Текст книги "Поллианна выросла"

Автор книги: Элинор Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава XXIII
Прикованный к костылям

Буквально в последний день произошло нечто из ряда вон выходящее. Вспоминая о нём, Поллианна горестно качала головой, вздыхая про себя: «Ах, как бы всё было хорошо, если б мы отправились домой хотя бы на день раньше! Ничего этого не случилось бы, и злосчастный день вообще не наступил бы!..»

Но, увы, время не повернуть вспять. Что случилось, то случилось.

– Почему бы нам перед отъездом ещё разок не порыбачить, а потом устроить пир? – предложил Джимми.

Вся компания с радостью поддержала его, и в последний день с утра пораньше они отправились к «чаше». Так называлась рыбная заводь на озере, до которой было около двух миль.

После лёгкого завтрака, прихватив удочки, все двинулись на прикормленное место. Шли с шутками и смехом. Первым на узкую лесную тропу ступил Джимми, хорошо знавший дорогу. Поллианна шагала следом, но потом потихоньку стала отставать и в конце концов присоединилась к Джемми, который шёл последним.

Поллианне показалось, что на лице молодого человека снова появилось то выражение крайнего напряжения, какое бывало, когда он пытался во что бы то ни стало преодолеть свою немощь. На этот раз девушка прекрасно понимала, что обнаружить свою слабость перед другими стало бы для него великим унижением и огорчением. Но по опыту общения с ним она также знала, что помощь от неё он примет гораздо охотнее, чем от кого-то другого. Например, чтобы перебраться через поваленное дерево или торчащий из земли корень…

В общем, сама того не замечая, Поллианна мало-помалу оказалась в конце цепочки. И сразу же была вознаграждена. Напряжённое лицо Джемми тотчас прояснилось, когда он увидел, что девушка шагает рядом. Они вместе перебрались через очередное поваленное дерево, деликатная Поллианна дипломатично демонстрировала, что не она, а молодой человек помогает ей преодолеть это препятствие.

Когда вышли из леса, тропинка потянулась вдоль старой каменной ограды, по обе стороны которой раскинулись залитые солнцем луга. На лугах пасся домашний скот, а чуть вдалеке виднелся живописный крестьянский дом.

Вдруг посреди луга Поллианна увидела пышные цветы золотарника.

– Подожди, Джемми! Я только нарву цветов! – радостно воскликнула она. – Это будет чудесный букет для нашего пикника! – И девушка проворно перелезла через каменную ограду и побежала через луг.

Куст золотарника был необычайно красив. Чуть поодаль девушка увидела ещё цветок и ещё – один краше другого. Она помахала Джемми рукой и, присев на корточки, принялась рвать цветы.

На Поллианне был ярко-красный свитер. Она уже нарвала целую охапку чудесных цветов, как совсем рядом с ней послышался жуткий рёв, а вслед за ним предостерегающий, отчаянный крик Джемми. Девушка подняла глаза и увидела, что прямо на неё мчится громадный разъярённый бык. Из-под его тяжёлых копыт летели комья земли.

Что произошло потом, девушка и сама толком не поняла. Единственное, что она запомнила, что, побросав от страха цветы, пустилась во весь дух. Она неслась к каменной ограде, где остался Джемми, так, как ещё ни разу в жизни. Позади от топота копыт сотрясалась земля. Всё ближе и ближе. А за каменной оградой впереди уже виднелось перекошенное от ужаса и отчаяния лицо Джемми, его беспомощные глаза… Но в следующий миг, словно воинственный боевой клич, раздался уверенный возглас бесстрашного Джимми.

Поллианна продолжала нестись, от ужаса ничего перед собой не видя, а жуткий топот всё приближался. Казалось, страшные копыта вот-вот втопчут её в землю. В какой-то момент она споткнулась и едва не упала, но чудом удержалась на ногах и совсем без сил побежала дальше. И тут вдруг неведомая сила подхватила её, подняла над землёй. Потом всё вокруг словно заволокло туманом, послышался чей-то крик, сбивчивое жаркое дыхание. А копыта стучали всё ближе. Настигали. Её снова подбросило вверх. Она почувствовала крепкие руки Джимми, их качнуло сначала в одну сторону, потом в другую. Она услышала страшное сопение обезумевшего быка, который пронёсся мимо. И тут она поняла, что находится уже по другую сторону каменной ограды. Склонившийся над ней Джимми беспокойно вглядывался ей в глаза, то и дело повторяя:

– Ты жива? Жива?..

Едва сдерживая рыдания вперемешку с истерическим хохотом, Поллианна высвободилась из его рук и поднялась на ноги.

– Жива? Ну, конечно, жива! Со мной всё в порядке, Джимми! Ах, как я была счастлива, когда услышала твой голос! Безумно счастлива! Это было чудесно! Как тебе это удалось? – запыхавшись, спросила она.

– Ничего особенно, – пробормотал Джимми, – я всего лишь…

Но не успел он договорить, как рядом послышался полный отчаяния возглас. Он обернулся и увидел Джемми, ничком лежавшего на земле. Поллианна уже спешила к нему на помощь.

– Джемми, что с тобой? – испуганно крикнула она. – Ты упал? Тебе больно?

Ответа не последовало.

– Что с тобой, старина? Ты что, ушибся? – спросил Джимми.

Джемми не отвечал. Потом вздрогнул, неловко перевернулся на бок. Они увидели, что на нём нет лица.

– Ушибся? Вы спрашиваете, больно ли мне? – хрипло произнёс он, трагически всплеснув руками. – А что, по-вашему, я должен был чувствовать, когда, увидев происходящее, понимал, что бессилен что-либо предпринять, что намертво прикован к этим проклятым костылям!.. Ах, никакие страдания не могут с этим сравниться!

– Но, Джемми, ты ведь… – дрожащим голосом начала Поллианна.

– Ни слова больше! – резко, почти грубо оборвал её Джемми. Опираясь на костыли, он с трудом поднялся на ноги. – Не нужно ничего говорить. Не нужно этих жалостливых сцен!

И, развернувшись, молча заковылял обратно в лагерь.

Обескураженные, они долго смотрели ему вслед. Потом Джимми сокрушённо покачал головой и с горечью выдохнул:

– Ах, несладко приходится бедняге!

– А тут ещё ты решил разыграть перед ним великого героя! – едва не плача, прибавила Поллианна. – Ты видел его ладони? – продолжала она. – Да они же у него в кровь содраны!

И, резко развернувшись, девушка тоже побежала по тропинке в лагерь.

– Поллианна, куда ты?! – воскликнул Джимми.

– К Джемми, конечно! Неужели ты думаешь, я брошу его в такую ужасную минуту? Пойдём со мной, нужно уговорить его вернуться!

Джимми со вздохом развёл руками и нехотя поплёлся следом. Как ему было объяснить ей, что дело вовсе не в Джемми?..

Глава XXIV
Джимми прозревает

Со стороны могло показаться, что поход на природу удался на славу, но Поллианна чувствовала, что в сердце осталась заноза, а между ней и старыми друзьями словно выросла невидимая стена. И такое чувство было не только у неё. Она видела, что и другие испытывают похожее смущение. Так или иначе, она объясняла это тем, что произошло в последний день, во время злосчастной прогулки к «чаше».

Поллианне и Джимми без труда удалось догнать Джемми и уговорить повернуть обратно. Конечно, все пытались делать вид, будто ничего не случилось, но тяжёлый осадок всё-таки остался, и весёлость Поллианны, Джемми и Джимми была, увы, наигранной. Даже не зная, что случилось, все остальные сразу почувствовали произошедшую перемену; скрыть которую было невозможно. Стоит ли говорить, что от былой компанейской беспечности и лёгкости отношений не осталось и следа. Не радовало даже предвкушение наваристой ухи. Обратно в лагерь засобирались сразу после полудня.

Вернувшись в лагерь, Поллианна надеялась, что досадный эпизод с разбушевавшимся быком забудется сам собой, но этого не произошло. Как только она встречалась взглядом с Джемми, она вспоминала об утреннем происшествии и у неё перед глазами возникали его содранные в кровь ладони и полные отчаяния и боли глаза. Он был немым укором. Доброе сердце девушки разрывалось при одной мысли о несчастном калеке; даже просто находиться рядом с ним было теперь для неё невыносимой мукой. Ещё больнее было осознавать, что ей не хочется оставаться с ним наедине, чтобы поговорить по душам, как это было прежде.

Но в то же время она намеренно старалась быть с ним как можно чаще, под любыми предлогами, всеми силами давая понять, как дорога ей дружба с ним. Впрочем, предлогов чаще всего искать не приходилось, потому что Джемми сам искал с ней встреч. Поллианне казалось, что происшествие с быком сблизило их. Хотя Джемми никогда не говорил об этом напрямик. Ей также казалось, что, несмотря на то, что Джемми по большей части был гораздо веселее обычного, в глубине души он страдал острее. Она не могла не заметить, что и он стал избегать остальных, а когда Джемми удавалось остаться с Поллианной наедине, вздыхал с явным облегчением.

О том, что у него на душе, Поллианна догадалась лишь тогда, когда, наблюдая вдвоём с ней игру в теннис, Джемми вдруг сказал:

– Я ещё не встречал человека, который бы так понимал меня, как ты, Полианна.

– Понимал, как я? – рассеянно переспросила девушка, не зная, что он имеет в виду.

– Да-да! Ты ведь однажды тоже не могла ходить.

– А, вот ты о чём, – кивнула Поллианна, и её сердце сжалось от боли.

Опасаясь, что он заметит её смущение, девушка рассмеялась и поспешила сменить тему.

– Слушай, Поллианна, – прервал он её, – почему ты не предлагаешь мне сыграть в свою игру? На твоём месте я бы так и поступил. Пожалуйста, забудь о том, что я только что сказал. Я повёл себя как последний мерзавец, заставив тебя страдать от жалости ко мне…

– Нет-нет, нисколько… – с улыбкой возразила Поллианна, вставая.

Подошла её очередь играть в теннис.

Однако слова Джемми Поллианна не забыла. Забыть было выше её сил. Наоборот, после этого она стала общаться с ним ещё чаще.

«Я должна показывать ему, как я счастлива, – убеждала она себя, – когда у меня есть возможность поговорить с ним…»

Не только Поллианна чувствовала неловкость в общении. Джимми Пендлтону тоже было не по себе, но молодой человек всячески старался это скрыть.

Все последние дни Джимми находился в угнетённом состоянии духа. Его как будто подменили. Из жизнерадостного молодого человека, которому сам чёрт не брат, он превратился в унылого юношу, которого преследовал страх потерять любимую девушку.

Джимми отлично понимал, что влюблён в Поллианну. Причём не первый день. Это чувство застигло его врасплох. Он был совершенно выбит из колеи, обескуражен. Как это произошло, почему? Даже мосты, которые ещё недавно казались ему самой важной вещью на свете, не шли ни в какое сравнение с мимолётной улыбкой или случайно обронённым словом, слетевшим с губ Поллианны. Весь интерес жизни сосредоточился на девушке. Джимми приходил в отчаяние, когда замечал, что между ними растёт отчуждение; он ещё всей душой надеялся преодолеть его, пока не разверзлась пропасть. Но самую большую опасность он видел в сопернике, а именно в Джемми.

После того ужасного случая с быком Джимми понял, что без Поллианны жизнь потеряет для него всякий смысл. Только в тот момент, когда, подхватив девушку на руки и унося от смертельной опасности, он осознал, что готов отказаться ради Поллианны от всего на свете. Когда он нёс девушку в своих объятиях, а она обнимала его за шею, он почувствовал, что она принадлежит ему одному. Это было мгновение, в котором слились беспредельный восторг и отчаяние. А когда, спустя некоторое время, он увидел лицо Джемми и его содранные в кровь ладони, то сразу понял, что и он тоже безумно влюблён. Джемми… Но Джемми был «прикован к этим проклятым костылям». Именно эти слова вырвались у бедного калеки, когда не он, а другой молодой человек пришёл на помощь и спас его любимую девушку от верной гибели, в то время как он сам находился в жалком, беспомощном положении.

В тот день Джимми вернулся в лагерь в смятении. Это был страх, смешанный с протестом. В голове засел один-единственный вопрос: как Поллианна относится к Джемми? Неопределённость повергала в ужас. Он допускал, что Поллианна неравнодушна к Джемми, хотя бы немного. Но значило ли это, что он, Джимми, должен отойти в сторону, безропотно дожидаясь, пока чувство к Джемми не станет у Поллианны ещё сильнее? При одной мысли об этом Джимми чувствовал, что впадает в неистовство. Ни за что! Это будет честное соперничество. А уж там пусть Поллианна сама выбирает!

Поймав себя на этой мысли, Джимми вдруг стало так стыдно, и он покраснел до корней волос. О каком честном соперничестве может идти речь? Возможен ли вообще сам этот поединок – между ним и Джемми?

Внезапно Джимми припомнилось, как когда-то в детстве он подрался с незнакомым мальчиком из-за яблока, ударил его первым и вдруг увидел, что его соперник сухорукий калека. Тогда он нарочно поддался сопернику, позволил одержать верх… Джимми пытался убедить себя, что сейчас всё по-другому. И на кону не яблоко, а счастье всей его жизни. А возможно, и счастье самой Поллианны…

Быть может, Поллианна не испытывает к Джемми никаких особых чувств, а нравится ей он, Джимми, кого она знает с детства? Ведь он не раз давал ей понять, что неравнодушен. Но так ли это?.. И снова смущение, словно горячая волна, накрыла Джимми. А следом его охватила ярость: ах, если бы он мог стереть из памяти жалкий возглас «проклятые костыли»! Что толку мечтать теперь о Поллианне!

Итак, ни о каком честном поединке между ними не могло быть и речи. И Джимми прекрасно это понимал. Как и то, что ему остаётся лишь одно: безропотно наблюдать и выжидать. Джемми должен использовать свой шанс. И если Джимми увидит, что Поллианна отдаёт предпочтение его сопернику, он найдёт в себе мужество уйти с дороги и навсегда исчезнуть из их жизни. И никто из них никогда не узнает о его страданиях. Он снова займётся своими любимыми мостами… Какая глупость! Даже если ему удастся построить мост до луны, в сравнении с любовью Поллианны это будет ничто. И Джимми пообещал себе, что поступит так, как решил. Что бы ни случилось. Иначе и быть не могло.

Приняв это, как ему показалось, благородное и героическое решение, Джимми почувствовал себя почти счастливым. И в этот день он лёг спать со спокойной душой.

Однако быть мучеником в своём воображении и в реальности – вещи разные. И, когда дело доходит до практики, «мученики-мечтатели» очень быстро это понимают. Одно дело – в одиночестве, запершись у себя в комнате, решить, что отныне Джемми тоже будет предоставлен шанс, и совсем другое – покорно удалиться, не быть третьим лишним, застав Поллианну и Джемми вдвоём. Тем более что последнее время он почему-то всегда заставал их вместе.

Ещё мучительнее было наблюдать отношение самоотверженной Поллианны к несчастному калеке. Джимми казалось, что девушка готова на всё, лишь бы Джемми было хорошо и удобно.

Но неожиданно в ситуацию вмешалась Сэйди Дин. Как будто специально – чтобы Джимми мог взглянуть на происходящее под другим углом.

Дело происходило, когда вся компания собралась на теннисном корте. Сэйди сидела поодаль от остальных. Джимми подошёл к ней и спросил:

– Ты следующая играть с Поллианной?

Она покачала головой.

– С сегодняшнего дня Поллианна больше не играет.

– Как не играет? – огорчился Джимми, которому не терпелось провести время с девушкой хотя бы во время сета. – Почему?

Казалось, Сэйди Дин затруднилась с ответом. Потом пробормотала:

– Вчера вечером Поллианна сказала мне, что мы слишком много времени уделяем теннису. Это несправедливо, неделикатно по отношению к мистеру Кэрью: ведь он не может играть…

– Понимаю, но… – начал было Джимми, но растерянно умолк.

Видя его недоумение и огорчение, Сэйди Дин выпалила:

– Дело в том, что сам мистер Кэрью, категорически против такого решения Поллианны. – Ещё больше Джимми удивила резкость, с которой говорила девушка. Подобная резкость была ей совершенно несвойственна. – Джемми решительно не желает, чтобы кто-либо делал для него исключения. Это его ещё больше огорчает. А Поллианна никак не может этого понять. Ну просто никак не способна! Я-то хорошо его знаю… При этом она почему-то взяла себе в голову, – фыркнула девушка, – что понимает его лучше всех!

Тон Сэйди Дин неожиданно задел Джимми за живое. Он пристально взглянул на девушку. Вопрос напрашивался сам собой. Но Джимми не сразу решился его задать.

– Уж не хотите ли вы сказать, мисс Дин, что между ними какие-то особенные отношения? – любезно улыбнувшись, поинтересовался он как можно сдержаннее.

Девушка взглянула на него почти с возмущением:

– Неужели вы слепой, сэр? Да она просто боготворит его! Вернее, они оба друг на друга не надышатся, – поспешно прибавила она.

Джимми резко развернулся и молча зашагал прочь. Задержись он ещё на мгновение, то вряд ли бы поручился за себя. Он решил, что отныне не обмолвится с мисс Дин ни словом. Молодой человек так спешил, что, убегая, не заметил, как Сэйди Дин порывисто поднялась с места почти одновременно с ним и стала что-то искать в траве, будто обронила. Одно было ясно: отныне и она будет избегать разговоров с ним.

Размышляя над словами Сэйди Дин, Джимми уверял себя, что это пустая болтовня, нужно просто выбросить их из головы. Но это-то ему никак не удавалось. Чем больше он над ними думал, тем больше огорчался. Особенно когда видел беседующих наедине Поллианну и Джемми. Стараясь проникнуть в тайну их отношений, он украдкой следил за выражением их лиц, за интонациями голоса. В конце концов он пришёл к неутешительному выводу, что всё сказанное Сэйди отнюдь не чепуха, а истинная правда. Эта парочка действительно не могла надышаться друг на друга…

В общем, Джимми почувствовал, что его сердце безнадёжно разбито, и, решив быть верным данному себе слову, постарался уйти с дороги. Всё кончено, решил он. Жребий брошен. Поллианна не может принадлежать ему.

Жизнь Джимми превратилась в сплошную муку. Он не мог полностью отказаться от визитов к Харрингтонам, иначе все сразу догадались бы о причине. С другой стороны, находиться в обществе Поллианны стало для него настоящей пыткой. Даже общество Сэйди Дин ему претило: ведь именно она открыла ему глаза на истинное положение вещей. По понятной причине он не мог разговаривать и с Джемми. Оставалась миссис Кэрью. Женщина была сама любезность и доброжелательность, и рядом с ней бедняга Джимми мог немного перевести дыхание.

Независимо от того, какое у неё самой было настроение, миссис Кэрью всегда умела подбодрить юношу.

К слову сказать, Джимми вообще поражало, насколько обширны познания этой женщины в области строительства мостов, которые были его будущей профессией. Кроме того, миссис Кэрью обладала необычайным тактом, тонко чувствовала его настроение и была исключительно мудрой женщиной.

Он был настолько с ней откровенен, что однажды чуть не проговорился о «пакете». Он уже раскрыл рот, но тут явились Пендлтон-старший и Джимми, и ему пришлось умолкнуть. Кстати сказать, Пендлтон-старший умудрялся всегда появляться будто из-под земли, притом на редкость не к месту встрять в разговор, чем ужасно раздражал пасынка. Только вспоминая, чем он был обязан этому человеку, и, устыдившись своих мыслей, Джимми удавалось взять себя в руки.

Что касается «пакета», то это была своего рода семейная тайна и относилась к раннему детству Джимми.

Джимми посвятил в эту тайну лишь мистера Пендлтона – ещё тогда, когда тот занимался его усыновлением.

Таинственный «пакет» представлял собой пухлый белый конверт, довольно потёртый от времени и скреплённый громадной печатью из красного сургуча. Этот конверт Джимми вручил его отец, собственноручно написав на конверте следующие инструкции:

«Моему сыну Джимми!

Не открывать до его тридцатилетия.

Но в случае его преждевременной смерти распечатать немедленно».

Много раз Джимми ломал голову о содержимом конверта, но чаще просто забывал о его существовании.

В детстве, когда Джимми находился в приюте, он отчаянно боялся, что «пакет» обнаружит кто-то из надзирательниц или воспитательниц и отберёт. Поэтому постоянно носил его при себе зашитым под подкладкой куртки. Позднее, уже после усыновления его мистером Пендлтоном, Джимми отдал пакет на хранение приёмному отцу, чтобы тот запер его в сейфе.

– Что ж, – с улыбкой говорил мистер Пендлтон, – кто знает, может, в пакете действительно хранится что-то необычайно ценное и важное… Одно ясно, твой отец очень хотел, чтобы пакет находился у тебя, и его ни в коем случае нельзя потерять.

– Конечно, сэр. Ни в коем случае его нельзя потерять, – сдержанно подтвердил Джимми. – Хотя не думаю, что в нём хранится что-то особенно ценное. Ведь, насколько мне известно, мой бедный отец был нищим, как церковная мышь…

Вот об этом «пакете», если бы его не прервал Пендлтон-старший, Джимми и хотел поведать миссис Кэрью.

«Может, это и к лучшему, что я не проговорился, – размышлял Джимми по пути домой. – А то она чего доброго могла подумать, что мой отец впутался в какие-то неблаговидные дела…»