Текст книги "Песня моей души (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Это я её от тебя защищаю!

Воры недоумённо переглянулись. Затем растерянно глянули на меня.

– Эй, отпусти его! Мы просто друг друга не поняли, – попросил второй.

Помедлив, я смущённо разжала зубы. На руке моего нежданного защитника уже проступили багровые отпечатки. Наверняка ему было больно, но он материться на меня и бить меня не стал. Терпеливый. Умеет себя контролировать. И всё-таки меня простил, хотя действительно защищал?..

Из-за серой завесы послышались крики, ржанье лошадей.

– А, ну разойдись!!! – прокричал за облаком смутно знакомый голос. – Стражники, вперёд!!!

– Лучше в одиночку пойду на вражеское войско, чем влезу в этот проклятый туман!

– Я за что вам серебро даю?!

– Чтоб Дубовый город охраняли. А чтоб к проклятому магу в руки лезть – об этом уговора не было!

– Трус!

– Сам трус! Сам туда лезь! – крик у возмущённого стражника вышел тонкий и визгливый.

– Да, чего сразу нас туда? – громко спросил кто-то другой

– Ты главный, ты и лезь первым! – сипло проворчал кто-то и шмыгнул носом.

– Замолчите!!!

Тут я узнала самого громкоголосого из людей, собравшихся за тёмной завесой. Это был главный стражник столицы.

– Разойдитесь! Да что же тут такое? – прокричал знакомый мне голос.

Поспешно выскальзываю из-под держащей меня руки и кидаюсь к дымовой завесе. Или к туману. Наплевать, что это, главное, оказаться за спиной брата.

– Ромка!!!

– Алинка!!! А, ну, пошли вон! И ты своего коня убери!

– Ты обнаглел! Я – главный стражник этой столицы!

Второй вор схватил меня за локоть.

– Ромка!!!

– Ты, наглец… – за завесой начался и быстро закончился словесный поединок.

– Смотрите-ка, какой смелый стражник! – удивилась вдалеке какая-то женщина. Что-то ответила ей другая, вроде бы моя соседка.

Ох, да там же толпа народу собралась и следит за всем происходящим с той стороны. И никто кроме брата не хочет идти мне на помощь.

– Алинка!!! – послышалось ближе. – Алинка!!!

– Ромка!!! – пытаюсь вырваться, но напрасно.

Меня куда-то потащили.

– Ромка!!!

Судя по резко оборванному крику «Сопля, я ид-у-у-у!» и запоздалому матюгу, брат обо что-то споткнулся и упал. А потом… я потом дым исчез и мы очутились… в глухом лесу. Я и те два мага. Задрожала от страха. Вдруг, это те самые, которые свели меня с братом и сманивали неизвестно на что обещанием дать особой силы?..

– Ты не зря создал дым, иначе нас могли бы схватить, – сказал светловолосый мужчина второму, державшему мой локоть.

– Нам всё равно будет трудно уладить это дело.

Затем мир помутнел, поплыл. Их голоса смешались, пропали…

Пахнет какими-то раздавленными травами. Холодно. Надо мной сгустились тучи, плывут какие-то тени… Непонятные звуки окружают меня… В голове звенит намного тише, чем раньше…

Неожиданно тени стали двумя сидящими около меня мужчинами, тучи обернулись лесом, появилась какая-то горечь во рту. Непонятный сон. Или не сон вовсе? Тогда почему вокруг лес? И кто эти двое? Куда пропал дождь?

– Кажется, она пришла в себя, – темноволосый незнакомец поморщился.

– Не бросался бы ты на меня, раз был ранен, – проворчал светловолосый.

И тут я, покосившись на другого, заметила на его рубашке разводы крови. Заметила, кстати, как сильно укоротилась рубашка у светловолосого мужчины, причём, большой кусок не обрезан, а оторван. Значит, темноволосый был ранен, но ринулся меня спасать? А я его вместо благодарности ещё и сильно укусила. Мне стало стыдно. Хотя… а чего они ко мне пристали? И… и мы теперь в лесу одни. Я и два незнакомых мне мужика.

Резко села. Стала искать взглядом какую-нибудь солидную палку поблизости.

– Рад, что ты жива, – тепло улыбнулся мне темноволосый и, кстати, весьма красивый мужчина, – Мы уж испугались, что ты со страху совсем Грань переступишь, – давая мне переварить услышанное, он повернулся к своему невольному сопернику, продолжил спокойным тоном, – Вроде бы мы об этом уже говорили: мы просто не правильно друг друга поняли. Кстати, можешь сказать самому себе: я отделался от него лишь куском своей чистой рубашки.

– Думаешь… – гнев в серых глазах светловолосого незнакомца сменился задумчивостью.

Тут я наконец-то поняла: эти двое – не воры, а маги. В этом году встретила уже трёх магов! Даже не верится! Их ж во Враждующих странах своих отродясь не водилось!

– Ты как? – спросил темноволосый.

Он ждал не столько моего ответа, как… узнавания? Какая-то ерунда в голову пришла. Мы ведь не знакомы.

– Ты меня чётко видишь? – уже немного взволновано уточнил маг.

Взглянула ему в глаза. У него, как и у второго, серые глаза. Но, в отличие от глаз светловолосого мужчины, ничем не затронувших меня, эти глаза что-то всколыхнули во мне. Мне на миг показалось, будто передо мной тот самый человек, который отдал мне свою еду. Я бы ни выжила без этой еды, без его помощи. Ох, он не может оказаться моим спасителем! Ну, с чего бы именно ему быть им? Вот, тот, другой, тоже маг, тоже сероглазый, так почему я думаю именно на этого?

Хотя и не хотела отводить взгляд, принялась разглядывать мокрые цветы слева от него. Боялась спросить, помогут ли они мне добраться до Дубового города или не помогут. Да и… никого кроме нас тут не было. Только я и они. Кстати, симпатичные мужчины. Но по-разному. У темноволосого на редкость красивые черты лица, но не широкоплечий, скорее, худой, но статный. У светловолосого лицо обыкновенное, но в серьёзном и спокойном взгляде сквозит сила. А ещё он рукава закатал, видимо, когда перевязывал раненного – и руки у него видны, сильные, мускулистые. Полагаю, и под просторной рубашкой скрыто сильное мускулистое тело. У одного теплое дружелюбие и красота, у другого тихая сила, но с ней лучше не сталкиваться в ссоре или драке. И… и мы тут втроём. И Ромка далеко. Надеюсь, они отпустят меня?

Какое-то время мы все молчали, сидя на мокрой траве. Вдруг моя одежда и трава подо мной как-то неожиданно стали сухими. Я растерянно посмотрела на неё, а светловолосый маг как-то усмехнулся. Наверное, он сделал. Но спасибо не ждал, будто это была ерунда. Первым заговорил не он, а второй маг:

– Я бы взглянул, чего творится у твоего дома, но рану саднит и не могу пока сосредоточиться на создании заклинания.

– Ничего, мне известно нужное заклинание, – светловолосый закрыл глаза.

– Ты прости нас, что так вышло. Мы не перекинулись и парой слов, как подрались, тебя взволновали, – темноволосый мужчина потянулся к какой-то неприметной травинке, сорвал с неё листик. Смял и засунул в рот, начал медленно разжёвывать.

Смущённо потупилась:

– И ты меня прости, – потом робко посмотрела на него – его взгляд всё ещё был тёплым и приветливым, хотя он свою рану потревожил, вступясь за меня. Только… я почему-то вместо этого спросила: – Сильно рука болит?

– Не очень, – он потянулся к другому стебельку.

– Ну, ты прямо как корова, – светловолосый маг неожиданно открыл глаза, усмехнулся, – Постоянно какую-то траву жуёшь. Смотри, не потравись.

– Я травы знаю, – улыбнулся темноволосый, – Тем более, тут почти под рукой несколько трав, которые помогут мне кровь восполнить, сил прибавят и ускорят заживление раны.

– А-а, вот ты чего. Я думал, ты со скуки их жуёшь.

– Некоторые вкусные, – улыбка стала шире.

– Это надо привычку иметь, – проворчал светловолосый, – Из тех отваров, какими меня лекаря пичкали, почти все на вкус были дрянными, а некоторые – дрянью терпимой.

– Можно, конечно, сделать снадобье вкусно, но тогда надо ещё и знать свойства приправ, – травник потянулся, отщипнул лист ещё от какого-то куста, – Лекаря предпочитают с этим не заморачиваться.

– Ну да, если учесть, что и у приправ есть какие-то свойства и, заодно, в смешении с другими травами, они как-то влияют на организм, то логично, что лучше вкусом не заморачиваться, – он задумчиво растёр запястье, – Да и не всегда есть время.

– Наверное, это прекрасно, знать для чего разные травы! – вырвалось у меня.

– И интересно, – темноволосый маг протянул мне какой-то невзрачный стебелёк, – Пожуй – и дурнота пройдёт. А то ты переволновалась из-за нас.

Раз он так хорошо разбирается в травах, то может какую угодно сунуть: хоть лечебную, хоть дурманящую, но… Мне почему-то хотелось ему поверить. И, чуть поколебавшись, я всё-таки взяла протянутое мне растение. Медленно пожевала. Как-то сразу стала уходить слабость. Мужчины сидели спокойно, чуть поодаль, ещё и на некотором расстоянии друг от друга. И меня лапать не спешили. Может, обойдётся?..

– Кстати, чего там происходит? – уточнил темноволосый, сплёвывая чуть жёванный листок.

– Твоё прикрытие начинает рассеиваться. Кто-то ругается. Люди, столпившиеся неподалёку, перешёптываются, – светловолосый маг усмехнулся, – Ух, и заварили мы кашу!

– Полагаю, пока нам лучше там не появляться, – ухмыльнулся покусанный мной маг.

– А как же мой брат? Он же волнуется за меня! – добираться самой до столицы было намного страшнее.

– Простите, но вам придётся подождать, пока люди не успокоятся и не разойдутся, – серьёзно сказал светловолосый, – Мы обязательно проводим вас.

– Кто-нибудь может заметить ваше появление.

– Мы придумаем правдоподобное объяснение. Надеюсь, вы не скажете никому, кто мы. Тут магов нет, а лишний шум нам двоим ни к чему.

Качаю головой. Вдруг замечаю, как столкнулись их взгляды. В глазах каждого сверкнула какая-то догадка, недоверие и неудовольствие. В какой-то миг воздух как будто нагрелся. Похоже, молодые мужчины уже встречались. Почему-то уверена: без столкновения, подколки, презрительной усмешки или даже драки их встреча не обошлась.

Светловолосый маг повернулся ко мне. Следовало сказать: Роман – мой муж, а не брат. Ладно, можно соврать, будто брат первым появился, я услышала знакомый голос и начала звать его. Впрочем, чего я беспокоюсь? Это им следует оправдываться передо мной, а не мне перед ними. Это они меня из дома вытащили, до обморока довели, ещё и такую шумиху у моего дома развели, что потом будет страшно соседям в глаза посмотреть!

– Простите за причинённое беспокойство. Я обязательно всё исправлю, – серьёзно пообещал светловолосый мужчина.

– Люди не забудут ни гром, ни молнии, ни дым, – усмехнулся темноволосый.

– Я притворюсь магом, перепутавшим место и нашумевшим не там, где было нужно, – тут мужчина закашлялся, – Скажем так: неудачно пошёл мстить. Месть местные уважают.

Робко сказала:

– Но люди могут и не поверить.

– И такое бывало, – усмехнулся более крепкий телом, – Впрочем, тут это должно получиться намного лучше, чем во многих других странах.

– Потому что здесь за тобой не будет гоняться главный маг страны? – предположил раненый мужчина.

– Конечно, – усмешка, – Хватит забот с тем, чтобы убедить людей, будто дом этой женщины ни в чём не замешан. Кстати, я – Эндарс, – представился светловолосый.

– Канрэл, – неохотно назвал своё имя темноволосый маг.

Яркой вспышкой мелькнул в памяти день, в который мне впервые за несколько лет кто-то помог. Вспомнилось сказанное мне имя, то ли настоящее, то ли придуманное. Вспомнились серые глаза. Только внешность и лицо того мужчины как будто покрылось туманом. Сколько ни напрягалась, никак не могла его вспомнить. Необъяснимо пришла уверенность, будто бы передо мной именно он, будто бы сейчас на нём мало ложного, иллюзорного. Даже имя почти прежнее. Только три лишних буквы скрывают его прежнее имя. Ох, это какой-то бред, какое-то сумасшествие. Мы не встретимся, никогда не встретимся. Отчего же мне удалось поверить, будто передо мной он?

В серых глазах только искра любопытства и море спокойствия. Хоть и устал, хоть и ранен, маг спокоен. В какой-то миг мне показалось, словно это какая-то каменная статуя, а не человек. И никак не определить, сколько же ему лет. Со светловолосым мужчиной вроде бы всё понятно: ему около двадцати трёх лет. А возраст Канрэла какой-то расплывчатый. По лицу дашь около двадцати с небольшим, но у него слишком серьёзный взгляд.

Тут темноволосого мага заинтересовало чего-то среди ветвей. Поднимаю голову. Ветки и листья, усыпанные капельками воды, сливаются в причудливое кружево. В каждой капельке отражается маленький кусочек мира. Из них складывается дивный узор. Над деревом протекает река облаков. Иногда между облаками уверенной дорогой пробиваются лучи солнца. Воздух свеж, чист. Звонкими колокольчиками поют какие-то пташки невдалеке. Опускаю голову. Канрэл теперь напоминает маленького ребёнка, подсматривающего за чудесами земли и природы. Каждая раскрытая маленькая тайна наполняет ясные глазёнки и любопытную чистую душу радостью. Каждая маленькая тайна кажется бесконечно интересной. Потом, спустя несколько десятков лет, взрослые не могут объяснить этот интерес маленького ребёнка к обыденным вещам. И вдруг во взгляде Канрэла появилось нечто мечтательное, доброе, искреннее. Оно сверкнуло и пропало под равнодушием. Скрылось под навалившейся серьёзностью. Заслонилось какой-то маской. Вроде бы оно не могло быть, но было.

– А вы своё имя не назвали, – улыбнулся мне Эндарс.

– Разве оно важно?

– Алиной её звали, – выдал меня сероглазый, припомнив наши с братом вопли друг другу, – чуть помолчав, спросил серьёзно: – Вы не желаете с нами говорить? Или мы вас отвлекаем от каких-то важных мыслей?

О чём говорить? Разговор наш быстро закончился. Я отделывалась молчанием либо простыми ответами. Не доверяла им. Канрэл тоже не слишком-то желал беседовать. Светловолосый поднялся:

– Пойду, притворюсь злым магом в другом месте.

Теперь мужчина на некоторое время сосредоточивался на создании заклинания, затем шагнул в мерцающую голубоватую арку, возникшую рядом с ним. И не вышел. Арка рассыпалась искрами. Мгновение искры кружились в воздухе, потом исчезли. Остались только я и раненный, но всё ещё бодрый мужчина. Мне стало неуютно.

Он спокойно поднялся – и я напряглась. Однако Канрэл просто отошёл в противоположную сторону. Остановился у большой лужи, разглядывая своё отражение. Стоит ко мне спиной. Мне почему-то кажется, будто молодой маг в растерянности. Ой, а для чего магу нужен меч? И откуда тот взялся, ведь раньше никакого меча видно не было! Ох, у Эндарса кроме двух кинжалов появились ножны с мечом, прежде чем он поднялся. Наверное, они сделали оружие невидимым, а потом сняли заклинания либо заклинания сами пропали, либо пропали из-за мокрой земли и травы. Впрочем, бессмысленно гадать, отчего их оружие неожиданно стало видимым. С моими знаниями о магии это бесполезно.

Долго наблюдать за Канрэлом не стала, боясь, что тот неожиданно обернётся и неправильно поймёт моё внимание. Осталась сидеть на том же месте, не смотря на вновь намокавшую от воды одежду, и стала вспоминать радостные события, растворённые между грустных дней. Их дарил мне только мой брат. Они скрашивали жизнь вместе с его заботой.

Неожиданно вспомнился человек, оказавший помощь тогда, когда разучилась верить в людей. Вспомнилось моё недоверие, удивление, всплеск радости, благодарности и взрыв чувств, перемешанных, пылающих. Тогда мне хотелось сделать для него всё самое лучшее, выручать его всегда. Чувства те были непривычными, редкими, яркими. Они как будто забылись за пару дней, а теперь вспомнились. Глупо. Странно. Радостно. Что со мной случилось? Отчего мне кажется, будто случившееся и глупо, и радостно? Нет, мне это не кажется глупым. Мне неспокойно, но мне хорошо. Пытаюсь успокоиться, но не получается. Пытаюсь выбросить его из головы, но не удаётся. Убеждаю себя, что мне должно быть безразлично, какое у него имя, но сердце отчего-то хранит его. Не хочу забывать. И не забуду. Ох, почему мне никак не взглянуть на тебя, не узнать тебя? О, как бы было прекрасно, умей я тебя узнавать, видеть сквозь ложное и иллюзорное!

Канрэл прошёл мимо меня. Среди мужчин моей страны он выделялся своей фигурой. Язык бы не повернулся назвать его слабым и слишком худым. Не широкоплечий, среднего роста, вроде бы и мускулов особых нет, но при этом он кажется гибким и крепким. Пальцы длинные, тонкие. Лицо красивое. Волосы обрезаны чуть ниже ушей, причём, очень неровно. Одежда дешёвая, обычная. С красной вышивкой у ворота, подола и рукавов снизу – из Белого края он. Хотя лицо его, как и лицо Эндарса, чисто выбрито. Так в Синем крае мужчины ходят или модники, обычно, из аристократии. Но нашивки на предплечьях, красные, овальные. Я бы подумала, что Канрэл из Многоречья, но и у него в вышивке очень распространённые узоры. Может, и не многореченец. Или как и тот, второй, маскируется. С такою вышивкой можно во многих странах Белого края сойти за своего. И эта туманность чем-то настораживает. Хм, ножны с одной линией, слегка колеблющейся, как поверхность воды, всколыхнувшаяся от дождевой капли. В оружии я ещё меньше смыслю. Но что-то в этой изящной линии не то. Не похоже на ножны воинов Белого края. Слишком просто. И при этом очень изящно.

Мужчина начал рвать какую-то траву. Внезапно поднял голову. Странно, мне было всё равно, какое у него лицо, всё равно, кто он. Меня притягивали его серые глаза. Настоящие, такие знакомые…

Поспешно отворачиваюсь. Отчего так бьётся сердце? Отчего не идут из головы эти серые глаза? Отчего кажутся такими знакомыми?

В смятении дожидалась Эндарса. Канрэл бродил неподалёку, срывая разные травинки. В лесу он ходит так уверенно, будто на своём огороде. И ему, похоже, известно о свойствах многих трав.

– О, тут земляника есть! – неожиданно закричал мужчина откуда-то сбоку, – Полакомимся ею? О, какая душиста! Ммм...

Не обращаясь ко мне на «вы», Канрэл как-то умудрялся не быть фамильярным и даже быть в какой-то степени вежливым. И никаких пошлых намёков в его речах не звучало, только дружелюбие, но, кажется, искреннее и тёплое.

От такого искушения, как земляника, отказаться не сумела. Мы приседали, разрывали мокрые листья, искали душистые ягоды. За этим занятием нас и застал запыхавшийся Эндарс.

– В Дубовом городе люди уже расходятся. В трёх других городах и деревне меня запомнили, как безумного мага, разыскивающего некого Гостибора, синебородого алхимика, – молодой мужчина хулигански усмехнулся.

Скинул с плеча вторую сумку и швырнул ему – в полёте что-то звякнуло и зашуршало – Канрэл её сразу поймал, хотя расстояние между ними было большое.

Потом, посерьёзнев, Эндарс прибавил:

– Мы можем возвращаться, – поправил своей сумки лямку.

Хм, сумка светловолосого обычная, из плотной материи. Такие тоже много где носят. А у Канрэла по краю крышки вьётся тонкая линия вышивки, в уголке только. Простая, черная нитка. Но даже в этом скромно узоре очень много изящества. Очень гармонично с формой сумки смотрится. Да и… если присмотреть, то и в узор вышивки с рубахи хозяина хорошо вписывается, будто так и шли в одном комплекте.

Эндарс за взглядом моим проследил. По чёрной вышивке взглядом скользнул, по красной… На пальцы мага посмотрел, длинные, тонкие. Потом, на лицо его взгляд подня, усмехнулся как-то странно. А Канрэл, приметивший его внезапный интерес, как-то даже нахмурился.

– Не проверишь свою сумку? – серьёзно спросил светловолосый.

– Тебе же хуже, если что-то взял, – многозначительно ухмыльнулся другой.

Но, впрочем, взгляд его Эндарс выдержал спокойно. Долго. Потом Канрэл сказал уже мне, на него смотря:

– По-моему, следует возвращаться тогда, когда все разойдутся.

– Тогда вас будут подозревать, – прищурился светловолосый.

– А вас? – хмыкнул раненный, поддразнивая его, необычайно вежливого. Или подчёркнуто вежливого. Или про меня с ним уточняя.

– Нас никто не разглядел, пока не появился дым.

– Нет, я именно о вас, Эндарс! Вы были в иных местах.

Он хмыкнул и уточнил:

– А я укрывался под иллюзией. Не соваться же мне туда таким, какой есть!

Раз обещают вернуться, нужно пойти с ними. Кто знает, вернут ли они меня потом?

При не успевших разойтись горожанах притворялась, будто меня из-за злодея-мага выбросило на окраину столицы. Там я долго лежала под сиренью, боясь шевельнуться, затем выбралась из-под куста и бегом кинулась домой. Двое путников обратились ко мне недавно, на соседней улице, и просили накормить. Трактир им искать было лень, один был ранен, в общем, шли за мной и оказались тут.

Всю эту ложь придумал Эндарс, то ли обладавший богатым воображением, то ли часто попадавший в разные переделки и наловчившийся из них выбираться. Светловолосый мужчина выглядел серьёзным, темноволосый ловко прикинулся, будто так оно и было, как тот рассказал, хотя только что услышал эту версию истории. Роман, изведённый ожиданием, попытался выгнать путников, но те вежливо не поддавались. Оба проявили такую степень вежливости и дружелюбия, что, кажется, выгонять их брату стало совестно.

Точнее, мне так показалось. Это была моя версия. А брат, взяв долгую паузу, вдруг предложил им еду и кров до вечера за десять серебряных с каждого. Обычно люди уходили уже после требования заплатить четыре или шесть серебряных. Но маги, переглянувшись, любезно согласились – и тут же полезли за кошелями – и выгонять их Ромке расхотелось. Люди, пошептавшись, разошлись. Они бы и сами пустили путников за двадцать серебряных, однако понимали, что мой брат таких богатеев-постояльцев навряд ли отпустит.

К вечеру Канрэл ослабел, а Эндарса сразил сильный кашель. Они начали просить разрешения остаться у нас на неделю, чтобы отлежаться и набраться сил. Брат получил ещё двадцать серебряных монет, однако дружелюбнее не стал. Позвал меня «пошептаться во дворе».

– Не следовало мне пускать их в дом, – едва слышно сказал Роман, когда мы вышли на улицу, – Но мне, увы, очень нужно серебро.

– Что-то случилось? – он меня встревожил.

– Этот дом не наш, а мне так хочется, чтобы у нас с тобой был свой.

– Хозяева оставили его нам.

– Они могут вернуться в любой день, если им не понравится жизнь в Среднем городе. И, разумеется, нас тут же выгонят. Мы для них чужие.

– Другая такая возможность скопить монет нам вряд ли представится? Я поняла.

– Нет, ты не всё поняла, – мужчина ухватил меня за локоть и шепнул мне в ухо: – Я ведь за тебя беспокоюсь, Алинка. Самые страшные мужчины – те, которые красивы.

– Ты преувеличиваешь. Они…

– Тебе не ясно, что я имею в виду? Ты ведь не глупая, сестра.

– Обещаю, я за себя постою.

Он до боли сжал мою руку, шепнул:

– Не верь красивым словам. Надёжных людей не осталось. По крайней мере, я сам с такими не встречался.

Грустно улыбнулась:

– Роман, за те годы, которые прошли после пожара, я научилась отличать пустые обещания от честных. И прекрасно знаю, как редко кто-то их выполняет.

– Надеюсь, ты училась на чужих ошибках, а не на своих?

– Я увидела достаточно, чтобы быть недоверчивой.

Лишь тому магу поверила. Роман был прав, надо забыть его. Только у меня не получается.

Мы вернулись в дом. Брат первым шагнул на кухню, туда, где нас ждали нежданные постояльцы. Пока он убеждал этих «странников», будто кроме наших всего лишь две кровати – в его комнате – не рассыплются, вздумай они на них вздремнуть, печально обдумывала в своей комнате, как мне дальше жить. Будь у меня та обещанная сила, я могла бы помирить три страны. Увы, я не воин и не маг, а бедная простолюдинка. К моим словам не прислушаются. Вот если бы о мире задумались три короля… возможно ли такое?

– Алина, застели две свободные кровати, пожалуйста. Два одеяла сам вытащу из сундука.

Иду в его комнату. Точнее, в его бывшую комнату. Неделю брат не сможет жить в ней в гордом одиночестве, вольный и свободный, как король целый страны. Думаю, вытерпит. Денег ему два путника прилично отвалили. К тому же, брат окажется рядом с Канрэлом и Эндарсом: так ему будет сподручнее за ними следить. Немного беспокоюсь за Романа, но, думаю, мои опасения не оправдаются. Воровать-то у нас и нечего особо. Тем более, брат – мужчина. А мне и в правду спокойнее, что незнакомцы будут у него на виду, тем более, ночами.

Сердце подозрительно застучало, стоило оказаться рядом с темноволосым магом. Убеждала себя, что сравнение Канрэла и того мага всего лишь проделка моего воображения, но ничего не могла с собой поделать. Брат, как назло, потом заставил меня сесть рядом с ним на скамье и выслушать все местные слухи. Видимо, он наблюдал, как изменяются лица Канрэла и Эндарса при той или иной сплетне или байке, заодно хотел понять, как они относятся ко мне. В какой-то миг прислонила голову к стене, сомкнула веки…

Проснулась на заре, села на кровати, осмотрелась. Не сразу сообразила, отчего спала в платье в своей комнате. Сообразив, мысленно поблагодарила Романа. Потянулась. Зевнула. Медленно слезла с кровати и открыла ставни. Вроде бы хорошо выспалась. Замечательно. Теперь следует распустить волосы, расчесать и снова заплести их в косу. Где же гребешок? Ох, я вчера забыла его на подоконнике.

Неслышно ступая, прошла по тёмному коридору. На пороге кухни замерла. Оказалось, раненый маг проснулся ещё раньше меня. Повернувшись левым боком к порогу, он склонился над ведром с колодезной водой. Тёмно-русые волосы смешно торчали в разные стороны, лишь на затылке и над ушами мужчина немного пригладил их. На слегка загоревшей коже белела повязка на ране. Прилично ли мне заходить за гребешком? Тьфу, этот дом сейчас принадлежит мне и моему брату, а на Канрэле одеты и штаны, и сандалии.

Отчего-то не двигаюсь, наблюдая за незнакомцем, смущающим меня. Тот смотрит на воду. И у него такое лицо, будто он давно не видел своего отражения. Ох, какая бессмыслица лезет мне в голову!

Кто этот человек? Тот или не тот? Тот сказал лишь мне одной своё имя. Романа с Эндарсом поблизости нет, так что если этот маг окажется тем самым магом, поддержавшим меня, никто кроме нас двоих его имя не услышит. Но… бесполезно называть его именем другого человека. Снова извожусь от навязчивого вопроса. Уже устала. Узнать бы сразу: тот человек или другой – и больше не придётся надеяться, ждать чего-то.

Подхожу к нему, уже не стараясь идти незаметно. Маг по-прежнему задумчив. Не слышать моих шагов он не мог. Молчу, не в силах решиться. Молодой мужчина тоже молчит. Брат или второй маг могут проснуться в любое мгновение. Впрочем, Роману из дома выходить ещё рано, пока он крепко спит. Да и тот маг спит. Только мы двое проснулись на заре. Ох, так хочется спросить! С трудом удерживаюсь.

Увы, силы меня подвели. С губ сорвалось заветное имя:

– Кан?

Канрэл резко оборачивается. У него на лице недоумение.

– Как ты меня назвала? – шёпотом спрашивает он.

– Кан… ты ведь Кан, да?

– Иногда меня зовут Рэл или Кан, когда фамильярничают, – поморщившись, сказал молодой мужчина, – Но я не привык к этому.

Не он…

Грустно потупилась

– Прости, я тебя кое с кем спутала.

– Чем я на него похож? Лицом?

Робко посмотрела на него.

У того лицо было простым, у этого – чем-то красивым. Только мне важнее не красота. Мне всё равно, красив тот или нет, когда на нём нет иллюзии. Мне запомнились его глаза…

– У тебя глаза серые, как у него. То есть, у него они могут быть и не серыми…

– Плохо рассмотрела? – Канрэл приподнимает брови. Откуда-то родилась уверенность: он притворяется, а на самом деле взволнован из-за моих слов.

– Мне только кажется, будто бы у него серые глаза…

– Так почему ты всё-таки спутала меня с ним? У него волосы, как у меня?

– Нет, – у того волосы были чёрными, а у Канрэла тёмно-русые.

– Странно… – маг улыбается, однако его серые глаза остаются серьёзными. – Почему ты подумала, будто бы он – это я?

Молчу, вглядываясь ему в лицо. Отчего-то уверена, что передо мной тот самый человек. Отчего уверена? И для чего хочу узнать? Мужчина тоже молчит. Откуда эта уверенность, будто бы узнала его глаза? Они мне дороги и…

Тут поняла, и мне стало грустно: я влюбилась в того, кого теперь никогда не смогу встретить. Хотя и уверена в обратном…

– Кан, почему ты врёшь? – внезапно вырвалось у меня. – Это ведь ты! Тот Кан, который спас меня в лесу у дороги!

Он выдохнул как-то резко. И, напрягшись, мрачно спросил:

– Почему ты так уверена? Сама сказала: мы совсем не похожи!

– Это ведь ты!

– Нет, он – не я. Ты это всё придумала. Иди, поспи. Или своими делами займись.

Мне стало обидно от холодного тона и едва заметной усмешки на губах. Поворачиваюсь к нему спиной. Наверное, сошла с ума. И сглупила. Только отчего-то мне ни капельки не совестно. Ну, хотя бы я проверила… И теперь потеряла надежду, что смогу снова увидеть моего спасителя.

Прикусила губу и пошла прочь.

– Алина… – неожиданно послышалось сзади. Вчера он слышал, как ко мне обращался брат.

– Чего? – не оборачиваюсь. Мне не хочется смотреть на его усмешку.

– Как ты меня узнала? – голос вдруг стал растерянным.

Резко оборачиваюсь. Он и вправду растерян и теперь это не скрывает. Внимательно смотрит на меня.

Так… это был ты? Это ты мне помог, когда я разучилась верить в людей? Как же догадалось моё сердце, что ты – тот незнакомец? Впрочем, не нужно думать, всё и так ясно. И ничего мне не изменить с моей нежданной любовью.

Пожимаю плечами.

– Значит, у тебя какой-то дар. Или ты чего-то смыслишь в магии.

– У меня нет никакого дара, и я не магичка.

– Как тогда ты меня узнала? – маг растерялся ещё сильнее.

– Мне казалось, будто бы это был ты…

– Отчего?

– Не знаю.

– Но ведь только маги… – вдруг он изумлённо расширил глаза. – Хотя в одной древней легенде говорится иное: кое-кто может узнать кого-то под любой иллюзией.

– Под любой? Тогда он сильный маг? – горько усмехаюсь. Не верю, будто стала обладать какой-то особой силой.

Чуть помолчав, он взволнованно спросил:

– А как ты думаешь, какой я на самом деле?

Не знаю, какой он на самом деле. Только отчего-то буркаю:

– Может быть, почти такой же, как и сейчас.

– Почему… почти такой же? – мужчина бледнеет.

– Откуда мне знать? Я – не маг.

– Н-но… ты права!

– Разве? И что, по той легенде, я теперь могу узнавать под иллюзией любого мага и простого человека?

Он долго молчал, смотря, как солнце наполняет листья и бутоны цветов за окном. Потом внимательно посмотрел на меня. Взволнованно добавил:

– Одного единственного. И ты единственная, кто не магичка и может меня узнавать.

– Почему? – теперь растерялась сама.

Долгий, безумно долгий и взволнованный взгляд. Потом он вдруг смущённо улыбнулся и едва слышно сказал:

– Потому что ты единственная, кто меня любит.

Какое простое объяснение! Прямо как в старых, кажущихся наивными сказках: сердце помогает влюблённой девушке не попасть в беду или выбраться из той беды, в которую она попала, помочь её любимому. И страшно, ведь чужой и почти незнакомый мужчина знает о моей любви. Ничто не помешает ему подшутить надо мной, обмануть меня. Ничто не помешает ему уйти. Ничто не помешает ему стараться больше не сталкиваться со мной. Я же буду ждать встречи, надеяться на что-то. А ему всё равно, чего я чувствую. Он не вернётся. Ну и пусть! Пусть уходит! Может, сумею забыть о нём! Он почти такой же, как и многие здесь!