Текст книги "Влюбить на спор (СИ)"

Автор книги: Елена Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Монолог выходит долгим, изнурительным, но предельно откровенным. Мне хочется поделиться с ним всем несовершенством себя самой, потому что та близость, на которую я рассчитываю, между нами другого не предполагает. Он внимательно слушает мой бурный словесный поток, не перебивает, иногда спрашивает, иногда просто целует меня в макушку, и я выговариваюсь и как будто снимаю невидимый груз, который несла всю жизнь и даже не догадывалась.

После разговора я ощущаю себя легкой чистой, обновленной.

Засыпаю я уставшая, измученная, потому что такой изнурительный, тяжелый эмоциональный день в моей жизни основательно выпотрошил меня, но счастливая, с улыбкой на губах и верой в светлое будущее.

Глава 17

Четыре недели после ссоры пролетели, как четыре дня. Это время было для нас, словно медовый месяц для новобрачных – хмельным, сумасшедшим, невероятным... Порой даже не верилось, что все происходящее не снится мне. Меня не омрачал ни постоянный недосып из-за того, что ночью мы находили дела поважнее и приятнее сна; ни экзамены, которых я побаивалась, поскольку впервые отнеслась к учебе не слишком серьезно; ни защита диплома. Я радовалась каждому дню, каждой минуте, проведенной с ним.

Ключи от Витиных апартаментов мне пришлось вернуть, когда неожиданно брат вспомнил, что я так этого и не сделала, и мы переместились в квартиру Димы. Благо было лето и девчонки с бабушкой, наконец вернувшейся из больницы, уехали на дачу. Нам предоставили возможность носиться полуголыми по комнатам и шуметь сколько хотим.

В выходные мы их навещали, но меня не слишком вдохновляли условия дачной жизни, где удобства были в виде деревянной будки на улице с неописуемым ароматом уже на подходе и убийственной картиной внутри, шокирующей такую брезгливую особу, как я; где помыться представлялось возможным только в бане или в тазике на кухне; где комары атаковали меня, словно я была их любимым эксклюзивным лакомством. К тому же, стесняясь бабушку, приходилось сначала идти в комнату к девчонкам, а потом, когда все уснут, красться к Диме по скрипучим половицам, которые пытались довести меня до сердечного приступа. А спать без него я уже не хотела и не могла. Слишком привыкла к тяжелой руке, прижимающей к матрасу, к его телу, спаянному с моим, к поцелуям по утрам, перерастающим во взрывоопасную жажду...

Нет, конечно, были некоторые минусы и кроме выходных в деревне. Иногда мне хотелось не просто дефилировать по квартире в рубашке Димы или, выискивая в гардеробе самые скромные вещи, отправляться на дачу; а вырядиться в умопомрачительное платье, нацепить высоченные каблуки, сделать яркий макияж и провести вечер в ночном клубе или ресторане, но он отказывался идти, поскольку платить за увеселения пришлось бы мне, а ему это претило. Вдобавок на днях родители поставили условие, чтобы я познакомила их с тем, кто, по их мнению, не спросив, украл их дочь, и это не на шутку беспокоило меня.

Дима, нависнув надо мной и, вытащив соломинку из волос, спрашивает:

– Поедем обратно или еще полежим?!

Я, вдохнув пьянящий запах скошенной травы, сажусь и начинаю собирать раскиданную одежду.

– Поедем. Нам сегодня к моим на ужин. Помнишь?

– Помню.

Начинаю надевать белье и усмехаюсь, размышляя: почему мужчины устроены только на одну функцию – раздеваться девушек?! Я так разомлела, что мне бы сейчас не помешала встречная – одеть.

Дима натягивает джинсы, поднимает рубашку, накидывает, встает. Я, щурясь от слепящего солнца, любуюсь его рельефным телом, которое парень методично пуговица за пуговицей прячет от посторонних глаз.

Он протягивает руку, помогает мне подняться. Все-таки его идея заниматься любовью не в доме, где слышно, как храпит бабушка в соседней комнате, а на свежем воздухе была хоть и неожиданной (и даже шокирующей), но здравой. Конечно, экстрим, но зато все ощущения накаляются и удваиваются.

Дима идет к дороге, а я отстаю на пару шагов из-за ожившего телефона. Вытаскиваю его, читаю высветившееся имя – Диана. Последнее время мы все реже и реже с ней созваниваемся, поскольку ее предложения развлечься и потусить я методично отклоняю.

– Привет, – отзываюсь я, а из динамика летит в ответ:

– Привет, пропащая подруга.

Усмехаюсь.

– Влюбленная.

– Без разницы. Завтра в Shine будет улетная вечеринка. Приходи и приводи своего Кречетова.

Вздыхаю, понимая: Дима не согласится; и еще от того, что осознаю: я реально соскучилась по оглушающей музыке, чувству праздника и сумасшествия проникающего в кровь.

– Вряд ли получится.

– Почему?! Миланы не будет. Я теперь больше с Евой общаюсь. Помнишь же ее? Та девчонка, с которой познакомились весной на Ибице.

Помню.

– Ну так что?

– Я подумаю.

Понимаю, что обманываю Диану, но сейчас, тем более при Диме, я не могу ей объяснять истинные причины.

– Хорошо. Подумай, от чего отказываешься, – смеется она. – Созвонимся.

Разъединяю вызов, запихиваю iPhone в карман шорт и догоняю своего парня, поднявшего наши велики.

Он остро чувствует меня и не спрашивает кто звонил. К тому же думаю: по тому, что Дима слышал, он многое понял сам. Отгоняю взбудоражившие мысли прочь, словно надоедливых насекомых. С ним и без клуба хорошо!

Бабушка накладывает мне огромную плошку борща, и я растерянно смотрю на Диму. Съесть это наваристое блюдо, в котором от густоты ложка стоит, мне точно не под силу, но обижать его улыбчивую бабушку тоже не хочется.

– Дима, положи Вике сметанки. Она своя – домашняя.

Наблюдаю, как белым островком в красном море появляется сметана, жирность которой, наверное, зашкаливает и с трудом растягиваю губы.

– Спасибо...

– На здоровье, деточка. Кушай! А то такая худая!

Нахожу насмешливый взгляд парня, потом девчонок. Наверное, для каждой бабушки внучка, внук или его подруга всегда кажутся худее, чем есть на самом деле, и у них автоматически срабатывает желание откормить бедняжек.

Беру ложку, аккуратно, чтобы не расплескать, перемешиваю, ем. Суп вкусный, но его нереально много.

– Ба, Вика сейчас лопнет, – заявляет Оля, смотря на меня.

Переглядываюсь с Дашей. Она явно подокруглилась на бабушкиных харчах, чего не сказать о ее хохотушке сестре. Скорее всего, встроенный в неё моторчик не дает ей сидеть на месте и, не смотря на старания родственницы, она тратит все лишние калории.

– Что ты привыдумываешь! – возмущается бабушка.

Вздыхаю, запихиваю еще одну ложку и гляжу, как Дима меняет тарелки, ставя передо мной свою пустую.

Улыбаюсь и беззвучно шепчу «спасибо» парню со спасительно хорошим аппетитом.

Когда бабушка, хлопотавшая у печки, подходит к столу, ставя перед нами пирожки и видит мою пустую миску, то улыбается и произносит:

– Умница. Теперь чайку с пирожочками.

Из меня вырывается протяжное «нет», и, тут же спохватившись, я добавляю -«чуть позже».

Платье для посещения родителей я купила заранее. Возможно, оно слишком нарядное для семейного ужина, но я так соскучилась по красивым вещам. Моя душа, привыкшая, что жизнь – «праздник каждый день» или хотя бы выходные, вопит и требует удовлетворения.

Кручусь, рассматривая, как я выгляжу со всех сторон. Хороша! Вот без лишней скромности – красотка!

Дима входит в комнату в одном полотенце на бедрах, и я, беспардонно облапав его взглядом, с трудом возвращаюсь к лицу, на котором сияет такая милая для моего сердца улыбка.

– Как тебе? – кокетливо спрашиваю я.

– Огонь!

Не могу удержать губы, они сами разъезжаются в разные стороны от его оценки, и с этим глупым выражением лица поворачиваюсь к шкафу. На днях, пока он работал, я прошлась не только по женским бутикам, но и заглянула в брутальный модный мужской рай и приобрела несколько рубашек и брюк для своего парня. Достав самую подходящую, на мой взгляд, поворачиваюсь и протягиваю ему.

– Это я тебе купила.

Он не берет ее, а мрачнеет.

– Спасибо, не надо было.

Внимательно рассматриваю лицо Димы. Куда исчезла моя любимая улыбка?! Не понравилась рубашка? Перевожу взгляд на нее и еще раз оцениваю: темно-серая, сдержанная, от Tommy Hilfiger. Отличная вещь! Снова нахожу глаза парня.

– Почему?

– У меня достаточно одежды.

– Да, но они... – я недоговариваю фразу, замолкаю и растерянно хлопаю ресницами.

– Не слишком хороши, чтобы идти к твоим родителям... – не спрашивает, а словно продолжает он мои мысли.

Молчу. Кусаю губу. Моя мама обязательно обратит внимание, во что будет одет мой парень; отец... если честно – не знаю. Я вообще плохо знаю этого человека. Все наше общение – это «привет-пока» за завтраком и иногда пару фраз за ужином или праздничным мероприятием да редкие разговоры тет-а-тет, когда я хочу выклянчить то, что не может позволить баланс моей карты.

– Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя неловко, – виновато пищу я.

Тогда в магазине покупка показалась мне хорошей идеей, но сейчас я не уверена. Неужели он обиделся?! Я не хотела этого.

– Ты думаешь, в купленной тобой рубашке я буду чувствовать себя лучше?!

Киваю. Для меня одежда – как броня: если в ней ощущаю, что я красивая и стильная, то и веду себя уверенней.

Дима горько ухмыляется.

– Я никогда ни перед кем не рисовался. Я такой, какой есть, и чужая одежда не сделает меня лучше.

Он внимательно смотрит в мои глаза.

– Если тебе стыдно появляться со мной и ты передумала, скажи – я не пойду.

– Нет, что ты!

Я кидаюсь в его объятия и вдыхаю сводящий с ума запах кожи.

– Просто я переживала за тебя. Мои родители.

Легкий поцелуй в волосы.

– За меня можешь не волноваться.

Едва мы переступаем порог квартиры, я чувствую, что мама настроена против моего парня. Я расстроила ее мечты породниться с влиятельной и состоятельной семьей Игоря, и она, похоже, решила по-своему мне мстить.

– Добрый вечер, – вежливо произносит Дима и протягивает букет, купленный им самим в дорогущем бутике, который я сдуру порекомендовала, и в итоге вынудила потратить сумасшедшую для него сумму, несмотря на мои протесты и предложения скооперироваться.

Мама брезгливо берет цветочную композицию, бросив сухое: «Здравствуйте, спасибо», и поспешно избавляется от нее, отдав проходящей мимо Татьяне Петровне.

Он не показывает, что его задел этот жест, но мое сердце не пропускает такого неуважения к человеку, которого я привела в дом знакомиться, и болезненно сжимается. Позже я ей это выскажу.

Отец ведет себя более достойно: протягивает руку, приглашает пройти в зал, и на душе слегка теплеет.

Мы идем за ним в комнату, мама указывает наши места за столом. Занимаем их.

В этот момент появляется Вероника и, даже не посмотрев в сторону моего парня, садится на свое место.

– Ты не хочешь поздороваться? – еле скрывая раздражение, спрашиваю я, и та, подняв на меня свои ледяные глаза, выдавливает:

– Привет, Вики!

– Это Дима.

Указываю взглядом на парня, сидящего рядом. Она брезгливо смотрит и отворачивается.

– Вероника! – гремит отец.

– Здравствуйте, – швыряет девочка.

От такого неприятного начала ужина сомневаюсь, не было ли опрометчивой ошибкой прийти на это мероприятие. Что я хотела от своей семьи?! Чтобы они признали мои отношения с парнем, к которому заранее отнеслись с презрением не из-за того, что он плохой человек, а потому что он живет в спальном районе и не имеет родителей с внушительным банковским счетом? Они даже не пожелают потрудиться понять, какой он. Неподходящий статус – все – вне рассмотрения. Любой состоятельный, но бездушный идиот будет им предпочтительней, чем мой невероятный, но бедный парень. Кого я хотела обмануть?!

– Спасибо, я не пью, – произносит Дима, спокойно смотря в глаза моего отца.

Папа на пару секунд зависает на лице парня, потом кивает и наливает себе, а мама не удерживается от колкости:

– Вы в курсе, от чего отказываетесь?! Macallan – это коллекционное виски. Вряд ли где еще попробуете!

Я кидаю на маму испепеляющий взгляд, но она делает вид, что не замечает, как я сжигаю ее глазами.

– Спасибо за заботу, но алкоголь меня не интересует.

Мама хмыкает, а отец уточняет:

– А что вас интересует?!

Вместо того чтобы жевать приготовленные Татьяной Петровной вкусности, я жую свою губу и нервничаю еще больше, чем когда защищала диплом.

– Многое. IT-технологии, маркетинг. Если говорить о развлечениях, мне нравятся мотоциклы, детективы, фильмы, заставляющие задумываться. А если говорить о чувствах – я люблю вашу дочь.

Отец молчит, осмысливая сказанное, а мама сегодня в ударе.

– Похоже, вы неплохой стратег.

Снова убиваю ее взглядом. Мне же не одной кажется, что в ее словах больше не похвалы, а скрытого намека на расчетливость парня! Ох, если бы она знала, что в нем совсем нет этого качества и будь оно у моего упрямца, мне жилось бы намного легче. Возможно...

Дальше отец начинает допрашивать Диму по поводу увлечений IT-технологиями, и я вижу, что ему нравятся его ответы, и немного успокаиваюсь. Может, не все потеряно? Может, папа не станет сразу отворачиваться и предоставит парню шанс показать себя? Я думаю, он помнит, что начинал свой бизнес с ничего в девяностые.

После чая с пирожными из любимой маминой кондитерской, где делают сладости из натуральных компонентов и без сахара, она зовет меня отойти, и я, бросая взгляд на мирно разговаривающих отца и Диму, поднимаюсь и иду за ней.

Сначала она морочит мне голову, задавая вопросы, которые раньше ее совсем не интересовали: про учебу и про подруг, а потом неожиданно обрушивает на меня:

– И это ради него ты разорвала отношения с Игорем!

Отвечать не хочется. Не вижу смысла. Мама все равно не услышит моих доводов.

– Вика!

Но, похоже, промолчать не получится. Вздохнув, начинаю, не слишком веря, что моя признательная речь возымеет действие:

– Да, мама! Ради того, с кем поняла, каково это – не только позволять себя любить, но и любить самой. Ради ответственного, доброго, умного, трудолюбивого, красивого парня!

Судя по выражению ее лица, мои слова не достигли цели и разбились о каменную стену тщеславия.

– Что он сможет дать тебе в жизни?! Дай бог, чтобы каморку и зарплату, которой не хватит ни на одно достойное платье! Ты готова к этому?! Ты готова забыть о курортах, нарядах, развлечениях и довольствоваться только вашей любовью?!

Последние слова она выплевывает с таким пренебрежением, что меня передергивает. Открываю рот возразить, но вижу в проеме двери фигуру Димы и каменею. Он слышал, что сказала мама? Судя по его хмурому лицу – скорее всего. Предполагаю: весь ее монолог предназначался именно для моего парня.

– Не вмешивайся в мою жизнь! Я счастлива! – кидаю в ответ и спешу к Диме. Мне надо срочно убедиться, что после общения с моей распальцованной семьей он все еще не передумал со мной встречаться.

– Надолго ли... – слышу себе вслед, но не поворачиваюсь и не отвечаю. Интуитивно чувствую: нам надо поскорее сваливать из этого гнилого места.

Всю дорогу в такси я льну к Диме всем телом и держу его руку в своей, словно боюсь, что он уйдет и оставит меня в одиночестве. Парень молчалив и серьезен, и мне даже страшно заводить какой-то разговор. Поэтому дома, едва мы переступаем порог квартиры, я набрасываюсь на него с поцелуями, словно дикая кошка. Мне нужно срочно убедиться, что у нас все как раньше, и я знаю только один проверенный способ – секс.

Он не снимает меня с себя, но и не проявляет особой заинтересованности, но я не сдаюсь, а тяну в спальню. Сейчас я пущу в ход безотказное оружие, что у меня есть, – мое обольстительное тело в умопомрачительном белье, которое тоже купила для него. Дима не устоит!

Я спускаю бретельки платья. Тонкая ткань послушно летит к ногам, и я без музыки начинаю свой экспериментальный мини-стриптиз. От моих сексуальных движений бедрами, от рук, скользящих по коже, от демонстрации своего тела с разных ракурсов его взгляд загорается моим любимым сумасшедшим огнем желания, и я кусаю губы, чтобы раньше времени победно не заулыбаться. Продолжаю, довольная результатом, и начинаю медленно избавляться от кружев, нисколько не скрывающих, а, напротив, выгодно демонстрирующих грудь. Дальше танцевать мне не приходится – в два счета я оказываюсь прижата к кровати и хихикаю, шутливо отбиваясь от посягательств на свое тело. Сработало!

Страсть обрушивается на нас обжигающей лавиной, которую невозможно остановить. Сейчас нам обоим остро нужно слияние тел, слияние желаний, слияние наслаждения. и мы сливаемся друг с другом, забывая обо всем на свете.

Глава 18

Конец июля выдался нетипично жарким для стандартно прохладного лета в Питере, и жарким и веселым предстояло быть моему дню рождения, хотя бы потому, что папа снял клуб и даже пригласил крутого диджея, чтобы он развлекал меня и моих гостей. Раньше я бы восприняла это спокойно, как должное, но сейчас была в неописуемом восторге и предвкушении, словно после продолжительной диеты мне принесли сочный стейк и прочие любимые вкусности и сказали, что они волшебные и в них нет калорий.

Я заранее купила себе новое умопомрачительное платье, туфли и белье, обговорила все детали потрясающего макияжа и прически с мастерами в мамином салоне и всю неделю перед грандиозным событием счастливо улыбалась, представляя, как я буду выглядеть в свой праздник.

Просыпаюсь от горячих утренних поцелуев, улыбаюсь, приоткрываю глаза. Сегодня поцелуи особенно обжигающие. Может, оттого, что наконец-то наступил мой день рождения и они открыли счет предстоящим нескончаемым поздравлениям?! Не знаю. Думать сейчас плохо получается. Отвечаю требовательным губам, вспыхиваю от прикосновений рук, помнящих мои «слабые» места, и вливаюсь в нашу сумасшедшую игру.

Когда страсти утихают, слышу у уха хриплое и такое сексуальное:

– С днем рождения!

– Чудесный подарок... – шепчу в ответ и запечатываю свое «спасибо» на его

губах.

– Это был не подарок. А подарок....

Дима тянется к тумбочке и достает красный пакет с белыми буквами Sunlight.

– Вот.

Сажусь на кровати, принимаю его, сую свой нос вовнутрь – красная бархатная коробочка. Вытаскиваю, открываю: милое колечко с белым камушком. Улыбаюсь, вешаюсь на шею, заваливая парня на кровать тяжестью своего веса. Смеемся. Конечно, по меркам моей прошлой жизни, это очень скромный подарок, но главное – само внимание. Так ведь?! Важно, что когда он выбирал, то думал обо мне, хотел угодить. Это – бесценно.

С Димой мы договариваемся встретиться вечером уже на месте. Я видела, его не слишком радовал размах праздника, который планировали родители, но парень не высказывался против, поскольку в мой день рождения он хотел, чтобы я сделала все так, как хочу. Я была рада этому.

С первых аккордов музыки, словно от первого глотка алкоголя, чувствую приятное дурманящее наслаждение. Как же мне не хватало всего этого!

Вереница лиц, улыбок, поздравлений, подарков. Нескончаемые композиции, тосты, танцы, смех... Я сияю и чувствую, что из меня выплескивается счастье, как из моего фужера доверху налитое шампанское под звон соприкасающихся бокалов. Происходящее дурманит голову.

– С днем рождения!

Оборачиваюсь. Кто-то опоздавший?!

– Игорь...

Растерянно смотрю на бывшего. Я точно не приглашала его.

Грустная улыбка, оценивающий взгляд.

– Как всегда прекрасна!

Растягиваю губы в ответ.

– Спасибо.

Он приближается ко мне и протягивает алое облако роз. Wow! Сколько их тут?! Двести девяносто семь как всегда?! Игорь дарил на мои прошлые дни рождения именно такое количество цветов, поскольку, по его мнению, оно соответствует дате моего рождения – двадцать девятое июля.

Удержать розы сложно, и я пристраиваю их на ближайший стул.

Мужчина протягивает мне пакетик с логотипом известного ювелирного дома Graff. И я вежливо повторяю: «Спасибо».

– Загляни!

Вытаскиваю бархатную коробочку, открываю и вижу кольцо из белого золота с перевернутым конусом сверкающего голубого камня – естественно, бриллианта. Этот лондонский бренд известен обработкой именно бриллиантов нестандартных размеров и уникальных оттенков. Обожаю их драгоценности!

– Игорь, – начинаю я, пытаясь промямлить, что это очень дорогой презент для бывшей девушки, но он перебивает:

– Свадебное кольцо ты вернула, позволь хотя бы это. На память.

Смотрю на потрясающий камень и не знаю, что ответить.

Он подходит вплотную и, не давая мне отказаться, надевает этот ювелирный шедевр на мой палец.

Любуюсь невероятно красивым подарком, поднимаю глаза, чтобы еще раз поблагодарить Игоря, и бледнею, заметив Диму, застывшего в паре метров от нас с букетом в руках. На его окаменевшем лице нечитаемое выражение.

Кольцо начинает жечь кожу, но снять и спрятать сейчас кажется еще большей глупостью.

В третий раз говорю «спасибо» мужчине и спешу к своему парню.

Обнимаю его, несмотря на мешающий букет, разделяющий нас, прикасаюсь к губам, отстраняюсь, вглядываюсь в лицо. Он напряжен, и я экстренно пытаюсь все сгладить.

– Это мне?!

– Да.

Дима протягивает розы, и я беру и утыкаюсь носом в бутоны. Парень не поскупился и потратил уйму денег на цветы из того модного бутика, в котором мы покупали букет маме. Запомнил. Как мило!

– Спасибо.

Наверно, это слово я повторяю сегодня в сотый раз.

Неожиданно и бесцеремонно нашу идиллию нарушает Диана и, повиснув на мне, весело произносит, смотря пьяным взглядом на стоящего напротив парня:

– Наконец познакомь меня со своим неуловимым Кречетовым.

– Дима, Диана, – представляю их друг другу.

– Дима, нечестно держать девушку взаперти и не пускать развлечься с подругами!

Я поворачиваюсь к болтливой брюнетке и пытаюсь убить ее взглядом. Черт бы побрал ее длинный язык!

– Он не держит меня взаперти! – возмущенно возражаю я.

– Ну да, ты сама по своему желанию пропускаешь все вечеринки?! Так я тебе и поверила!

– Сама! – с нажимом говорю я.

– Ой, какое красивое! – внезапно, кардинально сменив тему, вопит она и хватает мое запястье. Офигеть, это же Graff?!

Выдергиваю и прячу руку.

– Да.

– Дима, ты подарил?! – и, не дожидаясь ответа: – Круто! Вот это любовь!

Вспоминаю его маленькое неброское, но дорогое для меня колечко и чувствую, как Диана все испортила. Зачем я вообще позволила Игорю одеть на себя кольцо! Надо будет вернуть его.

С опаской смотрю на Диму, но по лицу парня снова ничего не понять.

– Это не мой подарок, – спокойно произносит он ей.

– Упс... Игорь?!

Еще до моего кивка она понимает – угадала, а потом – что была бестактна, и исчезает так же быстро, как нарисовалась.

– Дим, все хорошо?! – заглядываю в его глаза и не разберу ураган чувств, бушующих в них. – Мне нравится именно твой подарок.

– Не заморачивайся.

Понять, все ли хорошо, не получается – парень закрыт.

– Потанцуй со мной! – поспешно прошу, поскольку боюсь, что если Дима отойдет, то я потеряю его в толпе.

Парня явно не радует моя просьба, но отказать имениннице он не может. Надеюсь, это мой шанс все загладить.

Оказавшись в родных объятиях, льну к его телу, как будто нет рядом бесчисленных людей, изучающих взглядов, перешептывания. Мне все равно. Он единственный, кто небезразличен.

Едва музыка заканчивается, слышу голос папы в микрофоне:

– Минуточку внимания! – он прочищает горло и продолжает: – Прозвучало уже много поздравлений, и Вика получила огромное количество подарков. Настала наша очередь.

Улыбается, а толпа гудит от любопытства, ожидая узнать, что преподнесут мне предки. После прошлогоднего Aston Martin все ждут что-то такое же крутое.

Поворачиваюсь к родителям и хоть и покидаю объятия Димы, но не отпускаю его

руку.

– Вика, ты уже взрослая девочка и поскольку захотела жить отдельно от нас, то мы решили подарить тебе собственные апартаменты.

Аплодисменты и шумные возгласы.

– Wow!

– Круто!

– Где?!

– На Солнечной улице, – отвечает отец кому-то из гостей, и снова слышится:

– Офигеть!

– Wow!

– Классно!

– Это же Крестовский остров!

– Наверно, в том же доме, что и квартира у Вити! – оборачиваясь, восторженно комментирую Диме. Он молча кивает.

Мама берет микрофон и, улыбаясь на публику, добавляет:

– Ты, конечно, разочаровала нас своими недавними поступками, но мы тебя очень любим и надеемся на твое благоразумие.

Хмурюсь и расстреливаю ее глазами. Это обязательно надо было сказать прилюдно?! Сегодня что – все сговорились дарить подарки вперемешку с добивающими неуместными высказываниями?!

Не хочу портить себе настроение, не желаю зацикливаться на неприятном! У меня сегодня день рождения! Экстренно выбрасываю все плохое из головы и, поворачиваясь к Диме, тараторю:

– Теперь у нас есть своя квартира! Правда здорово?!

Он молчит, а я вешаюсь ему на шею.

– Там можно будет шуметь сколько угодно!

Парень аккуратно снимает меня с себя, а я, вспомнив о потрясающей новости, которую еще не озвучила ему, тут же делюсь:

– Кстати, несмотря на то, что день рождения у меня, для тебя тоже есть подарок. Дима удивлен.

– Подарок?! Зачем?!

Пожимаю плечами и сияю.

– Я попросила это на день рождения у папы для нас. А он сделал двойной

подарок.

Он смотрит и ждет продолжения.

– Я договорилась, чтобы он взял тебя к себе в фирму с достойной зарплатой.

– Разве я просил об этом?!

Слова звучат безрадостно и даже сухо, а лицо его мгновенно мрачнеет. Растерянно хлопаю ресницами.

– Разве это плохо?!

– Вика, мне не нужны подачки. Ни от тебя, ни от твоего отца.

Мгновенно расстраиваюсь, он замечает и тут же целует меня в щеку.

– Извини. Потом поговорим об этом.

Продолжаю смотреть на него, но теперь в моих глазах вопрос.

– У тебя день рождения. Веселись!

Снова беспечно отодвигаю мерещащиеся проблемы и капризно заявляю:

– Я хочу танцевать с тобой.

Дима кивает, и я увожу его в центр зала.

Чувствую, что алкоголь затуманил мозг, распугав мысли, и явно подпортил зрение и координацию: все плывет, и стоять на ногах сложно – качает. Хорошо, что Дима рядом и крепко держит меня, иначе бы я точно где-нибудь завалилась.

– Однажды я загадала тебя, и ты сбылся! – медленно говорю ему, поскольку быстро выдавать слова не получается.

Он молчит. А меня несет дальше:

– А ты загадывал меня?!

– Нет. Ты сама нарисовалась.

Тихонько бью парня по спине, недовольная его ответом, и встаю в позу:

– Мог бы соврать и порадовать свою девушку в ее день рождения.

– Чисто теоретически твой день рождения уже прошел.

Я думаю, что возразить на сказанное, но он хватает меня и перебрасывает через плечо, отчего я визжу и теряю даже те немногие мысли, что находились в голове.

– Угомонись!

Перед глазами плывут светлые обои в коридоре, проходная комната, дверь,

кровать.

Я падаю в ее мягкие объятия и автоматически зеваю.

Чувствую, как с моих ног сами собой снимаются туфли, даря наслаждение уставшим ступням, одеяло легким облаком накрывает меня поверх одежды, и слышу удаляющиеся шаги.

– Дима...

– Спи, – звучит его голос, и я послушно проваливаюсь в сон.