Текст книги "Не трогай меня (СИ)"
Автор книги: Elian Roy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)
– Ну, чего ты глаза-то прячешь? Только не говори, что тебе не понравилось. И как можно было столько времени прятать от меня такое чудо? Сладкое, вкусное… – смеялся Чонгук в то время, как Сэ И прикрывала красные щеки ладонями и пробегала глазами по витринам. – Какая впечатлительная… Выбирай платье уже, монашка ты моя.
Одно платье было краше другого. Руки тянулись к одному, а глаза выбирали другое. Чонгук восторженно смотрел на Сэ И, иногда подтрунивая над ней из-за того, что у нее совсем не получалось скрывать свое смущение. Сэ И старательно делала задумчивый вид, заостряя внимание на каждом платье. (Но у нее, честно говоря, плохо получалось делать вид, будто ничего не произошло.)
Выбрав новые платье и костюм, Сэ И и Чонгук направились к Кимам, так как Чонгуку нужно было забрать какие-то очень важные документы. В машине стояла тишина. Сэ И смотрела вперед, вправо, вниз, вверх, – куда угодно, но не влево – сторону Чонгука. И именно это и казалось парню забавным. Когда ему наскучило ехать в тишине, он включил радио, по которому шла как раз спокойная и приятная слуху музыка, которая немного разбавила сгустившиеся «тучи» и сменила тишину. Сэ И расслабилась. Но тут же напряглась, почувствовав на голом колене мужскую теплую ладонь. «Как знала, что не нужно надевать шорты», – подумала девушка, попытавшись отвести ногу, что не понравилось Чонгуку. Повторив свой уже более настойчивый собственнический жест, Чонгук широко улыбнулся и добавил газу. Атмосфера стала менее накаленной.
Уже дома Чонгук, не отрывая глаз, смотрел на мечущуюся из угла в угол девушку, которая опять же пыталась занять себя чем угодно, лишь бы не смотреть парню в глаза.
– Слушай, что с тобой? – резко схватив Сэ И за руку, Чонгук утянул ее за собой на мягкий диван. – Ты бегаешь от меня по дому, молчишь, пытаешься не смотреть в глаза…
– Тебе не понравилось? – отстранившись, Сэ И присела на край дивана. – И-и… сегодня утром… Зачем?
– Ну, черт возьми, – ругается парень, узнав причину такого поведения, и тут же обхватывает двумя руками талию Сэ И. – «Не понравилось»? Милая, да я вчера в раю был. Понимаешь? Я чуть с ума не сошел, ибо то, как ты стоишь на коленях передо мной и отсасываешь, отключает мозг, посылая его в дальние дали. Я ничего не сказал, так как не хотел тебя смущать… А сегодня утром, – ухмыльнулся парень, – я это сделал, потому что захотел. И только не говори, что тебе понравился первый в твоей жизни оргазм.
– Это было неожиданно, жарко, безумно приятно, стыдно и ужасно неловко… – отвечает Сэ И.
– Ты сладкая… – ни с того ни с сего начинает Чонгук, лежа в обнимку с Сэ И все на том же диване. – Забудь о смущении со мной в постели, понятно? У меня на тебя грандиозные планы, малышка… Да и, не думаю, что ты вспомнишь о приличии и смущении, когда я буду втрахивать тебя в нашу постель, что произойдет уже очень скоро…
Решив сменить тему, Сэ И спрашивает то, что хотела спросить целый день:
– Чонгук, я видела извещение из клиники… И давно?
– Два года… – отвечает Чонгук, смотря в одну точку.
* * *
Сэ И
Слова Тэхена и Чимина я буду помнить всегда. Несмотря на то, что по отношению ко мне Чонгук искренен, с остальными людьми он ведет себя по-прежнему… Его слова о том, что он ненавидит свою мать и желает ей смерти, были ложью. Совершенно случайно я узнала, что она скончалась недавно. Я вспомнила слова Чонгука и вновь отметила про себя то, что он еще тот врунишка. Говорил «ненавижу», но все два года оплачивал ей лечение в клинике семьи Намджуна. Говорил, что желает ей смерти, хотя совсем недавно похоронил ее на центральном кладбище, стоя у могилы и сдерживая предательские слезы. Несмотря ни на что, она была его матерью. И Чонгук, как бы ни старался показать свое равнодушие к ней, продолжал о ней заботиться, потому что ее судьба не была ему безразлична.
– Года три назад я встретил ее совершенно случайно. Уже тогда я говорил ей, Сэ И, я предупреждал ее, но она меня не слушала… Она же моя мать… Я ведь все равно любил ее, понимаешь? Я говорил ей, говорил… И что получилось? Этот ублюдок сбежал с теми деньгами, которые мой отец оставил ей, чтобы выжить, подделал документы на квартиру и отсудил ее у нее, а затем продал и смотался заграницу. Я тысячу раз ей говорил, пытался вразумить, но она мне «люблю» и все тут… Как и все бабы, повелась на молодого красавчика с большим членом… Доигралась. Осталась без денег, с разбитым сердцем, без семьи и с большим багажом венерических заболеваний. Я, *****, должен был плюнуть ей в лицо, сказать, что она мне не нужна, хотел отомстить, но не смог…
Многое осталось недосказанным. Чонгук не решался говорить, а я знала. Знала, что он всю Южную Корею на уши поставил, пытался найти врачей, которые помогли бы матери, приходил к ней еженедельно даже после того, как много раз слышал от лечащего врача «нереанимируемый пациент».
– Скучаешь?
– Нет…
– Скучаешь ведь… – сказала я и прижалась к нему, накрывая обоих одеялом. – Я рядом, Чонгук.
– Спасибо за все…
* * *
– Я люблю тебя, – шепчет парень, целуя уже спящую девушку в щеку, следом за ней засыпая.
Крепкий сон На Ен нарушает звук открывающейся двери. Быстро вспомнив слова родителей Сэ И о том, что их до вечера не будет дома, она идет к двери, не забыв по пути забежать на кухню и взять сковородку. Паника наступает, когда слышатся сразу несколько шагов. Кто бы это мог быть?
– За Родину! – выдохнув, На Ен выбежала из-за угла со сковородкой в руках. – Точнее не совсем за Родину, но все же!!!
Размахивающую сковородкой девушку остановил возглас Сэ И:
– На Ен!
– А? – На Ен резко остановилась и открыла глаза. Первое, что она увидела, – Джина, схватившегося за сердце. – Сэ И?
Сковородка упала на пол, а сама На Ен кинулась к подруге. Но не с объятиями.
– Ты! Ты где был, черт возьми? Ты обещала меня встретить! Я к тебе из другой страны притащился! Я тебя три часа в аэропорту ждал! Так с друзьями не поступают, Сэ И! – возмущалась девушка, медленно подходя к Сэ И. – Я потратила все свои карманные деньги, подумав, что такси от аэропорта до твоего дома на самом деле стоит так много! Ты мне должен, брат. Хотя… нет, не брат ты мне больше.
– На Ен, ах… прости, пожалуйста, я совсем забыла о том, что ты приезжаешь… Еще у меня были некоторые обстоятельства, – обнимая подругу, объяснялась Сэ И. – Да, Чонгук? – девушка стрельнула укоризненным взглядом в парня, стоящего рядом. – Кстати, вот, знакомься. Это Чонгук, мой жених. Мы…
– Да рассказали мне уже все про тебя… И решением совета ты исключен из нашего клуба, – закатила глаза девушка и бросила взгляд на Джина, поднявшего сковородку со словами «ну, нельзя же так со сковородкой».
А Чонгук стоял и хмурился, потому что прежде не слышал долгой русской речи из уст Сэ И.
– Тогда знакомься. Тэхен и его невеста Джихи, Хосок и его невеста Хе Сон, Джин и его… девушка Ю Рим, Чимин без своей жены Ха Рин, потому что она осталась дома с сыном, дальше холостые Юнги и Намджун.
Девушки и парни смотрели на На Ен и Сэ И, хлопая глазами в ожидании, когда же услышат хоть одно слово на корейском.
– Поздоровайся с ними, На Ен. Ты вроде говорила, что учишь корейский, – толчок в бок разбудил На Ен, а слова Сэ И заставили ее глупо улыбнуться.
– Привет всем, что ли… – выговорила На Ен, пожав плечами.
– Сумасшедшая у тебя подруга, Сэ И, – холодный взгляд пронзил подругу Сэ И. – И странная… – заключил Чонгук и прошел в гостиную, куда последовали все гости.
– Ты давай на меня так не смотри. Я не посмотрю, что ты жених моей подруги… – пригрозила кулаком На Ен.
– Он тебя не понимает.
– Тем лучше. Получше найти не могла? Не нравится мне он.
– Он хороший. Не делай поспешных выводов, На Ен, – рассмеялась Сэ И и вместе с подругой направилась следом за гостями.
– Э-э-э-эй, парень, встань с моего места. Я его уже второй день грею для себя.
– Юнги, она просит тебя встать с кресла. Говорит, что это ее место, – переводит Сэ И слова подруги.
– Мне лень вставать, – отмахивается Юнги, устраиваясь поудобнее.
– Эй, коротышка, – злится На Ен. – Моя попа нравится это место, – кое-как произнеся фразу на корейском, На Ен попыталась спихнуть наглого Юнги со своего места.
– Она тебя коротышкой назвала, – бросила Сэ И и убежала на кухню в то время, как остальные смотрели развернувшуюся сцену.
– Во-первых, саму Боженька высоким ростом не наградил, во-вторых, иди учи корейский. Уши вянут от твоего произношения, – мужской взгляд прошелся по фигуре девушки снизу – вверх.
– Не собираешься вставать, значит. Получай! – когда Юнги прикрыл глаза, чтобы окончательно развалиться на кресле и отдохнуть, На Ен, не жалея сил, наступила ему на ногу.
– Кого-то она мне напоминает, – задумчиво произносит Намджун, смотря на сидящую на кресле счастливую На Ен и прыгающего, не сдерживающего маты Юнги.
– Может, Юнги в детстве? – отвечает Джин. – У этих двоих одинаковый характер. Атомная смесь… Не помнишь, как Юнги в детстве отвоевывал у тебя свое место?
– Наступал на ногу. Хен! – ответил Намджун, окунувшись в воспоминания. – Точно.
На кухне:
– Готова к завтрашнему дню? – спрашивает Чонгук, поглаживая руку девушки.
– Это ты должен быть готовым. Ведь не у меня же завтра день рождения, – смеется Сэ И.
– Уже завтра я официально войду в совет директоров и займу место отца, – говорит Чонгук, улыбаясь.
– Да. Завтра твоя жизнь изменится, милый. Я горжусь тобой, – после поцелуя в щеку Сэ И идет на помощь подруге, бегающей по дому от разъяренного Юнги.
– Не только моя жизнь изменится завтра, – шепчет Чонгук, стоя у окна и разглядывая красивое обручальное кольцо в красной бархатной коробочке.
Глава 48. Я вернулся!
– Хе Сон, что с тобой? – спросила Сэ И, посмотрев на подругу. – Что с ней, Хосок?
Взглянув на Хе Сон, беспокойно ерзающую на кресле, Хосок прыснул от смеха. Но девушке было не до смеха. Хе Сон едва сдерживала эмоции, страдая от боли. Через силу натянутая на лицо улыбка грозилась смениться гримасами боли. Хосок же, кинув вопросительный взгляд на Чонгука, от которого получил безмолвное мотание головой, обозначавшее отрицательный ответ, закрыл рот ладонью, дабы сдержать внезапный порыв смеха.
– Подрастешь – узнаешь, – сквозь смех ответил Хосок, подойдя к Хе Сон. – Она вчера «подросла» уже, – улыбнулся Хосок, счастливый еще и оттого, что Хе Сон не могла ему что-либо ответить.
– Чонгук позже тебе покажет, да, мелкий? – подмигнув Чонгуку, сказал Чимин, получив слабый удар кулаком от Ха Рин.
С кухни послышались громкий мат и возмущенный женский возглас.
– Иди сюда! – бесился Юнги, которого обычно очень трудно было вывести из себя.
– Тебе не надоело бегать за мной по дому только из-за того, что я тебе на ногу наступила? Обидели ребенка, какая трагедия… – сложив руки на груди, На Ен смотрела на Юнги укоризненным взглядом.
– Я, *****, понятия не имею, что она там бормочет, но ее взгляд, которым она смотрит на меня, подсказывает мне, что ничего хорошего она не сказала. Я прав?!
– Она назвала тебя обиженным ребенком, – коротко перевела Сэ И, испугавшись подушки, успешно запущенной в нее подругой и пойманной перед самым своим лицом Чонгуком.
– Что ж, Сэ И, твоя подруга – первый человек, которому удалось вывести из себя самого Мин Юнги, – подытожил Намджун, усмехнувшись.
– Вот она, настоящая любовь… – мечтательно добавил Джин.
– Да они поубивать друг друга готовы, – бросил Чонгук, подняв бровь.
– О-о-о-ой, кто это нам говорит? – вставил свое слово Тэхен, запустив в Чонгука подушкой. – Вы с Сэ И были готовы начать Третью Мировую… Вы глазами молнии метали друг в друга.
Пара ничего не ответила, лишь крепче прижавшись друг к другу.
– Тебе так нравится держать свою ладонь на моем колене? – спрашивает Сэ И у Чонгука, когда они остановились у нового дома.
– Более чем, – отвечает парень, ухмыляясь в ответ. – И тебе тоже нравится, – без тени сомнения произносит Чонгук, резко подхватывая девушку на руки. – Правда ведь?
– Ну… – неуверенно обняв Чонгука за шею, Сэ И готовилась дать ответ.
– Я так и знал.
Огромный особняк встречает хозяев ласкающей слух тишиной и непроглядной тьмой, которая тут же исчезает, стоит Чонгуку дотянуться до включателя в гостиной и вновь прикоснуться к желанным губам. Температура тела постепенно поднимается, и двум влюбленным кажется, что кто-то включил отопление в доме, несмотря на начало лета.
– Стой, – смеется девушка, слушая утробные рычания парня и чувствуя на своей чувствительной коже горячее дыхание, выдающее с потрохами возбуждение Чонгука. – Нужно в душ, а затем спать. Завтра а-ах, Чонгук… з-завтра ответственный день…
– Да плевать, – отвечает Чонгук, продолжая вжимать Сэ И в мягкий диван, попутно снимая с нее одежду. – Хочу тебя всю, детка…
Чонгук нетерпеливый. Это Сэ И поняла сразу же, когда он впервые поцеловал ее. Чонгук ревнивый. Эту ревность она видит ежедневно, хотя он и старается ее скрыть. Чонгук – собственник. Сэ И никогда не забудет, как сильно он сжимал ее бедра и рычал, подобно волку, как говорил ей, что она принадлежит только ему, как жадно ставил засосы на шее и страстно целовал, заставляя в собственном безумстве повторять: «Твоя, только твоя».
Все же с трудом отстранившись от любимой, Чонгук провел большим пальцем руки по ее губам и томно прошептал на ухо:
– Хочешь душ, будет тебе душ…
Сэ И не успела ничего сообразить, когда Чонгук, словно пушинку, закинул ее на плечо, попутно сняв с нее нижнее белье и шлепнув по упругой попе.
– Дурак, что ты делаешь?! – вопит Сэ И.
Чонгук молча ставит обнаженную девушку в душевую кабину и сам раздевается, следом заходя туда же и закрывая дверь. Лицо тут же краснеет, а руки тянутся к женским прелестям, чтобы закрыть их от мужских глаз. Но совершенно неожиданно теплая вода настигает смущенную Сэ И, а чересчур довольный Чонгук разворачивает девушку к себе спиной и тесно прижимает, чтобы дать почувствовать ей свое возбуждение в полной мере. Спина несильно прогибается, а щекой Сэ И прижимается к холодному стеклу душевой кабины, чувствуя, как сильные руки обвивают ее тело, собственнически сминая упругие округлости.
– Наш первый совместный душ… – низким от возбуждения голосом говорит Чонгук. – Готова? – Сэ И совершенно не понимает слов Чонгука, лишь чувствует его дыхание у себя на затылке и воду, согревающую их обоих. – Уж я-то помою тебя полностью, малышка… – после этих слов Чонгук прижимает Сэ И к себе еще ближе, ладонью скользя к промежности.
– Чонгук! – простонала Сэ И и сжала ноги, почувствовав, как проворные пальцы парня добрались до ее клитора. – Ох, Чонгук, не там… Чонгук!.
Шум льющейся воды и громкие женские стоны разносились по дому. Свет во всем доме так и остался включенным…
Проснувшись среди ночи в объятиях Чонгука, Сэ И со стыдом вспоминала все, что происходило в ванной несколько часов назад. Рядом с Чонгуком нельзя остаться невинным ангелочком, нельзя, однажды оказавшись в его объятиях, забыть о них. Чонгук потрясающий, такой горячий и ненасытный. Сэ И вновь обнаруживает руку парня на своей груди и обреченно вздыхает. Яркий лунный диск крайне медленно движется по небу, а Сэ И все еще не спит и вновь думает. И лишь тогда она возвращается в реальность, когда чувствует, как рука на груди начала сжиматься, массируя ее. Проснулся.
– Ты проснулся, – шепчет Сэ И, прикусывая губу и сдерживая стон, когда один палец заскользил по сразу же сжавшемуся соску. – Ненасытный…
– Вот так и должно быть, детка, – окончательно просыпается Чонгук. – Твое тело должно реагировать вот так только на меня… Ты у меня такая чувствительная, – продолжает шептать, осыпая женскую шею мягкими поцелуями.
– Чонгук, ай, щекотно, – смеется девушка, сопротивляясь натиску парня. – Я все хотела у тебя спросить…
– М, – отзывается парень, довольно улыбаясь и поднимая взгляд на Сэ И, – спрашивай. Я весь во внимании.
– Вот ты богатый и влиятельный, – начинает Сэ И.
– Ты только сейчас это поняла? – самодовольно ухмыляется Чонгук, сжимая женские бедра.
– Дослушай… – шикает девушка. – Вот ты богатый и влиятельный, а в фильмах обычно такие люди позволяют себе многое. Это просто любопытство, но почему ты никогда… ну… никогда не спал с девушками против их воли, зная, что тебе ничего не будет за это?
– Я все думал, когда же ты задашь мне этот вопрос, – хмыкает парень, заваливаясь на бок и разворачивая девушку к себе лицом. – Может, потому что я не моральный урод? Я могу схватить любую девушку, снять с нее одежду, трахнуть в свое удовольствие и выкинуть, как ненужный мусор. Но зачем мне это? Я умен, я силен, я красив. Насилуют только ненормальные извращенцы, у которых с головой не все в порядке, и неудачники, которые не могут привлечь внимание женщины и не находят другого выхода, кроме как пойти на крайность. Сопли, слезы и страх в глазах, – кого это возбуждает? Ненормальных психов. Я же хочу видеть в глазах желание – пускай больше и к моим деньгам, а не ко мне, но все же.
– Вау, – Сэ И накрывается одеялом с головой от смущения и тяжело дышит.
– Я ответил, – пожимает плечами Чонгук, ныряя следом за девушкой.
– Тебе ведь со мной хорошо? – смущенно спрашивает девушка. – Ты же ведь не жалеешь? Ты же забыл их всех?
– Эх, глупая, – вздыхает парень. – Чтобы забыть, нужно помнить, чтобы помнить, нужно запомнить, а я даже и не пытался запоминать… С тобой, – шепчет парень, тесно прижимаясь к Сэ И сзади, – все по-другому. Твое обиженное личико въелось в память сразу же, хотя тогда я увидел тебя впервые. Ну, не только личико, но и классная попка…
– Чонгук!
Совместный поход за продуктами и прочим стал еженедельной традицией для Тэхена и Джихи. Вот и сейчас, пока парень отошел поговорить с коллегой, Джихи задумчиво бродит между стеллажей. Вдруг ее взгляд падает на большой ассортимент детского питания. Глаза сразу же тускнеют, и сердце неприятно щемит в груди, а когда кто-то совсем маленький тянет ее за рукав просторной кофты и называет тихим «мама», слезы произвольно наворачиваются на глаза. «Где моя мама?» – спрашивает девчушка. И Джихи не знает, что ответить. Одежда потрепана, в руках старенький плюшевый медвежонок. (Словно сцена из душераздирающего фильма.) Не успевает Джихи ничего ответить, как девчушка сама разворачивается и уходит. Позже, когда продукты были набраны в тележку, пара стояла у кассы и терпеливо ожидала своей очереди, обсуждая дальнейший план времяпровождения.
– Тетя, – Джихи дрогнула, услышав знакомый, тоненький голосок, – купите конфеты, пожалуйста…
Тэхен непонимающе уставился на ребенка с медвежонком в руках так же, как и Джихи. Девочка стояла, протянув коробку с конфетами Джихи и умоляюще смотрела на нее.
Стоящие рядом покупатели обернулись, поморщившись, а кто-то даже прошептал: «Опять она…» Джихи, мягко улыбнувшись, хотела взять коробку с конфетами из рук девочки, но ей помешала неожиданно появившаяся охрана. Двое мужчин, виновато кланяясь, схватили девчушку под руки, произнеся:
– Простите, мэм. Такого больше не повторится.
Продавец на кассе спешно объяснил Тэхену, что девочка – не бездомная попрошайка, что шесть месяцев назад у нее погибла мать, что теперь она живет в рядом находящемся детдоме и приходит сюда каждую неделю и просит купить конфеты одной и той же марки.
Сердце Джихи болезненно сжалось, когда охрана насильно потащила девочку к выходу.
– Купите, пожалуйста! Моя мама… любит эти конфеты! Она ждет меня, – со слезами на глазах говорила девчонка, брыкаясь в руках сильных мужчин. – Мама… Эти конфеты, она любит их. Моя мама любит их…
Джихи, бросив покупки, кинулась к охране, на ходу поднимая упавшего медвежонка.
– Нельзя же так с ребенком! – крикнула девушка, но охрана уже вытащила ребенка на улицу. – Тэхен, купи эти конфеты! Быстрее!
Тэхен поместил покупки в багажник автомобиля и направился к Джихи и девчушке. Как только конфеты оказались в ее руках, маленькая девочка с русыми, необычными для кореянок волосами успокоилась, прижав коробку с конфетами к груди.
– Спасибо, тетя, – произнесла девочка, обернувшись и увидев своего воспитателя, приехавшего из-за звонка охраны супермаркета. – Моя мама придет за мной и обрадуется, когда я подарю ей ее любимые конфеты, – счастливо проговорила она и тут же прижалась к Джихи, когда поняла, что ее скоро заберут назад, в детдом. – Счастье рядом, тетя, просто Вы еще не знаете этого, – прошептала на ухо Джихи девочка, положив свою ладошку на плоский живот девушки.
Лицо Тэхена выражало радость и непонимание одновременно. Он тепло улыбнулся девчонке и погладил ее по голове, попросив ее больше не сбегать из детдома. Джихи же стояла и смотрела, как девочка в последний раз улыбнулась ей и скрылась за дверцей служебного автомобиля вместе со своим воспитателем.
– Напомни мне больше не покупать тебе чупа-чупсы, хорошо? – нервно произнес Чонгук, стараясь не смотреть на Сэ И.
– Что? Почему? – обиженно произнесла девушка. – Они же такие вку-у-у-усные.
– Черт, молчи, пожалуйста… – крепче сжав руль автомобиля, Чонгук попытался полностью сосредоточиться на дороге, но отвлечься не помогало даже включенное радио. – Поздно…
Парень старался изо всех сил, но причмокивающие звуки и довольное мычание девушки не хотели оставлять его в покое. Достигнув предела своего терпения, Чонгук заехал в незнакомый спальный район и остановился за углом жилого здания, выключив мотор.
– Хорошо, что стемнело. Это мне на руку, – успокоившись, Чонгук вылез из машины и потянул за собой Сэ И на заднее сидение, блокируя все двери.
– Что с тобой? – кажется, девушка до сих пор ничего не понимала. – Стой. Зачем? – малиновый чупа-чупс отправился на землю через открытое окно.
– Я тебе целый кондитерский магазин куплю, детка. Только успокойся, – тяжелое дыхание парня обжигает чувствительную кожу девушки.
Чонгук тяжело выдохнул и положил руку Сэ И на свой пах, чтобы она наконец все поняла.
– Серьезно? Но как? – смущенно произнесла девушка между поцелуями.
– Это ты у себя должна спросить, – недовольно отвечает Чонгук. – И раз ты виновата, то ты и исправляй…
Усадив Сэ И, Чонгук по-быстрому подвинул передние сидения, освободив немного места. Сэ И же было неловко. «Прямо здесь, в машине?» – думала девушка, оглядываясь назад в надежде, что никого вблизи нет.
– Отсоси мне, детка, прямо здесь, – томно шепчет Чонгук, заставляя Сэ И опуститься перед ним на колени. Чонгук разрывает поцелуй, большим пальцем поглаживая щеку любимой. – Отсоси с таким же наслаждением, с каким сосала чертову конфету на палочке…
– Да брось, нормально все было, – откровенно смеется Чонгук, выруливая на главную дорогу и направляясь домой. – Никто не видел.
– Не буду больше в твоем присутствии конфеты есть. Извращенец.
– Ешь, я даже «за». Твой язычок вытворял немыслимое, я словно до сих пор чувствую его на своем члене и вижу тебя между своих ног.
– Мама меня за это не погладила по голове бы, – говорит Сэ И, утыкаясь лбом в свои ладони.
– Зато я поглажу, – отвечает Чонгук, сплетая их пальцы и загадочно ухмыляясь.
С самого утра движение в доме семьи Чон не утихало. Обслуживающий персонал сновал из комнаты в комнату, проверяя наличие непорядка. Отец Чонгука тщательно отбирал пробные версии блюд, дабы не разочаровать гостей.
Тихой и спокойной оставалась лишь обстановка на третьем этаже, который убрали еще вчерашним утром. «Приехал молодой господин», – шептались новенькие служанки, с крайним любопытством рассматривая молодого человека, появившегося в доме со своей невестой вечером вчерашнего дня.
Закинутые нога или рука на Чонгука – своеобразная традиция, которая, правда, соблюдается сама по себе, стоит Сэ И открыть глаза. Яркое солнце слепит глаза, легкий ветерок приятно щекочет кожу. Сэ И разлепляет свои глаза, обнаруживая себя только в нижнем белье, прикрывающая грудь верхняя часть которой почему-то отсутствовала.
– Мы спим, – бурчит сонный Чонгук, не позволяя девушке коснуться ногами пола и утягивая ее за собой под одеяло. – Сегодня ответственный день, поэтому мы должны выспаться.
Два часа спустя:
– Молодой господин, просыпайтесь, пожалуйста, – согнувшись в позе прямого угла, произносит робко девушка, стоя у двери спальни Чонгука. – Молодая госпожа уже заканчивает приготовления, а Вы все еще спите. Она просила Вас разбудить.
Через силу открыв глаза, Чонгук поднялся с постели, лениво потянувшись. Холодная постель его совсем не радовала. «И когда Сэ И успела выскользнуть у меня из рук?» – сетует на девушку парень, стоя под утренним душем.
Поблагодарив персонал за завтрак, Чонгук направился на поиски Сэ И. По его подсчетам она должны была заканчивать приготовления, ведь гости прибудут уже совсем скоро. И, казалось бы, ему самому бы начать готовиться, но он не может. Ему нужно всего лишь взглянуть на девушку. Поэтому он обходит каждую комнату, пока не находит ее, сидящую у зеркала. Она стала еще прекраснее, еще изящнее и нежнее. И то платье, которое Чонгук выбирал специально для нее, сидело идеально. Узоры, покрытые настоящим золотом и струящиеся по плечам, делали платье визуально массивным и пышным и дополняли его, делая более красивым.
– Ты не поверишь, но я, кажется, влюбился в тебя во второй раз, – восхищенно сказал Чонгук, встав у спины девушки. Солнце выгодно подчеркивало величественность девушки, пуская на ее платье свои лучи. Блеск золота заполнил комнату. – Ты просто прекрасна, Сэ И.
– Спасибо. Тебе нравится? – обворожительно улыбнулась Сэ И, сделав один поворот, чтобы дать возможность парню разглядеть все хорошенько. – Я выгляжу достойной тебя?
– Нет, Сэ И, – ответил Чонгук, притянув к себе невесту, – это мне нужно постараться сейчас, чтобы выглядеть и быть достойным тебя. Ты самая красивая и замечательная. Моя детка затмит всех сегодня, ведь так?
– Я постараюсь…
– И знаешь, что? – неожиданно говорит парень, отпрянув от девушки. – Сотри красную помаду со своих губ.
– Что? Почему? – возмущенно спрашивает девушка, хмуря брови.
– Они так и просятся на поцелуй. Думаешь, я выдержу? Думаешь, кто-то выдержит?
– Но Чонгук! – канючит девушка, складывая ладони в просящем жесте. – Эта помада мне так идет!
– Нет, Сэ И, – отрезает Чонгук, вновь притягивая ее вплотную к себе.
– Ну, пожалуйста!
– Может, в душ? – играет бровями парень, надвигаясь на девушку.
– Уже стираю, – вмиг оживляется Сэ И, подбегая к зеркалу с влажной салфеткой.
Золотые часы украшают мужское запястье, отдавая ярким блеском. Черный смокинг сидит, как влитой, белая рубашка дополняется черным галстуком, на котором красуется такой же, как и часы, золотой зажим. Чонгук лениво рассматривает себя в зеркале. Сегодняшнее мероприятие – не только празднование его дня рождения, но и официальная церемония, на которой его отец официально передаст все свои права и обязанности единственному сыну. У Чонгука не дрожат колени, не выступает пот на лбу, не трясутся руки. Чонгуку просто скучно. День рождения можно было отпраздновать в узком кругу, компания уже давно находится под его контролем. И Чонгук искренне не понимает, зачем ему нужно получить признание со стороны других людей. Или же, возможно, будет правильным назвать это все просто «показушничеством»? Возможно, так и есть.
Сэ И нервно оглядывается в поисках своих друзей. Ей нужен спасательный круг в этом море незнакомых людей. Когда они выходили с Чонгуком, слышались гул и аплодисменты. Да только Сэ И прекрасно ощущала напряжение в воздухе, а завистливые взгляды с женской стороны заставляли девушку только выпрямлять спину и идти с гордо поднятой головой. Но теперь Чонгука нет рядом – он направился в кабинет отца с уже нынешними партнерами по бизнесу. Без Чонгука в Сэ И уже нет твердой уверенности. Поэтому она, решив скрыться от десятков незнакомых глаз, направилась в дамскую комнату, о чем сразу же пожалела, как только приоткрыла дверь туда.
– Ты видела ее? Грудь вперед, нос вверх. Чем она гордится? Думает, она лучше нас?
– Вероятно, так и есть, если он ее рядом с собой уже два года держит.
– «Держит» – неверно сказано. Он любит ее, очевидно же. А теперь, полюбуйтесь, уже невеста.
– Верно. Но… чем же она его привлекла?
– Точно не знаю. Но дело не в фигуре, определенно. Ну, то есть внешность – не главное в данной ситуации.
Сжав кулаки, Сэ И стояла возле двери. Подсознание яростно кричало, веля уходить отсюда, но ноги не слушались. Девушка слышала все, про себя считая количество голосов, переваливающее за отметку «пять».
– О чем ты говоришь? Ты только посмотри на нее! Я ни за что не поверю, если скажешь, будто он ее ни разу не трахал. Да какая баба откажется от него?
– Секс – слишком просто. Этим его и его окружение уже не впечатлишь. Секса в их жизни было настолько много, что их, должно быть, тошнит уже от него. Но это я утрирую, разумеется.
– И то верно.
– А я ей просто завидую. Она такая счастливая. Хотелось бы и мне узнать, как умеет любить сердце нашего холодного принца.
– Этого ты никогда не узнаешь. Объединяет нас всех лишь то, что мы все были под ним. Немного грустно, конечно.
– Что в этом грустного? Он имеет, как Бог. Четыре оргазма за ночь. А тело его…
– Как у Апполона.
Ногти царапают поверхность двери, а уровень злости и ревности превышает уровень «нормально». Какой девушке будет приятно слушать разговор бывших секс-партнерш своего любимого? Сэ И твердо решила закрыть глаза на всех тех, кто был у Чонгука до нее. Все это не имеет значения, ведь любит он только ее. И да, это правда. Но желание войти в чертов туалет и накричать на «куриц», по мнению Сэ И, оказывается сильнее. И девушка именно так и сделала бы, если бы горячее дыхание у самого уха и сильные мужские руки на талии не остановили ее. Чонгук медленно обвивает своими руками ее талию и прижимается к девушке сильнее, а Сэ И оборачивается и видит, как он безмолвно мотает головой из стороны в сторону, а затем шепчет:
– Ты не должна никому ничего доказывать, слышишь? Это зависть.
– Я знаю, – спокойно выдыхает девушка, прикрывая глаза. – Пойдем?
– Пойдем…
* * *
Чонгук
– Казалось, ты позвал меня ради цен на нынешние акции. Но я смотрю, разговор идет в совершенно другое русло, – сдерживая ярость в себе, отвечаю наглому типу.
– Брось ты, – отмахивается он, когда к нам подходит еще несколько его дружков. Типичные папенькины сынки, которым опостылела обычная жизнь. – Она у тебя такая миленькая, цветочек совсем… Где же ты такой цветочек-то нашел?
– Где нашел, там уже нет, – отвечаю, едко ухмыляясь. – Что тебе от меня надо?
– От тебя мне нужна она. Нам нужна, – ***** ***, ржет еще, как конь, и слюной брызжет, как свинья. – Всего на день.
– М-м-м, – мычу, смотря в пол. – Еще что хочешь? Может, тебе ее подарочной лентой обмотать и в торт засунуть? А не ********ли ты часом?
