Текст книги "Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна"
Автор книги: Елена Ямпольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
КОГДА ВЕСНА ПРИДЕТ, НЕ ЗНАЮ
Любить весну – что может быть банальнее? Все равно что сказать: из всей мировой драматургии я предпочитаю пьесу Шекспира «Гамлет». Подумаешь, удивила…
В нашей жизни существуют простые вещи. Весна и «Гамлет» – из их числа. Простая вещь – это не то, что легко объяснить, а то, что легко полюбить. Совершенство обольстительно. И маленькие изъяны лишь оттеняют картину общего великолепия.
Весна и осень – две моих любви. Причем вторая – официальная, я объявляю о ней при каждом удобном случае, горжусь ею как признаком хорошего вкуса, встречаю осень с удовольствием, расслабляюсь в ее обществе, с осенью мне спокойно, комфортно, светло. Осень я ношу в душе. А весну – в теле. Любовь первая – чисто физиологическая, и противостоять ей нет никакой возможности. Будь я мужчиной, я бы считала осень своей женой, а весну – любовницей.
Осень, как известно, – это отдых от зноя. Зной утомляет. На мой вкус, нет ничего прекраснее прозрачно-синего сентября, преждевременных сумерек и плаксивого неба, когда ты возвращаешься домой с особым чувством, предвкушая ужин, поцелуй и плед. Как приятно сменить чумовые сандалики на шпильки, как приятно вернуть ножку в чулочек, выключить кондиционер, снять темные очки, поглубже вдохнуть горьковатую печаль и примириться с целым светом… Нет ничего прекраснее. Или все-таки есть?
Весна, как известно, – это отдых от холодов. Холода убивают. Ни шуба, ни лыжи, ни поливитамины не в состоянии предотвратить это убийство. Смысловой и художественный пик зимы – Новый год. После чего она (зима) теряет все права на симпатию нормального человека. «Я не люблю зиму, – говаривал Антон Павлович Чехов, – и не верю людям, которые говорят, будто любят ее». Подписываюсь под каждой буквой.
Для тех, кто ждет, весна наступает рано. Даже в нашей кошмарной климатической зоне. Сначала воздух отдает арбузом – стадия первая, примерно начало февраля. Затем морем – стадия вторая, спустя пару недель. Вообще, весна – время запахов. Не столько парфюмерно-изысканных, сколько наркотически дурманящих. «Бхаватгита» утверждает, что Бог живет всюду, но есть места, где ему лучше, и их можно узнать по сладкому запаху. Весной Бог точно живет в России. Причем не по углам, как справедливо заметил великий поэт, а в каждой проталине, в каждом облаке, в каждом осевшем сугробе.
Весной вся Москва – деревня. Весной выясняется, что город состоит не только из асфальта. Пройдите по мартовской улице, послушайте, о чем говорят люди, впервые за несколько месяцев выставив на свет носы, шеи и макушки. «Смотри-ка, весна…», «Неужели все-таки весна…», «А правда, весна…», «Совсем весна…». Будто ничего важнее не происходит в их жизни.
Толком не дождавшись тепла, среди февральских метелей на карнизах вдруг начинают сладострастно орать голуби, и от их развратного курлыканья резко повышается сексуальный аппетит. Вслед за голубями активизируются мужчины. Это происходит постепенно и почти незаметно глазу, как все весной. В какой-то момент ты изумляешься, что вот, пол-седьмого вечера, а еще светло. Точно так же наступает день, когда ты осознаешь, что от мужских взглядов буквально проходу не стало – на улицах, в офисе, в спортклубе. Мужчины улыбаются, мужчины уступают очередь, предлагают подвезти, отксерить документ, отрегулировать тренажер и подержать полотенчик. Их внимание тонизирует, словно ранний рассвет, и бодрит, как холодок, бегущий за ворот.
Весной в голубях и мужчинах бушуют гормоны нежности. И тем, и другим хочется размножаться, но свои естественные позывы они оформляют в исключительно лестный для дамы ритуал. И даже пень в апрельский день таращится на тебя позеленевшими от волнения глазами.
Женщина весной, может быть, далеко не лучшая из всех сезонных разновидностей женщин. Ею овладевает беспокойство, охота к перемене мест и обновлению гардероба. Обе охоты легче всего утолить в Париже, и не знаю, как для кого, а для меня Париж в марте – апреле становится наваждением. Галлюцинацией. Он наплывает сразу и цветом, и светом, и запахом, вплоть до тактильных ощущений. Весной я помню не только бутоны каштанов, не только поднявшуюся грязную Сену и солнце на стеклянной пирамиде Лувра, но даже пупырчатый пластик аэропорта Орли. Каждый год встречать весну в Париже – вот было бы счастье… Встретить весну и умереть. Через много лет и весен…
Весна бьет прямо в сердце. Она тревожна и навязчива. Нельзя существовать в весеннем темпе круглый год – может быть, поэтому человеческая молодость не длится вечно, а мужчины редко остаются со своими любовницами. Совсем без весны они не могут, одна сплошная весна им тоже не по силам.
Весной меня сводит с ума каждый след самолета в небе. Весной мне хочется родить ребенка, завести собаку, вскопать клумбу. Весной я оставляю в магазинах немыслимое для моего бюджета количество денег, потому что надеюсь начать жизнь сначала. Женщина, как все звери, по весне меняет шкурку, сигнализируя тем самым об освежающих переменах в своей душе.
Я верю, что говорить о весне – значит приближать ее, и сейчас, пока я выстукиваю эти слова, у меня за окном медленно, но неуклонно светлеет последний февральский день. Официально весна наступит только завтра, а по-настоящему – в лучшем случае через месяц, но для меня она давно началась, я люблю ее и радостно догадываюсь, что сама вызываю похожую гамму чувств в одном не безразличном мне мужском организме…
Весна – время молодости, молодость – время глупости. Весна молода и глупа. Весной страстно хочется увлечься – не суть важно кем. Так бывает раз в жизни, в девятом классе, и раз в год, когда сходит снег. Если задуматься, весна не стоит серьезного внимания, как не стоит его первая любовь. Потому что и то, и другое – гормональные радости. Все мы помним время, когда волновал не конкретный мальчик, а то, что он держит тебя за руку, и вы целуетесь с ним в парке, «как большие», и подружки тебе завидуют, и ты крутишься перед зеркалом, впервые остро почувствовав себя красивой, впервые остро угадывая в себе женщину… Мальчик здесь – только бесплатное приложение. Необходимый реквизит.
Весной важен не объект, а сама влюбленность. У мальчиков и девочек весенние восторги лезут из ушей. Потом они поймут, что любовь – это не антураж, а сердцевина, иногда она бывает мучительной, тяжкой, беспросветной, и все-таки лучше жить в противофазе с любимым человеком, чем спокойно гулять под ручку с нелюбимым. Весна пройдет. Но каждый год, в марте, будет возвращаться – и светом, и цветом, и запахом, и прикосновением – память о той благословенной Аркадии, где любовь всегда была тождественна счастью. И если там не было настоящей любви, то настоящее счастье, конечно же, было.
Говорят, весна раскроет, кто где кучу наложил (культурно изъясняясь). Это неправда. Весна – время самых крупных заблуждений, самых феерических обманов. Весной никто не смотрит под ноги. Все, что может быть позиционировано как куча, кажется удобрением, вкладом в завтрашний день. Маленькие несовершенства добивают тебя окончательно. Ты влюбился, ты врезался, ты пропал.
Каждый раз, когда приходит весна, я изменяю с ней своей верной подруге осени. И отчетливо понимаю мужчин, поступающих так же. Против весны устоять нельзя. А осень пускай подождет. Она ведь знает, что я никуда от нее не денусь.
_____
ПРИДУРКИ
По сравнению с нами у мужчин значительно меньше возможностей следить за своей внешностью, а тем паче радикально видоизменяться. Ну что там у них? «Железо» в тренажерном зале – против пивного пузика и дохлых ручек. Стрижка, призванная сделать бобрик еще бобрее. С возрастом – прическа, то есть искусственное нагнетание волос на те участки черепа, где никакой прически уже просто быть не может. Для самых продвинутых – маникюр (плохо заметный невооруженным глазом), массаж и солярий.
Основная косметика – пена для бритья. Допустимое украшение – запонки. Ну, две пары очков. Ну, три формы одежды: пиджак, свитер, гавайская рубашка. Ну, двадцать галстуков. Отпустил усы – сбрил усы. Все. И то при таком наборе ты автоматически причисляешься к метросексуалам. Отсюда уже шаг влево, шаг вправо, и из метросексуала ты в общественном мнении превращаешься, сами понимаете, в кого.
Поэтому мужчина не очень-то экспериментирует со своим фасадом. Объяснить ему, что мужскими бывают не только парфюмерные, но и косметические линии, и что его кожа требует ежедневного двухразового ухода (причем aftershave не считается) – значит провернуть сексуальную революцию в масштабах одной отдельно взятой квартиры.
Именно поэтому я всегда искренне восхищаюсь красивыми мужчинами. Ибо красивый мужчина, в отличие от красивой женщины, никогда не бывает подделкой. С него нельзя смыть макияж, он прекрасен от природы. От мамы с папой. Это огромная редкость, и каждый красивый мужчина знает, что он – редкость, и каждый хочет получить свою долю восхищения. Имеет право. А если вдруг не хочет, если живет, словно ничего особенного в нем нет, словно не розовеют женские щеки в радиусе десяти метров, то подобного уникума надо выставлять под стеклом с табличкой, чтобы дамы его руками не трогали, а только любовались и вздыхали…
Но сейчас не об этом. Гораздо интереснее, что несмотря на минимум декоративных ухищрений, мужская внешность крайне обманчива. Женщина пудрит мозги по мелочам: сегодня она невинная школьница с бантиками, завтра – фамм фаталь (красная помада и чулки в сеточку), послезавтра – строгая бизнес-леди, и все это не более чем театральные игры и детские мечты о подиуме. Мужчина создает себе имидж навсегда. Сколько раз мы накалывались, когда респектабельный джентльмен оказывался старой истеричкой, крутолобый «бык» – трусливой шестеркой, а типичный «папочка» требовал участия и поддержки, как последний маменькин сынок.
Я знаю человека, внешне похожего на скалу. Пока мы не познакомились, я смотрела на него издалека и думала, что о его подножье разбиваются все житейские волны. По итогам близкого общения выяснилось, что он – мягкий, нежный, катастрофически добрый. Мямлик, которого хочется спрятать за волнорез. Потому что он уже просолился с головы до ног…
И тем не менее, существует один сорт мужиков, чье опознание не составляет труда и никогда не бывает ошибочным. Это придурки.
Практически каждая женщина хоть раз в жизни вступала в близкие отношения с придурком. Объяснить, зачем она это делала, впоследствии невозможно. Один придурок – такое же почти неотвратимое зло, как, пардон, один аборт. Статистика прискорбная, но более или менее терпимая. Большее количество придурков означает, что женщина не научилась предохраняться от нежелательных связей, не бережет себя и не думает о будущем.
Придурка легко бортануть (абортировать) или хотя бы дистанцировать в любой ситуации, но только не на работе, где его общество является вынужденным и неизбежным. Часть придурков приходит со стороны, прочие воспитываются в родном коллективе. Бывают придурки-подчиненные, придурки-коллеги и даже придурки-начальники. От первых во что бы то ни стало надо избавиться, вторых по возможности избегать, третьих водить за нос, потому что придурок – это трехструнная балалайка, и вы очень быстро разберетесь, за какую струну дернуть, чтобы добиться искомого эффекта. Обычно у придурков есть своя идея фикс или даже целая философская система. Внедрившись в нее и демонстрируя лояльность, можно существовать относительно безопасно. Не забывая, однако, и о другом хрестоматийном качестве придурка – он непредсказуем. Почему? Да потому что придурок!..
Придурок – это тот, кто подстерегает тебя на лестнице, ловит за рукав в дверях или заваливается в кабинет посреди рабочего дня с вопросами, интересными только ему самому. Придурок ищет второй и даже третий смысл там, где изначально не закладывалось больше одного. Например, нормальный мужик прочтет эту книгу и улыбнется, а придурок попытается вступить в дискуссию всеми доступными ему способами. Это не значит, что я априори обрубаю обратную связь, – просто за годы журналистской деятельности повадки придурков изучены мною досконально. Можно диссертацию писать.
Именно придурок способен сказать тебе в лицо: «Леночка (Манечка, Танечка), за что вы меня не любите?», и наслаждаться дурацкой неловкостью. Именно придурок рассказывает несмешные истории деловым партнерам и неприличные анекдоты малознакомым женщинам. Здоровье тещи и отметки детей считаются у придурков подходящей темой для светской беседы. Придурок обожает хвастаться – зачастую самыми неожиданными вещами. Корпоративные вечеринки, многолюдные тусовки и праздники типа Восьмого марта – все это узаконенный повод для любого придурка подойти к тебе с корявым комплиментом (придурки вообще разговорчивы и произносят много лишних слов), а заодно въехать локтем в твою тарелку. Зачем? Да за тем, что он – придурок!..
Встречаются придурки жизнерадостные и безобидные, а также обидные, то есть обидчивые и мстительные. Бояться придурка как-то неловко, но опасаться все-таки следует – в гневе он сколь бессмыслен, столь же и беспощаден. Разницы между мужчиной и женщиной оскорбленный придурок не делает.
Безобидный придурок может превратиться в обидчивого за одну секунду. Догадайтесь почему.
Придурки, равно как алкоголики, хороши на экране и в театре. Там ими забавляются, словно резиновыми пупсами. Их тискают, они пищат, и все довольны. Обычно на один фильм или спектакль приходится один безобидный придурок. Что абсолютно не соответствует правде жизни – поскольку на самом деле придурки сильны своей сплоченностью. Придурок придурка видит издалека. Они легко размножаются в замкнутых, желательно офисных, помещениях, насчет еды неприхотливы – кушают все, кроме мыла, однако в большинстве своем пугливы и осторожны. Идеальный метод борьбы с придурком – гаркнуть на него во всю мощь легких. Но если своим криком вы разбудили в придурке зверя, – это война.
Одинокий безобидный придурок вызывает жалость, и здесь заключен его главный подвох. Лучше привести с улицы пять дворняг и поселить их в общей комнате с тремя котами, чем опрометчиво пожалеть одного придурка. Придурок любого типа – будь то злобный (чудак на букву «м») или же сугубо мирный (идиот), оседлает вашу шею, заср… это самое… ну, в общем, испачкает ваши мозги и отравит существование, и все это будет длиться, пока вы не выставите его вон. Вернуть пять дворняг в их исконную среду обитания – ничто по сравнению с удовольствием от ликвидации одного придурка. Ради такого дела можно и угрызения совести перетерпеть…
В межполовых контактах придурок остается придурком. Знания о женщинах он черпает из литературы. Создает себе бестелесный идеал, прости, Господи, и ждет в гости Джузеппе Калиостро для материализации чувственных идей. При этом ни малейшего сомнения, что идеала достоин. Обидчивые придурки вообще не женятся или женятся однажды, скандально разводятся и потом до гроба ненавидят бывшую жену. Придурки безобидные обычно достаются крутым матронам с тремя взрослыми детьми от предыдущих браков. Она получает его квартиру, он – готовую семью. Четверо «за» при одном воздержавшемся. (Воздержавшийся просто не знал, что лишен права голоса).
Придурок назойливо и цинично говорит о сексе. Ему надо подтвердить ту силу, которой нет.
Наутро после секса у придурка болит голова.
Обидчивый придурок стесняется собственных сексуальных потребностей и не любит женщин за то, что они помогают ему их удовлетворять. Этот тип напоминает лакея Яшу из «Вишневого сада» («если девушка кого любит, то она, значит, безнравственная»), и мне всегда чудится, что от таких мужиков курицей пахнет.
При этом они страшно ревнивы.
Придурок безобидный, напротив, души не чает в той единственной (как правило) даме, которая, так и быть, согласилась ложиться с ним в постель. Из благодарности он целует ее на улице, на эскалаторе, в магазине, в подъезде, в лифте, на работе… – и она вечно ходит обслюнявленная.
Я понимаю, что по плотности слова «придурок» данный текст тянет на обвинение в шовинизме, но послушайте, какой восхитительный раскат: «Пр-р-ри-д-д-дурок!» Как много в этом слове для сердца женского слилось…
Кстати, что касается шовинизма. Преимущественно придурки бывают мужского пола, но встречаются среди них и женщины. Симптомы те же: словесная диарея, пожирание чужого времени в чудовищном объеме, навязчивые рассказы о мужьях, детях, собаках и прочих родственниках до десятого колена… «Придурка» безосновательно кокетничает, задает много вопросов и тоже любит вступать в возмущенную переписку с газетами. Однако в чисто мужском придурочном мире у «придурки» нет никаких шансов. Ее оттерли к обочине.
Всякого настоящего придурка возбуждают умные женщины. И всякая умная женщина хоть раз в жизни западает на придурка. Мой первый придурок обязательно должен стать последним. Иначе третье место на конкурсе придурков мне обеспечено. Почему третье? Да потому что…
_____
ФАРШ НЕВОЗМОЖНО ПРОВЕРНУТЬ НАЗАД
Один чрезвычайно умный парень сказал мне когда-то: «Ежедневная потребность в еде меня унижает. Я хочу быть свободным, гордым, принципиальным. Хочу ни от чего не зависеть. Но я должен питаться три раза в день, и мой дух против этого бессилен. У кого есть желудок – тот раб».
Такова крайняя форма физиологического бунта. В меньшей степени мы все испытываем нечто подобное.
Если честно, кроме еды мне необходимо очень много разных вещей. И зачастую они нужны мне куда больше, чем еда, которой я стараюсь по возможности не злоупотреблять. Я хочу очередные серьги, и очередной костюмчик, и новый автомобиль, и тэ дэ и тэ пэ. Моим потребностям нет конца, как не было начала. Во всяком случае, я его не помню. И все-таки пища, хлеб наш насущный, стоит особняком в этом списке. Потому что пока мы едим, еда пожирает наше время.
Когда мы были детьми, наши бабушки и дедушки горбатились на грядках с клубникой, отцы таскали сумки, а мамы не отходили от плиты, чтобы мы были сыты и здоровы. Дети выросли и не спешат повторять подвиг былых поколений. Среди ровесниц моей мамы я знаю много женщин, любящих и умеющих готовить. Среди своих ровесниц – ни одной. В наших квартирах пахнет не пирогами и котлетами, а освежителями воздуха.
Мне тридцать два, но готовить я научилась совсем недавно – и как раз ради того мужчины, который абсолютно на этом не настаивал. В предыдущей жизни я всячески отлынивала от своей почетной женской обязанности. Серьезные партнеры (думаю, преимущественно в воспитательных целях) позволяли мне настрогать салат, держа наготове йод и пластырь. Однако картофельный нож отнимался категорически – мой старательно начищенный горох пробуждал в мужчинах непонятное плебейское скупердяйство. Они готовы были оставить несколько сотен баксов в ресторане, но оплакивали килограмм картошки, из которого путем усушки, утруски и очистки получалось полкило. Или граммов четыреста. Какая мелочность…
Наиболее тонкий бой-френд вообще отодвинул мою руку, когда я потянулась к сыру и колбасе в благородном порыве сделать нам бутерброды. «Я сам, – сказал он мягко. – Для тебя ведь это экзотика…»
В итоге я все-таки научилась готовить, причем именно экзотику, и, как говорят знатоки, не хило, но мне никогда не приходилось заниматься этим из года в год, изо дня в день. Я не могу даже представить вереницу обедов и ужинов, уходящих за горизонт. А жить когда? Когда работать, гулять, читать книжки, заниматься спортом? Любовью заниматься, наконец?! Если бы меня приговорили к плите, то остроту моего страдания не затмил бы перец чили, горечь сожалений составила конкуренцию луку, а от моей кислой физиономии покончил бы самоубийством лимон…
Ни один вид домашнего труда не сравним с готовкой по гигантским трудозатратам и нижайшему КПД. Квартира стоит убранной несколько дней. Постельного белья (постиранного, между прочим, автоматом) хватает на неделю. Наглаженные брючки я могу носить и носить, забыв про утюг, ибо претензии к дамским стрелкам значительно ниже, чем к мужским. А еда готовится неприлично долго, зато истребляется неприлично быстро.
Каков результат многочасового бдения на кухне? Разве горы еды? Нет – горы грязной посуды.
Если вдуматься, люди уделяют пище и ритуалам ее приема совершенно неадекватное внимание. Банкеты, фуршеты, пикники, барбекю, деловые ланчи, семейные обеды, торжественные ужины, файф-с-клоки, пиво после работы, блины у тещи, утренний хаш… Мне рассказывали, что в Тбилиси был знаменитый тамада, который ровно к шести ноль-ноль отправлялся в духан на собрание друзей-«хашистов». Когда соседи, выглядывая из-за забора, спрашивали: «Куда ты идешь, Давид?» – он отвечал: «Радио дома сломалось, иду слушать гимн Советского Союза». В этом анекдоте есть особый смысл, ибо, иронично перемигиваясь и прекрасно понимая друг друга, люди как бы говорили: никакие гимны, никакой строй, никакая политика не стоят хаша и не одолеют хаш. В переводе на русский – Васька слушает да ест.
Когда мы голодны, еда – это сплошная радость. Когда сыты – сплошное расстройство. Не обязательно желудка, но почти всегда совести. Мы все время едим и все время худеем, и нет для нас никакого исхода. Итог жизни: как мало пройдено дорог, как много съедено сосисок. Кто научится не есть, тот, видимо, станет богом.
В советские времена продуктов было мало или совсем не было, их доставали, за ними давились в очередях, про них постоянно говорили. Теперь продуктов полно, но аппетит не снижается. Мы ходим в рестораны, хотя знаем, что на деньги, убуханные в один вечер, могли бы спокойно питаться целый месяц. В наших квартирах как минимум два туго набитых холодильника и отдельно – морозильник, где можно до следующего ледникового периода сохранить мамонтенка Диму.
Мы смотрим многочисленные кулинарные телешоу, где нас учат готовить самые неподходящие для этого люди, в основном, актеры. Попытка воспользоваться их рецептами при благоприятных обстоятельствах заканчивается разочарованием и мусорным ведром (фарш невозможно провернуть назад, и мясо ни на миг не восстано-о-овишь). При неблагоприятных – вплоть до летальных – последствиях (полеты на горшок и обратно).
Мода на диеты потихоньку угасает, сменившись модой на БАДы, пищевые добавки. То есть поверх всего, что съедено, еще таблеточку положить. С разными целями – повысить усвояемость, понизить усвояемость, полностью остановить усвояемость.
Человек беспрестанно думает о еде. Он постится, искренне веря, что котлетками вымощена дорога в ад. А она вымощена подсчетом калорий.
Готовка – краеугольный камень в союзе мужчины и женщины. Кто будет готовить? Как часто? Хорошо или плохо? Если хорошо, останется ли у женщины время хоть на что-нибудь? Если плохо, каким образом мужчина будет удовлетворять трехразовую гастрономическую нужду? Наемные труженицы кухонного фронта принципиально вопрос не решают. Он вообще неразрешим. Единственное избавление от проблемы еды – не делать из еды проблему.
Редкая женщина, выйдя замуж, выражает недовольство своим супругом за то, что он не умеет и не любит заколачивать гвозди. Однако очень много молодых мужей разворачивают первые военные действия на супружеском поле по причине того, что подруга жизни недостаточно сильна в кулинарии. Это странно. Считается, что для гвоздей, унитазов и электропроводки существуют специально обученные люди, чья работа стоит денег. А готовить обязана всякая женщина – вне зависимости от образования, талантов и статуса, просто по половому признаку и, разумеется, абсолютно бесплатно. Из любви к семье.
Спору нет – любовь способна творить чудеса. В том числе и у плиты. Но как жестоко эксплуатировать эту слабость…
Я никогда бы не смогла влюбиться в мужчину, который много ест. А равно, наверное, и в мужчину, который любит готовить. Хотя это два разных типа, два разных характера – прорва и гурман. Но если мужик способен на большее, чем замариновать и пожарить шашлык, он выгонит тебя с кухни, чтобы самому остаться за повара. Так какая, в сущности, разница? Еда должна объединять людей, а она их постоянно разводит.
Елены Молоховец из меня бы точно не вышло. Моя книга о вкусной и здоровой пище уместилась бы в один абзац. Еда гасит адреналин. Еда, если ее не слишком много, – отличный афродизиак. Совместная трапеза интимна и потому является идеальной прелюдией к сексу. Наперсток мороженого из пупка возлюбленной – лучший ужин, который может вообразить себе настоящий мужчина. Говорить с мужчиной о еде я могу только имея тайной целью выведать его сексуальный темперамент. Как мисс Марпл, которая раскрывала убийства, делая вид, что интересуется рецептом имбирных пряников…
«Женский» провиант – шоколад, фрукты, йогурты, меня обычно настораживает. Его потребляют мужчины нервные и мнительные. Китайская кухня сулит вам секс с элементами сладких извращений. Японская – с элементами неприятных извращений. Острые – кавказская, корейская, мексиканская – выдают любовника прямолинейного, но пылкого. Пиццу любят милые, веселые ребята. Борщ с пампушками – хозяйственные куркули. Рыбу – интеллектуалы. К мясу, по-моему, неравнодушны все мужчины. К французской кухне тоже, хотя никто толком не знает, что это такое. Просто им кажется, что французская кухня – это значит греться на солнышке с бокалом вина, рассматривать женщин и никуда не спешить.
Что-то проголодалась я от этих разговоров…
Приятного аппетита.
_____
