Текст книги "Поллианна выросла"

Автор книги: Элинор Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава XXVII
Когда даже игра бессильна

День за днём проходила зима. Январь и февраль вьюжили метелями, секли ледяными дождями, а март принёс порывистый ветер, который нет-нет да врывался в старинный дом, свистел сквозняками, хлопал ставнями, скрипел петлями, взвинчивая и без того истрёпанные нервы, которые, казалось, вот-вот лопнут, как слишком туго натянутые струны.

Всё это время Поллианна упорно играла в свою игру. Это давалось ей с огромным трудом, но девушка не отступала. Тётушка Полли, поддавшаяся унынию и совершенно павшая духом, вообще отказывалась участвовать в игре, что ещё больше огорчало девушку. К тому же здоровье миссис Чилтон заметно пошатнулось.

Поллианна всё ещё надеялась на победу в конкурсе. Однако теперь мечтала лишь о том, чтобы получить хотя бы самую маленькую премию. Она продолжала писать рассказы и рассылала их по различным печатным изданиям, но все они в конце концов возвращались с отказами. Это мало-помалу подрывало веру Поллианны в то, что у неё есть литературный талант.

«Как хорошо, что тётушка Полли ничего об этом не знает! – думала она, когда получала очередной вежливый, но решительный отказ редактора газеты или журнала. – Не хватало ей ещё этих огорчений!»

Последнее время вся жизнь Поллианны сосредоточилась на заботе о тётушке, которая вряд ли подозревала, как отчаянно её племянница пытается ей помочь.

Однажды ненастным мартовским днём упала последняя «капля». Как обычно с утра Поллианна высунулась в окно и с тревогой взглянула на пасмурное небо: в такие тёмные дни тётушка бывала особенно не в духе. Стараясь подбодрить себя, девушка замурлыкала себе под нос весёлую песенку и отправилась на кухню готовить завтрак.

– Как насчёт кукурузных оладышек? – поинтересовалась Поллианна, обращаясь к духовке. – Надеюсь, они придутся тётушке по вкусу, а там будет видно…

Через полчаса она постучала в дверь тётушкиной спальни.

– Вы уже встали, мэм? Вот и славно! Даже успели сами причесаться…

– Мне не спалось. Поэтому и поднялась, – устало вздохнула тётушка. – Тебя не дождёшься, пришлось самой причёсываться…

– Но ведь я не знала, что вы уже проснулись, милая тётушка, – стала оправдываться девушка. – Ну ничего, когда вы узнаете, что я вам успела приготовить…

– Какая разница, – хмуро проворчала тётушка. – Посмотри, какая отвратительная погода! Дождь льёт как из ведра почти всю неделю. Уж не знаю, чему тут можно радоваться!

– Так-то оно так, – осторожно сказала Поллианна, поправляя на тётушке кружевной воротничок, – но зато когда после ненастья наконец выглянет солнышко, то-то будет весело!.. Пойдёмте, мэм! Завтрак уже готов. Только посмотрите, что я приготовила…

Однако в это утро тётушку Полли не обрадовали даже кукурузные оладушки. Всё ей было не так, всё не по ней. Во время завтрака на Поллианну обрушилось множество упрёков. В довершение всех бед оказалось, что в комнатке на чердаке протекла крыша и с почты принесли письмо с дурными новостями от управляющего.

Поллианна, по своему обыкновению, отнеслась к неприятностям философски.

– Крыша протекла? Что ж, нужно радоваться, что у нас по крайней мере имеется крыша над головой! – весело заметила она.

Что касается письма, хорошо, что неприятное письмо пришло с задержкой на целую неделю, а то бы вся эта неделя была безнадёжно испорчена. А так по крайней мере можно радоваться, что она прошла без огорчений. Как бы то ни было, дурные новости в прошлом, и нужно с надеждой смотреть в будущее.

Из-за всех этих неурядиц, к которым прибавились ещё масса других помельче, работа с утра не заладилась, её пришлось отложить до обеда. Пунктуальная тётушка Полли, которая придирчиво следила за распорядком дня, чувствовала себя совершенно разбитой.

– Ах, Поллианна, неужели уже половина четвёртого?! – проворчала она. – Что ты себе думаешь? Ещё постель не заправлена!

– Не беспокойтесь, милая тётушка. Сейчас я мигом всё сделаю…

– Ты что, не слышишь? Только посмотри на часы: уже четвёртый час!

– Ну что, ничего страшного, милая тётушка. Нужно радоваться, что ещё не пятый.

Миссис Чилтон раздражённо поморщилась:

– Всё бы тебе только радоваться!

– Вы никогда не замечали, милая тётушка, – со смехом сказала девушка, – что, когда мы не обращаем внимания на время, всё налаживается само собой? Я сделала это открытие много лет назад, ещё в санатории. Когда выпадали редкие радостные минутки, я просто старалась вообще не смотреть на часы. Вернее, смотрела только на часовую стрелку. Тогда начинало казаться, что время движется медленнее. И наоборот, когда нужно было перетерпеть какие-нибудь болезненные, неприятные процедуры, я нарочно наблюдала только за секундной стрелкой, и тогда начинало казаться, что время идёт немножко быстрее. В общем, я поняла, что время может быть не только моим врагом, но и моим помощником, идти быстрее или медленнее, и это зависит от меня самой… Например, сегодня я слежу только за часовой стрелкой, потому что мне не хочется, чтобы время шло быстрее.

Понимаете? – И ещё раз улыбнувшись тётушке, Поллианна поспешно вышла из комнаты до того, как та успела что-то ответить.

Однако день и правда выдался неудачный, и к вечеру Поллианна выглядела ужасно усталой и бледной, чем ещё больше огорчила тётушку Полли.

– Ах, дитя моё, ты бледная как смерть! – забеспокоилась та. – Что нам делать, ума не приложу! Ещё не хватало, чтобы ты заболела!

– Чепуха, милая тётушка! Я ничуть не больна, – со вздохом возразила Поллианна, усаживаясь на диван. – Я просто немного устала. О, какой уютный и удобный диван! – воскликнула она. – Как хорошо, что я устала, теперь так замечательно можно отдохнуть! Как я рада!..

Тётушка Полли нетерпеливо покачала головой.

– Только и слышу от тебя: «Как я рада, как я рада»! – проворчала она. – Ну конечно, ты рада. Ты всегда найдёшь, чему порадоваться. В жизни не видела такой девушки, как ты. Я, конечно, понимаю, что всё это только игра… – продолжала она, видя на лице племянницы недоуменное выражение. – По-своему, она даже полезная, эта игра. Но всё имеет свои пределы! Ты вечно повторяешь одно и то же: «Как я рада, ведь могло быть гораздо хуже!..» Ей-богу, это начинает действовать мне на нервы, Поллианна! Я была бы тебе очень признательна, если бы ты хотя бы иногда, хотя бы время от времени была чем-то недовольна и расстроена.

– Как так, тётушка? – удивилась Поллианна.

– Очень просто. Попробуй хоть раз, и увидишь!

– Но, тётушка, я ведь… – Поллианна остановилась и, чуть улыбнувшись, вопросительно взглянула на миссис Чилтон, которая уже отвернулась и занялась своими бумагами, не обращая внимания на удивлённую племянницу.

Поллианна устроилась поудобнее на диване и больше не произнесла ни слова. Но на её губах продолжала играть эта странная улыбка.

На следующий день снова зарядил унылый дождь, а в трубе выл и посвистывал северо-восточный ветер. Выглянув в окно, Поллианна невольно вздохнула, но уже в следующую секунду её лицо прояснилось.

– Как хорошо, что… – начала она, но тут хлопнула себя ладонью по губам и усмехнулась. – Ах, боже мой! Совсем забыла! Так и знала, что забуду. Сегодня я хотела вообще ничему не радоваться.

В это утро она не стала печь кукурузных оладий. Начала готовить завтрак, но потом решила сначала заглянуть к тётушке. Миссис Чилтон всё ещё была в постели.

– Ну вот, опять дождь. Как всегда, – сказала она Поллианне вместо «доброго утра».

– Да, ужасная погода. Ужасная, – проворчала в ответ девушка. – Уже почти целую неделю! Ненавижу, когда идёт дождь!

Тётушка Полли встрепенулась и вопросительно взглянула на племянницу. Но та уже отвернулась.

– Ну что, мэм, вы сегодня собираетесь вставать? – зевая, поинтересовалась девушка.

– Да, конечно, – удивлённо промолвила тётушка Полли. – Что с тобой такое, Поллианна? Чувствуешь себя неважно?

– Усталость какая-то, – вздохнула девушка. – Я сегодня плохо спала.

Ненавижу, когда не спится. Ночью всё такое скучное.

– Что правда, то правда, – согласилась тётушка. – Я и сама с двух ночи глаз не сомкнула. А тут ещё эта проклятая крыша протекает! Как мы её починим, если дождь льёт не переставая? Ты вылила воду, которая накапала в кастрюли за ночь?

– Вылила. И пришлось ещё несколько кастрюль подставить. Потекло ещё в одном месте…

– Ещё в одном? Какой ужас! Скоро нас совсем зальёт!

«Вот и славно, что обнаружились все протечки. Зато потом мы заделаем их все сразу!» – едва не сорвалось у Поллианны с языка, но она вовремя сдержалась.

Вместо этого, после некоторой паузы, девушка сказала прежним усталым голосом:

– Да, мэм, очень похоже на то. Течёт всё сильнее… Теперь, верно, придётся всю крышу чинить. Какой кошмар!

С этими словами, стараясь не смотреть на тётушку, чтобы не выдать себя или не рассмеяться, Поллианна с понурым видом направилась к двери.

– Ох, оказывается, это совсем нелегко – быть всем недовольной, – пробормотала она про себя, поспешно вернувшись на кухню. – Как бы мне не переусердствовать и не наломать дров.

Между тем обескураженная тётушка Полли всё ещё сидела на постели, стараясь понять, в чём дело, какая муха укусила племянницу.

Почти целый день тётушка с недоумением наблюдала за Поллианной. А той всё было не так. То камин чадил, то ветер три раза подряд срывал ставни, да ещё образовалась третья протечка. Потом Поллианна получила письмо, которое заставило её горько рыдать, но наотрез отказалась рассказывать тётушке, что её так огорчило. Даже за обедом она беспрестанно охала и ворчала, недовольная то тем, то этим.

Но ближе к вечеру тётушка начала подозревать: что-то тут не так, но самолюбие не позволяло ей расспросить девушку поподробнее. Если Поллианна и заметила это, то не подавала виду, нарочно продолжая капризничать и кукситься.

Когда настало время вечернего чая, тётушкины подозрения переросли в уверенность. В конце концов, она капитулировала самым позорным образом и, не в силах выдержать смущения, после очередной жалобы Поллианны, первая обратилась к племяннице.

– Ну хватит, дитя моё! Прошу тебя, хватит! Я сдаюсь. Признаю своё поражение, ты побила меня моим же собственным приёмом. Кстати, с полным правом, можешь и этому порадоваться. Твоя игра победила, – сказала она с невесёлой усмешкой.

– Знаю, тётушка, но ведь вы говорили, что… – сдержанно начала Поллианна.

– Да, да, но теперь ни слова не скажу, – перебила её тётушка. – Ну и денёк ты мне устроила! Не дай бог ещё раз пережить такое! – И после некоторого молчания добавила, слегка покраснев: – К тому же я хочу, чтобы ты знала… Я… я прекрасно понимаю, что в последнее время совсем забросила твою игру… Но теперь… Теперь обещаю исправиться: постараюсь снова радоваться жизни… Ах, Поллианна, куда подевался мой носовой платок! – воскликнула тётушка, всхлипывая и закрывая лицо подолом.

Поллианна вскочила с места и бросилась к тётушке.

– Простите меня, милая тётушка! Умоляю, простите! Я не хотела. Это была просто шутка! – в отчаянии воскликнула она. – Мне и в голову не могло прийти, что вы так отреагируете. Не сердитесь! Я не хотела…

– Конечно, ты не хотела, – недовольно проворчала тётушка Полли. Как все слишком гордые и сильные люди, она ужасно стеснялась показать свою слабость и своё чувствительное сердце.

– Ах, дитя моё, – продолжала она уже мягче, – ничего такого я и не мыслила. Как ты могла подумать, что сержусь? Другое дело, если бы ты действительно решила проучить свою тётушку, вот тогда бы я…

Но Поллианна не дала ей договорить, бросившись обнимать и целовать любимую тётушку.

Глава XXVIII
Джимми и Джемми

Зима выдалась хлопотной, если не сказать тяжёлой, не для одной Поллианны. В далёком Бостоне Джимми Пендлтон вдруг обнаружил, что, несмотря на все свои усилия отвлечься, он просто не в состоянии стереть из памяти чудесный образ возлюбленной: её смеющиеся глаза и звонкий голосок.

Он также пытался убедить себя, что, если бы не миссис Кэрью, которой он старался помогать во всём, в чём только возможно, жизнь вообще потеряла бы для него всякий смысл. Но и приходя к миссис Кэрью, бедняга не мог чувствовать себя раскованно – из-за постоянного присутствия Джемми. Глядя на Джемми, он мгновенно вспоминал Поллианну, и его сердце сжималось от ревности к калеке, так как был убеждён, что эти двое неравнодушны друг к другу.

Но ещё больше его угнетала мысль, что, как благородный человек, он обязан проявить к сопернику-инвалиду милосердие и не вставать у него на пути. Это было для Джимми чем-то само собой разумеющимся.

Он всячески избегал разговоров о Поллианне. Ему было известно, что Джемми и миссис Кэрью состоят с ней в переписке. Иногда они рассказывали, что пишет девушка, и Джимми скрепя сердце был вынужден слушать. Более жестокую для него пытку трудно было придумать. При первой возможности молодой человек старался сменить тему. Сам же он писал Поллианне письма крайне редко – только из вежливости, да и то отделывался лишь общими фразами.

Одна мысль о том, что сердце Поллианны принадлежит другому, стала для него несчастьем всей жизни. Вот почему, как только наступила осень, он с такой поспешностью уехал из Белдингвилля, чтобы продолжить учёбу в Бостоне. Находиться рядом с Поллианной и в то же время чувствовать, что она недосягаема, – было для него совершенно невыносимо.

В Бостоне, чтобы хоть как-то отвлечься от горьких мыслей и развеяться, Джимми с головой ринулся в благотворительные проекты, начатые миссис Кэрью. Всё свободное от учёбы в колледже время он проводил с ней и её подопечными девушками. Стоит ли говорить, с какой благодарностью и восхищением миссис Кэрью принимала эту дружескую помощь.

Как бы там ни было, тяжёлая зима закончилась и для Джимми, наступила весна – чудесная, весёлая пора цветения, тёплых дождей, лёгкого ветра, распускающихся почек. Впрочем, для разочарованного Джимми «весёлая пора» была лишь пустым звуком: его сердце по-прежнему содрогалось от ледяного холода прошедшей зимы.

«Уж хоть бы они поскорее объявили, что ли, о своей помолвке, и делу конец! – ворчал он про себя, выглядывая с утра в окно. – Если бы я знал об этом наверняка, мне было бы легче. Неопределённость хуже всего!»

И вот в конце апреля у него появились кое-какие основания, чтобы «знать наверняка».

В субботу в десять утра он явился с визитом к миссис Кэрью. В дверях его, как обычно, встретила Мэри, хорошо вышколенная горничная, и пригласила в музыкальную гостиную:

– Сейчас я доложу о вас миссис Кэрью, сэр. Думаю, она уже ждёт вас…

К своему огромному неудовольствию, в музыкальной гостиной Джимми застал Джемми, который сидел, склонившись за роялем. Молодой Пендлтон уже хотел незаметно сбежать, но неожиданно калека поднял голову и устремил на него лихорадочно блестящие глаза. На щеках калеки горел алый румянец.

– Приветствую вас, Кэрью, – пробормотал Джимми, – что-то случилось?

– Да, случилось! – воскликнул Джемми, потрясая поднятыми вверх руками.

Джимми увидел, что в каждой руке он держит по письму.

– Случилось долгожданное, – продолжал Джемми. – Что должен чувствовать человек, который всю свою жизнь провёл в тюремной камере и вдруг однажды узнал, что его выпускают на свободу? Это так похоже на то, когда вы решились просить руки любимой девушки! Разве нет?.. Послушайте, вы, наверно, думаете, что я сошёл с ума, но это совсем не так. Впрочем, вполне возможно. Если так, то это, наверно, от радости. Я хочу вам кое-что рассказать, Пендлтон… Вы не против? Я просто должен с кем-то поделиться!

Молодой Пендлтон пошатнулся, как от тяжёлого удара. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы удержаться на ногах. Его голос оставался совершенно спокойным, хотя кровь отлила от лица.

– Ну конечно, старина Кэрью. Я с радостью… вас выслушаю.

Впрочем, Джемми и не думал дожидаться его согласия.

– Для вас, конечно, это ничего не значит, – поспешно продолжал он, запинаясь от волнения. – У вас-то здоровые ноги, и вы можете свободно собой распоряжаться. Вы полны честолюбивых планов, у вас есть ваши мосты и дамбы. Но для меня это всё… Для меня это единственный шанс вести жизнь, какую ведёт каждый нормальный мужчина. Пусть это и не строительство дамб и мостов. Однако это уже кое-что! Теперь я знаю, что хоть на что-то способен!.. Вот, смотрите! В этом письме меня извещают, что мой рассказ, который я послал на литературный конкурс, получил первую премию – три тысячи долларов! А это письмо от одного крупного издательства, которое одобрило рукопись моей книги и хочет её опубликовать!.. Оба письма пришли сегодня утром. Можете себе представить, что я чуть с ума не сошёл от радости!

– Ещё бы. Конечно. Примите мои поздравления, Кэрью. От всего сердца, – искренне промолвил Джимми.

– Благодарю. Да, меня можно поздравить. Вы только подумайте, что это значит для меня! Со временем я смогу стать совершенно независимым, сам себя обеспечивать. Как и положено мужчине. И однажды миссис Кэрью сможет с полным правом мною гордиться – ведь она столько для меня сделала: подарила несчастному калеке и сироте заботу и тепло домашнего очага… Но что ещё важнее, теперь я смогу признаться в своей любви девушке, которую давно люблю!

– Да, да, старина, прекрасно! – как ни в чём не бывало кивнул Джимми, бледный как смерть.

– Ну последнего мне, пожалуй, не стоит делать. По крайней мере сейчас, – подытожил Джемми, и Джимми показалось, что в глазах калеки блеснули слёзы. – Я ведь по-прежнему слишком прикован… к ним! – Он показал на стоявшие рядом костыли. – Увы, мне никогда не забыть тот случай прошлым летом на лугу, когда я понял, что если моя любимая девушка окажется в смертельной опасности, а я не буду в состоянии прийти к ней на помощь…

– Да бросьте, Кэрью… – дрогнувшим голосом начал Джимми, но калека замахал на него руками:

– Я знаю, что вы скажете. Не нужно. Вам этого не понять. Вы не прикованы навечно к костылям. И на помощь пришли именно вы, а не я… В тот момент я понял, что такова наша участь – моя и… Сэйди – стоять в сторонке и лишь издалека наблюдать за чужим счастьем…

– Сэйди? При чём тут Сэйди? – вырвалось у Джимми.

– Ну да, Сэйди. Вы удивлены? Вы что, не знали? Разве вам не приходило в голову, что я влюблён в неё?! – воскликнул Джемми. – Конечно, я всячески скрывал это. Я старался, но… – Он умолк, оборвал себя на полуслове и в отчаянии махнул рукой.

– Вам и правда это отлично удалось, дружище! – вскричал Джимми, вне себя от радости. Кровь прилила к его щекам, а глаза восторженно засияли. – Так, значит, вы любите Сэйди Дин! Это замечательно! Ещё раз мои самые искренние поздравления, старина! Чтобы мне провалиться на этом самом месте, как говорит наша Нэнси! – захлёбываясь от радости, продолжал восклицать он.

Он был поражён этим неожиданным открытием: Джемми влюблён вовсе не в Поллианну, а в Сэйди!

– Спасибо, но пока что меня ещё не с чем поздравлять, – печально покачав головой, возразил Джемми. – Я ведь ещё с ней не объяснился… Хотя, думаю, она догадывается о моих чувствах. Да и все остальные тоже. Что удивительного, разве я мог полюбить кого-нибудь, кроме моей чудесной Сэйди!

Джимми заметно смутился. Но потом всё-таки признался:

– А я-то думал, что это… Поллианна!

Джемми тепло улыбнулся и промолвил:

– Поллианна – чудесная девушка, и её нельзя не любить… Только… только я люблю её как друг… Так же, как и она меня. К тому же мне кажется, её любит другой человек…

Джимми счастливо улыбнулся и покраснел, как ребёнок.

– Неужели? Кто же это? – как ни в чём не бывало, хотя и с некоторым вызовом в голосе, поинтересовался он.

– Как кто – мистер Пендлтон!

– Кто-о-о? Мистер Пендлтон? Как так?! – обомлел Джимми.

В этот момент в комнату вошла миссис Кэрью.

– Что вы там обсуждаете про мистера Пендлтона? – с улыбкой поинтересовалась она.

Джимми ужасно растерялся, но всё-таки сумел вовремя взять себя в руки и на этот раз не стал торопиться с поздравлениями. В отличие от него Джемми, нисколько не растерявшись, с сияющим лицом повернулся к миссис Кэрью и, утвердительно кивнув, сказал:

– Ничего особенного. Просто я сказал, что, на мой взгляд, мистер Пендлтон неравнодушен к Поллианне.

– Поллианна и мистер Пендлтон? – недоуменно пробормотала миссис Кэрью, усаживаясь в кресло.

Молодые мужчины были так увлечены своим разговором, что не заметили странную, почти испуганную улыбку на губах миссис Кэрью. Улыбка появилась и тут же исчезла.

– Ну да, – подтвердил Джемми. – Да что у вас обоих со зрением? Разве вы не заметили, сколько времени он проводил с ней летом?

– По-моему, столько же, сколько и с нами, – задумчиво произнесла миссис Кэрью.

– С Поллианной гораздо больше, – настаивал Джемми. – К тому же разве вы не помните в тот вечер, когда мы завели разговор о том, почему мистер Пендлтон не женится, Поллианна покраснела, а потом пробормотала, что однажды он, то есть мистер Пендлтон, вроде бы уже собирался… Мне тогда сразу пришло в голову, что между ними что-то есть. Разве вы не помните? – повторил он.

– Теперь, когда ты упомянул об этом, пожалуй… – неуверенно сказала миссис Кэрью. – Совсем забыла об этом эпизоде…

– Сейчас я вам всё объясню, – нетерпеливо прервал Джемми Джимми. – Мистер Пендлтон однажды действительно собирался жениться. Но – на матери Поллианны!

– На её матери? – в один голос удивились миссис Кэрью и Джемми.

– Да. Много лет назад он был в неё влюблен, а она, как я понимаю, его не любила. У неё был другой возлюбленный – молодой священник, за которого она и вышла замуж, а потом у них родилась Поллианна.

– Вот как! – воскликнула миссис Кэрью, даже привстав от волнения. – Так это из-за неё он решил вообще не жениться?

– Конечно, – кивнул Джимми. – В любом случае то, что он влюблён в Поллианну, – полная чепуха. Он был влюблён в её мать!

– А по-моему, совсем не чепуха, – заявил Джемми с глубокомысленным видом. – Это лишь подтверждает моё предположение. Вот послушайте! Он был когда-то влюблён в её мать. Но так и не смог на ней жениться. А теперь он перенёс эту любовь на её дочь. По-моему, очень логично.

– Ах, Джемми, ты известный фантазёр, – проворчала миссис Кэрью с нервным смехом. – Тебе надо писать бульварные романы. Но в жизни всё по-другому. Она слишком молода для него. Ему в жёны нужна взрослая женщина, а не молоденькая девушка. Если, конечно, он вообще надумает жениться… – поспешно добавила она и заметно покраснела.

– Вполне возможно, но что, если он всё-таки влюбится в молоденькую? – не унимался Джемми. – К тому же в каждом своём письме она непременно упоминает о нём. Я уж не говорю, что все его письма полны рассказов о ней.

Миссис Кэрью внезапно поднялась.

– Да, это правда, – почти с досадой была вынуждена согласиться она. – И всё же… – начала она, но потом умолкла и быстро вышла из комнаты.

Когда через несколько минут она вернулась, Джимми уже ушёл.

– Он ушёл?! – удивлённо воскликнула она. – А я думала он отправиться с девушками на пикник?

– Я тоже так думал, – сказал Джемми. – Но потом он вдруг засобирался, сказал, что ему нужно ехать по одному неожиданному, срочному делу, и просил вас простить его… Не успел я оглянуться, как он убежал… – Молодой человек задумчиво покачал головой. – По правде сказать, я его совсем не понимаю. Впрочем, сейчас мне вообще не до этого… – И, просияв, протянул миссис Кэрью полученные утром письма от организаторов литературного конкурса и издателя.

– Чудесно, Джемми! – воскликнула миссис Кэрью, прочтя письма. – Я так тобой горжусь!

На её глазах засверкали слёзы радости. Джемми был на седьмом небе от счастья.