Текст книги "Дорога на закат (СИ)"

Автор книги: Елена Гуйда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Утро выдалось на удивление солнечным.

После ливня, чуть не смывшего мир в преисподнюю, погода казалась особенно волшебной.

Дом был практически пуст. За исключение меня, здесь были только пауки по углам и парочка кружащих над пустым столом мух.

Монотонное жужжание раздражало, но ловить мух не для меня занятие и я решила сделать вид, что мы друг-друга не видели и сбежать на улицу.

Прохладный воздух ласкал обоняние запахом сырой земли и распустившихся цветов.

Солнце вылизывало лицо длинными теплыми лучами.

После дождливых пасмурных дней это утро стало началом новой жизни. Земля наполнялась потоками живой силы, которая впитала в себя энергию воды и теперь наливалась солнечной теплом. Она вибрировала, дышала, радовалась. Она дрожала в объятьях утренних ласковых лучей.

Мне не нужно было концентрироваться, настраиваться или контролировать внутренние потоки, как учила меня ранее мама, чтобы это ощутить. Сила и радость земной стихии вливалась в мою кровь таким мощным потоком, что я не могла противиться, да и не сильно и хотела.

Я пьянела.

Повинуясь бьющей ключом энергии, я сняла сапоги и села, скрестив ноги.

Мои руки сами легли на землю, а глаза закрылись. Кровь быстрее побежала по венам, а сердце заколотилось сильнее. Я почувствовала, как соки переливаются под почвой. Каждая травинка стала продолжением меня самой. Я ощутила невероятную мощь – не разрушающую, а созидающую. Она вибрировала в моих жилах, не растрачивая магию, а наоборот накапливая. Это было неимоверное ощущение, величия, всесилия, бессмертия. Я чувствовала, бесконечность жизни. Смерть чего-то одного становилось началом жизни чего-то другого. Это стало не то чтобы открытием. Раньше я просто не чувствовала всю значимость таких естественных процессов.

Я следила за тем, как стихии сливались в одну мощную силу. Как они смешиваются, дополняют друг друга для того, чтобы привести в мир новую жизнь. И внезапно поняла, что получив власть над одной стихией, овладеть остальными так же естественно, как научиться ходить, бегать, прыгать. Хотя власть над стихией это громко сказано. Скорее прямой доступ к источнику силы. Но суть от этого не менялась.

От переполнявшей меня энергии, стало так легко. Захотелось, чтобы весь мир расцвел теми красками, которые пестрели у меня перед глазами. Я позвала магию, направила на каждое растение, каждый бутон во дворе. И почувствовала – слушаются.

Ощутила, как живет единый организм, сердце, которого сейчас билось в моей груди. Не нужно было открывать глаза, чтобы видеть ту красоту, которая раскрылась, я видела ее изнутри и восхищалась. Переполняющая меня сила кружилась вокруг, обновляя, создавая, излечивая, не только землю, но и меня, растерянную и не верящую в себя. Смывая теплой волной сомнения и вселяя уверенность, что я смогу. Что ничто не помешает мне вот так сливаться со стихиями, становиться их частью, их продолжением.

Я громко рассмеялась и, сделав над собой усилие, открыла глаза и оторвала руки от земли.

Мир пестрел диковинными красками. Зеленел всеми оттенками зеленого. Большие и маленькие цветочки окружали и расцвечивали в самые разные краски двор. Длинные лианы обвились вокруг деревьев и свесили темно-бордовые листья. Кустики, увешанные разноцветными бусинками ягод, торчали то тут, то там. Весь двор был устлан зеленым ковром, с яркими вспышками низеньких цветочков.

Конечно, это было мало похоже на герцогские сады, по крайней мере, если герцоги не тронулись умом, или не родом из кочевого табора. Но в этом нагромождении тоже было нечто прекрасное. Хоть если честно, казалось, чтобы здесь у меня ни получилось, оно все равно было бы самым прекрасным. Мир вообще был прекрасен.

Отныне земля говорила со мной. Я слышала писк маленькой мышки в норке и храп оленя на пастбище. Могла различать ржание рожавшей лошади и рычание голодного волка.

Плескающаяся в крови магия позволяла это все слышать, не прилагая никаких усилий. Она вела меня. Она руководила мной. И я занервничала. Даже запаниковала, что если меня эти ощущения будут преследовать теперь всегда? Не сказать, что чувство всесилия и величия мне не нравилось, но и пугало, в то же время. Слыша одновременно весь мир, можно было и с ума сойти.

Эйфорию, как ветром сдуло. Ну, и что мне теперь делать? Не сиделось в доме, придется теперь, как говориться пожинать плоды.

Где же Онри когда он так мне нужен?

Магистр Видящий не заставил себя ждать.

Он стоял, облокотившись на забор, и всем видом давал понять, как ему все это, мягко говоря, не нравится. Я с надеждой уставилась на, стоящего за спиной Лосса, Вилента. Но тот с самым неподдельным интересом разглядывал носки своих сапог, при этом досадливо поджав губы.

Кажется, меня сейчас будут убивать. И хоронить. Благо, цветочки на могилку уже вырастила.

Я попыталась успокоится и заглушить голос стихии в голове, но ничего не получалось. Гарх, что так и буду ходить со зверинцем в голове? Умоляюще посмотрела на дядю, но тот лишь сложил руки на груди, давая понять, проблемы скелета шкаф не волнуют. Мол, умела вляпаться, умей и выпутаться.

Ну и ладно.

Если вдруг со мной что-то случится, отчитываться будет перед мамой, а уж она сможет испортить жизнь кому угодно.

Боясь потерять контроль над собой, я закусила губу и закрыла глаза. С третьего или четвертого раза у меня таки получилось если не заглушить, то хотя бы сделать потише гам в голове, и я торжествующе вздернула подбородок, глядя на магистра.

Пролепетав, что-то маловразумительное Вилент удалился в сторону сарая, подальше от назревающей бури.

Чернея, как грозовая туча, магистр все же не спешил высказаться.

Он подошел медленно, как охотящаяся кошка и с такой силой стиснул мой локоть, что я даже охнула от боли.

– Пойдем в дом, – скомандовал через зубы Онри и я всерьез испугалась.

Похоже, я действительно натворила делов.

Мне едва удавалось семенить за ним следом, напустив на себя самый покаянный вид на который была способна. Когда дверь с грохотом закрылась, магистр, наконец, позволил вылиться своему гневу на голову магички-недоучки.

Между многослойной бранью на четырех языках империи, я с трудом улавливала суть того, что разгневало магистра и стушевалась, осознав насколько глупо и безрассудно поступила.

– Я просил тебя… предупреждал… – рычал магистр, чем-то напоминая мне давешнего оборотня, – магия не то, с чем можно вот так играть, дорогая племянница. Мы чувствуем себя безгранично сильными, непобедимыми, почти богами. Но ты должна знать, что именно в этом наша уязвимость. Нет непобедимых людей, нет непобедимых магов. Своей беспечностью, безнаказанностью, своей всесильностью мы сами роем себе могилу. И, недоучка ты гархова, своим близким,

– на этих словах голос Онри сорвался и на несколько секунд он замолчал, переводя дыхание. – Магия это та сила, с которой нужно быть предельно осторожным. И то, что ты позволила сегодня ей управлять собой, могло обернуться самыми ужасными катастрофами. Мир живет по своим правилам и мы, маги, и так разрываем привычный ход событий, правильный ход, понимаешь? И делать это просто так, да еще и без контроля со стороны другого мага опасно. Не удивлюсь, если уже через час здесь будет отряд стихийников, поймавший аномальный всплеск. Что мне опять им говорить? Спихну тебя им, пусть делают, что хотят.

Онри отвернулся, сжимая и разжимая кулаки. Он пытался успокоится, но получалось не очень хорошо. Молчание давило на совесть больше, чем все ранее сказанное магистром. Сейчас представились все ужасы, которые я могла натворить, если бы потеряла контроль над собой, над магией, если бы испугалась…

Онри прошел вглубь дома, оставив меня с давящими мыслями, и принялся собирать сумки.

Мной завладело чувство вины. Я корила себя за глупость и беспечность.

Вот и правда же… ну что на меня нашло? Никогда ранее такого не было… а тут… слов нет.

Самобичевание могло бы продлиться еще очень долго, если бы он не успокоился и не сжалился. Или просто не выдержав, давящих на него эмоций.

Он подошел и обнял меня, крепко прижав к себе, и я разрыдалась в голос. Погладил меня по волосам и тихонько успокаивающе заговорил:

– Послушай, все маги рано или поздно творят подобные глупости. И ты еще натворишь их очень много. Но я бы хотел, чтобы рядом был стихийник, который поможет тебе, если что-то пойдет не так. Видящие считаются самыми слабыми магами. Когда-то и я так думал и был, поверь, не в восторге от открывшегося дара. Но когда понял, что могу управлять сознанием людей, начал пользоваться этим. И однажды это стоило жизни другому человеку.

Я распахнула глаза. Слезы мгновенно высохли и я уже приготовилась слушать рассказ мага, но он замкнулся и снова принялся за сумки.

Вилент появился в доме спустя полчаса. На его плече висела дорожная сумка и Дрог радостно кружил возле него тюкаясь в нее носом. В другой момент, то что мы отправляются в путь вместе, меня если бы не обрадовало, то хоть заинтересовало. Но сейчас я была так погружена в свои невеселые раздумья, что равнодушно скользнула по спутникам взглядом и едва не разревелась в голос снова.

Вилент присел возле меня на корточки и сочувственно положил руку на мои ладони, До этого момента нервно перебирающие какой-то лоскуток ткани руки, замерли. Я подняла полный раскаянья взгляд на юношу.

А ведь, может, именно поэтому он покидает свой дом. Ведь кто знает, может, прямо сейчас сюда направляются местные маги.

От этой догадки на душе стало еще гаже. Я уже открыла рот, чтобы извиниться, но охотник лишь сильнее сжал мою руку.

– Все когда-то совершают ошибки. Нужно делать выводы, а не корить себя за них.

Губы Вилента тронула едва заметная улыбка, но синие глаза оставались серьезными. Мне почему-то стало легче то ли от его слов, то ли от того, что он не держал на меня зла, и даже удалось слабо улыбнуться в ответ.

Все теперь глупости буду делать, только хорошо их обдумав.

– Думаю тебе тоже нужно собираться. Не раскисай, недоучка.

Почему-то его недоучка была не так обидно, как у Онри. И я даже снова улыбнулась, поднимаясь со стула и благодарно пожимая руку охотника.

Глава 12

Ближе к полудню мы втроем выехали из двора, раскрашенного как к празднику летнего Солнцестояния. Было даже жаль оставлять этот маленький домик в глуши. Здесь не смотря ни на что было тихо и спокойно. Здесь можно было спрятаться от всего мира.

Обязательно когда-нибудь сюда вернусь.

Дрог задорно трусил возле лошади Вилента. Кто-кто, а он получал удовольствие от неожиданного путешествия и пользовался свободой вовсю. И хоть Вилент заметно нервничал и старался не спускать с него глаз, все же не дергал пса без причины.

Дорога шла через лес, только иногда выпрыгивая на равнину или путаясь между холмами.

Я поначалу сторонилась мужчин, все еще чувствуя свою вину перед ними. Но постепенно, чем больше общалась с Вилентом, тем меньше сожалела о том, что все произошло именно так.

Эгоистично? Ну и пусть.

Особенно, когда охотник принялся рассказывать о своих приключениях.

О кораблях, танцующих на бескрайних озерах восточных земель, об отвесных скалах запада с гарпиями размером с двухмесячного теленка, о кристально чистых льдах севера, болотном королевстве, на границе восточных и южных земель. О людях, которые населяли эти земли.

Он рассказывал о своих практических выездах с Онри. Таких охотник смог насчитать больше двух десятков. Практиковался он на горгульях восточных скал. И я с открытым ртом слушала о нечисти, с кожей твердой, как камень, серыми крыльями, как у летучей мыши, и острыми, как у орла когтями. Не то что бы до этого никогда не слышала о такой разновидности нечисти, но воочию же не видела. Да и Вилент так здорово рассказывал, что казалось, словно мы вместе с ним карабкается по отвесным скалам, обдирая до крови пальцы и срывая ногти, дабы избавить от нападок чудища соседнее селение.

– А тебе доводилось бывать в императорском дворце? – спросила я.

– Однажды.

– И какой он?

– Кто?

– Дворец.

Вилент задумался.

– Большой. Светлый. И пустой. Я бы там не смог жить.

А мне было жуть как интересно. Вот только стану сильным магом…

Он рассказывал о песчаных мантикорах, о пении озерных сирен… и еще столько всего.

– А что драконов больше совсем-совсем нет? – снова встряла я со своим вопросом.

– Ну почему же? Есть. Только они ушли в Долину Драконов. Говорят, что надоели им люди со своей мелочностью и сказками о богатстве. Совсем древнюю расу замучили, – ответил вместо Вилента Онри.

Как я завидовала им. О таких приключениях я мечтала почти с тех пор, как начала разговаривать. С первой прочитанной матерью сказки. И слушая мужчин, представляла себя рядом с ними. И много того, о чем читала только в отцовских книгах, были частью жизни этой парочки.

Когда солнце опустилось достаточно низко над горизонтом, чтобы Онри, наконец, сжалился над племянницей и объявил привал, я не смогла скрыть радость от того, что могу ступить не землю и отдохнуть. Радости верховая езда так и не приносила. И хоть к прекрасной иноходи Песчинки я постепенно привыкла, но все равно быстро уставала.

Больше чем спать, хотелось только есть.

Ужинали мы густым ячменным супом. И хоть приготовлен он был с самых заурядных продуктов, вкус его казался просто восхитительным.

Перед сном мужчины решили, кто будет караулить первым, и Онри распластался на земле возле костра и сразу уснул.

А вот спать мне однозначно не хотелось.

Я села по обратную сторону костра от Вилента и Дрога. Пес тут же завилял хвостом и ползком переполз ближе ко мне, шлепнул голову на мои коленки.

Сумерки сгущались, и от жара в кострище исходил красноватый яркий свет, обрисовывая застывшую фигуру моего спутника.

Я привычно потрепала пса между ушами.

Костер уже почти догорел и из тлеющих углей иногда вырывались тощие языки пламени. Вмиг забыв обо всем, что себе клятвенно обещала еще утром, тут же протянула руку к кострищу и почувствовала обжигающую магию огня.

– Не надо.

Я даже дернулась от голоса Вилента.

– Я ничего и не собиралась… – смутилась я, вспомнив, что вообще-то, из-за меня у человека теперь проблемы.

– Значит, мне показалось, – обронил он, поднимаясь.

Он отошел в темноту, оставив меня сидеть у костра одну и грызть себя за все, что натворила и "жизнь меня ничему не учит".

Потому я решила трусливо сбежать и от осуждающего собачьего взгляда, и от проснувшейся, зевнувшей и вспомнившей свои должностные обязанности, совести. И бежала я под одеяло.

Свернувшись калачиком, я проводила взглядом удаляющуюся тень Дрога, последовавшего за хозяином, и натянула одеяло повыше, кутаясь в него, как в кокон.

Глава 13

Утро пришло с обычными лесными голосами и запахами. Шелестящим перешептыванием деревьев и многоголосым хором птиц. Тонким лающим поскуливанием лисы.

И на минуту мне показалось, что я в своем родном лесу.

Сейчас из-за кустов вылезет, кряхча, как столетняя старушка, леший и начнет причитать о том, что совсем я себя не жалею. А я улыбнусь ему и скажу, что не стоит так серьезно воспринимать слова моей матери. Воспитательных бесед и от нее хватает. Он вздохнет и исчезнет в одно мгновенье напоследок разведя руками, мол сделал все, что мог, А на его месте останется горсть черники на листе лопуха.

Из воспоминаний меня вырвал, необычайно непосредственный пес, уткнувшись мокрым носом просто в ухо. Я даже подскочила от неожиданности и выругалась так, что маму, услышь она это, точно удар хватил. Огляделась по сторонам, точно уверяясь в том, что все что было со мной в последние несколько дней, не сон.

Онри с Вилентом возились у костра разогревая остатки вчерашнего ужина.

Я потянулась всем телом, разгоняя остатки сна. Покосилась, на мирно пасущееся, орудие пыток. Песчинка ответила мне точно таким же устало-замученным взглядом. Ну, вот как можно получать удовольствие от верховой езды? Скрипнула зубами. Вздохнула. Потерплю. Вроде, еще недолго осталось. В любом случае или домучусь или отмучусь.

Наспех позавтракав и затушив костер, мы отправились дальше.

Ближе к полудню в лесу то тут то там начали проскакивать маленькие охотничьи землянки. И к вечеру мы, уже порядком уставшие, выехали к небольшой лесной деревеньке.

Всего поселение насчитывало около десятка дворов, с неказистыми домиками покрытыми зеленым мхом. На одной единственной улице бегала орава ребятишек, которые перебрасывались комьями грязи и от того выглядели не просто чумазыми, а сплошного бурого цвета. Даже не возможно было различить кто здесь мальчик, а кто девочка. Но их это, кажется, мало волновало. Один из ребятишек притормозил, завидев трех всадников, и опрометью бросился к ближайшему дому, громко оповещая о прибытии чужаков все селение.

И сразу же из домов повалили взрослые, насторожено поглядывая на очень уставших нас. Но разглядев нашивки на куртке Онри, тут же просияли, как новые медные казаны.

– Нас вам послала сама судьба, господин маг! – тут же вперед вышел рослый мужчина, по-видимому, глава селения.

На вид ему было лет сорок пять. Высокий и широкий в плечах. Голова покрыта копной неаккуратно остриженных абсолютно белых волос, а от зелено-коричневых глаз разбегались паутинки глубоких морщин. На магистра Видящего он смотрел, как на бога только спустившегося с своих чертогов, чтобы одним махом решить все человеческие беды.

Вилент же тихо застонал.

– Это надолго, – тихо шепнул мне в самое ухо Вилент, обжигая теплым дыханием.

Пока жители селения делились с Видящим своими бедами и несчастьями и сокрушались о невозможности совершить справедливый суд, мы вместе с поджавшим хвост Дрогом, отъехали в сторону и спешились. Пес был на удивление тихим и испуганно оглядывался по сторонам.

– И как это все понимать? – наконец спросила я, избегая прямого взгляда на нашего неожиданного спутника.

– Ты о них? – махнул Вилент в сторону обступившей магистра толпы.

Я утвердительно кивнула.

– Такое часто бывало и раньше. – Парень расслабленно облокотился на низкий заборчик, сколоченный из грубо отесанных досок. И я поймала себя на том, что откровенно любуюсь им. Он жмурился, подставляя лицо гаснущим солнечным лучам, и походил сейчас на сытого кота.

– Знаешь сколько таких деревенек по всей Империи? – между тем продолжал он. – Каждая, хоть сколько обеспеченная, уже давно наняла себе магов Видящих, для решения междоусобиц и конфликтов. Вряд ли это маги уровня Онри. Скорее недавние ученики с весьма незавидным даром, потому уж лучше хоть какая работа, чем совсем никакой. К тому же народ не скупится на правосудие. Взятки опять же. Чем богаче человек, тем, часто, больше правды в его словах. А такие мелкие селения не то, что нанять себе слугу правосудия не могут, они даже себя прокормить могут не всегда. Да и кто захочет провести жизнь в этой глуши? Потому они и ждут заезжих магов, которые решат все их спорные вопросы. Но в этом есть свои плюсы и для Онри. Он может запросто на день почувствовать себя богом, – усмехнулся Вилент.

Я вспомнила глаза жителей поселка, полные восторга и обожания, и кивнула, нехотя подтверждая справедливое замечание Охотника. Прав дядя, заработать манию величия при таком отношении – раз плюнуть. Вот только, кажется мне, что эта мания может боком вылезти.

Наверное, глубокая работа мысли в нужном направлении, отразилась на моем лице, потому как Вил хмыкнул и улыбнулся.

Неожиданно он поймал пасмо моих волос, выбившееся из прически, и оно тонкой змейкой скользнуло между его пальцев. Легкая улыбка и задумчивый взгляд, устремленный на меня, выбили воздух из груди. О ребра бешено заколотилось сердце. Я смотрела в его глаза и терялась.

– У тебя безумно красивые волосы, – сказал он.

Щеки предательски налились жаром.

Но ответить я ничего не успела, так как к нам уже спешил магистр Видящий. И его хмурый взгляд говорил сам за себя. Рывком вскочил в седло.

Вилент отпустил мои волосы и спокойно посмотрел на магистра.

Тот же просто проехал мимо, абсолютно молча.

Сейчас грянет буря.

Я закусила губу и малодушно решила ретироваться с его поля зрения.

А вот Вилента нисколько не беспокоило настроение Видящего. Он даже позу не сменил. Вот это нервы… нужно взять на вооружение.

– Ты им не станешь помогать? – спросил он с наигранным недоумением. – Отступать от принципов не в твоих правилах. Как же «бедные-несчастные, кто ж им кроме меня поможет-то?» – Это не твое дело, – рявкнул Онри.

– К тому же вечер уже, – пропустил мимо ушей нервозную реплику Вил. – Не лучше ли будет если мы заночуем под крышей, а не будем снова отбивать бока на земле.

– Ты стал так нежен, – съязвил в ответ магистр, натягивая повод и разворачивая лошадь, чтобы видеть собеседника.

– Я нет, – просто ответил тот, будто этим было все сказано.

Онри покосился на растерянную меня и тронул пятками лошадь пуская ее шагом назад к деревне.

– Мы теряем преступно много времени, – сказал он тихо. – Скоро может стать слишком поздно.