Текст книги "Тринадцатый день (СИ)"

Автор книги: Элеонора Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Он гикнул, стегнул коня и кавалькада из троих человек, набирая скорость, понеслась по дороге.

– А, наш-то герцог лихой наездник, малец. – Заулыбался конюх, глядя тому вслед. – А ты давай сюда свою ногу и будем ловить попой седло.

Уже через час ужасного конного урока, Янина еле добралась до своей комнаты и рухнула на постель.

– Надо как-то привыкать и сжав зубы постигать эту науку. – Вяло думала она, чувствуя боль во всем теле. – И как-то Ян мог освоить это да еще и играть в поло на коне?

Она кисло улыбнулась.

– Но я не Ян и придется заменить его и здесь. И что делать с гардеробом? Он может сразу понять, что я не мужчина.

Она рывком села и закусила губу.

– Буду проситься самой все выбрать и самой купить. Надо обратиться за помощью к Цезарио. Он посоветует, как делать.

Вздохнув, поднялась и через силу начала переодеваться к обеду с герцогом.

Глава 13. День шестой. Ян.

Остров находился недалеко от африканского побережья, где-то в десяти кабельтовых. Этот небольшой кусок горы имел узкий вход в лагуну. Там и бросили якорь фелюги капитана и пиратов. Когда рассеялся туман, то Ян увидел стоящего на приколе маленький кораблик. Он тут же догадался, что это парусник Хасана. А значит Антонио уже с ними. Лодка отчалила от яхты, и матросы встречали своего капитана радостными криками. Взобравшись на борт, он попал в руки своей команды. Они обнимали его, хлопали по плечам и спине, и Антонио улыбался им и отвечал тем же. Потом Ян прокричал уже с мостика, чтобы все перестали мять тело и, наконец, отпустили своего капитана в каюту, дабы он привел себя в порядок.

– Празднование и бочка рома, – прокричал капитан, – будет через час, здесь, на палубе.

Махнув рукой Яну, он, покачиваясь от еще не прошедшей боли, спустился в каюту. За ним спустился и Ян.

– Как ты, Антонио? – Спросил его в спину и тут же был обнят и прижат к груди старым капитаном.

– Я знал, я знал, – рокотал голос Антонио, – что ты что-то такое придумаешь и выручишь. Спасибо тебе, мой мальчик. Я в долгу долго не буду.

– Ну, что ты, капитан, какие могут быть долги. Ты же спас меня, а тебя. Все в расчете.

– Ну, уж нет! – Хлопнул Антонио Яна по плечу,. – Я сам решу, как тебя отблагодарить. А сейчас, прости, немного отдыха мне не помешает.

– Да-да, конечно, ты отдыхай. А я пойду к коку заготавливать закуску к празднику. Я обещал. Попробуешь моего кушанья. Думаю, что оно придется вам по нутру. Чисто мужской закусон.

Подняв руку, Ян приставил ее к виску.

– Рад служить с вами, капитан! – Четко развернулся и вышел.

Антонио вскинул брови и крякнул.

– А из него выйдет толк! Хорошим будет капитаном!

Уже через час над фелюгами разнесся запах мяса, мяса, который по земному назывался «шашлык». Его заранее приготовили вместе Ян с коком и насадили на шпаги, что везли на продажу. Ровно столько, сколько было матросов на корабле. Выкатили бочонок рома, и Антонио сказал речь, подняв кружку: о том, что он не сомневался в храбрости и хитрости своей команды и хочет выпить за них и за груз, который удалось спасти. Его он перепродаст в другом месте и увеличит жалование в два раза, а пиратский полностью будет разделен поровну между ними. Его слова не раз тонули в громком реве повеселевших матросов. Они заслужили.

До утра, до самого последнего мужчины, а это, конечно, был Верзила, не уходил никто с палубы. Пили, ели, и удивлялись, похваливая новую пищу исключительно мужской направленности, которая не только утоляла голод, но и от нее слабел градус выпитого, и поэтому выкатили еще один бочонок. Были смех, разговоры и споры, даже пели песни. Все радовались удачно выполненному делу.

Антонио зазвал Яна к себе в каюту и расспросил его более подробно. Тот рассказал и о роли Хасана тоже.

– А, правда, что ты спас его от людоедов? – Спросил Ян. – Хасан мне рассказал. А как это случилось?

Антонио скинув сапоги, лег, не раздеваясь на кровать и тихо застонал.

– Может тебе надо отдохнуть? – Засуетился Ян. – Так я пойду, не буду мешать.

– Да нет, ты не мешаешь, но мне необходимо лежать. Знаешь, после их тюрьмы и того неласкового обращения, хочется в свою кровать.

Он вздохнул.

– А Хасана я вызволил просто случайно, когда был еще молод и только начинал, вот как ты сейчас, свою морскую практику. На наш корабль напали пираты, и мы попали в плен к маврам. Они продали нас берберам и те увезли в свой город, что находится далеко в песках огромной пустыни. Прошел год, как я обслуживал одного богатого воина и у него научился бою и многому, что так пригодилось потом. Он брал меня с собой в свои походы по грабежу некоторых племен. Там, в племени людоедов, я и нашел молодого Хасана, тоже проданного в рабство, как и меня. Так он попал в группу плененных, и был доставлен в наше поместье для последующей продажи. Но Хасан был болен и слаб, и я упросил хозяина вначале его вылечить и уж, потом, продавать. Тот махнул рукой в согласии. Я его выходил. Жизни тут не было ни для кого. Рабство, это я тебе скажу, самое жуткое для человека состояние. И хотя хозяин относился ко мне достаточно сносно, все же всегда подчеркивал, что он хозяин и будет делать со мной, все что захочет. И мы решили бежать. Как это происходило, долго рассказывать, но нам пришлось добираться до побережья через пески. А вот это пострашней рабства будет. Без воды, без провизии, без проводника. Шли три дня и уже прощались с жизнью, как набрели на караван купцов. Они нас подобрали и доставили в порт. Там мы нанялись матросами на контрабандное судно и плавали на нем целых два года. Так и подружились. Были всегда рядом, всегда защищали спины друг друга. Потом я остался при капитане, а Хасан начал заниматься продажей контрабанды уже в Мавритонии, потом открыл кабак. Вот, пожалуй, кратко о нас. С тех самых пор, вот уже двадцать лет мы поддерживаем дружбу.

Антонио закрыл глаза и замолчал, будто вспоминая те далекие годы. Потом вздохнул.

– Я провел в море много лет, Ян, многое видел и со многим сталкивался и хочу тебе сказать, что нет ничего на этом свете дороже дружбы. Разве кроме любви, – и засмеялся, – Правда, ее-то мне и не пришлось испытать. Видимо, только в другой жизни. Нет у меня семьи, нет и детей. Но есть хороший и верный друг. И вот теперь и ты. Спасибо. Я не забуду. А теперь иди к ребятам. Они еще долго будут куролесить, а ты пригляди. И вообще втягивайся понемногу в работу помощника капитана. Иди.

Ян удивился, но поднялся и вышел.

Глава 14. День седьмой. Янина.

Сегодня, после двухчасового урока по верховой езде, она еле слезла с лошади, но осталась довольна усвоенными навыками. Могла спокойно держаться в седле и управлять ею. Правда, та должна ходить медленно и спокойно. Готовилась, после обеда выехать с герцогом на небольшую прогулку, так сказать на проверку ее успехов. А еще он просил показать ему наброски любовного письма к Оливии.

Но начнем все по порядку.

Еще вчера вечером, после ужина, герцог пригласил девушку в гостиную и попросил прочесть ему некоторые стихотворные произведения о любви по памяти. На свой выбор. Она вспомнила свего любимого Роберта Бернса.

Позволь слезу твою смахнуть

Моей возлюбленною будь,

И все прошедшее забудь.

Плевать на остальное!

Житье на свете – скрипачу,

Иду-бреду куда хочу,

Так, не живется богачу.

Плевать на остальное!

Потом прочла еще несколько любовных и даже веселые. Герцог был в восторге и попросил вспомнить и написать такое, какое могло бы понравиться его Оливии. На законный вопрос, а ничего, если она ее совсем не знает и даже не видела никогда, он закатил глаза и с блаженной улыбкой расписывал все ее прелести минут тридцать.

– А как долго, мой герцог, вы ухаживаете за ней, если не секрет? – Поинтересовалась она.

– О! – Замялся Орсино. – Уже давно она мне нравится и только недавно я понял, что влюблен. Пытался объясниться и не раз, но она вначале просто смеялась, а потом, после смерти ее любимого брата, закрылась у себя в замке и никого не хочет видеть.

– Так она вообще ни с кем не общается? – Удивилась Янина.

– Не знаю, право, – Промямлил герцог нехотя. – Может быть и ни с кем. Как мне известно только с дядей и своими слугами.

–А-а! – Протянула она, все еще не понимая, как можно самой себя заставить сидеть взаперти. Это в ее-то годы. Так можно вообще остаться старой девой. Даже в их мире двадцать три считается уже на грани замужества. А они одногодки.

– Хотя, – пожала она плечами, – это ее желание.

– А что же делать мне, в таком случае? А? Ян? – Покачал герцог в руке бокал с вином, – Я-то влюблен и страдаю. Сколько уже посланий ей отправил, сколько подарков! Все вернула.

– А может быть она не любит вас, ваша светлость? – Несмело предположила она.

– Как? – Вскочил разгневанный мужчина и с силой запустил бокал в камин.

Тот, ударившись о камни, рассыпался на мелкие осколки и пламя от спиртного вспыхнуло. Янина вздрогнула, съежилась и закрыла от ужаса глаза.

– Что она сказала? Вот балда! Разве можно так напрямую? – Думала она в этот момент, ожидая грубого окрика или даже удара.

Но было тихо. Она открыла глаза и увидела расстроенного мужчину, охватившего ладонями лицо. Он стоял и, покачиваясь, шептал.

– Она меня не любит…она меня не любит…что делать?

У Янины сердце захолонуло от жалости. Она почти вскочила, чтобы ринуться к нему, обнять, погладить по плечу, но вовремя остановила себя и только подала ему новый бокал с вином.

– Не горюйте, ваша светлость, мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.

И вот сегодня он будет читать после обеда послание его любимой женщине. Когда она писала его, ее сердце плакало от жалости к себе самой. Ведь не на нее смотрели с такой тоской эти серые глаза, не ей почувствовать поцелуй этих мягких губ и объятия этих сильных рук. А той, другой, которая совсем его не любила, но которую любил он, ее герой.

В полях под снегом и дождем

Мой милый друг, мой бедный друг,

Тебя укрыл бы я плащом от зимних вьюг.

И если мука суждена тебе судьбой,

Готов я скорбь твою до дна делить с тобой.

Пускай сойду я в мрачный дол,

Где ночь кругом, где тьма кругом,

Во тьме я солнце бы нашел с тобой вдвоем.

И если б дали мне в удел весь шар земной,

С каким бы счастьем я владел с тобой одной.

Они выехали вскоре после обеда, и Янина чувствовала себя довольно сковано, первый раз управляя самостоятельно, без учителя. И хотя рядом был герцог, она тушевалась и дрожала от страха. Почти с деревянной спиной, она доехала до небольшой лужайки, где герцог спешился и помог слезть и девушке. Ее руки затекли от сильного сдавливания удила лошади, но она старалась улыбаться. Герцог пошел вперед, а она за ним, придерживая и свою лошадь и его, после того, как тот небрежно кинул их ей в руки. Присев на траву, он зажмурился, вскинув лицо к небу, будто прислушивался к чему-то. И так он был хорош в этой расслабленной позе, в расстегнутом камзоле и белой рубашке, что Янина аж всхлипнула от отчаяния, что не может ему раскрыться.

– Ах, если бы он смог бы мне поверить и не посчитать шпионом в его окружении. А это могло и быть таковым, как рассказывал не раз Цезарио, когда речь заходила о его дружбе с королем. Тот был помешан на убийствах, к которым частенько прибегали, чтобы освободить трон королевства. И только герцог пользовался полным доверием царственной особы. А если она как-то себя выдаст, то смерть ей обеспечена и ничего не поможет, особенно ее странное прошлое.

Она громко вздохнула и повела коней привязывать к дереву, стоящему поодаль. Сев недалеко от мужчины, достала свиток и подала его герцогу.

– Вот, ваша светлость, прочтите. Это тоже стихи. Думаю, что они могут понравиться такой просвещенной и романтической девушке, как вы ее описали.

Герцог с нетерпением, почти вырвал бумагу и впился в нее глазами. Он читал и губы его шевелились. Потом он замер и вновь прочитал. Свернул свиток.

– Ты отлично слагаешь стихи, мой юный друг. – Вздохнул герцог. – Хотелось бы, получить на них ответ.

– Это тоже стихи того поэта, что и те, которые я вам читал, мой герцог. – Сказала покраснев Янина.

Она не хотела присваивать себе лавры Роберта Бернса, английского поэта ее мира. Вот так и здесь они нравились слушателям в лице самого герцога Орсино.

Через два часа послание покинуло замок, и было отправлено к графине Оливии.

Ответа не было.

Глава 15. День седьмой. Ян

Антонио показался на мостике сразу после завтрака и приказал созвать всех на палубу. Ребята уже понемногу отходили от вчерашней попойки и выстроились перед капитаном, переговариваясь. Он поднял руку, и все примолкли.

– Хочу еще раз напомнить, что вчерашнее обещание помню и не нарушу.

Все одобрительно загудели.

– Теперь о настоящем. Фелюгу пиратов разгрузить. Половину на судно, что привезло меня, другую на наше. Потом команду пиратов отправим обратно в Мавритонию. Мы же не звери? Верно?

Толпа загудела.

– Возьмем с них клятву и отпустим. Теперь про нас. Пойдем в Испаньолу. Там сдадим груз и отправимся сразу же домой. На все про все у нас будет три дня. За работу, друзья.

И прихлопнул ладонями. Матросы, переговариваясь, разошлись, по своим местам и началась обычная морская работа. Груз перетаскивали на судна, команду мавров пересадили на суденышко Хасана. Вскоре она, подняв парус, вышла в море.

После обеда Яна зазвал к себе Антонио.

–Присядь. – Махнул рукой на стул возле окна и налил в стаканы ром. Он был как-то взволнован. Совсем необычно для хладнокровного и жесткого капитана. Ян напрягся. Отпив глоток от своего, Антонио взглянул на него с настороженностью. Глубоко вздохнул.

– Ян. – Медленно поставил стакан на край стола. – Я хотел бы сделать тебе неожиданное предложение.

Помолчал и вновь вздохнул, будто на что-то решался.

– Дело в том, что я думал об этом всю ночь и решил усыновить тебя и сделать наследником. Я очень богат, мальчик мой, очень. А оставить некому. А ты мне стал почти родным, особенно после недавних происшествий.

Ян открыл рот от удивления, потом поперхнулся, глотнув вина, и закашлялся.

– Я не понял, капитан. – Прохрипел Ян. – Но вы же знаете меня все ничего, а уже такие привилегии. Может быть, вы ошибаетесь и я не достоин вашей доброты.

– Достоин. – кивнул Антонио. – И теперь просто уверен. Я не знаю твоего отца, но хотел бы стать вторым. Если ты разрешишь.

– Я не только разрешу, я почту за честь стать вашим сыном, капитан.

Он встал и поклонился. Антонио протянул ему ладонь. Тот пожал и сел. Помолчав и выпив по глотку, капитан продолжил.

– А сейчас о самом главном. Здесь, на острове находится то, с чем ты уплывешь в Итэлию. Это все твое. Возьмешь пиратский корабль, моего шкипера и троих матросов на свое усмотрение. Шкипер в курсе. Он приведет судно в порт, поможет набрать команду и посоветует, как продать сокровища. Захочешь, будешь плавать и работать как я, захочешь, купишь себе дом и будешь жить на земле. А я буду наведываться к тебе и радоваться внукам, коих ты мне подаришь на старость лет.

Он мотал головой и улыбался своим словам. Вот об этом и были его мечты, о семье, о внуках, пока еще эфемерных.

– Но, капитан, вы и без богатства станете моим отцом и, если даст святая Мадонна, и дедом. Я не могу принять ваши деньги, мне совесть не позволяет. Вот так сразу. Как-то неправильно все это, – стушевался Ян.

– Эх, мальчик мой, – Антонио скривился, – если бы ты только знал, что в мире нет ничего хуже одиночества. Я как подумаю, что вскоре не смогу вбегать на мостик, так сразу хочется в волны, только жаль, что моя команда, что плавает со мной уже много лет, будет бедствовать на берегу. Вот и тяну лямку. А с тобой воспрял духом. Сразу почувствовал родную душу, как только ты открыл глаза, в тот день у меня на палубе, помнишь?

Ян кивнул.

– Я потом долго лежал и не спал. Все крутил и крутил твое появление. И только в зиндане понял, что тебя послала мне сама судьба. Так что не отказывай мне, за ради Бога. С тобой я вновь почувствовал жизнь.

Он смотрел на парня внимательно, и как будто просил не отвергать, и Ян сдался под взглядом старого капитана. Он налил в пустые кружки и поднял свою.

–Я согласен…отец. – И выпил одним глотком.

Антонио опрокинул в себя содержимое и, подскочив к нему, обнял, прижав к себе.

– Сын, мой сын! – Бормотал он, почти всхлипывая. – Спасибо, спасибо…!

Потом оттолкнул и отвернулся, смущаясь, смахнул слезу. Ян плеснул еще по стаканам.

– Это тебе спасибо, отец. – Сказал Ян. – За все. За доверие, за любовь. Я этого никогда не забуду и буду тебе верен, как когда-то своему отцу. Тебя тоже буду так называть…между нами. Если позволишь.

– Очень даже буду этому рад! – Поспешил ответить Антонио. – А команда и так со временем поймет. Они у меня отличные ребята.

Потом они говорили обо всем. Особенно много Антонио расспрашивал про его отца и был несказанно рад, что и его отец тоже был капитаном, морским волком, и что теперь у Антонио есть не только сын, но и дочь, которую необходимо обязательно найти. А то, что она жива, Ян не сомневался, правда, не знал, где ее искать. Но близнецы чувствуют друг друга хорошо, и он уверен, что найдется обязательно. Антонио предложил выпить еще по одной за встречу теперь и с дочерью.

Уже под вечер Антонио плыл на лодке с Яном к берегу. Там они прошли по тропке вверх на гору и спустились в расщелину. Ян внимательно следил за дорогой и запоминал, как советовал ему капитан. Подошли к узкому лазу. Перед ними было небольшое озерцо. Водная гладь едва поблескивала в вечернем свете. Антонио начал раздеваться и складывать рядом одежду.

–Не стой столбом! – Крикнул он и эхом отразился его голос. – Раздевайся!

– Зачем? – Удивился Ян.

– Ну, не будешь же ты нырять в одежде. – Засмеялся Антонио. – Все ответы там, – и показал на воду.

Ян пожал плечами и разделся.

– Давай за мной! – Махнув рукой, прыгнул в воду.

Ян выдохнул воздух и прыгнул за ним. Он открыл глава и увидел перед собой ноги Антонио. Вода была прозрачна и тепла. Вспомнив свои уроки по дайвенгу, Ян разгребал руками и отталкивался ногами. Вскоре увидел, как изменилось положение тела капитана, и понял, что сейчас можно уже всплывать. Так и получилось. Вынырнув, увидел, в зыбком свете, улыбающегося Антонио.

– А ты молодец! Умеешь! Хороший моряк из тебя получится.

Потом вылез и протянул Яну руку. Отжав волосы, пошарил рядом и черкнул огнивом. Тут же загорелся факел и Ян понял, что они в небольшой пещере. Рядом лежали заготовленные факелы и сундук с одеждой. Воткнув в держатель факел, Антонио вытерся и передал сухую ткань Яну надел штаны и поманил его вглубь. Они прошли вперед, и тут Антонио остановился и повел факелом. Перед Яном открылась пещера Алладина! Чего здесь только не было! Стояли сундуки и сундучки, на каменных выступах лежали вповалку золотые и серебряные кубки, вазы, кружки. Навалом у стены лежало оружие с драгоценным украшением.

Ян стоял с открытым ртом. Если бы ему рассказали об увиденном, он бы рассмеялся, не поверив. Но сейчас сам был в сказке? Это было правдой. Ян ходил, рассматривал и ахал вслух, особенно у кучи с оружием. Он пробовал примерять к руке некоторые из них, любуясь на ножны и клинки, что отливались синью в свете факелов. Потом Антонио подвел его к небольшим сундукам и откинул верх одного из них. Там сверкнуло золото, в другом переливались драгоценные камни, в третьем было серебро.

– Это все твое, сын! – Говорил Антонио, открывая сундук за сундуком.

Яну стало даже как-то плоховато. Он пошатнулся и, заметив это, Антонио схватил его в охапку.

–Что-то кружится голова. – Прохрипел Ян, присаживаясь на выступ в скале, куда подвел его капитан.

– Это от нехватки воздуха. – Сказал тот и присел рядом. – Здесь мало его, а факелы горят и забирают для освещения. Долго находиться невозможно. Я, когда сюда попал, то тоже чуть не угорел. Потом понял и осторожничал. По времени засек. Не более часа, потом обморок и возможная смерть.

– А как ты узнал вот про это? – Повел Ян рукой вокруг,.– Я же не поверю, что сам собрал.

– Да, сынок, так и есть.

И он рассказал, как узнал про эту пещеру. Это была занимательная история, история знакомства со старым пиратом и передачи им координат этого острова. Про клад тот только сказал, что он есть, а вот где, то Антонио искал его много лет и нашел. И вот теперь передает ему.

Ян вздохнул и поморщился. Ему становилось все хуже.

– Надо уходить, отец. – Проговорил, вставая и, покачиваясь, побрел к воде.

Антонио снял одежду и помог снять ее Яну, потушил факелы и ухнул в воду.

Они выплыли и Ян еле вылез из воды. С помощью капитана оделся и тот помог ему выбраться на воздух. Присев у входа, Ян продышался, и они начали спуск на берег. Сели в лодку и уже скоро поднялись на палубу. В каюте Антонио налил себе и Яну вина и, чокнувшись, они выпили за новую жизнь.

Глава 16. День восьмой. Янина

Просидев над бумагами некоторое время, Янина так и не дождавшись, всегда дисциплинированного герцога, пошла его искать. Подойдя к его комнатам, обратила внимание, что двери открыты. Заглянув, не увидела никого и решила пройти дальше, в спальню. Опасаясь встретиться с герцогом, шла тихо. Тут послышались шаги и она замерла. Прямо на нее выходил из спальни камердинер Курио. Увидев Янину, остановился и удивленно вскинул брови.

– Чем могу быть полезен? – Скривился он.

– Я ищу герцога. – Смутилась девушка. – Он не появился в кабинете после завтрака. И это на него не похоже. Вот я и встревожился, может что случилось.

– А вы ловки, юноша! – Хмыкнул зло Курио. – Очень ловки! Не успели появиться в замке, как стали близки к герцогу. Что, не можете без него жить?

– Я вам перешел дорогу?

– Боже упаси! – Взмахнул руками камердинер. – Просто уже многие заметили, что и герцог уж слишком благоволит вам.

– Я думаю, что герцог не из тех, кто забывает своих преданных людей, особенно старых слуг. А новые еще будут свое доказывать.

Поклонился и вышел, прихлопнув дверью.

– Дай Бог…дай Бог…– Прошипел Курио. – Посмотрим еще.

Герцога Янина нашла в беседке. Тот сидел, сложив руки на груди, и не замечал вокруг никого. Даже, когда она подошла и окликнула того, он спустя время повернул к ней голову.

– О, Ян! – Махнул рукой приглашая присесть. – Хочу просить тебя пойти к ней. Только тебя она способна понять.

– Ну, почему вы так считаете? Если она закрылась в себе, то как я смогу достучатся в ее сердце? Она меня не знает.

– Если тебя допустят к ней под моим именем, то расскажи о моей любви. Спой, читай ей стихи, те, что ты мне читал, рассказывай ей смешные и грустные истории все на что способен. Она должна ответить мне окончательно ДА или НЕТ.

– А если и мне не откроют даже ворот?

– Сядь рядом и кричи ее имя. Неужели ее сердце так запечатано скорбью?– и герцог в отчаянии ударил ладонью по скамье.

– Вероятно мне все же придется вернуться ни с чем. – Пробурчала тихо под нос Янина.

– Иди, мой мальчик, и вернись с победой. Я в тебя верю.

Янина встала и, пройдя немного, обернулась. Орсино поставив локти на стол, охватил ладонями лицо.

– Мой бедный герцог! – Вздохнула и побежала собираться в путь.

Около конюшни ее ждал Валентино с уже взнузданной лошадью. Подсадив в седло, сам вскочил на другую и они двинулись к замку графини. Пока ехали, тот рассказывал о своих частых туда визитах и как его там не принимали. Янина слушала его и осматривала окрестности. Кругом, на сколько хватало глаз, росли оливковые деревья и раскинулись виноградные плантации, которые плавно поднимались на холмы. Меду ними на зеленых лугах паслись отары овец и коз. Слышались людские голоса и даже песни. То работали наемные рабочие и арендаторы. Сердце бы радовалось, смотреть на эти зеленые холмы, синее небо над головой, белые, как лебединый пух, облака, только на душе было пасмурно. Герцог любит другую.

Солнце начало припекать, когда показался за поворотом холма прекрасный замок. Он отличался от замка герцога, в нем было мало углов, они были по-женски сглажены. И эту округлость им придавали несколько башен, стоявших по кругу замка. Они поднимались ввысь и своими белокаменными боками показывали силу и хрупкость одновременно, как и каждая женская особь.

Перед ними дорога перешла в булыжную, присыпанную белым песком, и поэтому шаги лошади были едва слышны.

– Что это? – Прислушалась Янина, склонившись в сторону. – Как тихо ступают копыта.

– Да! – Засмеялся весело ее спутник. – Ты правильно понял, малец. Она и тут велела сделать так, чтобы ее не тревожил стук копыт.

– А неужели все ей слышно? Она разве смотрит, кто приехал?

– Конечно. – Хмыкнул Валентино. – А как бы приказывала, кого пускать, а кого нет. Продуманная дамочка. – И зло сплюнул.

Янина подняла голову и начала осматривать окна на высоких башнях. Они были разными, но больше узкими арочными.

– Интересно. – подумала Янина. – А сейчас она тоже смотрит в одно из них? И откроют ли нам двери?

Подъехав к воротам, слезли с коней, и Валентино постучал кольцом, что вделано в небольшую дверь.

ЗАМОК ОЛИВИИ.

– Еще одно сокровище герцога явилось! – фыркнула Мария, камеристка графини, завидя молодого пажа рядом с посланцем Валентино. – Придется сообщить графине. А может, ты пойдешь, Фесто? – обратилась к шуту, что стоял рядом и с любопытством рассматривал нового секретаря герцога. Весть эта быстро распространилась по провинции.

– А что? – Хмыкнул тот. – Пойду и доложу. Может графине захочется увидеть того, кто удивил ее своими строками в герцогском письме.

Мария облегченно вздохнула и ушла по своим делам. Шут быстренько помчался в гостиную, где Оливия обсуждала с управляющим Мальволио свои дела.

– Как поживаете, графиня? – Склонился он перед нею в шутовском поклоне и его колпак с бубенчиками на нем мелко зазвенели.

– Кто пустил сюда этого дурака? – Махнула рукой в его сторону.

– От дурака слышу! – Откликнулся тот, поклонившись еще ниже. И бубенчики вновь звякнули.

– И почему же я дура, в твоем случае? – Удивилась Оливия и даже присела в свое полукресло.

– Да потому, что все убиваетесь по брату, заточив себя в замке, как прекрасная принцесса.

– Да ты прав, мой дурачок. Но моя скорбь сильней меня.

– Вот поэтому, я и говорю, что вы дурра.

– Да как ты смеешь, порочить мою тоску по брату и еще называть меня за это дурой! – Вскочила она.

– О, моя Мадонна, позвольте вам все объяснить! – Склонился перед ней Фесто и потянул за руку, принуждая садиться.

– Вы же верите, что светлая душа вашего брата в раю?

Та кивнула.

– Так вот. Если она там, то Бог любит его. И значит надо тому радоваться, а вы печалитесь. Так?

Оливия уставилась с удивлением на шута. Потом до нее стали доходить его слова.

– Так оно и есть! – Прошептала она.

– И вот теперь, кто из нас дурак? Вы не верите, плачете и скорбите за его душу в раю? А я, призывая вас радоваться по такому случаю, оказываюсь в дураках.

– А ведь он прав, да, Мальволио? – Повернулась она к управляющему, стоящему поодаль и наблюдающего сию странную картину.

– Ой! – Вздохнул он, – И кому вы верите? Он еще тот словоблуд. И вы прощаете ему всё его бесстыдство и оскорбления?

– Ах, мой друг! – Засмеялась графиня. – Ведь он только пошутил, назвав меня дурой. И я ему прощаю сей грех. Зато дал повод задуматься над его словами. Есть в них какой-то тайный смысл. Так, Фесто?

– Что вы, дочь моя! – Поскромничал шут, склонив голову. – А хотя…наверно есть.

– И какой? – Удивилась та.

– Ну, хотя бы…вы слышите стук? Это может стучать ваша судьба.

– Какая такая судьба? О чем вы?

– Так меня послала Мария, сообщить, что прибыл новый секретарь герцога по вашу душу, вероятно? Хотите полюбоваться на него?

– Хочу! – Подскочила Оливия и быстро пошагала в комнату, что была расположена в надвратной башне. Выглянув в окно, увидела двоих молодых людей. Один известный посыльный Валентино, а вот другой притягивал взор.

– Ну, как? – Прошептал шут, подглядывая сбоку из-за плеча графини.

– Он так молод! – Протянула она внимательно разглядывая стройную фигуру юноши, в бархатном камзоле, высоких сапогах и коротком плаще. И тут он поднял свое лицо. Оливия ахнула и отступила. Ее глаза рассмотрели русые волосы и нежный овал лица. Странная волна прошлась по ее телу и пальцы задрожали. Она стояла и смотрела вниз, как околдованная этим видением.

– Так что будем делать, госпожа? – Тихонько спросил ее шут. – Пускать или нет?

– Ну что ж, пошлите дядюшку вперед. Пусть прощупает его, как умеет.

И ушла в гостиную, с улыбкой прикусив губу.

– Что будет, посмотрим! – Прошептала она.

Вскоре входные ворота приоткрылись, и на пороге показался мужчина средних лет, с пивным животом, обтянутым дорогим камзолом и с ним два стражника с алебардами.

– Что нужно господам? – Крикнул он, отскочившим от дверей парням.

– Я секретарь герцога Орсино Ян. – Выступил вперед молодой человек. – А это его посланник Валентино. И он вам известен.

– Он-то известен, а вы нет. Что привело вас, молодой человек к нашему замку?

– А вы, простите, кто будете?

– Я главный мужчина в этом замке. Меня зовут сэр Тоби Белч. И я родной дядя графини Оливии.

– Очень, хорошо, господин Белч. Я от герцога Орсино с посланием к графине. Проведите меня к ней.

– Но моя племянница, как вам должно уже было известно, в связи с утратой брата, скорбит и никого не принимает. А ваш герцог…

– А мой герцог скорбит вместе с нею. – Перебила его Янина, понимая, что тот забалтывает его неспроста, просто не хотят пускать. – Но жизнь идет вперед. А вот графиня отстает от нее. Хотелось бы помочь ей, поторопиться жить. Она так мала.

– Ваши слова я адресую своей племяннице.

И ушел. За ним и стражи, притворили за собой двери. Янина подскочила и с отчаянием ударила ногой в створки ворот.

– Вот старый болван. Трудно было бы впустить во двор? Потом бы пошел спрашивать.

– Если бы мы вошли во двор, то им бы трудно было нас выдворить. – Усмехнулся Валентино. – Уж сколько раз так было со мной. Вот теперь они даже во двор не пускают. Идем, малец. Нам тут нечего делать.

Янина, еще раз стукнув, отошла и заскользила глазами по окнам. Никого не увидев, в ярости стукнула по брусчатке сапогом.

Они прождали под воротами больше часа, но к ним так никто и не вышел. Стукнув еще раз с досадой ногой по дверце ворот, Янина махнула рукой Валентино и они направились назад ни с чем.

В это время в замке разворачивались странные события.

Глава 17. День восьмой. Ян

На следующий день Ян перебрался на судно пиратов и прихватил с собой шкипера, Верзилу и еще трех матросов, которые уже хорошо изучили этот корабль, часто дежуря на нем, присматривая за пленными. Перед этим их вызвал к себе капитан и объяснил положение дел. Рассказал, что выделил это судно Яну, так как считает, что тот сможет начать новое дело и без помощи ему будет трудно. Поэтому доверяет им и просит Яну помогать во всем, а он положит за это хорошие деньги и повысит в категории. Те согласились, так как видели его в деле, и пока еще не знают в море, но с ними был старый шкипер и тот обещал не подвести. Ему-то Антонио рассказал все. Тот покрутил головой и согласился.