Текст книги "Не трогай меня (СИ)"
Автор книги: Elian Roy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)
– Чонгук, я клянусь, что ребенок твой!
Сэ И падает на колени, роняя слезы. Ей больно и горько. Она больше не может смотреть на его лицо. Лицо, выражающее ничего, кроме презрения и отвращения.
– Мой? – усмехается Чонгук. – Это каким же образом он может быть моим? – спрашивает, не обращая внимания на слезы. – Ты меня за дурака держишь? Нагуляла, а теперь мне на уши лапшу вешаешь?
– Нет! Нет, нет… Это не так, Гуки, не так… Я…
– Не называй меня так, – сталь в его голосе пугает Сэ И, и она отползает от него, собирая все оставшиеся силы в кулак. – Мне противно слышать это от тебя, Сэ И. Я ведь так тебя любил! Что тебе не хватало?
– «Л-любил»? С-стой, Чонгук, этого не может быть. Ты же ведь до сих пор меня любишь, да? Ответь мне, пожалуйста… Ты ведь не оставишь нас? Не делай глупостей. Это твой ребенок!
– Я тебе не верю…
– Сэ И! – девушка слышит отдаленный мужской голос, подскакивая на кровати. – Ты чего плачешь? – спрашивает Чонгук обеспокоенно. – Тебе приснился плохой сон? Ты звала меня… Что с тобой?
– Гуки, – девушка тут же тянет руки к мужу, обвивая его шею и обнимая крепко, – как хорошо, что это был всего лишь сон.
– Что бы тебе ни приснилось, не бери в голову, хорошо? – говорит, вытирая слезы с ее щек, пока Сэ И яростно кивает.
– Но где ты был? Я обзвонила всех, кого можно было. Еще ты телефон выключил. Я не знала, что думать и делать. И… что это было сегодня утром?
– Слишком много вопросов на одного меня, – улыбается Чонгук, и от этой улыбки у Сэ И радуется душа. – Насчет сегодня… я был в растерянности. Я не знал, как реагировать. Да, первой мыслью была твоя измена, но потом я посмотрел в твои глаза и откинул эту мысль. Я знаю тебя уже не первый год. Ты мне никогда не изменишь, так ведь? – Сэ И вновь яростно кивает, и Чонгук улыбается сам себе, сравнивая ее с болванчиком. – Я не знаю, как так произошло. И я, конечно, рад. Я сожалею, что ушел утром, ничего не сказав и заставив тебя волноваться. Ведь теперь тебе категорически нельзя это делать, – одежда летит в угол комнаты, а часы отправляются на прикроватную тумбочку. Чонгук укрывает и себя, и Сэ И, прижимая ее к себе спиной. – Я был в клинике у своего врача. Завтра будут результаты.
– Почему так быстро? Разве так бывает? – спрашивает Сэ И, нежась в руках мужа.
– Когда у тебя есть деньги, и не такое бывает. Смекаешь? – отвечает парень, медленно поглаживая живот своей жены.
– Смекаю, – усмехается Сэ И. Ее тело покрывается мурашками, стоит Чонгуку оставить горячий поцелуй на шее.
– Как думаешь, каким будет результат? – спрашивает Чонгук между поцелуями.
– Ты здоров, Чонгук. А я уверена в своей верности, – отвечает Сэ И, прикрыв глаза. – Но если что-то пойдет не так, я сравняю ту клинику с землей, потому что у моего ребенка есть отец. И он прямо передо мной. Иного быть не может.
– Я вполне удовлетворен твоим ответом, – Чонгук хитро улыбается, подминая жену под себя. – А теперь, госпожа Чон, предлагаю заняться физическими упражнениями, пока Вам их можно…
– А я, пожалуй, откажусь, господин Чон, – смеется Сэ И, намереваясь слезть с кровати.
– Накажу же ведь, – отвечает Чонгук и закусывает губу, наблюдая за скрывающейся за дверью женой.
– А я только этого и добиваюсь… – доносится из коридора.
– Чертовка, – рычит мужчина, отправляясь вслед за женой.
Bonus: «It is OK not to be OK»
Юнги наблюдает за людьми из окна девятнадцатого этажа. Все они куда-то спешат, поправляя на себе одежду. Только лишь он стоит неподвижно, никуда не спеша. На часах только восемь часов утра, и его секретарша поверить не может, что видит начальника так рано на рабочем месте.
– «На Ён упаковала чемоданы и купила билет на завтрашний самолет. Она возвращается домой. Очевидно, когда-то это должно было произойти, но почему так резко? Юнги, что между вами произошло?»
– «Во сколько самолет?»
– «19:40».
– «Спасибо».
– «Юнги, что бы между вами не происходило, не позволь ей хотя бы улететь с тяжелым грузом на сердце. Я надеюсь на тебя».
Прокручивая в голове вчерашний разговор с Сэ И, Юнги, наконец, отходит от панорамного окна, присаживаясь на кожаное кресло. Кнопка вызова горит красным, и взволнованная девушка подрывается со своего стула и спешит в кабинет к начальнику. Дождавшись свою подчиненную, Юнги просит ее оповестить администратора о его внеплановом визите.
– «В какой отель она заселилась?»
– «The Chilla Seoul Hotel».
– Карту от номера вот этого клиента, – говорит Юнги, вбивая данные в компьютер. – Обнули оплату за проживание, запиши на мой счет.
Администратор быстро-быстро кивает головой, прогоняя надоедливую дремоту. Внеплановый визит Юнги сбил его с толку, заставив встрепенуться весь персонал отеля. Никто не возмущался. Каждый лишь принялся за свою работу. Но каковым же было их удивление, когда начали распространяться слухи о том, что визит его был хоть и внеплановым, но целенаправленным.
Прозвучал тихий звук разблокированной двери. Юнги тихой поступью вошел в номер, убирая в карман ключ-карту. Пройдя дальше по помещению, он увидел ее, свернувшуюся калачиком на большой двуспальной кровати. Белый халат лежал на тумбочке, теплое одеяло, аккуратно свернутое, лежало на кровати, потому что На Ен предпочла укрываться тонким одеялом. Юнги смотрел на нее, не отрываясь. Он постарался бесшумно присесть у изголовья кровати, и это ему удалось. Наблюдать за спящей На Ен гораздо интереснее, чем наблюдать за людьми за окном.
Сняв пиджак и мешающий галстук, парень уверенно залез на кровать и пристроился сзади спящей девушки. Шёлковая маечка открывала красивые плечи, поэтому Юнги, не удержавшись и прижавшись сзади, оставил легкий поцелуй на левом. На Ен дернулась, но не проснулась. Тогда он, мысленно радуясь удавшейся шалости, вдохнул нежный запах шампуня и осторожно обвил своей рукой ее талию.
«Приняла душ перед сном. Она не изменяет своим привычкам».
Почувствовав теплые объятия, На Ен не сразу поняла, что мужские руки и нежный поцелуй в плечо не были сном. Она медленно открыла глаза, посмотрев на массивное серебряное кольцо на указательном пальце. Юнги.
– Ты не спишь, – говорит парень и сильнее жмется к ней, готовясь к любой реакции. – Твое дыхание стало чаще.
Девушка молчит несколько секунд и резко вырывается из объятий, скатываясь на пол и недовольно жмурясь.
Сна ни в одном глазу. Она смотрит внимательно на Юнги, который теперь нагло развалился на кровати и смотрит на нее в ответ с вызовом.
– Как ты сюда попал? – злобно проговаривая каждое слово, спрашивает девушка, не сразу вспоминая, что стоит перед мужчиной в легкой шелковой пижаме. – К-куда это ты смотришь?
Юнги предусмотрительно хватает с тумбочки теплый халат, отбрасывая его в другой конец номера. Он не спеша встает во весь рост и смотрит ей в глаза неотрывно.
– На тебя, красавицу, смотрю, – отвечает спокойно, убирая ее руки с плеч. – Не надо. Не смущайся, – рука его опускается на оголенное плечо, нежно поглаживая. – Я когда-нибудь говорил тебе, что ты безумно красивая?
– Не заговаривай мне зубы, Мин Юнги, – твердо отрезает На Ен, обретая смелость. – Я спрашиваю, как ты сюда попал?! Я позову охрану!
– На Ен, – все еще спокойный, как удав, Мин Юнги медленно следует за девушкой к телефону на тумбочке. – На Ен, послушай меня. Это бесполезно…
– Что?! – она резко поворачивается и встречается с его глубоким изучающим взглядом.
– В Сеуле мне принадлежат шесть отелей.
– И что?!
– Этот входит в их число.
В глазах ее Юнги видит искренне удивление, а затем разочарование. Он еле сдерживает рвущийся смех и позволяет На Ен метаться по номеру, пуская в свой адрес колкие замечания. Девушка сетует на свою неосведомленность, горячность и… глупую влюбленность.
Выбившись из сил, она оседает на пол рядом с кроватью. Парень присаживается рядом с ней и тихо наблюдает. Она пытается скрыться от его внимательного взгляда, отворачиваясь и смахивая слезы.
– Чертова Корея, – говорит она тихо, но Юнги слышит, – чертов Сеул, – продолжает она, – чертов Мин Юнги, от которого не скрыться.
Юнги слышит несерьезные оскорбления в свою сторону, но ему совершенно не хочется злиться. На Ен упирается спиной в кровать и вытягивает ноги, даже не пытаясь оттянуть шелковую ткань коротких шорт. Юнги пользуется моментом и аккуратно ложиться головой на ее ноги, устремляя взор вверх. На Ен возмущается подобной наглости, но молчит, не удержавшись от поглаживания любимого лица.
– Я говорил тебе, что ты меня очень сильно возбуждаешь, когда злишься? – Юнги говорит в лоб, не боясь смутить девушку.
– А ты обо мне только в одном ключе думаешь, – На Ен и приятно, и обидно одновременно.
Мин понимает, что испортил момент. Он спешит взять ее ладонь в свою руку, чтобы успокоить и не дать встать.
– Неправда, – говорит он, и На Ен верит, отбрасывая попытки встать.
– Зачем ты приехал?
– Тебя увидеть, – честно отвечает Юнги и добавляет: – и не дать сесть в самолет, который назначен на 19:40.
– Кто ты такой, чтобы…
– На Ен, – перебивает ее Юнги и вновь смотрит ей в глаза, заглядывая в душу.
– Что?
– Ты меня любишь?
– Нет, – отвечает она, сдерживая слезы.
– Врешь? – прищуривает Мин глаза.
– Да.
Сэ И придирчиво рассматривает себя в зеркале. Живот сильно вырос, и его уже не скроешь никакой одеждой. На часах двенадцать часов дня, по дому снует прислуга, слышатся звук дрели и разговор рабочих. Сэ И спускается вниз и просит подогнать автомобиль к порогу дома. Сидеть в четырех стенах она не намерена, поэтому, надеясь на то, что Чонгук не будет сильно злиться на ее визит, она просит водителя отвезти ее в офис.
Поднявшись на семнадцатый этаж в сопровождении охраны, она проходит к кабинету мужа, привлекая всеобщее внимание. Секретарь говорит, что Чонгук вернется только через тридцать-сорок минут, потому что собрание директоров началось сравнительно недавно. Но Сэ И совершенно не против подождать. Она присаживается на кожаный диванчик и облегченно выдыхает. С недавних пор стало чуть тяжелее ходить, и поясницу сводит. Но терпеть можно.
Не найдя лучшего занятия, Сэ И кидает изучающий взгляд на секретаршу. Красивое лицо, стройные ноги, черные недлинные волосы, юбка выше колена, макияжа на лице много, но он неброский. Несмотря на честный разговор между собой и этой секретаршей, Сэ И не забывает следить за ее поведением.
Сэ И совсем не хотелось показаться избалованной, ревнивой стервой-женой Чон Чонгука. Беременность влияет на ее эмоциональное состояние, и иногда ей хочется сделать так, чтобы в офисе не было ни одного работника женского пола.
Оказавшись в женском туалете, она становится невольным слушателем пренеприятного разговора двух девушек.
– Ты видела жену президента?
– Нет, а что?
– Она недавно заявилась сюда с охраной. Видимо, решила разведать обстановку.
– А, так это она? Знаешь, я ее совсем не узнала, – на этой фразе Сэ И хмурится.
– Еще бы. Ее так разнесло. Живот уже такой большой, а еще щеки такими пухлыми стали, – пальцами девушка трогает свои щеки, стоя в кабинке.
– Понятное дело, на деньги президента едой себе рот забивает. Если они продолжают заниматься сексом, я удивляюсь, как у президента на нее встает вообще.
– Какой секс, ты что, – Сэ И слышит злую усмешку. – Она ж его раздавит.
– Эх, ну почему такой мужчина достался ей? Красивый, умный, успешный, щедрый, безумно сексуальный и очень богатый.
– Ох, и не говори, – мечтательный вздох. – Я на ее месте выглядела бы лучше, и походка у меня была бы грациознее.
– Точно! А еще я слышала, что она очень капризная…
На этой фразе будущая мать дает волю своему гневу и резко распахивает дверь кабины. Она смотрит злобно на двух девушек, что испуганно смотрят на нее в ответ.
– Вы думаете, так легко быть беременной?! – повышает она голос. – Спина болит, ноги болят. О какой «грациозной походке» может идти речь?! Кушать хочется все время, а еще тошнит иногда. А днями вообще тоскливо, пока муж на работе. Вечером приходит домой уставший, мне даже доставать его не хочется, а внимания знаете, как хочется! Множество мыслей в голове! Слабость во всем теле, головокружение. А еще плаксивость внезапная возникает! Вот, например, сейчас плакать хочется, а Чонгука рядом нет… – Сэ И стыдно плакать в их присутствии, но она не может ничего с собой поделать. Горячие слезы скатываются по ее покрасневшим щекам, она всхлипывает и направляется к выходу, придерживая живот. – Вот посмотрю я на ваши грациозные походки, когда забеременеете, – бросает она напоследок.
Секретарша Чонгука понимающе поджимает губы, провожая сердитым взглядом своих сотрудниц, и возвращается на свое рабочее место. Не дождавшись мужа, Сэ И просит не говорить о ее визите мужу и покидает здание компании. Сейчас ей очень хочется тепла и заботы, поэтому она едет в родительский дом.
Чонгук очень сильно удивляется, когда его секретарша без предупреждения входит в его кабинет. Она полна храбрости и воинственности. Она прекрасно знает, что не имеет права лезть в личную жизнь своего начальника, но женское сердце слишком чувствительно к чужим страданиям. Она решила поговорить с ним не как работник и работодатель, а как женщина и мужчина.
– Я знаю, это не мое дело, я знаю, что я могу быть уволена, но господин Чон, – начинает секретарша, Ким Ена, – Ваша жена приезжала сюда, она так и не дождалась Вас и почему-то попросила не говорить Вам о ее визите. Случился неприятный инцидент с двумя работницами отдела кадров, госпожа Чон расплакалась и покинула здание.
Чонгук сжимает подлокотники своего кресла и уже хочет приказать ей назвать имена двух обидчиц, но Ким отрицательно мотает головой и продолжает:
– Господин Чон, это сейчас неважно. Сплетницы были, есть и будут. Давайте поговорим о Вас. Целый месяц Вы были заграницей в командировке, еще последние четыре месяца Вы задерживаетесь на работе допоздна, у Вас каждый день расписан по часам. Уж я это знаю. Мы, сотрудники, стараемся от Вас не отставать, мы знаем, что все это делается во благо компании. Но, господин Чон, Вашей жене одиноко. Ей плохо, ей тоскливо, ей хочется ощущать Вашу заботу. Беременные чувствительнее раз в десять, им нужны мужская ласка и тепло. Если Вы будете уходить с работы пораньше, мир не рухнет. Подумайте над моими словами, пожалуйста.
Чонгук виновато вздыхает и решает секретаршу свою не увольнять. Он прекрасно осознает ее правоту. Именно поэтому он встает, надевает пиджак, хватает ключи и выходит из кабинета, закрывая его на ключ.
– Скажи всем, завтра рабочий день начинается с 11 утра, – говорит парень удивленной секретарше и спешит покинуть компанию.
Охрана дома сообщает, что автомобиль вернулся без Сэ И, водитель докладывает, что оставил ее у порога родительского дома. Чонгук резко поворачивает автомобиль, петляя между другим транспортом. Буквально через пятнадцать минут он останавливается возле нужного дома и глушит мотор. Мать Сэ И приветствует его, но вопросов не задает. Она кивает на второй этаж, и Чонгук направляется в комнату Сэ И.
За дверью было тихо. Он приоткрыл дверь и тихо вошел в комнату. По размеренному дыханию он понял, что она спит. Девушка лежала на своей кровати, укрывшись одеялом, иногда морща нос. На ней была его футболка. Та самая футболка, которую она надевала, пока Чонгук был в командировках. Сэ И говорила, эта футболка дарит ощущение его присутствия.
Чонгук скинул пиджак, развязал галстук, и, приподняв одеяло, улегся рядом с женой. Обычно Сэ И спит очень крепко, поэтому разбудить ее тяжело. Сейчас же она проснулась сразу же, когда услышала, как в комнату кто-то вошел. Она притворяется спящей, разворачиваясь набок. Горячая ладонь забирается под широкую футболку и накрывает живот, осторожно поглаживая.
– У тебя плохо получается притворяться спящей, – шепчет Чонгук на ухо своей жене и сильнее прижимается к ее спине.
– А ты, – начинает Сэ И, всхлипывая, – плохо выполняешь свою роль любящего мужа.
– Прости меня, – вздыхает Чонгук. Мягкий поцелуй остается на щеке, затем на шее и на плече. Сэ И ведет борьбу с собой. Ей не хочется быстро «оттаивать», показывая свою слабость, но Чонгук чувствует, как она сжала его руку под одеялом. – Я заработался, прости меня еще раз. Я даже не заметил, как ушел с головой в дела компании.
– А про беременную жену так вообще забыл, – прошептала Сэ И. – Носить ребенка под сердцем тяжело. Когда я выходила за тебя, я не думала, что буду справляться со всем совершенно одна.
Чонгуку ничего не остается, как тяжело вздохнуть и сильнее обнять свою жену.
* * *
На Ен кажется, что эта неловкая тишина, наступившая после ее «да», сдавливает ей легкие. Появилось такое ощущение, словно весь кислород исчез из номера отеля, словно эти четыре стены сближались. Девушка буквально слышала свое сердцебиение.
Почему он тяжело вздыхает? Почему молчит? Почему лежит неподвижно на ее ногах и смотрит так пристально? Ей не скрыться от этих глаз. Она прикрывает лицо ладонями и закидывает голову назад. Через щель своих пальцев она видит красивый потолок и их отражение на нем. Юнги все продолжает смотреть.
– Если бы мне кто-нибудь сказал еще год назад, что в скором будущем я первая признаюсь кому-то в чувствах, я бы посмеялась над этим человеком, – наконец, говорит На Ен тихо-тихо. – Сейчас же мне совсем не до смеха…
Она хочет встать, чтобы убежать в ванную, чтобы скрыться от его глаз, чтобы поплакать, уткнувшись в колени. Но вся его поза говорит о том, что ему очень комфортно лежать на ее ногах. И На Ен не понимает, почему ее заботит, нарушит ли она его покой или нет. Почему ей сейчас так хочется запустить руку в его волосы? Почему она его ненавидит и любит одновременно? Почему блеск его глаз так отчетливо отпечатался на ее сердце?
«Даже если это односторонняя любовь, как я улечу теперь?»
– Ты знаешь, в тот день, когда ты ушла, хлопнув дверью, я невольно сравнил тебя с ней…
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает На Ен, поднимая голову.
Слезы перестают течь по ее щекам. Боль и горечь сменяются обидой и гневом.
– Дослушай, – просит он, смотря в глаза, и берет ее руку в свою. – Каждый раз я вызывал ее в центр города в квартиру, которую купил специально для «таких» встреч. Каждый раз она приезжала нарядная. Каждый раз я сидел на кресле перед окном и с нетерпением ждал того момента, когда она войдет и я скажу ей возвращаться назад. Каждый раз я таким образом кормил свою гордость и думал, что наказываю ее. Я думал, что делаю это, чтобы преподать ей урок. Но на самом деле… я просто пользовался своей властью и залечивал свою рану. Я любил ее, действительно любил. Но мое сердце пронзила сильная боль, когда она выбрала вариант богаче и перспективнее, когда она сказала, что мне нечего ей предложить и она меня бросает, несмотря на эмоции, которые мы получили, несмотря на моменты, которые мы пережили, несмотря на все слова, которые говорили друг другу. Мне было обидно. Я не мог избавиться от мысли, на которую она меня навела. Мысль о том, что я ничто, не считая моих денег. Я спрашивал себя: «Разве во мне нет ничего, за что можно полюбить?» – Юнги прервался, сильнее сжав руку девушки. – А потом я решил отомстить. Я дал ей все, чего она хотела. Я раскрыл все карты, потому что хотел увидеть, как она кусает локти. Но это не принесло мне удовлетворения. Я понимал, кто она и чего она хочет, я понимал все это. Но сердцу не прикажешь…
– У тебя остались к ней чувства до сих пор? – На Ен почти не слышит своего голоса, дыхание ее сбивается, и она прилагает большие усилия, чтобы выдавить из себя этот вопрос.
– Ты сожгла их, стерла в порошок. Ты ворвалась в мою жизнь, нарушила порядок вещей, заставила меня двигаться, – сказанное на одном дыхание застало На Ен врасплох. – Ты вырвала с корнем увядающий цветок и посадила новый. Очень красивый и пышный.
– Это значит, что ты…
– Это значит, что я люблю тебя и никуда не отпущу. Это значит, что ты переезжаешь ко мне и что университет тебе выбирать придется корейский, а не российский, это значит, что теперь каждый рассвет ты будешь встречать в уже нашей постели.
– А кто сказал, что я соглашусь? – На Ен пытается выглядеть сердитой, но улыбка так и лезет на лицо.
– А куда ты денешься? – выгибает бровь Юнги.
– Действительно, – выдыхает На Ен, когда они оба перебрались на кровать, – куда можно от тебя деться? От такого ворчливого, но такого любимого Мин Юнги.
– Слово «любимый» компенсирует моральный ущерб от слова «ворчливый», – говорит Юнги, нависая сверху. – Но мне все равно придется тебя наказать… чуть позже.
– Почему позже? Я уже настроилась, – говорит На Ен, отводя взгляд.
– Сегодня вечером ты идешь на свидание со мной, – отвечает Юнги, ухмыляясь. – Завтра мы перевозим твои вещи ко мне, послезавтра мы оформляем необходимые бумаги.
– Но до вечера же так много времени… – томный шепот в ухо Юнги заставляет его самодовольно улыбаться, ближе прижимаясь к женскому телу.
– Кое-кто недавно жаловался на то, что я думаю о ней «в одном ключе», – Юнги выгибает бровь, расслабляясь.
– Плевать, – резко отвечает девушка, и Юнги пропускает тот момент, когда его перевернули на спину и оседлали его бедра. – Я хочу тебя, Мин Юнги.
Солнце скрылось за горизонтом, легкий ветерок проникает в комнату сквозь незакрытое окно. Супруги спят на двуспальной кровати, обнявшись. Мать Сэ И тихонько приоткрывает дверь и смотрит на дочь, которая сладко спит в объятиях мужа. И женщине совсем не хочется прерывать их идиллию, но ей с мужем через двадцать минут нужно быть в центре города, поэтому она осторожно будит свою дочь.
– Сэ И, – зовет она, но дочь и в ус не дует. – Чонгук, – зовет уже зятя.
Чонгук приоткрыл глаза и увидел свою тещу. Поднявшись с кровати, он успокоил ее, пожелав веселого вечера, и закрыл дверь за супругами. Когда он вернулся в комнату, Сэ И все еще спала. Видимо, сон был крепким.
– Просыпайся, – говорит Чонгук, протягивая руку к ее лицу. Пальцы нежно оглаживают пухлые щечки. – Готов поспорить, что, если я скажу «клубника в шоколаде», ты…
– Где клубника в шоколаде? – Сэ И открывает глаза и осматривает комнату.
Чонгук сдерживает смех и помогает жене подняться. Они спускаются на первый этаж и направляются в ванную. Чонгук умывается и делает то же самое с Сэ И. Но она все равно зевает, потирая сонные глаза.
Уже на кухне парень заваривает кофе себе и чай своей жене, которая терпеливо ждет его, сидя на стуле и болтая ногами. Чонгук предусмотрительно разбавляет горячий чай, потому что знает, что Сэ И любит теплый.
Все то время, что они сидят на кухне, будущая мама почти не сводит своего взгляда с мужа. А муж, тепло улыбаясь, держит в своей руке ее руку.
Тишина не добавляет неловкости, как это обычно бывает.
– Я возьму неделю отпуска, и мы уедем в загородный дом, – говорит Чонгук, и Сэ И сразу же поднимает свою голову. – Возьмем с собой всего двух работников, чтобы они помогали нам всю неделю. Завтра сделаем плановый визит к врачу в клинику, чтобы он дал нам еще несколько рекомендаций, а потом поедем в торговый центр, купим тебе еще вещей и еще кое-что для детской. Хорошо?
– Хорошо, – кивает Сэ И, сдерживая крик счастья. – А как же клубничка?
– Заедем в ресторан? – улыбается Чонгук и, обойдя кухонный стол, целует свою жену в лоб. – Я думаю, как только тебя увидит администратор, сразу же скажет поварам готовить твой любимый десерт.
– Я настолько часто ем клубнику? – спрашивает Сэ И.
– Да, но ты не беспокойся. Переборщить с ней я тебе не дам. Ты же соблюдаешь диету, которую назначил тебе врач? – Чонгук принимает грозный вид, щуря глаза.
Сэ И кивает и прячет глаза. Чонгук указательным пальцем поднимает ее подбородок и оставляет короткий поцелуй на ее губах.
– Умница.
После ресторана супруги, насытившиеся и довольные, поехали в дом, где Чонгук провел все детство. Сэ И аргументировала свой каприз тем, что в их собственном доме круглые сутки шумно из-за работников, которые уже скоро закончат ремонт двух детских и одной игровой комнаты. Чонгук не спорит, он лишь звонит в родительский дом, чтобы попросить работников подготовить его комнату.
Приняв в душ, муж и жена нежатся в кровати. Чонгука захлестывают воспоминания. Он помнит все, что там происходило, помнит, как все начиналось.
– Помнишь ту ночь, когда я перенес тебя с пола на кровать и уложил рядом с собой?
– Помню. Мне было жутко неловко и непривычно лежать в одной постели с парнем, но ощущать чужое тепло рядом с собой было очень приятно, должна признать.
– Ты спала так крепко. И я не сдержался, – признается Чонгук. – Хоть ты и была напугана, хоть я знал, что тебя трогать нельзя, я осторожно оголил твое плечо и прикоснулся губами. Думал, мне хватит этого, но нет. Я не мог себя остановить. Губы сами поднялись к шее, а затем ты простонала. Мое дыхание сперло. Я хотел разложить тебя в тот же момент, но меня остановил твой шепот. Ты звала меня во сне, ты просила спасти тебя, ты просила тебя защитить. Мое сердце разрывалось, я не знал, что делать. Но ты сама повернулась ко мне, обняла мою руку и успокоилась, прижавшись к ней щекой. Я был удивлен, но на сердце стало очень тепло.
– В тот день… – начинает Сэ И, – я кричала твое имя и вертела головой, ждала когда ты появишься, звала тебя и отбивалась от тех идиотов. Когда голос от криков сорвался, я подумала, что тебя там и не должно было быть, что ты все подстроил: заманил меня одну в клуб и нанял тех парней, чтобы они попользовались мной, сняв на видео, которое потом отправили бы тебе…
– У меня много денег, я творю, что хочу, покупаю, что хочу. Но я не монстр…
– А потом я увидела тебя, увидела огонь в твоих глазах, когда один из них начал рвать блузку. И знаешь, я расслабилась. Потому что в твоих глазах не было безразличия. Я знала, что ты меня спасешь. Не потому, что это я, а потому что ни ты, ни твои друзья никогда бы не прошли мимо нуждающейся в помощи девушки.
– Ты права, – соглашается Чонгук, замечая, как напрягается Сэ И. – Что с тобой?
– Чонгук, я поправилась? – Сэ И поднимает свою голову и впивается взглядом в мужа.
– Да, Сэ И, ты поправилась, – честно отвечает муж, сильнее ее к себе прижимая. – И это абсолютно нормально.
– И… ты меня больше не хочешь? – спрашивает Сэ И робко. – Ты не касался меня уже два с половиной месяца.
– Милая, – вздыхает Чон, – ты ведь знаешь, что это не так. И ты прекрасно знаешь, почему я не трогаю тебя.
– Н-но я так давно не чувствовала твоих рук на своем теле. Мы ведь можем… просто…
– У меня не было секса, как ты сказала, два с половиной месяца. Если я сейчас сорвусь… Ох, пойми, что с тобой нельзя «просто» и «только». Поверь, я очень хочу тебя сейчас, а твои пухлые щеки стали моим фетишем, но нам нельзя.
– Тогда я могу, – Чонгук смотрит, ухмыляясь, на жену, которая уперла кончик языка в щеку, недвусмысленно намекая.
– И когда ты стала такой?. – шепчет Чонгук, чувствуя горячие поцелуи на своем животе.
– С кем поведешься, от того и наберешься, – как-то совсем по-детски ехидно отвечает Сэ И прежде, чем лизнуть розовую головку вставшего члена мужа. – Как же вкусно…
– Ты меня с ума сведешь, – Чонгук кусает губу и встречается взглядом с женой, которая в этот момент сосет его член с большим усердием.
– Отлично, – отвечает девушка, выпуская горячий орган из своего рта, – потому что ты меня уже давно свел с ума.
– Очевидно, мои родители в тебе души не чают, – усмехается Намджун, устроившись удобнее в кресле.
– Зато от тебя ноль эмоций, – фыркает себе под нос Со Ыль.
Они только что пришли с семейного ужина, на котором Со Ыль действительно получила море внимания со стороны будущей родни. Но половину этого внимания она с удовольствием бы променяла на ласку будущего мужа. В последнее время Намджун кажется рассеянным и отстраненным, он почти не уделяет свое время Со Ыль, и поэтому девушка страдает от недостатка внимания. Но подойти и спросить, в чем проблема и что его гложет, она боится. Еще больше она боится того, что все, что происходит между ними, на самом деле окажется фальшью, фиктивными отношениями, на которые с самого начала рассчитывали обе семьи.
Окунувшись в свои размышления, Со Ыль не замечает подошедшего к ней Намджуна. Она вздрагивает от его голоса и пытается уловить смысл сказанных им слов.
– …завтра в восемь вечера, – последнее, что она слышит перед тем, как проводить взглядом его уходящий силуэт.
Приготовившись ко сну, девушка сидит на кровати и прожигает взглядом дверь. Обычно ее жених заходил к ней в комнату и желал ей спокойной ночи. Со Ыль успокаивает себя тем, что он, наверное, не заметил того, как она околачивалась вокруг него и постоянно нарочно зевала, но когда она выходит из комнаты и спускается на первый этаж, ей сообщают, что Кима в доме нет. Не зная, что думать, и не зная, куда он мог направиться в столь поздний час, она решает ему позвонить.
– Алло? – в ответ Со Ыль слышит сильный шум и громкую музыку. – Н-намджун?
– Намджун? – переспрашивает женский голос. – Джуни, это тебя… А где Джуни? – Со Ыль терпеливо ждет, когда ей ответит тот, кто ей нужен. – Ой, – девушка на том конце фальшиво смущается, хихихнув, – а Джуни ушел в туалет… по делам.
Сон как рукой сняло. Со Ыль откидывает телефон, который ударяется о стену и падает на пол. Но девушка этого, казалось, не замечает. Она лишь думает о том, почему Намджун поехал в клуб и почему не дал ей знать.
– Он ведь не любит клубы. Если он там, значит, это должно быть запланировано.
Поэтому она обзвонила подруг, чтобы спросить у них, где находились их мужья/женихи. Ответ ее совсем не устроил, ведь, как и полагается поздно ночью, все они спали. А это значит, что Намджун в клубе находился один.
– Обычно он один не ходит туда.
В доме стояла тишина: все работники дома, закончив со своими обязанностями, разошлись по домам. Со Ыль принесла плед и накинула его на себя, присев на большой диван в гостиной. Взгляд ее уперся в просторный темный коридор. Она смотрела туда в надежде, что свет зажжется, оповестив о возвращении владельца дома. Так прошло около двух часов, но свет так и не зажегся, а красная мигающая лампочка, датчик системы безопасности, раздражала взор.
Живот громко урчал, голова кружилась, но девушка упорно игнорировала это. Только лишь тихое мурлыканье котенка, которого она подобрала две недели назад на улице и поселила в доме, и который запрыгнул на диван, устроившись клубочком у ее телефона, заставило ее посмотреть на время.
3:52 AM
Со Ыль осознает, что она и глазом не успела моргнуть, как три часа ожидания пролетели. Тогда она решает вновь позвонить своему жениху, но оператор отвечает, что абонент временно недоступен.
Взволнованная, растерянная и обеспокоенная, она на ходу одевается, чтобы поехать за Джуном, но потом понимает, что не знает названия клуба, и оседает на пол. Там она и засыпает, прижав к груди телефон.
