Текст книги "Жена-невольница. Непокорное пламя (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Прошу, останьтесь, – не без сожаления заметил король. – Супруг нашей гостьи слишком ревнив, чтобы позволить прикоснуться к его жене даже тигру.

Ардо не понял намека и продолжал ластиться к Розалинде. Ему единственному в комнате было позволено вести себя так, как подсказывает сердце.

– Он ранен, – Розалинда подняла встревоженный взгляд на Эйдена и указала на лапу тигра. – Могу ли я помочь ему своей магией?

– Буду Вам крайне признателен, – любезно сообщил Эйден. Голос его был теплым и сладким, как пролитый на утреннюю сдобу мед. – Ардо недолюбливает наших лекарей и подпускает их к себе только в крайних случаях.

Розалинда смотрела на Эйдена, не в силах отвести взгляд. Ее тело словно бы стало невесомым, еще секунда – и она воспарит воздушным облаком и унесется на самое небо.

– Надеюсь, у меня получится, – улыбнулась она и прикрыла глаза.

Ее левая ладонь, не касаясь шерсти, зависла над лапой тигра. С кончиков пальцев лекарки сорвался сноп зеленоватых искр, тут же впитавшихся в рану. Ардо очарованно муркнул и с недоумением посмотрел на Розалинду. В его взгляде читалось обожание.

– Боюсь, теперь он точно не захочет покидать Вашу спальню, – рассмеялся Эйден. – Своим волшебством Вы покорили могучего воина, и он, поверженный, лежит у Ваших ног.

Розалинда затаила дыхание и с трудом отвела от него взгляд. Ей оставалось лишь гадать, о каком именно воине говорил Эйден. Имел ли он в виду Ардо... или себя?

От последней дерзкой мысли Розалинда вспыхнула и порадовалась тому, что в спальне довольно темно и король и виконтесса не могут рассмотреть ее лица.

Эйден подошел к Ардо и взялся за его ошейник:

– Пойдем, малыш, оставим дам наедине. А нам с тобой предстоит новое сражение во славу великой Шилдании и ее народа.

– Будьте осторожны, – эти слова вырвались у Розалинды помимо ее воли.

Она запоздало прикрыла рот ладонью, но блеск в глазах Эйдена дал ей понять, что он услышал ее. На короткое – слишком короткое мгновение ладонь Эйдена коснулась тонких пальчиков Розалинды. Теплой волной по телу разлилось сладостное томление.

– Близость смерти дает нам право забывать об осторожности, – хрипло произнес Эйден. – И только боязнь навредить другим спасает нас от безумства.

Король поднялся и потянул за собой сопротивляющегося Ардо. Розалинда коснулась напоследок закованного в броню лба тигра и прошептала, силясь справиться с нахлынувшими чувствами:

– Я буду рада помогать и впредь. Даже если мои действия могут счесть рискованными. Тигров я страшусь меньше, чем многих людей.

Возвышенное чувство сделало ее сильной и смелой. Ее замечание прозвучало в ушах Эйдена сладчайшей музыкой. Легкий намек на благосклонность и боязнь ревнивого мужа – вот главное, что король узнал о прекрасной гостье. Осталось лишь сделать выводы.

– Доброй ночи, – Эйден откланялся и увел с собой Ардо.

Вскоре спальню графини покинула и виконтесса Чейз. Ей не терпелось поделиться новостями с подругами. Подумать только, графиня Кюрель оказалась не кем иным, как простушкой из замка Рошен.

Но в коридоре Раяс поджидал сюрприз. Ралф, преданный королю всей душой, всегда стоял на страже его чести. Ничто не могло укрыться от зоркого глаза советника, ни одно событие не могло стать для него тайной.

– Виконтесса, постойте, – Ралф преградил ей путь и угрожающе нахмурился.

– Что такое? – Раяс испуганно отпрянула.   – Стряслось нечто важное, раз главный советник короля караулит в коридорах его подданных?..

Ралф имел достаточно такта и опыта общения с придворными, чтобы пропустить мимо ушей едкое замечание.

– Еще не стряслось, но может, – пригрозил он. – Помните, что в военное время недопустимо никоим образом вмешиваться в жизнь короля, в том числе и в личную. Каждое неосторожное действие может дорого Вам обойтись.

Какой бы самоуверенной и дерзкой ни была виконтесса, здравый смысл приказал ей прикусить язык. Придворные почитали Ралфа как человека чести, он никогда не бросал пустых обещаний на ветер.

– Вы пугаете меня, – прошептала Раяс и на шаг отступила от советника.

– Не пугаю, миледи, – поклонился Ралф, – всего лишь предупреждаю. Графиня Кюрель – почетная гостья короля. Либо Вы становитесь ей подругой и опекуншей – молчаливой опекуншей, либо Ваш муж прощается с должностью. И с привилегированным положением придворного.

– Я поняла Вас, – Раяс смотрела на Ралфа, как кролик на питона. – Будьте уверены, что все, что происходит между королем и Розалиндой, останется в тайне.

– И Вы поможете графине освоиться, – настойчиво продолжил Ралф.

– Непременно, – виконтесса присела перед ним в грациозном реверансе. – Вы можете во всем на меня положиться, милорд.

Ралф с вежливым поклоном отступил в сторону, освобождая Раяс путь – но шла она уже не так лихо, и постоянно оглядывалась.

– Что ж, – с одним противником короля справились, – буркнул советник себе под нос. – Но это только первая пташка. Коршуны налетят позднее. Какая все же нелепая штука – любовь: все ее так ждут, но она вечно настигает не вовремя. И мне придется думать за короля и быть на шаг впереди его врагов – опьяненный страстью разум многое видеть неспособен.

Глава 21

Утро нового дня стало для Розалинды распахнутым окном в новую жизнь. Не успела она проснуться, как к ней в спальню впорхнула Раяс в сопровождении двух служанок. Одна принесла на подносе завтрак на две персоны, а вторая – загадочную корзинку, прикрытую кружевной салфеткой.

– Доброе утро, миледи, – проворковала виконтесса. Сегодня она была, пожалуй, еще более приветливой, чем прошлым вечером. – Надеюсь, Вы не против моего столь раннего визита?..

Розалинда приподнялась на кровати и пригладила растрепавшиеся за ночь волосы. Как бы усердно она ни затягивала ночной чепец, каждое утро он неизменно исчезал, выпуская на свободу ее непокорные кудри.

– Я Вам только рада, – так же тепло отозвалась Розалинда. – Из-за ранения графа мы долгое время вели затворнический образ жизни, и я соскучилась по компании.

– Вот и славно! – объявила Раяс и жестом приказала служанке поставить поднос с едой на постель. – Я не знала, что Вы предпочитаете, поэтому собрала все, чем богата кухня короля Шилдании.

Розалинда не без любопытства взглянула на поднос и издала восхищенный вздох. Повара расстарались на славу: яичница с тонкими ломтиками обжаренного бекона, овощной салат, тосты с джемом и маслом, свежее молоко и целая тарелка спелых, сочных фруктов – такой завтрак можно назвать поистине королевским.

– Астор достаточно богат, но мы никогда не позволяли себе подобные излишества, – восхищенно пробормотала Розалинда.

– Помилуйте, графиня: война вовсе не повод отказывать себе в удовольствиях. Скорее наоборот, – рассмеялась Раяс. – К тому же Вы так бледны, что Вам просто необходимо хорошо питаться.

Розалинда уставилась в свою тарелку и вяло возразила:

– Дорога до Бэтлтона была достаточно долгой... И в Северной Хартии бледность кожи считается достоинством леди.

Раяс дождалась, пока ее подопечная покончит с завтраком, и подозвала служанку с корзинкой.

– Это Зои, моя личная горничная, – представила виконтесса девушку. – Она отлично управляется с волосами, знает толк в макияже, моде, уходе за собой. В общем, обладает массой достоинств и мирным нравом.

Розалинда взглянула на Зои и отметила, что она похожа на радостный лучик солнца. Невысокая, пышная, с россыпью ярких веснушек на носу – горничная излучала тепло и приветливость.

– Буду рада служить Вам, миледи, – Зои присела перед графиней в реверансе и уважительно опустила взгляд. – Надеюсь, мои навыки придутся Вам по нраву.

– Спасибо, Зои, – ласково произнесла Розалинда. – Я не привезла с собой горничной, решив, что в военное время стоит справляться самой. Но если Вы поможете мне с волосами – это будет настоящее счастье. Вот только макияж... Боюсь, эти ваши знания мне не пригодятся – граф предпочитает естественную красоту.

Зои понимающе кивнула и достала из корзинки несколько шариков размером с куриное яйцо.

– Что это? – Розалинда не переставала удивляться склонности дам Шилдании к искусству преображения.

– Это шарики для умывания, миледи, – пояснила горничная. – Их делают из мыла, трав и целебных масел.

Зои помогла Розалинде умыться, а после нанесла на ее кожу целебный крем. Все это время Раяс рассматривала платья графини, разложенные на стульях с высокой спинкой.

– Только не говорите мне, что Вы собираетесь идти в госпиталь в этом!.. – вслух ужаснулась виконтесса. – В таком виде несчастные раненые примут Вас скорее за демоницу, нежели за лекарку.

Розалинда не без зависти взглянула на платье самой Раяс: обнаженные плечи, глубокое декольте, подол, почти не прикрывающий щиколотки. И все это в пастельных тонах и украшено разноцветными лентами и бантами. Даже наряд Зои, хоть и был несколько скромнее, выгодно подчеркивал женскую фигуру.

– О, я бы с удовольствием одолжила Вам одно из своих платьев, – поджав губы, сообщила Раяс, – но Вы в нем попросту утонете.

Розалинда с тоской посмотрела на свои сундуки, в которых покоились ее платья, купленные еще в приданое. И возблагодарила Джоси за ее настойчивость.

– Пожалуй, у меня найдется достойный наряд, – задумчиво произнесла Розалинда. – Не такой открытый, как Ваш. Но и не траурный.

Спустя полчаса виконтеса Чейз сопроводила преобразившуюся графиню в лазарет. В бежевом домашнем платье и кружевном чепце, не скрывавшем цвета волос, Розалинда все еще отличалась от других дам. Но наряд подчеркнул ее хрупкую фигурку, обрисовал талию и позволил всем рассмотреть, что прибывшая из Хартии гостья молода и прекрасна.

Для раненых магов и простых солдат дар Розалинды оказался подарком небес. Когда легкая и нежная, как перо лебедя, ладонь графини касалась их ран, больные приходили в неописуемый восторг. Ее лекарство сильно отличалось от воздействия врачей Шилдании и приносило едва ли не моментальное исцеление.

Розалинда проработала до самого вечера, сделав лишь краткий перерыв на обед. Как ни странно, но с каждым исцеленным запас ее сил не только не иссякал, но и словно увеличивался.

– Не иначе, как Светлая Богиня оказывает Вам свою помощь, – заметил Верн, главный хирург лазарета, во время перерыва. – Впервые вижу, чтобы благородная дама не воротила нос от вида последствий войны.

Его слова Розалинда восприняла как комплимент.

– Мне нравится помогать людям, – улыбнулась она. – Люблю чувствовать себя нужной и значимой.

Она могла бы добавить, что ни одна из ран солдат не сравнится с той – самой страшной, что видела она у своего мужа. Некромагия оставляет следы, не различимые глазом, но для светлой лекарки они – настоящее испытание. Сил на них уходит больше, чем на заживление любого огненного ожога.

Розалинда с замиранием сердца представила, во что превратится Астор, если полностью овладеет наследием предка. И сколько светлой магической подпитки ему понадобится для поддержания человеческой внешности и сокрытия темных следов.

– Вам нехорошо? – встревожился врач, глядя на побледневшую графиню. – Вы сделали сегодня достаточно, полагаю, Вам следует отдохнуть.

– Нет-нет, – запротестовала Розалинда. – Во мне еще достаточно сил, чтобы продолжить лекарство.

Про себя же она добавила: «Лучше я отдам свой дар солдатам, получившим раны при защите своей страны и родных, чем стану подпитывать темные силы».

– Его Величество предупредил, что Вы можете лечить и животных, – напомнил Верн. – Если Вы не устали, то я провожу вас в тигрятню. Наши братья меньшие несут в этой войне не меньшие потери, чем их маги.

– Я буду просто счастлива помочь тиграм, – пришла в возбуждение Розалинда. Она почувствовала такой энергетический подъем, какой не испытывала еще ни разу в жизни. – Скорее, ведите меня к ним.

Опасные хищники, боевые тигры Спруса редко подпускали к себе незнакомых людей. Но к Розалинде проявили доброжелательность. Возможно, прочувствовав, что женщину принял их вожак Ардо. А быть может, почувствовали в лекарке родственную душу.

Розалинда работала, не покладая рук. Точнее, одной руки – левой. Тигрячие установили для графини невысокую скамью и по одному подносили к ней пострадавших питомцев.

В таком виде – усталую, но довольную результатом, – и застал ее Эйден, возвратившийся в замок со стаей боевых тигров.

– Добрый вечер, миледи, – приветливо поздоровался он, снимая шлем.

Король поклонился Розалинде, а после обменялся дружескими приветствиями с тигрячими и главным хирургом. Было заметно, насколько подданные боготворят своего монарха и восхищаются им. Розалинда не стала исключением.

Даже запыленный, покрытый сажей и грязью, Эйден смотрелся привлекательно. Розалинда обласкала призывным взглядом его плечи и руки, взглянула в горевшие страстью глаза.

– Рада видеть Вас в добром здравии, – проговорила она и попыталась подняться.

– Не стоит утруждать себя, – остановил ее Эйден. – Вы устали не меньше. И нам обоим есть чем гордиться: Вы помогли тиграм, а я только что разгромил отряд врагов. Полагаю, ближайшие дни Адалард не станет нападать.

– Приятно слышать столь радостную весть, – Розалинда не могла сдержать счастливый возглас.

При этом она не спросила о муже, и это дало Эйдену пусть слабую, но надежду. Король почувствовал облегчение, смешанное с гордостью. Розалинда явно не пытает к Астору нежных чувств.

Будто уловив его тайные мысли, она все же спросила:

– Отряд магов Хартии тоже участвовал в сражении. Все ли здоровы?

Эйден поймал себя на мысли, что даже смерти Адаларда он не жаждет так, как избавления от Астора. Но ни честь короля, ни человеколюбие не позволят ему решиться на подобное. А сам граф не спешит покидать этот мир – напротив, он оказался опытным воином и сильным магом огня, ловким и дерзким.

– В этом бою мы понесли минимальные потери, – с поклоном сообщил Эйден. – Маги огня оказали нам неоценимую услугу. Все они в добром здравии и сейчас отправились в купальню. Я же решил прежде показать Ардо врачам – как видите, ему последнее время везет на увечья.

Розалинда присмотрелась к тигру и заметила небольшую вмятину на его броне. Вскочила с места, бесстрашно бросилась к Ардо и опустилась перед ним на колени.

– Бедный, ему так больно, – едва ли не плача от жалости, она стала подпитывать его своими силами. – Но боюсь, одной магии здесь мало – ему придется выправлять пластины.

– Ардо смел и храбр, – согласился Эйден. – Он выдержал удар эйшелльского летуна, перетерпит и незначительную операцию.

– Верн наверняка сумеет помочь, – Розалинда посмотрела в сторону, туда, где врачи и тигрячие осматривали остальных тигров.

– Не стоит, – оборвал ее Эйден, – Ардо не любит чужих. Если вы согласитесь мне ассистировать, то я справлюсь самостоятельно.

Разумеется, Розалинда согласилась. Вдвоем с Эйденом они уложили Ардо на стол, связали ему лапы и прикрыли хвост защитным колпаком. Ардо не брыкался, но в его ярко-желтых глазах застыл страх и непонимание.

– Прости, друг, – утешил его Эйден. – Так нужно.

– Не волнуйтесь, я прослежу, чтобы он не почувствовал боли, – заметила Розалинда, прикладывая ладонь ко лбу пациента.

Эйден посмотрел на нее с уважением, перемешанным с восхищением.

– Вы для нас настоящая находка, – не сдержался он. – Сильные лекари – редкость в Хартии, и Адриан редко позволяет им покидать страну. В Вас столько силы, что Вы можете напитать ею даже бездну.

Эйден отвлекся и не заметил, как погрустнела Розалинда. Уж она-то прекрасно знала, что насытить бездну невозможно – чем больше она получает, тем темнее становится.

Одно радовало: делясь силами с Астором, Розалинда так развила свой лекарский дар, что превзошла по возможностям, пожалуй, многих дипломированных выпускников академий. Силы ее многократно увеличились, сделав лекарский дар неиссякаемым источником света.

– Что это? – Розалинда взглянула на странный предмет в руках короля.

Плоская крышка с мягкой окантовкой напоминала панцирного моллюска – обитателя прибрежных скал.

– Вакуумная присоска, – пояснил Эйден. – С ее помощью нам удается выправлять панцири тигров, не причиняя им при этом вреда. Вот только это довольно болезненная процедура, и обычно приходится усыплять животное.

На сей же раз, благодаря магии Розалинды, операция прошла для Ардо быстро и безболезненно. Как только лекарка сняла с его лба ладонь, а Эйден развязал путы – тигр смог встать на ноги и отправиться в свой загон. При этом он жалобно мяукал и поглядывал на своего мага умоляюще.

– Нет, не сегодня, – предупредил его Эйден. – Нашим гостям не понравится, если в купальню заявится тигр. Ты для них не менее страшен, чем летательный аппарат эйшелльцев.

Король с тоской посмотрел на Розалинду – он искал любой предлог, чтобы подольше задержаться в тигрятне. Рядом с его прекрасной розой словно сам воздух становился чистым и душистым, приобретая ту упоительную нежность, что неизменно ощущают влюбленные.

– Вы тоже устали, – заявил Эйден, – позвольте, я провожу Вас в Вашу комнату?

Розалинда едва заметно прикусила нижнюю губу: ее желания вступили в схватку с ее разумом.

– Простите меня, Ваше Величество, но виконтесса Чейз обещала зайти за мной, чтобы вместе отправиться на ужин.

Эйден не стал возражать и без того донельзя смущенной Розалинде, прекрасно понимая, что вовсе не данное Раяс обещание заставляет ее сопротивляться из последних сил.

– Доброй ночи, – он не стал искушать судьбу и быстрым шагом вышел из тигрятни.

– Доброй, – едва слышно пробормотала Розалинда ему вслед. – Пусть твои сны будут такими же прекрасными, как весна в Хартии.

Вернувшись в свою комнату, Розалинда обнаружила, что замковые слуги уже согрели для нее воду и установили бадью возле разожженного камина. Рядом лежала стопка полотенец и корзиночка с уже полюбившимися мыльными шариками, ароматными маслами и сухими лепестками цветов.

Зои предложила свою помощь, но Розалинда вежливо отказалась. Виконтесса Чейз тоже намеревалась искупаться, а прислуживать обеим леди сразу горничная просто не в силах.

А еще Розалинде хотелось немного побыть в одиночестве и помечтать всласть. Она вылила в воду четверть склянки розового масла, насыпала сухих лепестков и с довольным вздохом опустилась в бадью. Ароматная вода согрела ее и успокоила. Прикрыв от удовольствия глаза, Розалинда взяла наугад один из шариков и принялась намыливать лицо и руки. Сердце ее ликовало, а с губ слетала тихая мелодия старинного вальса.

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату шагнул Астор. Прислонился спиной к стене и подал знак Блезу ожидать его в спальне. Камердинер ушел, а граф сложил на груди руки и наблюдал.

Легкий сквозняк коснулся волос на затылке Розалинды, вынуждая ее открыть глаза. Она вскрикнула и разжала ладонь. Мыльный шарик покатился по полу к ногам Астора.

– Почему Вы испуганы? – надменно спросил он. – Я полагал, будто Вы будете рады увидеть меня целым и невредимым. Или Вы ожидали вовсе не меня?

Розалинда отжала волосы и закрутила их в тугой пучок.

– Я безмерно счастлива знать, что Вы находитесь в добром здравии. Но Вы вошли без стука и так неожиданно...

Астор поднял с пола мыльный шарик, поднес его к носу и вдохнул нежный аромат фиалок.

– Подумать только, эти слащавые шилданцы, вместо того, чтобы тратить силу и мощь на укрепление позиций, расходуют свои дары на выращивание цветов, – небрежно обронил он. – Кому нужны фиалки поздней осенью?

– Возможно, тем, кто жаждет наступления весны и живет мечтами о счастливом будущем, – не глядя на мужа, пробормотала Розалинда. – Шилданцы выращивают любимые цветы богини в знак благодарности за ее дары и ее любовь.

Астор несколько минут молчал, а после подошел к жене и опустился на колени у нее за спиной. Розалинда ощутила его холодное дыхание у себя на шее.

– Цветами богини ты пытаешься заглушить запах другого мужчины? – В голосе Астора не было угрозы. Скорее ледяная печаль, перемешанная с обидой. – Тебе это не поможет. Я отчетливо вижу следы Эйдена на твоем теле, чувствую на тебе следы его страсти.

Розалинда неприязненно поежилась и отстранилась.

– Вы бредите – Эйден не прикасался ко мне. Ваша беспричинная ревность ослепила Вас.

– Вовсе нет, – кончики его пальцев пробежали по ее шее, а после сжали ее, вынуждая затаить дыхание. – Он не прикасался к тебе физически, но осквернил своим взглядом. И ты, как дешевая потаскуха из борделя, повелась на его уловки.

– Отпустите... – прохрипела Розалинда, – Вы делаете мне больно.

Астор с трудом разжал ладонь и поднялся. Тьма в его глазах разгоралась все ярче, вытесняя любые человеческие чувства. Заменяя привязанность к супруге неуемной жаждой.

– Ты делаешь мне больнее! – выкрикнул он и с досады пнул бадью. – Мне проще убить тебя, чем видеть, как ты отдаешь ему то, чего лишила меня.

Розалинда вцепилась в края бадьи и глубоко вздохнула. Тщательно подбирая слова, она раскрыла было рот, чтобы возразить, но Астор оборвал ее речь на полуслове:

– И не возражай мне! Молчи, если тебе дорога твоя жизнь.

Он вновь ринулся к ней, схватил ее левую ладонь и стал насильно тянуть из нее дар. Розалинда постанывала и кусала губы, но не сопротивлялась, позволяя мужу насытиться ею. Она стала для него недосягаемой мечтой, желанием, которому не дано воплотиться в реальность. Его личным опиумом и его проклятьем.

Глава 22

Далеко за полночь Астор покинул спальню супруги. Светлые силы Розалинды на время успокоили демонов в его душе, позволив им забыться непродолжительным, тревожным сном.

Насвистывая незатейливый мотивчик, граф спускался по лестнице для слуг, когда услышал за спиной решительный окрик.

– Постойте, Кюрель!.. – ничто в замке не ускользало от внимания Ралфа – советника и главного помощника короля.

Астор повернул к нему голову и недовольно нахмурился:

– Позвольте, милорд, уже так поздно и я намереваюсь хорошенько выспаться перед завтрашним сражением.

Ралф спустился, перешагивая сразу через две ступени, и угрожающе навис над собеседником. Пусть Астор и был достаточно высок – советник превосходил его в росте чуть ли не на голову. Особенности фигуры давали Ралфу весомое преимущество в разговорах с подданными его короля.

– Могу я узнать, что Вы делали в спальне графини? – не слишком любезным тоном осведомился советник.

Астор подпрыгнул, лицо его побагровело.

– Да как Вы смеете задавать мне подобные вопросы? Я и впредь буду посещать супругу в любое время дня или ночи и не намерен спрашивать у кого бы то ни было разрешения.

Ралф смерил его долгим придирчивым взглядом и произнес:

– Вы позволяете себе практики, запрещенные в Шилдании, тем самым нарушая наши законы. И если в мирное время это могло грозить вам лишь увольнением с должности, то в военное приравнивается к измене. Более того, Вы настолько самоуверенны, что не потрудились выставить защиту, и всполохи передаваемого дара все еще видны на стенах спальни графини и на вашем теле.

Астор окинул себя придирчивым взглядом, но не нашел ничего, что могло свидетельствовать о его ночном «пире».

– Не трудитесь понапрасну, – неприязненно усмехнулся Ралф, – только маги животных и маги живой природы могут увидеть следы переданной силы.

– Мое ранение... – Астор тут же припомнил излюбленную оговорку, – оно дает мне право пользоваться услугами лекаря.

Он изобразил на лице печаль и потер шрам от давно зарубцевавшейся раны. Но Ралф не поддался на его уловку:

– В рекомендации короля Адриана ясно сказано, что Вы полностью оправились от ранения и способны вновь занять должность боевого мага. Вы обманули двух королей?.. Полагаю, в этом случае Эйдену стоит отправить Вас обратно в Хартию и отдать в руки военного трибунала.

На сей раз Астор и вправду побледнел. Оправдаться перед Адрианом он сумеет, но возвращение в Хартию грозит ему неисполнением заветной мечты. Потеряв связь с шилданцами, он утратит возможность найти морион и стать тем сосудом, что станет вместилищем для Беала. Можно попробовать пробиться в Эйшеллию – но там, среди таких же потомков некромагов, у него будет слишком много конкурентов. Адалард не позволит чужеземцу завладеть сокровищем.

– Силы супруги помогают мне становиться сильнее и крушить врагов Шилдании, – все же попробовал оправдать свои действия Астор. – К тому же, Розалинда по собственной воле делится со мной даром – как добропорядочная супруга и сострадательная лекарка.

Ралф остался непреклонен.

– Я в последний раз повторяю: в Шилдании запрещены подобные практики. И не столь важно, по доброй воле графиня отдает Вам свои силы или нет, вы оба теперь подданные короля Эйдена и обязаны исполнять его закон.

Астор сжал зубы до боли в челюстях. Еще никогда его не ставили перед таким сложным выбором. На одной чаше весов – болезненная привязанность к супруге, на другой – зов Беала.

– Так и быть, на время пребывания в Шилдании я откажусь от лекарского дара супруги, – Астор шипел от злости, как кипящий чайник. – Но я продолжу навещать ее при каждом удобном случае – и ни один король не запретит мне этого.

Граф рывком поклонился и собрался уходить.

– Это еще не все, – вновь окликнул его Ралф. – Раз уж у нас вышла такая занимательная беседа по душам, позвольте узнать, что Вы сделали с Блезом, вашим камердинером? На нем тоже видны следы запрещенной магии – застарелой, но неизменно темной.

Астор угрожающе сжал кулаки и рявкнул, как бешеный тигр:

– Блез достался мне таким, каким видите его Вы. У Вас нет оснований обвинять меня в некромагии.

Ралф поправил пустующий рукав камзола и потер указательным пальцем нижнюю губу. Астор оказался на редкость прозорливым, и прижать его к стенке просто так не выйдет. Реальных доказательств его причастности к некромагии нет – а значит, и судить его не за что. Пока не за что.

– Я непременно сообщу королю о Ваших пристрастиях, – все же предупредил Ралф. – Будьте уверены, за нарушение закона Вам придется ответить перед Его Величеством. А пока... можете идти отдыхать. Но помните, я слежу за Вами.

Астор презрительно фыркнул. Он отлично понимал, что его способности мага огня дают ему право пользоваться привилегиями. Но отметил про себя, что впредь ему стоит быть еще более осторожным. Разбирательства с непокорной супругой и месть ее возлюбленному могут подождать. А вот с поиском мориона придется поторопиться. Не напрасно же он, граф Кюрель, согласился на должность главы разведывательного отряда – слишком опасную и непрестижную должность. Однако Беал стоит того, чтобы ради него пожертвовать многим. В том числе гордостью и собственной жизнью.

Утром, едва пурпурный диск солнца коснулся небосвода, Розалинда пробудилась. Голова у нее немного кружилась – Астор забрал слишком много. Но еще сильнее ее расстраивало неприятное ощущение между ног: этой ночью ее муж словно сошел с ума и пытался возместить себе ночи, лишенные близости.

А наутро, вдобавок к прочим мучениям, у несчастной Розалинды начались ежемесячные недомогания. Она чувствовала себя цветочным жмыхом, из которого до капли выжали ароматный сок, а после выбросили за ненужностью.

Тихий, но настойчивый стук в дверь отозвался пульсирующей болью в голове графини.

– Войдите, – распорядилась она и упала на кровать.

У нее не было сил, чтобы поднять руку, не то чтобы встать. От бессильной ярости она дрожала, а слезы горючими ручьями струились по ее щекам. В этот момент ей отчаянно не хватало Джоси, ее целебного отвара и слов утешения.

В спальню вошла Раяс в сопровождении Зои. Горничная, как и в прошлое утро, держала в руках поднос с завтраком. Им обеим тут же бросилась в глаза бледность лица графини, ее тусклый взгляд и дрожащие пальцы, что сжимали край покрывала.

Раяс не посвятили в подробности происходящего, но приказали проявить заботу о Розалинде и подготовить ее к дневной встрече с королем.

– Моя дорогая, да на Вас лица нет!.. – не на шутку всполошилась Раяс. Тревога ее была вполне искренней: что, если эта хартийка привезла в Дэйзиленд чуму. – У Вас поднялась температура? Вас преследовали ночью кошмары? У Вас немеют кончики пальцев и болит горло?

Виконтесса собирала всевозможные сплетни о той страшной болезни, что расползлась по двум королевствам серым туманом. Она не сомневалась, что страшную немочь можно определить по предшествующим симптомам – порой совершенно абсурдным. Легион Беала не подавал тайных знаков, прежде чем умертвить свою жертву.

– Всего лишь женское недомогание, – через силу улыбнулась Розалинда. Сказать о том, что муж – самый страшный и опасный кошмар из всех, что являлись к ней ночью, она не решилась. – Джоси, моя горничная, готовила для меня отвар из целебных трав – он всегда мне помогал.

– Я немедленно сделаю, – услужливо предложила Зои и, не дождавшись ответа, метнулась к двери.

Раяс присела на краешек кровати и кивнула в сторону подноса с едой – горничная поставила его на столик, недалеко от графини.

– Вы голодны? – осведомилась виконтесса. – Мне обильная еда помогает справиться с любыми недомоганиями. Как видите, это пагубно сказывается на моей фигуре.

– Простите, но я даже думать не могу о еде, – поморщилась Розалинда. – Быть может, позднее, после того, как выпью отвар.

Раяс неопределенно пожала плечами и притянула поднос к себе.

– В таком случае я позавтракаю у себя. А к Вам вернусь ближе к обеду – вместе с королем. Он желает поговорить с Вами о чем-то важном, но не хочет Вас компрометировать. Потому попросил меня присутствовать при вашем разговоре.

– Он придет в мою спальню!.. – испуганно обронила Розалинда и приложила ладони к все еще бледным щекам. – Сегодня?.. Как же я смогу принять его в таком состоянии?

Раяс подмигнула ей и загадочно улыбнулась:

– Считайте, у Вас появился прекрасный повод взять себя в руки и немедленно поправиться. Его Величество и без того проявил уважение к Вашему недомоганию и соизволил сам прийти к Вам. Не обижайте его отказом.

Слегка склонив голову и тряхнув при этом пышно взбитыми локонами, Раяс удалилась. В ее лишенной мудрости и здравого смысла голове витал лишь один вопрос: каким образом Эйден прознал о женском недомогании Розалинды? Если только он не...

Выйдя в коридор, Раяс ехидно расхохоталась: она уже не сомневалась, что эту ночь король провел в спальне графини. Она и подумать не могла, что причина болезни Розалинды кроется в совершенно ином происшествии.

Розалинда пришла в полное замешательство. Ей очень хотелось встретиться с Эйденом, поговорить без посторонних и позволить так давно бережно хранимому чувству прорваться наружу. Но предстать перед возлюбленным такой – обессиленной и бледной, она попросту боялась. Когда-то Орели сказала, что как бы мужчина не был очарован женщиной, он не простит ей кислого лица и холодности. И если в пламя любви не подбрасывать дров из улыбок и обещаний, умеренно сдобренных кокетством, оно непременно угаснет.