Текст книги "Дважды одаренный. Том VI (СИ)"

Автор книги: Элиан Тарс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Он замолчал, обводя присутствующих взглядом. Бородин, получивший ответ на главный свой вопрос, не заметил, как ноги сами понесли его к постаменту.

– Ах да, – с улыбкой припомнил Александр. – Пока рано говорить «моих ратников». Ведь пока что никто из вас не дал мне свой окончательный ответ.

– Александр Ярославович, я… – Кабан зашагал вперёд, но перед ним вдруг появился Бородин.

– Извини, Гена, – через плечо бросил он. – Но я был первым.

Кабан несколько секунд хмуро смотрел в глаза своего лучшего друга, а затем хмыкнул и произнёс:

– Ну давай, раз решился.

Бородин отметил это лишь краем сознания. Он уже всецело сосредоточил взгляд на величественной фигуре, что возвышалась над людьми.

А между тем Александр плавно повёл рукой, и его постамент поехал вниз. Он сказал всё что хотел, и импровизированная сцена, с которой его было всем видно, теперь стала не нужна.

– Александр Ярославович! – громко произнёс Бородин, когда Егоров вновь ступил на землю.

– Слушаю, – усмехнулся он в ответ.

Бородин поджал губы и ударил кулаком по сердцу, выполнив воинское приветствие перед этим человеком.

– Клянусь служить верой и правдой, – проговорил он и начал опускаться на колено.

Не успел – Александр подхватил его под мышки и удержал на ногах.

– Клятва принимается, но колени преклонять не надо, – произнёс он серьёзно. – Оставим это до помпезных церемоний.

Бородин растерянно уставился на Александра, пытаясь сообразить, что говорить дальше.

Однако же человек, за которым решил следовать бывший подполковник, тот, кому он обязан жизнью, своей и своих родных, легко улыбнулся и протянул ему ладонь.

– Добро пожаловать, Алексей Михайлович, – мягко произнёс он, пожав ему руку. – Должность главы моей СБ теперь ваша.

– Благодарю! – кивнул Бородин. – Вы не пожалеете о своём выборе!

– Конечно, – усмехнулся он.

А затем, отпустив руку своего неофициального, но настоящего вассала, Александр Ярославович посмотрел на Кабана и бывших спецназовцев, что выстроились в ряд за своим командиром.

– Кто-то ещё готов поступить на службу? – легко спросил он.

* * *

– Это было впечатляюще, – с улыбкой произнесла Алиса и поставила на столик чашку чая.

– Могла бы подойти поближе, – усмехнулся я, потянувшись за слойкой с яблочным повидлом.

Я знал, что за встречей родственников теперь уже действительно моих ратников, сестра наблюдала издали.

– Нет, – произнесла она твёрдо. – Ты дал мне понять, что это твои люди. Если им что-то понадобится, я, конечно, обо всём позабочусь. Но я не хочу лишний раз мелькать перед ними.

Она недовольно отвернулась в сторону.

Я молча ел слойку, ожидая продолжения.

Спустя минуту Алиса всплеснула руками и выпалила:

– Ну чего ты молчишь, а⁈

– А что мне ещё сказать? – хмыкнул я. – Ещё раз тебя поблагодарить? Или…

– Не надо! – перебила она меня и поджала губы. Пару секунд она гневно раздувала ноздри, а затем выдохнула и произнесла: – Прости, Саш… Просто странно это всё. Мне было бы легче, если бы ты вступил в род. Я бы с радостью отдала тебе титул наследника и помогала бы со стороны. Тогда и твои люди стали бы Резановыми. А так… Ну… Мы будто бы союзники. Наш род тебе многим обязан. Да чего уж… без тебя рода бы уже не было в живых. Ни меня… ни деды или ратников… Разумеется мы поможем тебе во всём. И, конечно же, я ни за что не возьму денег за аренду пустующих домов для твоих людей. Это малое, что мы можем сделать, чтобы отблагодарить тебя за помощь. Но… Я… Эх, не хочу я отделять тебя от рода, Саша! Но и заставлять тебя делать что-то мне тоже не хочется.

Она уставилась на меня влажными от слёз глазами.

Сердце сжалось от боли. В такие моменты особенно сложно придерживаться заранее продуманного плана.

Но нельзя действовать на одних лишь эмоциях!

Став Резановым, я стану имперским аристократом и буду ограничен во многом. Враги, убедившись, что им недостаёт сил уничтожить меня и мой род физически, смогут давить на меня, используя всю мощь местного управленческого аппарата.

Да, это случится далеко не сразу…

Но ведь я не собираюсь стоять на месте и точно дорасту до того, когда им придётся использовать всё, чтобы прижать имперского графа Александра Резанова.

Как было с графским родом Резановых раньше.

И как было с боярским родом Пожарских ещё раньше…

Тех, кто идёт против течения и придерживается своего пути, всегда стараются уничтожить всеми доступными способами.

В этом деле князьям проще. Они – государство в государстве. Они не лезут на государственную службу и занимаются делами княжества. Для имперских графов они не конкуренты, ибо находятся на другом поле.

Медленно наращивать мощь и в итоге прийти к титулу князя (если это возможно) гораздо эффективнее, чем становиться Резановым сейчас.

К тому же, если я прямо сейчас стану Резановым – я лишь подставлюсь. Пока Резановы в «подвешенном» состоянии, они в гораздо в большей безопасности, чем с сильным наследником мужского пола.

Если я войду в род, многие и вовсе решат, что проще теперь уже и вовсе уничтожить Резановых, раз подчинить не получилось. Пока другие будут смотреть со стороны, эти многие начнут активно действовать, лишь бы Резановы под моим руководством не вернули себе былую силу.

Поднявшись с места, я подошёл к Алисе и, прижав её голову к своей груди, начал гладить по волосам.

– Я уже сказал это сегодня одному бывшему жандарму… скажу и тебе, Алисушка. Не думай об официальной мишуре. Род – он не в общей фамилии или общем имуществе.

– А где же? – подняв на меня глаза, спросила сестрица.

Я приложил указательный палец к груди и ответил:

– В сердце и в крови.

Глава 7

Удивительное дело…

Ночь прошла тихо!

Более того – я без происшествий доехал до КПП Академии на машине Резановых, спокойно добрался до своего номера, лёг спать…

И ничего не произошло!

Я даже выспаться умудрился! Даже сны добрые видел – как Анна собирала землянику, а Млада варила из неё варенье. Получалось у неё так себе, ведь графиня Распутина специализируется на ядах…

Проснувшись отдохнувшим и полным сил, я привёл себя в порядок, проверил банку с новой порцией зелья успокоения, которое сварил вчера из водорослей, добытых Васей, и направился на пробежку.

Ранним утром территория МАУД, как всегда, казалась тихой и безмятежной. Я наслаждался пением птиц, шелестом листвы и даже размеренным поскрипыванием подошвы моих кроссовок об асфальт. Добравшись до спортивной площадки, запрыгнул на турники и начал подтягиваться.

Невольно вспоминались мои первые деньки в Академии. Тогда я почти всегда засыпал в своём номере, а сейчас это стало какой-то редкостью.

Тогда я каждое утро занимался здесь на спортивной площадке, чтобы быстрее привыкнуть к новому телу…

Кажется, это было очень давно. Хотя фактически с начала учёбы прошло немногим больше месяца.

А ещё тогда…

Я улыбнулся, почувствовав приближение очень знакомого источника дыхания. Да уж… она появилась именно в тот момент, когда я о ней вспоминал.

Чуть качнув корпус, я вытянул себя вверх и встал на руки на перекладину. Из такого положения я и улыбнулся Анне, облачённой в чёрную курточку до пояса и обтягивающие лосины. Её красивые вьющиеся тёмные волосы были собраны в хвост. Девушка стояла против солнца и щурилась, глядя на меня.

– Физкульт-привет! – громко произнёс я и, оторвав правую руку от перекладины, козырнул Анне.

– Впечатляюще, – похвалила она мою стойку на одной руке, а затем хмуро кивнула: – Доброе утро, Александр.

Что? Анна не в настроении?

Чуть качнув корпус, я отпустил перекладину и, сделав три оборота в воздухе, приземлился на мягкое покрытие спортплощадки перед Анной.

– Хоба! – произнёс я, разведя руки в стороны.

Она хмуро посмотрела на меня и снова закатила глаза.

– Это тоже выглядело впечатляюще, ровно до слова «хоба».

Я улыбнулся и мягко коснулся кончиками пальцев её щеки. Анна вздрогнула и удивлённо уставилась на меня.

– Доброго утра самой прекрасной студентке МАУД, – с улыбкой произнёс я, глядя в её бездонные карие глаза.

– Опять эти ваши… шуточки! – фыркнула она, отступив на шаг.

Я почесал затылок и хмыкнул:

– Похоже, у вас, Анна, утро не особо доброе? Что-то случилось?

– Ничего не случилось! – быстрее, чем следовало, ответила она.

Пару секунд я смотрел на нахохлившуюся девушку, а затем тепло улыбнулся и кивнул:

– Ну хорошо, раз ничего не случилось. Отсутствие плохих новостей – уже хорошие новости.

Повернувшись к ней спиной, я неспешно подошёл к брусьям и начал отжиматься.

На пятом повторении позади раздался недовольный голос:

– А вот у вас, как я слышала, много всего случилось! И явно неплохого!

– Вы о церемонии? Да… Верховный Ведьмак удивил меня своей щедростью, – произнёс я, продолжая выполнять упражнение. – Но, знаете, почти всю церемонию я думал о том, что было бы лучше, если бы вся наша группа присутствовала. Своими действиями и вы, и Зина заслужили право стоять на той сцене во время финальной части награждения.

Всё так же отжимаясь на брусьях, я повернул голову и подарил Анне улыбку.

Она ошарашенно смотрела на меня.

Затем чуть мотнула головой и хмуро проговорила:

– Что ж… рада, что вы не забываете своих боевых товарищей, раз почти всю церемонию думали о нас с её благородием. Интересно знать, о ком вы думали оставшуюся часть церемонии?

Она насупилась, буравя меня взглядом.

Я отвернулся к брусьям – всё-таки не стоит искривлять позвоночник, когда делаешь упражнение.

– Не о ком, а о чём, – хмыкнул я.

– Простите? – не поняла Анна.

– Когда я не думал о вас, Анна, я размышлял, какую тарталетку с богатого фуршетного стола съесть следующей. А может быть, нарезкой себя побаловать? Икоркой? Пармезаном? Уверяю вас, дум мне хватало.

Качнув ногами вперёд, я закрутил своё тело и запрыгнул на брусья ступнями. Затем оттолкнулся от них и, сделав сальто назад, приземлился на резиновое покрытие.

Молча повернувшись, направился к Анне.

Она смотрела на меня как заворожённая.

– В самом деле, без «хоба» было лучше, – тихо проговорила она, не отводя глаз.

Я остановился прямо напротив Анны и тоже не отводил взгляда.

– Кхм! – кашлянула она, покраснев, и, развернувшись, начала вертеть головой, выбирая спортивный снаряд.

Ближе других к нам был тренажёр для гиперестезии. Анна быстро подошла к нему, легла, завела руки за голову и начала качать поясницу.

Я подумал, что могу позволить себе отдохнуть между своими упражнениями.

А потому без зазрения совести стоял на месте и любовался соблазнительными изгибами Анны. Что ни говори, а эти лосины отлично подчёркивают её спортивные ягодицы.

– Говорят, после церемонии… вы не вернулись в Академию… – делая упражнение, прерывисто заговорила Анна – она пыталась ещё и следить за дыханием. – Ходят слухи… что вы даже провели время… с Эмилией Вацлавной?

Она выдохнула и, не слезая с тренажёра, гневно уставилась на меня.

– Вас это беспокоит? – улыбнулся я.

А про себя подумал, что Анна, в отличие от наших одногруппников, знает имя беловолосой. Неудивительно… Учитывая, что она собирает информацию о членах Круга в Академии.

Или, может, ей как раз кто-то из одногруппников вчера и рассказал про неё по телефону?

Поведя длинной ногой в обтягивающих лосинах, Анна грациозно встала на покрытие спортплощадки и, покачивая бёдрами, направилась ко мне. Взгляд её был решительным и твёрдым.

– Полагаю, вы видели кольцо на её мизинце? – тихо спросила она, остановившись передо мной.

– Конечно. Герб Праги сложно не заметить, – хмыкнул я в ответ. – Опасаетесь, что Круг решил подобраться ко мне через Эмилию Вацлавну?

Анна поджала губы, выдержала мой взгляд и сдержанно кивнула:

– Да. Именно этого я и опасаюсь.

– Но только ли этого? – улыбнулся я.

Анна изумлённо распахнула глаза и поспешно выпалила:

– Понятия не имею, о чём вы!

Она быстро отвернулась и произнесла в сторону:

– Я не собираюсь указывать вам, с кем общаться. Хоть с госпожой Новак, хоть с графиней Резановой, хоть с графиней Распутиной!

– А Млада Велеславна-то здесь при чём? – удивился я.

Анна снова повернулась ко мне и обожгла меня пылающим взглядом.

– Значит, насчёт Алисы Ярославны вы не удивлены? Что ж, понятно… слышала, вы даже после церемонии продолжаете с ней плотно общаться! Например, вчера поздно вечером приехали в МАУД на машине её рода! Ох! Что-то устала я от тренировок! Нужно немного прийти в себя перед учёбой! Увидимся, Александр!

Она махнула рукой на прощание и грациозно потопала в сторону общежития. Любуясь её спортивными ягодицами, я усмехался про себя и думал, как же быстро разносятся слухи по Академии. С утра меня заметили две бегуньи вместе с чешской аспиранткой, а вечером два парня со второго курса видели, из какой машины я выходил.

Отчасти эти слухи мне даже на пользу: чем больше обо мне говорят, тем больше родов обо мне знает. А стало быть, в будущем будет проще заводить полезные знакомства.

Однако же реакция Анны забавляет. Мы ведь с ней даже не встречаемся, а она так бесится…

Но, признаюсь, есть в этом свой шарм.

Ладно, хватит прохлаждаться, тоже нужно готовиться к занятиям.

* * *

Я пришёл в аудиторию почти перед самым началом занятий – специально выбрал момент, когда уже почти все одногруппники соберутся в кабинете. Поздоровавшись с ребятами, я прошёл к доске и торжественно поздравил Анну и баронессу с их успехами во время ликвидации ЧС. Местами я откровенно цитировал Верховного Ведьмака и даже ссылался на него, чтобы придать своей речи больше помпезности.

Ну а затем я надел на шею девушкам их медали, которые получил в Кремле на правах командира.

И Анна, и даже малышка Завьялова выглядели в тот момент растроганными. Анна гладила медаль и не сводила с неё глаз, а баронесса тепло смотрела на свою «вассалку-госпожу». Ребята зааплодировали, поздравляя одногруппниц. На этой торжественной ноте вошла преподаватель, хотела уж было возмутиться, но княжич Пермский успел ей шёпотом объяснить причину всеобщего балагана.

В итоге женщина тоже присоединилась к поздравлениям.

Ну а дальше началась пара…

Закончилась пара…

День пошёл своим чередом. Анна пыталась вести себя как обычно, но периодически в разговоре со мной начинала немного заводиться. Первой это приметила Диана Каладзе, и…

Одногруппники получили очередную тему для веселья. Точнее, стали раскручивать старую.

– Хватит уже! – рявкнула на них баронесса. – Какое дело Анне до того, с кем там гуляет Егоров, а⁈ Он свободный парень, с кем хочет, с тем и гуляет! Если тебе самой завидно, Диана Вахитовна, то так и скажи. Нечего на других переводить. Не забывайте, где и с кем вы находитесь! Мы хоть и товарищи по учёбе, но почти все – аристократы.

Мелкая злюка обвела аудиторию хмурым колючим взглядом.

Против баронессы идти дворянка Каладзе не рискнула, и на следующей перемене даже извинилась передо мной, Анной и всеми остальными.

– Извинения принимаются, – мягко ответила ей Анна. – Но прошу вас, в следующий раз будьте немного сдержаннее. Мне самой нравится веселиться с товарищами. Но не хотелось бы, чтобы наше веселье переходило грань.

– Спасибо, – кивнула Диана и повернулась ко мне.

– Со мной можете шутить сколько хотите, – хмыкнул я. – Но других приплетать не стоит. И, если хотите что-то сказать – говорите в следующий раз прямо.

– Хорошо, – буркнула покрасневшая девушка.

– Извинения принимаются, – спокойно произнёс я.

На этом нелепый конфликт внутри группы был погашен. Более того, даже Анна смогла как-то поуспокоиться и уже не вспыхивала при разговоре со мной. Всё вернулось в привычное русло…

Но увы, ненадолго. Ближе к концу третьей пары мне пришло сообщение:

«Саша, деда при смерти! Ему резко стало хуже! Мы выезжаем к нему! Встретимся там!»

Резко отодвинув стул, я поднялся на ноги.

– Егоров! Вы что себе позволяете⁈ – прошелестел седобородый преподаватель, носивший кольцо с гербом МАУД на левом мизинце.

– Прошу прощения, Дмитрий Архипович, появились срочные дела, мне нужно уйти, – проговорил я, собирая вещи в сумку.

– Вы не можете просто так, без уважительной причины покинуть занятие, – холодно произнёс Змеевидец.

Я замер, хмуро глядя в его серые глаза.

«Дела рода», «приказ господина» – это уважительные причины. Но я не аристократ и уж тем более не Слуга. У меня уважительных причин нет.

«Стало плохо?» – ну тогда преподаватель должен организовать моё перемещение в лазарет, а не отпускать с занятий.

Все эти мысли пронеслись в моей голове мгновенно.

У меня родился ответ для Змеевидца. В словах – вежливый, а в сути – грубый. Но я был готов к последствиям и уж было начал открывать рот…

– Дела рода, – прозвучал властный голос справа. – У меня.

Я, как и преподаватель и все присутствующие, повернул голову в сторону княжича Пермского. Ну а Евгений Евгеньевич хмуро продолжил:

– И это именно я попросил своего товарища Александра Ярославовича кое в чём меня проконсультировать. – Поднявшись на ноги, княжич продемонстрировал преподавателю свой телефон.

Мол, это он написал мне сейчас сообщение.

Ермолаев продолжил:

– Я попросил Александра Ярославовича отвлечься от учёбы вместе со мной. Но, уверяю вас, Дмитрий Архипович, наших с Александром Ярославовичей навыков, знаний и трудолюбия хватит на то, чтобы наверстать упущенное в учёбе. А теперь прошу нас простить, вынуждены откланяться.

Он вопросительно взглянул на меня. Я зашагал к двери, и через несколько секунд мы оба покинули аудиторию.

Быстрым шагом мы отдалялись от неё по коридору. Вокруг нас никого не было.

– Благодарю, Евгений Евгеньевич, вы избавили меня от возможных проблем, – на ходу произнёс я и кивнул.

– Не стоит, – мотнул он черноволосой головой. – От проблем я вас не избавил. Скорее, позволил немного уменьшить их количество. Считайте, услуга за услугу. – Он выразительно посмотрел на меня.

Типа тоже благодарит за то, что я сообщил ему о скорой помолвке Ольги Извольской и барона фон Штрейзена?

Я кивнул, не став развивать эту тему.

Мы прошли ещё несколько шагов, а затем княжич еле слышно продолжил:

– Надеюсь… будем и в дальнейшем оказывать друг другу взаимовыгодную помощь.

Ему что-то нужно от меня? Сейчас? В будущем?

Я повернулся к нему, но вопрос задать не успел. Княжич продолжил:

– Вы ведь не против, граф?

Я усмехнулся, скрыв удивление. То, что он пронюхал, кто я – не удивило. А вот то, что он так неожиданно выдал своё знание – да.

– Я не граф, – произнёс я. – Но я не против.

Он несколько секунд буравил меня своими тёмными глазами, а затем кивнул:

– Принимается. Удачи вам в делах ваших, а я пойду кофе попью, раз всё равно освободился пораньше.

Мы как раз спустились на первый этаж главного корпуса МАУД, кивком попрощались друг с другом и разошлись в разные стороны.

Выбегая на улицу, я уже набирал номер своего водителя.

– Слушаю, командир! – быстро ответил Вася.

– Ты где?

– Рядом с Академией. В «Имперце». Вы говорили, что собираетесь куда-то съездить, вот я и подготовился заранее.

– Молодец! Подъезжай к КПП, скоро буду!

Сбросив вызов, я устремился к выходу из Академии. В голове металась лишь одна мысль:

«Держись, старый хрыщ! Не смей так внезапно помирать!!! Врачи говорили, что неделю ты точно должен протянуть, а она ещё даже не закончилась! Терпи! Борись! Дождись, пока Распутины расшифруют зелье!»

Глава 8

День назад. Главное здание Корпуса Ведьм и Ведьмаков.

Массивные двустворчатые двери отворились, и Агата Игоревна Вавилова, ведьма Корпуса со вторым – «аквамариновым» – уровнем доступа, первой вошла в просторный кабинет.

Молодая женщина с трудом подавила восторженный вздох – по площади этот кабинет был вдвое больше её немаленькой квартиры. На стенах висели красивые гобелены и оружие разных эпох. Поговаривают, что оружие, хоть и дорогое, но вполне обычное, ибо хозяин кабинета считает расточительным использовать артефакты для украшений.

– Ух ты… – А вот Мария Павловна, сероглазая ведьма-блондинка из пятёрки Агаты, восторженного возгласа не сдержала.

За что тут же удостоилась недовольного взгляда Керна и смешка от Петровича да Клима.

Агата обернулась и приложила указательный палец к губам.

– Приветствую вас, ведьмаки и ведьмы, – прогремел властный голос хозяина кабинета. Отражаясь от деревянных стен, он будто бы усиливался и, достигнув ушей людей, пробирался им прямо в душу.

Агата и её боевые товарищи напряжённо заозирались по сторонам, выискивая говорящего.

Послышался размеренный топот тяжёлых шагов. Высокий, широкоплечий мужчина с пышными усами, тёмными волосами и карими пронзительным глазами неспешно вышел из-за книжного шкафа – похоже, за ним в кабинете было небольшое скрытое помещение.

Он был облачён в парадную форму Корпуса. И выглядел точно так же величественно, как и вчера во время церемонии.

– Ваше превосходительство, – вытянулись по струнке ведьмы и ведьмаки и синхронно приложили кулаки к сердцам.

Воинское приветствие было широко распространено в Корпусе.

Верховный Ведьмак, он же двоюродный брат императора, а по совместительству второй сын великого князя Новгородского – Николай Владимирович Романов-Новгородский – уселся на своё громадное кресло за огромный, размером с лодку письменный стол.

Он хмуро уставился на вновь прибывших, а затем тяжело вздохнул.

– Хотите уйти из Корпуса, но тянетесь по струнке… не понимаю этого, – произнёс он, не отводя глаз.

– Кхм… – кашлянул Клим, он же дворянин Артур Климентьевич Галкин, и улыбнулся. – Да чего тут непонятного, ваше превосходительство? Уважаем вас, вот и тянемся.

– Уважаете, а всё равно написали рапорт об увольнении? – прогремел Верховный Ведьмак и гневно сверкнул карими глазами.

Присутствующие напряглись.

Но никто не дрогнул.

– Одно другому не мешает, ваше превосходительство, – взяла на себя слово Агата и упрямо уставилась на главу Корпуса.

Верховный Ведьмак смерил её недовольным взглядом, а затем пробежался глазами по остальным. На пару секунд он остановился на пятёрке товарищей Агаты, которых не ожидал сегодня увидеть: мужчина и женщина были бледны и явно обессилены, но хуже них смотрелись трое других – одноногая ведьма на костылях и два хмурых ведьмака. Один совсем без ног – на инвалидной коляске, а у другого левый рукав пиджака при ходьбе качался из-за пустоты.

Верховный Ведьмак тяжело вздохнул и произнёс:

– Я велел прийти только тем из вас, кто участвовал в ликвидации ЧС. Зачем пришли другие?

– Мы все подали рапорт, ваше превосходительство, – криво усмехнулся ведьмак на инвалидной коляске. – И мы пятеро состоим в той же группе, что и Ворона. Было бы странно оставлять товарищей одних.

– Оставлять товарищей одних… – передразнил его Романов-Новгородский. – Я что, по-вашему, зверь какой, а⁈ Думаете, мне хотелось лишний раз дёргать раненых братьев и сестёр по оружию? Отдыхали бы и восстанавливались дальше!

– Да мы уже восстановились… как могли, – осклабился безногий ведьмак.

Николай Владимирович с болью во взгляде посмотрел на его культи и произнёс в сторону:

– Корпус выплатил вам страховку.

– Её недостаточно, чтобы покрыть все наши нужды, ваше превосходительство, – проговорила Агата. В голосе ведьмы слышались стальные нотки.

– Хочешь сказать, ни на один протез не хватило⁈ – начал заводиться Верховный Ведьмак.

– Мы решили не тратить деньги на то, что может подождать, – стукнув костылём по деревянному полу, прорычала в ответ одноногая рыжая ведьма.

Николай Владимирович яростно сверкнул глазами и…

Отвернулся в сторону.

– Четырнадцать заявлений… – пробормотал он и тяжело вздохнул. – Четырнадцать отличных ведьм и ведьмаков…

– Не сокрушайтесь так, ваше превосходительство, – усмехнулся безногий. – Как минимум, пятеро из этих четырнадцати – ненужный Корпусу груз. Ещё два, – посмотрел он на парочку своих бледных товарищей, – под вопросом. Так что остаётся всего семь. Уже не так больно, да?

– Гром! – рявкнул Верховный Ведьмак, впившись взглядом в безногого. – Не так больно⁈ Я понимаю, что моя боль не сравнится с вашей! Но каждый раз, когда я читаю сводки о павших братьях и сёстрах – боль я чувствую. И когда вижу рапорты об увольнении – тоже. Первых Корпус не смог защитить… А вторых – сохранить. Ведьмы и Ведьмаки должны гордиться своей службой и быть уверены в том, что братья и сёстры их прикроют… А что в итоге? Две группы… бывшая двадцатка Вавилова, и… ваша пятёрка, – он посмотрел на Танка, Клима и Ягу, стоявших рядом с бойцами Агаты, – теряют товарищей в бою и уходят. Одновременно. И… полагаю, уходят в одну сторону?

Он внимательно посмотрел в глаза Агате, а затем и всем остальным.

Ведьмы и ведьмаки ничего не ответили.

Но свой ответ глава Корпуса получил и тяжело вздохнул.

– И вы уверены в своём выборе? – устало спросил он.

Агата и Клим одновременно опустили веки, будто бы говоря «да».

Верховный Ведьмак перевёл взгляд на недееспособную часть этой сборной солянки.

– Ну а вы? Думаете… нужны там будете?

– Будто мы здесь кому-то нужны, – хмуро ответила рыжая одноногая ведьма и потрясла костылём.

Верховный Ведьмак молча поднялся и подошёл к стене, на которой висела коллекция дорогого оружия.

– На правах действующего командира группы ты написала рапорты от имени тех, кто сейчас в коме, – не глядя на Агату, произнёс Верховный Ведьмак. – Такие бумаги не всегда подписываются… А если подписываются, то в том случае, когда вообще нет шансов, что боец выйдет из комы. Чтобы уменьшить количество умерших на службе…

Он обернулся и, впившись взглядом в Агату, тяжело произнёс:

– Но я подпишу. Все четырнадцать рапортов.

Агата молча поклонилась, благодаря Верховного Ведьмака. Остальные последовали её примеру.

А Николай Владимирович грустно вздохнул и снова уставился на свою личную коллекцию.

– Мне жаль, что так произошло, Ворона, – тихо произнёс он. – Увы, я не могу приказать ведьмам и ведьмакам использовать Родовой Дар. Я не могу заставить Вахрушева исцелить твоего мужа. Прости.

Бывшая простолюдинка Агата, не ожидавшая извинений от кузена Императора, опешила и склонилась в поклоне.

– Ну что вы, ваше превосходительство. Не стоит. Я уверена, вы сделали всё, что могли…

– Это вряд ли, – горько хмыкнул Верховный Ведьмак. – Я даже вам достойного выходного пособия выписать не могу из казны Корпуса… – Он замолчал на несколько секунд, а затем резко обернулся и спросил: – Ответьте мне напоследок, планируете ли вы и дальше идти по пути дважды одарённых? Защищать подданных Империи и всю нашу планету от тварей Проклятых Земель⁈

Агата и остальные переглянулись между собой. Клим криво усмехнулся и произнёс:

– Мы будем к этому стремиться.

Верховный Ведьмак смерил его задумчивым взглядом, а затем снял пару мечей и красивый топор с постамента.

– Меня устраивает. Возьмите лично от меня прощальный дар. Ценности в бою особо не имеет, так что продайте и используйте деньги по своему разумению.

Растерянная Агата приняла оружие из рук главы Корпуса.

– Благодарю за Службу, братья и сёстры! – громко произнёс Верховный Ведьмак и ударил кулаком себе в грудь. – А теперь ступайте своей дорогой. Пройдите по этому пути с честью! И кольца сдать не забудьте! Хотя… – Он пристально посмотрел на Агату и ровным тоном добавил: – Хотя аквамариновые можете оставить себе.

Агата почувствовала, как на её глазах вот-вот выступят слёзы.

В последнее время ей стало очень тяжело справляться с эмоциями.

* * *

– Ваше сиятельство, прошу за мной. – Возле чёрного хода больницы меня встретил Баха и быстрым шагом открыл передо мной дверь. Дважды одарённый Иерарх очень сильно нервничал – это читалось не только по его обращению ко мне, но и дёрганным движениям.

Мы поднялись на лифте на девятый этаж, Баха пулей рванул вперёд, я шёл от него не отставая. Ратники, которых мы встречали по дороге, кланялись.

Их лица выглядели встревоженными.

Проклятье… Вряд ли Алиса всем сообщила, что дед при смерти. Однако же общее напряжение чувствует каждый здесь.

Передо мной открыли дверь палаты, и по ушам тут же ударила звенящая тишина, а в ноздри – сладковатый запах. Алиса, сидевшая на стуле возле кровати деда, даже не обернулась. Григорий, стоявший у стены, коротко кивнул мне. Старик-дворецкий казался бледным, словно смерть.

Третьим посетителем палаты была графиня Распутина. Млада выглядела невозмутимо и поздоровалась со мной коротким кивком.

Дверь позади меня захлопнулась.

В этот же миг Алиса вскочила с кресла и рванула ко мне. Лицо её было красным, а глаза припухшими. Сестра прыгнула мне на шею и крепко прижалась.

– Я так испугалась, Саша, – всхлипывая, зашептала она. – Я думала, он правда умрёт! Я не знала, что делать! А-а-а-а!!!

Она зарыдала, уткнувшись мне в грудь.

– Ты большая молодец, – приговаривал я, гладя сестричку по волосам. – Молодец, что позвонила мне и взяла с собой Младу. Ты сделала всё, что нужно.

– Я ничего не сделала, – сквозь слёзы проговорила Алиса. – Это Млада! Она ещё раньше просила будить её, если произойдёт что-то плохое! Сама я никак не могу помочь деду!

– Ты сделала всё, что в твоих силах, – ласково произнёс я.

«И не показала своих слёз ратникам», – мысленно закончил я и покосился на старика-дворецкого. Григорий не в счёт.

– Идём. – Я взял Алису за руку и подвёл к кровати деда. Затем, чуть надавив ей на плечи, усадил на кресло.

Да, когда я подходил к палате, я уже знал, что граф Резанов жив. Вот только дыхание его было прерывистым. А сейчас, когда я смотрю на него, я вижу покрасневшее лицо, мокрую от пота подушку, и…

– Кха… – захрипел дед, дёрнувшись в сторону.

– Я дала ему «Зелье восстановления пятой ступени», – бесстрастно глядя на графа Резанова, произнесла Млада. – Из тех, что лично изготовил мой дед. Благодаря этому удалось спасти жизнь Владислава Александровича. Однако он за последнее время принял много алхимических зелий, не говоря уже о яде «Шлейфа Мораны». Его ослабленный организм может не выдержать процесса восстановления. Но это лучше, чем умереть прямо сейчас.

Я мельком глянул на неё. Возможно ли, что ещё одна сторона Родового Дара Распутиных состоит в том, что созданное Распутиными превосходные зелья подействуют на человека ещё лучше, если сам Распутин их даст? Уповая на это, глава рода дал своё зелье внучке на случай ухудшения здоровья графа Резанова?

Если так, то дед Распутин получает от меня плюс двадцать очков к личному рейтингу…

Но всё потом.

– Даже пятая степень зелья не исцелит его, верно? – серьёзно спросил я у Млады, хотя ответ и так знал.

– Зелье лишь поможет его сиятельству прожить ещё несколько дней, – ровным тоном ответила графиня и добавила: – Если, конечно, он сможет пережить текущее восстановление.

– У-а-а… – застонал дед и дёрнулся так сильно, что вырвал катетер из вены.

Алиса бросилась к нему, тут как тут оказался Григорий и ловким движением вернул катетер на место.

Дед задрожал – его тело, пресытившееся алхимией за последнее время, отталкивало сильнейшее зелье восстановления.