раз её остановил звенящий от возмущения голос девушки-продавщицы.

– О да, это мне хорошо известно! Их, таких дам, пруд пруди, хлебом не корми, дай показать, какие они все добродетельные! – насмешливо воскликнула она. – Ведь вокруг столько нуждающихся и падших девушек! Всем нужно помочь! Что ж, и это хорошо. Ничего против не имею. Вот только меня всегда удивляло, почему эти богатые не торопятся со своей помощью, пока человек ещё не скатился по наклонной?! Почему бы им не подарить каждой бедной девушке по уютному дому с книгами, картинами, богатыми коврами и прочей музыкой? Может быть, тогда на свете не было бы столько несчастных, падших девушек?.. Боже мой, – словно спохватившись, прервала себя молоденькая продавщица, – что я такое говорю!..

Её лицо снова потемнело от усталости. Девушка повернулась к очередной покупательнице, которая примеряла голубой бант.

– Пятьдесят центов, мадам…

Миссис Кэрью потащила Поллианну прочь.

Глава XIII
Ожидание и победа

План был великолепный. Он созрел в голове у Поллианны буквально за пять минут. И девочка тут же поделилась им с миссис Кэрью. Но миссис Кэрью план не понравился, и она так прямо об этом и заявила.

– Уверяю вас, мэм, это будет замечательно! – тут же заспорила Поллианна. – И совсем не хлопотно! Пусть ёлка остаётся как она есть, только подарков нужно повесить побольше. До Нового года ведь всего ничего! Только вообразите, как обрадуется девушка, придя к нам! Вы бы тоже обрадовались на её месте, если бы на Рождество у вас вместо подарков были мозоли на ногах, а вместо угощения – один дешёвый пирожок.

– Ох нет, это переходит всяческие границы! – нахмурилась миссис Кэрью. – Ты ведь даже не знаешь имени этой подозрительной особы!

– Ну и что! Так даже веселее! Кроме того, мне кажется, что я сто лет её знаю, – с улыбкой возразила Поллианна. – Когда мы познакомились с ней в городском парке, она подробно рассказала мне о своей одинокой жизни в большом городе, где никому нет до неё дела… У неё был один молодой человек, но он оказался симпатичным лишь на первый взгляд. Они договорились куда-то пойти. Он пришёл за ней в парк, но она почему-то отказалась. О, если бы вы видели, как он разозлился! И сделался ужасно грубым! Ах, как только люди не понимают, какими они делаются некрасивыми, когда злятся!.. И сегодня тоже. В магазине к ней подошла одна миловидная леди и, выбирая бант, вдруг наговорила девушке кучу грубостей. Посмотрели бы вы на эту даму, когда она начала ругаться! Вот уж действительно – ужасно несимпатичная!.. Ах, мэм, ведь вы не будете против, если я устрою у себя новогоднюю ёлку и приглашу в гости эту продавщицу бантов? А ещё я приглашу Джемми! Ему уже значительно лучше. Он поправился и сможет прийти. Конечно, Джерри придётся катить кресло-коляску. Но зато какая нам всем будет радость, правда, мэм?

– Ну да, нам ещё Джерри не хватало для полного счастья, – проворчала миссис Кэрью. – А может, пригласить не только Джерри, а заодно и всех его приятелей? У него, я уверена, куча приятелей, которые будут рады прийти.

– Правда? Вы не шутите, миссис Кэрью? Мне их тоже можно пригласить?! – воскликнула Поллианна, в восторге захлопав в ладоши. – Вот здорово! Вы такая добрая, такая добрая! Я так хотела…

Изумлённая миссис Кэрью в ужасе смотрела на девочку.

– Нет, Поллианна, я не… – начала она.

Но Поллианна, не дав ей договорить, продолжала весело тараторить:

– Нет-нет! Вы – добрая, добрая! Лучше вас никого в целом свете нету! Как вы могли подумать, что вы не добрая!.. Теперь у меня будет самая весёлая новогодняя ёлка! – радостно восклицала она. – К нам в гости придут Томми Долан с сестрёнкой Дженни, дети Макдоналдов, три девочки, чьих имён я тоже не знаю, но они живут как раз под Мэрфи. И ещё много других гостей. Надеюсь, у нас хватит места для всех. Только представьте, мэм, они будут на седьмом небе от счастья, когда я приглашу их всех к себе на ёлку! Ах, милая миссис Кэрью, я сама так рада, так рада! Как никогда в жизни! И всё благодаря вам!.. А можно я прямо сейчас начну их приглашать? То-то они обрадуются, когда узнают, какой у них будет чудесный новогодний праздник!

Если бы раньше миссис Кэрью сказали, что к ней в дом на новогоднюю ёлку соберётся толпа ребятишек из бедных семей да ещё девушка, чьего имени она даже не знает, она бы никогда в жизни не поверила!

Более того, она абсолютно не понимала, как так получилось, что, вместо того чтобы наотрез отказаться от этой безумной затеи, она вдруг согласилась.

Кто знает, может быть, всё дело в словах девушки-продавщицы, которые засели в голове у миссис Кэрью: «Почему богатые не торопятся со своей помощью, пока человек ещё не скатился по наклонной?..»

А может быть, у неё в ушах всё ещё звучал рассказ Поллианны – о той же девушке-продавщице, которой было так одиноко одной в большом городе, а когда она отказалась пойти на свидание с симпатичным молодым человеком, тот оказался вовсе не таким уж симпатичным…

А может быть, миссис Кэрью надеялась, что её поступок поможет ей самой обрести мир в душе, по которому она так истосковалась?

А может, и то, и другое, и третье?

Так или иначе, сердце миссис Кэрью дрогнуло, и, глядя на наивное, счастливое личико Поллианны, она сказала «да». Девочка сразу бросилась мечтать о том, как она устроит этот новогодний праздник.

Пересказывая в письме все эти события, миссис Кэрью писала сестре:

«…Не представляю, к чему всё это приведёт! Надеюсь, я не пожалею о том, что делаю. В любом случае назад дороги нет. Конечно, если бы Поллианна завела со мной душеспасительную беседу или что-нибудь в этом роде, я бы категорически ей отказала и с чистой совестью отослала обратно к тебе… Но, слава Богу, обошлось без проповедей!..»

Читая письмо сестры, Делла хохотала от души. Особенно повеселило её окончание письма, которое она перечитала вслух.

– «Слава Богу, обошлось без проповедей!..» – повторяла она, давясь от смеха. – Ах, Поллианна, ах, святая простота!.. Как бы там ни было, Рут, милая моя сестрёнка, ты устраиваешь у себя в доме сразу два весёлых праздника за одну неделю. И это в доме, в котором ещё недавно было темно и мрачно, как в могиле!.. «Слава Богу, обошлось без проповедей!..» Ох, я умру от смеха!

Праздник удался на славу. Даже миссис Кэрью была вынуждена это признать. Джемми в кресле-коляске, Джерри, который не лез за словом в карман, а также девушка-продавщица (которую, как выяснилось, звали Сэйди Дин) – все трое сразу подружились и оказались центром внимания весёлой компании. К удивлению гостей (а возможно, и к своему собственному), Сэйди Дин знала множество забавных игр. Джемми развлекал всех удивительными историями, которые вычитал из книжек, а Джерри смешил гостей уличными шутками-прибаутками. Ёлка была восхитительна. Ни один из гостей не ушёл с праздника без подарка. Усталые, они разошлись далеко за полночь. Самыми последними уходили Джемми и Джерри. Оглянувшись на сверкающую ёлку и богатые комнаты, Джерри наклонился и, думая, что его никто не слышит, тихонько шепнул Джемми на ухо:

– Ну что, ты и теперь не жалеешь, что отказался переезжать сюда?

Однако миссис Кэрью услышала эти слова и громко поинтересовалась:

– А и правда, Джемми, ты не жалеешь?

Мальчик покраснел и смущённо покачал головой. Потом, глядя прямо в глаза миссис Кэрью, твёрдо сказал:

– Если бы всегда было, как сегодня! Тогда, может быть… Но, увы, это невозможно. После сегодняшнего праздника наступят обычные будни. Из них и состоит жизнь… Нет, я не жалею, – твёрдо повторил он.

Миссис Кэрью была уверена, что после новогоднего праздника Поллианна забудет про Сэйди Дин. Но не тут-то было! Уже на следующее утро девочка снова заговорила о ней.

– Как я рада, что снова её встретила, – защебетала она. – Жаль, конечно, что мне не удалось отыскать для вас настоящего Джемми, но зато я познакомила вас с этой девушкой. Наверняка вы её полюбите всем сердцем, мэм! Потому что это будет то же самое, что любовь к Джемми!

Миссис Кэрью даже поперхнулась от удивления. Её изрядно раздражала наивная вера Поллианны, которая уверяла, что сердце миссис Кэрью – самое доброе сердце в мире, а сама миссис Кэрью только и мечтает о том, чтобы помогать и опекать всех и каждого.

И с чего только она это взяла?!

– Послушай, Поллианна, – нетерпеливо возразила миссис Кэрью, нахмурив брови. – Тебе не кажется, что любовь к моему Джемми и к этой девушке – всё-таки совершенно разные вещи? Эта девушка для меня отнюдь не мой племянник Джемми!

– Ну конечно, она не Джемми, – с готовностью согласилась Поллианна. – Тут вы, к сожалению, совершенно правы. Однако, – продолжала рассуждать девочка, – в каком-то смысле, она тоже похожа на вашего Джемми. Я имею в виду, что для кого-то она, возможно, то же самое, что для вас Джемми. Она ведь такая же одинокая, как он. Если кто-то полюбит её, поможет ей, это будет то же самое, как если бы кто-то помог и вашему Джемми… Где бы он сейчас ни находился…

Из груди миссис Кэрью вырвался горестный стон.

– Мне нужен мой Джемми! – всхлипнула она.

Поллианна понимающе закивала.

– Я знаю! Это называется родительский инстинкт, чувство дома. Об этом мне ещё мистер Пендлтон говорил! Только у него мужское чувство, а у вас женское.

– Женское чувство?

– Ну да! Конечно! Желание устроить свой дом, семью. Однажды мистер Пендлтон признался мне, что для этого в доме должно чувствоваться присутствие женщины или ребёнка. Поэтому он сам уговаривал меня переселиться от тётушки и жить с ним. Увы, это было невозможно, и поэтому я нашла ему вместо себя мальчика Джимми, и он его усыновил…

– Ты сказала Джимми? – пробормотала миссис Кэрью. – Джимми или Джемми?

Рассказ Поллианны совершенно сбил её с толку. А тут ещё чередование похожих имён.

– Ну да, Джимми! Джимми Бина.

– Значит, Джимми Бина… – с облегчением выдохнула женщина.

– Сначала он жил в приюте, а потом убежал оттуда. А я его нашла. Прямо на дороге. Он сказал, что ему нужна настоящая семья, с мамой и папой. Вместо какой-то чужой директрисы. Увы, маму я ему не смогла найти, но зато нашла ему мистера Пендлтона, который его и усыновил… Стало быть, теперь его зовут Джимми Пендлтон!

– А раньше он, значит, был Джимми Бином?

– Ну да, Бином.

– Ох…

Миссис Кэрью снова протяжно вздохнула. Ей казалось, что она вот-вот сойдёт с ума. Сначала её преследовало имя Сэйди Дин. А до новогоднего праздника имя Джемми. В результате Поллианне удалось привести обоих в её дом. И как это ни удивительно, миссис Кэрью не нашла в себе сил этому воспрепятствовать. У этой девочки всё выходило само собой. Не то чтобы миссис Кэрью была категорически против таких маленьких радостей и праздников, но, судя по всему, её одобрение или согласие вовсе не требовалось.

С другой стороны, благодаря Поллианне, а также незаметно для самой себя, миссис Кэрью научилась многим вещам, о которых раньше и помыслить не могла. Ещё недавно она запиралась у себя в доме, наглухо занавешивала окна и приказывала горничной никого не принимать. А теперь её жизнь круто переменилась. Она даже имела представление о том, что такое жизнь одинокой девушки в большом городе, которой приходится самой зарабатывать себе на хлеб и у которой нет никого, кроме молодого эгоистичного ухажёра…

– Что вы имели в виду, – поинтересовалась миссис Кэрью у Сэйди Дин, – когда в тот раз в магазине заговорили про помощь девушкам, которые катятся по наклонной?

Девушка смущённо покраснела.

– Простите меня, мэм! Тогда я, кажется, наговорила лишнего…

– Да что вы, я нисколько не обижаюсь! Просто с тех пор я часто думала об этом. Что вы хотели этим сказать?

Немного помолчав, Сэйди печально улыбнулась и тихо сказала:

– Дело в том, что однажды у меня была такая знакомая девушка. Родом из того же городка, что и я. Добрая, симпатичная. Но… слабая. Около года мы жили вместе, снимали одну комнату на двоих, готовили на одной газовой горелке, ужинали вместе в одной местной забегаловке… В выходные могли позволить себе лишь погулять по городу или сходить в кино. Но чаще просто сидели дома… Комната у нас была ужасная, – продолжала девушка. – Летом в ней было жарко, как в духовке, а зимой жуткий холод. Газовая горелка едва теплилась. При ней нельзя было ни шить, ни читать. Впрочем, после работы мы всё равно валились с ног от усталости. Соседи тоже достались беспокойные. Потолок трясся так, будто верхний жилец учился отбивать чечётку, а снизу оглушительно пищал кларнет. Вы никогда не жили с соседом, который играет на кларнете, мэм?

– По правде сказать, никогда… – пробормотала миссис Кэрью.

– Тогда вы много потеряли, – безрадостно усмехнулась Сэйди Дин. – На праздники мы обычно ходили гулять на Проспект или куда-нибудь ещё, – продолжала она. – Или просто глазели в чужие окна. Нам было ужасно одиноко. Особенно в те дни. В некоторых окошках уютно светили абажуры, за обеденным столом сидели люди, рядом играли дети. Нам казалось, если мы полюбуемся на чужое счастье, нам самим станет легче, теплее. Но от этого становилось только ещё грустнее. Когда мимо проезжали роскошные автомобили, в которых хохотали молодые люди и девушки, мы чувствовали себя несчастными-пренесчастными. Мы тоже были совсем юными, нам тоже ужасно хотелось смеяться, развлекаться… Нам хотелось весёлой жизни, хоть каких-нибудь радостей… Но вот мало-помалу у моей знакомой появилась такая возможность… Короче говоря, однажды мы решили расстаться.

Мне не нравилась её компания, и я так прямо ей это и сказала. Но у неё на этот счёт было другое мнение. В общем, она пошла своей дорогой, а я своей. Я не видела её больше двух лет. Потом получила от неё короткое письмо. Она писала из какого-то благотворительного заведения, вроде приюта для бедных. Я поехала её навестить. Это было месяц назад. Заведение оказалось очень даже приличным с виду: на полу мягкие ковры, на стенах картины, на окнах цветы. Пианино, книги. Богатые дамы заезжали за ней туда на шикарных авто, возили в театр и на концерты. Обещали устроить на службу и обучали стенографии. Она рассказывала, что все были ужасно добры к ней, буквально лезли из кожи, чтобы ей помочь… Однако она поведала мне ещё кое-что. «Сэйди, – сказала она, – если бы раньше, когда я была неиспорченной работящей девушкой, они сделали для меня хоть десятую долю того, что делают сейчас, я бы здесь не оказалась!..» Никогда не забуду эти её слова. Вот и всё, что я хотела сказать. Я вовсе не против благотворительности. Благотворительность – хорошая вещь. Просто теперь развелось столько этих благотворительниц! Где же они все раньше были, а?..

– Насколько мне известно, – неуверенно возразила миссис Кэрью, – для неиспорченных девушек существуют заведения вроде пансионов и работных домов…

Кто бы мог подумать, что и миссис Кэрью способна терзаться угрызениями совести!

– Ну да, существуют, – с горькой усмешкой кивнула Сэйди. – А вы когда-нибудь заглядывали хотя бы в одно из таких заведений, мэм?

– Честно говоря, никогда… Но я помогала им деньгами… – словно извиняясь, пробормотала миссис Кэрью.

– Да, я знаю… – кивнула Сэйди Дин, с любопытством разглядывая странную мадам. – Многие богатые дамы перечисляют туда деньги. Хотя даже не представляют себе, что это такое… Прошу вас, мэм, только не подумайте, что я против этих заведений. Это совсем не так. Они тоже нужны. Других-то вообще нет. Только это капля в море. Однажды я сама была в одном таком заведении. Там даже воздух тяжёлый… Впрочем, может быть, всё дело во мне самой… Может быть, в других заведениях лучше… Просто мне хотелось вам об этом рассказать. Вы ведь в них не жили и вообще туда не заглядывали… В общем, меня всегда удивляло, почему благородным дамам, которые занимаются благотворительностью и действительно вкладывают в это дело всю душу, почему им никогда не приходит в голову, что, если бы они помогали людям до того, как те окажутся на дне, несчастных судеб было бы гораздо меньше… Простите, я не хотела вам всего этого говорить, мэм, – извинилась девушка. – Но вы сами спросили…

– Ты совершенно права, – тихо сказала миссис Кэрью, отводя глаза.

Много нового миссис Кэрью узнала не только от Сэйди Дин, но и от Джемми. Теперь мальчик часто бывал у неё в доме. Поллианна обожала приглашать его в гости, и ему здесь нравилось. Поначалу, конечно, он очень смущался. Но потом понемногу освоился. «Я же не жить сюда приехал!» – успокаивал он себя.

Миссис Кэрью часто заставала детей сидевшими на подоконнике в библиотеке. Пустое кресло-коляска стояло рядом. Иногда, склонившись голова к голове, дети увлечённо читали какую-нибудь книгу. Однажды миссис Кэрью услышала, как мальчик сказал Поллианне:

– Если бы у меня было столько книг, сколько здесь, я был бы самым счастливым человеком в мире и вообще забыл про то, что я калека. Ведь благодаря книгам даже без ног можно путешествовать в чудесные дальние страны!

Порой мальчик увлечённо рассказывал Поллианне какую-нибудь историю, а та слушала, затаив дыхание. Глядя на него, миссис Кэрью удивлялась, что такого необыкновенного может рассказывать этот мальчик с горящими глазами, чтобы слушать его с таким интересом. Как-то раз она немного задержалась у двери и прислушалась.

Сама того не заметив, женщина погрузилась в фантастический мир. Вслед за Поллианной пустилась в путешествие во времени – в далёкий золотой век…

В глубине души миссис Кэрью понимала, что прикованному к инвалидной коляске мальчику хочется хотя бы в мечтах быть героем, хочется удивительных приключений… Но чего никак не могла понять, так это почему этот бедный мальчик вдруг стал играть такую важную роль в её собственной жизни. Сама того не замечая, она всё больше и больше привязывалась к нему и уже не могла думать ни о чём другом, кроме как о том, чем бы ещё «развлечь нашего Джемми».

Так уж получилось, что с течением времени мальчик-инвалид прочно занял в её сердце место другого Джемми, её пропавшего племянника, сына её покойной сестры.

Пролетели февраль, март, апрель. Только в мае, когда до отъезда Поллианны оставалось не так уж много времени, миссис Кэрью вдруг осознала, какой потерей станет для неё разлука с девочкой. Если раньше она с нетерпением ждала, когда наконец можно будет сбросить с плеч эту обузу, то теперь пришла в ужас и замешательство, сообразив, что скоро маленькая гостья отправится восвояси, и ей снова придётся запирать двери и окна и прятаться от суетного мира. Неужели в её доме снова воцарятся унылая тишина и могильный полумрак?! Неужели она снова останется наедине со своими прежними больными мыслями о пропавшем много лет назад племяннике?!

Миссис Кэрью не сомневалась, что так оно и будет – как только за Поллианной захлопнется дверь.

Между тем сама миссис Кэрью стала другой. Её больше не радовала перспектива возобновления «спокойной, уединённой жизни». Наоборот, теперь такая жизнь казалась ей «ужасной и несносной». То, что раньше было «желанным уединением», теперь представлялось «ненавистным одиночеством». Женщина понимала, что отныне не только не сможет погрузиться в трясину былой тоски и печали, а скорее всего, начнёт печалиться и скучать по теперешнему Джемми, мальчику с большими, грустными глазами. К тому же по-прежнему нельзя было сбрасывать со счетов вероятность того, что этот мальчик вполне мог оказаться её племянником…

В общем, было ясно, что без Поллианны дом опустеет, из него уйдёт жизнь. Но что ещё хуже, миссис Кэрью не могла примириться с мыслью, что кроме Поллианны она потеряет и Джемми. Одна эта мысль повергала её в ужас. А ведь Джемми уже несколько раз недвусмысленно заявлял, что не собирается переселяться к ней.