Текст книги "Земля мертвых душ (СИ)"

Автор книги: Елена Горелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

6

Дежа вю.

Прекрасно понимаю, что сходные задачи люди чаще всего решают сходными способами, но чтобы воспроизвести процедуру таможенного досмотра до таких мелочей… У меня даже подозрение закралось: не поработали ли здесь ушлые ребята из нашего мира? Два медных штыря в мой рост – а росту во мне метр семьдесят с хвостиком – вделанные в дверной косяк, и двое хмурых вооружённых дядек, орудовавших серебряными палочками, словно ручными металлодетекторами. Просто сцена из будней аэропорта, да и только. С той лишь разницей, что действие происходило в подвале дома респектабельного человека, сотника дворцовой стражи, и досматривали не пассажиров, а двух магов и ведьмака с завязанными глазами. Магами были, как нетрудно догадаться, Ульса и Линерит, а не пригласить Игоря в качестве глаз и ушей при Гидемисе было бы верхом глупости. Только после тщательного досмотра с их глаз сняли плотные повязки.

– Разумная предосторожность, – высказался Ульса, промигавшись и осмотревшись. – Сейчас каждый следит за каждым. Все хотят жить, не только мы с вами.

Ему молча указали на следующую дверь и проводили в… Я бы назвала это комнатой, пожалуй. Единственное отличие от комнат наверху – отсутствие окон, что вполне понятно: мы находились несколько ниже земной поверхности. А так – полная комплектация: стол, стулья местного образца, сундуки, подсвечники со свечами, пюпитр с письменными принадлежностями и даже полка с книгами. Само собой, запретными, легальную литературу держали бы на виду. Особым богатством убранство не отличалось, и на вид мебели было немало лет, но всё содержалось как положено и выглядело добротным… Стол был не круглым, но когда гости расселись вокруг него, у меня почему-то возникла ассоциация с легендой о короле Артуре. Наверное, оттого, что у всех были донельзя серьёзные лица.

По знаку хозяина дома двое вооружённых мужчин вышли и закрыли за собой тяжёлую дверь. Ручаюсь, сейчас они там, стоят и охраняют.

– Все собрались, – подытожил Фернет. – Гостей больше не ждём, посему перейдём к делу. Брат, представь нам тех, за кого ты ручаешься.

Дойлен коротко отрекомендовал троих неофитов, а я постаралась получше разглядеть тех гостей, которых Фернет явно знал, и давно. Двое вояк с мечами – наверняка коллеги-офицеры, причём один из них в кафтане городской стражи. Благообразный купец, судя по покрою и дороговизне одежды – преуспевающий. Только взгляд у него… странный взгляд, в общем. Итого – три человека, с которыми я категорически не знакома. Плюс трое новичков. Плюс мы с Дойленом и его брат. Итого – девять. Довольно много. Братец Фернет сильно рисковал, согласившись увеличить количество посвящённых, особенно его беспокоил Ульса. Но клятва на сильном амулете, которую учитель дал нам ещё в Реме, накладывала на него кое-какие обязательства, а колдуны с Даром не шутят… Точно так же коротко Дойлен представил новичкам троих незнакомцев, после чего вполне естественно настало время вопросов.

– Я полагаю, у вас есть некий план, – предположил Линерит. – С моей стороны было бы глупо расспрашивать о подробностях. Если вы пожелаете меня в них посвятить, я и так всё узнаю. Но для начала – какова ваша цель, господа?

– У нас с вами общая цель, господин маг – выжить в той свистопляске, которая начнётся в день солнцестояния, – басовито прогудел Фернет. – Вы-то, колдуны, обречены все до единого, а мы – нас прибьют чуть позже, когда чернь осознает, что магии больше нет.

– Хорошо. До зимнего солнцестояния остались считанные дни. Какие действия вы предполагаете предпринять и в чём должна заключаться моя помощь?

– Ваша помощь должна быть уже недалеко от столицы, господин мой, – на этот раз ответил Дойлен. – Отряд вашего сотника с обозом. Если они успеют вовремя, мы сможем рассчитывать на успех.

– А если нет? Мой сотник сообщил, что в горах лёг снег. Им будет трудно пробиться к побережью к назначенному сроку.

– Если нет, значит, будем действовать по первоначальному плану, только и всего, – пожал плечами стражник.

– Вы ведь не Одарённый, верно? – хихикнул Ульса. – Вам легко рассуждать о планах и прочей ерунде, не зная, что такое Призыв.

Линерит заметно вздрогнул. Видимо, эта штука – Призыв – означала что-то совсем уж нехорошее, о чём мы с Игорем, иномиряне, понятия не имели.

– Что, ученица, в первый раз – хе-хе – слышишь это слово? – продолжал господин управский маг, тряхнув бородой. – Ничего удивительного. Не все маги в курсе, что это такое, не говоря уже о ведьмаках. Разъясняю: Призыв – это зов, издаваемый Великим Артефактом. Ни один Одарённый не в состоянии сопротивляться ему. Да ты ведь испытала его силу, тогда, в Туримите, на экзамене. Одного не могу понять, как тебе вообще удалось очнуться. Хотя если бы ты не запихнула Второго под арку и артефакт не получил бы своего, ты бы тоже долго не продержалась. А сейчас артефакту потребуется вся магия, какая только возможно, потому и Призыв будет соответствующей силы. Как вы намерены справиться с этим, а?

– Да есть кое-какие соображения, – Дойлен сделал мне незаметный знак «говорить буду я». Правильно. Он-то в курсе, а я ещё по невежеству что-то не то ляпну. – Ты помнишь того дикарского колдуна, которого лет пять назад торжественно принесли в дар в Туримите? Молодой, сильный был. Четыре стражника потребовались, чтобы затолкать его под арку. Никакой Призыв не подействовал.

– Ты хочешь сказать, что артефакт призывает не человека, а…

– …его медальон, – с совершенно серьёзным видом кивнул дорогой друг. – Именно медальон, заслышав Призыв, парализует волю носящего и заставляет шагать под арку. А вот здесь, господа мои, – он обвёл собравшихся многозначительным взглядом, – у нас с вами есть преимущество.

– Можно узнать, какое именно? – спросил Линерит.

– Полагаю, вам известно, что заклинания мы учим наизусть, не понимая их смысла. Лишь князь и княгиня умеют творить новые заклинания… точнее, умели. Последнее творение заклинания, если верить летописям, было около двух тысяч лет назад.

– Да, мне это известно, господин Дойлен. Какое отношение имеет вышесказанное к решению нашей общей проблемы? Вы нашли способ составлять новые заклинания?

– Не я.

– Вот как… – маг-пограничник уставился на меня. – Теперь понимаю, почему вы так скрытны, госпожа моя.

Ульса тихонечко выругался, а Игорь издал восторженное «Ух ты!»

– Это лишь теория, – честно призналась я. – Практики маловато, я боялась привлекать лишнее внимание.

– Вы могли бы продемонстрировать кое-что, любезная сестрица, – проговорил Фернет. – Достойнейшие господа маги подтвердят, этот подвал надёжно защищён от магической слежки.

– Серебряная сетка в перекрытиях, заряженная маскирующим заклинанием, – кивнул Линерит. – Работа хорошего колдуна.

– Работа моего брата, – не без гордости сказал господин сотник.

– Да? – маг удивлённо вскинул брови. – Что ж, действительно похвально… Итак, госпожа моя, вы желаете показать нам…

Ещё один экзамен на профпригодность, да? Что ж, получите, господа мои.

Сосредоточение, короткое заклинание – и большой бронзовый подсвечник, повиснув над серединой стола, тихо закрутился вокруг своей оси. Колдуны, узревшие плетение, выглядели ударенными тем самым подсвечником.

– И что в этом такого? – покривился купец. – Обычное заклинание левитации.

– Да вы хоть… вы хоть представляете, сколько сил нужно затратить, чтобы держать вещь в подвешенном состоянии? – возмутился Ульса – только что при нём посмели усомниться в могуществе колдовского сословия. – Это и мне не под силу, и сомневаюсь, что достойнейший господин Линерит сможет применить это заклинание… а тут… слабенькая ведьма! И заклинание совсем другое!

– Уберите плетение, госпожа моя, – Линерит произнёс это с уважением. – Не стоит рисковать, даже с маскирующими сетками.

Подсвечник глухо стукнул по столешнице. Свеча от удара выпала и погасла.

– У меня специфическая для дамы профессия, – сказала я, подождав, пока присутствующие оценят произведенный эффект. – Я программист. Я училась этому и пятнадцать лет работала с… технологическими артефактами, составляя для них нечто вроде заклинаний. Когда попала сюда и начала работать с магией, увидела очень много аналогий. Попробовала составлять заклинания, и у меня получилось… кое-что несложное.

– Вы уверены, что сможете справиться с медальонами, госпожа? – поинтересовался Линерит. – Всё остальное стоит обсуждать лишь тогда, когда мы будем уверены, что не подчинимся Призыву. В противном случае я буду считать, что господа, лишённые Дара, желают использовать нашу силу исключительно в целях собственного спасения. Не спешите обижаться, господа. Скорее всего я ошибаюсь, но ваше собрание, с учётом грядущих планов князей, именно так и выглядит.

– Неважно, как это выглядит, – Фернет, похоже, реально обиделся. – Я хочу, чтобы мой брат остался в живых.

– А эти господа? – кивок в сторону двух воинов и купца.

– Господа офицеры – наши двоюродные братья. Их мать, наша тётка – ведьма, и она с нами заодно. Они сами лишены Дара, но имеют немалые чины, и мы рассчитываем после всех событий с их помощью удержать порядок в городе. А господин Креннах вкладывает немалые деньги в наше предприятие оттого, что желает и далее заниматься своим прибыльным ремеслом. У каждого свой интерес, но цель в итоге одна – выжить.

– Хорошо. Выжить. Я не спрашиваю, как вы рассчитывали побороть Призыв без госпожи с её умением составлять заклинания. Наверняка что-то было предусмотрено. Или нет?

– Честно сказать, мы рассчитывали на помощь магов.

– Весьма ненадёжно, господин сотник. Впрочем, вы нашли иной способ, поздравляю. Осталось узнать, что сама госпожа думает насчёт медальонов.

– Ничего хорошего, – созналась я.

– То есть?..

– То есть, они надёжно защищены. Со всех сторон. Кроме одной – той, которая держится за человека. Кто-нибудь рискнёт довериться мне до такой степени?

– Я, – ну, конечно, Дойлен. Кто ещё доверяет мне больше, чем я сама?

– Это опасно, – вскинулся Ульса. – Если что-то пойдёт не так, вы оба погибнете. А если всё пройдёт так, как надо, то вы сразу привлечёте внимание княгини!

– Только если она не будет занята, – хамовато осклабился Дойлен. – Знаю я одного парня, с которым она любит отвлекаться от слежения за артефактом.

Линерит аж поперхнулся, а Ульса сказал пару непедагогичных словес.

– Ты что, связался с Лапуром? – пузатый маг аж подпрыгнул на стуле. – Жить надоело?

– То, что Лапур в одном с нами деле, знаем только мы, – заявил Дойлен. – Главное, он сам об этом пока не догадывается. Но мы теперь точно будем знать, когда княгиня забавляется с любимой игрушкой последних трёхсот лет… Итак, что мы имеем на сегодня? Стража и дознаватели не-маги – под контролем наших кузенов. Вторая сотня дворцовой стражи – целиком и полностью предана своему командиру, брату Фернету. Содержатели постоялых дворов, городские воры и часть сезонных грузчиков – наши. Пусть за деньги, но это тоже сила. За нас, сам того не зная, играет любимчик княгини, и рядом с ним есть человек, который в нужный момент скажет нужное слово. Среди нас есть человек, который может проследить, где находится иномировое оружие, привезенное магом Гидемисом, – кивок Игорю. – На всякий случай, вдруг пригодится. И наконец, есть дама, способная творить заклинания. Выходит, что с прибытием обоза Сандера у нас на руках будут все костяшки. Останется лишь разыграть свою игру и получить приз. Всё просто, при условии, что каждый точно и вовремя выполнит свою часть задачи.

– Если я тебя правильно понял, моя задача – активировать Великие Врата? – засомневался Ульса. – По-твоему, одного заклинания, которое я стащил у Гидемиса, будет достаточно? Мне понадобятся ещё кое-какие заклинания, используемые великими магами лишь раз в тысячу лет.

– Вот эти? – Долйен жестом записного фокусника добыл из-за пазухи уже изрядно помятый листок бумаги, сложенный вчетверо.

Господин учитель схватил бумажку, быстро пробежался глазами по пяти строчкам… То, что он произнёс по прочтении, лучше не переводить.

– …засранец! – это было самое мягкое слово, коим Ульса наградил бывшего ученика. – Где ты это взял?!!

– Места надо знать, – мой дорогой друг невинно пожал плечами – эдакий сытый добродушный Михаил Потапыч, ни дать, ни взять. – Вы же не думаете, учитель, что я ввязался бы в эту авантюру, как следует не подготовившись?

Игорь, узнавший бумажку, тихо посмеивался, а мне почему-то было не до веселья. Подготовка подготовкой, но всех мелочей не предумсмотришь.

– Вот теперь имеет смысл говорить о частностях, – кивнул Линерит, с едкой улыбкой глядя на ошарашенного Ульсу. – Ваш список впечатляет. Информированность – тоже. Итак?..

О частностях говорили ещё часа три. Гости расходились уже в полнейшей темноте, но они этого не заметили – глаза завязывали всем, даже проверенным, потому лишь мы трое знали маленькую тайну подвала самого обычного домика в чистеньком квартале. Ну, и та парочка молчаливых вояк, наверняка самые доверенные ординарцы Фернета.

Я потянула Дойлена за рукав.

– Ты уверен, что Надин будет играть за нас? – спросила я. – Она же магичка. И ты её совсем не знаешь.

– Зато я немного знаю Лапура, – ответил Дойлен, снова хищно оскалившись. – Будь это возможно, на него доносил бы собственный ночной горшок.

– Почему же тогда Надин…

– А это, милая, её печаль, – сказал – как отрезал. – Считала, что он будет вертеть своим жёлудем-амулетом, а она будет вертеть им? Пусть расхлёбывает.

– Ты ведь точно так же рассчитывал вертеть мной. Или нет? – возмутилась я.

– Милая, семейные ссоры оставь для нашей комнаты, – или мне показалось, или Дойлен слегка смутился. – Но если хочешь знать правду, то – да, рассчитывал. Да, я беспринципная тварь, подлец и негодяй, согласен. Вот только я попался не хуже госпожи Надин. Если она наказана ненавистью, то я… привязался к тебе гораздо сильнее, чем следовало.

Выкрутился, дорогой. И – одним махом погасил вспыхнувший было гнев. Разве можно гневаться на человека, в глазах которого, когда он смотрит на тебя, вспыхивает радость?

А ночью мне приснился ужас. Мой персональный ужас, если так можно выразиться.

Дорога под уклон. Практически идеальный асфальт, ни ямки, ни лужицы. Я набираю скорость, наслаждаясь шумом ветра в ушах. И вдруг в зеркальце, прикреплённом к шлему, вижу то, чего ни одному велосипедисту лучше никогда не видеть.

«Пьяный» КАМАЗ, несущийся по дороге и виляющий от бортика до бортика.

Честное слово, тогда я поставила свой скоростной рекорд, семьдесят с хвостиком. Но как я это сделала – не помню. И как умудрилась не упасть – тоже. Просто когда осознала, что КАМАЗ больше не маячит в зеркальце заднего обзора, и остановилась за поворотом на второстепенной дороге, уже на подъёме, грузовик вертел колёсами в кювете, а на моём велосипеде потом пришлось менять покрышки, половину спиц, заднюю «звёздочку»-восьмерик и цепь. Но ощущение смертельного ужаса запомнилось на всю жизнь. И сейчас всплыло, словно «пяточное чувство» желало предупредить о надвигающейся беде.

От КАМАЗа ещё можно спастись. Но когда ты вступаешь в активную фазу сражения с отлаженной тысячелетиями системой, «пьяный» грузовик кажется не более, чем страшным сном.

Дойлен уже повернулся на бок и громогласный храп перешёл в терпимое похрапывание. Бедняга. Не думала, что полная неприятных приключений дорога так нас сблизит. Но он знал, на что шёл, когда позволил себе…некие чувства. Знает, что говорит, когда уверяет, что мне лучше находиться в своём мире. На мазохиста он точно не похож, значит, всё действительно серьёзно, и он рассчитывает на успех заговора… Бороться с древней системой, до сих пор не дававшей сбоев, трудно. Трудно, но возможно. Ибо пятнадцатилетний опыт работы в IT-секторе подсказывал мне, что не бывает систем без уязвимостей.

Я ни разу не хакер, но сейчас придётся их поискать. Вопрос жизни и смерти, как-никак.

Глава 4

Если любишь, то стойко разлуку терпи,

В ожиданьи лекарства страдай и не спи!

Пусть сжимается сердце, как роза в бутоне,

Жертвуй жизнью. И кровью тропу окропи!

Омар Хайям. Рубаи.

1

– Всё, как ты и предполагал, – на её неестественно алых губах – лёгкая разочарованная улыбка. – Всё, как и раньше. Люди во всех мирах одинаковы.

– Опять заговоры? – спросил он.

– Артефакт отмечает резкий всплеск использования маскирующих заклинаний и заклинаний защиты от подслушивания.

– Тебя это удивляет?

– Меня иное удивляет, любимый: они до сих пор не поняли, что это бесполезно.

– Надежда – странная штука. Иной раз она способна творить настоящие чудеса. Но ты права, любовь моя. Сейчас им не поможет ничто. И никто. Ни один не сможет противостоять нашей воле. А сейчас прости. Я должен проверить, насколько успешно наши дружинники осваивают иномировое оружие, что привёз туримитский маг. Нам предстоит начинать всё сначала, а для этого потребуется сила.

2

Надин была права. Лишь первое посещение зеркального павильона произвело на меня такое гнетущее впечатление. Вторая прогулка туда же далась несколько легче. Картин я старалась не разглядывать, а зеркала – они и в Африке зеркала. Магию здесь вложили только в деревянные рамы, чтобы отпугивать жучков-древоточцев. Вот сама Надин выглядела, мягко говоря, неважно. Всё время отводила взгляд и вздыхала, а если смотрела, то с выражением ни за что ни про что побитой комнатной собачки.

– Вы простите его за… ту сцену, – магичка закусила губку, снова отводя взгляд в сторону. – Он вообще не злой человек, просто развращённый. Так привык к всеобщему вниманию, что весь женский пол почитает легко доступным. Каюсь, в этом есть доля моей вины. Я слишком многое ему позволяла до ритуала, а сейчас и вовсе…

Похоже, она сама не знает, что на самом деле испытывает к своему магу – любит или ненавидит. Скорее, и то, и другое, хотя бывают случаи и покруче.

– Вы жалеете о том, что связали с ним жизнь? – спросила я, выбрав формулировку понейтральнее.

– Как вам сказать… – вздохнула магичка, кутаясь в меховую накидку. – Возможно, я повела себя, как наивная гимназистка. Возможно, я действительно жалею. Но право же, цель того стоит.

Чего – «того»? Унижений? Когда я связалась с Дойленом, то поначалу считала это унижением. Но, чёрт подери, он ни разу не оскорбил меня. Напротив, всё время старался подчеркнуть, что я ему дорога не только как инструмент для достижения цели. А ты, Надин? Ты же лучше всех знала, с кем имеешь дело. Неужели действительно вздумала поиграть в романтику с магом?

– Никакая цель не стоит… подобного отношения, – покривилась я, вспоминая мерзкую сцену в особняке. – Я бы удавилась.

– Скорее, удавили бы… его, – Надин позволила себе грустную улыбку. – Во всяком случае, попытались бы, даже безуспешно. Это вам больше присуще. Увы, я так не могу. Я терплю, дорогая Стана. Все его выходки, всех его женщин, все его тайны. Это выглядит глупо, но таков мой характер – всё терпеть.

Почему-то вспомнились Иркины синяки… Терпеть и прощать. Побои и унижения. Ладно ещё – мужские измены. Мужчины просто не приспособлены к верности, в них живёт древний инстинкт – распространить свои гены как можно шире. Я не знаю, ходил ли Паша налево, и, если честно, знать не хочу. Но если бы он хоть раз меня ударил или прилюдно унизил…

– Мне этого не понять, – призналась я. – Наверное, особенности воспитания информационной эпохи. Но если за каждый шаг платить так дорого, как заплатили вы, недолго и разориться.

– Это скоро закончится, верно? – Надин вдруг посмотрела на меня почти умоляюще. – Достигнет Лапур цели, или нет, но скоро всё изменится, не так ли? Если да, то у меня ещё есть надежда. Ведь в нашем мире магия не действует, и… я стану свободна.

– Если только господин Лапур не пожелает…оставить вас при себе, – я намеренно сделала паузу, чтобы заменить слова «оставить при себе безвольную куклу» на более обтекаемую формулировку.

– Этого я и боюсь…

– Он часто бывает во дворце?

– Он иногда уезжает вечером и задерживается там до утра. Потом приходит не выспавшийся, уставший, но непременно требующий необыкновенного почтения к своей персоне. Очевидно, его одаривает вниманием дама, приближённая к особе княгини, отсюда его спесь. Но мне уже всё равно.

Эх, землячка, знала бы ты правду… Хотя ещё неизвестно, как магичка может отреагировать на связь её мужчины с княгиней. Может, наоборот, придёт в неописуемый восторг?

– Вы не могли бы дать знать, когда он снова уедет во дворец…таким же манером? – я не стала вилять, задала прямой вопрос.

– Могла бы, но к чему это? – Надин пожала плечами.

– Пока не могу сказать, – я отвела взгляд, чтобы меня не поймали на лжи. – Дойлен… он… говорит, что лучше не знать всех подробностей, иначе мне может грозить опасность. Он никогда мне не лгал, потому…

– Но сами-то вы что думаете? – Надин точно так же старалась не показать, насколько ей любопытно.

– Скажем так – Дойлен видит некий шанс. Понимаю, что шанс небольшой, но… Когда счёт идёт на дни, хватаешься и за соломинку.

И только когда мы распрощались, условившись держать друг дружку в курсе новостей, я со всей очевидностью поняла одну вещь: если допустить Лапура до артефакта, мы все покойники, и Надин в первую очередь. Этот маг явный однолюб, и любит он одного-единственного человека во вселенной. Себя. Ради столь чистой, светлой и всепоглощающей любви походя уничтожит любого. В особенности тех, кто помнит его далеко не всемогущим.

Очень надеюсь, что Дойлен не позволит ему даже дотронуться до артефакта, хотя совершенно не представляю, как он это сделает…