Текст книги "Война магов (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Благодаря Маттео, вписавшему их в книгу посещений, Тзигона и Андрис без проблем вошли во дворец. Их сопровождали экстравагантные любезности, которые Тзигона нашла бы забавными, будь её настроение светлее, а компания – приятнее.

– Друзья советника короля, – пробормотала она, имитируя подобострастный тон охраны. – Удивлена, что вместе с этим званием не выдают медали.

– Да, но я скорее ожидал, что кто-нибудь посвятит нас в рыцари.

Тзигона бросила удивленный взгляд на полупрозрачного джордайна. Его тон был похож на её собственный – юмор, незапятнанный завистью к положению Маттео. Она задумалась над этой загадкой.

– Вы давно дружите?

Он пожал плечами.

– Всю жизнь. Но, учитывая нашу относительную молодость, я не стал бы говорить о “давно”.

– Тогда зачем пошел за Кивой?

– Это – другое, – сказал он ровно, устремляя взгляд прямо перед собой.

Тзигона издала мерзкий звук.

– Богатые минералами удобрения. Навоз рота выглядит лучше, если назвать его красивыми словами, не так ли?

Мимолетная улыбка коснулась губ джордайна.

– Умеешь ты подобрать аналогию. Долгое время я пытался убедить себя, что одно не имеет ничего общего с другим, – он взглянул на девушку. – Полагаю, ты знаешь мою историю.

– Я слышала её. Просто не понимаю.

– Мы, Халруаанцы, растем впитывая в себя серьезное отношение к собственному роду и судьбе. Это ты сказала, что во мне течет кровь эльфов. И потому все случилось так, как случилось. Как не удивительно было узнать о кровной связи между Кивой и мной.

– Это объясняет лишь часть.

– Лишь часть, – согласился он. – Некоторое время я считал, что цели Кивы оправдывают её методы. Меня привлекла битва. В качестве джордайна все, чего я мог ожидать, это советовать магам тактику и смотреть со стороны.

– Вот почему Кива первым делом схватила тебя, – заключила Тзигона. – Маттео говорит, что ты лучший выпускник колледжа за последние годы. Даже лучше, чем он сам.

Андрис одарил её кривой улыбкой.

– Он искренен в своих заблуждениях, не так ли?

– Я заметила, – она остановилась у двери, ведущей в покои Маттео и окинула джордайна изучающим взглядом. – Мне кажется, я могла бы поступить так же, как ты, – сказала она, и слова эти прозвучали удивительно даже для её собственных ушей. – Но это не остановит меня, если ты снова пойдешь против Маттео.

Андрис и не подумал ухмыльнуться в ответ на это заявление, как могли бы сделать многие. Тзигона была тощей беспризорницей, и её голова едва ли доставала до плеча джордайна. Она была безоружна, а Андрис являлся опытным бойцом, несущим с собой несколько видов прекрасного оружия. Он был обучен методам ведения боя против могущественных волшебников, а она носила светло-голубые одежды, говорящие о том, что она – простая ученица. Тем не менее, он оценивал её со столь же пристальным вниманием, как и она его.

– Тогда Маттео защищен вдвойне, – наконец сказал Андрис. – Ибо, в случае чего, я отвечу тебе той же любезностью.

Тзигона удовлетворенно кивнула. Дверь открылась, и взгляд Маттео скользнул от девушки к джордайну.

– Вы двое выглядите непривычно серьезными. Не думаю, что это хороший знак.

– Хорошая новость – Синестру Беладжун не кремировали, – сказала Тзигона без предисловий. – Плохая – Дамари Эксчелсор в городе и он знает о моей матери.

Маттео пробормотал проклятие и повернулся к Андрису.

– Прости, что ничего не объяснил тебе должным образом. Но эти секреты принадлежат не мне.

– Тебе не нужно ничего объяснять, – Андрис запротестовал, но глаза его загорелись в ответ на подобное доверие.

Маттео быстро коснулся плеча друга, а затем вместе с Тзигоной зашагал прочь по длинному коридору. Вскользь, советник посмотрел на подругу.

– Кажется, вы больше не цапаетесь.

– Можно сказать, мы заключили соглашение, – когда Маттео одарил девушку долгим взглядом, она пожала плечами и уточнила. – Мы кое-что уточнили. Когда и почему убьем друг друга.

– Ах. Это важный шаг в любом новом знакомстве, – сухо сказал он. – Расскажи мне о Дамари.

Лицо девушки стало неспокойным.

– Должно быть, Кива протащила его назад через завесу. Он не умеет управлять магией такого рода. Куда мы идем? – резко спросила она, стоило им свернуть в широкий мраморный коридор.

– Зал советов Залаторма. Он должен узнать, что секрет Беатрикс храниться не так уж хорошо.

– Это ранит короля, – отметила Тзигона, впервые задумавшись о таком аспекте. – Залаторм долгое время правит Халруаа. Без его способности удерживать магов вместе, вещи могут принять довольно скверный оборот.

– Я не думаю, что мы способным помешать тому, что случится, – тихо сказал Маттео. – И я не думаю, что нам нужно пытаться скрыть правду в попытке предотвратить неприятности. Истина – тоже выход, а те, кто пытаются её скрыть – будут сметены первыми.

Пара спокойно вошла в сводчатый мраморный зал, королевский зал советов. Устроившись в беседке, он стали ждать, пока троица сердитых магов излагали свои жалобы королю. Все это каким-то образом было связано с убитой Родеа Файрхэа. Совет дал инквизиции право вмешиваться в свои дела. Маги были в ярости. Они яро протестовали против магического дознания, настаивая на том, что магический допрос мог открыть их секреты другим магам и принести финансовый крах.

– Они и не подумали, в каком состоянии будут их финансы, если грянет война магов, – мрачно пробормотала Тзигона. Подняв глаза, она увидела, как смотрит на неё Маттео. – Что?

– Прелесть длинного хрупкого мира, – покачал головой советник. – Раньше ты не задумалась бы о таком.

Девушка пожала плечами, пробегая пальцами по своим взъерошенным коротким волосам, чтобы несколько пригладить их.

– У меня прежде не было аудиенций у короля, – она схватила Маттео за подол туники, когда тот развернулся к трону. – Он знает обо мне? Что я – дочь королевы?

Маттео замялся.

– Он не так давно узнал об этом.

– Он разрешит мне уйти отсюда? Законы Халруаа не очень-то щадят людей вроде меня.

– Залаторм – законный король. Но он, к тому же, мощный прорицатель. Если бы он действовал в ответ на любую информацию о своих подданных, ему скоро некем было бы править.

– Цинично. Но, наверное, ты прав.

Девушка глубоко вздохнула и попыталась не останавливаться на том, что так недвусмысленно не хотел говорить ей Маттео. У него не было никакого таланта лжеца. Он даже не умел умалчивать, не выглядя при этом несчастным. Это было одной из причин, по которой девушка доверяла ему. По которой пошла за ним в тронный зал Халруаа.

Взгляд Залаторма метнулся в сторону вновь прибывших, а затем скользнул к управляющему. Человек в синих одеждах сразу двинулся к стражникам, которые выдворили все еще сердитых магов прочь, обещая им быстро решить все проблемы. Слуга двинулся за ними, запирая двери и оставляя двух молодых людей наедине с королем.

Маттео опустился в низком поклоне, который Тзигона ловко и точно сымитировала. Ей слишком поздно пришло в голову, что поклоны джордайна и ученицы мага должны были быть разными. Сам король, кажется, ничего не заметил, но на лице Маттео – очень быстро – мелькнуло такое выражение, что пни Тзигона любимую собачку Залаторма – он не был бы более зол.

Джордайн поспешно откашлялся.

– Ваше величество, это Тзигона, ученица Лорда Баселя.

Залаторм поднялся с трона и взял девушку за руку.

– Добро пожаловать, дитя. Как я могу служить героине болота Ахлаура?

– Расскажите мне о моей матери, – выпалила она быстро. Краем глаза, она увидела, как Маттео побледнел от такого вопиющего нарушения протокола. Скорее всего требовалось множество чудных фраз, чтобы добраться до этого места разговора.

К её удивлению, король просто кивнул. Он отвел пару к беседке с несколькими стульями, и подождал, пока все рассядутся.

– Откуда ты хотела бы начать?

– Вы знали её прежде, чем она покинула город и свою башню?

– Нет, – сказал король. – Разумеется, я слышал её имя. Кеттура считалась мастером призыва. Волшебницей, которая имела шанс в юном возрасте дорасти до Совета Старейшин. Но в годы, предшествовавшие смерти королевы Фьёрделлы я стал чем-то вроде отшельника.

– Как вы познакомились?

– Случайно встретились во время её изгнания. Мне она показалась волшебницей, которая устала от требований магии и желала уединения.

– И все? – недоверчиво спросила Тзигона. – Вы даже не знали, кто она? В чем она обвинялась?

Залаторм замялся.

– Я видел, что у неё доброе сердце. Но я не был осведомлен о её имени и прошлом.

Тзигона откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди.

– А спустя годы, вы женились на ней.

Король посмотрел на Маттео, вскинув брови.

– Я ничего ей не говорил, господин, – поспешно ответил джордайн.

– Я и не думал. Итак, секрет королевы известен.

– Я не могу сказать, насколько широко, – признался Маттео. – Но, вполне вероятно, это и многое другое всплывет на суде над Беатрикс.

Залаторм просто кивнул и повернулся к Тзигоне.

– Да, я женился на твоей матери, проведя публичную церемонию спустя годы после нашей встречи. Она вернулась в Халарах при самых необычных обстоятельствах – единственная выжившая в жестоком нападении кринти. Её красота и память были утеряны. Совет был так рад моему решению и так очарован Беатрикс, что в высшей мере одобрил нашу свадьбу. История, которую предоставила маг-гончая Кива была тщательно изучена. Даже я принял её, как истину, не имея оснований подозревать обмана.

– Это кажется невероятным легкомыслием для монарха.

– Согласен, – сказал он спокойно. – И пока я не предлагаю для себя никаких оправданий. Когда я встретил твою мать, я был королем уже лет пятьдесят. Королева Фьерделла недавно умерла. Она была четвертой, разделившей со мной трон. Все это были политические браки, разумеется. Сколько народу в Халруаа женится, чтобы просто порадовать себя?

– И с вас было достаточно, – заключила Тзигона.

Залаторм слегка улыбнулся.

– Я думал так же. Совет старейшин со мной не согласился. После смерти Фьерделлы была значительная дискуссия, после которой я должен был жениться на другой. Некоторые из наших “прогрессивных” магов даже настаивали на потомственной принцессе. Например, из северных королевств. Можешь представить, какой ужас вселяла в меня подобная перспектива.

Тзигона глубокомысленно кивнула.

– Каждая волшебница в Халруаа сделала себе татуировку, чтобы щеголять своей магической родословной, в надежде поймать ваш взгляд.

Маттео закрыл рукой лицо, тихо застонав. Однако, король хихикнул от этой картины.

– Их методы были более тонкими, но не слишком, – он быстро посерьезнел. – Вопрос о браке был лишь одним из многих. Я царствовал долго, а жил – гораздо дольше. Слишком долго, на самом деле.

– Жизнь – бесценный дар, – продолжил король. – Но триста лет тяжестью ложатся на плечи человека. Годы приносят одни и те же события, повторяются с незначительными и предсказуемыми изменениями. Поколение сменяет поколение, каждое из них задает одни и те же вопросы и повторяет одни и те же ошибки. После столетий, посвященных Халруаа и её магии, особенно, искусству прорицания, меня, казалось, ничто не могло заставить испытать удивление и восторг.

– И тогда ты встретил мою мать, – заключила Тзигона.

– Да, – он прямо встретил взгляд девушки. – Тогда она стоила королевства. Она стоит его до сих пор. Не бойся того, какой вред правда может принести мне или моему правлению. Я подозреваю, что истина будет доброй и к Беатрикс – Кеттуре.

– Она может быть не так уж добра, – прямо сказала Тзигона. – Беатрикс была замужем.

– Дамари Эксчелсор…

– Я не о нем, – прервала Тзигона. – У неё был настоящий брак, с каким-то молодым человеком, который упал с грифона. Я могу видеть прошлое, – пояснила она, отметив ошарашенный взгляд короля.

Тот быстро взял себя в руки и посмотрел на часы – заполненный водой стеклянный цилиндр, наполненный разноцветными плавающими шариками. Залаторм поморщился и поднялся.

– Мы поговорим об этом, как только будет время. Суд над лордом Баселем скоро начнется.

Двое молодых людей встали вместе с королем.

– Но его освободили! – запротестовала Тзигона.

– Да, по вопросу о смерти Синестры Беладжун. Еще один маг умер. Урьях Беладжун погиб вчера вечером. В саду Баселя. Видимо, его сердце не выдержало, но так как это уже третья смерть у башни Баселя за этот месяц, Совет хочет расследовать все более подробно. Тзигона, если ты знаешь что-то, что могло бы помочь, мне хотелось бы, чтобы ты представила это суду.

Неопределенное выражение коснулось лица Тзигоны.

– Как говорят, ты – талантливая актриса, – сказал король. – Быть может, тебе будет проще донести мысль, если ты устроишь представление?

– Неплохая идея, – признала она. – Но розовый дворец не слишком похож на прежние места моих выступлений. Из всего, что я играла на улицах и тавернах ничего не пойдет.

Залаторм взял её руку и поднес к губам, жест, предназначавшийся для знатных дам.

– Тогда, придумай новую роль. Встань лицом к толпе, как та, что в сердце своем знает, что она – дочь королевы и принцесса Халруаа.

Долгое время Тзигона, остолбенев, смотрела на короля. Потом она рассмеялась, громко и безудержно. Грубый смех, который сотрясал её тело, словно буря. Наконец, веселость девушки пропала, и её захлестнуло царственное высокомерие. Она поманила Маттео.

– Ну, джордайн, – пропела она. – Нам нужно многое сделать, чтобы подготовиться, прежде, чем я предстану перед аудиторией.

Она вылетела из залы, словно парящий корабль. Двое мужчин наблюдали за её театральным выходом из комнаты.

– Говорят, что королю никогда не следует извиняться, – сказал Залаторм, чьи глаза сияли. – Но, судя по твоему лицу, Маттео, мне кажется, что я только что едва не вышел за рамки этой пословицы.

* * * * *

В тот же день розовый холл был до отказа забит магами Халараха. Со своего места позади королевского трона, Маттео поискал глазами небольшую группу, стоявшую у помоста, и отыскал Тзигону среди тех, кто ждал своей очереди дать показания. Их глаза встретились, и он одарил девушку легким подбадривающим кивком.

Рога протрубили продолжение совета. Залаторм бросил взгляд на пергамент, лежавший перед ним, и вызвал Тзигону первой.

Она взобралась на помост и отвесила соответствующие поклоны королю и собравшимся сановникам.

– Прежде, чем говорить от имени Лорда Баселя, мне хотелось бы продемонстрировать Совету магический дар. Тот, что помог мне найти доказательства, которые я представлю в суде. Недавно я обнаружила в себе талант к обратному прорицанию. Я могу видеть прошлое подробнее, чем это доступно заклинаниям историков.

По толпе пронесся ропот удивления.

В Халруаа магические навыки приобретали медленно и усердно. На заклинателей смотрели с неодобрением, а “недавно обнаруженные” врожденные таланты в этом упорядоченном обществе были редкостью.

Вперед вышел Маттео.

– Я могу подтвердить это. Я был свидетелем того, как она глубоко погружается в воспоминания, при этом случайно касаясь памяти того, кто давно умер.

С высокомерной улыбкой на лице поднялся маг из клана Беладжун.

– Нижайше прошу прощения у джордайна, но не была ли эта девушка обычной уличной артисткой. Откуда вы знаете, что эти “древние воспоминания” – не очередная сказка для посетителей таверны?

– Эти воспоминания были достаточно сильны, чтобы вызвать визуальную иллюзию, – холодно сказал Маттео.

– Лорд Басель, её наставник, маг школы воплощения. Нет сомнений в том, что она узнала это от своего учителя.

– Это случилось прежде, чем Тзигона начала обучение, – возразил Маттео. – Прежде, чем она совершила свои подвиги в болоте Ахлаура, прежде, чем она поняла, что имеет талант к магии. Иллюзия, созданная ею, была редким видом грифона, вымершим более трех столетий назад. Немногие исторические книги содержат упоминания о подобном существе. Маловероятно, что ребенок с улицы может получить доступ к подобной литературе. Я был там, и никто, вне зависимости от актерского таланта, не смог бы более правдоподобно изобразить удивление Тзигоны. Её талант обратного прорицания – врожденный дар, и это вполне реально.

Тзигона прервала мага, который собирался оспорить слова Маттео.

– Дайте мне что-нибудь подержать, и я расскажу историю предмета.

– Держи! – вставшая на балконе женщина кинула вниз сверкающую безделушку. Тзигона ловко поймала её и подняла вверх, чтобы все окружающие рассмотрели предмет. Это оказалось опаловое ожерелье удивительно тонкой работы, с большими светящимися белыми камнями, отправленными в серебристую филигрань.

Залаторм бросил взгляд на женщину.

– Леди Кьерри Венлесс, – сказал он, называя волшебницу по имени. – По вашему мнению, способна ли девушка знать историю этого ожерелья?

– Нет. И я даю слово мага, – ответила Кьерри.

Тзигона повернулась лицом к собравшимся. Её взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Вам двенадцать. Вы гуляете в лесу недалеко от дома. Охотники-браконьеры ставят свои ловушки и раскладывали приманки. Вам стало любопытно, и вы спрятались, наблюдая за тем, как они загнали в капкан жеребенка единорога и убили его ради компонентов для заклинаний. Вы побежали домой, чтобы рассказать об увиденном. Ваша мать была возмущена. Она приказала выследить браконьеров и убить их. Их смерть тяжким грузом лежит на ваших плечах, и вы все еще думали о единороге. Вы взяли рог, и превратили его в это ожерелье. Вы до сих пор носите его, как напоминание о том, что цена магии иногда слишком высока.

Долгое молчание накрыло зал.

– Причудливая сказка от грошовой актрисы, – усмехнулся маг.

– Тем не менее, так и было, – тихо сказала Кьерри. – Никто кроме меня не знал эту сказку целиком.

Залаторм кивнул.

– Я верю. Ученица Лорда Баселя может свидетельствовать в его пользу, и её слова будут иметь тот же вес, что слово любого прорицателя.

Прокопио Септус резко поднялся со своего места на помосте Старейшин. Его ястребиное лицо пылало от негодования.

– Со всем почтением, должен выразить свой протест. Давать этой… ученице слово, весом не уступающее слову опытного мага – значит оскорбить нас всех!

В зале согласно зароптали. Едва слышный гул голосов пронесся над холлом, охлаждая слушателей Тзигоны, словно океанский бриз.

– Искусство каждого мага приносит процветание Халруаа, – сказал Маттео, повторяя известную пословицу. – Никто не способен преуменьшить чужих навыков.

Прокопио проигнорировал эти слова.

– Как лорд-мэр Халараха, я имею право следить за соблюдением законов Халруаа. По ним, ни один человек, которому был вынесен смертный приговор, не имеет права свидетельствовать за или против кого-либо. Прошу обратить внимание на то, что Тзигона – незаконнорожденная дочь бежавшей волшебницы Кеттуры. По закону, она родилась под смертным приговором.

Тзигона выпятила подбородок.

– Я не незаконнорожденная. Мои мать и отец состояли в браке.

Прокопио щелкнул пальцами, и в его руке появился пучок свитков пергамента.

– Вот бумаги о разводе между Кеттурой и её мужем, Дамари Эксчелсором. Эта девушка – дочь неизвестного отца, зачатая после развода.

– Моя мать второй раз вышла замуж.

– Неужели? И за кого?

– За молодого человека, которого она встретила в лесу. Он упал с грифона, и она заботилась о нем.

– И есть ли имя у этого незадачливого наездника?

На мгновение, взгляд девушки дрогнул.

– Я не знаю.

Белые брови мага взметнулись вверх.

– Честный ответ, – сказал он с преувеличенным удивлением. – Дело в том, что никаких записей о другом браке нет. Незаконнорожденная дочь волшебницы, волшебница сомнительного происхождения, и, в особенности, обнаруживающая “необычные и непредсказуемые таланты” – это угроза Халруаа. По закону, она должна была быть ликвидирована более двадцати лет назад!

Базель Индоулаур резко поднялся со своего места.

– Мы с Кеттурой были друзьями с детства. И остались ими, когда она была ложно обвинена и бежала из города.

– Ложно? – вмешался Прокопио. – Отказ от магического дознания – все равно что признание вины!

– Кто в это время был инквизитором Халараха? – спокойно ответил Маттео. – Кто стал бы проверять Кеттуру?

Лорд-мэр окинул его злобным взглядом.

– Откуда мне знать? Это было двадцать пять лет назад.

– Двадцать шесть, – поправил Маттео. – И магом-гончей в этом городе была Кива, эльфийка, которую признали виновной в измене. Я могу предоставить документы из Совета Джордайнов, реабилитирующие нескольких человек, ложно осужденных Кивой.

– Ты утверждаешь, что Кеттура имела основания опасаться подобного? На каком основании?

– Кива была ученицей в башне Кеттуры, – спокойно сказал джордайн. – Кеттура выгнала её из-за безрассудного обращения с магией. Даже если она не знала или не подозревала тогда о великих планах Кивы, у неё была возможность оценить характер эльфийки и понять, что та будет мстить.

Басель резко повернулся к Прокопио. Его лицо носило тень того поджарого сильного воина, которым он некогда был.

– Вы назвали Тзигону бастардом. Мало что в Халруаа может быть столь же оскорбительно и опасно, – он сделал паузу, чтобы придать вес сказанному. – От имени моей дочери я требую, чтобы вы принесли официальные извинения, или встретились со мной в магическом поединке.

Слова Баселя произвели эффект разорвавшегося снаряда. Прокопио приходилось кричать, чтобы его услышали.

– Это абсурд! Басель Индоулаур не может свидетельствовать в пользу этой девушки, равно как и она не может быть его свидетелем! Ни один человек под приговором не может выступать в суде!

Жестом, Маттео заставил его замолчать.

– Так и есть, Лорд Прокопио. Но Лорду Баселю не было оглашено приговора. Это слушание созвано лишь чтобы уточнить детали, не более того. Басель может защищать Тзигону законно.

– Кто же тогда будет защищать его? – выплюнул маг. – Какой удобный круг!

Лорд-мэр развернулся лицом к бушующей толпе собравшихся.

– Софистика этого джордайна абсурдна! Он может играть словами до тех пор, пока мы не прекратим ставить рассуждения выше наших законов. Быть может, он думал, что мы не заметили, что помимо собственного отцовства, Басель Индоулаур признает свою помощь беглой волшебнице. Таким образом он лишь добавляет обвинений против себя! Возможно, он надеется, что мы забудем о том, что ребенок не может свидетельствовать за своих родителей первым, как не может и являться единственным защитником. Должны ли мы игнорировать наши законы?

– Должны ли мы игнорировать законные требования? – с нескрываемой издевкой добавил Басель. – если вы боитесь магического поединка со мной, прошу, Прокопио, признайтесь в этом прямо. Я чувствую себя немного смущенным из-за усилий, приложенных вами, чтобы отклонить мое приглашение.

Из нескольких уголков зала раздались смешки, которые стихли столь же внезапно, как появились, стоило подняться Залаторму.

– Все будет сделано в соответствии с законом Халруаа, – сказал он строго. – Эта ситуация необычна и требует тщательного расследования. Позвольте мне пару минут поговорить с советником.

Он махнул Маттео и скрылся в боковой зале.

Джордайн пошел следом, притворив за собой дверь.

– Вы что, действительно свалились с грифона?

– Долгая история, – проворчал король. – Как ты понял, что Тзигона – моя дочь?

– Вишна упомянул трех – трех потомков магов, создавших Кабал. В это время я уже знал, что Андрис – потомок Ахлаура, а я – Вишны. Мой король послал меня спасать Тзигону. Поэтому я решил, что она, должно быть, третья.

– Да, наверное, – размышлял Залаторм.

– Разумеется, выражение вашего лица, стоило Тзигоне упомянуть грифона, подтвердило мои догадки. Как же это случилось? – потребовал Маттео, не делая усилий, чтобы скрыть свое разочарование.

Залаторм упал в кресло, одаривая советника злобным взглядом.

– Как обычно, полагаю, хотя я сомневался, что ты спросишь.

Несмотря на всю серьезность ситуации, губы Маттео дрогнули.

– А это последняя капля. Именно так сказала бы Тзигона. Со всем уважением, Ваше Величество, как вы могли не знать о существовании дочери?

– Достаточно просто. Вскоре после того, как мы поженились, я оставил Беатрикс – Кеттуру, если тебе угодно – на несколько дней. Я хотел отправиться в Халарах и отречься от трона. Неотложные дела государства задержали меня, и когда я вернулся, собираясь объяснить, что решение вопросов моей прошлой жизни требовали большего времени, она уже исчезла. Я искал её, как искали и другие. Беатрикс на удивление успешно ускользала от погони, как после неё делала и Тзигона.

– Нельзя следить за джордайном с помощью магии, – заметил Маттео. – Зелья, которые принимала Кеттура, защищали их обоих.

– Есть еще кое-что. Алая звезда следит за Сердцем Халруаа – своими создателями и их потомками. Так я узнал о связи Тзигоны и Беатрикс. В видении, я увидел, как она проваливается в Неблагой Двор, – пояснил Залаторм. – Озадаченный, я создал заклинание поиска, которое призвано было найти последние записи о Тзигоне. Последние несколько записей Кассии были наиболее полезны. Как ты знаешь, моя бывшая советница не была верной почитательницей королевы.

Маттео заходил туда-сюда по комнате.

– Давайте рассмотрим всю эту путаницу. Басель присвоил себе отцовство Тзигоны, которая, на самом деле, ваша дочь. Служа истине, вы должны объявить себя отцом Тзигоны, но тогда это дискредитирует Баселя и почти наверняка станет сильным ударом по вам, в то время, как вы оба крайне необходимы стране. Без сомнения, мы ограничены в выборе средств даже без всяких клятв и артефактов.

– Мрачно, но довольно точно, – согласился Залаторм. – Но в одно место ведет много дорог.

Он встал, возвращаясь к собранию. Все замолчали, стоило королю поднять свой скипетр.

– Иногда законы формируют будущее, но чаще они отражают изменения, которые уже произошли. Эти дебаты убедили меня в необходимости подобного решения. Планирование родословных магов способствовало силе Халруаа, но настало время покончить с этим. Как может праведный народ наказывать детей за грехи их родителей?

Слова короля вызвали оцепенение.

– Должны ли мы плодиться, словно лисы и северные варвары, руководствуясь лишь чувствами и влечением? – задался вопросом один из старцев.

Залаторм слегка улыбнулся.

– Я думаю, народ Халруаа, все же, нечто большее.

– И все же, народ Халруаа и законы Халруаа неделимы! – запротестовал второй маг. – Мы это то, во что превратили нас обычаи и правила.

– Тем не менее, вы не можете отрицать изобретательность нашего народа. Когда закон и традиции не могут нам помочь, мы придумываем новые решения, – Залаторм махнул рукой в сторону Тзигоны, все еще вызывающе стоявшей бок о бок с Баселем. – Посмотрим на эту молодую женщину. Не будучи подготовленной, она очаровала ларакена Ахлаура. В законах Халруаа мало что способно объяснить это, но все мы лишь выиграли от её дара. Среди нас могут быть и другие подобные ей. Глупо осуждать их из-за страха и невежества.

Король посмотрел на Прокопио Септуса, слегка наклоняя голову. Этот жест означал, что один великий маг признает силу другого.

– При всем уважении к обеим сторонам, я приказываю, чтобы вызов Лорда Баселя был отозван. Я объявляю Тзигону чистой перед законом. Она может выступать от имени Лорда Баселя.

Лицо Прокопио перекосилось от ярости, но он смог лишь вернуть королю взгляд и сесть на свое место. Глубокая тишина наполняла зал. Собравшиеся обдумывали невысказанные слова короля.

Маттео испустил длинный вздох, пораженный подобным решением вопроса.

Залаторм аккуратно отложил в сторону больше, чем магическую дуэль. Давая Тзигоне право говорить, он отклонил притязания Баселя на отцовство без фактического уличения того во лжи. Цель, которую он преследовал, отменяя приговор в отношении бастарда, станет более чем загадочной для слушателей. Возможно, он подчеркивает ошибочность притязаний Баселя, а быть может, желает спасти девочку, не называя имени её истинного отца. Маги утонут в спорах, что немного отвлечет их негодование от нового закона. Залаторм отлично знал свое дело!

Король кивнул Тзигоне. Она сделала шаг вперед, выглядя спокойной и почти царственной. Её взгляд обежал толпу. За время, проведенное на улицах, она отточила свое искусство выступлений на углах и в тавернах. Она ждала, пока взгляд каждого собравшегося не будет устремлен в её сторону, а тишина станет густой от ожидания.

– Я видела тело Синестры Беладжун, – сказала она. Её певучий голос заполнил комнату. – Её не кремировали, согласно законам и обычаям Халруаа. Она лежит под стеклом, словно произведение искусства или трофей.

Удивленные восклицания и выкрики пронеслись по зале.

– Возможно ли это? – спросил король Малхьора Беладжуна, племянника Урьяха.

Тот сделал шаг вперед.

– Да, господин мой. Мой дядя был готов соблюсти обычай, но не смог расстаться с женой так быстро.

– Хотя я не лишен сочувствия, – серьезно сказал Залаторм, – это важный вопрос. Спустя дни после смерти Синестры Беладжун, против Баселя Индоулаура были высказаны обвинения. Закон гласит, что обвиняемый в убийстве имеет право встать лицом к лицу с духом жертвы. Все предполагали, что в данном случае это невозможно. Вы позволили этому предположению оставаться в силе.

Лицо Малхьора потемнело от подобного заявления, но он поклонился, признавая правоту короля.

– Мой дядя использовал мага-гончую, чтобы удостовериться в причине смерти Синестры. Он был уверен, что Басель был ответственен за это.

– Он действительно стал причиной, – согласилась Тзигона. – Он задал ей вопрос, на который она не могла ответить. Несмотря на заклинание, заставляющее её молчать, она, видимо, пыталась.

– Продолжай, – сказал Залаторм.

– Я постаралась проследить источник заклинания. Вокруг мага есть какая-то волшебная завеса. Я не смогла обойти её, но узнала эту магию. Я чувствовала талисман моей матери. Его носит Дамари Эксчелсор.

– Это невозможно, – решительно сказал Прокопио. – Дамари сгинул в Неблагом Дворе!

– Как и я, – ответила Тзигона. – И вот, я здесь.

Долгое время девушка и маг не отводили друг от друга взглядов.

Залаторм посмотрел на своего писца.

– Согласно закону, башня Дамари была защищена от проникновений. Есть ли запись о его возвращении?

На скорую руку писец сотворил заклинание и поднял большую учетную книгу. Быстро перелистав страницы, в начале в одну сторону, потом в другую, а затем захлопнул том.

– Ничего, сир.

Маттео отметил слабую улыбку, тронувшую губы прорицателя.

– Если у вас есть доказательства возвращения Дамари, прошу, поделитесь ими, – вежливо попросил Прокопио. – Пока вы не опорочили имя волшебника обвинениями, которые не можете подкрепить фактами!

Тзигона взмахнула рукой, широким жестом обводя толпу.

– Разве не этим мы здесь занимаемся? Три человека погибли в башне Баселя? Синестра Беладжун, Фарра Нур и Урьях Беладжун. Басель знал их всех, а Фарру любил, как дочь. Он пытался спасти лорда Урьяха, когда сердце старика подвело. Эти смерти – его трагедия, а не преступление.