Текст книги "Во имя Разума. Уникум"

Автор книги: Елена Куценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Ты что, плачешь? – ахнула Ксения. – Надо же, плачущий убийца! Как в кино! – Она тут же испуганно спохватилась: – Ой, прости!.. Ты же всё равно ничего не помнишь, да? А имя своё помнишь? По документам – Артем Демидов. Ты – Артём. Вспомни – Артём. Ну? Напрягись. Артём.

Бледный, осунувшийся, прикованный к кровати браслетами, но всё равно довольно симпатичный, совсем еще молодой парень. Маньяк! Убийца молодой пары с ребенком! Невероятно! Смотрит на нее во все глаза, невинно и растерянно, и плачет! Действительно ничего не помнит. Если бы он мог начать всё с чистого листа, может, уже не стал бы маньяком и убийцей? Почему люди становятся убийцами? Их тоже родили матери, они тоже ходили в школу. Так случилось. Ксения чувствовала к нему почему–то только жалость. Поправила ему одеяло у подбородка, отодвинула сползшую до бровей повязку. Он еще даже не бреется! Как ее младший братишка. Его засудят и казнят, когда он поправится. Если к нему память вернется. А может и хорошо, что ничего не помнит. Будет нормальным человеком. Или не будет. Останется идиотом. Вон как ему всю голову искромсали. Но смотрит осмысленно. Как это возможно, с пустым–то мозгом? Но имя пусть вспомнит. У собаки и то есть имя. И Ксения снова и снова повторяла: Ар–тём! А потом решила двинуться чуть дальше и указала на себя: Ксеня, запомни: Ксе–ня!

Он почему–то сразу понял: Артём – это он. Он – Артём! Не просто точка в пространстве. Ар–тём. А эта особь – Ксеня. Он уже знает два слова, два понятия! Их двое. Есть и другие такие же объекты, которые здесь толклись, но те чужие, посторонние, какие–то неодушевленные. Как и всё вокруг. Лишь он и Ксеня – настоящие. Вот только общение у них получается одностороннее, он–то ничего не может ответить, он совсем не чувствует себя. Нужно всё же постараться. Наверняка снова вернется эта ужасная боль. Но если перетерпеть, может и получится. Обязательно получится!

Боль вернулась. Но он уже был к ней готов и собрался. Из глаз лились слезы, из горла рвался беззвучный вопль. И вдруг его выбросило из заточения. Он взлетел. Он увидел внизу свое тело. Да, это его оболочка, покрытая простыней. Никакая не снежная равнина. А Ксеня сейчас кажется такой маленькой, беззащитной и такой родной. Он всё ещё ничего не помнил, но мир встал на место. Это, конечно же, больничная палата. А он почему–то прикован к кровати. Психически больной? Он в психушке? Вообще–то ничего удивительного, раз он ничего не помнит. Но как он вышел из тела? Он умер? Стал призраком? И что теперь?

Артём в панике ринулся к своему неподвижному телу – и вернулся в него. Тело этого его недолгого отсутствия, кажется, даже не заметило – оно же было подключено к аппарату реанимации. Но теперь Артем знал: он может покидать своё тело и возвращаться в него. Ничего себе! Интересно, кто в коме, у них у всех так? Правда, он уже вроде как не в коме. Но у него, кажется, что–то не то с головой, вон, перевязана, да еще чертовски болит и кружится. Можно бы, кажется, еще раз попробовать полетать, но страшно хочется спать. Да и Ксенька вон разволновалась.

Ксения действительно была в панике. Мозговая и сердечная активность на приборе зашкаливали, а у Артёма закатывались глаза, он задыхался и сипел. Потом потерял сознание ненадолго. Она сорвалась было вызвать помощь, оглянулась напоследок, глянула на приборы. Да нет, уже всё в порядке. Артем теперь просто спал. Его сердце работало нормально. Что это было? Может, просто судорога. Впрочем, с такой–то травмой не удивительно.

Утром на обходе Ксения доложила Иван Санычу об этом происшествии.

– Но потом Артём всю ночь спал как убитый, – добавила она и запнулась на последнем слове. Смертник, приговоренный. – Он еще спит.

Сказала с теплотой в голосе, и Иван Саныч сразу это заметил.

– Ты, девочка, обязана, конечно, относиться к пациенту с заботой и вниманием, но не должна к нему привязываться, – сказал он, участливо похлопав ее по плечу. – Это пациент, а не твой парень, поняла? И не хочу лишний раз тебе напоминать, что это за пациент у нас тут.

Ксения закивала утвердительно, краснея и смущаясь.

– Я просто его пожалела, – вздохнула она. – Может, он стал другим. Уже не маньяк.

– Этого мы пока не знаем. Думаю, не надо тебе больше сидеть у его постели. Прогресс, как говорится, на лицо. Вон у него даже щеки порозовели. Дежурная сестра в коридоре, зайдет, если датчики засигналят. А ты ступай–ка домой, Ксюша, отдыхай сегодня.

Артём очнулся в тишине, почти абсолютной, если не считать попискивания приборов. Но если при–слушаться, где–то звенят колокольчики. За окном. Такие мелкие летающие существа... Он вспомнил! Это синицы! Как же это прекрасно – хоть что–то вспомнить! Неужели он больше не просто мысль, а нечто большее, объемное и материальное?.. Человек… И Ксенька человек… Девушка. Симпатичная. А остальные – тоже люди, они просто врачи. А сначала казались настоящими монстрами. Может это из–за лекарств? Или наркотики? Он что, наркоман?.. Нет, не вспомнить. Но начало есть. А еще – он умеет летать! Выбираться из своей телесной оболочки – это вообще невероятно! Но вот если бы он снова мог управлять своим безвольным телом… Хотя бы пальцем пошевелить, что ли!

Артём уставился на свою прикованную к кровати руку. Напрягся. Представил, как он разгибает браслет на запястье… Не отвлекаться! Палец! Пока только палец. По крайней мере, браслет выше, не помешает… Без толку. Никакого результата. Он все равно что труп! Лучше бы он умер!.. Нет, умереть всегда успеет. Он же может выходить из тела! Надо опять попробовать, а то вдруг ему всё это только приснилось.

Вышел из тела почти без напряга, как по проторенной дорожке. Болтаться в воздухе воздушным шариком вскоре надоело. Опустился на пол, встал на воображаемые ноги – так привычнее. И пошел! Он почти видел себя и почти чувствовал свое тело, как в вакууме. Подпрыгнул, оторвался от пола, снова взлетел, испытывая при этом просто щенячий восторг. Носился по комнате, натыкаясь на углы… и вдруг вылетел наружу сквозь стену, на улицу. Не–много растерялся поначалу, потом засмеялся. Свобода! Кто мог о таком даже просто мечтать? Да он Супермен!

На улице была зима, всё засыпано снегом. Красота какая! Артём целый день путешествовал по городу, залетал в окна домов, в автобусы, в автомобили. Его никто не видел и не чувствовал. Он не испытывал ни холода, ни голода, ни страха. Но потом ему всё это просто надоело. Всё равно что играть в одну и ту же компьютерную игру без врагов, без монстров, где одни боты, с которыми невозможно общаться. И он вернулся назад. Нужно оживить свое тело. Во что бы то ни стало. Он сможет. Ведь он теперь как Супермен.

В палате Артёма Демидова собрался консилиум. Пациент снова в коме вот уже 13 часов. Мозговая активность ноль. Сердце держится на приборах. Отключить от аппарата или еще подождать?

Но тут пошел пикать сигнал. Мозговая и сердечна активность. Пациент пришел в сознание. Невероятно! Невозможно! Непостижимо!

– Наш уникум вернулся, – констатировал Иван Саныч, не переставая удивляться. – Вот это сила жизни!

– А вы боялись! – отозвался Олег Палыч, главный хирург.

– Томограмму головы этого нашего счастливчика повторим сегодня после обеда, – заключил профессор. – А пока пусть сил набирается.

В палату вбежала Ксения, розовощекая, веселая. Артём вдруг ощутил прилив бурной радости с ее приходом, почувствовал себя почти счастливым. Да только ради этой девушки и стоит жить. И бороться со своей неподвижностью. Ксения что–то щебетала, поправляя ему постель, он не слушал, но не отрывал от нее глаз. Ксения наконец заметила взгляд, замерла, покраснела.

– Ты же ничего не чувствуешь! – сказала она с притворной строгостью. – Или уже стал чувствовать? Я тебя кольну иголкой в руку, моргнешь два раза, если что–то почувствуешь, хорошо?

Артём очень старался почувствовать… Нет, ничего! Он даже отвернуться не мог в расстройстве, лишь глаза скосил.

– Ты, главное, не раскисай! – тут же затормошила его Ксения. – Надежда умирает последней, знаешь же! А я тебе помогу, не дам духом пасть… Я тебе приемничек принесла, музыку слушать, новости, ну, чтобы не скучно было, да и от жизни чтобы не отставал. Вот, слушай пока, а мне к другим еще надо.

Так хотелось сказать что–нибудь вслед Ксении, а она как почувствовала, выглянула из–за двери, как веселый чертенок, помахала рукой и скрылась, уже окончательно.

По приемнику что–то бубнили, опять где–то наводнения, землетрясения, он почти не слышал. Смотрел в потолок, на подрагивающего солнечного зайчика. Он тоже может становится таким же – бестелесным, неощутимым, как этот луч. Но это все равно как просто летать во сне. Этого мало. Он должен оживить свое тело и встать на ноги. Во что бы то ни стало!

Артём приказывал себе приподнять голову, ну хотя бы на сантиметр. В глазах потемнело, потом стало багровым. Давай, давай, поднимайся! Или сейчас, или никогда. Давай же, вставай, колода чугунная! Я тебе приказываю – ПОДНИМАЙСЯ!!!

Что–то изменилось. Он что–то почувствовал. Услышал. Как же это называется? Ментальный канал? Вибрация космоса? Почувствовал тончайшие нити вселенской паутины, связывающей звезды в единое целое. Вселенная дышала. Она живая. Каждая звезда – это нервный узел. Каждая населенная планета – информационное поле. Каждая вселенная – это как живая клетка ткани всего мироздания. Он услышал информационное поле Земли. Земля стонала. Он чувствовал ее боль. Это потрясло его больше всего. Земля была больна. И даже не потому, что человек как паразит грызет и губит планету. Это мелочь, как вши в голове – беспокоят, но особого вреда не причиняют. Здесь что–то другое, извне. Пока не понять. Не дотянуться. Но надо будет обязательно это выяснить. Может, надо помочь или хотя бы предупредить о надвигающейся катастрофе… Только вот как это сделать?

Профессор был просто в шоке. Сегодняшняя томограмма головы показала, что мозг Артёма Демидова восстанавливается. Это невозможно! Этого просто не может быть! Не так удивительно было бы, если бы отросла отрезанная рука. Но мозг не восстановить даже клонированием. Это… это даже не научно! Мистика какая–то! Может, что–то напутали? Нет, он сам присутствовал. Это даже не чудо. Это… нобелевская!.. Тьфу, при чем тут это?.. Это открытие века!

– Если бы ты мог мне рассказать, что твориться в твоей голове, – вздохнул Иван Саныч, глядя на Артёма. – Ты же всё понимаешь…

А тот рад бы рассказать, да не мог выдавить из себя ни слова, будто был каменной статуей. Но если мозг его действительно восстанавливается – это уже неплохо!

До ночи Артём тренировался, стараясь не вы–ходить в астрал. До утра потом, обессиленный, провалялся в бессознательном состоянии.

Утром он проснулся рано, успел застать уборщицу со шваброй.

– Что, маньяк, не сдохнешь никак? – прошипела она, яростно скребя шваброй под его кроватью. – Грехи не пускают?

Артём в изумлении уставился на нее. Она что, тоже сумасшедшая, как и пациенты?

– Ишь, глаза–то какие ангельские! У дьявола тоже такие были. Убийца! Свою семью зарезал! Мать с отцом! По башке тебе, видать, не очень шибко дали, раз живой остался. Чтоб с тебя черти кожу живьем содрали! Наркоман проклятый!

Наркоман? Что–то в душе откликнулось на миг. Он был наркоманом? Но почему же нет тяги к наркотикам? Из–за переливания крови?.. Убийца? Он?

– Что, память отшибло? – не унималась та. – Ты маньяк! Поправишься – в тюрьму заберут, засудят и казнят! И поделом! Скорей бы! Так что поправляйся! И на плаху! Бог – он всё видит!

Она ушла, а он, потрясенный, лежал в ступоре, в шоке, не понимая, не веря, не воспринимая. И вдруг громко, неистово закричал в отчаянье:

– Неееееееееееееееет!

Влетела Ксения с перепуганным лицом, и он вдруг понял, что кричал в голос. Чего не смогли сделать ни врачи, ни его воля, сделала старая уборщица своим праведным гневом. Он теперь может разговаривать, общаться. Но это его уже не радовало. Он монстр, чудовище, дьявол! Как такое возможно? Нет, это не правда! Это ошибка!

– Что случилось? – воскликнула Ксения, и тут до нее дошло, что у Артема появился голос, ахнула, всплеснула руками: – Ты можешь говорить! Вот здорово!

Подбежала к нему, быстро обняла, потом застеснялась и отскочила, но не далеко, присела рядышком на стул.

– Скоро совсем поправишься, сможешь ходить. Я знаю! Я в тебя верю. Ты молодец! У тебя такая воля…

– Я убийца? – прервал он ее глухо, еле слышно, но Ксения тут же осеклась.

– Кто тебе?.. Что ты такое говоришь? Какой же ты убийца?

– Мать с отцом… своих... убил, да? – допытывался Артём. – Скажи мне!

– Это всё наркотики, – вздохнув, призналась, наконец, Ксения. – Тебе теть Надя брякнула, да? Ты на нее не обижайся, у нее недавно сына убили.

– Как же я теперь?.. Как же мне теперь жить… с этим? – у Артёма из глаз брызнули слезы, он резко отвернулся, даже не обратив внимание, что тело его послушалось. – Почему я не умер тогда?

– Может, тебе дан шанс… всё исправить? – предположила Ксения. – Начать заново?

Тут он вдруг вспомнил свое видение в беспамятстве, рванулся, но браслеты на руках не пустили:

– Катастрофа… будет всемирная катастрофа! Я знаю!

– Да это все знают, – отмахнулась Ксения. – Не так уж долго осталось… до 21 декабря 2012 года. Наводнений и землетрясений всё больше на планете. Новости только об этом и говорят, а сделать–то ничего уже нельзя.

– Может, я смогу? – Артём сжал кулаки. – Пока не знаю, как, но я придумаю.

– Лежи уж, герой! – усмехнулась Ксения. – Только–только выкарабкался, от смерти убежал.

– Ты даже не представляешь, что я могу!.. Я и сам еще не представляю.

Он упрямо дернул головой и охнул от боли – повязка сдернулась.

– Ты особо–то не шевелись, – предостерегла его Ксения. – Пусть думают, что ты всё еще не можешь двигаться.

– Это почему? – не понял Артём.

– Выздоровеешь – в тюрьму увезут.

– А я сбегу. Поможешь?

Ксенька ненадолго задумалась. Потом решилась:

– Помогу… Но только если в тебе тот прежний не проснется… маньяк.

– Замётано, – согласился Артём. – Если вернется маньяк, сразу сдашь меня, ясно?

– Только не в полицию, а сюда. Прикинешься дурачком.

Артём невольно рассмеялся. Потом сказал серьезно:

– А когда всё закончится… выйдешь за меня замуж?

Ксенька вспыхнула, вскочила:

– Ну, ты правда дурак!.. Нашел время!.. Некогда мне… пойду других навещу.

Вылетела из палаты, как ошпаренная. Но тут же несмело заглянула снова в дверь. Улыбнулась застенчиво:

– Я подумаю.

Часть 2. Вознесение

Результаты анализов поражали. Пациент был абсолютно здоров. А то, что он оставался неподвижен, вероятно просто психологический блок. А память, возможно, не вернется никогда. Гипноз ничего не дал. Вообще–то можно попробовать воз–действовать электромагнитными импульсами. Шокотерапией. Это, конечно, рискованно... Да и стоит ли это делать? Сейчас это чистый и светлый мозг, а если активировать подсознание, не вернется ли маньяк? Но с другой стороны, он, этот маньяк, может и сам вернуться в память Артёма, потом, когда Артём будет жить среди людей, а это вообще не допустимо. Возможно даже раздвоение личности. Подсознание коварная штука. Но всё же…

Иван Саныч вздохнул, покачал головой, глядя на спящего Артёма.

– Что скажете, коллега? – повернулся он к главному нейрохирургу.

– Еще подождем, – отозвался Олег Палыч. – Думаю, он сам справится.

– Да. Подождем, – согласился профессор.

Артём научился выключаться, наполовину выходя из тела, когда был обход врачей. Иначе трудно притворяться, что не можешь двигаться. Если выходить из тела совсем – начинают пищать датчики мозговой активности и сердечной деятельности, а это ни к чему. Правда, врачи уже так не паникуют, привыкают к его чудачествам. Но перегибать палку тоже не нужно. Можно перестараться.

Все ушли, и он уже привычно стал разминать, тренировать мышцы, а то совсем ослаб от лежания. Руки вот только скованны. Ксенька обещала снять браслеты втихаря. Скорее бы пришла. Так хочется нос почесать…

Ксения будто услышала, заглянула в дверь.

– Как ты тут?..

– Принесла? – оборвал он ее нетерпеливо.

– Да, вот, давай отстегну. Если что – сунешь обратно в браслеты, будто так и было. Вот одежда, давай под подушку суну.

– Ксенька, ты… человек! – выдал он с чувством. – Целовать не буду – зубы вот мне почистить не помешало бы.

– Возьми пока жвачку, с ментолом. Специально тебе принесла.

– Спасибо. Наверное, правда от меня здорово воняет.

– Спиртом тебя сейчас протру. Повернись.

Артём не пошевелился, только чавкал жвачкой и глупо ухмылялся.

– Знаешь, я где–то слышала, что один из комы вышел, тоже с черепной травмой, и молодеть начал! Во как!

– Фигня! – отмахнулся Артём. – Ты это… Постой!

– Ну что еще? – заторопилась Ксения. – У меня времени не так много. Утку надо?

– Я уже и сам смогу. Не суетись, – упрямился Артём, вдруг застеснявшись. – Иди по своим боль–ным. Потом поговорим. Если успеешь меня застать.

– Тебя должны видеть лежачим! До ночи потерпи.

– Ладно, подожду, – завздыхал Артём. – Глупо выгляжу, да?

– У меня таких знаешь сколько? – усмехнулась Ксения.

– А я тебе не кто–нибудь! – Артём поймал ее руку. – Ты разве забыла, что ты моя будущая жена?

– Я еще не дала согласие! – рассмеялась девушка, заметно краснея. – Ты не очень–то рассчитывай.

– Раз мне помогаешь сбежать, значит, имею право на надежду. – Артём привстал на постели и коснулся ее щеки.

– Рано еще об этом говорить, – отозвалась Ксения, но глаз не опустила, смотрела весело и озорно, прижав его руку у нее на щеке своей ладошкой. – Ты только смотри, не выпусти своего монстра из памяти.

– Так памяти ж нет! Значит, и его нет, – заверил Артём. – По крайней мере, я на это надеюсь.

– Я тоже.

– Не понимаю, как я вообще мог… это сделать!

– Это не ты. Это наркотики. Не вздумай опять начать.

– Я что, по–твоему, идиот? – вспыхнул Артём, но тут же скис. – Но раньше действительно был идиотом.

– Ладно, не скучай. Вечером увидимся! – и Ксенька упорхнула.

До вечера ждать было мучительно, когда руки уже свободны. Артем медленно, тяжело, с кряхтеньем приподнялся, как старик. Прошелся по комнате, за–ново привыкая к своему телу… Да он, собственно, и не помнил этого тела, а если б и помнил – не узнал бы. Руки дрожали, ноги тряслись, дышал тяжело, как астматик. Но он шел, и это уже был прогресс! Тренировки вернут силу. Это только начало. Артём уперся руками в кровать и попробовал поотжиматься. Дыхание спирало, пот лил градом, всё тело протестовало и сопротивлялось, но он не отступал. Надо вернуть былую форму и рвануть отсюда на свободу. И он яростно пересиливал свою слабость и не–мощность, побеждал себя снова и снова.

– Мне почему–то кажется, что наш уникум симулирует, – решил Олег Палыч. – Эти его внезапные отключки… А что, если он может сам уменьшать ритм сердца и активность мозга?

– Разве такое возможно? – возразил Иван Саныч. – Сердце – еще понятно, но мозг!..

– Да этот пациент вообще не должен быть живым, в принципе! Мало того, его мозг восстанавливается, регенерирует, как какая–то там печень!

– Да, нонсенс, – подумав, согласился профессор. И хитро так прищурился: – Может, проверим?

– Что, опять снимать энцефаллограмму? Или применять гипноз?

– Всё проще гораздо, коллега. Он нас сейчас не ждет, обход закончился. Зайдем?

– Ладно, пошли.

Открывая дверь в палату Артёма, они как раз застали его за отжиманием от кровати. Артём был на последнем издыхании и совсем без сил, но уже не был прикован к кровати браслетами, боле того, он был на ногах и даже – отжимался! Увиденное так потрясло врачей, что они тут же бросились к нему, схватили его за руки, как преступника или психа и в панике стали звать охрану. Артём сначала не сопротивлялся, будучи сам в шоке, но когда они повалили его на постель – испугался: его снова прикуют к кровати! И вот тогда он сделал то, чего и сам не ожидал – он высвободил Силу. Просто мысленно представил, как раскидал своих пленников в разные стороны. И они действительно отшатнулись от него и попадали на пол.

Но тут вбежала охрана и вколола ему укол.

– В шоковую его! – сипло крикнул Иван Саныч, поднимаясь на ноги. – Кажется, маньяк в нем проснулся.

– Не маньяк, – выдохнул Олег Палыч. – Монстр!

Артём очнулся после того, как в нем взорвалась вселенная от электрического разряда. И всё вспомнил. Всю свою жизнь. Две его личности, прошлая и настоящая, слились в одну. Но убийство своих родителей?.. Этого он не помнил. Он не чувствовал себя маньяком. Но гнев, страх и боль вытащили из глубин его мозга еще неизведанную энергию. И он действительно превратился в монстра. Ему даже не надо было прилагать усилий, чтобы раскидать их всех, своих обидчиков, только подумать. Оковы на руках и ногах распались сами собой, кресло отлетело к стене с грохотом и стоном. Прибежали вооруженные охранники и открыли огонь, но пули отскакивали от него, как резиновые. Сзади санитар изловчился воткнуть шприц ему в спину со снотворным. Бесполезно. Артем развернулся, рыкнул, как раненный зверь, и из горящих глаз его метнулись молнии. Аппаратура вокруг дымилась и взрывалась.

Здание уже окружали отряды быстрого реагирования, МЧС, спецназ, пожарные и полицейские машины. А Артём крушил всё вокруг, войдя в раж. Внезапно свалившееся на него могущество вскружило ему голову. Из его глаз сыпались искры, с рук срывались языки пламени. Он хотел всё здесь разгромить, уничтожить, сжечь. Здание загорелось, все в панике бросались на улицу, вывозили тележки с больными. Артём пробовал свою силу, проверял, изучал, при этом дико хохоча и завывая. Он чувствовал, как энергия вливается в него с полюсов планеты и генерировал ее через себя. Он был неуправляем и дик. Столы, стулья, шкафы летали по воздуху, как осенние листья, вылетали в окна и падали вниз. Стены, потолок и пол вибрировали и изгибались, как кожа змеи. Автомобили вокруг здания с воплями сирены поднимались в воздух, вертелись волчком и взрывались. Артём неистовствовал, он потерял себя.

Вот он взмахнул руками, поднялся над полом и полетел, как летал в астрале, отделяясь от тела. Теперь же взлетел в своем физическом состоянии, как будто законы тяготения для него больше не существовали. Вылетел из окна и приземлился на земле, угрожающе повернувшись к толпе, готовый поразить их всех одним своим взглядом, мановением руки, силой мысли. В него приготовились стрелять из всех стволов, отойдя на безопасное расстояние.

И тут из толпы вылетела Ксения, замахав руками и крича:

– Артём, стой, тебя же убьют!

– Куда ты! – крикнул Иван Саныч, пытаясь схватить ее за руку, но она вывернулась и побежала к Артёму.

– Артём, это я, Ксеня!

Артём, с поднятыми руками, с горящими как у волка глазами, увидев Ксению, застыл, будто на–ткнувшись на невидимую стену. Но волна от него уже пошла, и Ксению отбросило назад. Девушка отлетела метров на пять и рухнула на асфальт, сильно ударившись головой о бордюр. Артём тут же оказался возле нее, даже не успели заметить, как он это сделал. Упал на колени, схватил девушку и прижал к себе. Глава его наполнились слезами. Что он наделал.

Все замерли, никто не шевелился. Но тут Иван Саныч шагнул в сторону Артёма.

Артём тут же вскочил, горя глазам:

– Прочь!

– Ксении нужна медицинская помощь, Артём, – глухо сказал профессор. – Она умрет.

– Я сам! – рявкнул Артём. – Я смогу.

Толпа начала потихоньку продвигаться к нему, профессор махнул рукой: стойте! А сам стал приближаться к Артёму.

– Ей нужна реанимация, – увещевал профессор. – Время на исходе, не глупи!

– Только я смогу ее спасти! Не мешайте!

Артём поднялся во весь рост с бездыханной девушкой на руках. Закрыл глаза, сосредоточился. А в следующую минуту они исчезли, растворились в воздухе.

Он вливал в нее все свои силы, черпая их из своего тела, из каждой клеточки, из каждого атома. Он весь светился, и с его пальцев срывались маленькие молнии. И девушка вздохнула, потянулась и открыла глаза. Приподнялась на кровати в его руках, огляделась в изумлении:

– Где это мы?

– У меня дома, в деревне. Здесь жили мои родители… Я помню…

– А... помнишь, как убил? – прошептала Ксенька, но особого страха не почувствовала – глаза у него были хорошие.

– Нет, – глухо ответил Артём. – Этого не вспомнил… Может, и хорошо, что не вспомнил…

Отдав девушке всю свою энергию, Артём не мог подняться, даже пошевелиться не мог. Только тяжело дышал. Что это? Он опять не может двигаться? О нет, только не это! Надо собраться…

– Тебе плохо? – склонилась к нему Ксения. – Можешь говорить?

– Подожди… не мешай, – прошептал Артём. – Можешь воды принести… там ведро у двери... во дворе колодец…

– Я поняла! – тут же вскочила Ксения. – Я быстро!

– Оденься, там холодно! – спохватился Артём, да девушка и сама догадалась, схватила что–то с вешалки по пути.

Артём закрыл глаза и погрузился в себя. А затем направил свое сознание вокруг, ища энергию извне. Он не мог этого сформулировать, он просто чувствовал, что так надо. Он тут же поймал несколько точек энергии, внизу, под полом. Мыши. Он потянулся к зверькам, тронул их своим разумом, слился с ними в единый организм. Ощутил их страхи, голодные позывы в животиках, как бы сам стал этими мышками. Это было удивительно! Он чувствовал неразрывную связь с живыми существами, с самой природой, был частью ее. И уже понимал, что если немного дальше потянуться, то почувствует любое живое существо, до которого дотронется. И он рас–ширил диапазон. Птицы, звери, насекомые – все откликались на его прикосновение, даря ему часть своей силы. При этом он чувствовал, как они начинают испытывать холод и голод из–за отдачи энергии. Он старался брать по чуть–чуть, чтобы не навредить. Он не убийца…

Нет, он убийца! Убийца своих родных! Он маньяк! Паршивый наркоман! Монстр!

Артём вскочил, тяжело дыша. Почему? Почему он их убил? Как он смог? Как?!

Вернулась Ксения с ведром, подбежала к нему в тревоге:

– Что? Что случилось? На тебе лица нет!

Артём схватил девушку за плечи и затряс:

– Почему? Почему я их убил? И почему – не помню?

Ксения, стараясь не показать, что его пальцы причиняют ей боль, улыбнулась сквозь слезы:

– Может, потому что ты не в себе был… Наркотики… Это как бы не ты…

Артём заметил, наконец, что слишком сильно сжимает плечи девушки, и уронил руки:

– Прости…

– Ничего.

Он должен вспомнить. Чтобы разобраться в себе. Чтобы встретить того, кто сидит в нем, во всеоружии. И он пошел туда, в ту комнату, где обычно отдыхали его папа и мама. Он почему–то был уверен, что всё произошло именно там. Значит, не совсем забыл, не всё… не…

И наступила тьма.

Ксения заглянула в комнату, куда ушел Артём. И остолбенела. Артём быстро менялся. Он превращался в какого–то монстра. Длинные хищные зубы, дикие желтые глаза, серая шерсть... Это огромный волк на задних лапах в клочьях разорванной одежды. Оборотень! Девушка попятилась, выбежала из комнаты. Налетела на кресло и упала. Чудовище тут же прыгнуло за девушкой и нависло над ней, рыча и скрежеча зубами.

– Артём, очнись! – крикнула она монстру. – Это же я, Ксеня!

Монстр вздрогнул. В его глазах отражалась борьба двух сущностей, двух стихий. Чудовище тяжело дышало и дрожало всем телом, в сильном напряжении, из ноздрей его показалась кровь. И тогда Ксенька в порыве отчаянья подалась к нему и… поцеловала, неловко, испугано, попав в кончик носа, веря в сказку, в волшебство, что чары спадут. И тут монстр охнул совсем по–человечески, издал протяжный стон – и грохнулся на пол, чуть не придавив своей тушей девушку.

Он был облачен в доспехи, со светящимся синим мечом в руках, как из «Звездных войн». Напротив – чудовище, вооруженное таким же светящимся мечом, только красным. И начался поединок. Артём наступал, уворачивался, защищался, как в компьютерной игре «Мортал Комбат», показывал разные хитроумные бойцовые приемчики не хуже Джеки Чана. Но чудовище было сильнее, выматывало до предела. И вот чудовище выбило меч из его руки, и он упал. И уже когда Артём решил, что проиграл, вдруг появилась Ксенька, подняла меч и бросила ему в руку. Чудовище уже праздновало победу, колотило себя кулаками по груди – и тут Артём с новыми силами ринулся на монстра с мечом…

Ксенька уж решила, что он умер. Но нет, не должен вот так просто, он же сильный вон какой. Прошел час, другой, третий – не двигается. Присела рядом в ожидании, вдруг очнется. Потрогала его звериный нос, проверяя, как у щенка, – нет, теплый. Тогда девушка вздохнула с облегчением, поднялась на ноги и ушла на кухню. Колдовство не колдовство тут было, а обедать что–то приготовить надо. Проснется – есть захочет.

А Артём… Он уже не был в теле монстра, в которого превратился. Он летел над миром, впитывая всё новую информацию Земли, воссоединяясь с душой своей планеты. Он раздвигал горизонты познания бытия и смысла жизни. Он уже сам чувствовал себя планетой Земля – живой, разумной… и больной! А люди… эти суетливые существа, разрушающие свой единый дом… Нет, они не паразиты, они скорее симбиоты планеты, как бактерии в организме. А НЛО – это не инопланетные космические корабли, это энергетические образования вроде фобоцитов и лейкоцитов в плазме крови, борющихся с болезнетворными микроорганизмами. И планета больна не потому, что человек ее разрушает, как оказалось. Это цивилизация больна, потому что больна планета… Даже не Земля… Больна наша звезда – Солнце, центр человечества. Солнце тоже живое, как оказалось. Артем чувствует, как оно дышит, вздрагивает, испуская лучи света и жара… Он уже сам это огромное Солнце, он слышит шепот других звезд, чувствует колебание пространства в области нашей галактики – нервного узла вселенной. Потянулся к ядру галактики – и вот он уже сам Млечный Путь…

И тогда он постиг Истину. Вселенная – всего лишь одна из бесконечного множества клеток ткани мироздания. А человек – он даже не атом… так, искорка разума… Великого Объединенного Разума… А галактики – генераторы информации частичек разума цивилизаций. Миг вселенной – это жизнь целой цивилизации, расширение вселенной – это только ее вдох… Человек и вселенная едины – заболел желудок, вздрогнул космос... Мы говорим – вселенная, подразумеваем – космос, а ведь вселенная – она внутри нас… Бесконечность вселенной ограничена нашим воображением…

Артём не рискнул слиться с этим разумом, опасаясь раствориться в нем и уже никогда не вернуться назад, к своей Ксеньке. Еще не пришло его время.

Но он постиг еще одну вещь. Человек живет не просто так. И он не микроб в этом бесконечно огромном мире. Каждый человек на Земле, даже самый ничтожный и убогий, чем бы он ни занимался, играет главную роль в истории мира. Но не каждый видит свой путь, свое предназначение в жизни. А всё просто. Всякий раз, когда человек делает что–то с радостью, с удовольствием, это и означает, что он на правильном пути, куда лежит его сердце, и следует своей судьбе. А что есть душа – только точка в твоей голове, но если ее развернуть в голограмму, то раскроется целая вселенная…