Текст книги "Влюбить на спор (СИ)"
Автор книги: Елена Сергеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Был чудесный вечер.
Скептически надломленная бровь.
– Правда?!
И после секундного изучения моего лица продолжение:
– Я думал, хороший вечер для тебя – это вечер в Shine или что-то подобное.
Обиженно надуваю губы, но понимаю, что он недалек от истины. Совсем недавно так и было, но теперь это кажется странным и, вообще, как будто несвойственным мне. Похоже, Кречетовы незаметно заразили меня опасным вирусом, и боюсь: он не поддается лечению.
– Хороший вечер для меня – прежде всего вечер с приятными людьми! – выпаливаю я, а парень всматривается в мое лицо. Наверно, не верит.
Внезапно даже для самой себя, повинуясь импульсу, делаю шаг, разделяющий нас, кладу руки на плечи и приклеиваюсь к его губам. Сердце стучит в ушах от моего безумия, дрожь пробегает по телу от нашей близости. Я просто сумасшедшая! Такого я никогда себе не позволяла раньше, даже в мыслях! Испугавшись совершенного, также стремительно, как накинулась на него, я отстраняю руки, собираюсь отступить, но пальцы, вдруг оказавшиеся на талии, резко впечатывают меня обратно, не давая сбежать, а губы собственнически берут в плен мои.
Господи, разве бывает так хорошо?! Так, что все вылетает из головы и все становится неважно, кроме тех невероятных ощущений, которые накрывают, кружат, сводят с ума. Кажется, я никогда по доброй воле не оторвусь от его губ...
Спустя какое-то время он все же отпускает меня и пристально смотрит. Что он хочет прочитать по моему лицу?! Найти скрытый умысел?! Но сейчас его и правда нет. Я искренне повиновалась необъяснимому порыву и до сих пор нахожусь под впечатлением от произошедшего.
– Это уже входит в привычку.
Робко улыбаюсь. Это уже пугает.
Отвожу взгляд, кидаю «пока» и сбегаю в машину.
В квартире пробираюсь как утром: без обуви и на носочках, но везет мне уже
меньше.
– Вики?! – слышу удивленный голос мамы.
Черт. Оборачиваюсь и мило улыбаюсь.
Она скользит по моему платью и, видно забыв первоначальный вопрос, спрашивает уже о другом:
– Что на тебе надето?!
– Платье.
Продолжаю глупо улыбаться. Мама кривит лицо.
– Isabel Garcia – новая коллекция, – вру, даже не краснея.
Вижу: ее скептицизм убавляется. Вот что значит известный бренд, но зато она вспоминает о том, о чем не стоило.
– Почему ты крадешься?! Что-то случилось?!
– Нет, конечно. Я... не хотела никого беспокоить.
Мои ответы, похоже, не особо ее убедили, но и, что возразить мне, она не
нашлась.
– Я пойду, – тут же тарахчу я. – Специально пришла пораньше. Позаниматься. Мама рассеянно кивает, а я по возможности быстро скрываюсь в комнате.
Глава 11
Открываю дверь и, пропуская Диму, стараюсь не впускать вместе с ним свои эмоции, что оставила за пределами этой квартиры. Сегодня я должна быть расчетливой эгоисткой, которая идет к цели сломя голову. Радует, что пока все идет по плану: я написала смс -парень приехал в Витину квартиру.
– Привет, – произносит он и удивленно смотрит на мою домашнюю одежду. -Еще не собралась?!
– Почти собралась, – поворачивая замок, откликаюсь я. – Проходи на кухню, я
быстро.
Расходимся в разные стороны, и я, вернувшись в комнату, надеваю платье, в котором приехала. Этот маленький трюк с переодеванием нужен мне для того, чтобы подстраховаться, и чтобы стопроцентно заманить парня на кухню.
Выдыхаю и под барабанную дробь сердца иду к нему. Если не получается чего-то получить честно, то всегда можно добиться этого хитростью. Это как раз я и собираюсь сделать.
Перед входом надеваю на лицо улыбку «девочка-ромашечка» и делаю шаг навстречу задуманному. Найдя глаза Димы, сразу выдаю подготовленный вопрос:
– Как тебе платье?!
Взгляд парня жарко ощупывает мое тело, и я наперед знаю – понравилось, но продолжаю крутиться, показывая себя со всех сторон, и ждать ответа.
– Красивое!
– Оно подходит для того места, куда ты хочешь меня сводить?
Усмешка.
– Туда подойдут и джинсы.
Наигранно делаю расстроенное лицо.
– Я зря старалась?! Я хотела тебе понравиться...
– Ты мне нравишься.
Впиваюсь в него глазами.
– По-настоящему?!
– А бывает по-другому?!
Играть уже не надо: от его пристального взгляда я смущаюсь сама собой.
– В смысле сильно нравлюсь: так, чтобы начать серьезные отношения?!
Замерев и почти не дыша, жду ответ. Мне кажется, я слишком волнуюсь. Он сказал уже достаточно для того, чтобы утереть нос Милане. Почему тогда такая реакция?! Кто и в чью ловушку попал?!
– Ты мне очень нравишься.
Он смотрит так тепло, что сердце заходится в своем темпе.
– Так, что я впустил тебя в свою жизнь и рискнул попробовать встречаться с девушкой из параллельного мира.
Пока я хлопаю ресницами и пытаюсь разогнать слезы, стремительно наполняющие глаза, от слов, пробирающих до дрожи, он сгребает меня в охапку.
Чувствовала ли я когда-нибудь себя так хорошо и плохо одновременно?! Нет. Однозначно никогда. Одна часть меня взмывает в небеса от счастья, будоражащего душу, другая горит адским пламенем от осознания своей расчетливости и подлости.
Вдыхаю носом его запах, словно он, как обезболивающее, может заглушить болезненные ощущения и отложить муки совести на потом. Еще раз. Возможно, это самовнушение, но мне помогает.
Отстранив меня немного и приподняв мое лицо за подбородок, Дима смотрит на меня долго и пытливо, а мне стыдно даже взглянуть на него. Я кусаю губы, поскольку уже на грани эмоционального взрыва. Если он увидит мои блестящие от слез глаза и начнет спрашивать, то не уверена, что смогу молчать или врать. Я просто выложу все на чистоту.
Как хорошо, что его сейчас больше волнуют не мои глаза, а губы. Парень припадает к ним, как к источнику измученный жаждой человек. Он будто пьет меня... Пьет жадно и торопливо. До умопомрачения, до сгибающихся коленок, до сумасшедшего жара, который накрывает нас, иссушая и требуя еще большего.
Я понимаю, что могу сколько угодно продолжать себя обманывать, но то, что происходит сейчас, происходит не на спор. Точно также как и прошлые наши поцелуи -это поцелуй двух людей, которые хотят раствориться друг в друге, и мне становится страшно оттого, что мы уже настолько заведены, что плохо соображаем, где тормоза. А еще мы вдвоем в пустой квартире и оба знаем это. Опасные сочетания. Особенно когда его рука, переплетаясь с моими волосами, крепко держит меня, не давая даже теоретической возможности оторваться от губ, а другая, устроившись на талии, впаивает в свое возбужденное тело; особенно когда мои руки, живя своей жизнью, уже забрались под его футболку и скользят по твердым мышцам спины, и я предательски выдаю свое желание продолжить начатое вырывающимися стонами изо рта в рот...
Собираю лохмотья здравого смысла, зашиваю их наспех, пока еще в состоянии это сделать, и, резко оттолкнув его, срываюсь из кухни, и уже у двери кричу:
– Пойду надену джинсы.
Когда мы паркуем байк на стоянке возле Макдоналдса, я ошарашенно смотрю на
Диму.
– Ты серьезно?! В Мак?!
Усмешка кривит его губы, в глазах пляшут дразнящие чертики, и он кивает.
Жесть! Я не ела эти исчадия калорий даже с девчонками в элитной бургерной «Ketch Up», а тут «McDonalds» – сомнительный общепит. Мое лицо видно выдает мысли, потому что Дима смеется и, поймав меня за талию предположительно для того, чтобы я не сбежала, тянет в направлении двери.
– А это обязательно?! Я не голодна и могу просто составить тебе компанию, -пищу я и опять смешу его.
– Ты обещала.
Морщу нос и еще больше, когда мы входим в помещение и меня накрывает запах готовящейся еды и брезгливость от столпотворения разношерстной публики. Уф. Почему
нельзя перемотать время?! Я бы легко вырезала эти полчаса из своей жизни, лишь бы не проживать их сейчас.
Дима замечает свободный столик и, усадив меня туда, бросает на ходу:
– Не вздумай сбежать.
– Хорошая идея, – кидаю ему вслед и вижу расползающиеся губы и сумасшедший блеск глаз.
Да, такого Диму Кречетова я еще не видела. Стоит запихнуть свои предрассудки и пойти немного у него на поводу, чтобы получить за это новую улыбку с такими же милыми ямочками на щеках и взгляд, в который хочется нырнуть без остатка.
Спустя десять минут, когда я уже вся извелась и всерьез подумывала пуститься на его поиски, он появляется с подносом, полностью заставленным разными бумажными коробочками. Сев рядом, он подмигивает и уточняет:
– С чего начнем?
Я пожимаю плечами.
– С чего скажешь. Ты же тут гуру.
Хмыкает и ставит передо мной бумажный стакан с колой!
– Безо льда.
Натягиваю улыбку. В четверти литра сто десять калорий. Жесть. И это только
начало.
Не успеваю я испугаться, как он протягивает коробку, на которой я читаю БигМак.
Заискивающе гляжу на парня. Может, он передумает кормить меня этим?!
– Попробуй.
Вздыхаю. Открываю. Смотрю на большой бургер и даже боюсь подумать о его калорийности. Отбрасываю все мысли, беру первоначально продезинфицированными руками и откусываю небольшой кусочек под пристальным взглядом парня. Жую. Вроде ничего. Удивительно. Кусаю еще раз. Съедобно. Конечно, это простая пища и ей далеко до моих любимых изысканных блюд, но я честно ожидала худшего. Ловлю себя на мысли, что, если бы сейчас меня увидела моя мама, она была бы в шоке. Улыбаюсь от этого и жую дальше.
Дима подносит пальцы к моему лицу и стирает соус.
– Вкусно?!
Сглатываю полупережеванную пищу, киваю и чувствую, как нестерпимо становится душно и, похоже, не мне одной. Он убирает руку, отворачивается, начинает тоже есть, и меня потихоньку отпускает. Это какой-то трэш?! Во что я влипла?!
Под простые разговоры об учебе и вкусовых пристрастиях мы продолжаем есть вредную пищу, а Дима то и дело подсовывает то картошку фри, которая мне не нравится, то сырный соус, который я тоже не оценила. А я смеюсь и радуюсь оттого, что мне так просто и хорошо с ним, когда получается ни о чем не думать и не впускать в свое сознание раздирающие меня мысли.
Но главный гастрономический шок – это, конечно, Макфлури. Едва попробовав мороженое, я поняла, что если гамбургеры я покупать вряд ли стану, то вот этот сладкий холодный десерт обязательно попробую еще и, возможно, с другим вкусом.
Выйдя из душного помещения, направляемся к его байку.
Возвращаться домой и расставаться с Димой катастрофически не хочу. Может, потому что наедине с собой не смогу и дальше игнорировать мысли, которые пока бродят вокруг да около, не лезут в голову распуганные его близостью и ждут своего часа. Рядом с ним я в принципе не способна думать, не то, что думать адекватно; рядом с ним все на фоне первобытного: чувствую – делаю.
Он, словно прочитав по моему выражению лица нежелание завершать наше совместное времяпровождение, спрашивает:
– Ты давно на заливе была?!
Хлопаю ресницами.
– В каком смысле?!
– В прямом: по берегу гуляла, например.
Заглядываю в себя и понимаю – никогда. Нет я, конечно, была во многих ресторанах, опоясывающих залив, и даже сидела на террасе, ужинала, болтала, смотрела на простирающуюся бескрайнюю гладь, но не гуляла по берегу. Мне и мысли такие не приходили. Зачем?! Портить камнями дорогие туфли?!
– Никогда, – выдыхаю честно и вижу в его глазах недоумение.
– Серьезно?! Почему?!
Бросаю взгляд на маквины на ногах – вполне подходят для прогулки по песку. И не желая лишний раз подтверждать слова Димы про параллельные, не отвечая на вопрос, говорю:
Если это предложение туда поехать, то я поддерживаю.
Он кивает, передает мне шлем, надевает на себя другой и садится на байк. Я следую его примеру и с удовольствием обхватываю руками торс парня, одновременно прижимаясь всем телом к кожаной куртке.
Скорость, ветер, адреналин и парень, что вызывает во мне ураган эмоций, которые, будь я благоразумной девушкой, постаралась бы вымести из себя, едва почувствовав что-то неладное, и пока не стало слишком поздно. Хотя, может быть, уже слишком поздно?!
Мы добираемся до залива, когда часы показывают почти девять и берег, несмотря на теплый майский день, пустеет. Слезаю, поскорее снимаю с себя пластиковое безобразие, в котором я напоминаю головастика, и жду, когда то же сделает Дима.
Солнце нежно и тепло касается лица, ветер треплет волосы, заигрывая, ласкает тело и бесстыже норовит забраться своими шаловливыми руками под свободную футболку. Но главный кайф: переплетенные пальцы, перекрещивающиеся взгляды, улыбки, которые расцветают на губах от такого распирающего и сводящего с ума счастья.
Пройдя по береговой линии не меньше километра, мы возвращаемся обратно и усаживаемся на прогретые за день, прощающийся с нами, камни. Дима укрывает нас пледом, оказавшимся в багажнике его байка, и завязывает ткань на узел, теснее прижимая нас друг к другу. От этой манипуляции я снова остро чувствую, что рядом со мной тот, кто помимо здравого смысла и моих желаний волнует меня до умопомрачения; тот, с кем хочется просто быть рядом.
Смотрю на золотой блин в небе, решивший на сегодня прекратить свою обжигающую деятельность и собирающийся утопиться в серебристом заливе, но напоследок ослепить мир своей яркой красотой, и все равно чувствую взгляд, который припекает щеку. Не поворачиваться становится сложнее и сложнее, как и дышать ровно и делать вид, что я ничего не замечаю.
Вздрагиваю от прикосновения его пальцев к щеке. А ведь Дима всего-навсего заправил мне за ухо выбившуюся и планирующую в воздухе прядь волос. Сдаюсь, поворачиваюсь, таю, попав под прицел такого пламенного взгляда, от которого невозможно остаться невозмутимой. Продолжаем молча разговаривать глазами и сдерживать себя от прикосновений. Мы оба понимаем: нам уже конкретно сносит голову и все может закончиться гораздо большим, чем просто горячими поцелуями. Что-то нас останавливает, и мы не торопимся перейти эту черту. Словно боимся снять себя с предохранителя, потому что, когда это произойдет, нас уже ничего не удержит.
Сглатываю, отвожу взгляд, пытаюсь отвлечься.
– Расскажи о себе.
Дима выдыхает:
– Что тебе интересно?!
– Все, – честно говорю. Вот правда все. Я хочу понять, чем мог привлечь избалованную, капризнуюпривередливую девчонку простой парень. Меня принцы соблазняли, короли заманивали – не вышло. Как так?! В чем загадка?!
Он морщит лоб.
– Да я обычный парень. Окончил школу, поступил в институт.
– В СПбГУ на бюджет! – вставляю я свою ремарку относительно слова «обычный».
– У меня был красный диплом, и повезло, наверно.
То, что он умный – это априори понятно, иначе бы репетиторствовать не мог. Красивый?! Да. Но у меня были и красивые, и умные, но не цепляли. Тот же Игорь к примеру! С ним всегда стабильно ровно, никаких вспышек страсти и ураганов безумия. В чем же секрет Димы Кречетова?!
– Не думаю.
Он поворачивается ко мне и улыбается так, что я опять замираю, любуясь его ямочками, мило украшающими лицо.
– Я самый обыкновенный. Я вообще не понимаю, что ты во мне нашла.
Я тянусь к его волосам и, проводя по ним рукой, качаю головой.
– Нет, необыкновенный.
Вряд ли он поверит, что такие простые на первый взгляд качества, как доброта, честность, порядочность, ответственность, которые доминируют в нем, практически отсутствуют в избалованной современной молодежи. Добрых считают слабаками и трусами, честных – доносчиками, порядочных – думаю об этом качестве вообще никто не знает, и я в том числе. Ответственных... За все ответят и отмажут родители, даже за то, за что не следовало бы. Он эксклюзивная вымирающая особь мужского пола, которая к тому же чертовски сексуальная и действует на меня как афродизиак.
Усмехается:
– Это ты необычная. Я всегда думал о тебе хуже, чем ты есть на самом деле.
– Ты меня не знаешь, – нервно бросаю я и смотрю на часы на его руке. – Мне пора возвращаться.
Не могу распространяться на эту тему, не хочу разочаровывать Диму, не желаю новых угрызений совести, что уже стучится в мою душу.
Он кивает, и мы встаем и направляемся к припаркованному байку.
Глава 12
Сомнения... Они терзают меня с того момента, как я осталась наедине со своей совестью, и беспардонно пытаются вытоптать мое самолюбие; они разрывают мою голову: факты, чувства, эмоции, мысли сражаются по разные стороны баррикады и
надеются одержать победу; они не дают мне спать, поскольку не отключают мозг. В итоге утром я встаю с кровати разбитая и в ужасном настроении.
Едва плюхнувшись на стул в столовой, я ощущаю, что меня раздражает буквально все кругом: Ника, создающая воронку в своей чашке пронзительно громко, телевизор, который смотрит папа и который капает на мозги, измученные внутренней войной, домработница, заставляющая ждать завтрак...
– Прекрати уже мешать пустой чай, – кидаюсь на сестру и, когда Тамара Петровна ставит передо мной тарелку с омлетом, не удерживаюсь от колкой реплики в ее сторону. – Наконец-то! Думала, останусь голодная.
– Вики, у тебя пмс?! – разглядывая мою недовольную физиономию, спрашивает
мама.
– Плохое настроение! – выплевываю я. – И не называй меня как собаку!
Мама, опешив, не знает, что сказать, зато отец, скользнув по мне удивленным взглядом, спрашивает:
– Тебе же вроде раньше нравилось такое обращение?
Кривлюсь, вспоминая, что говорил Дима по этому поводу, и продолжаю ворчать:
– Это было давно и неправда.
Ника кладет ложку в блюдце и с насмешливой улыбкой смотря в упор спрашивает:
– Проиграла?
– Нет! – вскидывая голову, восклицаю я.
Брови домиком, недоверчивый взгляд.
– Странно, а ведешь себя так, как будто Милана пойдет на свидание с Игорем, и ты ревнуешь.
– Я о чем-то не знаю?
Мама смотрит поочередно на нас обоих. Чувствую, что аппетит пропал, и, поднимаясь, бросаю ей:
– Мам, ты ничего не знаешь, да и не хочешь знать ни о чем, кроме своего салона.
Время, наверно, замерло вместе со мной. Нет, оно, скорее, бежит по кругу эти почти десять минут, во время которых я в бесчисленный раз пересматриваю видео Диминого признания, наш сумасшедший поцелуй, и снова отсчитывает секунды по новой, когда я начинаю смотреть сначала. Что со мной?! Я совсем не рада тому, что засняла подтверждение своего выигрыша?! Как же я запуталась...
Изначально я думала: будет предельно просто, но с самого начала все как-то пошло не по намеченному плану, усложнилось упертостью и его нежеланием плясать под мою дуду и вылилось в то, что я сижу и терзаюсь по новой в стычке самолюбия и совести.
Вот не могу я спокойно загрузить ролик в Instagram и заявить во всеуслышание «что и требовалось доказать!» Меня даже предстоящее публичное унижение Миланы не радует, несмотря на то что она приличная стерва и заслуживает этого. Хотя чем я лучше ее?! Скорее, еще хуже... Забралась в личную жизнь, в душу к хорошему парню, бессовестно смотря в глаза, выудила признание. Вздыхаю. Мне совершенно не все равно, что он почувствует, когда узнает об этом. Глупо отрицать: я привязалась к нему, к его сестрам, очень много переосмыслила, побывав в их обществе. Но я также не могу сообщить во всеуслышание, что проиграла. Не повернется у меня язык сказать такое. А еще я знаю: потом обязательно все будут тыкать пальцем и припоминать фиаско моего самомнения при каждом удобном случае.
Заколдованный круг. Чувствую, что, если и дальше стану сидеть и пересматривать видео, сойду с ума. Резко встаю со стула и поспешно ухожу из квартиры.
Настроение ужасное. Я бесцельно езжу по городу, понимая, что в универ сегодня не поеду. Мне надо сначала решить для себя: либо я позорно признаюсь в поражении, либо гружу ролик на страницу.
Не знаю, как так получается, но Aston буквально сам привозит меня в то место, где вчера мы были с Димой. Выхожу, вдыхаю полной грудью морской воздух и осознаю -я по уши вляпалась. То, что я чувствую к парню, я никогда не чувствовала ни к одному другому человеку и еще понимаю: я сволочь и в любом случае проиграла. Даже если я не выставлю ролик, рано или поздно кто-нибудь скажет ему об этом, и он отвернется от меня. Я бы на его месте не только отвернулась – я бы еще и отомстила.
От осознания неизбежности грустного конца нашей истории сердце сжимается и больно щемит в груди. Как жестоко судьба наказывает меня за мою беспечность, доказывая, что никогда ни к чему хорошему не приводят споры.
Сняв туфли, бесцельно гуляю по пляжу, собирая удивленные взгляды присутствующих, направленные на странную разряженную особу, песчинки на влажную кожу ног и воспоминания, которые нанизываю, как бусины на воображаемую нитку, одно за одним, чтобы потом, когда снова найду в себе силы, вернуться к ним и перебирать их, как четки во время молитвы перебирают верующие.
Обессилев скорее эмоционально, чем физически, возвращаюсь к машине. Оставаться встречать рассвет одной на опустевшем пляже нет желания, да и здравый смысл предостерегает, что это опасно. В итоге уезжаю и, снова повинуясь каким-то внутренним импульсам, мечусь по городу, пока не оказываюсь в знакомом дворе, где припарковать машину уже является удачей, поскольку тут не принято ставить транспортные средства на платные стоянки, а подземных парковок нет в принципе.
Смотрю на дом Димы и собираюсь с мыслями. Знаю, мне не стоит больше с ним встречаться: этот эпизод моей жизни закончен, но я не могу. Вот какой-то абсурд: мне стыдно смотреть на него, но и не делать этого я не в состоянии – тянет...
Чувствую, как слезы жгут глаза, но я усилием воли держу их, не даю выбраться наружу. Неожиданно открывающаяся дверь заставляет дернуться и испуганно посмотреть на вторгающегося в мое личное пространство человека. Этого хватает, чтобы Дима заметил: мои глаза на мокром месте.
– Что случилось?
Я едва ли пришла в себя от его неожиданного появления, а тут такой сложный вопрос прямо в лоб, и я поскорее отмахиваюсь:
– Плохое настроение.
Он задумчиво смотрит. Конечно, понимает, что все серьезнее, но не давит, не расспрашивает, и я благодарна ему за тактичность.
– Пойдем.
Вопросительно вскидываю брови, но решаю послушаться, не дожидаясь объяснений.
Выхожу, закрываю машину, подхожу к Диме, вынимающему что-то из багажника мотоцикла. Жду. Он берет меня за руку, и тепло от его пальцев, распространяясь по телу, согревает мою заледеневшую душу. Непередаваемое ощущение.
Подъезд, лестница, нужная дверь, но мы идем выше, и я вглядываюсь в парня: куда и зачем?!
Сняв замок, который всего лишь как муляж висит на ручке, прикрепленной к железному полотну, мы проходим дальше и оказываемся на крыше.
Дима расстилает плед, садится на него и зовет сесть рядом. Подхожу, снимаю туфли и сажусь, замечая задержавшийся взгляд на моих весьма обнажившихся ногах. Мелочь, а приятно... Я ему нравлюсь.
– Зачем ты меня сюда привел?
Улыбается, разбивая вдребезги все мои старания не поддаваться его чертову обаянию.
– Вчера мы провожали день на заливе, сегодня – в городе.
Смотрю на пылающий жаром закат и шепчу:
– В каменных джунглях все менее романтично.
Немного молчим, наслаждаясь яркой палитрой красок на небе, тщательно нанесенных самым непревзойденным художником – природой.
– Судя по тому, что ты сразу снял замок, ты тут не первый раз.
Вздыхает.
– Совсем недавно это было моим убежищем от всего и всех, правда погода не слишком располагала... Хотя, возможно, от холода мозги вставали на свое место.
– В ноябре... после гибели родителей?
Кивает, хмурится, смотрит вдаль. Сердце сжимается, хочется обнять его, разделить боль, но я не шевелюсь – боюсь обидеть своей жалостью.
– Первое время я просыпался ночью и приходя в себя не мог поверить, что это случилось на самом деле. Совсем недавно они были, а теперь – их нет.
От звучащих слов мороз по коже.
– Время идет, но легче не становится. Просто привыкаешь к боли и живешь дальше, забывая, что когда-то было по-другому.
– Мне сложно понять это... Я никогда никого не теряла... – шепчу я и, не выдержав, обнимаю Диму за плечи, утыкаясь носом в его щеку, вдыхаю запах, который далек от изысканных премиальных ароматов привычных мне, но который уже люблю. -Мне очень жаль, что тебе и девчонкам это пришлось пережить.
Неожиданно понимаю: боль, искренне выплеснутая Димой передо мной, заглушила все мои стенания. Все познается в сравнении.
Он поворачивается, смотрит в глаза и грустно улыбается.
– Полегчало?!
Киваю. Наверно, осознание того, что рядом есть люди, которым еще хуже, всегда приводит в чувство – бодрит прозой действительности. По-видимому, парень был в курсе этого и поделился своей болью не просто так – он хотел, чтобы меня отпустило.
"Знал бы, отчего мне плохо – не помогал бы," – проносится ураганом в голове и вызывает глубокий обреченный вздох.
– Спасибо, – шепчу я и возвращаю грустную улыбку в ответ. За какие такие заслуги провидение послало мне такого невероятного парня?! А я беспросветная дура, потому что скоро потеряю его.
Мы сидим на крыше еще не менее получаса, провожаем день в путешествие в незабытье, практически не разговаривая, просто чувствуя близость друг друга и позволяя каждому переосмыслить свои проблемы.
То, что происходит сейчас, конечно, не свидание, но это так волшебно и незабываемо, что не передать словами. Дима как будто стряхнул с меня звездную пыль и превратил на какое-то время в обычную девчонку, без пальцев, заморочек, пафоса, в девчонку, которая оказывается в состоянии увидеть волшебство в простом. Может, я себя плохо знаю?!
Прощаясь вечером у машины и утопая в объятиях парня, в его запахе и наших чувствах, я уже решила, что ни за что на свете не опубликую это видеопризнание на своей странице.
Пока еду к себе, всю дорогу пытаюсь выстроить диалог с Миланой и, подъехав к дому, не въезжаю на паркинг, где не всегда хорошо работает связь, а паркуюсь возле. Решительно набираю номер девушки и выливаю на нее всю свою логически построенную цепочку:
– У меня есть видео, подтверждающее, что я выиграла спор. Я не стану требовать с тебя оговоренный приз – я даже постараюсь устроить встречу с Игорем, но ты признаешь, что я победила, и не станешь настаивать на размещении ролика в моем аккаунте.
Молчание в ответ невероятно нервирует, но я держусь. Милана боится упустить выгоду и анализирует каждое мое слово.
– Ты сама обо всем раструбила, а теперь не хочешь выставить меня дурой?! Еще выигрыш обещанный предлагаешь. Почему?!
– Это тебя не касается. С подписчиками я разберусь.
Она опять пропадает, а я злюсь. Я предложила ей столько наживки, чтобы она быстрее заглотила ее и не выпендривалась, а "подруга" все нос воротит.
Наконец слышу:
– Жду видео. Если оно действительно подтверждает твои слова, то я согласна.
