Текст книги "Не трогай меня (СИ)"
Автор книги: Elian Roy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)
А Сэ И злилась, в частности, на подругу, которая обещала прилететь в гости еще девять месяцев назад, но отложила свой визит в виду причины «мне нужно подучить корейский». Поэтому Сэ И тосковала, слоняясь по дому и пытаясь себя чем-то занять.
Третий месяц подкрался совершенно тихо и неожиданно, нагло смеясь Сэ И в лицо.
– Милая, выйди ты уже на улицу, – волновалась за дочь мать. – Такой бледной стала, не ешь ничего… Может, девочек позовешь?
– У Ха Рин ребенок, Джихи третий месяц пытается забеременеть, Хе Сон уехала с Хо Соком знакомиться с его родителями, Ю Рим вся в делах, – не поднимая головы с подушки, вяло говорила Сэ И. – Я школу закончила, жду ответа от университета. В школу не пустят на тренировки – я там уже не учусь.
– Может, фильм посмотрим? – не теряла надежды как-нибудь взбодрить дочь мать. – Хочешь по магазинам?
– Я хочу… – начала Сэ И, – ужасы. Мам, включи какой-нибудь ужастик и приготовь попкорн. Я сейчас сползу по лестнице.
Солнечные лучи пробирались в комнату, озаряя ее своим светом. Письменный стол пустовал, спортивная форма уже пятый месяц лежала нетронутой, маленький столик с зеркалом уныло глядел на свою хозяйку, словно призывая ее обратить на него внимание. Большой белый сундучок с косметическими средствами не видел руки хозяйки уже очень долгое время. Единственная в этой комнате вещь, которой не давали покоя ежедневно, – черная мужская футболка.
Сэ И медленно встала с кровати, мысленно гордясь своим подвигом. Пустой взгляд остановился на чуть запыленной фотографии.
– Непорядок, – мотнула головой Сэ И, протерев фотографию рукавом любимой пижамы. – Как ты там, Чонгук? Хорошо питаешься?
Улыбнувшись самой себе, девушка медленно поплелась на первый этаж. Но не слышны были ни копошения матери на кухне, ни шум телевизора, не витал в воздухе запах горячего попкорна с карамелью.
– Мам? – окликнула девушка свою мать. – Мам? Ты где?
Ответа не последовало.
Тишина пугала Сэ И. Пройдя мимо двери на цыпочках, девушка с ужасом подметила то, что она была настежь открытой. Сэ И бесшумно проникла на кухню и схватила скалку. Отражение металлической кастрюли выдало черный мужской силуэт позади Сэ И. Подавив истерику, девушка резко развернулась и оглушила мужчину в маске той самой скалкой. Незнакомец не ожидал атаки со стороны своего объекта, за что отлетел на приличное расстояние от девушки, предоставляя той возможность быстро среагировать и ретироваться из дома. Преодолев крыльцо дома, Сэ И остановилась перед четырьмя такими же мужчинами.
Толчок. Тряпка у лица. Темнота. Заднее сидение черного автомобиля.
Полумрак заполнил всю комнату. Карниз с черными занавесками тому виной. Юнги сидел в кресле, вглядываясь в этот карниз, и с грустью в душе, но с ухмылкой на лице сравнивал черные занавески со своею душой.
– Езжай обратно, – холодно бросил он. – Я перехотел.
Нет. Не особняк семьи Мин, а квартира, купленная специально для подобных встреч. Квартира, которую он посещает нечасто.
Девушка стоит неподвижно. Ее голова опущена. Руки дрожат. Она неслась сюда через весь Сеул, чтобы услышать очередное «я перехотел».
А Юнги просто издевается. Ему больше нравится доказывать ее никчемность именно таким образом, а не в постели, в очередной раз доказывая то, что она полностью его собственность. Вызывает неожиданно в любое время дня и ночи, говорит, какое белье надеть, говорит подготовить тело. И она выполняет, приезжает, но вновь слышит: «перехотел».
– Сколько ты еще будешь мучить меня? – падая на колени, спрашивает она.
Сломлена. Раздавлена. Гордость? Юнги заставил ее забыть это слово.
– Я уже осознала свою ошибку, но и ты виноват не меньше! – срывается на крик девушка, комкая подол черного облегающего платья. – Два года прошло, Юнги!
– Виноват? Я? – не поворачивая головы назад, усмехается Юнги.
– Я тоже дура. Кто меня просил контракт подписывать с сомнительной репутацией… – жалеет сама себя, закрывая лицо руками. – Это все зашло слишком далеко…
– Разве ты не к такой жизни стремилась? – спрашивает парень, подпирая подбородок рукой. – Ты поешь, ты танцуешь, ты знаменита… благодаря моим деньгам. Агенство? Агенство – лишь посредник между вами и нами.
– Но кто ж знал, что спонсором станешь ты! Это нечестно… Все произошло слишком быстро…
– Нечестно? Все честно, детка… Я имею тебя, ты имеешь успех. Смирись.
– Я не знала, что моим спонсором окажется паренек, которому я отказала. Юнги, ты должен был сказать мне! И тогда бы… тогда бы я…
– Тогда бы ты что?. Хочешь сказать, что, скажи я о том, что моя семья – главный акционер в нефтяной компании, скажи я, что веду крупный ресторанный бизнес, ты бы сказала: «Я люблю тебя тоже»? Не послала бы, обматерив всеми возможными словами? Не назвала бы неудачником? Не раздвинула бы ноги перед богатым дядькой за новенький автомобиль? Моя вина, говоришь? По-твоему, я виноват, что в момент моего первого в жизни признания в любви не помахал перед твоим лицом своим кошельком, не показал огромные счета в банке, не дал пароли от кредиток?
– Прошу, давай начнем все с самого начала, – плакала девушка. – Я была не права.
– Нет, давай лучше закончим на этом. Я отпускаю тебя, – парень медленно поднялся с кресла. – Эта квартира – мой прощальный тебе подарок.
– Но что будет со мной?
– У тебя новый спонсор. Без куска хлеба не останешься, – надев свой пиджак, Юнги взял ключи от машины и направился к выходу. – И как я могу любить такую ****, как ты?.
Глаза совершенно не хотят открываться, а руки и ноги двигаться. «Связана», – понимает Сэ И. Девушка смутно видит двух мужчин на передних сидениях. Она не знает, кто они, что им нужно, и куда они ее везут. И сил во всем теле нет, безумно клонит в сон. Сэ И очень хочет освободиться, но не может. По щеке скатывается первая слезинка.
«Что с мамой? Куда меня везут? Кто все эти люди?» – думает Сэ И.
Автомобиль резко тормозит, и один мужчина под пристальным взглядом, полным страха и паники, лезет к девушке на заднее сидение, проверяя узлы на веревках и завязывая черную плотную ткань ей на глаза. Страх усиливается, слуховые рецепторы становятся восприимчивее к звуку. Сэ И ничего не видит, не может пошевелиться, но отчетливо чувствует, как заводится мотор и автомобиль трогается с места. «Не тронули», – думает Сэ И, облегченно выдыхая.
– Чонгук, – тихий шепот слетает с губ растерянной девушки.
Сэ И плачет, потому что устала от всего, потому что скучает и так нуждается сейчас в его защите. Но он сейчас далеко. И даже, вероятно, не догадывается, что его девушку вновь похитили и один только Бог знает, что с ней будет.
Страх перед неизвестностью – самый сильный страх.
А Сэ И до сих пор в этой пижаме лежит на задних сидениях и прислушивается к каждому шороху. Понимает, что сопротивления бесполезны. А если начнет шевелиться, свалится вниз. Поэтому-то она и плачет, сжимая связанные руки в кулаки, поэтому-то и боится, что больше не увидит ни семьи, ни друзей, ни Чонгука.
– На месте, – слышит Сэ И хриплый голос, какой бывает у людей, говорящих по рации.
Прошел, наверное, час с тех пор, как ее похитили. Сэ И не знает точного времени, знает лишь количество кочек, которые считала по пути в неизвестность. Слуховые рецепторы перешли на максимальный режим, когда Сэ И схватили за ноги и начали в буквальном смысле вытаскивать из салона. Почувствовав землю под ногами, она попыталась ощупать близлежащие объекты. Но закончить ей не дали, грубо закинув на чье-то плечо. Девушка не переставала дрожать и плакать, пока она не почувствовала своими босыми ногами гладкий пол. Черная повязка на глазах уже давно стала мокрой. Сэ И управляли, как неживой куклой: посадили на стул, не отвязав ни руки, ни ноги, не сняв повязки с глаз. Сэ И сидела неподвижно. Казалось, она боялась даже дышать, хотя очень хотелось, ведь, судя по легкому ветру, находилась она где-то на открытом воздухе.
– Господин, мы доставили ее, как Вы и приказали, – спокойную тишину прорезает грубый бас мужчины.
Человек, которому отчитывался этот мужчина с грубым басом, стоял спиной к своему подчиненному, увлеченно любуясь закатом. Подчиненный ушел. На открытом балконе остались только двое. Когда Сэ И почувствовала чье-то присутствие рядом, она вновь задрожала, как последний осенний лист на дереве.
Спустя несколько минут руки и ноги девушки были уже освобождены. Но черная повязка на глазах еще никуда не делась. Почувствовав, что ее тянут за руку, Сэ И поднялась со стула, отчетливо чувствуя явное мужское присутствие.
– Не трогайте, – дернулась девушка, когда почувствовала прижимающееся сзади мужское тело. Растрепанные волосы были убраны на левое плечо, а на правом Сэ И с ужасом в сердце чувствовала чужое дыхание. Вздрогнув от неожиданного поцелуя в открытый участок шеи, девушка с новыми слезами заговорила: – Пожалуйста… Не надо… – но одним поцелуем не обошлось, ведь к ней вновь прижались сзади, обхватив за талию. – Что Вы от меня хотите?! Пожалуйста, не трогайте меня, не надо! – запаниковала похищенная, освободившись от чужих объятий.
Когда ее вновь обняли сзади, черная маска приземлилась на пол. Неизвестный обошел девушку, встав прямо перед ней, и, убирая ладони с лица девушки, нежно прошептал:
– Разве я так учил тебя встречать меня?
Чонгук, обхватив заплаканное лицо любимой, стер слезы с ее лица.
Джихи и Ха Рин увлеченно беседовали, пока Джихи не обратила внимание на Тэхена, который, отправив друга спать после бессонной ночи бумаг и отчетов, не отходил ни на шаг от малыша.
– Кто это тут у нас уже такой большой, а? – смеялся Тэхен, глядя на лежавшего в кроватке малыша Ин Сона. Чан И с любопытством смотрел на Тэхена, периодически подходя в малышу. Взяв малыша на руки, Тэхен начал его медленно качать, чтобы малыш заснул. – Спи, малыш Ин Сон. Папка твой спит, и ты тоже спи. Э, нет… Не смотри на меня так, Ин Сон-а. Я не положу тебя рядом с отцом. Он же раздавит тебя! – малыш весело смеялся и смотрел на своего дядю, пока непослушные глаза не стали закрываться. – Папу твоего не разбудишь никак. Папка твой, когда спит, на все способен.
– Давай я покачаю его, Тэхен, – предложила Ха Рин, заранее уже зная ответ.
– Вы болтайте, болтайте, – говорит Тэхен, не смотря на девушек. – Я сам. Я все сам.
Джихи, приходя в гости к семье Пак, долго сидит в ванной, утирая слезы, после того, как с грустью в глазах смотрит на своего жениха. Хочет. Тэхен тоже хочет сына или дочь всем сердцем и душой. Старается не расстраивать невесту, но теряет разум, когда видит прелестного сыночка друга. Не упрекает Джихи. Не показывает расстройства из-за неудачи после рекомендованной врачом паузы в пять месяцев. Не показывает слез и на четвертый раз, когда шестой тест на беременность показывает уже изрядно надоевшую одну полоску. А Джихи плачет и психует. После четвертой провальной попытки забеременеть на свалку отправляются все детские вещи, все игрушки, две детские колыбельные, несколько колясок, – все, что было куплено к рождению малыша десять месяцев назад, но так и не дождалось появления хозяина.
– Чонгук? – Сэ И не верит своим глазам. – Чонгук?!
Парень широко улыбается и подхватывает свою девушки на руки. Сэ И поверить не может, что это, действительно, он. Она осторожно обхватывает его лицо руками, словно боится исчезновения парня. Чонгук отпускает ее на ноги и от неожиданности даже отшатывается, когда она, роняя слезы, бросается ему на шею.
– Ты хоть представляешь, что я испытала?! Дурак! Дурак! Дурак! – плачет Сэ И. – Я думала, мне конец! Дурак!
– Значит, сюрприз удался? – сдержанно смеялся Чон-великий-шутник-Гук.
– Почему не звонил? – смотрит ему прямо в глаза, не прекращая гладить лицо любимого своими ладонями. – Я думала, ты бросил меня, забыл обо мне, пока я, подобно Хатико, ждала твоего звонка и приезда. Почему так долго? Мой выпускной прошел без тебя. Я хотела показать тебе красный аттестат, хотела надеть выпускное платье для тебя, хотела быть красивой для тебя. Но ты улетел… Так долго, милый, так долго…
– Я хотел позвонить, веришь? – шепчет парень, успокаивая. – Но не мог. Я возвращался в отель очень поздно, засыпал прямо в одежде, а утром из-за разных часовых поясов не хотел нарушать сон своей принцессы. Прости меня, хорошо? Денюжки не падают с неба – контракты сами собой не заключаются… Мы с отцом побывали в нескольких странах сразу, и мне было тяжело подстраиваться под разные часовые пояса.
– Ты хорошо питался? – девушка решает убрать назад свою истерику и закрыть глаза на свои обиды, ведь ее молодому человеку было в разы сложнее. – Тепло одевался?
– Слушай, прости меня, – перебивает Чонгук, потому что ждал обиды оставленной наедине со своим одиночеством девушки. – Я очень хотел посмотреть на тебя в выпускном платье, очень хотел сфотографироваться в тот день, чтобы запомнить его, а потом отвезти домой пьяненькую, потому что Тэхен не удержался бы и всем вам, выпускницам, подлил абсент в стаканы с соком, – представив эту ситуацию, они оба улыбнулись. – Хотел бессовестно домогаться до своей девочки, – понижает тон голоса парень, и рука его медленно тянется к ягодицам девушки, – ведь она уже большая у меня, так? – теперь руки уже открыто мнут два упругих полушария. – Днем и ночью тосковал по тебе… Слышишь? И я, черт возьми, так соскучился по тебе, что… – неожиданно взгляд Чонгука замечает то, во что одета девушка. – Моя пижама? Та, которую я тебе дал в нашу первую ночь, проведенную вместе?
Сэ И так заслушалась, что сначала никак не могла выйти из транса.
– А? Что?
– Пижама моя, говорю… На тебе…
– А, это… Каждую ночь в ней спала. Она тобой пахнет. Наденешь, и кажется, будто ты рядом, лежишь сзади и обнимаешь, прижимая к груди, – смущенно признается девушка.
А Чонгук умиляется, усаживая девушку на стул. Удивительно, что находится она тут уже несколько минут, но только сейчас заметила накрытый стол, стоящий на самой середине балкона. Солнце уже почти зашло – алеющий закат привлекал внимание, мраморный пол под ногами отражал последние солнечные лучи. Сэ И улыбнулась, мысленно подтверждая, что впервые атмосфера вокруг нее такая волшебная – романтичная.
Сэ И смотрит на закат, Чонгук смотрит на Сэ И. Не хотел ей мешать, лишь нежно поглаживал руку, лежащую на столе.
– Тебе нравится здесь? – все же спрашивает Чонгук, отвлекая девушку.
– А, кстати, где мы? – спрашивает Сэ И и озирается по сторонам, заторможено осознавая, что находится на балконе какого-то дома в три этажа. – И я тут… – дуется Сэ И, – в этой пижаме с растрепанными волосами, еще ненакрашенная, опухшая. Дурак ты, Чонгук… Я бы приготовилась к встрече с тобой, чтобы быть красивой для тебя, а не… вот так вот.
Дикий смех и одновременно отчаяние рвутся наружу. Чонгук еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Похоже, стоит раскрыть ей правду?
– Сэ И, – смеется парень, не сводя глаз с удивленной девушки, – а у меня на тебя любую встает: что в пижаме, что в платье. Что скажешь? – краска приливает к щекам, к которым Сэ И прижимает холодные ладони. – Хочешь знать, где мы? Пошли…
Рука в руке. Они покидают балкон, оказываясь в очень большой спальне с не менее большой белой кроватью. Двуспальная кровать, похожая на кровать для супружеской пары. Глаза девушки расширяются от восторга и загораются огнем полного восторга. Сэ И осматривает комнату: белые шкафы с золотыми краями, такие же комоды с круглым зеркалом, кровать, о которой уже шла речь ранее, имела при себе пышный балдахин, который добавлял ей большей сказочности, мягкий ворсистый ковер, который приятно согревал босые ноги.
– Нравится? – задает вопрос парень и гордо улыбается, потому что уже одно выражение лица выдает Сэ И полностью. – Лежа на этой кровати подо мной, ты будешь выкрикивать мое имя в нашу первую брачную ночь.
– Ч-что? – запинается Сэ И. – Ты уже арендовал место для брачной ночи?
– Нет, – усмехнулся Чонгук и несильно стукнул все еще ни о чем не догадывающуюся Сэ И. – Купил. Только не место, а этот красивый трехэтажный дом. Это наш дом, Сэ И. Наш дом, в котором мы будем жить после свадьбы. А тот дом родительский.
– Ты издеваешься? Зачем надо было тратиться? Тот дом настолько огромен, что хватит на четыре многодетные семьи. И…
– Молчи, – Чонгук тут же пресекает все возмущения и подхватывает Сэ И на руки. – Пойдем лучше остальные два этажа обойдем. Я буду твоим экскурсоводом. Ведь я его долго выбирал, заглядывая в каждый уголок.
– Дурак, – бурчит Сэ И, но все же не может оторвать глаз от красивой мебели, белых стен с золотыми узорами, мраморных лестниц с, как сказал Чонгук, «не перилами золотого цвета, а перилами, сделанными из настоящего золота». – Зачем такой большой? И дорогой. Дорогой ведь, раз перила из золота.
– Я буду растить своих детей так же, как и мой отец растил меня: добром, заботой и вниманием. Я дам своим детям то, что было с самого рождения у меня: комфорт, власть и роскошь, – Чонгук продолжает экскурсию по дому. – Я отдаю всего себя своему делу и зарабатываю столько, сколько должен зарабатывать. Почему я должен экономить? Скажи мне, Сэ И, – присаживаясь на мягкий диван на втором этаже в гостиной, Чонгук продолжал: – У моих детей будет все. И даже тот, кого не было у меня: у моих детей будет любящая мать. Верно, девочка моя? – Чонгук нежно гладит Сэ И по голове и целует ее макушку, прижимая девушку к себе. – Не беспокойся. Твоя мама в порядке. А ее было сложно уговорить на маленькую шалость.
– Ну, я с ней еще поговорю… Будет знать, как над собственной дочерью шутить.
– Ко, зараза ленивая, Сэ И, – руки только что прибывшей в дом Наен, наконец, отпускают тяжелый чемодан, и сама девушка оседает прямо на пол в прихожей. – Я чуть Богу душу не отдал, пока добрался сюда…
Наен сидит на полу и ждет, пока горячо любимая подруга не соизволит подняться с кровати и встретить подругу. Но вместо подруги встречать выходит миссис Ко, радостно улыбаясь и помогая близкой подруге своей дочери окончательно занести в дом тяжелый чемодан.
– И как же ты одна добралась до нас, не зная корейского? – обеспокоенно спрашивает мать Сэ И.
– Остались еще на свете добрые люди, – с видом политического деятеля отвечает Наен, сразу же добавляя: – какие добрые люди, теть… Я все свои деньги отдал, чтоб добраться до вас… А где Сэ И?
– Ох, все никак не избавишься от привычки говорить, как мужчина, – качая головой, замечает миссис Ко. – Сэ И нет сейчас дома.
– Как «нет»? Я к ней из другой страны перся, а ее дома нет?! – злилась девушка. – Сначала накорми меня, женщина, а потом я начну орать…
– Я тебе сейчас дам «женщина», засранка маленькая, – не успевает Наен опомниться, как ее пятую точку бьют кухонным полотенцем.
– Ай, ну, теть… – хнычет девушка, – больно же. Накормите бедного студента.
Глава 46. You and I
Италия – удивительная страна и девушки там удивительные. Только Чонгук не засматривался ни на одну, смотря на маленький квадратик фотографии улыбающейся девушки. Он долго выбирал мебель и кухонную гарнитуру, многие работники салонов мебели в этой стране негодовали. Консультанты измученно качали головой и думали, откуда же взялся столь придирчивый клиент.
Большая гостиная комната. Накрывшись теплым пледом, несмотря на то, что в доме было тепло, Сэ И и Чонгук лежали на белом диване. Просто лежали и смотрели в потолок. И не было никакой неловкости, смущения, потому что они давно не видели друг друга и им хотелось вот так вот полежать, прижавшись друг к другу, ощущать тепло влюбленных сердец.
Сэ И зарылась в одеяло с головой, обхватив его руку и прижавшись к ней. Скучала. Безумно скучала по ласке и заботе любимого человека, поэтому и ластится к нему ближе, причмокивая в полудреме. Переведя взгляд с потолка на Сэ И, Чонгук начинает медленно поглаживать ее голову, вырывая этим довольно милые, но совсем тихие стоны и мычания. Он тоже, разумеется, скучал по ней.
– А можно спросить кое-что? – тянет девушка, смотря на задумчивое лицо парня. Она осторожно закидывает свою ногу на Чонгука, а рукой начинает водить пальцем по его груди. «Сомневается в чем-то», – сразу же подметил Чонгук, ухмыльнувшись.
– Сначала поцелуй, – отвечает он и ждет, пока она не привстанет и сама не поцелует его.
Но внимание Сэ И приковано далеко не к губам – приподнявшись, она осторожно начинает покрывать его шею мягкими и все еще несмелыми поцелуями. Спустя несколько секунд Сэ И отстраняется и поджимает губы. Он никак не реагирует. И девушка думает, что она что-то не так сделала, что у нее ничего не получилось, что ее действия так неумелы и робки.
– Детка, пожалуйста, – дрожь прошлась по телу, а в горле застрял комок, – если не собираешься, – на этих словах Чонгук «оживает», – раздвинуть передо мной свои прелестные, чертовски сексуальные ноги, не начинай делать «это», – шепчет парень, сжимая девичью талию в своих руках. – Ты меня возбуждаешь, понимаешь? У меня встает на тебя моментально, стоит тебе только поцеловать меня вот так робко и неумело… – выдыхает Чонгук прямо в губы напротив, напрягая мышцы и успокаивая свое возбуждение. – Ну, подожди, малышка моя. Скажи мне «да», и я буду драть тебя весь день…
– Где она, говорите? – интересуется девушка, незаметно крадя конфеты со стола, когда мать Сэ И поворачивается к раковине.
– Ну, ты не беспокойся… Она скоро вернется.
– Нда, будто пешком из Китая идет.
– Слушай, Наен-а, а тебе Сэ И рассказывала, что у нее мальчик появился? – мягко улыбается женщина, присаживаясь на стул. – Хороший такой. Воспитанный, добрый, а как девочку-то нашу любит… Просто золото, а не парень.
– Что?! – давится девушка, тут же выплевывая конфету. – Какой еще парень? Когда?
– Второй год уже, – удивленно говорит женщина. – Не говорила, значит? Как же так…
– Она предала наш клуб «Без мужиков», как она могла?! – Наен хватается за сердце, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. – О, как жесток этот мир… Предает даже близкая подруга. А ведь у нас была клятва…
– Ох, – вздыхает женщина, – и сколько же вас там, в этом клубе?
– Ну, – поджимает губы Наен, смотря вниз, – двое только, но это ничего не меняет…
– Наен-а, ты совсем не изменилась, – смеется мать Сэ И, взъерошивая уложенные волосы девушки. – Так что там с твоим корейским? Уже можешь говорить?
– Хе, – усмехается девушка, мысленно стукая себя по голове, – я могу сказать «annyeonghaseyo».
– Ох ты, а что же ты тогда делала все это время? Мне Сэ И сказала, что ты решила выучить корейский прежде, чем лететь к нам.
– Нет, теть, какой корейский… – хмурится девушка, дуя губы. – Ну, мама наказала за четверку в семестре, – говорит правду Наен, словно ребенок прикладывая ладони к щекам. – «Пока все оценки не исправишь, пока экзамены не сдашь, никуда не поедешь». Я ей говорю: «Ну, ма-а-ам». А она мне: «Не мамкай мне тут». Как всегда, в общем, – обреченно выдохнула Наен, пожав плечами.
– Зато ты, наконец, здесь. Отвлечешься от суеты и учебы. Сэ И познакомит тебя со своими друзьями. Ты там кого-нибудь присмотри себе. Мальчишки там видные, статные.
– На данный момент я хочу кушать, – отрезает Наен. – И не думаю я, что вписываюсь в стандарты корейской красоты.
Тем временем в доме Кимов не все спокойно.
– Не начинай снова, милая, – успокаивает Тэхен, – у нас еще все получится? Почему ты опускаешь руки?
– Сколько можно уже пытаться? Сколько?. – Джихи выбрасывает очередной тест на беременность, разворачиваясь к Тэхену. Глаза его блестят, глаза его такие любящие и спокойные. И Джихи больно оттого, что и ему больно, ведь она все видит, как бы он не старался скрыть все от нее. – Найди другую, Тэхен. Другую, которая родит тебе достойных наследников. Может быть, когда ты прижмешь к своей груди свое родное дите, которое я тебе подарить уже не смогу, возможно, тогда твои глаза заблестят радостью не поддельной, а настоящей.
– Нет, Джихи, о чем ты… Перестань, прошу…
– Тэхен, – девушка нежно берет его лицо в свои ладони и смотрит прямо ему в глаза, – ты ведь хочешь ребенка. Хочешь ведь? Вспомни, как от радости бегал по дому, словно маленький мальчишка, и радовался моей беременности, вспомни, как ночами все говорил с нашим ребенком, думая, что я сплю, и поглаживая живот, вспомни, как страстно любил меня в ночь зачатия ребенка… – шепчет Джихи, еле сдерживая слезы. – Вспомни все и подари другой женщине, сделай, в первую очередь, себя счастливым.
– Послушай меня теперь, – Тэхен резко меняется в лице, сжимая хрупкие ладони девушки в своих. – Перестань, слышишь? Прекрати говорить такие ужасные вещи! «Найти другую»? Да ни за что! «Подарить все то, что давал тебе, другой женщине»? Ты с ума сошла?! – злится парень, продолжая напирать на Джихи. Прижав ее к стене, Тэхен максимально приблизился к ней, опаляя ее кожу своим горячим от возбуждения дыханием. – Мне тебя наказать, как следует, чтоб чушь не несла? Забыла, кто я есть? Так я тебе напомню… – сексуальный голос Тэхена становится совсем низким, басистым. Джихи теряется, тает, не может противостоять. Голос его, его прикосновения, поцелуи, объятия – все родное. Он выдрессировал ее, сделал так, чтобы она подчинялась одному его взгляду, подчинил ее всю себе, держа хрупкое любящее сердце в руках. – Признаться, слышать такие слова от тебя просто отвратительно. Я давно тебя не наказывал, все ждал, когда же ты сама придешь в норму. Дети? Да, я хочу их. Я люблю детей. Но тебя я люблю больше, детка, – сильные руки Тэхена собственнически обхватывают женские бедра, заставляя их хозяйку обвить ногами торс парня. Он несет ее на второй этаж, несет в их спальню. Резким толчком ноги распахивает дверь и кидает девушку на кровать, попутно расстегивая пуговицы рубашки. Он медленно подходит к кровати и наклоняется к Джихи. – Ты от меня не избавишься, не надейся, – самодовольная ухмылка украшает лицо парня. – Ты одержима мною так же, как и я тобой. Бросить тебя и забыть? Никогда. Сейчас я трахну тебя так, как никогда не трахал, так, чтобы выкинуть из твоей головы столь бредовые мысли. Ты плохо себя вела, а я слишком долго терпел твои выходки. Пора вымаливать прощение… – Джихи старается не бояться парня, ведь знает, что ей ничего не грозит, но все же проклятое сомнение закрадывается в сознание девушки, ведь этот хриплый голос, этот взгляд, дьявольский и страстный, – все такое же, каким было в день их встречи в школьном туалете. – Ты знаешь, что делать, – холодно смотрит парень, и Джихи беспрекословно соглашается, повинуясь, сползает с кровати, становясь на колени. – Отсоси мне хорошо, детка… – ухмыляется Тэхен, намиг коснувшись своими губами губ девушки и погладив ее по голове. – Сделай приятно будущему мужу. Мой друг соскучился по твоим губам… – продолжает говорить Тэхен, закатывая глаза от удовольствия, держа руку на затылке девушки. – Я никогда не откажусь от тебя, малышка… Язычком, еще…
Джихи еле восстанавливает свое дыхание, вытирая дорожки слез с щек. Она смотрит на довольное лицо Тэхена, смотрит на то, как он снимает рубашку полностью и подходит к ней:
– Я тебя не только не брошу, – басит Тэхен, поднимая девушку с пола и вновь бросая на кровать, – я заклеймлю тебя как свою собственность и буду иметь тебя столько, сколько захочу. О, детка, мы будем заниматься сексом столько раз, сколько потребуется для зачатия ребенка. А теперь иди к папочке…
Вторая спальня. Именно. В первой спать нельзя. Первая спальня только после брачной ночи. Глупости, верно? Но Чонгук так не думает.
Мысли одолевали девушку, голова раскалывалась, а противные слова все никак не могли забыться. Сколько пришлось ей выслушивать от посторонних парней и девушек в школе, пока Чонгука не было. Сколько косых взглядов пришлось вытерпеть Сэ И.
Ночные процедуры закончены. Пока она была одна в просторной комнате, она думала. Много думала, невольно вспоминая всех людей, слова которых эхом отдавались в мозгу.
– «Девушка?»
– «У Чон Чонгука есть девушка?!»
– «Он тебя еще не трахал? Как же так?».
– «Поиграет и выкинет».
– «И сколько же он тебе платит?»
– «Откуда ты взялась вообще, милочка?»
– «Он всегда любил делиться. И тобою поделиться, детка. Еще увидимся».
– «Все мужчины любят опытных. Как долго ты сможешь удерживать его возле себя?»
И Сэ И искренне не понимала всех этих людей, которые задавали ей эти нелепые вопросы и давали нравоучения. «Каждый мужчина рано или поздно должен остепениться, – все размышляла Сэ И, смотря на яркую луну. – Человек не может без любви. Именно она создает красоту…»
– Гипотеза о возможном споре нелепа – кто бы положил на глупый спор два года своей жизни? – уже вслух произносила Сэ И. – Ни одно его слово не кажется мне ложью. Он искренен каждый раз, когда произносит слова любви.
Дверь тихонько отворилась, девушка, погруженная в свои мысли, не заметила своего парня, стоящего в дверях.
– Почему ты все еще не спишь? – входит в просторную комнату парень и видит свою девушку, отчаянно пытающуюся не заснуть. – Не мучай себя, ты ведь спать хочешь… – буквально «мурчит» Чонгук, что для него было совсем несвойственно до появления Сэ И. – Мне осталось разобрать еще пару бумаг, и я тоже лягу. Завтра у нас дела, помнишь?
– Помню, – привстает Сэ И и тянется к Чонгуку за теплыми объятиями. – Но я все же подожду тебя. Хочется заснуть, лежа головой на твоей крепкой груди.
– Ух, какие откровения, – ухмыляется парень, тут же притягивая девушку к себе. – Кто-то стал смелее?
– Мой мужчина, мой и только, – шепчет Сэ И, обнимая Чонгука за шею.
– Что с тобой? – хмурится Чонгук, щурясь, смотрит на девушку, обнимая. – Конечно, твой. Малышка, чей ж еще…
– Чонгук, – зовет Сэ И, отгоняя дурные мысли, – а ты меня любишь?
Чонгук искренне не понимает причину смены настроения Сэ И. Он без лишних слов берет ее на руки и выходит из комнаты. Полная луна приветствует их, отражаясь на поверхности пола балкона. Пара располагается на удобном ложе под открытым небом, прикрываясь теплым пледом.
И только сейчас до Чонгука доходит:
– Наговорили, да? – вздыхает парень, сетуя на злые языки лживых людей. – Много говорили?
– Ну, – хмыкнула Сэ И, – начали с того, что я для тебя никто и бросишь ты меня сразу же, как только… ну… возьмешь. Закончили тем, что ты всегда любил делиться, и я не исключение. Потом в туалете случайные девушки воодушевленно рассказывали о том, какой ты ненасытный в постели…
– Хм, это ты узнаешь уже совсем скоро, Сэ И, – совершенно спокойно отвечает Чонгук, смотря на луну. – Во-первых, я тебя не брошу, а если ты меня бросишь, я найду тебя и заставлю передумать. Во-вторых, я не идиот, чтобы обхаживать девушку два года для того, чтобы позже целкануть ее. Если бы я тебя не любил, то давно бы заставил переспать со мной. Не насилием, конечно. В-третьих, я, скорее, себе палец отрежу, чем позволю кому-либо, кроме себя любимого, прикасаться к тебе, ясно?
