Текст книги "Карающий ангел"

Автор книги: Елена Ярошенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Да что вы? Неужели она до сих пор прячется где-то здесь? Господа, – я обратилась к полицейским, – прошу вас обыскать здание. Еще одна преступница скрывается где-то в номерах, из здания она не выходила. При ней, возможно, будут важные документы и похищенные у меня драгоценности.->

Присутствующие на крыше полицейские кинулись исполнять мою просьбу, может быть, потому, что среди них не было унтер-офицера Комелина, и это пошло на пользу делу. Допускаю, что унтер – глава многочисленного семейства и долг перед ближними не позволяет ему рисковать жизнью, дабы не осиротить малюток, но, если бы он хоть поторопился с подмогой, дело могло принять другой оборот…->

Спустившись вниз, я обнаружила у входа, над распростертым телом Нафанаила, полицейских и неизменную толпу зевак. Откуда в безлюдном, залитом дождем переулке вдруг в такой поздний час появились люди, кучно вставшие над мертвым телом и предавшиеся созерцанию, – это для меня загадка.->

Вымокшая Маруся плакала в стороне.->

– Леля, какое счастье, что с тобой ничего не случилось. Когда вы вылезли на крышу, я не могла понять, что там происходит, и чуть с ума не сошла от страха!->

– Успокойся, все уже позади!->

– Леля, скажи мне, только честно, – Маруся быстро взглянула в сторону покойника, – ->это ->сделал Господь или ему кто-нибудь помог?->

– Думаю, Господь и сам неплохо справляется с делами…->

Полицейские, обыскав меблирашки в Последнем переулке от подвала до чердака, нашли склад контрабандного вина и задержали несколько жуликов, находящихся в розыске, а также парочку беспаспортных субъектов, но, увы, не обнаружили ни Жени, ни васильковой папки, ни драгоценностей. Чертова девица исчезла бесследно. Может быть, она вылетела из окна на помеле? Я бы не удивилась, случись такое…->

В тридцать втором номере среди брошенного барахла было найдено несколько платьев, украденных у Маруси, и флакон французских духов ->Kechi->. Маруся почувствовала к своим вещам, побывавшим в преступных лапах, непреодолимое отвращение.->

Вся наша компания – Андрей, Маруся и я – провела в Последнем переулке довольно много времени, участвуя в разнообразных формальных бюрократических действиях, любезных сердцу слуг закона.->

В какой-то момент поблизости от нас возник и сам владелец меблированных комнат, на лице которого отражалась сложная гамма эмоций. Он нервно крутился среди полицейских и ничего не говорил, но во взглядах, обращенных в мою сторону, можно было прочесть решительно все нелестные выражения, которые в цивилизованном обществе считаются непечатными. Видимо, владелец полагал, что я – главная виновница заварушки в его номерах и нависших над ним неприятностей с полицией.->

Увы, несправедливые подозрения порой преследуют и самых достойных… У меня появился еще один повод игнорировать мнение некомпетентных людей и развивать свои философские взгляды в сторону полного стоицизма.->

– Леля, нам, наверное, придется еще ехать в полицию давать показания, – прошептала Маруся и поправила шляпку на моей голове. – А мы в таком виде… Как же мы покажемся в полицейском участке, это все же общественное место?->

– Пожалуй, это и вправду уж слишком по отношению к полиции, но что нам чужие страдания? Пусть потерпят. Надеюсь, никто из городовых не впадет от нашего вида в состояние глубокой меланхолии.->

В завершение вечера нам действительно пришлось отправиться в полицию и по свежим следам дать показания касательно происшествия в меблированных номерах.->

Представляю, какой сюрприз ожидает завтра судебного следователя, вяло занимающегося нашим делом! Подобное развитие событий может обескуражить кого угодно. Сильный духом человек со стальными нервами мог бы ограничиться обмороком, а люди послабее, с заурядной психикой рискуют сойти с ума. Впрочем, судебный следователь, скорее всего, не склонен принимать наши приключения близко к сердцу, и за его психическое здоровье можно не волноваться.->

Поздней ночью нас, наконец, отпустили и проводили со всем почетом, какой только можно ожидать от полицейского участка.->

Когда мы уходили, владелец меблированных номеров все еще оставался в полиции. Похоже, гостеприимный пристав не имел намерения и его провожать с почетом.->

Что ж, пусть все случившееся послужит выжиге-хозяину должным уроком. У него еще есть возможность раскаяться и дать обет вести скромную, простую, полную воздержаний жизнь и творить добро.->

Глава 31->

Картина вчерашних событий во всем своем ужасающем безобразии. – Целительный антипростудный бальзам. – Визит господина Легонтова как средство от депрессии. – «Если все в жизни воспринимать слишком серьезно, можно сойти с ума!» – Отповедь мужскому шовинизму. – Уникальный случай в медицинской практике.->

Приключения в Последнем переулке не прошли для нас бесследно – мы с Марусей простудились под холодным дождем и утром проснулись без голоса. К тому же картина вчерашних событий с утра прояснилась перед моим мысленным взором и предстала во всем своем ужасающем безобразии. Маруся переживала сходные эмоции.->

Обычно бывает наоборот – то, что вечером кажется мрачным и безнадежным, наутро предстает в розовых жизнерадостных красках. Нам же вчерашний вечер рисовался каким-то диким кошмаром. От сознания собственной глупости, бездарности, никчемности и удивительного умения испортить все, что только возможно, мы впали в крайне раздражительное состояние и в продолжение всего завтрака спорили и переругивались хриплым шепотом.->

– Ладно, дружок, – просипела я наконец. – Что толку заниматься самоедством? Все мы несовершенны. Даже если купить счеты, чтобы подсчитывать собственные грехи, ничего уже не изменишь. Моя бабушка говорила – прожитое, что пролитое, не воротишь. Давай немного позаботимся о себе. Я чувствую – если мы не примем экстренных мер, к ночи смерть начнет ломиться в наши двери… Не дадим ей возможности разгуляться! От начинающейся простуды есть замечательное старое средство – смешать крепкий горячий чай, немного водки и пару ложек меда. Гадость, конечно, редкостная, но проглотить можно. Давай, Марусенька, поправим здоровье, а потом подумаем, что делать дальше. Пока мы живы, ничто в жизни еще не потеряно! Все можно пережить, кроме смерти. Вот Нафанаил Десницын, не тем будь помянут, уже проиграл все, что мог, и теперь держит ответ за свои дела пред силами более могущественными, чем полицейский пристав или судебный следователь.->

Проглотив изготовленный по старинному рецепту целительный антипростудный бальзам и укутавшись в шали, чтобы предаваться мрачному отчаянию было комфортнее, мы уселись у камина ->и ->погрузились в тоскливые размышления, которым очень способствовало неприятное головокружение, вызванное приемом большой дозы «лекарства».->

Как ни уговаривай самих себя, что все в порядке, противно осознавать собственную никчемность и беспомощность. Эх, ну почему я все-таки не выстрелила Нафанаилу в ногу? Теперь он, перебинтованный, но вполне живой, лежал бы в тюремном лазарете и давал показания судебному следователю в ожидании грядущего судебного процесса.->

Я, конечно, не дошла до такой степени самобичевания, чтобы в порыве раскаяния признать себя убийцей Десницына-старшего, но в целом мои внутренние ощущения были не из приятных. Незавидная мне выпала роль!->

Шекспир, как известно, утверждал, что весь мир – театр, а люди в нем актеры… Как-то мне в последнее время не нравится репертуар этого театра, да и режиссерская концепция из рук вон плоха…->

Может быть, я постепенно пришла бы к полному философскому неприятию окружающего мира, но визит господина Легонтова отвлек меня от этих раздумий.->

Ответить на его приветствие мне удалось почти громким и звонким голосом, из чего можно было сделать вывод, что начинающаяся ангина ослабила свою смертоносную хватку на моем горле.->

– Елена Сергеевна, я вчера, к сожалению, задержался в больнице и слишком поздно узнал, что вы вызывали меня в Последний переулок. С Сухаревки мне было бы рукой подать к месту событий, но я, увы, вернулся на Ордынку, в свой Первый Казачий, и уже оттуда снова отправился на Сретенку, потеряв время. Когда я оказался в Последнем переулке, там все было кончено, и я смог только опросить очевидцев и от них узнать о вашем приключении.->

– Что ж, если вы, как и другие, относите меня к числу искательниц приключений, то можете считать, что я их вчера нашла. И даже в избытке.->

– Ничего не поделаешь, все имеет свою оборотную сторону. Стало быть, в результате вчерашних событий поддельный Хорватов, не давшись в руки полиции, рухнул с крыши и разбился насмерть, а дама, известная вам как Евгения Дроздова, бесследно исчезла, прихватив с собой самое ценное из украденного. Вы, как я узнал, пытались воспрепятствовать как первому, так и второму событию…->

– Да уж, если я за что-нибудь берусь – эффект потрясающий, любо-дорого посмотреть!->

– Приятно, что вы не теряете присутствия духа. Если все в жизни воспринимать слишком серьезно – можно сойти с ума. Однако, не в обиду вам будь сказано, по моему мнению, женщины не должны заниматься частным сыском и ловить преступников. Для дам самое подходящее занятие – варить повидло (сейчас как раз разгар сезона варки). А если вы беретесь за несвойственные вам дела, все равно получается одно повидло с сиропом…->

От таких наглых, дышащих мужским шовинизмом речей у меня снова заболело горло, и мне пришлось прокашляться. Что ж, я не хотела быть бестактной и злой, видит Бог, не хотела, но меня к этому вынуждают. Вообще в глубине сердца я чрезвычайно деликатна, но на ногу себе наступать не позволю никому!->

– Позвольте напомнить вам, господин Легонтов, вы были наняты вовсе не для проповедования своих замшелых домостроевских взглядов, не делающих, по моему убеждению, чести современному мужчине, а совсем для иных, может быть, и менее приятных дел. И если уж вы оставили нам для связи свой телефонный номер, могли бы с большим вниманием относиться к переданной вам информации. В таком случае вашим клиенткам не пришлось бы, отвлекаясь от изготовления повидла, ночью под проливным дождем гоняться по крышам с оружием в руках за преступниками, в то время как вы безмятежно исполняете обязанности больничной сиделки!->

Может быть, я не во всем была права, но ведь и он тоже… Легонтов расхохотался.->

– Ну, уели вы меня, Елена Сергеевна, уели! Всегда подозревал, что вы – штучка, но вы превзошли мои самые смелые ожидания. Простите великодушно, я не хотел вас обидеть. Давайте не будем ссориться. Сейчас главная задача – разыскать Женю Дроздову.->

– Боюсь, она мчится в вагоне экспресса в дальнюю даль, а в Москве и след ее уже простыл.->

– Не будем предвосхищать события. Возможно, она решила затаиться до тех пор, пока не утихнет шумиха, и не спеша подготовить свое исчезновение из Москвы. Как я понял, эта особа ничего с кондачка не делает, а тщательно готовит каждую свою операцию. Если она рискнет задержаться в Москве хотя бы на несколько дней, у нас есть шанс не упустить ее.->

– Честно признаться, не представляю, как именно мы сможем реализовать этот шанс! Не хочу показаться умственно отсталой, но…->

– И не нужно, умственная отсталость даму не украшает. О наших шансах предоставьте подумать мне! Я уже предпринял определенные шаги.->

– Ну что ж, тогда последний вопрос – как дела в Шереметевской больнице и на кого вы оставите нашего раненого?->

– Ох, Елена Сергеевна, до чего же мне нравится женская логика! Не вы ли меня только что упрекали за излишнее пристрастие к должности больничной сиделки? Не волнуйтесь, там все благополучно, господин Хорватов пришел в себя, спрашивал про вас и молодую графиню, мне кажется, он пошел на поправку. О его безопасности позаботится надежный человек. Хотя я уверен, что покушений на него больше не будет.->

– Почему?->

– Они перестали быть кому бы то ни было выгодными. То ли дело, пока был жив Нафанаил, претендовавший на имя и состояние Хорватова. А теперь, даже если и удастся лишить Мишу жизни, ваша злодейка Дроздова ничего с этого дела не приобретет. Так зачем ей, с ее-то расчетливостью, пустые хлопоты? Если только из мести…->

– Не будем исключать и такой возможности. Оставьте там своего человека, прошу вас. Нам с графиней будет спокойнее.->

– Желание дамы – закон. А теперь я, с вашего позволения, отправлюсь на поиски мадемуазель Дроздовой. Мой внутренний голос подсказывает, что она еще в Москве, а в таких вопросах на его слово можно положиться.->

После беседы с господином Легонтовым мне совершенно расхотелось болеть, пить всякую горячую дрянь и сидеть, завернувшись в шаль, мысленно погружаясь в пучину самого мрачного отчаяния. Кажется, и Маруся не настаивала на подобном препровождении времени.->

Наскоро перекусив, мы выбрали по красивой шляпке и отправились в них на Сухаревку. Ведь Миша очнулся! Шура несла корзину, в которой были бутылки с куриным бульоном и ягодным морсом, немного фруктов и какое-то чрезвычайно воздушное блюдо в мисочке. Кухарка специально приготовила его для Михаила, причем, орудуя венчиком для сбивания, она клялась, что это – легкая и полезная пища и для раненого будет в самый раз. Мы прихватили эту розовую пену с собой, но я твердо решила посоветоваться с доктором, что можно приносить раненому и предлагать в качестве угощения. Дилетанты в вопросах медицины могут навредить больному человеку, даже когда руководствуются лучшими побуждениями.->

Выходя из дома, мы встретили Андрея Щербинина, шедшего к нам в гости. Узнав, что мы отправляемся в Шереметевскую больницу к Мише, он с удовольствием составил нам компанию, причем галантно освободил Шуру от ее корзины. Что, на мой взгляд, справедливо, ибо сильный и здоровый мужчина не должен безучастно смотреть, как женщина несет поклажу, даже если эта женщина – прислуга.->

Михаил был в сознании и очень нам обрадовался. Выглядел он, честно признаться, неважно. Бледность его лица почти переходила в синеву, и все шрамы и оспины, нанесенные ему когда-то безжалостной болезнью, были заметны как никогда. Мише нельзя было делать резких движений, но он все же приподнялся и схватил одной рукой мою ладонь, а другой Марусину.->

– Как я счастлив, что ко мне пришли две такие прекрасные, самые прекрасные в мире женщины!->

Я не люблю неприкрытую лесть, но Мише, чудесным образом вернувшемуся с того света, можно было простить что угодно.->

– Мне вчера было так одиноко здесь! Я мечтал вас увидеть…->

– Простите, Миша, но вчера у нас было одно важное дело – мы напали на след ваших убийц.->

– Неужели? И что, удалось поймать?->

– Не совсем. Хотя мы попытались сделать все, что было в наших силах… Но не преуспели в этой попытке. Евгения ухитрилась скрыться, а Нафанаил… Не знаю, порадует ли вас такая весть, но Нафанаила больше нет. Отныне вы – единственный Михаил Хорватов, а человек, покушавшийся на вашу жизнь, скоро будет предан земле…->

– Радоваться чужой смерти – большой грех, на такое способны только выродки. Даже если это смерть врага. Раз судьбе было угодно так распорядиться нашими жизнями, остается только молиться, чтобы Господь простил Нафанаилу его прегрешения и даровал новопреставленному рабу своему вечный покой. К тому же покушался на мою жизнь вовсе не Нафанаил…->

– Неужели Варсонофий? – вскричали мы с Марусей в один голос.->

– Нет, ко мне пришла Женя и сказала, что Мария Антоновна прислала ее с поручением. Я знал, что она служит у Маруси секретарем, видел ее на заседании нашего Клуба, когда она упала в обморок, и нисколько не усомнился, что ее действительно прислали ко мне по делу. Я впустил Женю в свой номер, мы разговаривали, и вдруг, совершенно неожиданно для меня, она выхватила нож и ударила мне под ребра. Доктор сказал, что у нее не слишком сильная рука, что называется, «дамская», иначе нож вошел бы глубже и рана была бы смертельной. Я настолько не ожидал нападения с ее стороны, что не оказал никакого сопротивления и даже не защищался толком.->

– Миша, не надо! Не говорите об этом сейчас и не вспоминайте. Вам нужен покой, вы должны выздоравливать, а отрицательные эмоции только вредят – зачем переживать их снова?->

– И все-таки страшно подумать…->

– Страшно! Отсюда вывод – думать надо меньше, и страшно не будет. Посмотрите лучше, какой красивый букет мы вам привезли. Андрей с его тонким художественным вкусом сам выбирал цветы у торговки.->

Щербинин собственноручно расставлял цветы в вазе, подбирая их по оттенкам и превращая букет в настоящее произведение искусства. Странно, что он еще не привез в больничную палату пару своих кружевных салфеток…->

Поболтав с Михаилом и напоив его морсом, мы с Марусей отправились искать врача.->

Доктор пригласил нас в кабинет и, услышав, что речь идет о пациенте Хорватове, как-то засуетился.->

– Простите, дорогие дамы, вы – родственницы Хорватова?->

– Я отношу себя к числу его друзей, а вот госпожа графиня – родственница, и наверное, самая близкая из оставшихся у Михаила Хорватова родственников. А почему вы об этом спрашиваете?->

– Не волнуйтесь, меня просто чрезвычайно заинтересовал этот случай. Видите ли, я служу в хирургическом отделении, где мне часто встречаются пациенты с колотыми, резаными или огнестрельными ранами. И я по мере сил оказываю им помощь. Но мои научные интересы гораздо шире. Я приватно занимаюсь очень важной областью медицины – пластической хирургией. Вы знаете, что это такое?->

– Весьма смутно.->

– Пластические операции помогают людям избавиться от врожденных или приобретенных дефектов внешности. Иногда мало спасти человеку жизнь – нужно помочь ему сохранить лицо, причем сохранить в буквальном смысле. Например, ожоговые или травматические рубцы, шрамы – в какую трагедию может превратиться для человека такая пожизненная отметина?->

Кажется, я стала наконец понимать, в чем дело.->

– Вы хотите сказать, что собираетесь заняться Мишиным лицом?->

– Именно, голубушка, именно! Такой уникальный случай представился впервые в моей практике. Эта операция будет иметь огромное научное значение!->

– Но я не позволю, чтобы моего двоюродного брата, еще не оправившегося от тяжелых ран, превращали в подопытного кролика для научных экспериментов, – звенящим голосом заговорила Маруся.->

– Сударыня, не торопитесь, не отказывайтесь так с маху! Тем более господин Хорватов способен принять подобное решение самостоятельно, а с вашей стороны я ожидал лишь некоторой психологической помощи и поддержки для него в трудный момент. Соблаговолите ознакомиться с этими фотографиями, госпожа графиня, они убедят вас гораздо лучше моих слов.->

Доктор извлек из ящика стола папку и принялся передавать нам фотографические снимки.->

– Обратите внимание – у пациентки на щеке огромное темное родимое пятно, покрытое волосами. Настоящая драма для молодой девушки, к тому же весьма недурной наружности, если исключить пятно. Вот, прошу вас, – снимок сделан после первой операции, а этот после второй, дополнительной. Согласитесь, разница поразительная. Сейчас молодая дама замужем, имеет двух прелестных малюток и присылает мне благодарственные открытки на Рождество и Пасху. А этот случай просто страшный – деревенские парни на престольный праздник устроили драку кольями и одному парнишке, семнадцати лет, раскроили нос чуть ли не на две половины. Вот результат моей работы, которой я особенно горжусь, – небольшие шрамы, незаметные на фото, и вполне благопристойный нос, собранный из кусков. Так, тут у меня целая подборка господ офицеров с военными увечьями: последствия осколочного ранения, сабельного удара, ожоги на лице; теперь соблаговолите рассмотреть, что получилось в результате хирургического вмешательства… Ну-с, милые дамы, я вас убедил?->

– Простите, доктор, но ведь у вас не было пациентов после черной оспы. Сабельный удар или родимое пятно – это совсем другое дело.->

– И тем не менее, сударыня, я уверен, что смогу помочь господину Хорватову. Прошу вас, уговорите его рискнуть и довериться мне. И кстати, госпожа графиня, вы, как ближайшая родственница, вероятно, располагаете семейными фотографиями господина Хорватова до болезни. Я должен определить, каким образом, я бы даже сказал, по какому фасону моделировать его новое лицо.->

– Но Михаил переболел оспой в детстве, а теперь он взрослый, и в любом случае «фасон» его лица нельзя моделировать по образу того пятилетнего мальчика с локонами, одетого в матросский костюмчик, фотографию которого я могу вам предоставить.->

– М-да, пожалуй. А может быть, найдется фото его отца в молодости, вероятно, они были бы похожи, если бы не болезнь сына.->

– Вот уж на кого, на кого, а на своего отца, в силу семейных обстоятельств, он ни за что не захочет быть похожим…->

– Господа, – я сочла нужным вмешаться, – мне кажется, вы слишком увлеклись деталями грядущей пластической операции, а между тем в данный момент у нас, простите, доктор, есть более срочные и насущно необходимые дела. Господин Хорватов сначала должен оправиться после ранения, окрепнуть, восстановить силы, и только потом он, возможно, согласится подправить свою внешность. Вот тогда мы и обсудим все детали и «фасон» его нового лица. А пока ответьте, доктор, когда можно будет перевезти его к нам в дом? Полагаю, домашняя обстановка, хорошее питание, уход и дружеское окружение будут способствовать его выздоровлению?->

– Без сомнения, без сомнения, сударыня. Торопиться не будем, но через несколько дней, может быть, через недельку я дам разрешение перевезти его из больницы. Вы правы, семейное окружение порой творит чудеса.->

Глава 32->

Дискуссия о целесообразности гостеприимства. – Неприятное дело. – Встреча у ворот Бутырской тюрьмы. – Благотворительность как забота о тюремщиках. – Поэма «Узник». – «Благодарю вас, читать стихи не нужно». – Трудная миссия.->

Наутро я приказала Шуре, кухарке и специально приглашенной поденщице убрать мою комнату до состояния стерильной чистоты и подготовить там все для комфортного пребывания раненого. Я сама пока решила перебраться в кабинет. Хотя доктор собирался продержать Михаила в больнице еще неделю, я надеялась, что удастся уговорить его сократить срок до двух-трех дней, и надо было заранее все устроить.->

Накануне Андрей Щербинин настаивал, что ему будет гораздо удобнее забрать Мишу в свой дом, чем мне, что они близкие люди, почти родственники, что внук его крестной матери ни в чем не будет нуждаться и так далее, и так далее… Пришлось проявить характер и развязать дискуссию о нецелесообразности подобных планов.->

– Во-первых, в доме холостяка, к тому же, простите великодушно, ведущего богемный образ жизни, больному человеку не может быть удобно, даже если он ни в чем не нуждается. Во-вторых, мы с Марусей будем всегда рядом с Мишей и сами за всем проследим, а это совсем другое дело, чем помощь экономки, даже если она и в высшей степени достойная женщина, в чем я нисколько не сомневаюсь…->

Я приводила аргументы один за другим, и в конце концов Андрей был вынужден признать мою правоту (может быть, он ее и не совсем признал, но подчинился натиску).->

Раз уж Щербинин проявил благородство, согласившись со мной касательно переезда нашего больного ко мне на Арбат, я решила ответить взаимной любезностью и освободить их с Марусей от своего общества на сегодняшний день.->

Всегда нужно успеть уловить тот момент, когда становишься в тягость ближним, особенно если эти ближние представляют собой влюбленную пару. К тому же мне предстояло еще одно неприятное дело, сделать которое я предпочла бы в одиночестве, – я собиралась отправиться в Бутырский замок и добиться свидания с заключенным там Десницыным-младшим. Впрочем, теперь на свете остался только один Десницын…->

Когда-то я со зла подумала, что если Варсонофий окажется за решеткой, то, движимая законами человеколюбия, я приду к нему на свидание с ситным калачиком. Прости меня, Господи, за это пророчество, я не думала тогда, что мои слова сбудутся столь буквально…->

Как только пролетка извозчика, оставив позади нарядную Тверскую, миновала Триумфальную арку и понеслась по Тверской-Ямской в сторону заставы, окружающий городской пейзаж стал на глазах меняться – все меньше и меньше новых домов и богатых витрин было вокруг. Бутырский Камер-Коллежский вал с его старыми двухэтажными домишками и убогими лавками выглядел уже совсем уныло. И чем ближе мы подъезжали к тюремным воротам, тем мрачнее и мрачнее казался город. Словно и не было на свете ни роскошного Кузнецкого, ни пышной Тверской, ни уютного Арбата, ни чинной Пречистенки… Меня всегда удивляло, как много непохожих, разнохарактерных городов сгрудилось в кучу в границах Москвы. Разве Арбатские ворота и Бутырка могут сосуществовать в одной географической точке? Им следовало бы разбежаться в разные стороны по земному шару.->

Однако и в этих населенных неведомыми бутырскими аборигенами местах мне сразу же встретилось знакомое лицо. Впрочем, это лицо попыталось меня демонстративно проигнорировать, ибо этим лицом оказалась миссис Десни, матушка братцев Десницыных. Видимо, она появилась здесь с целью проведать младшенького.->

Не знаю, известно ли было любящей матери, что старшего сына уже нет на свете? Пожалуй, следует осторожно поговорить с ней о кончине Нафанаила. Надеюсь, она не испепелит меня взглядом на месте за мое участие в событиях, принявших столь трагический оборот…->

– Здравствуйте, миссис Десни! – окликнула я ее. Страдалица-мать злобно зыркнула в мою сторону, ничего не отвечая. Одета в этот раз она была скромно, так сказать, сообразно обстоятельствам, если не считать двух-трех роз и нескольких вишенок на полях шляпы и кроваво-красной шали.->

– Я пришла проведать Варсонофия, миссис Десни.->

По моим соображениям, подобное заявление должно было смягчить сердце непреклонной дамы.->

– Пришли полюбоваться на дело рук своих? Что ж, вы можете радоваться и гордиться собой! Талантливый юноша гниет в тюремной камере – вы ведь этого хотели? И это благодаря вам, вам! Наслаждайтесь победой! Засаживайте поэтов в тюрьмы, заковывайте в кандалы, принимайте все зависящие от вас меры, чтобы они никогда не выбрались из тесных клеток! Смейтесь, когда слышите их рыданья! Но помните, что узники могут за себя отомстить! И месть будет страшной!->

Интересно, почему она говорит о поэтах во множественном числе? Все остальные жертвы, понесенные отечественной литературой, за исключением непризнанного гения Варсонофия, отнюдь не на моей совести! Впрочем, что взять с бедной женщины? Боюсь, у нее в голове все помутилось от горя…->

– Сударыня, – тихо ответила я. – Я намерена добиться свидания с вашим сыном.->

– Но это совершенно невозможно! К нему не допустили даже меня, его мать! В Великобритании я бы знала, к кому пойти, как хлопотать, там меня поддержали бы друзья, а здесь, в этой варварской России, я совершенно потерялась…->

– Успокойтесь, дорогая миссис Десни! Не знаю, как в Великобритании, а у нас все хлопоты сводятся в основном к денежной благодарности, вовремя переданной должностному лицу. Все, что нельзя, у нас обычно немножко можно в порядке исключения, если не скупиться на благодарность. Миссис Десни, может быть, вы позволите мне называть вас по имени-отчеству? Мне кажется, так будет проще…->

– Я не уверена, но если у вас есть такое желание… Можете называть меня Диаклетиада Амфилохиевна. Не знаю, что для вас проще, вы женщина нестандартных взглядов и убеждений…->

– Да, пожалуй, все-таки проще – миссис Десни. Теперь я понимаю, что имена ваших сыновей в традициях семьи.->

– Не будем отвлекаться на посторонние темы в горький час, когда Соня заключен в узилище. Вы хотели пробиться на свидание к моему мальчику…->

Свидание с Варсонофием оказалось действительно делом вполне заурядным по своей доступности, правда, потребовало больших материальных затрат.->

Служащие Бутырской тюрьмы нисколько не удивились, что некая дама желает свидания с заключенным (ситуация носила в их глазах тривиальный характер), но намекнули, что охотно приняли бы от меня определенную сумму «благотворительных пожертвований».->

Я быстро сообразила, что они признают единственный вид благотворительности – заботу о служащих Бутырской тюрьмы, и внесла свою лепту в их благосостояние, после чего заключенный Десницын был препровожден в комнату для свиданий, где мне позволено было с ним переговорить. Позже мать заключенного поэта должна была сменить меня и тоже вдоволь пообщаться с сыном.->

Может быть, мне следовало бы пропустить неутешную мать вперед, но я хотела расспросить поэта до того, как любящая маменька обработает его неустойчивую психику.->

Варсонофий казался бледнее обычного, но в целом выглядел совсем неплохо. Его голубенькие глазки приобрели трагическую выразительность, а слегка запавшие щеки добавили облику поэта нужный романтический колорит.->

Увидев меня, Соня откинул голову и принял позу, напоминающую об известном портрете лорда Байрона, хотя чисто внешнего сходства между мятежным лордом и нашим рифмоплетом не наблюдалось. В голосе Сони прибавились новые модуляции, говорящие о мужественно переносимых страданиях.->

– Здравствуйте, Елена Сергеевна! Очень мило с вашей стороны, что пришли проведать меня в сырых казематах…->

– Надеюсь, у вас здесь много времени для творчества, и ваш талант, попав на благодатную почву сильных эмоций, заиграет новыми гранями. Многие поэты, оказавшись в тюремных стенах, дарили миру шедевры. Вспомните хотя бы «Балладу Редингской тюрьмы» Уайльда…->

– Неуместные параллели! Впрочем, это вполне в вашем духе, госпожа Ростовцева, превращать и без того жалкого, несчастного, обиженного человека в мишень для издевок. Кстати, я действительно тружусь тут над новой поэмой «Узник», основанной на фактах моей биографии… Никогда еще я не творил с таким душевным подъемом!->

– Вашу поэму, несомненно, ждет успех! Но о творческих изысканиях мы побеседуем позже. Давайте поговорим о серьезных вещах, Варсонофий.->

– Мое творчество – очень серьезное дело! Во всяком случае, для меня нет ничего серьезнее! Хотя свободолюбивые изыски моей поэзии не всем близки…->

– Понимаю. Но я пришла поговорить о другом. Хотелось бы узнать о вашей истинной роли в цепи преступлений, связанных с наследством старой графини Терской.->

– Господи, Елена Сергеевна, никакой роли в преступлениях у меня не было, клянусь вам! Я даже почти ни о чем не знал…->

– Почти? А не вы ли устроили покушение на нас с Марией Антоновной, выведя из строя тормоз в ее авто?->

– Покушение? Я? Елена Сергеевна, дорогая, вы воспринимаете мою личность слишком поверхностно!->

– Варсонофий, не льстите себе насчет собственных глубин!->