Текст книги "Атлантида"

Автор книги: Элеонора Раткевич

Соавторы: Алексей Фомичев,Евгений Малинин,Юлия Остапенко,Дмитрий Воронин,Денис Юрин,Владимир Васильев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

Вотша, бесшумно подойдя сзади и опустившись на краешек последней скамьи, несколько минут молчал, а затем негромко спросил:

– Значит, мастерство решает не все?

– А, извержонок, ты, значит, наблюдал? – не поворачиваясь, усмехнулся Старый. – Да нет, мастерство решает все, но им надо уметь пользоваться. А кроме того, никогда нельзя недооценивать противника… впрочем, переоценивать его тоже не стоит.

– Это сложно, – задумчиво проговорил Вотша.

– Это – опыт, – все так же, не поворачиваясь, ответил Старый.

Они немного помолчали, и Вотша спросил совсем иным тоном, со жгучим мальчишеским интересом:

– Старый, а как ты Сардака-волка успел остановить? Ты же не знал, что он обернется?!

– Вот потому я и наставник, – перебил его старик, – что владею этим приемом! Конечно, взрослого человека, повернувшегося к Миру иной гранью, удержать гораздо сложнее, но я думаю, что и у взрослого я успею встать на пути! Твой предок, кстати, владел этим приемом гораздо лучше меня – многим людям-волкам он спас этим приемом жизнь!

– А шестерых вот не спас, – едва слышно пробормотал Вотша, возвращаясь к прерванному разговору.

– Не спас, – задумчиво повторил Старый. – И это… Странно это как-то… невероятно…

И снова на несколько минут воцарилось молчание, которое прервал наставник:

– Ну, зачем тебя княжна позвать приказала?

– Юсут требовал, чтобы Лада его поцеловала, потому что он ей самый богатый подарок преподнес, – нехотя ответил Вотша.

– Ну, а ты здесь при чем? – переспросил старик, с интересом поднимая голову.

– А княжна сказала, что самый богатый подарок я ей подарил, – все так же нехотя, смущаясь, проговорил Вотша.

– Ну! – удивился наставник. – И что же это ты ей такое подарил?

– Стихи, – едва слышно ответил Вотша и покраснел.

Но Старого, похоже, его ответ не удивил – его интересовало совсем другое.

– И что, княжна тебя поцеловала?

Вотша отрицательно помотал опущенной головой и, бросив косой взгляд на наставника, выдавил:

– Она потребовала, чтобы князь отдал ей меня в пажи…

– Ну, что князь?! – с большим интересом переспросил Старый.

– Он взял такой вот здоровенный ключ, – пожал плечами Вотша, – дотронулся им до моих плеч и объявил, что отныне я паж княжны.

– Вот это да! – изумился наставник. – Ты хоть знаешь, извержонок, что это значит?

– Что? – Вотша заинтересованно поднял лицо.

– А то, что теперь тебя в замке, да что там в замке, во всех владениях нашей стаи, никто пальцем не может тронуть! Только княжна вольна распоряжаться твоей жизнью и смертью!

Но тут возбуждение старика спало, и он совсем другим, чуть насмешливым тоном добавил:

– Правда, княжна наша тоже еще та птица! Она не задумываясь пошлет тебя на смерть по малейшей своей прихоти!

– Ну и пусть, – ответил Вотша и, подняв лицо к небу, чуть прищурившись, посмотрел на солнце. – Ну и пусть!

Утром следующего дня, наскоро позавтракав, Вотша помчался в библиотеку замка. Он ни разу там не был, но один из дежурных дружинников подсказал ему, что библиотека находится на третьем этаже замкового дворца и занимает почти все левое крыло. Взлетев на третий этаж по парадной дворцовой лестнице, Вотша увидел две одинаковые, высокие, украшенные резьбой двери. Подойдя к левой, он осторожно постучал, и тотчас из-за двери раздался высокий дребезжащий голос:

– Входите, входите! И нечего было стучать!

Извержонок толкнул дверь, переступил порог и замер на месте с открытым ртом. Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть столь замечательного помещения.

Размером библиотека почти не уступала большому дворцовому пиршественному залу. Вдоль всех четырех ее стен, оставляя свободным лишь дверной и оконные проемы, тянулись темные застекленные шкафы, в которых матово лоснились темные кожаные корешки, отсвечивая роскошью золотого тиснения. Еще половину зала занимали шесть рядов стеллажей, высотой под самый потолок. На стеллажах стояли книги попроще, а иные из них были здорово попорчены влагой, огнем, грызунами и… людьми. Между входной дверью и стеллажами были поставлены небольшие высокие столики с наклонными столешницами, расположившиеся в два ряда по четыре стола в ряду. Похоже, что писать за ними полагалось стоя, во всяком случае, Вотше такой стол доходил как раз до локтей. На торцевой стойке среднего стеллажа была закреплена большая черная доска, а рядом с ней стоял самый обычный письменный стол с рабочим креслом.

Около минуты Вотша с изумлением и восторгом рассматривал убранство библиотеки – особенно поразило его обилие книг, но тут его внимание привлек все тот же высокий, надтреснутый голос:

– Ну-с, молодой человек, и зачем ты сюда пожаловал? Или ты перепутал третий этаж с подвалом, и теперь не можешь понять, куда подевались котлы, которые ты должен вычистить?

Вотша взглянул в том направлении, откуда раздавался голос, и увидел высокую хрупкую стремянку, на вершине которой сидел крошечный совершенно седой мужичок, наряженный в длинную черную рубаху с капюшоном, из-под которой торчали чудные туфли с длинными загнутыми носами. Капюшон, небрежно накинутый на голову мужичка, не мог скрыть буйных совершенно седых кудрей, выбивавшихся из-под темной ткани серебристой волной.

– Так ты к тому же еще и глухой! – воскликнул мужичок и принялся заталкивать книгу, которую он держал в руке, на стеллаж.

От слишком резкого движения хлипкая стремянка дернулась, покачнулась… Но в то же мгновение Вотша метнулся к ней и, упершись обеими руками в стойки, удержал ее от падения. Мужичок, успевший поставить книгу на место, буквально слетел по ступенькам вниз и встал напротив Вотши, уперев руки в бока и сверля его крошечными спрятанными под здоровенными седыми бровями глазками.

Вотша отпустил стремянку, учтиво поклонился и быстро проговорил:

– Господин, со вчерашнего дня я – паж княжны Лады. Она приказала мне явиться в библиотеку, так как мне теперь положено сопровождать ее повсюду. Я впервые попал сюда и… поражен!

Он развел руки в стороны, словно охватывая все пространство библиотеки, и восторженно добавил:

– Сколько книг!

– А! – воскликнул мужичок, – значит, ты и есть тот самый изверг Вотша, о котором столь запутанно высказывался достопочтенный Ратмир! Должен сказать, что я не разделяю его оценки извергов вообще и твоей в частности, на мой взгляд изверги способны только к черной, ручной работе, где их и надо использовать. Стоит только дать им поблажку, как они тут же развращаются. Ты – самый яркий тому пример! Подумать только – изверг, и вдруг – паж принцессы Лады! Нонсенс!

– Тебе что-то не нравится, Вогнар? – раздался позади Вотши звонкий голос княжны.

Чернорубашечного мужичка словно вихрем развернуло на месте. Мгновение спустя он уже склонился в изысканном поклоне и верещал своим дребезжащим фальцетом:

– Что вы, княжна, что вы! Как мне может что-то не нравиться, когда я лицезрю вашу небесную красоту и слышу ваш несравненный голос.

Тут он выпрямился и, бросив неприязненный взгляд в сторону Вотши, добавил:

– Просто я не совсем понимаю, как вы, с вашим изысканным вкусом, могли выбрать себе в пажи… э-э-э… изверга, когда вас окружает такое количество прекрасных молодых людей!

– А вот это, Вогнар, не ваше дело! – с непонятной резкостью ответила Лада. – Лучше наблюдайте то, что вам поручено, а то третьего дня, когда вы все утро отсутствовали, я снова обнаружила пыль на стеллаже!

– Где, принцесса? – встревоженно воскликнул Вогнар и снова посмотрел на Вотшу теперь уже откровенно злым взглядом.

– Там, где обычно лежал список трактата Луки Чистого «О природе и гранях злобы»! – Княжна ткнула пальцем в направлении одного из стеллажей и ехидно добавила: – Кстати, этого списка нет на месте, а он мне срочно нужен.

Вогнара будто ветром сдуло, и в следующее мгновение его дребезжащий фальцет донесся уже из-за стеллажей:

– Принцесса, вы получите требуемую книгу немедленно!

Однако княжна уже не слушала его, повернувшись к Вотше, она улыбнулась и спросила:

– И давно тебя мучает этот библиотекарь?

Вотша улыбнулся в ответ и пожал плечами:

– Он, наверное, просто обиделся на то, что я его не сразу заметил.

Но тут их разговор был прерван появлением Юсута и Сигрда. Вотша скромно отошел к одному из стенных шкафов, тогда как вошедшие юноши приветствовали княжну. Почти сразу в библиотеку вошли и остальные четверо учеников мэтра Пудра, а вслед за ними появился и сам мэтр. Рассеянный, неряшливо одетый наставник прошел к письменному столу и уселся в кресло, а его воспитанники тут же встали к своим столикам.

И тут княжна обернулась, нашла взглядом Вотшу и пальцем указала, что тот должен встать у нее за спиной. Вотша неслышно прошел через зал и остановился там, где ему было приказано.

– Ну что ж, – начал мэтр Пудр, рассматривая какие-то записки, принесенные им и разложенные на столе, – продолжим наши занятия языком западных стай. Попробуйте самостоятельно перевести следующую, весьма распространенную фразу…

Мэтр Пудр поднял одну из своих записок ближе к глазам и проговорил нечто совершенно непонятное для ушей Вотши.

– Ну, – мэтр Пудр поднял глаза от своей записки, – кто попробует первым?!

«Неужели эта тарабарщина может что-то означать?» – изумленно подумал Вотша.

– Неужели никто из вас не может перевести такую простую фразу? – раздраженно проговорил наставник.

– Я могу, – раздался голосок княжны, но мэтр Пудр только недовольно мотнул своей взлохмаченной головой.

– Кто, кроме княжны?

И тут из-за спины Вотши раздался противный писклявый голосок:

– Мэтр, мне за этим извергом совершенно ничего не слышно! Я, конечно, без труда перевел бы то, что вами было сказано, если смог бы расслышать!

Вотша невольно обернулся и сразу же наткнулся на довольную, издевательскую ухмылку невысокого рыжего, веснушчатого мальчишки с кривыми зубами и разноцветными глазами. Мэтр Пудр задумчиво пожевал губами, неожиданно улыбнулся и обратился к Ладе:

– Княжна, я прошу вас сделать небольшое послабление в правилах поведения вашего пажа – пусть он встанет у свободного пюпитра. При необходимости он всегда успеет прийти вам на помощь.

Княжна обернулась, обежала глазами стоявших позади нее мальчишек, презрительно сморщив носик при взгляде на рыжего писклю и, повернувшись к мэтру, потребовала:

– Пусть рыжий Гаст перейдет к свободному пюпитру, а мой паж займет его место!

– Вот еще! – пикнул было возмущенный Гаст, но мэтр Пудр немедленно оборвал возможные пререкания:

– Гаст, освободи место!

Рыжий мальчишка, недовольно ворча себе под нос, собрал с парты свои вещи и переместился к свободной парте в первом ряду, а Вотша, отступив на четыре шага назад, встал на освободившееся место.

Мэтр Пудр довольно оглядел своих учеников, снова улыбнулся и громко повторил свою непонятную фразу:

– Ну? Теперь, Гаст, ты хорошо слышал то, что я сказал? Переводи!

Гаст растерянно поскреб щеку, метнул быстрый взгляд в сторону Юсута, поднявшего глаза к потолку, и пискляво забормотал:

– Ну, это значит… это… вопрос! «Как тебя зовут?».

На несколько секунд в библиотеке повисла тишина. Мэтр Пудр внимательно разглядывал рыжего Гаста, а тот ковырял ногтем свой пюпитр. Затем наставник встал из-за стола, подошел поближе к отвечавшему мальчику и медленно, раздельно проговорил:

– Нет, Гаст, ты не стал лучше слышать после того, как между нами не стало изверга, – он обвел взглядом своих учеников и, вернувшись доске, взял в руки мягкий белый камешек. – Ну что ж, объясняю еще раз!

Мэтр написал на шкуре строку, состоявшую из непонятных значков, и принялся объяснять, каким образом из этих значков, из этих незнакомых, непонятных звуков получается фраза: «Я живу в вольном городе Парже».

Вотша завороженно слушал наставника, ему вдруг открылось, что в мире есть и другая, непонятная… пока что непонятная речь, иное, загадочное письмо. И это новое, другое, загадочное было для маленького изверга жгуче интересным.

Теперь каждое утро после завтрака он бежал в библиотеку, предвкушая нечто чрезвычайно интересное, захватывающее! У него, правда, не было необходимых для занятий вещей, не было чем и на чем писать, но зато у него была отличная память и живое, жадное воображение! Однажды, спустя четыре месяца своих невольных занятий, он неожиданно для самого себя после одного из вопросов наставника поднял руку, повторяя жест учеников, знавших правильный ответ. И когда рассеянный мэтр Пудр произнес, словно само собой разумеющееся: – Говори, Вотша! – извержонок вышел из-за своего пюпитра и, слегка запинаясь, сделал совершенно правильный разбор предложенного текста.

Все воспитанники мэтра Пудра, включая и княжну, смотрели на затесавшегося в их компанию изверга, раскрыв рты, и только сам мэтр, довольно улыбаясь, проговорил:

– Ну вот, я всегда говорил, что для человека достаточно умного и усердного нет ничего невозможного.

«Человека! – ошеломленно повторил про себя Вотша. – Человека! Не изверга!»

А наставник вдруг замолчал, словно сам удивился своим словам, но, спустя несколько секунд, добавил:

– После занятий подойди ко мне… с разрешения княжны, конечно.

Когда занятия закончились, мэтр Пудр выдал Вотше чернильницу, связку перьев, несколько листиков темной шероховатой бумаги и учебник языка западных стай, написанный самим мэтром.

– Тебе надо практиковаться в письме! – наставительно произнес мэтр Пудр. – И в чтении. Мне почему-то кажется, что устный словарный запас у тебя уже вполне достаточен.

Спустя три года Вотша прекрасно владел тремя наречиями языка западных стай, двумя наречиями языка восточных стай, языком северных стай и двумя наречиями языка южных стай, еще на двенадцати наречиях он мог достаточно хорошо изъясниться.

К четырнадцати годам Вотша вытянулся и превратился в высокого, стройного парня, гибкого и сильного. Свои длинные, соломенного цвета волосы он заплетал в косу или завязывал на затылке в хвост. На поясе его белой рубахи всегда красовался подарок князя Всеслава – короткий широкий нож в простых кожаных ножнах.

Именно в тот год незадолго до дня летнего солнцестояния в княжеский город Край начали съезжаться гости из разных стай. Первым с южных гор приехал отец Юсута, вожак горных ирбисов, Юмыт. Его поезд, состоявший из нескольких десятков повозок, запряженных маленькими косматыми коньками и управляемых извергами, одетыми в рваные халаты на голое тело, сопровождали двадцать могучих ирбисов во главе с самим вожаком. Длинный поезд долго проходил улицами Края, и жители города с удивлением рассматривали невиданных гостей.

Вслед за Юмытом прибыл вожак южных лисиц Хаан. Двадцать пять всадников вихрем промчались через город, так что никто в нем и не успел понять, что к их князю пожаловал новый гость. Князь Хаан был столь же рыж, как и его сын, Гаст, столь же худощав, мелок и кривозуб. Ни один изверг не сопровождал этого вожака.

Постепенно в Крае собрались отцы всех шестерых воспитанников мэтра Пудра и вожаки еще четырех стай. Наблюдательный Вотша вдруг понял, что у Всеслава сошлись вожаки всех сколько-нибудь значительных стай Севера, Юга и Востока. Каждый вечер в замке шумели пиры и празднества, каждый день Всеслав вел долгие беседы с одним или с другим вожаком, или они собирались по нескольку человек и о чем-то разговаривали в строго охраняемых комнатах. Три-четыре раза вожаки вместе со своими ближними дружинниками выезжали на охоту в степь или в западные леса. Дважды на ристалищном поле княжеского замка устраивались турниры, хотя участвовали в них только волки, ирбисы, медведи и тигры, прибывшие с совсем уже далекого Востока.

Накануне дня солнцестояния князь Всеслав устроил роскошный пир для всех прибывших гостей и всех своих сородичей. Пиршественный зал был украшен молодой хвоей и освещен тысячами свечей. На возвышении стоял большой стол, за которым восседали все вожаки, чуть ниже вдоль западной стены зала был поставлен длинный стол для приехавших с вожаками дружинников, а все остальное пространство зала и вся замковая площадь были заняты дружинниками князя Всеслава. Веселье пира было тем раскованнее и безудержнее, что женщины на нем не присутствовали.

Князь Всеслав удивил своих гостей и убранством столов, и редкостными винами, собранными со всех концов мира, и удивительными, изысканными кушаньями, которые приготовили его повара-изверги. Между столов и за распахнутыми настежь дверьми зала на высоком и широком крыльце пирующих потешали десятки плясунов, музыкантов, фокусников и скоморохов. А за княжеским столом плавно текла беседа.

– Скажи правду, Всеслав, – пьяненько подхихикивая, приставал к вожаку волков Ольстов, вожак северных тюленей, – сколько среди твоих ратников, севших за пиршественные столы, извергов?

Всеслав удивленно изогнул бровь, но Ольстов не заметил недовольства хозяина стола.

– Ну не будешь же ты утверждать, что все эти люди… люди?! Наверняка ты… хи-хи-хи… разбавил свое воинство парой сотен недостойных!

– Зачем мне это делать, достойный Ольстов? – с усмешкой переспросил Всеслав. – Зачем мне унижать своих высоких гостей, сажая их за один стол с извергами? И неужели ты думаешь, что кто-то из моих дружинников будет пировать в такой… к-хм… компании?!

– Ты хочешь сказать, что твоя стая и в самом деле столь велика? – с пьяной ухмылкой проговорил Ольстов. – Тогда это поистине удивительно!

И в тоне вожака северных тюленей читалось явное недоверие.

– Я скажу больше! – Всеслав говорил радушно, но в его глазах уже загорелось пламя ярости. – За этими столами нет ни одного полуизверга! Те двое, что были приняты в стаю в качестве исключения, находятся сейчас в ратницкой!

– В твоей стае всего двое полуизвергов? – недоверчиво поинтересовался рыжий Хаан. – Разве твои волки брезгуют извергинями?

– Мои волки не брезгуют ничем, – усмехнулся в ответ Всеслав, – но полуизвергу попасть в стаю практически невозможно – я считаю, что им слишком многое недоступно из того, что должен уметь человек!

– А я вот слышал, что в твоем замке даже изверги находят ласку и привет! – рыкнул с другого конца стола вожак ирбисов.

Всеслав медленно повернул голову и взглянул в глаза Юмыту.

– В моем замке изверг может найти ласку, привет и защиту, если он того заслуживает! А заслужить он это может только верной и нужной службой!

– Какую же такую верную и нужную службу несет у тебя в замке мальчишка-изверг? – криво усмехнулся Юмыт. – Что он такого делает, кроме того, что всюду таскается за твоей дочерью?

– Да-а-а… княжна очень прекрасна! – прижмурив от восхищения глаза, промурлыкал восточный тигр и, крякнув, приложился к кубку.

– Только почему она так отличает изверга? – немедленно подхватил снежный барс, и в его тоне сквозила ехидная насмешка.

Руки Всеслава, лежавшие на скатерти, сжались в кулаки, но ответил он совершенно спокойным, даже доброжелательным тоном:

– Этот мальчик-изверг – дело особенное. Он сирота и в то же время правнук одного из наших самых знаменитых воинов. Многие из вас слышали о нем – его звали Ват!

– Вот как? – Ольстов оторвался от кабаньего окорока и бросил на Всеслава заинтересованный взгляд. – Правнук того самого Вата, который мог оборачиваться тюленем?

– Вата Бессердечного? – вскинув голову, переспросил Хаан.

– Вата… Предателя? – одновременно с ним пробормотал Юмыт.

– Вот видите, – усмехнулся Всеслав, – в каждой стае у Вата было свое прозвище! Как же мне не окружить заботой его правнука, пусть даже и изверга. И потом мальчишка, хоть он и не человек, обладает большими способностями!

– Какими? – в один голос переспросили Хаан и вожак восточных тигров.

– Ну, например, он может поговорить с каждым из вас на вашем родном наречии, – с довольной улыбкой ответил Всеслав. – Так что в моей стае появился очень хороший толмач!

– Интересно, каким образом он мог научиться говорить на наших наречиях? – со скрытым подозрением спросил Юмыт.

– И говорить, и читать, и писать, – уточнил Всеслав. – У меня служит мэтр Пудр – большой знаток мировой словесности. Он занимался и с вашими детьми, и с княжной. Так вот, с тех пор, как Вотша – тот самый извержонок, о котором мы говорим, стал сопровождать княжну в качестве пажа, он начал посещать и занятия мэтра Пудра, уже через полгода он заговорил на нескольких наречиях, а сейчас, – Всеслав развел руки и улыбнулся, – мэтр Пудр считает его своим лучшим учеником, кроме моей дочери, разумеется!

– Вот как? – рыкнул Юмыт, и в этом возгласе прозвучала самая настоящая угроза. Однако Всеслав только улыбнулся на нее.

– Твой сын, мудрый Юмыт, считает, что ему нет необходимости изучать наречия других стай, – голос Всеслава звучал благодушно, словно он был согласен с мнением молодого ирбиса. – Он считает, что для него главное – быть лучшим в своей стае воином, а читать, писать и переводить для него вполне могут… изверги!

– Ну что ж, – гораздо спокойнее проговорил Юмыт. – Мальчик прав – если ты будешь великим воином, для любого другого дела у тебя всегда найдется подходящий человек или изверг. А мой сын уже сейчас заткнет за пояс любого из молодежи! Ну а опыта он и в родной стае наберется!

– Да, мой Старый хорошо научил ваших ребят – в бою они не спасуют! – кивнул головой Всеслав.

– Но Юсут – лучший! – настойчиво рыкнул ирбис.

Всеслав кивнул, но ответить не успел, его опередил Хаан:

– У князя Всеслава гостило шестеро наших ребят, так что еще неизвестно, кто из них лучше научился владеть оружием. Рост и сила не всегда главное в ратном деле – разве не так, князь?

И тут глаза Всеслава хитро прищурились:

– Ну что ж, братья-вожаки, давайте проверим, чему ваши дети научились в моем замке. Перед завтрашним турниром мы посмотрим, кто из них лучше владеет оружием – проведем малый турнир с участием княжичей, а первой дамой этого турнира пусть будет моя дочь!

– Ха-ха-ха… – неожиданно расхохотался Юмыт и громко добавил сквозь смех: – Значит, она и приз победителю будет вручать! С поцелуем!

Ристалищное поле, на котором в день летнего солнцестояния должен был пройти последний, самый представительный боевой турнир, было специально подготовлено к этому событию. Позади вкопанных по краю поля скамеек были поставлены еще три ряда лавок, а на самом поле, по короткому его краю вдоль замковой стены выстроен помост, на котором установили несколько рядов кресел для особо почетных гостей. Вдоль длинного края поля, под замковой стеной, было установлено несколько шатров, предназначавшихся для участвовавших в турнире бойцов.

Утром, как только взошло солнце, к ристалищному полю потянулись дружинники князя Всеслава и воины, сопровождавшие приехавших в гости вожаков. Скоро все скамейки и лавки были заняты, а несколько десятков ратников, не найдя себе места, стояли позади скамеек. Шутки, смех, споры перекатывались по этой мужской толпе, становившейся все нетерпеливее с каждой минутой ожидания. Наконец на помост взошел князь Всеслав, княгиня Рогда, княжич Святополк, княжна Лада, князья-вожаки других стай и несколько особо приближенных к Всеславу ратников стаи волков. Всеслав с семьей занял места в центре помоста, вокруг него расселись гости, а на поле вышел Старый, одетый в сверкающие доспехи с жезлом распорядителя турнира в руке.

Дождавшись сигнала Всеслава, Старый взмахнул своим жезлом и заорал во все горло:

– По желанию стаи и по слову нашего вожака, Всеслава, сегодня на этом поле пройдет турнир меченосцев! Пятьдесят шесть воинов скрестят свои мечи в парных поединках, и победитель получит княжеский приз – золотой кубок, наполненный голубыми лалами!

Здесь он сделал небольшую паузу, а затем, вместо того чтобы назвать, как полагалось, имена участников турнира и стаи, честь которых они защищали, Старый хитро прищурился и крикнул:

– А перед этими поединками, по решению собравшихся в замке вожаков стай, пройдет соревнование княжат, воспитывавшихся в нашей стае. Шестеро юношей покажут свое мастерство владения оружием, а победителю также будет вручен приз – меч восточного булата с золотой рукоятью, двумя синими яхонтами в перекрестье гарды, в ножнах и на поясе из кожи западного изюбра! Первой дамой этого турнира избрана княжна Лада, она и вручит приз! Пары поединщиков составлены жребием и выходят на поле!

Толпа дружинников, обсевшая и обступившая ристалище, не ожидала такой добавки к турниру, но удивленный гул голосов мгновенно перерос в приветственный рев, едва только юноши, одетые в защитные латы, появились на поле.

Сидевший на передней скамье Скал толкнул локтем своего друга Тырту и рявкнул, перекрикивая гул голосов:

– Жалко, среди них нет ни одного волка! Все эти тюлени да лисицы и драться-то толком не умеют!

– Да нам и выставить-то некого! – отозвался черноволосый богатырь. – У нас мальчишки либо постарше будут, либо совсем еще сосунки!

Между тем три пары юношей развели в разные концы ристалища.

Высокий толстый Юсут, вооруженный длинной, чуть изогнутой саблей с утолщенным на конце лезвием и маленьким круглым щитом, должен был биться с Асхаем, восточным тигренком, орудовавшим прямым гибким мечом и овальным выпуклым щитом. Сигрд с привычным для его стаи оружием – трезубцем с укороченным средним жалом и широкой, утяжеленной по краю сетью – противостоял черноволосому пареньку из стаи юго-восточных пантер, вооруженному шестопером и странным узким и длинным щитом. Напротив рыжего Гаста, державшего в каждой руке по короткому широкому мечу, встал невысокий кривоногий мальчуган из стаи восточных оленей.

Старый, внимательно оглядев противников, подал команду к началу поединков.

Первая схватка, как и ожидалось, оказалась очень короткой. Юсут, бывший на полторы головы выше своего противника и чуть ли не в два раза тяжелее его, обрушился на тигренка, как ураган, и тот, несмотря на свое несомненное умение, просто не выдержал этого грубого физического натиска. После пяти-шести ударов тяжелой сабли, принятых на клинок, у Асхая, видимо, онемела кисть, так что он выронил свой меч и, тут же бросив щит, кинулся бежать. Правда, Юсут немедленно прекратил атаку и не стал преследовать своего маленького противника.

Сигрд первым же броском настолько ловко опутал своего противника сетью, что тот, спеленутый по рукам и ногам, даже не пытался освободиться. Тюлень небрежно ткнул его тыльным концом древка трезубца, обозначая свою победу, и отошел в сторону.

Лисенок и олень оказались единственной парой, хоть немного развлекшей зрителей. Гаст, считая, видимо, что его противник значительно уступает ему в мастерстве, обрушил на того град ударов, но олененок, вооруженный длинным мечом и коротким тупым кинжалом со странной гардой, имевшей длинный, загнутый параллельно клинку ус, спокойно и уверенно отразил этот натиск. Более того, пару раз он ловил клинки рыжего лиса своим чудным кинжалом и едва не ломал их через ус, но Гасту оба раза удавалось вовремя освободить свое оружие. Однако и в этой паре младший противник очень скоро выдохся. Лис, почувствовав, что его визави перестал успевать с защитой, удвоил скорость своих атак и при очередном, сдвоенном, ударе выбил меч из рук олененка.

Старый подозвал к себе оруженосцев сражавшихся юношей, чтобы кинуть жребий для проведения дальнейших схваток, а почетным гостям Всеслава подали вино и сладости, чтобы было чем скоротать время.

Первым по жребию выпало биться Сигрду и Гасту. Пара заняла место в середине ристалища, и по сигналу Старого юноши медленно, не сводя глаз друг с друга, пошли по кругу. Тюлень, направив свой трезубец в лицо противнику, выжидал удобный момент для броска сети, а рыжий лис, позванивая выставленными перед собой клинками, казалось, и сам ожидал этого броска. Противники не сделали и одного круга, как правая рука Сигрда коротко метнулась вперед и над пригнувшимся лисенком широким пологом развернулась тонкая сеть.

– Высоко!.. – коротко рыкнул сидевший справа от Всеслава Ольстов, и его кулак, сжимавший тонкую ножку кубка, побелел.

В следующее мгновение края сети, утяжеленные свинцовыми шариками, резко пошли вниз, накрывая невысокую, юркую фигурку лиса, и зрителям показалось, что поединок сейчас и закончится! Однако лис вдруг буквально нырнул вперед, проскочив под сетью, перекувырнулся, уходя от недостаточно резкого тычка трезубца, и вскочил на ноги в одном шаге от своего противника. На губах Гаста все так же змеилась тонкая улыбка, но теперь в ней светилось торжество. Он взмахнул одним из своих коротких мечей, готовясь нанести завершающий атаку удар, но в это мгновение Сигрд рывком бросил древко трезубца себе под руку, мгновенно перехватил его за середину и крутанулся на месте. Все эти движения слились в одно, плавное и в то же время стремительное действие, в результате которого задняя часть древка трезубца с огромной силой ударила по уже опускавшейся руке лиса.

Раздался резкий хруст сломанной кости, болезненный крик лисенка, и короткий меч вывалился из обессиленно раскрывшихся пальцев Гаста. Сам лисенок вдруг побледнел и опустился на одно колено, признавая свое поражение.

Мгновение над ристалищем висела тишина, а затем она взорвалась восторженными криками дружинников, приветствовавших ловкий удар, мгновенно превративший поражение в победу.

Теперь уже перерыв продлился гораздо дольше – Сигрд явно затягивал его, стараясь восстановить свои силы после оказавшегося сложным поединка с рыжим Гастом. Но, наконец, Юсут и Сигрд вышли в центр ристалища. Ирбис довольно улыбался, а вот тюлень озабоченно хмурился, и сам, не замечая того, судорожно перебирал пальцами правой руки ячеи сети, свисавшей с нее.

Старый внимательно оглядел ребят, почему-то недовольно покачал головой и подал знак к началу поединка. И снова двое юношей, медленно переставляя ноги и не сводя настороженных взглядов друг с друга, пошли по кругу. Но на этот раз Сигрд, видимо, понимая, что на долгий бой его не хватит, атаковал почти сразу же. Последовал стремительный бросок, и сеть, развернувшись в воздухе, пошла на Юсута вогнутым парусом, охватывая его фигуру своими утяжеленными краями. И почти сразу же тюлень, выставив трезубец, бросился на своего противника. Однако тот словно ожидал такого развития событий. Большое тело Юсута стремительно развернулось влево, и его длинная сабля, ударив снизу вверх, по косой рассекла падающую сеть. Продолжая начатое движение, ирбис совершил почти полный поворот и принял выброшенный вперед трезубец противника точно на свой небольшой, круглый щит.

Удар был настолько силен, что будь на месте Юсута более хрупкий человек, его, без сомнения, просто опрокинуло бы. Но ирбис даже не покачнулся, а его сабля, описав в воздухе петлю, чиркнула по древку трезубца. Прочная, выдержанная древесина хрустнула и обломилась, в руках у опешившего Сигрда остался совершенно бесполезный кусок дерева!

– Ха! – восторженно выдохнул сидевший слева от Всеслава Юмыт и тут же довольно расхохотался.