Текст книги "Жена-невольница. Непокорное пламя (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Коум лукаво взглянул на сестру и тихонько присвистнул.
– Полагаю, твой бывший поклонник не позабыл тебя и придет в ужас, узнав, что ты прибыла в его владения вместе с мужем. Славный сюрприз приготовил наш Адриан королю Шилдании.
Розалинда вспыхнула, как факел, и приложила прохладные ладони к щекам.
– Откуда тебе известно обо мне и Эйдене? Это было так давно, что я и сама об этом не помню...
Коум скорчил недоверчивую гримасу и сказал со вздохом:
– Если бы ты его забыла, то не покраснела бы сейчас так, будто я уличил тебя в чем-то неприличном. О твоем дебюте на балу мне рассказала Орели. Она часто навещала меня в академии и привозила с собой нашу матушку... До того, как с ними случилось несчастье.
Воспоминание о матери и ее подруге остудило разум Розалинды, и лицо ее вновь стало бледным.
– Скажи, ты присутствовал на похоронах матери? Астор... он... не позволил мне поехать.
– И, возможно, был прав... – неожиданно заявил Коум. – Ты не представляешь, сколько смертей произошло в Хартии за последние месяцы. Эта вспышка магической чумы, как прозвали ее лекари, не щадит никого.
Розалинда подняла на брата полные горя глаза и тихо спросила:
– Ты тоже веришь, будто это король Эйшеллии наслал на нас эту напасть? И только победив его в войне, мы избавимся от этой печальной участи.
Коум резко посерьезнел, глубокая складка прочертила его высокий лоб.
– Я и сам не знаю, во что верить, – пробормотал он. – Но вскоре мы все выясним – до Бэтлтона, северной резиденции короля Эйдена, осталась всего пара дней пути. И нам во что бы то ни стало нужно разбить Адаларда, иначе есть шанс, что победив Шилданию, Эйшеллия развяжет войну уже с Хартией. Не думаю, что Адаларду действительно так важны горы Гланселя – ради ничем не примечательного горного хребта ни один король не стал бы развязывать войну. Тут дело в чем-то большем.
Глава 19
Шилдания, Бэтлтон,
год 20022 от ПВД, сентябрь
– Ваше Величество, наши дозорные заметили отряд из Хартии, – Ралф коротко поклонился королю и поправил пустующий рукав камзола. – К вечеру они прибудут в Бэтлтон.
Эйден только вернулся из очередного сражения и еще не успел стянуть с себя шлем и кольчугу. Ардо, за пять прошедших лет завоевавший звание главы стаи, лежал у ног короля и вылизывал опаленную шерсть на лапе.
– Безмерно рад это слышать! – Эйден стянул с плеч алый плащ и небрежно бросил его на спинку высокого стула. Сел и принялся стаскивать с себя сапоги. – Что удалось разузнать о магах, входящих в состав отряда?
Ралф хотел было помочь Эйдену, но тот отверг его помощь.
– С переодеванием я справляюсь сам, – заявил он советнику и другу. – От тебя мне нужна информация. Ты как никто умеешь рассмотреть каждое дело до мельчайших подробностей и выяснить все детали. Так что с отрядом, кто его возглавляет?
Ралф кашлянул в кулак, преодолевая смущение от похвалы монарха, и начал с главного:
– Отрядом руководит некий граф Кюрель, он и стал инициатором похода. Ему удалось убедить Адаларда и парламент в том, что Эйшеллия имеет отношение к странной болезни, распространившейся по нашим государствам.
Эйден дотянулся до графина с водой и залпом его ополовинил. После долгой схватки с врагом горло его пересохло, как пустой колодец.
– Получается, этот граф решил стать героем, – недоверчиво произнес король. – Чуть ли не избавителем двух королевств от напасти? Странное поведение для высокородного дворянина. Он беден? Жаждет денег и славы?
– В том-то и дело, что нет, – отринул его предположение советник. – Астор Кюрель получил свой титул и достаточно большое имение в дар от Изидора за верную службу парламенту. До отправления в Шилданию вел уединенный образ жизни и залечивал раны, полученные в боях.
Ардо протяжно мяукнул, требуя своей порции воды. Он давно не был тигренком, но не утратил искренней привязанности к своему магу и сопровождал его не только в сражениях.
Эйден вылил остатки графина в миску тигра и задумчиво посмотрел на Ралфа.
– Что известно о характере и привычках графа – тебе удалось что-то разузнать? Прежде чем принимать его к себе на службу, я хочу быть в нем уверен. Ему можно доверять?
Ралф опустился на стул напротив короля и задумчиво уставился на Ардо. Пока тигр с жадностью пил воду, советник потирал подбородок указательным пальцем, перебирая в уме полученную информацию.
– О графе в северной части Хартии ходят нехорошие слухи, – ответил Ралф со скорбным выражением на лице. – В небольшом деревенском поместье, где он жил прежде, его считали чуть ли не дьяволом во плоти.
Эйден задумчиво провел ладонью по шерсти Ардо и издал легкий смешок.
– Эти домыслы чем-то подкреплены, или всего лишь досужие выдумки черни? В захолустной деревне у жителей мало развлечений, так почему бы не сделать из хозяина монстра...
Ралф покачал головой:
– Серьезных обвинений в его адрес не было. Разве что... после войны Астор вернулся в родное гнездо и забрал из деревни бастарда своего отца. Граф сделал нелюдимого парня камердинером и увез в новый замок.
Эйден непонимающе моргнул и нахмурился:
– Что же в этом странного? Решил искупить грех отца и поддержал кровного родственника.
– Блез, так звали того парня, слыл недалеким и порой проявлял признаки агрессии. Но после визита графа его словно подменили – он стал тихим и послушным, как щенок. А самого Астора Кюреля заподозрили в применении темных практик.
Эйден устало откинулся на спинку стула и потер глаза.
– Только некромагов мне не хватало кроме тех бед, что уже имеются... Стало быть, этот граф, как и король Эйшеллии, рвется в горы? Подозреваю, ему тоже нужен морион, пропавший из храма. Но отчего все полагают, будто он все еще в Гланселе?..
– Не могу знать, Ваше Величество, – вздохнул Ралф. – Мы облазили все горы вдоль и поперек, но так и не обнаружили следов камня. Разведотряды Адаларда не прекращают поиски со своей стороны гор. Но след мориона давно простыл.
Эйден опустил кулак на столик, и стоящий на нем пустой графин жалобно звякнул.
– Предвижу, что эта война и проклятая чума не прекратятся до тех пор, пока кто-нибудь из нас не найдет этот морион! Что представляет из себя этот дьявольский камень, раз за ним охотится столько магов?..
– Я пытаюсь это выяснить не первый год, – уныло сообщил Ралф, поднимаясь, чтобы оставить короля отдыхать. – Но некромаги тщательно оберегают свои секреты и не выдают тайн ни перед лицом смерти, ни даже под пытками. Страсть к тьме у них сильнее, чем воля к жизни.
– Ларец из моей сокровищницы прибыл? – Эйден вспомнил об еще одном немаловажном моменте.
– Так точно, Ваше Величество, – подтвердил советник. – Сегодня утром его под вооруженным конвоем доставили Бэтлтон. Вы полагаете, он нам пригодится?
Эйден запустил пальцы в волосы и на секунду прикрыл глаза.
– Не уверен... я уже ни в чем не уверен. Но хочу, чтобы эта вещь была рядом, если понадобится.
Ралф согласно покивал и мягко напомнил:
– Ваш покойный отец также отличался даром предвидения. Полагаю, Вам эти способности передались по наследству.
– Печально известно, что все предусмотреть невозможно, – вздохнул Эйден. – В противном случае мой отец не погиб так глупо. Подумать только, он сумел отразить набег заморских племен, предотвратил предательство, но утонул, не справившись с бурным течением.
– Последние годы вашего отца часто мучали судороги, – так же печально изрек Ралф, – но о его любви к плаванию до сих пор ходят легенды. Пристрастия довольно часто становятся причиной гибели. Порой, самые невинные из них.
Воспоминания об отце не отвлекли Эйдена от темы разговора. Он медленно кивнул и предупредил советника:
– Приглядывай за этим Кюрелем, его охота за морионом не должна помешать нам выиграть войну. Некромаг он или нет, но обязан принести клятву верности Шилдании и ее королю. Как бы мне ни хотелось вернуть графа обратно Адаларду, без помощи магов огня нам не обойтись.
– Как прикажете, Ваше Величество, – согласился Ралф и направился к двери. – Я прослежу за приготовлениями к приему важных гостей из Хартии.
Не дожидаясь, пока советник скроется из виду, Эйден окликнул его:
– Постой! Есть еще что-то, о чем мне стоит узнать перед приемом?
Ралф устремил свой взгляд в потолок и на секунду замешкался.
– Вместе с графом Кюрелем в Дейзиленд прибыла его супруга, – неохотно добавил советник. – Все остальные маги огня оставили семьи в Хартии.
– Страшно представить себе, что за жена может быть у некромага, – мрачно усмехнулся Эйден. – Если слухи правдивы, то графиня должна быть под стать супругу.
Король Шилдании содрогнулся, представив перед собой образ леди-некромагички, которых так любили изображать художники прошлых эпох. Бледная кожа, красные глаза и длинные, как у волчицы, клыки. Холодные изнутри и снаружи дамы не вызывали у Эйдена ничего, кроме неприязни.
– О графине Кюрель мне мало что известно, – уклончиво отозвался Ралф и, откланявшись, вышел.
Сообщать о том, кто именно стал избранницей Астора Кюреля, советник не решился. Пять лет назад он уже выполнил просьбу короля и разузнал, что сталось с Розалиндой.
Известие о ее замужестве, пусть и лишенное подробностей, привело Эйдена в отчаяние. Он опоздал, и его алая роза досталась другому. О, если бы Розалинда была его подданной – он немедленно пригласил бы ее ко двору. Но ссориться с Адалардом в то время как Шилданию сотрясает война с Эйшеллией и чума – недопустимо для правителя. И Эйдену пришлось отложить любовные порывы.
Но напрасно Ралф полагал, будто стремительное замужество Розалинды заставило короля Шилдании позабыть о ней. Втайне даже от самого себя Эйден лелеял надежду возвратиться в Хартию и найти способ встретиться с прекрасной леди. Но только после того, как Шилдания освободится от смертельной угрозы.
Спустя шесть часов после беседы Ралфа и Эйдена коленопреклоненный Астор, положив обе руки на священную книгу богини, произносил присягу королю Шилдании. Лицо его, опущенное вниз, хранило бесстрастное выражение, в то время как в черной душе бушевал настоящий смерч. Эйден, этот юнец, потребовал публичного признания его власти, и графу Кюрелю пришлось смириться с унижением.
– Клянусь выполнять отданные мне приказы, защищать Шилданию от врагов и соблюдать заветы светлой Богини, – торжественно произносил Астор, стараясь, чтобы его слова звучали убедительно. – Клянусь не применять свой дар против сюзерена и его народа, хранить мужество и верность данным обетам.
Все присутствующие на столь знаменательном событии придворные, маги и простые воины благоговейно хранили молчание. Такого развлечения они не видывали со дня коронации Эйдена. Их король встретил союзников со всей торжественностью, на которую Бэтлтон оказался способен в тяжелое время сражений.
– Я принимаю Вашу присягу, – громогласно объявил Эйден и подошел ближе, дабы принять из рук графа верительную грамоту от короля Адриана. А заодно и ближе рассмотреть нового союзника.
Розалинда, стоявшая в это время за спиной мужа, присела в почтительном реверансе. Огромного труда стоило ей отвести взгляд от приближавшегося Эйдена. За прошедшие годы он почти не изменился, лишь сильнее раздался в плечах и стал еще более мужественным. Даже в броской мантии и красном с золотой вышивкой камзоле он не выглядел неженкой. Все та же уверенность в каждом движении, все тот же пронизывающий взгляд и проникновенный голос, от которого колени Розалинды предательски подгибались.
Обменявшись любезностями с графом, Эйден краем глаза мазнул по его супруге. Небольшого роста, с ног до головы закутанная в черный, скрывающий очертания фигуры наряд, она смотрелась вороной, случайно забравшейся в сад к райским птицам. Рядом с дамами Шилданиии, раскрепощенными и чувственными, она смотрелась абсолютно неуместно.
– Позвольте представить вам мою супругу, графиню Кюрель, – Астор намеренно не назвал Розалинду по имени. – Как добропорядочная супруга она последовала за мной, чтобы оказать поддержку и высказать уважение.
Эйден без интереса взял затянутую в темную перчатку руку графини и обозначил на ней поцелуй. Его губы не коснулись ее кожи, но пальчики Розалинды затрепетали, словно цветы под лучами ласкового солнца.
– Добро пожаловать в Дейзилденд, миледи, – обыденным тоном поприветствовал гостью Эйден. – Надеюсь, путешествие не показалось вам утомительным.
– Нисколько, Ваше Величество, – еле выдохнула Розалинда. – Я безмерно счастлива, что смогла своими глазами увидеть легендарный город фиалок и горных ручьев.
Похвала из уст такой холодной дамы сбила Эйдена с толку. Он попытался заглянуть графине в лицо, но та так и не подняла головы. И ему пришлось довольствоваться лишь затылком, тщательно упрятанным под немыслимым серым чепцом. И все же голос показался ему до боли знакомым.
– Как жаль, что Ваше прибытие пришлось на столь безрадостный период, – заметил Эйден. – И все же, я предлагаю Вам свое гостеприимство. Тешу себя надеждой, что Ваши впечатления от Шилдании не омрачатся предстоящими сражениями.
– Светлая Богиня не допустит этого, – выдохнула Розалинда, вложив в свое короткое замечание столько страсти и едва сдерживаемого чувства, что стоящий рядом Астор недовольно покривился.
– Моя супруга предпочитает проводить дни в уединении, но при необходимости может оказать помощь в лечении больных, – граф не мог не вмешаться в разговор и позволить Эйдену обворожить Розалинду рассказами о Бэтлтоне и светских раутах. – Ее лекарский дар довольно силен.
Астор одновременно гордился Розалиндой и хотел упрятать ее подальше от глаз короля. Он искренне полагал, будто Эйден выделит им, как супружеской паре, отдельные покои, и был несказанно разочарован следующим замечанием короля.
– В таком случае, я попрошу выделить для миледи место в госпитале, – заключил Эйден. – А также прикажу подыскать для нее в замке комнату, согласно ее вкусам. Вы же и Ваш отряд займете место на первом этаже, как и другие боевые маги.
Замечание короля нанесло болезненный удар по честолюбию Астора. Он непонимающе устремил взор на Эйдена и позволил себе замечание:
– Светлой Богине не угодно, когда супружескую пару разделяют, – буркнул он и запоздало добавил: – Ваше Величество. Разве мое положение не позволяет мне занять одни апартаменты с супругой?
Эйден уловил намек графа, но не собирался оказывать ему почести, на которые тот рассчитывал.
– Идет война, и в замке собралось слишком много магов-мужчин. Боюсь, не каждому придется по душе, если им придется делить комнату с другими воинами, в то время как Вы наслаждаетесь обществом супруги. Даже я, король, не позволяю себе лишнего во время сражений. Другое дело – скромные пиры во время недолгих затиший на фронте.
Лицо Астора побагровело от злости. Он привез Розалинду вовсе не для того, чтобы она развлекала посторонних мужчин на балах. И если ему самому невозможно наслаждаться ее даром и красотой, то и другим он этого не позволит.
– Моя супруга не посещает подобные мероприятия, – словно бы с сожалением произнес граф.
Он обсуждал предстоящую жизнь супруги так, будто она была лишь вещью, не имевшей права голоса. Но Розалинда не могла возразить: пристыженная подобным поведением Астора, она еще ниже опустила голову и до боли стиснула кулаки. Унижение и ярость – вот то, что она испытывала в тот момент.
– Миледи нездоровится? – Эйден обратил взор на Астора и приподнял бровь.
Розалинда не выдержала.
– Со мной все в полном порядке, – проговорила она быстрее, чем Астор успел поставить ей несуществующий диагноз. – И я с удовольствием помогу лечить раненых в госпитале.
На секунду Эйдену почудилось, будто его обоняние обласкал нежный запах цветов и пряностей. Он неверяще тряхнул головой, заозирался в поисках источника чудодейственного аромата. После вновь склонился над графиней и на секунду прикрыл глаза.
Человеческое зрение обмануть легко, достаточно облачить даму в непривлекательный наряд, укрыть волосы чудовищным головным убором и измучить и запугать так, что голос ее и манера речи станут неузнаваемыми. Вот только обмануть зов сердца не так легко. А зов сердца мага животных – тем более.
Эйдену показалось, что его ноги вросли в пол, как корни древнего древа. Дыхание остановилось, а давно забытые чувства пробудились в сердце с новой силой. Неужели перед ним та самая девушка – прекрасная роза Хартии, срезанная с куста неумелой рукой и увядшая в нещадных ладонях.
Внешне и Эйден, и Розалинда остались прежними, невозмутимыми и бесстрастными. Но что-то неуловимо изменилось. Воздух словно сгустился вокруг них, раскалился и задрожал.
Розалинда почувствовала призывный взгляд возлюбленного и вскинула голову. Ее прекрасные глаза загорелись зелеными маячками среди непроглядной тьмы безразличия. На бледных щеках выступил румянец – нежный, как лепесток розы.
Один короткий взгляд, но как много он значил для двоих. Словно не было разлуки и пяти лет, проведенных врозь. Не было войны и чумы, охватившей два королевства. И вокруг все еще бушевала весна. Их весна.
Астор тоже заметил, как в одно мгновение преобразилась его жена. Темный туман гневно заклубился в его душе, требуя отмщения. За годы брака он так и не добился даже легкого чувственного отклика от Розалинды, и теперь не мог снести того, как легко удалось это Эйдену. Если бы не призыв Беала, граф немедленно покинул бы Шилданию, и снова запер супругу в своем замке. Но сейчас ему важнее было разыскать морион. Месть же – это зелье, которое стоит варить на свежую голову и подавать в охлажденном виде.
Астор, не боясь вызвать осуждение в глазах короля, придворных и своего отряда, довольно грубо стиснул запястье Розалинды и с плохо сдерживаемой злобой в голосе потребовал:
– Если у меня не будет возможности видеться с супругой, то, пожалуй, мне стоит вернуть ее домой. Надеюсь, Ваше Величество, Вы не станете возражать?..
Эйден раскусил шантаж Астора, но и не подумал поддаться.
– Помилуйте, граф, – насмешливо воскликнул он, а глаза его прошили Астора насквозь, – как король, да и как мужчина я не могу пожертвовать безопасностью моей гостьи. Отправить обратно в Хартию вооруженный отряд – значит, ослабить позиции. Но и позволить графине отбыть в одиночестве я не смею. Сожалею, что мои принципы распределения покоев оказались для Вас неприемлемы, но менять их не вижу смысла. Вы только что поклялись мне в верности и обязаны подчиниться моему приказу.
Астор задрожал от бессильной ярости. Тысячу раз он успел пожалеть, что привез Розалинду в Эйшеллию. Временно обойтись без ее сил ему вышло бы дешевле, нежели наблюдать за тем, как она проявляет признаки влюбленности в другого мужчину. Напрасно он поверил своей гордыне: жена так и не покорилась ему полностью, и теперь он сам предоставил ей отличную возможность показать свой истинный характер.
Розалинда привычно опустила голову, но Эйден успел заметить, как легко дрогнули уголки ее губ. И он возблагодарил судьбу за то, что прекрасная роза не лишилась не только своего очарования, но и острых шипов. Пять лет назад он поклялся, что сделает ее своей и больше не отпустит – пришла пора выполнить обещание. Ни положение Розалинды, ни ее кажущаяся покорность мужу не заставят Эйдена остановиться. Нет такой преграды, что не сможет преодолеть разгоряченное любовью сердце.
– Виконт Чейз!.. – король подозвал к себе гофмейстера. – Устройте наших гостей и накормите их. Завтра утром нам предстоит славное сражение в новом составе: маги огня значительно повысят шанс Шилдании на победу.
Астор остался недвижим, продолжая сжимать запястье жены. Он неотрывно смотрел на короля и ожидал его дальнейших распоряжений.
– Ах, да, – улыбнулся Эйден и вновь обратился к гофмейтеру: – Попросите Вашу супругу взять под свое крылышко графиню. Раяс, как никто, осведомлена в правилах двора, она поможет нашей гостье освоиться.
Глава 20
В располневшей даме с прической, напоминавшей утиное гнездо, одетой в платье цвета поблекших листьев, Розалинда не сразу признала ту самую виконтессу, что пять лет назад ввалилась в спальню короля и нарушила их с Эйденом уединение.
– Миледи, – Раяс присела перед графиней в почтительном реверансе и обезоруживающе улыбнулась. Она в свою очередь не узнала ту простушку, чей внешний вид так разозлил ее в замке Рошен. – Поршу следовать за мной. Я провожу Вас в голубую спальню – она уютная, хоть и небольшая.
Виконтесса дружелюбно подхватила Розалинду под локоток и вывела ее из зала. Астору осталось лишь смотреть ей вслед и сгорать от безудержной ревности. Присягнув Эйдену на верность, он позволил ему вмешиваться в его жизнь, в том числе и в супружескую.
Розалинда не попрощалась с мужем, не удостоила его словом или жестом. Подобное поведение супругов тут же родило массу сплетен среди придворных короля Шилдании.
– Этот Астор Кюрель – настоящее чудовище, – прошептала одна дама другой, прикрывая рот веером из павлиньих перьев. – Вы видели, как грубо он схватил эту бедняжку за запястье. Бр-р-р... даже ради титула я не согласилась бы делить с ним ложе.
– Да и сама графиня далеко не подарок, – возразила вторая дама, – на нее же страшно смотреть. Мне не удалось рассмотреть ее лица, но этот наряд...
– Не судите о ларце, не увидев его содержимого, – многозначительно заметил стоявший рядом пожилой барон в форме боевого мага. – Наш король не стал бы так заботиться о ни чем не примечательной особе.
– Вы полагаете, эта черная мышь приглянулась Эйдену?.. – дама с веером сделала вид, будто собирается упасть в обморок. – С начала войны у него не было ни одной фаворитки, но я не верю, что он мог польститься на такую невзрачную даму.
– Кто знает... – развел руками барон. – Пути Светлой Богини непостижимы для простых смертных. А возможно, Эйден увидел в графине нечто, чего не заметили мы.
Обе дамы наморщили носики и про себя решили присмотреться к графине Кюрель. И при первой возможности расспросить Раяс о ней поподробнее.
Розалинда не заметила, что едва появившись при дворе, стала предметом внимания всех его обитателей. Опьяненная встречей с возлюбленным, она поднималась по парадной лестнице вслед за виконтессой Чейз и едва заметно улыбалась. В сердце ее пели соловьи и расцветали розы. Он не забыл. Эйден, главный мужчина в ее жизни, узнал ее, едва взглянув. Ради одного этого стоило проделать путь в тысячу километров, терпеть тряску и нравоучения Астора.
В душе Розалинда понимала, что муж не позволит ей принять ухаживания короля. Но уже то, что Эйден жив и она может видеть его, быть рядом, наполняло ее душу блаженством.
Раяс привела гостью небольшую, но достаточно просторную и хорошо освещенную комнату. Стены ее были обиты нежно-голубым шелком, а на полу лежал мягкий ковер темно-синего, как штормовое море, оттенка. Огромный камин, высокое ложе под балдахином из тонкой полупрозрачной ткани, маленький дубовый столик и два стула – вот и вся мебель, которая смогла уместиться в спальне.
И все же, несмотря на тесноту пространства, Розалинда нашла комнату прелестной. Она прошлась по ней, коснулась пальчиком букета свежесрезанных фиалок – живых, даже будучи срезанными, не утративших своей сочности и цвета.
– Здесь очень уютно, – Розалинда улыбнулась своей провожатой. Зла на виконтессу она не таила, а в новом месте ей очень хотелось иметь кого-то, с кем можно переброситься хотя бы парой фраз. Одиночество печалило ее сильнее, чем прошлые обиды. – И воздух такой свежий и чистый!..
– Жаль, что Вам довелось посетить Бэтлтон в такое смутное время, – покачала головой Раяс. – Его Величество не позволяет придворным покидать пределов крепости, иначе мы могли бы отправиться на охоту, покататься на лодках или попросту позагорать.
– Загорать?.. – Розалинда непонимающе моргнула. – Ви имеете в виду подставить свои лица под солнечные лучи... Но от этого портится кожа!..
Раяс рассмеялась, смущенно прикрыв ладонью рот. Графиня-чужестранка показалась ей невеждой, хоть и не лишенной некоторого очарования.
– В Шилдании правят иные законы и то, что в Хартии считается неприемлемым, для нас давно стало нормой. Поверьте, легкий оттенок загара очень пошел бы Вам. И не только к лицу – во время водных процедур дамам позволяется надевать короткие нижние юбки сорочки без рукавов.
За прошедшие годы характер Раяс во многом изменился – и в лучшую сторону, но вот ее страсть к авантюрам и разного рода увеселениям не пропала. Сейчас, глядя на то, как покраснела графиня Кюрель, она поняла, отчего Эйден не позволил гостье покинуть его замок. Под оболочкой скромницы в графине скрывалась натура страстная и жизнерадостная.
– О!.. – только и смогла вымолвить Розалинда. – Боюсь, мой муж не позволил бы мне подобного даже в мирное время. Астор – приверженец старых традиций, он не приемлет распущенности ни в каком виде.
– Кто же говорит о распущенности?.. – всплеснула руками Раяс. – Мы, шилданцы, считаем, что внешняя красота человека отражает его внутреннюю сущность. И Вам стоит использовать столь прекрасный шанс и, пока Ваш муж отсутствует, позволить себе быть такой, какой велит Вам сердце. Я же вижу, что Вы не столь холодны, какой хотите казаться. Точнее, какой хочет Вас видеть Ваш ужасный граф.
Розалинде показалось, будто виконтесса сумела заглянуть в самые потаенные уголки ее души. А ведь она так долго считала эту даму разлучницей.
Изменилась и внешность Раяс, и ее характер. Что же такого могло произойти с ней, неужели дело лишь в титуле гостьи и должности ее мужа? Розалинда решила это выяснить немедленно.
– Вы так добры ко мне, миледи, – слегка смущаясь, произнесла она. – Полагаю, война может сплотить не только союзников, но и их жен. Виконт Чейз тоже участвует в боях?
– О, нет, дар моего мужа слишком слаб – как у самого младшего сына в семье. Однако именитый род и природные таланты помогли ему добиться должности гофмейстера.
Раяс взяла с каминной полки огниво и подошла к канделябру, намереваясь зажечь свечи. Вечер, как дымчатый зверь, подкрался так неожиданно, словно караулил Бэтлтон за серыми горами Гланселя.
– Вы не страшились последовать за мужем? – решилась задать еще один вопрос Розалинда. – Или у Вас, как и у меня, не было иного выхода?
Раяс посмотрела на графиню с искренним сочувствием и тихо возразила:
– Нет, мой муж вовсе не тиран. Напротив, я сама изъявила желание отправиться вместе с ним в Дэйзиленд. Во-первых, это прекрасная возможность вновь вернуться ко двору. А во-вторых – трое детей, даже при наличии штата гувернанток, могут свести с ума. Не подумайте, я очень люблю своих малышей, но и взять короткую передышку совсем не против.
Розалинда подавила горестный вздох. Теперь ей стало понятно, отчего изменилась внешность, да и характер виконтессы. Видимо, виконт Чейз всерьез взялся за исполнение супружеского долга, едва его супруга вернулась из поездки в Хартию. И, надо заметить, весьма успешно. Розалинде оставалось только завидовать плодовитости Раяс и лелеять мечту и самой обзавестись потомством.
– А у Вас есть дети? – поинтересовалась виконтесса.
– Пока еще нет, – с грустью в голосе отозвалась Розалинда и присела на край кровати.
– У Вас еще все впереди, я уверена, – беззаботно возразила Раяс. Она предпринимала уже десятую попытку высечь огонь, но огниво не слушалось ее. – Как же я завидую магам Хартии, им нет нужды мучиться с подобными хитроумными изобретениями. Вы не поможете мне?
Она чуть ли не умоляюще взглянула на Розалинду, но та была вынуждена ее разочаровать:
– Увы, но я, пожалуй, единственная представительница своего рода без способностей разжигать пламя.
Улыбнувшись, Розалинда подошла к виконтессе и забрала у нее огниво. В ее руках вещица оказалась более послушной. И через секунду дрожащее пламя свечи осветило комнату. В этом неровном свете все предметы приобрели словно бы размытые очертания, а по стенам поползли причудливые тени.
– Так необычно, – призналась Розалинда, осматривая преобразившуюся комнату. – Магический свет совсем другой – более яркий и насыщенный. А этот... он будто переносит в другую реальность и заставляет замирать в предвкушении чего-то таинственного.
Она прислушалась, и к своему удивлению, уловила тихое рычание за дверью. Беззлобное, но довольно настойчивое.
– Куда Вы, не открывайте дверь! – Раяс попыталась остановить Розалинду. – Тигрятня слишком близко, а после сражений маги порой теряют способности полностью контролировать своих подопечных. Пусть тигры и считаются дрессированными, но стоит ли искушать судьбу?..
Розалинда не сдержала улыбку. Похоже, виконтесса так и не перестала бояться тигров. А вот ей, напротив, хотелось бы встретиться с Ардо.
Словно по ее зову, тяжелая дубовая дверь распахнулась, и в комнату вошел тигр. Пушистый котенок за прошедшее время стал настоящим хищником – смелым и опасным. Его голова, шея и спина обросли плотными роговыми пластинами, клыки вытянулись сильнее и заострились. Сложенные крылья по размеру напоминали паруса, ядовитое жало покачивалось на кончике хвоста в такт шагам.
Ардо повзрослел и возмужал, но не забыл чудесного запаха цветов и пряностей. И ласковых прикосновений девушки, покоривших сердце его мага.
– Ардо, ты ли это?.. – Розалинда замерла, позволяя тигру обнюхать ее подол и руки.
На сей раз виконтесса Чейз не кричала, но все же вскарабкалась на кровать и накрылась с головой покрывалом. Такой и увидел ее Эйден, вбежавший в спальню гостьи вслед за тигром.
Искорки веселья, перемешанные с угольками грусти, зажглись в глазах короля Шилдании. Подобную картину он уже видел, и странное чувство дежавю заставило его сердце облиться кровью от сожаления. Второй раз они с Розалиндой находятся в спальне. Второй раз при их встрече присутствуют Ардо и Раяс.
Но, как и прежде, Эйден не может притронуться к любимой, боясь нанести непоправимый вред. Одно лишнее слово, один безумный страстный взгляд – и графиня вновь оттолкнет его. Чужая жена, желанная и недостижимая, как далекая звезда счастья.
– Прошу прощения, леди, – король поклонился и поманил к себе Ардо. – Этот бесстыдник не понимает, что своими действиями может навредить. Раяс, можете выбираться из-под одеяла, я контролирую тигра и не позволю ему на Вас напасть.
Смущенная виконтесса сползла с кровати и оправила на себе платье. На секунду ситуация ей тоже показалась знакомой, и она присмотрелась к Розалинде внимательнее. Неужели это та самая девушка?..
– Полагаю, мне следует уйти, – Раяс не стала дожидаться, пока король вновь выставит ее за дверь.
Как бы ни хотелось Эйдену остаться с гостьей наедине, он отдавал себе отчет, что непременно натворит глупостей. Розалинда выглядела такой манящей, такой чувственной, что у него не хватило бы сил не поддаться ее чарам. Он не верил, будто она любит мужа, но и давить на нее не собирался. К тому же, виконтесса Чейз – первая сплетница, стоит при ней проявить неосторожность, и об этом станет известно всему двору. В том числе и графу Кюрелю.
