Текст книги "Легенда о Мятежном Капитане"
Автор книги: Елена Сенявская
Жанры:
Космическая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Сидит под замком в той самой каюте, где когда-то держали меня, – сухо ответил помощник и направился к выходу. У самых дверей обернулся: – Я передам механикам, что с ремонтом нужно поторопиться. Может, еще успеем перебраться на запасную Базу до того, как начнется штурм, – он переступил порог, и скоро его шаги затихли в конце коридора.
А Лорн, прихватив с собой медальон, отправился навестить пленника.
* * *
Каюта, где его заперли, была крошечной. В ней умещалась одна лишь койка, на которой поверх покрывала лицом вниз неподвижно лежал «охотник». Теперь, когда боевые доспехи с него сняли, он казался беспомощным и жалким, как посаженный в клетку зверек. Думая, что он спит, Лорн дотронулся рукой до его плеча. От этого прикосновения пленник вздрогнул и обернулся, рывком сел на кровати, исподлобья глядя на капитана. Лорну давно не приходилось видеть такого затравленного взгляда. Видимо, парню все же досталось, – если не от комендоров, то от Грэма наверняка. Бить не бил, но напугал до полусмерти. И амулет отобрал без лишних церемоний.
– Твой? – медальон на цепочке покачивался перед самым лицом «охотника».
– Мой… – обреченный выдох в ответ.
– Можешь забрать, – великодушно разрешил Лорн и бросил медальон на покрывало. – Итак, принц Орин решил «поохотиться». Только дичь оказалась не по зубам…. Какая жалость! – он откровенно насмехался над ним, впрочем, без всякой злобы. А пленник от каждого слова сжимался, как от удара кнутом. – Почему ты прилетел именно сюда? Как вычислил нашу Базу?
Может быть, знал заранее, где она расположена? Отвечай! Отвечай сам, пока тебя не заставили! Своим молчанием ты ничего не изменишь. Себе же сделаешь хуже. У нас есть способы развязывать языки. Не лучше ли обойтись без них?… Я жду, – на этот раз Лорн был более чем серьезен.
И мальчишка сдался – как тогда, на обрыве, – не потому что струсил, просто не осталось сил на борьбу.
– Я ничего не знал. Я догадался, – устало сказал он. – Сопоставил факты и сделал выводы. Все следы вели к Альбирео. Значит, База находится здесь… Это так просто! Странно, что никому не пришло в голову прочесать этот район. Никому, кроме меня…
– Ты кого-нибудь предупредил, куда направляешься? – с деланным равнодушием спросил капитан.
– Нет. Мне бы помешали, – плечи юноши незаметно распрямились, в глазах появился надменный вызов – взыграла все же королевская кровь! Тонкие пальцы стиснули медальон.
– Хотел стать героем? – Лорн почувствовал перемену и больше не издевался: перед ним был достойный противник. Минутная слабость – не в счет. С кем не бывает?!
– Хотел взглянуть на тебя. Хотел понять, кого они так боятся, – теперь пленник смотрел на него в упор, не опуская глаз.
– Ну и как, составил собственное мнение? – легкая улыбка скользнула по губам капитана.
– Составил, – принц улыбнулся ему в ответ, но улыбка была невеселой. – Ты храбрец, бунтарь-одиночка. Но ты обречен. Не сегодня-завтра тебя уничтожат. Но я тебе завидую. После нас не останется ничего, а о тебе будут слагать легенды…
– Странные слова для наследника Звездной Империи, – мягко заметил Лорн.
– Перед смертью принято говорить правду. Я сказал то, что думаю. И давай закончим на этом, – лицо его было бледным, но голос спокоен и тверд. – Какую казнь ты выбрал для меня? Надеюсь, не слишком долгую?
– Длиннее не бывает. Я дарю тебе жизнь, – холодно сказал капитан. – Впрочем, это не самый лучший подарок…
– В самом деле, – тихо заметил пленник. – Ведь его всегда можно отнять… Но все равно, спасибо тебе за отсрочку.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.
– Там, на обрыве, ты казался другим, – задумчиво сказал Лорн. – Не могу понять, который из двух – настоящий…. Кто ты, парень? Откуда у тебя медальон? – угасшие было сомнения вспыхнули с новой силой. Под обманчивой внешностью он увидел второе лицо. Всего на миг, но его хватило, чтобы почувствовать: этот второй – опасен!
«Но каков игрок! Расчетливый, хладнокровный…. Мальчишке так не сыграть…»
– Кто ты, парень? – повторил настороженно.
«Охотник» молчал. И снова Лорн видел испуганного юнца, искателя приключений. И готов был поверить, что это действительно принц Орин, легкомысленный императорский отпрыск. А тот, второй, померещился только. «У страха глаза велики…»
Не добавив больше ни слова, капитан шагнул к выходу. И уже на пороге почувствовал пристальный взгляд, нацеленный в спину, как ствол бластера. Взгляд «охотника», холодный и изучающий, – словно он, Лорн, все еще был «дичью».
* * *
– Послушай, Грэм… – капитан вышагивал по каюте из угла в угол, пытаясь унять внезапный озноб. – Расскажи все, что ты знаешь об Орине. Что болтали о нем в гарнизоне… Постарайся вспомнить детали. Это очень важно! – настаивал он.
Помощник, уютно устроившись в кресле, равнодушно пожал плечами.
– А что тут вспоминать? О его «шалостях» ходили легенды. В три года он сумел улизнуть из дворца, пройдя сквозь тройную систему защиты. Начальник охраны застрелился, дежурная смена угодила под трибунал…
Мальчишку искали по всему городу, но к вечеру он объявился сам – так же неожиданно, как и исчез… Где он пропадал почти сутки, выяснить не удалось. Потом к подобным выходкам привыкли и перестали обращать внимание. Он всегда был со странностями. К тому же – сорвиголова...
– Я слышал, его мать – наложница. Это правда?
– Какая разница! Он все равно не имеет наследных прав – младший сын младшего Лорда…
– Но при этом – любимый внук Императора, – тихо заметил Лорн. – Интересно знать, почему?
– Слишком похож на деда. Во всяком случае, так говорят, – Грэм снова пожал плечами.
– Я не увидел сходства, – мрачно откликнулся капитан.
– Я тоже, – признался помощник. – Ты сравниваешь с портретами, а я – с живым Императором. Но мы оба сошлись в одном: фамильные черты у него отсутствуют… Все, кроме одной: стремления к власти. Не удивлюсь, если он уже сегодня тайно метит на трон…
– С чего ты взял? – удивился Лорн. – Он явился за моей головой, рискуя потерять собственную. Согласись, что на том свете корона никому не нужна.…
– А ты уверен, что он искал именно твоей смерти? – внезапно заметил Грэм, и глаза его заблестели. – Попробуй представить, что он ищет союза с тобой, хоть и весьма оригинальным способом!
– Более чем оригинальным, – проворчал капитан, но при этом невольно задумался: «Так ли уж невероятно это предположение?»
В своей жизни он часто сталкивался с тем, что казалось ему невозможным и все-таки сбывалось. Взять хотя бы Грэма, бывшего врага, а теперь – ближайшего друга и соратника...
* * *
Восемь суток по планетарному времени Авенир добирался Грэм до одной из станций Патрульной Базы. Посадил катер на внешнюю площадку, откровенно радуясь, что будущие сослуживцы не встретили его прицельным огнем: пароля он не знал, а на сигнал: «Кто вы?» – отвечал световым кодом терпящих бедствие. Радиосвязи на катере не было, об этом позаботился Лорн.
Теперь бывший заложник вышагивал по длинному коридору станции под конвоем двух патрульных, хмурых, неразговорчивых парней, грубо обыскавших его на предмет спрятанного оружия и весьма разочарованных отсутствием такового. Впрочем, Грэм не обижался: служба есть служба. Он понимал, что впереди его ждут утомительные проверки, и смирился с этим как с досадной необходимостью. Столь счастливое возвращение из плена кому угодно должно было показаться подозрительным…
Однако все оказалось намного проще, чем он ожидал. Начальник станции был в курсе последних событий, потому что тремя сутками ранее принял на борт спасательный шлюп с экипажем злополучного танкера. После короткого доклада Грэма о случившемся и двух-трех стандартных вопросов типа «Куда, по-вашему, направились мятежники?» и таких же стандартных ответов «Понятия не имею!» ему было предложено отдохнуть и повидаться с друзьями (если можно так назвать экипаж корабля, на котором он был случайным пассажиром). Все же перед тем, как отправиться в отведенную ему каюту, Грэм счел своим долгом нанести им визит и был встречен с подлинным ликованием. Его обнимали, хлопали по спине, называли героем, наперебой расспрашивали о том, как он сумел уцелеть и вырваться из цепких лап Лорна, а нескладная девчонка-врач, виновница славного подвига, не сводила с Грэма восторженных глаз, обещавших спасителю нечто большее, нежели просто слова благодарности, которые она произнесла с трогательным смущением.
Случай убедиться в ее признательности представился через пару часов, когда, приняв ионный душ и плотно поужинав, он с удовольствием растянулся на койке в офицерской каюте, отныне принадлежащей ему. Дверь раздвинулась с мягким шорохом, чьи-то шаги торопливо прошлепали по ковру, и Грэм, еще не вполне проснувшись, почувствовал, как под одеяло скользнуло горячее, гибкое тело, прильнувшее к нему в нетерпеливом ожидании… Лорита. Кто же еще? Кроме нее, на станции не было женщин…
Он повернулся, не открывая глаз, принимая как должное внезапный щедрый подарок… Мягкие губы девушки прижались к его губам, но он не ответил на ласку. Не церемонясь, подмял ее под себя, – так, словно брал силой… Она отдавалась ему покорно, не смея протестовать, хотя, должно быть, чувствовала себя оскорбленной. Ее герой вел себя как грубое животное, не проявив даже капли нежности. И когда все кончилось и он отодвинулся, утомленный, она беззвучно заплакала от боли и унижения.
Грэм приподнялся на локте и взглянул на лежащую рядом женщину слегка озадаченно. Что это с ней? Ах да… Он обошелся с Лоритой не слишком вежливо. Столько всего пришлось пережить за последние дни... Но все равно, следовало быть помягче.… Что-то вроде раскаяния шевельнулось в душе. Ласковым прикосновением он вытер слезинки на ее щеках.
– Не плачь… Прости меня! Я просто скотина…
При этих словах девушка жалобно всхлипнула и уткнулась мокрым лицом ему в грудь.
– Почему-то считают: если женщина служит в окружении стольких мужчин, то она обязательно шлюха… Это неправда, Грэм! Поверь, я не такая! И если я пришла к тебе сама…. это не значит, что я… – Она стыдливо умолкла, плечи ее судорожно вздрагивали.
– Я знаю, – тихо откликнулся он, бережно обнимая это беспомощное существо, к которому испытывал сейчас одну только жалость.
До Грэма наконец дошло, что он – ее первый мужчина. Кто бы мог подумать! Не такая уж она дурнушка. А на Космофлоте, где женщины – невиданная редкость, и за королеву сойдет. Мужики табуном ходят, есть из кого выбирать.… А выбрала почему-то его.… То есть понятно, почему: в знак признательности за тот случай на танкере. Хотя все, что ожидало ее у мятежников, было немногим хуже того, что проделал он.
Грэм почувствовал, как кровь приливает к лицу. За что обидел девчонку? Пока не поздно, нужно исправлять положение.
– Не сердись, маленькая.… Иди сюда, – шепнул ей на ухо и снова привлек к себе трепетно-послушное тело – на этот раз со всей нежностью, на которую был способен.
…Они лежали рядом – расслабленные, счастливые. Застенчивая улыбка блуждала по губам Лориты.
– Я пришла к тебе потому… – начала она, краснея, ту самую фразу, которая осталась незаконченной час назад.
– Потому что искала моей защиты, – перебил ее Грэм, спеша объяснить этот поступок сам, прежде чем прозвучит ее собственное признание, которое свяжет его по рукам и ногам. Он давно уже понял, что дело здесь не только в благодарности. Кажется, она не на шутку в него влюбилась, а это совсем не входило в его планы. – Успокойся, девочка, – мягко сказал он. – Я позабочусь о том, чтобы никто тебя не обидел… Можешь приходить ко мне, когда захочешь, – добавил с невинным видом, целуя ее в лоб.
Ничего не ответив, смущенная и растерянная, Лорита торопливо накинула халатик и выскочила за дверь.
…Вскоре на станцию прибыл новый танкер, доставивший долгожданное топливо, без которого патрульным пришлось обходиться больше месяца. Обратным рейсом на Авенир отправился экипаж грузовика, захваченного Лорном. Капитана ждал военно-полевой суд, команду – расформирование. Перед отлетом корабельный врач подала рапорт с просьбой оставить ее на станции. Ввиду острой нехватки медицинского персонала просьба была удовлетворена….
Наивный, самонадеянный Грэм! А он-то рассчитывал, что легко избавится от Лориты… Впрочем, хотел ли он этого на самом деле? И почему так боялся своей внезапной привязанности? Вся патрульная братия, включая начальника станции, обо всем догадывалась и откровенно ему завидовала. А он при встречах с девушкой всякий раз заливался краской то ли смущения, то ли стыда, вспоминая их первую ночь и страстно желая следующей, которой все не было и не было: в его каюту Лорита больше не приходила, а Грэм хотел, но не решался прийти к ней сам, не сознавая, что подобная, не свойственная ему робость – верный признак настоящей любви.
Впрочем, на сердечные дела времени почти не оставалось: сразу же после столь эффектного прибытия к постоянному месту службы Грэм был назначен командиром патрульного звена. Ему была поставлена задача контролировать ту самую зону Пространства, где коварный Лорн подстерег несчастный танкер. А так как Мятежный Капитан редко появлялся в одном месте дважды, все дежурства проходили спокойно и однообразно, если не сказать – тоскливо, что никак не устраивало деятельную натуру Грэма.
Вернувшись на Базу после очередного патрульного рейда, не давшего никаких результатов, он запросил в Вычислительном Центре данные обо всех стычках с Лорном за последний год и, закрывшись в своей каюте, принялся собственноручно вычерчивать загадочные схемы, таблицы и графики, надеясь таким способом разделаться с Мятежным Капитаном. Начальству не было дела до его «изысканий», хотя темные круги под глазами и возбужденный вид молодого офицера служили явным доказательством того, что время, отведенное для отдыха и сна, он тратит на занятия совершенно иного рода.
По прошествии двух суток «напряженной работы ума» Грэм был уверен, что знает теперь, когда и в каком месте следует ждать новой атаки повстанцев. Но докладывать о своем открытии он не спешил. Невелика честь справиться с Лорном, обрушив на него ударную мощь Империи! Грэм выбрал борьбу на равных: он сам встретит Мятежного Капитана и сразится с ним один на один. Врожденный авантюризм вновь одержал верх над остатками здравого смысла…
* * *
В тот памятный день Грэм вел свое звено курсом, весьма далеким от заданного. Сомнений не было: игра стоила свеч. Но если расчеты его ошибочны, придется отвечать перед трибуналом: нарушил приказ, самовольно оставил пост, увлек за собой подчиненных… В армии судят за меньшие преступления, а с него, офицера Патрульной Базы, спросят вдвойне. Впрочем, это еще не скоро. А пока он летит в неизвестность, твердо уверенный в том, что «Черная птица» рыщет где-то поблизости, отмечая по-своему один из имперских праздников – юбилей вхождения Дэйны в состав Авенир.
Грэм оказался прав. За внезапными, непредсказуемыми атаками Лорна угадывалась определенная система – столь простая и очевидная, что так и осталась незамеченной лучшими умами Империи. Привычные методы аналитиков давно исчерпали себя, и только неисправимый романтик вроде Грэма мог почувствовать священный и мрачный смысл в каждом поступке Мятежного Капитана.
Удары Лорна не были хаотичными. Он всегда наносил их там, где однажды – будь то двадцать или двести лет назад – развернулась битва повстанцев с Империей. Он словно задался целью переиграть Историю заново – день за днем, событие за событием, – заменив минувшие поражения собственными победами. Несопоставимость масштабов его не смущала, как, впрочем, и неравенство сил. С одинаковой дерзостью нападая на патрульные катера и мощные станции, он исподволь расшатывал магический фундамент Империи – идею несокрушимости.
На этот раз местом воинственного паломничества оказалась система звезды Денеб, на границах которой полвека тому назад был уничтожен дэйнанский флот, преградивший дорогу захватчикам. Именно сюда устремилось патрульное звено Грэма, надеясь перехватить мятежников до того, как они устроят резню местному гарнизону.
Мысль о том, что список чужих трофеев, возможно, придется пополнить самим собой, не беспокоила нашего героя. «До сих пор Лорн пользовался таким преимуществом, как внезапность. Но сегодня он сам будет застигнут врасплох!» – так думал Грэм, среди достоинств которого скромность была не самым главным. Он просто не вполне представлял, с кем имеет дело, – иначе не вел бы себя столь самоуверенно.
…«Черная птица» вынырнула из пояса астероидов и встретила патрульные катера залпом плазменных пушек. Через минуту от звена Грэма осталась одна машина – его собственная. Обломки остальных разметало в разные стороны… Беспомощно и неуклюже он пытался в одиночку атаковать неприятеля, но его легкие орудия не могли причинить вред огромному кораблю. Он понял это, но продолжал наскакивать на бронированного гиганта с мужеством отчаяния.
– Вот ненормальный! – восхитился Лорн, наблюдая за немыслимыми маневрами уцелевшего имперца. Он не догадывался, с кем вторично столкнула его судьба. – Прекратите огонь. Пусть уходит….
Но Грэм развернул катер только после того, как полностью израсходовал боекомплект. Он возвращался на Базу, потеряв всех людей, которых ему доверили. Он был уничтожен, раздавлен, опустошен. Лицо стало серым, глаза потускнели. Тонкая струйка крови стекала на подбородок из прокушенной губы…
* * *
Тяжелая дверь закрылась за спиной Лорна, и лицо принца смягчилось, разгладилось, принимая беспечное выражение. Легкая улыбка скользнула по губам. Он поднял с покрывала медальон, привычным движением провел по рисунку пальцами, – и искусно выполненная голограмма ожила, запульсировала, изменяя форму и цвет, то удлиняя, то втягивая острые лепестки ночного цветка, больше похожего на магический кристалл, чем на растение. Роза Ветров, восьмилучевая звезда, знак королевского дома… Пока она с ним, Орину ничто не грозит. Но скоро он сможет обходиться и без этой хрупкой защиты. Уже недолго ждать… А до тех пор главное – не выпускать медальон из рук, как пришлось это сделать сегодня, когда помощник капитана вздумал его обыскивать. Впрочем, одно из таинственных свойств амулета – возвращаться к своему владельцу. Чужак не способен почувствовать его силу и подчинить себе…
Орин нежно поглаживал медальон, и тело его наполнялось энергией, которой – пожелай он того – хватило бы разнести на атомы всю Базу мятежников. Но спешить было некуда, а портить себе удовольствие он не хотел. Положение пленника его забавляло. Упиваясь тайным могуществом, он дразнил и дурачил тех, кого мог уничтожить в любое мгновение, навязывал им игру по собственным правилам, вплетая чужие судьбы в замысловатый узор, в центре которого расцветала новая Роза Ветров.
Грэм ошибался, заподозрив принца в нетерпеливом стремлении к власти. Орин ее не желал. Скорее, наоборот, – тому, чем владел Орин, мог позавидовать Император, если бы знал об истинной силе внука. Рядом с ней и трон, и венец теряли свою привлекательность. Еще ребенком обнаружив секрет утраченного древнего знания, юный принц пользовался им тайно, не доверяя свое открытие никому. Блестящая безделушка, пролежавшая много веков в сокровищнице дворца, оказалась не просто семейной реликвией. И когда однажды утром детская рука первой схватила находку, неизвестный прибор настроился на биополе нового господина, чтобы отныне служить только ему. К счастью, никто этого не понял – не то младший сын младшего Лорда не задержался бы среди живых: при дворе нашлось бы немало желающих «переписать программу на себя». Сам Орин осознал, что был на волосок от смерти, только когда повзрослел. Но еще в детстве инстинкт подсказывал ему держать язык за зубами. Чудесам, которые творил медальон, он радовался в одиночестве. И учился ими управлять – методом проб и ошибок.
Древняя легенда гласила:
«Если в твоем саду выросла Роза Ветров, а ты слаб душою, – вырви ее с корнем и живи по-прежнему.
Если в твоем саду выросла Роза Ветров, а ты жаждешь власти, – напои ее кровью, и обретешь власть.
Если в твоей душе выросла Роза Ветров – выбери третий путь – и станешь равен богам».
Не потому ли прекрасный, но хищный цветок (вымерший тысячи лет назад!) оказался в гербе королевского дома?! Предки Орина добросовестно шли по дороге Власти, расширяя границы Империи, убеждая себя и других, что достигли Божественного Величия, круто замешанного на крови. Но в чем заключался таинственный третий путь, не знал никто. Разве что Орин со своей любимой игрушкой.…
* * *
Это случилось глубокой ночью, когда маленький Орин сладко спал, зажав в кулаке медальон, который так и не решились у него отобрать, опасаясь потока слез и многочасовой истерики. «В конце концов, невелика драгоценность. Пусть ребенок играется», – решил Император, и амулет с фамильным гербом перешел в собственность принца, чей титул до сих пор считался довольно сомнительным. Впрочем, обретенный им статус законного отпрыска ничего не менял в порядке престолонаследия, поэтому не вызвал возражений со стороны сиятельных родственников, которые как раньше, так и теперь смотрели на него с чувством легкой брезгливости. «Сын наложницы останется сыном наложницы, какой бы титул он ни носил…»
Но если столь знаменательное событие прошло для Орина тихо и незаметно, то в ту же ночь с ним случилось нечто, запомнившееся на всю жизнь. Сквозь сон он почувствовал покалывание в ладони, на которой лежал медальон. Ощущение было не из приятных, и, захныкав обиженно, мальчик открыл глаза… Возле кровати струились, переливались радужные волны света, вспыхивали и гасли разноцветные искры, похожие на звездную пыль. И среди этого великолепия распускался цветок с восемью лепестками, острыми, как осколки хрусталя… Был ли это мираж или что-то иное – какая разница для трехлетнего малыша! Смеясь от восторга перед ожившей сказкой, он потянулся к сверкающему лучу и дотронулся до него – решительно и бесстрашно. Видение дрогнуло, четкие контуры исказились, растаяли, комната погрузилась в привычный полумрак. Только медальон мерцал и светился по-прежнему, был на ощупь теплым и живым. Орин разглядывал его с радостным любопытством, а Роза Ветров уже расцветала в душе, пока еще невинной. И доверчивой.
Наступило утро, и Орин стал свидетелем нового чуда – менее зрелищного, чем первое, но зато очень полезного. После завтрака, в короткой стычке со старшими братьями, дразнившими и задиравшими его, принц заработал звонкую оплеуху и собрался было зареветь, как вдруг сообразил, что совсем не чувствует боли. Какая-то сила остановила удар в миллиметре от его носа, а обидчик даже не заметил, что молотит руками воздух… Такой поворот событий всерьез озадачил Орина, и он, недолго думая, устроил проверку собственной неуязвимости, спрыгнув с балкона в сад с высоты второго этажа. «Полет» завершился благополучно, если не считать помятой клумбы и перепуганных слуг, на глазах которых был поставлен этот рискованный опыт. Принцу приключение понравилось: словно чьи-то сильные руки подхватили его у самой земли и мягко на нее опустили. Точно так же закончилась и попытка поранить себя ножом: лезвие наткнулось на невидимую преграду. Но если во время игр на Орине не было медальона, все синяки и царапины он получал, как всегда. Подобная закономерность не могла ускользнуть от его внимания, и с тех пор мальчик не расставался со своим сокровищем ни на минуту.
Время шло, и каждый новый день приносил великие открытия… Самой заветной мечтой принца был городской парк, разбитый у подножия холма, на котором стоял дворец. Это место казалось ему заколдованным и заманчивым оттого, что даже мысль о прогулке за ограду считалась недопустимой. Но маленькому Орину было тесно в огромных залах дворца. И однажды, размечтавшись о пышных зарослях по ту сторону стены, он с удивлением обнаружил себя на одной из лужаек, которые видел из окна детской. Справедливо рассудив, что очередное чудо тоже связано с медальоном, он без труда научился им управлять и теперь почти ежедневно убегал «на волю», каждый раз выбирая для своих путешествий незнакомый маршрут. «Хочу перенестись туда!» – мысленно приказывал он, и желание немедленно исполнялось. «Хочу домой!» – заявлял уже под вечер, вдоволь наигравшись без присмотра нянек и слуг, которые скоро смирились с его постоянными исчезновениями… Лишь несколько лет спустя повзрослевший Орин понял, что владеет уникальной способностью мгновенно перемещаться как в Пространстве, так и во Времени. И до этого он успел побывать в таких уголках Вселенной, что не все из них были отмечены в Космической Лоции. Но чем старше становился принц, тем дальше уносило его воображение, раздвигая границы мира, который он стремился познать. Он заглядывал в ледяные бездны и купался в огненных реках, парил в пустоте и играл с метеорами, как с хрустальными шарами. Амулет служил ему защитой, создавая невидимый панцирь, энергетический скафандр, наделяя ребенка таинственной силой, равной силе богов…
Рано осознав свою исключительность, Орин не сразу научился ее скрывать. Многие из его «странностей» успели насторожить обитателей дворца и вызвали интерес самого Императора, который прежде не особенно баловал внука своим вниманием. И вот озорной и бесстрашный, не по годам смышленый мальчуган превратился в его любимца – к досаде и зависти остальных членов семьи, впервые усмотревших в существовании Орина угрозу своим интересам. Так, оказавшись под покровительством деда, принц нажил себе столько врагов, что их хватило бы на десять жизней. Он был замечен и обласкан владыкой – непростительная дерзость для сына наложницы! Дерзость, которую следовало наказать…
Способ «наказания» выбрали традиционный – несчастный случай, за который ответят нерадивые слуги. Долго ли проказнику свалиться в пруд или захлебнуться в фонтане?… Никому и в голову не придет, что это покушение: слишком ничтожен его объект – младший сын младшего Лорда. Только одну деталь не учли заговорщики – что беззащитный принц не так уж беззащитен, и того, кто возьмется исполнить задуманное, ждет неприятный сюрприз.
То ли сам Орин вовремя почувствовал опасность, то ли медальон уловил злые намерения взрослого, но не успел Третий Лорд Империи Авенир приблизиться к малышу, как оказался в том самом фонтане, куда хотел столкнуть «любимого племянника». Ругаясь и отплевываясь, выбрался из воды, тщетно пытаясь сообразить, как это его угораздило, – и тотчас был отброшен назад, в самое глубокое место, которое, впрочем, не доходило ему до пояса. Теперь Третий Лорд испугался всерьез. Тревожно оглядываясь по сторонам, выполз на берег и бросился наутек, в то время как маленький принц с интересом наблюдал за его гимнастическими упражнениями.
После первой неудачной попытки расправиться с Орином последовали еще две – с разными исполнителями, но с одинаковым результатом. Наконец его просто оставили в покое, так и не найдя разумного объяснения случившемуся. Поглядывали с опаской, называли маленьким дьяволом, но трогать уже не решались. Сошлись на том, что колдовскую силу он унаследовал от матери, которая умерла в ту минуту, когда сын появился на свет. Согласно преданию, младенец, рожденный таким образом, наделен даром избегать насильственной смерти – ничтожная компенсация за пожизненное сиротство… Впрочем, если рассматривать амулет в русле этой традиции, они были не так уж далеки от истины.
Той истины, что близка и недостижима, как сияющая Роза Ветров…
Детство – небезоблачное, но богатое впечатлениями – кончилось в тот день, когда Орин впервые задумался о происхождении своей «игрушки», ее природе и назначении. Пользоваться свойствами амулета, открывая их наугад, одно за другим, было забавой ребенка. Стремление докопаться до сути, познать и постичь неведомое – первым взрослым желанием.
Свои поиски он начал там, куда до него заглядывали лишь историки, создающие летопись великих деяний Империи Авенир. Огромные подвалы дворца издавна служили хранилищем, где пылились древние рукописи – архив тысячелетней династии. Распахнув тяжелую дверь, принц застыл на пороге, с ужасом разглядывая бесконечные ряды книг, потемневшие от времени свитки: чтобы все это прочитать, не хватит жизни! Готовый отступить, отказаться от безнадежной затеи, он сделал шаг назад – и вскрикнул: медальон обжег ему грудь. Пути обратно не было. Нужно идти до конца…
Орин сорвал с шеи цепочку и, держа амулет в вытянутой руке, медленно двинулся в глубь подвала. С каждым его шагом голограмма светилась все интенсивнее. То один, то другой луч вытягивался, указывая направление, повороты между стеллажами. И вот уже медальон засиял в полную силу, рассыпая вокруг разноцветные искры: цель достигнута, Книга найдена.…
Юноша поднял глаза и восхищенно ахнул: роскошный переплет с серебряным тиснением, алмазная звезда на черном бархате… Скинул с себя плащ, бережно завернул находку и понес к выходу, прижимая к груди, дрожа в нетерпеливом ожидании. Волей судьбы он получил ключ от тайных законов Вселенной. Теперь предстояло узнать, как им воспользоваться.
* * *
Грэм сидел в кресле, закрыв глаза, обхватив голову руками. Прошлое наплывало на него горячими волнами памяти…. Как давно это было! Семь лет назад. А кажется, что целую вечность…
…Он шел по узкому коридору станции с застывшим, как маска, лицом, а в ушах снова и снова звучал приговор трибунала: «Изменнику – смерть!»
На суде ему припомнили все – и «добровольный переход» к Мятежному Капитану, и благополучное возвращение... В каждом поступке Грэма усматривали теперь злой умысел. Благородный порыв превратился в предательство, трагическая ошибка – в преступный сговор с врагом… Он выслушал все молча, не пытаясь протестовать. Приговор принял как должное. Только от обидной формулировки лицо вдруг покрылось пятнами, губы задрожали. Те, кто за ним наблюдал, сочли это признаком трусости и злорадно усмехались за спиной, когда осужденного выводили из зала. Но он не замечал ничего, кроме заплаканных глаз Лориты, теперь уже далеких и чужих. «Неужели она поверила?» – думать так было невыносимо. А думать по-другому Грэм не мог.
Соблюдая формальности, казнь отложили на сутки. За это время полагалось послать сообщение на Авенир и получить ответ: вдруг начальству приспичит допросить преступника лично. В подобных делах никогда не стоит спешить… А пока Грэма отвели в арестантский блок и оставили одного – готовиться к смерти. Завтра, согласно традиции, ему предложат на выбор – выйти без скафандра в открытый космос или шагнуть в топку реактора. Не очень приятная перспектива, но другой для него не было.