Текст книги "Первая заповедь"

Автор книги: Елена Сенявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

«Планеты, связанной с Землей узами крови, – хотим мы того или нет», – устало подумал он, представив себе лица Артура и Руэла. А затем лицо Эйи, у которой, возможно, тоже будет сын.

– Мой сын, – прошептал с внезапной нежностью к неродившемуся еще существу, забывая, что появление ему подобных и было той целью, ради которой Мудрейшие затеяли свою безжалостную игру. Но теперь это уже не имело значения – во всяком случае, для него, Кена, избежавшего Дороги Забвения.

Для него не имело. А для других? Тех, кого сам он вытащил из мира грез и кто спешит сейчас сюда по зову Герда, не зная, что того уже нет в живых… Какие чувства испытают они к своим детям, когда узнают о их существовании? Не устроят ли самосуд над Мудрейшими? Не разнесут ли в клочья весь этот дряхлый мир и Темного Стража в придачу? И кто посмеет судить их за это? Нет во Вселенной такого суда…

«А Эйя? Что будет с ней? Что будет со всеми нами?» – спрашивал он себя – и не находил ответа. Единственная реальность, маячившая впереди, не слишком его радовала: инструкции на Земле никто не отменял. И, возможно, им всем придется остаться здесь, на Вионе.

Только на этот раз вполне осознанно, – потому что другого выхода нет.

«Впрочем, это только предчувствия. А они не всегда сбываются», – пытался он отогнать мрачные мысли.

Будущее оставалось туманным. Но хотелось верить, что Земля примет их, несмотря ни на что.

* * *

– Дело сделано! – сказал Артур и засмеялся от переполнявшего его счастья. – Даже не верится… Теперь мы летим к отцу!

Он столкнул брата с круглой площадки и, кивнув на прощание Темному Стражу, спрыгнул с нее сам.

– Ну, где тут у вас Дворец Мудрейших? – спросил весело, не замечая, что в серых глазах Руэла застыла боль: в эту минуту двойник чувствовал себя убийцей Вионы. Но он не смел омрачить брату его радость.

– Пойдем, – шепнул наконец непослушными губами, и, взявшись за руки, юноши побежали к выходу из пещеры.

Вот осталась позади дверь с разгаданными письменами, и каменные ступени вывели их прямо к воде. У причала спокойно покачивалась лодка. Но Артур даже не взглянул на нее: сегодня ему хотелось летать. «Не зря же брат научил меня этому! – решил он. – Пусть отец увидит сына крылатым!»

Нелепое, мальчишеское желание, – но от него сильнее забилось сердце, приятно закружилась голова. И Руэл, угадав его чувства, не стал возражать. Все также держась за руки, они поднялись в воздух и поплыли рядом в восходящем потоке – туда, где лишенные власти Мудрейшие проклинали судьбу, где навсегда закрылись глаза старого Герда, где Поул и Кен с нетерпением ждали друзей…

А в это же время с разных концов подземной колонии в сторону зеркального Дворца шли люди – растерянные, опустошенные, так и не успевшие осознать, что обрели, а что потеряли. Пожалуй, им было страшно. Память вернулась, а вместе с ней – тревожно-щемящее чувство, какое бывает после тяжелого сна. Слишком долгого – это они уже поняли.

«Что с нами было? И кто мы теперь?» – мысли метались, как вспугнутые птицы.

Владислав – все тот же мальчишка, но с лицом сорокалетнего мужчины. Велс, постаревший на двадцать лет. Френк – с белой прядью в черных как смоль волосах. И другие, другие, другие… Каждый со своим клеймом на теле и на душе. Они шли навстречу друг другу – призраки прошлого, тени себя самих.

Первым дошел Френк. Постоял, сдерживая дрожь при виде огромных зеркал, и решительно шагнул через порог. Обруч вывел его прямо к Координатору.

– Френк, дружище! – бросился к нему Поул.

Но врач словно не заметил капитана. Стоял и смотрел на Кена – не мигая, в упор.

– Здравствуй… – голос штурмана внезапно охрип. – Я рад тебя видеть, – улыбнулся смущенно и виновато. – Очень рад…

– Кажется, я тоже… – выдержав паузу, признался Френк и спросил удивленно: – С чего бы это?

Поул усмехнулся и отошел в сторону, чтобы им не мешать.

А потом были другие встречи, когда каждый из вновь прибывших попадал в объятия уже собравшихся, и два экипажа знакомились друг с другом, отдавая почести старому командору, который так и не увидел их вместе.

– Отец! – это с радостным криком бросился к Велсу Артур.

– Отец… – побледнев, прошептал Руэл.

И только Мудрейшие сидели, безучастные ко всему, глядя на груду обручей, брошенных на каменные плиты.

* * *

Когда страсти наконец улеглись, а Мудрейших заперли в одном из пустых помещений Дворца, слово взял Поул.

– Ну вот мы и в сборе, – начал без предисловий. – Давайте решать, что делать дальше.

– Как это – что? – возбужденно воскликнул кто-то. – Возвращаться домой, на Землю! И чем скорее, тем лучше!

Разведчики одобрительно зашумели.

– Домой! Конечно, домой! Сегодня, сейчас, немедленно! – перебивая друг друга, кричали они.

– Постойте. Не все так просто, – пробовал возразить Поул, но его уже не слушали, охваченные радостным ожиданием полета.

И тогда вмешался Кен.

– Думал ли Герд, что это будет похоже на бегство? – негромко заметил он – и все разом умолкли.

– Зачем же так… грубо? – после тяжелой паузы укоризненно спросил Велс. – Вы должны понимать, что мы чувствуем… Для нас мучительна каждая минута отсрочки.

– Вы ждали двадцать лет, – осторожно сказал штурман. – Стоит ли теперь пороть горячку? Давайте обсудим все спокойно, не торопясь.

«Тем более что спешить нам некуда», – добавил он про себя.

– Что именно вы хотите обсудить? – мрачно поинтересовался Велс.

И весь экипаж «Луча» настороженно взглянул в скуластое лицо Кена. Казалось, они смертельно боялись того, что должны от него услышать.

– Многое, – был ответ. – Мы не можем уйти просто так, оставив Виону на этих… – он брезгливо кивнул в сторону двери, за которой остались Мудрейшие. -

Мы не можем бросить тех, кто нам помогал, – при этих словах все невольно повернулись к Руэлу и маленькому Дею. – Мы должны решить, что будет с детьми землян. Вашими детьми, – подчеркнул он. – И, наконец, главное, – Кен с трудом сглотнул подступивший к горлу комок. – Имеем ли мы вообще право на возвращение?…

В воздухе повисла мертвая тишина. Словно не слова, а каменные глыбы обрушились на людей и погребли их под собой. То, о чем знал каждый, но боялся даже подумать, было произнесено вслух: они изгои, они сами решили свою судьбу, когда в нарушение всех правил посадили корабль на чужой планете. А это значит, что Земля для них так же недостижима, как двадцать лет назад… Если, конечно, следовать ее законам.

Первым прервал молчание Владислав.

–Что ж, – произнес ровным голосом. – С главного и начнем. Нам не привыкать нарушать инструкции. Нарушим еще одну. Случай-то уникальный. Первый Контакт все-таки, – кисло улыбнулся он. – Земля должна узнать о нашем открытии…

–В самом деле, – поддержал его Велс. – Мы ведь знаем, что ни для кого не представляем опасности. Земле ничего не грозит…

–Абсолютно ничего… Только как доказать это патрульной службе? – невинно заметил Френк. – «КВКДР», пожалуй, проскочит: срок его полета еще не истек. А вот «Луч» давно числится в списках пропавших без вести. Его и близко не подпустят к Солнечной системе.

–Значит, оба экипажа разместятся у нас на борту, – пожал плечами Артур, удивляясь, что такое простое решение никому не пришло в голову, – и смутился под десятком укоризненных взглядов.

–Помолчи, сын, – сурово сказал Велс. – Ни один экипаж не бросает корабль, если его можно спасти. А «Луч» – в полном порядке. И мы полетим на нем… И доставим тело Учителя, – торжественно добавил он.

Астронавты молча кивнули, поддерживая капитана: верность кораблю была одной из традиций Флота. Может быть, самой главной. Так пусть именно «Луч» понесет к Земле старого командора, завершая его последний полет.

Поул, молчавший с тех пор, как у него перехватили инициативу, тоже вступил в разговор:

– Похоже, других мнений нет, – подвел он итог и внезапно махнул рукой: – К черту инструкции! Надо идти до конца. Неважно, какая встреча нас ждет. Мы возвращаемся!

Согласие было достигнуто. Люди заулыбались. Но радоваться пришлось недолго.

– Одни? – неожиданно резко спросил Кен.

Все обернулись к нему.

– Что ты хочешь сказать? – меняясь в лице, задал вопрос капитан. Он почувствовал, как ситуация опять выходит из-под контроля.

– Здесь моя девушка, – тихо, но непреклонно сказал Кен. – Она полетит со мной.

Разведчики переглянулись: штурман говорил серьезно. А главное, в своем решении он был не одинок.

– Мой брат… Я его не оставлю! – тотчас заявил Артур.

– Мой сын… – вслед за ним глухо вымолвил Велс.

– Здесь сыновья многих, – мельком взглянув на забившегося в угол мальчугана, возразил ему Владислав. – Так что же, вы предлагаете забрать с собой всех?

Звездолет не выдержит такой нагрузки. И Земля… Боюсь, что там не поймут…

Дей Рет, внимательно следивший за разговором, побледнел от этих безжалостных слов. Взгляд его заметался от одного лица к другому. «Вы ведь меня не прогоните?» – спросил он старого командора, и тот обещал не бросать его. Но вот старик умер, а остальным чужакам нет до него дела. Скоро они улетят, и Дею придется держать ответ перед Мудрейшими, перед Темным Стражем… Он в ужасе зажмурил глаза.

«Бедный малыш! Никому ты теперь не нужен, – перехватив его отчаянный взгляд, с горечью подумал Поул. – Даже я о тебе забыл…» И сказал неожиданно для себя в тон Владиславу:

– Поймут или нет, а парнишку я забираю. Так решил Герд.

Казалось, вот сейчас снова закипят страсти. Но…

– Подождите, – до сих пор хранивший молчание. Руэл решил наконец высказаться. – О чем вы спорите? Увозить или нет нас на Землю, да как она отнесется к этому… Зато мнение Вионы, похоже, никого не волнует, – мрачно заметил он.

– Ну и каково же ее мнение? – осторожно поинтересовался Кен.

– Вы полетите без нас, – твердо сказал вионец.

– Ты считаешь себя вправе решать за всех? – возмутился Поул.

– У нас нет выбора: мы привязаны к этой планете куда сильнее, чем можно представить, – горькая усмешка скривила губы Руэла: в нем заговорил Посвященный.

– Да ладно тебе, братишка! – схватив его за руку, горячо воскликнул Артур. – Что может удерживать тебя здесь?

– То же, что влечет тебя на Землю, – был ответ. – Хотя это лишь часть правды.

Велс промолчал. Он смотрел на стоящих рядом сыновей и никак не мог решить, какие чувства испытывает: восхищение, гордость или, может быть, страх… Слишком внезапно он обрел их обоих. Но если Артура капитан принял сразу, радостно и без сомнений, то Руэл остался ему чужим, как и сама Виона, на двадцать лет погрузившая его в вязкий туман забвения. Он не мог полюбить его. Он его почти ненавидел. А Артур, успевший привязаться к брату, наивно не замечал предубежденности отца.

– Летим с нами! – уговаривал он двойника, искренне полагая, что выражает общее – свое и Велса – желание.

Но тот лишь печально улыбался в ответ:

– Прости, я остаюсь.

Он знал, что на Земле ему нет места. Как и все вионцы, он зависит от энергии Темного Стража, и хотя примесь земной крови ослабила эту зависимость, он вряд ли выживет вдали от привычного излучения. Впрочем, он готов был рискнуть и покинуть Виону, если бы чувствовал, что нужен обоим. Но Велс боялся его, а Артур был слишком слабой ниточкой, чтобы привязать Руэла к чужой планете, где никто его не ждет.

Итак, он останется здесь. Это его мир, его дом, каким бы он ни был… И он, Посвященный, в ответе за все, что здесь происходит и будет происходить. Если Виону можно спасти, он отдаст этому все силы. Если ей суждено погибнуть, он умрет вместе с ней.

– Я остаюсь, брат, – повторил он. – Я должен остаться. Другого пути нет.

– Ты это твердо решил, Руэл? – в голосе Артура звучала неподдельная грусть. Ему казалось, что он расстается с самим собой.

– Я буду скучать без тебя, – отвечал юный вионец, и серые его глаза внезапно стали голубыми, но только на один миг.

Мутант, полукровка, он сделал свой выбор. И Велс, узнав об этом, испытал странное чувство облегчения и стыда.

Но то, что успокоило капитана «Луча», не на шутку встревожило Кена.

– Уйти или остаться – твое право. Почему же ты сказал, что у вас нет выбора? – обращаясь к Руэлу, тихо спросил он.

Сердце сжалось от мрачных предчувствий, кровь прилила к щекам.

– Нам нельзя выходить за границу энергетического поля. Нельзя покидать Виону, – горько улыбнулся Руэл. – Без ежедневной дозы облучения мы не сможем жить. Ни я и никто другой… Как видишь, все решается просто. Вы уходите – мы остаемся. Мы все, – подчеркнул он, взглянув туда, где сидел, опустив голову, Дей Рет.

– Глупости! Сказки! Мудрейшие держали вас в страхе, чтобы вы слушались, – заявил Кен, но внутри у него все похолодело: «Неужели это правда и Эйя потеряна навсегда?»

– Если не веришь, спроси у Темного Стража, – устало сказал Посвященный. – Он не умеет лгать.

И штурман понял, что надежды нет: этот мир никогда не выпустит то, что считает своим, принадлежащим ему по праву.

«Итак, расставание неизбежно, – обреченно подумал он. – Если взять Эйю с собой, она погибнет. А чтобы остаться здесь самому, у меня не достанет мужества…»

Никогда Кен не чувствовал себя так скверно. Почему, выбирая между Землей и любимой женщиной, он должен предпочесть Землю?! Что связывает его с ней, кроме долга? Ностальгия? Едва ли. А может, слова умирающего командора? Неужели все дело в них?!

«Когда-нибудь ты поймешь, каким прекрасным может стать Возвращение…» – прошептал Кен и разозлился: ведь это даже не завещание, почему он должен его выполнять?! Бросить ради этого Эйю, отказаться от любви?! Никто не вправе требовать от него такой жертвы…

«А впрочем, никто и не требует, – с горечью признался он себе самому. – Какое бы решение ты ни принял, это будет твое решение… Беда в том, что ты давно уже все решил. И теперь вам осталось только проститься».

* * *

– Послушайте, – озабоченно сказал Поул. – А как же мы выберемся отсюда? Я имею в виду – наверх…

Люди растерянно переглянулись: об этом они не успели подумать. В недра Вионы их перенес «оранжевый туман» – одно из воплощений Темного Стража. Но самой дороги не запомнил никто.

Не знал ее и Руэл. Правда, его мыслекопия побывала на борту космолета, но это совсем не то, что путешествовать в физической оболочке. Виновато пожав плечами, он сказал, что ничем не может помочь.

– Я могу, – вздохнул Кен и с опаской снова приблизился к Координатору. Не хотелось повторять рискованный опыт, но, похоже, выбора не было. – Подстрахуй меня, кэп, – обратился к своему капитану. – Если задержусь надолго, просто оттолкни от этой штуки, – он кивнул на пульт.

– Я с тобой! – шагнул к нему Френк, но штурман энергично замотал головой:

– Должен идти тот, кто знает Путь. Другим там делать нечего, – жестко отрезал он.

И врач отступил – молча и без обиды, понимая, что Кен прав: неопытный помощник может превратиться в обузу, а то и вовсе загубит дело. В таком случае лучше всего не мешать.

Тем временем штурман надел на голову обруч и положил обе руки на клавиши пульта. Знакомое ощущение охватило его: он больше не чувствовал тела, а сознание, мгновенно набрав скорость, устремилось по загадочному лабиринту к пещере Темного Стража.

«Прости, старина. Придется тебя потревожить, – заранее извинился Кен и добавил не без сарказма: – Такова воля Создателей!»

«Так уж и Создателей?!» – мягко возразил кто-то, и штурман застыл в полете – прямо посреди виража. Он узнал (не мог не узнать!) этот голос, боясь и не смея верить, радуясь и страшась одновременно. Слишком реальной была смерть. Слишком внезапным – воскрешение.

«Командор? – спросил робко, почти жалобно. – Это вы?Вы?…»

И услышал в ответ:

«Не пугайся, мальчик. Кажется, это я…»

Это был он. Учитель, умерший на его руках. Разум, блуждающий в лабиринте, из которого нет выхода. Душа, лишенная тела и заточенная в ад…

«Как такое могло случиться?» – задохнулся от ужаса Кен и внезапно понял, что виной всему – изменения в программе Темного Стража. Он всегда снимал копии с памяти умирающих, даруя им Забвение. Только на этот раз, по-своему трактуя волю Создателей, вместо пассивной матрицы создал активную, способную мыслить, чувствовать, страдать. И теперь среди спящих по ячейкам фантомов бродит призрак живого Герда, его бесплотная тень.

У Кена вырвался полустон-полувсхлип. «Старик не заслужил такой участи. Как же ему помочь?!» – лихорадочно думал он.

«Тише, мальчик, тише, – успокоил его Герд. – Не все так печально, как кажется. Я умер – но по-прежнему жив. Мне не страшны болезни, я могу не думать о времени. Путь познания открыт для меня. Я могу заглянуть в Хранилище Памяти, как в библиотеку, и читать «книги» одну за другой. Этого увлекательного занятия хватит на тысячи лет… Я могу разговаривать с Темным Стражем – он незаурядный собеседник. А когда мне понадобится друг, я разыщу Иля: знаю, он где-то здесь… – и, помолчав, добавил: – Ты ничего не сможешь исправить. Так получилось. И не надо меня жалеть!»

«Он прав, – сказал себе Кен. – Изменить ничего нельзя: это убило бы его снова. Но как мы можем уйти, зная, что он остается здесь – один, до скончания века?! Зная, что он никогда не увидит Землю…»

Возможно, Герд прочитал эти нехитрые мысли. Или они посетили раньше его самого. Но слова, которые он произнес, прозвучали как завещание. А его, согласно традиции, следует выполнять:

«Не хочу, чтобы кто-нибудь из ребят узнал о моем «воскрешении». Это будет мучить их всю жизнь. Пусть улетают домой, ни о чем не догадываясь. Пусть доставят на Землю мое тело и похоронят под звуки гимна, – это их немного утешит. Но ты… Ты будешь знать правду и думать обо мне, как о живом, – и закончил совсем другим тоном: – Ты вернулся о чем-то спросить? Спрашивай: я сумею ответить не хуже Темного Стража».

«Мы не знаем, как подняться на плато, – тихо сказал Кен. – Не знаем, как попасть к кораблям. Как связаться с теми, кто нас ждет… И еще, – он выдержал паузу, – правда ли, что ни один вионец не может покинуть свою планету, даже дети землян?…»

«Увы, мой друг. Это похоже на правду, – отвечал командор. – Забирая с собой, вы рискуете их погубить… Что до пути наверх, то он где-то рядом, возле Дворца Мудрейших. Советую вам внимательно оглядеться…»

И это «вы» и «вам» окончательно отделило нового Герда от прежнего, оставшегося по другую сторону жизни и смерти.

«Возвращайся к живым, сынок, – попросил старик, и Кен понял, как непросто ему разговаривать с существом, способным вернуться в тело, даже если это его ученик, встречи с которым он долго ждал. – Возвращайся скорее, пока не стал таким же, как я. Уходи! – он уже гнал его, выталкивая из мира теней, прощаясь навсегда, как уже попрощался с Землей. Но когда штурман почти выпустил пульт, всем телом откидываясь назад, до него донеслось будто издалека: – Ищите подъемник, ребята. А наладить связь с кораблем я помогу…»

«Прощайте, Учитель!Простите нас…» – прошептал Кен, находясь на грани безумия, – и медленно открыл глаза.

Он стоял возле Координатора, и встревоженные лица друзей окружали его. Он вернулся.

– Ну как, что-нибудь выяснил? – спросил Поул после того, как смертельно бледного штурмана усадили в кресло – то самое, где еще недавно сидел умирающий Герд.

– Да, – это короткое слово далось Кену с трудом. – Выход на поверхность находится где-то здесь, вблизи Дворца. Точное место знают Мудрейшие. Нужно спросить у них…

– Если они захотят сказать, – скептически заметил Велс, ожидавший более полной информации и не сумевший скрыть разочарования.

Все невольно перевели взгляд на Руэла, словно только он мог повлиять на несговорчивых пленников. И юноша понял, каких действий от него ждут.

– Не волнуйтесь, – тихо сказал он, делая шаг к выходу. – Это я возьму на себя. Пришло время испить чашу Мудрости…

* * *

Побежденные, раздавленные, лишенные сил, Мудрейшие ждали решения своей участи. Запертые чужаками в одной из комнат Дворца, они даже не пытались освободиться: настолько потрясло их случившееся. Но как это могло произойти? Координатор – совершенный механизм, уникальное достижение их науки! – подчинился землянину, понятия не имевшему, как им управлять… Даже Темный Страж не смог этому помешать. И теперь их хрупкий мир находится во власти существ, которые не могут испытывать к нему ничего, кроме ненависти.

– Бедная Виона! Она погибла… – прошептал Главный, и на его лице впервые за много лет отразились какие-то чувства: не страх, но глубокое отчаяние, которое сильнее страха.

– Что же теперь делать? Без обручей мы беспомощны, – сжимая руками виски, простонал один из Мудрейших.

– Не могу сконцентрировать энергию… Такое чувство, словно внутри – пустота… – признался самый младший, но его никто не слушал: всем было одинаково плохо.

– Бедная Виона! – глухо повторил Главный и добавил в порыве раскаяния: – Слепцы, безумцы… Это мы погубили тебя…

Позднее прозрение. Слишком позднее… Чужаки улетят на Землю, уведут детей. Но сначала разрушат все, на чем еще держится умирающая цивилизация. Мудрейшие оказались недальновидными: они не могли предвидеть предательства. А ведь пока не вмешались мальчишки, все развивалось по плану…

Скрипнула, открываясь, тяжелая дверь. Мудрейшие напряженно застыли, готовясь к худшему. Кого они ждали? Ангела мести?… Но вместо озлобленных чужаков на пороге возник Руэл.

– Это ты? Ты посмел прийти сюда? – Главный задохнулся от возмущения.

Их взгляды встретились – и на обоих обрушились энергетические удары, словно противники хлестали друг друга невидимым бичом.

Проба сил? Борьба за власть? Ученик решил превзойти Учителя?… Наблюдатели терялись в догадках. Но каждый чувствовал, что это не простой поединок: победитель получит все…

Как долго продолжалось это безумие? Минуту, час или вечность?… Главный вьщохся первым и опустил глаза.

«Как ты посмел?» – кажется, спрашивал он.

– Я посмел, – тихо ответил юноша. – Я один из Вас. Я Посвященный. Сын Вионы и сын Земли. Вы сами создали меня таким. Меня и других. Вы открыли новую эру. Так имейте мужество в ней жить – по новым законам. Законам Создателей! – гордо сказал он, и никто не решился ему возразить.

* * *

Не прошло пятнадцати минут, как Руэл вернулся в зал, где ждали его земляне.

– Я узнал, – заявил торжественно, едва переступив порог. – Подъемник действительно находится здесь, в этом здании. Его невозможно заметить из-за зеркальной облицовки Дворца: со стороны создается иллюзия, что на крыше ничего нет. На самом деле от купола на поверхность ведет шахта. Платформа в рабочем состоянии и поднимет вас на плато в любой момент.

– Всех сразу? – осторожно поинтересовался Поул.

– По очереди, в три этапа, – уточнил вионец.

– Кто будет управлять подъемником? – в вопросе Велса сквозило явное недоверие.

– Я сам. А Артур, – кивнул на брата, – будет мне помогать.

Это заявление, кажется, успокоило всех.

– Ну что ж, тогда не будем терять времени, – выразил общее нетерпение Френк.

Его радостно поддержали. И только Кен немного замялся.

– Когда вы хотите отправиться? Неужели прямо сейчас? – спросил хрипло, с трудом скрывая волнение.

– А что? Есть причины еще задержаться? – капитан «Луча» удивленно пожал плечами, не заметив, как оба сына бросили на него укоризненный взгляд.

– У меня – есть, – твердо сказал штурман. Лицо его опять побледнело, на лбу выступили капли пота. – Дайте мне несколько часов, – попросил, обращаясь ко всем сразу. – Поднимайтесь наверх сами, а я вас потом догоню…

Вот тогда и вспомнили разведчики его слова: «Здесь моя девушка. Она полетит со мной». И ответ Руэла: «Никто никуда не полетит!» И поняли, зачем Кену нужно остаться.

– Никаких потом, – глядя ему в глаза, решительно заявил Поул. – Мы подождем тебя здесь и отправимся все вместе. Сколько времени тебе требуется?

– На дорогу туда и обратно – часа четыре и хотя бы час на прощание… – смутился Кен.

– Итого – пять часов, – подвел итог капитан. – Ладно, не торопись. Мы остаемся до вечера, – и спросил, печально улыбаясь: – Как хоть ее зовут?

Но Кен не ответил: он спешил к выходу. Он уже был в пути.

– Что ж, – тихо сказал Артур, когда створки двери сомкнулись за спиной штурмана. – Нам тоже есть с кем проститься. Не так ли, отец? – обратился он к Велсу, и уже вместе они подошли к стоящему поодаль Руэлу.

Посвященный поднял на них серебристо-серые глаза.

– Ты проводишь нас к кораблю? – спросил стажер своего двойника.

– Нет, – отвечал он. – Пока вы не покинули Виону, мне нужно следить за Мудрейшими.

– А потом? – глухо спросил Велс.

– Потом я их освобожу, – сказал юный вионец.

– Чтобы они расправились с тобой?! – испугался Артур.

– Мы сумеем договориться, – успокоил его Руэл. – У меня появился союзник, с которым им придется считаться.

– Темный Страж? – улыбнулся стажер.

– Он самый, – подтвердил брат и заметил будто случайно: – Знаешь, как раз сегодня расцвели черные лилии… Это уже весна.

«Весна на Вионе»,– мрачно подумал Велс, глядя на странного юношу, который так и остался ему чужим. Язык не поворачивался назвать это существо сыном.

А тем временем Поул расположился в дальнем углу, обняв за плечи маленького Дея, и, пытаясь утешить, шептал ему ласковые слова.

Остальные погрузились каждый в свои мысли. Им было о чем поразмышлять.

* * *

Кен бежал через сад к домику, в котором оставил Эйю, и больше всего на свете боялся ее не найти. Неужели она ушла, решив, что он ее бросил? Ушла, оскорбленная, куда глаза глядят, – лишь бы подальше от этого места… И он не увидит ее больше, потому что до выхода на поверхность Вионы осталось три часа…

Страх его оказался напрасным: она была там. Сидела задумчиво у окна и ждала. Ждала, когда он вернется. Словно иначе и быть не могло.

– Эйя! Девочка моя! Мы победили! – распахну дверь, он схватил девушку в охапку, закружил по комнате, – и осекся, не увидев ответной радости. Руки сами собой разжались, выпуская ее из объятий. – Что с тобой, милая? – спросил встревоженно.

Она подняла на него полные слез глаза.

– Значит, ты скоро уйдешь, – сказала тихо, с таким отчаянием в голосе, что у него защемило сердце.

И он увидел, как она изменилась за эти несколько дней: уже не девочка-подросток, но взрослая женщина, все понимающая и смирившаяся с судьбой. Она не просила взять ее на Землю, не просила Кена остаться. Просто подводила итог их недолгому счастью. И он, не знавший, как сказать ей о своем отлете, какими словами утешить, понял, что она не нуждается в утешении.

– Да, я улетаю домой. Мы все улетаем, – виновато признался он.

Эйя кивнула: другого ответа она не ждала. Глаза ее были уже сухими.

– Я провожу тебя, ладно? – спросила почти успокоение – Ведь от этого никому не будет вреда…

– Конечно… Если ты хочешь, – Кен растерялся.

Она оказалась сильнее, чем он ожидал. Ни слез, ни упреков, ни попыток его удержать. Кен был почти раздосадован столь сдержанным проявлением чувств. И лишь заглянув ей в глаза, понял, как она страдает. И при этом молчит, чтобы не сделать больно ему.

– Эйя, любимая… Прости меня…

Жадно привлек к себе трепетно-послушное тело, прижался губами к губам. И она, зажмурив глаза, стала медленно опускаться на ковер, увлекая его за собой…

Это время принадлежало только им. Три часа до вечной разлуки.

* * *

Обратно во Дворец Кен, к удивлению всех, явился вовремя. Но с ним пришла девушка – а это уже было против правил.

– Зачем ты привел ее? – гневно спросил Руэл, решив, что землянин, вопреки предупреждению, решил забрать Эйю с собой. – Ты же знаешь, что она не может лететь! – в голосе Посвященного звучала тревога.

– Знаю, – печально отозвался Кен. – И она это знает. Просто хочет меня проводить. Разве нельзя?

– Можно, – вмешался Поул и подумал: «Сегодня все можно. Потому что – в последний раз…»

А Френк, с любопытством разглядывая юную вионку, внезапно понял, что завидует Кену, хотя следовало ему посочувствовать: необычный роман близок к концу, к тому же не слишком счастливому. Но какую смелость нужно иметь, чтобы позволить себе влюбиться – в чуждое существо, на чужой планете. И обречь себя на вечное одиночество… Впрочем, Кен всю жизнь был один. И возможно, именно здесь обрел то, что напрасно искал на Земле… Мрачный Кен, непредсказуемый Кен… Романтик, притворявшийся циником. Странно, что он не решил остаться здесь навсегда.

– Итак, пора в путь? – полуутвердительно спросил Велс, по очереди оглядывая всех – и свой экипаж, и людей Поула.

– Пора, – согласился Руэл, открывая в стене потайную дверь, ведущую к подъемнику.

Земляне один за другим потянулись к выходу. Впереди Владислав и Велс с телом старого командора, завернутым в серебристую ткань, следом – все остальные. Последними, держась за руки, очень медленно шли Кен и Эйя.

Но вот добрались до места. Руэл застыл у пульта, готовый нажать кнопку. Артур встал с ним рядом. Не для помощи, конечно, – просто чтобы подольше побыть с братом.

Тело Герда осторожно уложили на платформу, затем на нее шагнули первые десять человек – все из экипажа «Луча». По прозрачной лифтовой шахте подъемник заскользил вверх.

Вскоре пустая платформа вернулась назад, и на нее погрузилась вторая десятка…

Наконец платформа вернулась в третий раз. Пришло время для тех, кто еще остался.

Остались пятеро: Поул, Кен с Эйей, Артур и Велс.

– Ну вот и все… Прощай, – тихо сказал стажер и обнял брата. В глазах блестели слезы, но он улыбался.

– Прощай… сын, – глухо вымолвил Велс, даже не сделав попытки приблизиться к Руэлу. Казалось, он мечтает, чтобы эта неизбежная процедура поскорее закончилась.

Юноша понимающе улыбнулся. Он был не настолько наивен, чтобы ждать проявления отцовских чувств.

– Близнецы – ошибка природы. Не правда ли, капитан? – горько заметил он.

Поул вздрогнул. Но на сей раз эти слова были обращены к Велсу.

–Что ж, попрощаемся и мы, малыш, – капитан «КВКДР» повернулся к Дею Рету. – Ты извини, что так получилось. Главное, ничего не бойся. И держись поближе к Руэлу, – это было все, что он мог ему посоветовать.

–Я ни о чем не жалею. И ничего не боюсь, – мужественно отвечал мальчик. – Это была славная игра. Я рад, что вы ее выиграли…

О том, что сам он скорее всего проиграл, Дей Рет старался не думать: слишком страшно. Но Поул понял состояние мальчика и почувствовал себя виноватым. Хотя чем он мог ему помочь? Не оставаться же тут, в самом деле…

Итак, все сказано. И пора уходить. Только Кен и Эйя хранили молчание: их прощание еще впереди. Взявшись за руки, они вместе взошли на платформу и встали рядом со всеми.

Теперь возле пульта стояли Руэл и маленький Рет.

–Скоро она вернется. Позаботься о ней, – глядя в глаза Посвященному, попросил штурман, и тот согласно кивнул.

–Не волнуйся. Я в ответе за всю Виону, – сказал торжественно, словно принимал присягу.

Но Кену этих слов показалось мало.

«Позаботьтесь об Эйе, Учитель!» – мысленно крикнул он, обращаясь к Герду, как будто старик мог его услышать.