Текст книги "Гарри Поттер и методы рационального мышления"

Автор книги: Элиезер Юдковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 108 страниц) [доступный отрывок для чтения: 39 страниц]

Вы сборище психов, сообщил Гарри внутреннему собранию, но все его составные части проголосовали «за», так что оставалось только подчиниться.

Гарри повернулся, сделал шаг к двери, вытянул руку и решительно её захлопнул. Мнимая уступка – если бы Дамблдор захотел, он легко мог бы заставить его остаться, но, возможно, это произведёт на старика благоприятное впечатление.

Повернувшись назад, Гарри обнаружил, что могущественный невменяемый волшебник вновь дружески улыбается. Это, должно быть, хороший знак.

– Пожалуйста, больше так не делайте, – сказал Гарри. – Мне не нравится чувствовать себя словно в мышеловке.

– Приношу свои извинения, – искренне произнёс Дамблдор. – Но было бы весьма недальновидно отпустить тебя без камня твоего отца.

– Ах, ну конечно, – сказал Гарри. – Как я мог предположить, что дверь откроется до того, как все предметы для квеста перекочуют в мой инвентарь.

Дамблдор кивнул, продолжая улыбаться.

Гарри подошёл к столу, перетащил кошель-скрытень по поясу вперёд и, натужившись всей своей одиннадцатилетней силой, скормил ему треклятый булыжник. Он даже почувствовал, как его вес постепенно уменьшается по мере того, как булыжник исчезает за расширившейся кромкой кошеля. Когда камень исчез полностью, отчётливо послышался недовольный звук.

Учебник по зельеварению матери за пятый курс (в котором была сокрыта тайна, которая и впрямь оказалась довольно ужасной) отправился вслед за камнем.

А затем внутренний слизеринец предложил хитрый способ снискать расположение директора, который он преподнёс таким образом, что, к сожалению, завоевал поддержку большинства когтевранской стороны.

– Ну, раз уж я здесь задержался, не сделаете ли мне что-то вроде экскурсии по вашему кабинету? Мне любопытно, для чего нужны некоторые из этих предметов, – произнёс он своё лучшее за сентябрь преуменьшение.

Дамблдор посмотрел на него и кивнул, слегка усмехнувшись.

– Польщён таким вниманием, но, боюсь, это не так уж интересно. – Директор сделал шаг в сторону стены и указал на портрет спящего мужчины: – Это портреты бывших директоров Хогвартса. – Он развернулся и показал на стол: – Это мой стол. – Он показал на кресло: – Это моё кресло…

– Простите, – прервал его Гарри, – но меня больше занимают вон те штуковины.

Гарри указал на кубик, который издавал тихие булькающие звуки.

– Ах, эти штучки? – сказал Дамблдор. – Они идут в комплекте с директорским кабинетом, и я не имею ни малейшего понятия, для чего большинство из них предназначено. Хотя вон тот циферблат с восемью стрелками указывает, сколько раз, кхм, скажем так – чихнули волшебницы-левши в пределах Франции. Ты не поверишь, как пришлось потрудиться, чтобы это выяснить. А вот эта золотая бормотушка – моё собственное изобретение, и Минерва никогда в жизни не догадается, что она делает.

Гарри ещё не успел это переварить, а Дамблдор уже проследовал к вешалке.

– Здесь у нас, конечно, Распределяющая шляпа, полагаю, вы уже знакомы. Она попросила меня никогда больше ни при каких обстоятельствах не надевать её на твою голову. Ты всего лишь четырнадцатый ученик в истории, о котором она так выразилась, ещё одним была Баба-Яга, а об остальных двенадцати я расскажу тебе, когда ты будешь постарше. Это зонтик. Это ещё один зонтик. – Дамблдор сделал ещё несколько шагов и обернулся, улыбка на его лице стала ещё шире. – Ну и, конечно, большинство моих гостей хотят посмотреть на Фоукса.

Дамблдор стоял рядом с птицей на золотой платформе.

Гарри подошёл и вопросительно посмотрел на директора.

– Фоукс – это феникс, – сказал Дамблдор, – очень редкое существо, обладающее сильной магией.

– Э-э, – сказал Гарри. Он опустил голову и всмотрелся в крошечные, чёрные, похожие на бусинки глаза, в которых не было никакого намёка на могущество или интеллект.

– А-а… – опять протянул Гарри.

Он был почти уверен, что узнал эту птицу. Её в общем было сложно не узнать.

– М-м…

Скажи что-нибудь умное! – рычал на Гарри его разум. – Не мычи, как пускающий слюни идиот!

Ну и что же мне сказать?

Разум Гарри не замедлил с ответом: Что угодно!

Ты имеешь в виду, что угодно, кроме «Фоукс – это курица»?..

Да! Что угодно, кроме этого!

– Так, эм-м, и какой же магией обладают фениксы?

– Их слёзы обладают целебными свойствами, – ответил Дамблдор, – они – творения огня и перемещаются так же легко, как огонь, что в одном месте гаснет, а в другом – вспыхивает. Огромное напряжение свойственной им от природы магии быстро старит их тела, и всё же из всех существующих созданий они ближе всего к бессмертию, поскольку, умирая, объятые пламенем, они возрождаются птенцами или иногда в яйце. – Дамблдор подошёл ближе и, осмотрев курицу, нахмурился. – Хм… кажется, он серьёзно болен.

Когда до Гарри полностью дошёл смысл сказанного, курица уже была объята пламенем.

Её клюв было открылся, но она не успела даже кукарекнуть, начав высыхать и обугливаться: пламя сработало быстро и чисто, не оставив после себя даже запаха гари.

Спустя несколько секунд, когда огонь исчез, на золотой платформе осталась лишь жалкая горстка пепла.

– Нет причин так ужасаться, Гарри! – воскликнул Дамблдор. – Фоукс цел и невредим. – Дамблдор залез рукой в карман, а потом той же рукой пошарил в пепле и достал маленькое желтоватое яйцо. – Взгляни, вот же яйцо!

– О, ух ты, круто…

– Но теперь нам и впрямь пора вернуться к делам, – сказал Дамблдор, оставив яйцо среди пепла от сгоревшей курицы, и вернулся за свой трон. – Уже почти пора обедать, в конце концов, и не хотелось бы попусту использовать наши Маховики времени.

В государстве Гарри происходил серьёзный переворот: после того как директор Хогвартса сжёг курицу, слизеринец и пуффендуец пересмотрели свои взгляды.

– Да, к делам, – промямлил Гарри. – А затем к обеду.

У тебя снова голос круглого идиота, – заметил внутренний критик Гарри.

– Ну что ж, – сказал Дамблдор, – боюсь, я кое в чём должен тебе признаться. Признаться и извиниться.

– Извинения – это хорошо.

Это вообще бессмыслица какая-то! О чём это я говорю?

Старый волшебник тяжело вздохнул:

– Ты можешь передумать, когда поймёшь, о чём я. Увы, Гарри, но я тобою всю жизнь тайно манипулировал. Это я отослал тебя к твоим злым отчиму и мачехе…

– Мои отчим и мачеха не злые! – выпалил Гарри. – В смысле, мои родители!

– Не злые? – Дамблдор выглядел удивлённым и разочарованным. – Даже чуть-чуть? Что-то не сходится…

Внутренний слизеринец Гарри закричал что было сил: «ЗАТКНИСЬ, ИДИОТ, ОН ЖЕ ТЕБЯ У НИХ ОТНИМЕТ!»

– Нет-нет! – сказал Гарри, побелев лицом. – Я хотел поберечь ваши чувства. На самом деле они очень злые…

– Правда? – Дамблдор подался вперёд и пристально посмотрел на Гарри. – А что они делают?

Говори быстрее.

– Они э-э… заставляют меня решать посуду и мыть математические задачи, и они не разрешают мне много читать, и…

– А, хорошо-хорошо, рад слышать, – Дамблдор снова откинулся в кресле и грустно улыбнулся. – Тогда прошу прощения и за это. Хм, на чём я остановился? Ах да. Я сожалею, Гарри, что я в ответе за все неприятности, что с тобой случались. Это, наверно, тебя очень разозлит.

– Да! Я очень зол! – сказал Гарри. – Ар-р-р!

Внутренний критик Гарри тут же выдал ему приз за худшее актёрское выступление в истории.

– И я хочу, чтобы ты знал, – продолжил Дамблдор, – хочу сказать как можно раньше, на случай, если с кем-нибудь из нас что-то случится, что я правда очень, очень извиняюсь. За всё, что с тобой случилось и ещё случится.

Директор прослезился.

– А я очень зол! Так зол, что уйду сейчас же, если вам нечего больше сказать!

Скорее БЕГИ отсюда, пока он и тебя не поджёг! – завопили внутренние слизеринец, гриффиндорец и пуффендуец.

– Понимаю, – ответил Дамблдор. – И последнее, Гарри. Не пытайся пробраться за запретную дверь на третьем этаже. Ты не сможешь пройти через все ловушки, и мне не хотелось бы услышать, что ты пострадал во время своих тщетных попыток. Впрочем, ты, пожалуй, даже не сможешь открыть первую дверь, потому что она заперта, а ты ещё не знаешь заклинания Алохомора…

Гарри развернулся и бросился к выходу. Дверная ручка услужливо повернулась и Гарри, не сбавляя скорости, спустился по спиральной лестнице, путаясь в собственных ногах. Через пару мгновений он уже был у горгульи, которая отъехала в сторону, открывая проход, и Гарри пулей выскочил в коридор.

* * *

Гарри Поттер. Что за несносный мальчишка. Четверг, в конце концов, у всех, а во все истории влипает почему-то именно он.

В четверг в 18:21 Гарри, на полном ходу выскочив из кабинета директора, со всей силы врезался в Минерву МакГонагалл, которая в этот же самый кабинет направлялась.

К счастью, никто не пострадал. Как Гарри объяснили немного ранее – когда он наотрез отказался приближаться к метле – в квиддиче бладжеры специально сделаны из железа, чтобы причинять игрокам хоть какой-то вред, потому что волшебники намного крепче маглов.

Гарри и Минерва МакГонагалл после столкновения упали, а все свитки, которые несла профессор, разлетелись по коридору.

Наступила жуткая-прежуткая тишина.

– Гарри Поттер, – выдохнула профессор МакГонагалл, лёжа на полу рядом с Гарри. Затем тон её резко изменился. – Что вы делали в кабинете директора?

– Ничего! – пропищал Гарри.

– Вы говорили о преподавателе по Защите?

– Нет! Дамблдор сам меня вызвал! И дал громадный булыжник! Сказал, что он принадлежал моему отцу! И велел таскать его повсюду!

И снова наступила жуткая тишина.

– Понятно, – немного успокоилась профессор. Она поднялась, отряхнулась и посмотрела на разбросанные свитки, которые быстро сложились в аккуратную стопку и прижались к стене, будто испугавшись её взгляда. – Прощу прощения, мистер Поттер. И извините, что не поверила вам.

– Профессор МакГонагалл, – начал Гарри дрожащим голосом. Он поднялся с пола и вгляделся в лицо вменяемого человека, которому можно доверять. – Профессор МакГонагалл…

– Да, мистер Поттер?

– Вы думаете, – тихо спросил он, – мне правда стоит повсюду носить носить булыжник, принадлежавший отцу?

Профессор МакГонагалл вздохнула.

– Боюсь, это дело только ваше и директора, – она на секунду задумалась. – Скажу лишь, что полностью пропускать слова Дамблдора мимо ушей – плохая идея. Мне жаль слышать о вашей дилемме, мистер Поттер, и если я чем-то смогу помочь, каким бы ни было ваше решение…

– Эм, – сказал Гарри. – Вообще-то я подумал о том, чтобы трансфигурировать камень в кольцо и носить его на пальце. Если бы вы научили меня поддерживать трансфигурацию…

– Хорошо, что сначала вы спросили меня, – перебила профессор МакГонагалл сурово. – Потеряв контроль над трансфигурацией, вы могли лишиться пальца, а то и руки. К тому же в вашем возрасте даже кольцо – слишком большая вещь для поддержания превращения, у вас будет серьёзнейшее истощение. Но я могу достать для вас выкованное кольцо с ямкой для камня. Маленького камня. А пока что практикуйтесь с безопасными предметами, например, с зефиром. Если вам целый месяц удастся поддерживать превращение даже во время сна, я позволю вам трансфигурировать… э-э-э… камень вашего отца, – МакГонагалл умолкла на миг. – Неужели Дамблдор и в самом деле…

– Да. А… э-э…

Профессор МакГонагалл вздохнула:

– Даже для него это странно.

Она наклонилась и подобрала свитки.

– Ещё раз извиняюсь за недоверие, мистер Поттер. Но теперь и мне пора зайти к директору.

– Эм… Удачи, наверное…

– Благодарю, мистер Поттер.

– Эм-м…

МакГонагалл подошла к горгулье, неслышно произнесла пароль и шагнула на крутящуюся спиральную лестницу. Профессор начала исчезать из виду, а горгулья – вставать на своё место, когда…

– Профессор МакГонагалл, директор сжёг курицу!

– Он что?..

Глава 18. Иерархии подчинения

Любая достаточно продвинутая Роулинг неотличима от магии.

* * *

«Очень на меня похоже, правда?»

Утро пятницы. Завтрак. Гарри откусил кусок тоста побольше и попытался напомнить себе, что спешка за едой не приблизит урок по зельеварению, который будет проходить в подземельях – впереди ещё целый час, отведённый на самоподготовку.

Но подземелья! В Хогвартсе! Воображение Гарри уже рисовало пропасти, узкие мосты, факелы и светящийся мох. Интересно, крысы там будут? А драконы?

– Гарри Поттер, – раздался тихий голос позади.

Гарри оглянулся и увидел Эрни МакМиллана в элегантной мантии с жёлтой оторочкой. Похоже, он был чем-то взволнован.

– Невилл считает, что я должен тебя предупредить, – тихо сказал Эрни. – Думаю, он прав. Будь осторожен с профессором зельеварения. Старшекурсники говорят, что он ужасно относится к ученикам, которые ему не нравятся, то есть ко всем, кроме слизеринцев. Если начнёшь умничать… это может плохо кончиться. Лучше не высовывайся. Не давай ему повода тебя заметить.

Гарри некоторое время обдумывал сказанное, затем приподнял брови. (Гарри хотел приподнять только одну бровь, как Спок, но у него так никогда не получалось.)

– Спасибо, – сказал он. – Возможно, только что ты спас меня от множества неприятностей.

Эрни кивнул и вернулся за стол к пуффендуйцам.

Гарри продолжил жевать тост.

Через четыре укуса кто-то сказал: «Прошу прощения», – и, обернувшись, Гарри увидел старшекурсника с Когтеврана, который выглядел немного взволнованно…

Спустя некоторое время Гарри доедал уже третий ломтик бекона. Плотный завтрак стал привычным для него делом (а если в течение дня Маховик не понадобится, то всегда можно пропустить за обедом основные блюда).

За спиной снова послышалось:

– Гарри?

– Да, – устало отозвался Гарри. – Я постараюсь не привлекать внимание профессора Снейпа.

– Безнадёжно, – сказал Фред.

– Совершенно, – подтвердил Джордж.

– Мы попросили домовых эльфов испечь для тебя торт, – поделился Фред.

– За каждый потерянный балл факультета мы будем ставить на него свечку, – продолжил Джордж.

– А за обедом устроим вечеринку в твою честь, – снова Фред.

– Мы надеемся, что это тебя немного подбодрит, – закончил Джордж.

Гарри проглотил бекон и повернулся:

– Я обещал себе не спрашивать после того, как увидел профессора Биннса, правда обещал, но всё-таки – если профессор Снейп и в самом деле так ужасен, почему его не уволят?

– Уволят? – переспросил Фред.

– Ты имеешь в виду, дадут пинка под зад? – уточнил Джордж.

– Да, – ответил Гарри. – Так поступают с плохими учителями. Их увольняют. А взамен нанимают хороших. У вас тут нет профсоюзов или установленных сроков пребывания в должности?

Фред и Джордж нахмурились, точно старейшины первобытного племени, которым попытались объяснить, что такое математика.

– Не знаю, – ответил Фред через минуту. – Никогда об этом не думал.

– И я тоже, – поддакнул Джордж.

– Ага, – сказал Гарри. – Что-то я частенько слышу эту фразу. Ладно, увидимся за обедом. И не обижайтесь, если на торте совсем не будет свечек.

Фред и Джордж рассмеялись, как будто услышали отличную шутку, и вернулись к гриффиндорцам.

Гарри развернулся к столу и принялся за кекс. Он уже был сыт, но подозревал, что этим утром ему понадобится много калорий.

Заканчивая завтракать, он думал о самом ужасном учителе, которого пока встретил, – профессоре Биннсе, преподавателе истории. Профессор Биннс был призраком. Судя по рассказам Гермионы, призраки вряд ли обладали самосознанием. Они не совершали никаких значимых открытий, у них не было сколько-нибудь оригинальных трудов, независимо от того, кем они были при жизни. Призраки испытывали трудности с запоминанием событий нынешнего века. Гермиона сказала, они словно случайные портреты, запечатлённые в окружающем пространстве всплеском психической энергии, который сопровождает смерть волшебника.

Гарри и раньше попадались глупые учителя во время неудачных вылазок в магловские школы – студентов-репетиторов для него отец подбирал достаточно тщательно, – но на уроке истории магии он впервые столкнулся с преподавателем, который в буквальном смысле не обладал разумом.

И это было заметно: через пять минут после начала лекции Гарри сдался и принялся читать учебник. Когда стало ясно, что профессор Биннс не собирается возражать, Гарри достал из кошеля-скрытня затычки для ушей.

Призракам не нужна зарплата? В этом всё дело? Или из Хогвартса нельзя уволиться даже после собственной смерти?

А теперь ещё профессор Снейп, который относится ужасно ко всем, кроме слизеринцев, и никому даже в голову не приходит, что школа может разорвать с ним трудовой договор.

И, на минуточку, директор, поджигающий кур.

– Прошу прощения, – раздался позади взволнованный голос.

Гарри даже не повернулся.

– Ей-богу, это заведение на восемь с половиной процентов так же плохо, как Оксфорд из рассказов моего отца.

* * *

Гарри зло топал по каменным коридорам. Он был оскорблён, раздражён и разъярён.

– Подземелья! – шипел он. – Подземелья! Нет тут подземелий! Это подвал! Под-вал!

Несколько девочек из Когтеврана странно посмотрели на Гарри – мальчики уже давно к нему привыкли.

Похоже, этаж, на котором находился класс зельеварения, обозвали «подземельями» лишь потому, что он находился ниже уровня земли и здесь было чуть холоднее, чем в основной части замка.

В Хогвартсе! В самом Хогвартсе! Гарри всю жизнь мечтал побывать в настоящем подземелье. А если на земле где и должны существовать таковые, так это в Хогвартсе! Ему что, самому нужно построить замок, чтобы увидеть хоть одну несчастную бездонную пропасть?

Чуть позже, когда они добрались до класса, Гарри заметно воспрял духом.

Вдоль стен стояли полки с огромными банками, в которых плавали заспиртованные существа – Гарри прочитал уже достаточно, чтобы с лёгкостью назвать некоторых из них, например, фонтему с Забриски. А полуметровый паук походил на акромантула, но всё-таки не дотягивал по размерам. Гарри хотел поинтересоваться на его счёт у Гермионы, но она явно не горела желанием смотреть туда, куда он указывал.

Гарри изучал большой шарик пыли с глазами и ступнями, когда убийца скользнул в класс – именно такое ощущение возникло у Гарри, когда он увидел профессора Снейпа. Даже в его походке чувствовалось нечто смертельно опасное. Мантия профессора выглядела неопрятно, а волосы были грязные и сальные. Он напоминал Люциуса, не внешне, скорее по типу личности, с той лишь разницей, что Люциус убьёт тебя с безупречной элегантностью, а профессор Снейп просто убьёт, без изысков.

– По местам, – скомандовал профессор Северус Снейп. – Живо.

Разговоры оборвались, ученики бросились к столам. Гарри собирался устроиться рядом с Гермионой, но каким-то образом оказался за ближайшим свободным столом рядом с Джастином Финч-Флетчли (урок был сдвоенный – Когтевран и Пуффендуй). Гермиона же села слева, через два ряда от него.

Северус сел за стол преподавателя и без всякого вступления начал:

– Ханна Аббот.

– Здесь, – послышался дрожащий голос.

– Сьюзен Боунс.

– Я.

Все боялись даже пискнуть. Наконец…

– Ах да. Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость.

– Знаменитость здесь, сэр.

Половина присутствующих вздрогнула. На лицах учеников посообразительнее отчётливо читалось желание выскочить за дверь, пока в классе зельеварения не случился локальный апокалипсис.

Северус улыбнулся, будто что-то предвкушая, и продолжил зачитывать имена.

Гарри мысленно вздохнул. Всё произошло слишком быстро, он даже не успел придержать язык. Ладно, что сделано, то сделано. Сразу видно, что этот человек его почему-то мгновенно невзлюбил. Но если хорошенько подумать, то уж лучше самому быть целью придирок, чем оставить эту неприятную обязанность тому же Невиллу или Гермионе. Они куда беззащитнее. Да, наверняка всё к лучшему.

Северус закончил перекличку и оглядел класс. Глаза его были пусты, словно ночное беззвёздное небо.

– Вы пришли сюда, – начал он тихим голосом, так что ученикам с последних парт приходилось напрягать слух, – чтобы изучать точную науку и тонкое искусство приготовления волшебных снадобий. Поскольку на моих занятиях нет дурацких размахиваний палочкой, многие из вас с трудом поверят, что это можно назвать магией. Я и не жду, что вы сумеете по достоинству оценить волшебную красоту тихо кипящего котла и мерцающих над ним испарений, деликатную силу жидкостей, которые растекаются по человеческим венам, – всё это было сказано вкрадчивым и зловещим тоном, – околдовывая ум, порабощая чувства… – бр-р, чем дальше, тем жутче, прям мороз по коже, – разлить по сосудам славу, приготовить известность и даже заткнуть пробкой смерть – если вы, конечно, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится учить.

Северус, похоже, каким-то образом выловил недоверчивое выражение лица Гарри: во всяком случае, его взгляд сразу впился в мальчика.

– Поттер! – гаркнул профессор зельеварения. – Что получится, если насыпать толчёный корень златоцветника в настойку полыни?

Гарри моргнул:

– А это было в «Магических отварах и зельях»? Я только закончил читать эту книгу и не припомню, чтобы в ней говорилось об использовании полыни…

Рука Гермионы взлетела вверх. Гарри выразительно посмотрел на девочку, отчего та вытянула руку ещё выше.

– Так, так, – протянул Северус бархатным голосом. – Похоже, одной славы не достаточно.

– Неужели? Вы только что упомянули, что научите нас разливать её по сосудам. А скажите, как действует такое зелье? Выпил – и ты знаменитость?

На этот раз вздрогнули уже все.

Гермиона медленно опустила руку. Неудивительно. Она, конечно, его соперница, но вряд ли захочет продолжать игру сейчас, когда стало совершенно ясно, что профессор Снейп намеренно пытается унизить Гарри.

Мальчик изо всех сил старался сохранить спокойствие. Сперва он вообще хотел парировать выпад Снейпа «Абракадаброй», но удержался.

– Попробуем ещё раз, – произнёс Северус. – Поттер, если я попрошу вас принести безоар, где вы будете его искать?

– Этого тоже не было в учебнике, – ответил Гарри, – но в одной магловской книге я прочитал, что трихобезоар – это затвердевший комок волос, который образуется в желудке человека. Маглы когда-то верили, что он является универсальным противоядием.

– Чушь, – отрезал Северус. – Безоар извлекают из желудка козы, он не состоит из волос, и спасает только от большинства ядов.

– Я ведь не отвечал. Я лишь рассказал о прочитанном в магловской книге.

– Ваши жалкие магловские книги никого здесь не интересуют. Последняя попытка. В чём разница между клобуком монаха и волчьей отравой?

Ну всё, с него хватит.

– В одной из моих увлекательных магловских книг, – холодно начал Гарри, – описано исследование: люди, притворяясь умниками, задавали вопросы, на которые только они знали ответы. И ни один наблюдатель не смог их раскусить. Так вот, профессор, назовите мне число электронов на внешней орбите атома углерода.

Ухмылка Северуса стала шире:

– Четыре. Бесполезный факт, который не стоит и записывать. К вашему сведению, Поттер, из златоцветника и полыни обыкновенной готовят усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. А клобук монаха и волчья отрава – одно и то же растение, также известное как аконит. Вы бы знали это, если бы прочитали «Тысячу волшебных растений и грибов». Не ожидали, что книги нужно читать перед учёбой, так ведь? Остальные, записывайте то, что я сказал, чтобы не быть такими же невеждами, как Поттер, – Северус явно был доволен собой. – А что до вас… минус пять баллов. Нет, минус десять баллов с Когтеврана за дерзость.

Гермиона охнула, как и многие другие.

– Профессор Северус Снейп, – отрывисто проговорил Гарри. – Я не знаю, чем заслужил вашу неприязнь. Если у вас ко мне есть какая-нибудь претензия, о которой мне не известно, предлагаю…

– Заткнитесь, Поттер. Ещё десять баллов с Когтеврана. Всем остальным открыть учебник на странице три.

В горле Гарри слегка запершило, чуть-чуть, самую малость, а глаза остались сухими. Слезами профессора зельеварения не уничтожить, а значит в них нет смысла.

Гарри медленно выпрямил спину. Было чувство, что всю его кровь откачали, заменив на жидкий азот. Он помнил, что зачем-то старался сдержать гнев, но уже забыл зачем.

– Гарри, – лихорадочно зашептала Гермиона со своего места через два стола, – пожалуйста, остановись, мы не будем это считать…

– Разговорчики, Грейнджер? Три…

– Итак, – произнёс голос холоднее абсолютного нуля, – как здесь устроена процедура подачи официальной жалобы на профессора, который злоупотребляет должностью в личных целях? Нужно обратиться к заместителю директора, написать в Попечительский совет… не подскажете ли?

Все замерли. Никто в классе не смел пошевелиться.

– Месяц отработок, Поттер, – ещё шире осклабился Северус.

– Я отказываюсь признавать вашу власть и не приду на вашу отработку.

Теперь никто не решался даже дышать.

Ухмылка Северуса исчезла.

– Тогда вас… – он осёкся.

– Вы хотели сказать «исключат»? – теперь уже Гарри растянул губы в едва заметной улыбке. – Но потом засомневались, что эту угрозу удастся воплотить в жизнь, или испугались её возможных последствий. Я же, напротив, несомненно готов сменить учебное заведение без каких-либо опасений. Возможно, я даже найму частных преподавателей, что никогда не подводило меня в прошлом, и буду обучаться на собственных условиях с полной отдачей. Деньги у меня есть – наградили, знаете ли, за победу над одним Тёмным Лордом. Но в Хогвартсе всё же есть учителя, которые мне нравятся, так что я лучше найду способ избавиться от вас.

– Избавиться от меня? – на лице Северуса снова появилась ухмылка. – Забавная самоуверенность. И как же вы надеетесь этого добиться?

– На вас приходили жалобы от учеников и их родителей, – догадка, но наверняка правильная, – а значит, вопрос только в том, почему вас до сих пор терпят. Неужели Хогвартс в столь плачевном финансовом положении, что не может позволить себе достойного учителя зельеварения? Могу в таком случае поспособствовать средствами. Уверен, они найдут учителя получше, как только предложат двойной оклад.

Холод, исходивший от этих двоих, грозил превратить класс в музей ледяных скульптур.

– Вы обнаружите, – прошелестел Северус, – что Попечительский совет не войдёт в ваше положение.

– Люциус… – догадался Гарри. – Так вот почему вы всё ещё здесь. Тогда, возможно, мне стоит обсудить этот вопрос лично с ним. Полагаю, он будет не против встретиться. Интересно, есть ли у меня что ему предложить?

Гарри продолжал пристально смотреть на профессора. Краем глаза он замечал попытки Гермионы жестами заставить его замолчать, но всё его внимание было сосредоточено на Северусе.

– Вы чрезвычайно глупый юнец, – ухмылка сползла с лица зельевара. – У вас нет ничего, что Люциус ценил бы больше, чем мою дружбу. А если бы и было, у меня есть и другие союзники. – Его голос посуровел. – И я нахожу всё более невероятным, что вас не распределили в Слизерин. Как вам удалось избежать моего факультета? Ах да, помню-помню, Распределяющая шляпа заявила, что она пошутила. Впервые в истории. О чём же вы на самом деле с ней болтали, Поттер? Может, вы нашли, что ей предложить?

Гарри вдруг вспомнил предостережение Распределяющей шляпы и тут же отвёл взгляд от Снейпа.

– Отчего такое нежелание смотреть мне в глаза, Поттер?

Внезапное озарение…

– Так это о вас меня предупреждала Распределяющая шляпа!

– Что? – Гарри не видел лица зельевара, но различил в его голосе искреннее удивление.

Гарри встал из-за стола.

– Сядьте, Поттер, – проскрежетал злобный голос.

Мальчик не обратил на него внимания и посмотрел на одноклассников.

– Я не позволю одному непрофессиональному преподавателю испортить мне жизнь в Хогвартсе, – с убийственным спокойствием заявил он. – Я удаляюсь из этого класса и либо найму репетитора по зельеварению, либо, если Попечительский совет и впрямь столь консервативен, буду изучать зельеварение летом. Если кто-нибудь из вас, как и я, не желает терпеть издевательств этого человека, милости прошу ко мне присоединиться.

– Сядьте, Поттер!

Гарри пересёк класс и схватился за дверную ручку.

Она не повернулась.

Гарри медленно развернулся и, прежде чем отвести взгляд, успел заметить издевательскую улыбочку на лице Снейпа.

– Откройте дверь.

– Нет, – сказал Северус.

– Вы заставляете меня чувствовать угрозу, – Гарри сам не узнал свой голос, – а это ошибка.

Северус рассмеялся:

– Да что вы, мальчишка, можете мне сделать?

Гарри сделал шесть широких шагов от двери и остановился перед задним рядом столов.

Затем он вытянулся в струнку, вздёрнул над головой правую руку и приготовился щёлкнуть пальцами.

Невилл взвизгнул и юркнул под стол. Остальные сжались, инстинктивно заслоняясь руками.

– Гарри, нет! – вскрикнула Гермиона. – Ничего с ним не делай! Что бы ты ни задумал!

– Вы что, все с ума посходили? – гаркнул Снейп.

Гарри медленно опустил руку.

– Я не собирался причинять ему вред, Гермиона, – тихо сказал Гарри. – Я просто хотел взорвать дверь.

Правда, теперь Гарри вспомнил, что трансфигурировать воспламеняемые вещества нельзя, так что идея вернуться потом во времени и попросить Фреда или Джорджа напревращать ему взрывчатки в точно выверенном количестве не так хороша, как показалась на первый взгляд…

– Силенсио, – раздался голос Северуса.

«Что?» – хотел спросить Гарри и обнаружил, что онемел.

– Покончим с вашим смехотворным поведением. Мне кажется, на сегодня вам неприятностей и так хватит, Поттер, так что перестаньте срывать урок. Никогда ещё мне не приходилось иметь дело со столь непослушным учеником. Не знаю, много ли у Когтеврана сейчас баллов, но, думается, вы лишите ваш факультет их всех прямо сейчас. Десять баллов с Когтеврана. Десять баллов с Когтеврана. Десять баллов с Когтеврана! Пятьдесят баллов с Когтеврана! А теперь сядьте и наблюдайте, как учатся ваши одноклассники!

Гарри засунул руку в кошель и попробовал произнести слово «маркер», но, конечно, ничего не вышло. На секунду это его остановило, но тут же в голову пришла мысль написать пальцем «МАРКЕР» по буквам. Сработало! «БЛОКНОТ» – и вот у него в руке блокнот. Гарри подошёл к свободному столу и быстро что-то нацарапал, вырвал исписанный листок бумаги и спрятал блокнот с маркером в карман. Затем он показал сообщение – не Снейпу, а ученикам.

Я УХОЖУ

КТО СО МНОЙ?

– Вы окончательно рехнулись, Поттер, – презрительно бросил Северус.

Остальные промолчали.

Гарри отвесил ироничный поклон учительскому столу, подошёл к стене, спокойно открыл дверь кладовки, вошёл внутрь и захлопнул дверь за собой.

Послышался приглушённый щелчок пальцами, а дальше – тишина.

В классе ученики обменялись озадаченными и испуганными взглядами.

Лицо зельевара покраснело от злости. Он широкими шагами подошёл к кладовке и распахнул дверь.

Внутри было пусто.

* * *

Часом раньше Гарри приложил ухо к двери закрытой кладовки. Снаружи не доносилось ни звука, но смысла попусту рисковать всё равно не было.