Текст книги "Гарри Поттер и методы рационального мышления"

Автор книги: Элиезер Юдковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 108 страниц) [доступный отрывок для чтения: 39 страниц]

(Драко ещё сильнее уверился в том, что нужно разрушить планы Гарри Поттера раньше, чем тот захватит мир. Драко не мог даже представить, на что будет похожа жизнь под таким владычеством.)

– Добрый вечер, генерал Драконов, – произнёс Гарри Поттер холодным шёпотом. – Вы прибыли, как я и предвидел.

Что неудивительно, поскольку Драко и Гарри договорились о встрече заранее.

А ещё это был не вечер, но Драко уже знал, что такие фразы проще пропускать мимо ушей.

– Генерал Поттер, – Драко попытался вложить в свою речь как можно больше достоинства, – вы ведь знаете, что нашим армиям нужно действовать вместе, чтобы кто-нибудь из нас смог выиграть исполнение желания от профессора Квиррелла?

– Ес-стес-с-ственно, – прошипел Гарри, как будто считал себя змееустом. – Мы должны объединиться, чтобы уничтожить Солнечных, и только потом сражаться между собой. Но если один из нас предаст другого раньше, он может получить преимущество в дальнейшей схватке. И генерал Солнечных, которая знает всё это, попробует заставить нас думать, что один из нас предал другого. И у нас обоих, так как мы знаем об этом, будет искушение предать другого и изобразить, что это трюк Грейнджер. И об этом Грейнджер тоже знает.

Драко кивнул. Сказанное было очевидным.

– И... мы оба тем не менее хотим выиграть, и нет никого третьего, кто бы наказал одного из нас за предательство.

– Именно, – уже серьёзно ответил Гарри Поттер. – Мы столкнулись с классической дилеммой заключённого.

Ранее, на одном из их занятий, Гарри про неё уже рассказывал. Дилемма заключённого состоит в следующем: двое заключённых заперты в отдельных камерах. Против каждого из них есть улики, не слишком серьёзные, но достаточные, чтобы посадить их в тюрьму на два года. Каждый узник может выбрать сотрудничество с властями: предать другого и свидетельствовать против него в суде, в этом случае сам он получит только год тюрьмы, а другой получит на два года больше. Или узник может хранить молчание. Таким образом, если оба узника свидетельствуют друг против друга, оба получают по три года тюрьмы, если оба молчат – оба получают по два года. Но если один соглашается сотрудничать с властями, а второй молчит, то первый получает один год, а второй – четыре.

И оба заключённых должны принять решение, не зная, что сделает другой, и изменить решение в дальнейшем нельзя.

Драко тогда заметил, что будь заключённые Пожирателями Смерти времён Войны Волшебников, Тёмный Лорд убил бы предателя.

Гарри кивнул и сказал, что это один из способов решить дилемму заключённого. И, в сущности, оба Пожирателя Смерти именно по этой причине хотели бы присутствия в этой задаче Тёмного Лорда.

(Драко попросил Гарри сделать паузу и дать ему немного подумать. Сказанное очень хорошо объясняло, почему отец и его друзья соглашались служить Тёмному Лорду, который зачастую обходился с ними довольно грубо...)

На самом деле, сказал Гарри, во многом именно из-за этого и существуют правительства – тебе может быть лучше, если ты у кого-то украдёшь, как и любому из заключённых по отдельности будет лучше, если он предаст другого заключённого. Но если так будет думать каждый, в стране наступит анархия и всем будет хуже, как и в случае, если предательство совершат оба узника. Поэтому люди и позволяют правительствам собой управлять, поэтому Пожиратели Смерти и позволяли Тёмному Лорду иметь над собой власть.

(Драко снова попросил Гарри остановиться. Драко всегда считал само собой разумеющимся, что честолюбивые волшебники стремятся к власти потому, что хотят власти, а прочие люди позволяют над собой властвовать потому, что они пугливые пуффендуйчики. Поразмыслив, Драко решил, что так всё и есть, но точка зрения Гарри весьма занимательна, даже если и не верна.)

Но, продолжил Гарри, страх перед наказанием от третьих лиц – не единственный способ разрешить дилемму заключённого.

Предположим, сказал Гарри, что ты играешь в эту игру с точной волшебной копией самого себя.

Драко сказал, что если бы существовало два Драко, то ни один из них, несомненно, не пожелал бы зла другому, не говоря уже о том, что ни один Малфой не захочет прослыть предателем.

Гарри снова кивнул, заметив, что это ещё одно решение дилеммы заключённого: люди могут выбрать молчание либо потому, что хорошо друг к другу относятся, либо из благородных побуждений, либо из-за желания не портить себе репутацию. На самом деле, объяснил Гарри, классическую дилемму заключённого соорудить не так просто – в реальной жизни людям обычно или не наплевать на других людей, или они заботятся об общественном мнении, или боятся наказания Тёмного Лорда. Словом, их беспокоит не только срок заключения. Но если взять копию человека абсолютно эгоистичного...

(в качестве примера они использовали Панси Паркинсон)

…тогда обе Панси будут беспокоиться только о том, что случится с ней самой, а не с другой Панси.

Учитывая, что больше Панси ничего не заботит... и что Тёмного Лорда нет... и что Панси плевать на репутацию... и что у Панси либо отсутствует благородство, либо она не считает себя ничем обязанной другому заключённому... каким тогда будет самый рациональный поступок с точки зрения Панси – молчать или предать?

Некоторые, сказал Гарри, утверждают, будто самый рациональный поступок для Панси – предать свою копию, но Гарри, плюс некто по имени Дуглас Хофштадтер, считают иначе. Ведь если Панси предаст – не из-за какой-нибудь случайности, а целенаправленно, потому что считает это разумным, – тогда и другая Панси сделает точно так же. Две идентичных копии не могут прийти к разным выводам. Поэтому Панси делает выбор между миром, где обе Панси решат молчать, и миром, где обе Панси предадут, и ей будет лучше, если обе Панси будут молчать. К тому же, если бы Гарри думал, что «рациональные» люди и в самом деле предают в дилемме заключённого, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы распространять подобную «рациональность», потому что стране или заговору, в котором полно таких «рациональных» людей, суждено распасться. Своим врагам нужно рассказывать о подобной «рациональности».

Это прозвучало убедительно тогда, но сейчас у Драко появилась мысль, что...

– Ты сказал, – начал Драко, – что рациональное решение дилеммы заключённого – молчать. Но тебе же выгодно, чтобы я так думал, правда?

И если Гарри удастся одурачить Драко, то Гарри потом скажет: «Ха-ха, снова тебя предал!» – и посмеётся над ним, и будет прав.

– На наших уроках я никогда не лгу, – серьёзно ответил Гарри. – Но вынужден напомнить: я не говорил, что ты обязан без раздумий выбирать молчание. Не в классической дилемме заключённого вроде этой. Я сказал, что когда ты делаешь выбор, не следует думать, что ты решаешь только за себя, или что ты решаешь за всех. Нужно думать, что ты решаешь за всех тех, кто достаточно похож на тебя, чтобы скорее всего сделать такой же выбор по таким же причинам. А также – что ты решаешь, какие предположения будут делать те, кто тебя достаточно хорошо знает, чтобы правильно предсказывать твои поступки. Тогда тебе никогда не придётся сожалеть о том, что ты рационален, из-за правильных предположений, которые делают другие люди – напомни когда-нибудь рассказать про Парадокс Ньюкома. Итак, вот какой вопрос ты себе должен задать, Драко: достаточно ли мы схожи, чтобы сделать одинаковый выбор, каким бы он ни был, по схожим причинам? И знаем ли мы друг друга достаточно хорошо, чтобы делать правильные предсказания – смогу ли я предсказать, поможешь ты или предашь, и сможешь ли ты предсказать, что я решил сделать то, что, по моему предположению, будешь делать ты, так как я знаю, что ты можешь предсказать это моё решение?

...И Драко не мог не подумать, что, раз он с трудом понимает даже половину всего этого, ответ, очевидно, «Нет».

– Да, – сказал Драко.

Воцарилась тишина.

– Понятно, – разочарованно протянул Гарри. – Ну ладно. Похоже, придётся найти какой-нибудь другой способ.

Драко и не думал, что это сработает.

Драко и Гарри обговорили этот вопрос вдоль и поперёк. Оба давно согласились, что сделанное на поле боя не считается предательством в реальной жизни – хотя Драко и был немного зол за то, что Гарри сделал в кабинете профессора Квиррелла, о чём и сказал.

Но если они не могли рассчитывать на честь или дружбу, оставался вопрос – как заставить армии работать вместе и победить Солнечных, несмотря на все попытки Грейнджер внести смуту в их ряды? С текущими правилами было невыгодно позволять Солнечным убивать солдат другой армии – это только поднимет планку, которую надо будет преодолеть самим – но вот красть попадания друг у друга, вместо того чтобы действовать сообща, как одна армия, а то и под шумок убивать солдат союзника – было выгодно...

* * *

Гермиона возвращалась в спальню Когтеврана, полностью погружённая в свои мысли. Её голова была забита войной, предательствами и другими неподобающими для девочки её возраста вещами. Поэтому в какой-то момент, завернув за угол, она врезалась в кого-то из взрослых.

– Простите, – на автомате сказала Гермиона. После чего подняла глаза и взвизгнула от неожиданности.

– Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, – на лице ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА сияла жизнерадостная улыбка, в уголках глаз поблёскивали весёлые искорки. – Вы полностью прощены.

Гермиона не могла отвести взгляд от доброго лица самого могущественного волшебника в мире, верховного чародея Визенгамота и председателя Международной Конфедерации Магов, который давно сошёл с ума от тягот борьбы с Тёмным Лордом. В её голове всплывали эти и другие многочисленные факты, но ей всё никак не удавалось произнести хоть что-то, кроме нескольких нечленораздельных звуков.

– На самом деле, мисс Грейнджер, – продолжил Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, – очень удачно, что мы врезались друг в друга. Дело в том, что я как раз сейчас размышлял, какие желания вы трое могли загадать...

* * *

Субботнее утро выдалось ясным и солнечным. Но ученики разговаривали между собой вполголоса, как будто первый же выкрик мог привести к взрыву.

* * *

Драко надеялся, что они снова будут сражаться на верхних этажах Хогвартса. Профессор Квиррелл сказал, что настоящие битвы с большей вероятностью происходят в городах, а не в лесах, и сражения в классах и коридорах, ограждённых лентами, обозначавшими границы доступных областей, должны были это имитировать. Армия Драконов хорошо себя показала в таких битвах.

Вместо этого, как и опасался Драко, профессор Квиррелл измыслил нечто особенное.

Полем боя послужит хогвартское озеро.

Лодок не предполагалось.

Сражение будет проходить под водой.

Гигантского кальмара временно парализовали, заклинаниями отогнали гриндилоу, профессор Квиррелл переговорил с русалидами, а всем солдатам раздали зелья подводного действия, позволяющие под водой дышать, ясно видеть, разговаривать и плавать со скоростью быстрого шага, просто отталкиваясь ногами.

Громадная серебряная сфера повисла в центре озера, словно маленькая подводная луна. Она поможет не потерять чувство направления – по крайней мере, поначалу. Луна будет постепенно тускнеть, и когда она погаснет окончательно, битва закончится, если к тому моменту не будет уже закончена.

Война в воде. Оборонять периметр невозможно – нападающие могут зайти с любой стороны, и даже под действием зелья далеко в тёмной воде не увидишь.

А если отплыть слишком далеко в любом направлении, через некоторое время начнёшь светиться, становясь лёгкой мишенью: обычно, если армия разбегалась, профессор Квиррелл просто объявлял её поражение, но сегодня они воевали за баллы. Конечно, до того, как начнёшь светиться, давалось некоторое время, чтобы можно было попробовать себя в роли ассасина.

Армию Драконов к началу игры поместили на большой глубине. Сверху светила далёкая подводная луна. Мутная вода освещалась в основном Люмосами. Впрочем, солдаты погасят их, как только начнутся манёвры. Нет смысла позволять врагу увидеть их раньше, чем они увидят его.

Драко несколько раз дрыгнул ногами, поднимаясь над своими неподвижно зависшими в воде солдатами, и посмотрел на них сверху вниз.

Под тяжестью ледяного взгляда Драко разговоры смолкли практически мгновенно. Бойцы смотрели на него снизу вверх с греющим душу выражением страха и беспокойства на лицах.

– Слушайте меня очень внимательно, – произнёс генерал Малфой. Его голос звучал ниже чем обычно и перемежался с пузырьками воздуха («Слубшайте бменя обчень внибмательбно»), но слова были слышны отчётливо. – Победить мы можем только одним способом. Нужно в союзе с Хаосом разбить Солнечных. А потом сразиться с Поттером и победить. Именно в таком порядке, понятно? Не важно, что ещё произойдёт, но сначала всё должно пройти так...

И тут Драко объяснил план, который они разработали с Гарри.

Солдаты обменялись изумлёнными взглядами.

– ...И если какие-нибудь из ваших планов этому помешают, – закончил Драко, – то, когда мы окажемся на суше, я вас испепелю.

Последовал хор робких «Да, сэр».

– Все, кому поручены секретные задания, выполняйте их дословно, – добавил Драко.

Около половины в открытую кивнули, и Драко их запомнил, чтобы казнить, как только он придёт к власти.

Естественно, все личные задания были фальшивками – например, одному Дракону было приказано предложить несуществующую плату за предательство другому Дракону, а тому, в свою очередь, тихим доверительным тоном велено докладывать обо всём, что скажет ему первый. И каждому из них Драко объяснял, что вся война, возможно, зависит от выполнения этого задания, и он надеется на их понимание того, что ни один их собственный план не может быть важнее. Если повезёт, идиоты на этом удовлетворятся, а заодно обнаружится несколько предателей, если доклады не будут соответствовать инструкциям.

Настоящий же план для победы над Хаосом... ну, он был проще, чем тот, который Драко сжёг, но отцу всё равно бы не понравился. Но как Драко ни пытался, ничего более путного ему на ум не пришло. План не сработал бы ни с кем иным, кроме Гарри Поттера. Согласно докладу предателя, именно Гарри изначально этот план и придумал, и это было заметно. Драко и предатель просто добавили несколько штрихов...

* * *

Гарри сделал глубокий вдох и почувствовал, как вода безвредно журчит в его лёгких.

Они сражались в лесу, и он не мог сказать эту фразу.

Они сражались в коридорах Хогвартса, и он не мог сказать эту фразу.

Они сражались в воздухе, каждому солдату выдали по метле, но в этой фразе по-прежнему не было смысла.

Гарри даже думал, что ему так и не представится возможность произнести её, по крайней мере до тех пор, пока он сам не вырастет и не создаст для этого условия ...

Легионеры Хаоса недоумённо смотрели на Гарри. Их генерал плыл так, что его ноги были направлены к далёкому свету над поверхностью озера, а голова – к тёмным глубинам.

– Почему вы все стоите на головах? – прокричал юный командир и принялся объяснять, как сражаться, не обращая внимания на направление гравитации.

* * *

В воде разнёсся гулкий звук колокола, и сразу же Забини, Энтони и ещё пять солдат направились вниз, к мрачным глубинам озера. Парвати Патил, единственная гриффиндорка в этой группе, на мгновение обернулась и радостно помахала рукой. Спустя секунду Скотт и Мэтт сделали то же самое. Остальные просто погружались вниз, пока не пропали из виду.

Генерал Грейнджер посмотрела им вслед и сглотнула. Она рисковала всем, разделив свою армию, вместо того чтобы использовать этих солдат в попытке выбить из игры как можно больше врагов.

Нужно понимать, ранее объяснял ей Забини, что обе вражеские армии не сдвинутся с места без плана, который позволит им рассчитывать на победу. Так что Солнечным недостаточно просто составить план собственной победы, они должны заставить остальные армии верить, – пока не станет слишком поздно, – что те могут победить.

Эрни и Рон, судя по их виду, до сих пор были в шоке. Сьюзен смотрела вслед исчезнувшим, будто что-то подсчитывая в уме. Солнечный Отряд, вернее, то, что от него осталось, – выглядел сбитым с толку. Они дрейфовали около залитой солнечным светом поверхности озера и блики света скользили по их униформам.

– И что теперь? – спросил Рон.

– Теперь мы ждём, – ответила Гермиона, достаточно громко, чтобы все солдаты её услышали.

Разговаривать с полным ртом воды было странно. У Гермионы было ощущение, как будто она совершает ужасную бестактность за обеденным столом и сейчас заплюёт слюной всё вокруг.

– Всех нас, кто остался, так или иначе застрелят, потому что Драконы и Хаос объединятся против нас. Мы просто должны забрать с собой как можно больше из них.

– У меня есть план, – сказал один из Солнечных солдат... Ханна, в первую секунду Гермиона не узнала её голос. – Он довольно сложный, но я знаю, как нам заставить Драконов и Хаос драться друг с другом...

– И у меня! – воскликнула Фэй. – У меня тоже есть план! Смотрите, Невилл Лонгботтом тайно сотрудничает с нами...

– Ты говорила с Невиллом? – вставил Эрни. – Неправда, это я...

Дафна Гринграсс и несколько других слизеринцев, которые не пошли с Забини, безудержно хихикали над перебивающими друг друга криками: «Нет, подожди, это я завербовал Лонгботтома».

Гермиона лишь устало обвела всех взглядом.

– Итак, – сказала Гермиона, когда крики наконец затихли, – до всех дошло? Ваши заговоры – не более чем уловка Легиона Хаоса. Некоторые – возможно, уловка Драконов. Все, кто на самом деле хотел предать Гарри или Малфоя, шли напрямую ко мне, а не к вам. Просто сравните детали ваших тайных планов, и убедитесь сами. – Возможно, Гермиона была не так хороша в интригах, как Забини, но она всегда понимала то, что говорят её офицеры, именно поэтому профессор Квиррелл и сделал её генералом. – В общем, не рассчитывайте на все эти заговоры, когда другие армии будут здесь. Просто сражайтесь, хорошо? Пожалуйста?

– Но, – кажется, Эрни был потрясён до глубины души, – Невилл – пуффендуец! Ты хочешь сказать, что он нам лгал?

Дафна захохотала с такой силой, что выдыхаемый воздух перевернул её в воде вверх ногами.

– Я не знаю, что сейчас представляет из себя Лонгботтом, – мрачно заявил Рон, – но, думаю, он больше не пуффендуец. Им завладел Гарри Поттер.

– Знаешь, – произнесла Сьюзен, – я спрашивала Невилла об этом, и он ответил, что теперь он – пуффендуец Хаоса.

– Не важно, — громко сказала Гермиона. – Забини увёл с собой всех, кого мы считаем шпионами. Поэтому, я надеюсь, в нашей армии теперь не обязательно пристально следить друг за другом.

– Энтони – шпион? – вскрикнул Рон.

– Парвати – шпион? – ахнула Ханна.

– Парвати целиком и полностью шпион, – заявила Дафна. – Она покупает обувь в магазине для шпионов и пользуется шпионской губной помадой. И когда-нибудь она найдёт себе прекрасного мужа-шпиона и родит ему много маленьких шпиончиков.

В воде раздался удар гонга, свидетельствуя, что Солнечные только что получили два балла.

Сразу же раздался тройной удар, означающий, что Драконы потеряли один балл.

Предателям запрещалось убивать генералов, это правило ввели после катастрофической первой декабрьской битвы, когда всех трёх генералов усыпили в первую минуту. Но при удаче...

– О, – произнесла Гермиона. – Кажется, мистер Крэбб решил немного вздремнуть.

* * *

Армии, плывшие параллельно друг другу, походили на два косяка рыб.

Невилл Лонгботтом медленно и размеренно работал ногами. Нырять, только нырять, независимо от направления движения. К врагу должна быть обращена как можно меньшая часть тела – голова или ступни. Поэтому надо всегда нырять, ногами или головой вперёд, и враг всегда внизу.

Как и остальные легионеры Хаоса, Невилл постоянно крутил головой, посматривая вверх, вниз, вокруг... Не только в поисках Солнечных солдат, но и высматривая малейший признак того, что какой-нибудь легионер Хаоса вытащил палочку и готовится их предать. Обычно предатели ждали, пока не начнётся суматоха битвы, но этот ранний гонг показал, что нужно держаться настороже.

…Говоря по правде, Невилла это огорчало. В ноябре он был солдатом единой армии, все они шагали плечом к плечу, помогая друг другу. А теперь они следили друг за другом, высматривая малейшие признаки предательства. Возможно, так было забавнее для генерала Хаоса, но не для Невилла.

Направление, ранее известное как «верх», становилось светлее. Они приближались к поверхности и к Солнечным.

– Палочки к бою, – скомандовал генерал Хаоса.

Взвод Невилла вынул волшебные палочки, направляя их вперёд, на врага. Головы завертелись ещё быстрее. Если среди них есть шпионы Солнечных, то им сейчас самое время нанести удар.

Другой косяк рыб, Армия Драконов, делал то же самое.

– Сейчас! – донёсся далёкий выкрик генерала Драконов.

– Сейчас! – крикнул генерал Хаоса.

– За Солнечных! – заорали солдаты обеих армий и бросились вниз.

* * *

– Что? – невольно воскликнула Минерва. Она смотрела на экраны, установленные рядом с озером. Её восклицание эхом отозвалось со всех сторон. Весь Хогвартс наблюдал за этой битвой, точно так же, как и за самой первой.

Профессор Квиррелл сухо рассмеялся:

– Я вас предупреждал, директор. Не существует правил, которые мистер Поттер не смог бы использовать в своих интересах.

* * *

Драгоценные секунды таяли, сорок семь солдат мчались на её семнадцать, а у Гермионы из головы вылетели все мысли.

Почему...

Затем всё встало на свои места.

Каждый раз, когда солдата, изначально приписанного к Солнечным, кто-то усыпит во имя Солнечных, она потеряет один балл Квиррелла. При «убийстве» одного Солнечного лишь одна из вражеских армий сокращает разрыв на два балла. С выкриком же «За Солнечных» они получают те же два балла, но честно поделённые. И если кто-то застрелит Солнечного во имя своей собственной армии, то другой звук гонга заметят даже в суматохе...

Гермиона вдруг порадовалась, что Забини не пришёл к ней с банальным планом устроить переполох между армиями, пока те атакуют Солнечных.

Однако чувство, что шансы падают и надежда исчезает, плохо сказывалось на боевом духе.

Большая часть солдат Гермионы всё ещё выглядела сбитой с толку, но по некоторым было видно, что до них уже доходит весь ужас складывающейся ситуации.

– Всё в порядке, – твёрдо произнесла Сьюзен Боунс. Взгляды устремились на Солнечного капитана. – Наша задача не изменилась, нам нужно забрать с собой столько врагов, сколько сможем. И помните: Забини увёл всех шпионов! Нам не нужно высматривать врагов, как им! – Девочка демонстративно улыбнулась, вызвав в ответ множество улыбок со стороны остальных солдат и даже самой Гермионы. – Всё будет как в ноябре. Просто держать выше головы, сражайтесь изо всех сил и защищайте друг друга...

Дафна застрелила её.

* * *

– Кровь Богу крови! – завопил Невилл из Хаоса, но поскольку он был под водой, то получилось больше похоже на «Блобь блогу глоби!».

Капитан Уизли развернулся, направил палочку на Невилла и выстрелил. Но тот плыл вниз, держа палочку прямо перед собой, и Простой щит полностью закрывал профиль Невилла – если кто-то и мог сейчас в него попасть, то точно не Солнечный Рон.

С мрачной решимостью на лице капитан Уизли устремился вверх, навстречу Невиллу. «Контего», – слетело с его губ. Возникшего щита в воде было не разглядеть.

Два воина сближались словно стрелы, которые хотят расщепить друг друга. Да, они уже не раз сходились в дуэли, но решающей станет именно эта.

(Далеко на берегу сотни людей затаили дыхание.)

– Радуги и единороги! – зарычал Солнечный капитан.

– Чёрный Козёл с тысячью младых!

– Учи уроки!

Два воина сходились всё ближе и ближе. И ни один не собирался уклоняться, потому что свернуть в сторону значит подставиться под заклятие врага...

Расстояние между молотом и наковальней стремительно сокращалось, но ни один из них не думал останавливаться...

– Спецатака: Выверт Хаоса!

Невилл увидел внезапный ужас на лице капитана Уизли, когда в того попало заклинание левитации. Они проверяли эти чары перед началом битвы, и, как и предполагал Гарри, Вингардиум левиоса становится весьма полезным боевым заклинанием, когда речь заходит о боях под водой.

– Будь ты проклят, Лонгботтом! – завопил Рон Уизли. – Хоть раз сразись по-нормальному, без своих дурацких спецатак...

Солнечного капитана закрутило вокруг своей оси, и заклинание сна, пущенное Невиллом, попало ему в ногу.

– Я не сражаюсь честно, – ответил Невилл уснувшему, – я сражаюсь, как Гарри Поттер.

* * *

Грейнджер: 237 / Малфой: 217 / Поттер: 220

И до сих пор, всякий раз стреляя в Гермиону, Гарри чувствовал себя отвратительно. Её лицо приобрело мирное выражение, руки безвольно распростёрлись в стороны, а лучи солнца скользили по её камуфляжной форме и облаку каштановых волос. Смотреть на это было тяжко.

А если бы Гарри попытался не стрелять в неё... не только Драко поймёт, что это означает, но и сама Гермиона на него обидится.

Она не мертва, – заявил Гарри своему мозгу, отплывая прочь, – она просто спит. ИДИОТ.

Ты уверен? – спросил мозг. – Что если её больше нет? Может, вернёмся и проверим?

Гарри быстро оглянулся.

Видишь, она в порядке, пузырьки идут у неё изо рта.

Может, это её последний вздох.

Ох, успокойся. Откуда вообще это параноидальное стремление её защищать?

Эй, она первый настоящий друг, который появился в нашей жизни. Помнишь, что случилось с нашим ручным камнем?

Не мог бы ты перестать НЕСТИ ЧУШЬ про этот бесполезный булыжник? Он даже не был живым, не говоря уж о разумности. Это, вероятно, самая жалкая детская травма на свете...

Две армии поспешно отделились друг от друга, вновь превратившись в два косяка рыб.

Генерал Грейнджер потеряла семнадцать очков, но забрала с собой трёх солдат Хаоса и двух Драконов, ещё один солдат Хаоса и двое Драконов были застрелены как предатели. В итоге получалось, что Гермиона потеряла семь баллов, Гарри – один, Драко – два, то есть Солнечные опережали Драконов на двадцать очков, а Хаос – на семнадцать. Если Хаосу удастся уничтожить все двадцать оставшихся Драконов, он победит. Конечно, оставался джокер в виде семи отделившихся Солнечных солдат...

…если, конечно, их можно так называть.

Два косяка медленно сближались. Солдаты обеих армий приготовились выкрикнуть название своей армии и атаковать...

– Всем, кто их получил, – громко произнёс Гарри, – помните Специальные приказы с первого по третий. И не забудьте «Мерлин говорит» в третьем. Приказ не подтверждать.

Заслуживающие доверия две трети армии кивать не стали, а оставшаяся треть просто приобрела озадаченный вид.

Первый Специальный приказ: Не пытаться выкрикивать какие-либо кодовые слова во время битвы, не тратить силы на какие-либо заговоры, кроме особо одобренных командиром. Просто плыть, ставить щиты и стрелять.

Гермиона и Драко весь декабрь воевали со своими солдатами, пытаясь заставить их прекратить строить заговоры самостоятельно. Гарри же, наоборот, поощрял в своих солдатах стремление устраивать заговоры в течение последних двух битв... но также предупреждал их, что как-нибудь в будущем он может попросить их отставить один-два заговора в сторону. Конечно, они сразу же соглашались. И поэтому сейчас, в решающей битве, они с радостью подчинились.

Гарри был уверен, что ни Гермионе, ни Драко не удастся успешно отдать такой приказ. Потому что одно дело, когда солдаты видят в командире союзника по интригам, и совсем другое, когда они считают его унылым занудой, который портит им всё веселье. Насаждение порядка приводит к разрастанию хаоса, и наоборот...

– Вот они! – крикнул кто-то, указывая вниз.

Из глубин озера поднимались забытые покинувшие последнюю битву семеро пропавших Солнечных солдат. Теперь они возвращались в бой. Окружавшая их яркая аура трусости постепенно меркла.

Два косяка рыб всколыхнулись, нервно поднимая палочки.

– Не стрелять! – крикнул Гарри, и одновременно тот же крик донёсся со стороны генерала Малфоя.

Все затаили дыхание.

Семеро Солнечных солдат проплыли к Армии Драконов и присоединились к ним.

Со стороны Армии Драконов донеслись торжествующие восклицания.

Треть Легиона Хаоса исторгла вопли разочарования.

Кое-кто из оставшихся двух третей улыбнулся, хотя этого делать не стоило.

Гарри не улыбался.

Чёрт, это точно не сработает...

Но он всё равно не смог придумать ничего лучше.

– Второй и Третий Специальные приказы по-прежнему в силе! – крикнул Гарри. – В бой!

– За Легион Хаоса! – заорали двадцать легионеров Хаоса.

– За Армию Драконов! — заорали двадцать воинов-Драконов и семь Солнечных солдат.

Легионеры Хаоса нырнули вниз, и все предатели приготовились нанести удар.

* * *

Грейнджер: 237 / Малфой: 220 / Поттер: 226

Драко отчаянно крутил головой, пытаясь оценить происходящее. Почему-то, несмотря на превосходство его армии в численности, он потерял инициативу. Четыре группы Драконов преследовали четыре меньшие группы солдат Хаоса, но поскольку именно войска Драко пытались навязать бой, они были вынуждены следовать за убегающими легионерами, и каким-то образом это приводило к концентрации сил Хаоса, которые открывали огонь по открытым флангам Драконов...

И вот опять!

– Призматис! – крикнул Драко, вскинув палочку. Появившийся щит был заметен даже в воде, искрящаяся многоцветная плоская стена укрыла Драко и ещё пятерых Драконов от группы легионеров Хаоса, которая открыла по ним огонь, проплыв мимо. Исчезновение угрозы с этой стороны позволило солдатам Драко возобновить преследование легионеров, за которыми они гнались ранее...

Драко слегка напрягся, наблюдая, как заклинания сна одно за другим поглощаются его Радужной стеной. Оставалось только молиться Мерлину, чтобы никто из этих четырёх легионеров не знал заклинание Пронзающего бура...

Раздался гонг, означающий победу Дракона, и группа легионеров Хаоса перевернулась с ног на голову и поплыла прочь. Драко убрал Радужную стену и опустил палочку, его руки слегка тряслись.

Сражение в воде оказалось даже более утомительным, чем сражение на мётлах.

– Не преследовать! – закричал Драко своим солдатам, которые помчались за легионерами. – Сонорус! ВСЕ КО МНЕ!

Когда силы Драконов начали стягиваться к Драко, силы Хаоса мгновенно развернулись и стали преследовать Драконов. Драко громко выругался, услышав сигнал о победе солдата Хаоса – чей-то Простой щит оказался направлен не в ту сторону. Когда силы Драконов собрались достаточно близко, чтобы поддерживать друг друга, легионеры вновь развернулись и уплыли во мрак.

Несмотря на численное превосходство, Драконы попали в легионеров три раза, а те в ответ – четыре. И ещё Драко услышал сигнал о казни одного из шпионов-Драконов. Гарри Поттер или очень быстро придумывал много очень хороших идей, или по каким-то невообразимым причинам уже потратил кучу времени, размышляя, как сражаться под водой. У Драко дела не ладились, и ему нужно было переосмыслить происходящее.