Текст книги "Дорога на закат (СИ)"
Автор книги: Елена Гуйда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Между нами ничего не было. И… Вообще… – начала было я.
– Я знаю, – устало сказал Онри, садясь на край кровати.
– Тогда зачем… все это?
– Так будет лучше, поверь.
– Для кого лучше? – уже начал закипать я и едва сдерживая эмоции и желание задушить его на месте.
– Для вас обоих.
Онри досадливо поджал губы. Я стояла столбом посреди комнаты и ждала, что же он скажет дальше. До меня понемногу доходило. Я чуть было не натворила дел. Нужно было сказать спасибо Виленту за то, что он оказался благоразумнее.
– Это я виновата во всем.
– Виноват я. Из-за этого и рассердился на Вилента. Ведь он прав. Еще не известно, чем бы все закончилось не будь его рядом.
Нужно было обидится на дядю, но сил не было. Я чувствовала себя высушенной досуха, как мертвое дерево.
– Ты должен извиниться, – чужим голосом сказала я.
Онри кивнул.
– Приводи себя в порядок, нам пора в путь.
Я рассеянно налила воду из кувшина с водой в тазик и плеснула себе в лицо. Привела в порядок волосы. Расправила одежду и спустилась вниз. Нужно было бы еще как-то избавиться от похмелья. Но мысленно махнула рукой. Пусть это будет наказанием за мое поведение.
В таверне почти никого не было, не считая пары уже выпивших мужчин, двух разносчиц и Онри сидевшего за тем же, что и вчера столом с кружкой. Я уже было испугалась, что он опять напьется, но подойдя, отметила, что это просто квас.
– Где Вилент? – спросила я, занимая стул напротив дяди.
– Не знаю. Сказали, что он забрал лошадь и уехал.
Я была огорошена не столько тем, что сказал маг, сколько тем, как он это сказал. Ни волнения, ни беспокойства в его голосе слышно не было. Только равнодушие и усталость.
Я поджала губы, подыскивая слова, но Онри предостерегающе поднял руку.
– Не надо. Он правильно сделал. Я потом обязательно его разыщу. Сейчас… это неуместно.
Когда потом и что неуместно я не поняла, но решила, что спорить с ним сейчас бессмысленно. На это просто не было сил.
Я выпила кружку кваса и отказалась от завтрака. Желудок бунтовал после вчерашней выпивки и наотрез отказывался принимать, что-то гуще кваса. Да и квас подозрительно ворочался порываясь явиться назад миру. Приходилось сдерживать его всеми силами. Еще не хватало опозориться окончательно.
Лошади уже были готовы. Я привычно подвела свою Песчинку к забору и вскарабкалась в седло. Онри молчал. Я не стремилась заводить разговор.
Уже выезжая из города, я подумала, что может, уже никогда не увижу Охотника. Конечно, я понимала, что те непонятные чувства к нему безответны, да и что это были за чувства понять пока не получалось. Но вчера я убедилась, что не стоит забивать голову этим. Лучше сосредоточиться на том, что меня ждет впереди. И все же мысль о том, что больше никогда не смогу сидеть с ним у костра, не услышу его чудесных историй, повергли в уныние.
Подобно болванчику, я безразлично качалась в седле. Благо из выездных ворот такой тянучки не было. Дорога была пуста и лошади резво трусили по накатанной дороге. Солнце начало припекать и пришлось распустить ворот рубашки.
Через час быстрой скачки, снова показался лес. Дорога широкой полосой врезалась в опушку. Почти сразу начали попадаться небольшие домики и так же внезапно пропали. Со временем и вовсе трап оборвался, заканчиваясь большой круглой поляной.
На ней, словно грибы, были разбросаны небольшие домики плетеные из живых веток. Между ними сновали туда сюда дети, бросая на прибывших заинтересованные взгляды.
Одеты они были почти одинаково. Обычные штаны и на девушках и на парнях, такие же простые рубашки. У некоторых на груди были пришпилены маленькие значки. Среди них то и дело появлялись взрослые мужчины и женщины, отдавали указания, и дети целыми группами удалялись в указанном направлении. Были и юноши и девушки моего возраста, все со значками, а некоторые даже с маленькими алыми ленточками, на груди. Их было едва полтора десятка и те разделились по двое-трое.
Я поедала глазами все вокруг, стараясь проникнутся и смириться с мыслью, что теперь буду жить здесь. Получалось плохо. Вернее никак не получалось. Хотелось развернуться и дать деру. Оказаться дома. В голову шарахнула, как молнией, мысль о том, что я хочу быть совсем не дома. Я хочу оказаться в охотничьем домике Вилента. И остаться там навсегда, спрятавшись от чужих глаз.
Губы сами собой сжались. Гпаза предательски защипало. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить бешенное сердце. Не хорошо показывать, как мне здесь не нравится. Все же никуда не деться. Придется смириться. И если буду так себя вести, никакой амулет не поможет.
Я постаралась натянуть на лицо улыбку. Получилось, наверное, не очень, но пусть сочтут за волнение.
Нам навстречу вышла статная женщина, лет сорока. Высокая и стройная, в таких же, как у детей штанах, только подогнанных по фигуре, и такой же зеленой рубашке. Светлые волосы были собраны в высокую прическу и затянуты узлом на затылке, видимо, чтобы не мешались. Лицо очень напоминало лицо Онри, такие же зеленые глаза, прямой нос, только нежнее и женственней. Онри что-то по-свойски оговаривал с ней, указывая на меня. Лицо женщины просияло открытой улыбкой, и она чуть не бегом подошла ко мне. Я едва успела спешиться.
Женщина порывисто меня обняла. Она вглядывалась в мое лицо, стараясь отыскать там что-то важное. Я даже смутилась под ее взглядом и опустила глаза.
Магичка залилась переливчатым смехом и снова крепко прижала меня к себе. Я уже явно начала чувствовать себя не в своей тарелке.
– Дочь Хелема Ардне. Нарина. Я уже и не надеялась когда-либо тебя увидеть, дитя,
– проворковала женщина.
– А как я могу к вам обращаться?
– Вилиена. Вилиена Лосс. Сестра Онри и твоего отца, – сказала женщина и деловым тоном продолжила – Итак. Насколько я знаю, ты разворотила дорогу, по пути сюда так, что вам пришлось ехать в объезд. Потому Онри так долго тащился.
Я бросила вопросительный взгляд на мага и тот кивнул.
– Да так и было. На нас напал обращенный оборотень. И я очень испугалась.
– Обращенные очень странные существа. От них тяжело уйти живыми, не будучи боевым магом, или хотя бы хорошо подготовленным стихийником. Вам кто-то помог?
Я поняла и без предостерегающего взгляда магистра Видящего, что говорить о Виленте не стоит.
– Нет. Мы справились с ним сами. Дядя здорово управляется с мечом. А моя магия… она, в общем, только мешала.
– Почему же? если бы не твоя магия, вряд ли такому хилому фехтовальщику удалось бы справиться с тварью, – добавил Онри.
– Ну, ты еще очень молода, чтобы хорошо контролировать свои силы. К тому же совершенно не обучалась. На то чтобы с ней справится, понадобятся годы. Кто знает, может даже десятилетия. Если честно, после твоего отца, никто не может достичь такого же контроля над своими силами.
Я поджала губы, едва сдержавшись, чтобы уже привычным движением не потереть камень в ладони.
Женщина помолчала.
– Я лично займусь твоим обучением.
– Мне кажется, что у нее довольно сносно получается управляться с огнем, – вставил свое слово Онри.
– Ооо! Уже даже две стихии, – воскликнула тетушка. – Это даже лучше, чем я ожидала. Магия вообще просыпается гораздо раньше и с большим интервалом. Так что может из-за того, что так поздно… – начал затихать голос Вилиены, будто она говорила сама с собой. Но потом она снова подняла глаза на меня и добавила. – Вообще странно, что отцовская магия проснулась в тебе, в той глуши, в которую затащила тебя Брианна.
Я решила смолчать, не отвечая на шпильку Вилиены. Коротко попрощалась с дядей. И последовала за новоявленной теткой Вилиеной. Совсем не зная чего дальше ожидать. Мимолетно кольнуло сожаление от того, что поездка окончена. Осталась сосущая пустота, от того что не смогла исправить то, что случилось между Вилентом и Онри… Не так я хотела проститься с ними.
И тут же выбросила все мысли из головы и вслушалась в слова Вилиены, которая уже вовсю объясняла правила Ордена стихийников… Что ж. Сосредоточится на обучении. Остальное как-то потом.
Глава 24
Утро выдалось славным. Теплым и солнечным, и в то же время не жарким. Напоенным запахами хвои и полевых цветов.
Неспешно тащила свои воды Знаменка, выгибаясь между крутыми берегами. Ивы полоскали в воде тонкие ветви, пуская их по течению. Заливались песней жаворонки и трещали сороки.
Это утро было одним из лучших за последний месяц. Но и оно радости приносило не много.
Я опустила руки в воду и снова постаралась почувствовать ее магию, как учила магистр Вилиена Лосс. Сосредоточится. Глубоко вдохнуть…
И как всегда ничего не получилось. Даже мой лунный камень ничем не помогал.
Вот уже почти год прошел с тех пор, как скрылся на широкой дороге круп лошади дяди Онри, оставив растерянную меня на попечение магов стихийников. Год, за который я выросла из слабенькой ученицы до помощника магистра и теперь на моей груди красовалась красная лента.
Естественно, помощницей меня взяла магистр Лосс. Но она уверяла, что именно в лице племянницы получила бесценный дар судьбы. О своей бесценности я спорила бы не часами даже, а днями. Может потому, что на самом деле я знала истинный источник моей силы и невероятного, для едва начавшей обучение девицы, контроля.
Но спорить с моей тетей все равно, что драться граблями с драконом. Она отказывалась слушать все, что противоречило ее мнению. Я бы может, и расстраивалась по этому поводу. Но пока причин особых не было. Рассказывать о бесценном камне я не собиралась. Было ощущения, что нельзя этого делать и все. Потому смирно ходила хвостом за наставницей и благоговейно вникала в каждое ее слово.
Магистры брали, как правило, от трех до пяти взрослых учеников и занимались их обучением утром и вечером по три часа. Ученики получали статус личных помощников, красную ленту на грудь и особый статус среди прочих адептов. Иногда их брали на внеплановые вылазки за травами полнолуния или на места стихийных бедствий, что остальным доступно не было до поры.
А вот я оказалась в группе своего наставника одна и училась лично с Вилиеной целый день.
Магистр не позволяла себе кричать или ругаться, если у меня что-то не выходило или выходило не так. Но хватало одного укоризненного взгляда, чтобы я тут же тащилась в подземную библиотеку, дабы оценить и исправить свои промахи. Вечно согнутая над книжками я даже завидовала группам учеников, таскавшихся за своими наставниками по шесть часов в день, а после предавались лени и занимались личными делами. Мне же приходилось отдавать учебе все свое время, и к ночи ни о каких травах думать уже не могла.
Правда, были особо рьяные, которые по собственной воле просиживали в читальнях чуть не все свободное время. Таких было человек пять из всего Ордена и они были столь же молчаливы и замкнуты, как и я.
Но были несомненные плюсы.
Экспериментировать с магией я могла сколько угодно, так как сама территория Ордена была огорожена от внешнего мира прочным магическим барьером. И можно было не волноваться, что ученики в силу недостатка знаний вызовут где-то пожар или изменят климат на всем континенте.
Хотя… даже это – «сколько угодно», по моему мнению, было ничтожно мало. Хотя признаюсь, магии для меня всегда было мало.
К тому же скоро Вилиена научила меня чувствовать магию растений на расстоянии. Это было так здорово, что на несколько дней я пропала в лесу, чем перепугала наставницу до икоты и получила такую выволочку, от которой дурно стало бы даже Онри. Но я была в эйфории. У меня получалось. И не просто получалось. Со временем я уже могла и пользоваться ею, не гоняясь ночами за травами. У меня получалось извлекать лекарственные свойства трав и применять их, не касаясь самого растения. Например, я могла сбить жар просто чувствуя нужные растения и имея больного под рукой. Правда, это требовало не малой концентрации и после того у меня еще долго тряслись руки, но с каждым разом получалось все лучше и менее болезненно.
Я по праву гордилась своим достижением. Даже пробовала переместить лекарственные свойства растений и смешать их с водой. Потому штурмовала магию воды при малейшей возможности. А та, в свою очередь, точно так же стойко не поддавалась.
А вот с огнем проблем не было. У меня здорово получалось управляться не только с разжиганием костра и зажиганием свечи. Я уже научилась гасить пожары и перенаправлять энергию в нужное русло. А еще у меня хорошо выходило делать магические светильники, помещая огненные шарики в стеклянные колбы. И большая часть жалования ученицы, причитающегося по закону каждому адепту Ордена, уходила на новые сосуды. Мне даже удалось их интересно расцвечивать. Получалось забавно и красиво.
Однажды какой-то граф, заехавший по делам в поселение, выпросил продать один светильник в подарок дочке. Я не очень хотела их продавать. Вилиена уговорила, сказав, что скоро от плодов моего рукоделия мне самой придется выехать на улицу и спать под открытым небом. Аргумент был тот еще. Но я согласилась, и первый мой шедевр увидел большой мир.
Увы времени на увлечение оставалось ничтожно мало. Вилиена выделила едва пару часов в неделю, назвав это время занятием по контролю над магией огня. Хотя надобности особой и не было. Магия огня была словно моим продолжением, моей кровью и телом.
Вилиена называла это родной стихией.
Я набралась храбрости и спросила, какая стихия родная у нее.
– Вода, – ответила тетка.
Я хотела сказать, что по ней и не скажешь, но спросила другое
– А у отца, какая была?
– Воздух, – и чуть помедлив добавила. – У него все было, как задумано свыше. Родная стихия проснулась первой и потому, с контролем проблем почти не было.
– А у тебя?
– У меня первым был огонь. И учитывая мой не совсем спокойный характер, половина слуг в замке ходила в опаленных камзолах. Как мать бесилась… она терпеть не может, когда что-то не так…
Ну, эта черта у матери с дочерью была общей. Но говорить этого я не стала. Не хватало еще поссориться с любимым наставником.
Магистр и так не давала спуску, и я из кожи вон лезла, чтобы заработать, хотя бы одобрительный кивок.
Большую часть своих нынешних знаний, я почерпнула в библиотеке. Там я могла сидеть часами.
Однажды, наткнувшись на книжку «О возможностях и способностях Видящего», я сидела над ней чуть ли не до утра. Зато стало известно о способности Видящих, предсказывать будущее. И это было не дилетантское гадание на ярмарке, а вполне точное вещевание. С тех пор я думала о том, что вполне возможно, Онри видел будущее Вилента и, скорее всего со мной оно было не самым лучшим. Я сама не ожидала, что это так меня расстроит. Даже хотела забросить ненавистную книгу. Хотя это были всего лишь догадки, и не стоило так на них акцентировать внимание. Так же я прочла, что магистры Видящие, таки могут читать мысли. Правда, не все, а только те у которых довольно сильный дар, но стало не по себе, от того, что дядя сказал не правду. Или полуправду, но от этого легче не было. Как говорит мама, осадочек остался.
Все это время я старалась не думать о Виленте, но, то и дело, возвращалась мыслями в полутемную комнату таверны. Чувство, что в тот вечер я сделала большую ошибку, не только разрушив хрупкую дружбу с Охотником, но и разругав парня с единственным близким ему человеком, невыносимо грызло весь этот год. А еще я тосковала по Виленту. Мне не хватало его рассказов и шуток. Мне не хватало его.
Это было еще одной причиной, по которой я изматывала себя до полусознательного состояния на занятиях. Я старалась не думать. Забыть. Но мысли все равно возвращались к нему. И ничего с этим поделать не могла. Тело до сих пор помнило его прикосновения, а магия начинала кипеть, не взирая, на сверхмощный артефакт.
За год в поселение Ордена часто наведывался Онри. Он искренне радовался моим успехам, внимательно выслушивал о проблемах и давал дельные советы. Дядя всегда привозил вкусные пирожные, которыми тут совсем не баловали. Рассказывал о своих делах, конечно в общих чертах. Но стоило мне спросить о Виленте, как магистр тут же мрачнел и отвечал, что до сих пор его ищет.
Не смотря на то, что я прочла в библиотеке, показывать, что отношение к нему как– то изменились, не стала. Да и не изменилось оно настолько, чтобы терять немногих близких в этом мире людей.
А вот настоящим праздником стал приезд матери.
Брианна Ардне словно ураган ворвалась в мою размеренную жизнь ранним зимним утром, вместе с первым в этом году снегом, и пробыла целых три дня. Я не уставала расспрашивать ее обо всем: о доме и домовихе, о старичке лешем, о русалках, о деревенских… и Брианна терпеливо рассказывала самые незначительные новости. А когда начала доставать незамысловатые подарки в виде дудочки от лесовика, или огромной ракушки отточенной теченьем, я вообще расплакалась. Даже не подозревала, насколько соскучилась по дому. Мама же перемежала стенания об условиях жизни в магических Орденах, стенаниями о том, что дочка похудела так, что по всему видно, сюда выгнали учительствовать городских палачей, за особую жестокость.
И даже утвердилась в своих домыслах, едва встретилась с личной наставницей дочери и сестрой мужа. Сказать, что их встреча была холодной, наверное, не сказать ничего. Она была столь ледяной, что грозила выморозить все вокруг, на ближайшие тысячелетья. И зная, что Вилиена, любящая больше других воду в твердом состоянии, я беспокоилась, что это вполне реально.
После мама долго возмущалась, что ее любимой доченьке достался самый несносный учитель, но пояснить, что между ними случилось, так и не удосужилась. Скорее даже замкнулась в себе и я не решалась больше расспрашивать.
А когда мама спросила, нет ли у меня тут парня, я покраснела до корней волос и отрицательно покачала головой.
– А разве не родители устраивают магические браки? – наконец решилась спросить я.
– Фу. Кто тебе наговорил таких глупостей. Брак это личное дело каждого. Ведь не родственникам же ложиться с твоим мужем в постель. Ну-ну, не смущайся. Ты уже взрослая девочка. К тому же ты маг-стихийник. Тебе не поясняли еще, что происходит с ними, едва просыпается дар? – и, дождавшись, когда я мотну отрицательно головой, продолжила: – У стихийниц, именно женщин, в крови течет сила первородной земли. И потому им почти невозможно противиться ее зову, едва они войдут в силу. Это прощается даже высшим обществом, – при последних словах мать поморщилась, будто это словосочетание было ей противно само по себе. – И на то, что девушка при вступлении в брак хм… не невинна, просто закрывают глаза.
– Мам, а если бы это был смешанный брак?
– Я бы была, конечно, не в восторге, если бы это касалось тебя, но поверь и без магии ваши дети могли бы хорошо устроиться в жизни. Магов не так уж много. И остальные люди спокойно себе живут и без нее. К тому же дети от смешанных браков кое-какими способностями все же обладают…
Я плохо себе представляла, как можно жить без магии. Кое-какие способности это совсем не то.
– Ах, девочка моя, ты слишком мало общалась с простыми людьми. А зря. Ты бы поняла, что не все у них так плохо.
Когда мама уехала, мне дали пару выходных, потому что я не могла собраться ни с мыслями, ни с силами. Меня с новой силой накрыла тоска по дому. И целый день я просто в апатии провалялась в постели.
Я еще раз опустила руки в воду и, опять не достигнув результата, стала собираться домой.
Песчинка фыркала рядом, срывая молодые побеги мышиного горошка. За время, которое лошадь провела в селении стихийников, она перестала быть похожей на неожиданно оживший скелет. Бока теперь лоснились сытостью. Спрятались ранее торчащие ребра. Маленький конюх подстригал гриву и хвост, и чистил копыта. Ранее не благородная масть преобразилась. Теперь с уверенностью можно было сказать, что она соловая. И золото, которым отливала лошадь, вызывало восхищение и не только у меня. Вилиена определила, что лошадь породистая. Кьярский иноходец.
Откуда ей было взяться и нашей-то деревне, осталось загадкой. Кьярцы были элитными лошадьми. Не тяжеловозы. Еще они очень быстры и выносливы при долгой скачке. Таких выводили немного и продавали за неимоверные деныи только высшей знати. Где мать отрыла сие сокровище и как умудрилась выторговать? Хотя со вторым это просто. Скорее всего, кобылу припахали на полевые работы, а запрягать кьярца в плуг все равно, что какого-нибудь лорда заставить полоть капусту. Да и кормили ее откюдь не лучшими кормами. Хорошо если она вообще получала хоть немного зерна. Потому лошадь отощала, полиняла и так неприглядно и выглядела. Настолько неприглядно, что никто, включая Онри не смог разглядеть в ней благородную кровь. Зато теперь…
У меня даже просили разрешения свести ее с породистым вороным жеребцом из конюшни. Я была в принципе не против. Но кобыла решила показать свой гонор. Она наотрез отказалась от ухаживаний жеребцов. Лягалась, брыкалась и кусалась, как бешенная. А однажды даже укусила одного так, что вырвала кусок шкуры из крупа. После того все попытки получить жеребенка, были оставлены.
Ко всему прочему, Песчинка никому не позволяла себя оседлать, кроме хозяйки. И когда мне прибегали жаловаться очередные искатели удачи, я лишь пожимала плечами, замазывая синяки и ссадины. Что поделаешь? Нечего лезть к дорогому породистому животному. Правда, в этом были некоторые неудобства. Выезжать кобылу приходилось мне лично, а это снова время. Благо ко мне она отношения не поменяла, вела себя чинно и слушалась без каких-либо проблем.
Зато мне удалось сдержать данное самой себе обещание и научиться, вполне сносно держаться в седле. И теперь я уже не потешала половину адептов Ордена, карабкаясь в седло с очередного забора.
В свете всего, стоило бы выбрать моей кобыле и имя поблагородней, но почему-то ничего хорошего на ум не приходило и животина так и осталась Песчинкой.
Я даже слышала, что среди младших учеников появился обычай посвящения, связанный с моей демоницей. В чем именно он состоит, я не знала, но только приходил новенький, старалась заготовить побольше лекарств от ушибов. На всякий случай. Мало ли…
Я перевесила сумку через луку, и уже хотела было прыгнуть в седло, но подумав, скинула с себя штаны и нырнула в прохладную воду озера.
Как же я любила такие минуты отдыха. Жаль, что случались они крайне редко. Когда перестаешь быть ответственной помощницей магистра и становишься просто обычной девочкой, радующейся самому обычному купанию в речке. Это напоминало о том времени, которое теперь называла просто – детство.
Мое детство имело четко отведенную границу. Оно закончилось в тот день и миг, когда я с восторгом отправлялась в путь вместе с Онри. И порой отчаянно скучала о том беззаботном времени, когда можно было просто без цели гоняться по лесам, или день напролет плескаться в речке с русалками. Или слизывать черничное варенье с ложки, когда Ворчунья лепила изумительные пирожки. И таскать их еще горячими, обжигая небо.
Но теперь я маг стихийник, что в принципе мне очень нравилось.
Вилиена даже говорила о том, что вскоре сможет говорить на совете о звании магистра для юной магички. Но для этого ей неплохо было бы научиться управляться еще хотя бы с одной из стихий. Чтобы потом не приходилось являться в Магистрат и доказывать право на третий, а то и четвертый уровень магистра.
Оно конечно бы и неплохо, но что-то не получалось. И хоть я вроде делала все, как говорила магистр, но все равно, что-то было не так.
Стоя по колено в воде, я еще раз попыталась почувствовать магию воды, и даже в сердцах топнула ногой, поняв, что опять ничего не получилось. Я забористо выругалась, подслушанными у Вилиены ругательствами на не знакомом языке, и вылезла из воды.
