Текст книги "Кент (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Такое моя бедная старинная кровать пережить явно не могла, заскрипев и даже слегка зашатавшись под нами, пока я пыталась хватать ртом воздух и прохрипеть, что мы не только мою родню, а всех соседей в округе перебудим своими играми! Вот только едва ли Бродягу это волновало хоть немного….проблема была в том, что и я уже растворилась в его страсти, пропадая полностью и без остатка и запрокидывая голову, чтобы удобнее было прогибаться в спине, поддаваясь ритму его движений…

…если бы не услышала, как хлопнула приглушенно дверь спальни мамы и ее шлепки зашуршали по полу, уводя в сторону кухни, а потом неожиданно остановились.

– Мама! Мамааа!

Бродяга хмыкнул, явно воспринимая мою попытку шипящего визга за то, как мне нравится это все действо. И, черт, да! Нравилось, конечно же! Вот только я не хотела быть застуканной мамой в таком пикантном положении с незнакомым мужчиной!

– МАМА ГОВОРЮ ТЕБЕ!!!!

Я пыталась брыкаться и приподняться, понимая, что от этого кровать лишь заскрипела еще сильнее, но Бродяга наконец поднял свою голову от меня, перестав кусать легко за шею сзади и спину, при этом даже не пытаясь остановиться.

А мамина шаги мягко и осторожно двинулись в сторону моей спальни, когда я взбрыкнулась, сама себе напоминая бешенное пони на детском аттракционе, которое пыталось скинуть с себя через чур наглого наездника.

– Быстро прячься!!!!

– Куда?.. – он все-таки соизволил слезть с меня, растянувшись вальяжно на кровати и даже закинув демонстративно одну руку за голову, не обращая внимания на то, как в свете луны блестел его влажный торчащий и вибрирующий член, такой же наглый и бессовестный, как его хозяин.

– Под кровать!!! Быстрее же!!! – я вошкалась рядом, пытаясь пригладить волосы и расправить скомканное в ногах одело, готовая уже просто визжать, потому что шаги все приближались …и наконец стихли прямо у двери.

– Еще чего не хватало! – фыркнул Бродяга, сладко потянувшись в темноте, – Застукает, так застукает….

Воистину адреналин в крови не знает границ!

Мне потребовалась всего секунда, чтобы развернуться спиной к Бродяге с силой упираясь ногами в стенку, отчего он с грохотом шмякнулся с кровати, а я накрылась одеялом до подбородка, закрыв дрожащие ресницы и молясь, чтобы в темноте этого было не видно, как раз в тот момент, когда дверь осторожно приоткрылась и показалась мамина голова, осматривающая комнату:

– …дочь, ты спишь?….

6 глава

Ох, мамочка!

Да если бы ты только знала, КАК спит твоя дочь, то, боюсь, что уже через пол часика нам бы пришлось навещать тебя в ближайшей больнице с очередным нервным срывом и сотрясением мозга, с сеткой апельсинчиков наперевес!

И не было бы так страшно, если бы не одно членистоногое создание, которое едва ли умело смущаться и думать о рамках приличия!

Именно из-за него я лежала раздавленной китом воблой на кровати, упорно делая вид, что сплю так крепко, что даже посапываю, а на самом деле судорожно задерживаю дыхание, считая медленно до трех и выдыхаю. Потом опять вдыхаю, считаю и выдыхаю, искренне надеясь на то, что это вполне похоже на размеренное дыхание обычного спящего человека!

А еще я молилась, скрестив пальцы даже не ногах, чтобы терпение Бродяги хватило еще на пару минут, когда мама переступила с ноги на ногу, отрывисто выдохнула, и пробормотала себе под нос, тихо закрывая дверь:

– ….как-будто что-то упало….послышалось что ли?

Хвала небесам, но Бродяга промолчал даже в эту секунду, не выдав ничего язвительного, типа «то, что встало, хрен упадет!» или что-нибудь в этом роде и как раз в его стиле.

Лишь убедившись, что шаги мамы в тапочках прошлепали приглушенно до ее спальни, а затем, чуть скрипнув, ее дверь закрылась, я откинула от себя одеяло, проскользив обнаженным животом по простыне, чтобы осторожно высунуть голову за пределы кровати.

Вернее, за ее одну сторону.

Там, где продолжал лежать сброшенный бог чпока, словно с самого Олимпа.

Было подозрение, что просто это мне с рук не сойдет, поэтому было страшно, но так интересно, что я все-таки осмелилась, вытянуть шею, чуть свисая с кровати и прыснув от смеха, потому что он продолжал лежать в той же позе, в которой шмякнулся – растянувшись, словно гепард, закинув одну ногу на другую и подложив под голову согнутую руку.

А еще возбуждение никуда не делось и член продолжал гордо торчать из бедер, словно статуя Свободы воистину!

– Сделаешь так еще раз, и я эту кровать сломаю, а сам пойду знакомиться с твоей родней как есть! – Бродяга кивнул на свое обнаженное прекрасное тело, на что я быстро закивала головой, пытаясь скрыть свою улыбку и прекрасно понимая, что он не шутит.

Вот уж кто-кто, а Бродяга был способен на такое на все триста процентов!

Я думала обо всем, что его касалось, не предугадав только одно – так просто мне не сойдет с рук его незабываемый полет под кровать и унизительное молчание, когда не в меру общительному Бродяге пришлось сдерживать свои порывы общения с моей родней, спасенной от инсульта.

Слишком расслабившись на краю кровати, я никак не ожидала, что полечу вслед за ним, по той же траектории, когда Бродяга просто стащил меня почти за шкирку, отчего я с глухим шлепком шмякнулась прямо на него.

– Никакого отрыва ни дома, ни на работе, – недовольно бормотал Бродяга, усаживая меня на своих бедрах и приподнимая за ягодицы над собой лишь слегка, – Ты наказана! Будешь теперь сверху!

Я хотела было сказать, что-нибудь язвительное, мол, старичок устал и выдохся? Если бы этот озабоченный во всех местах «старичок» не подался вперед бедрами, проникая в меня как всегда, умело, резко и до самого основания, отчего из глаз снова брызнули не то блестки, не то звезды.

– Скакать умеешь? Нет? Значит, будешь сейчас учиться! – как всегда нагло, но чертовски очаровательно улыбнулся Бродяга, пошевелившись и приподнимая свои бедра, словно показывая, что именно я должна делать и как, замерев, когда заметил, что я нахмурилась.

Господи, да.

Это было совершенно не к месту, и в момент, когда я должна была отчаянно придаваться страсти и задыхаться от эмоций, мой мозг вдруг решил сыграть злую шутку и вспомнить всю ту бесчисленную вереницу девушек, которые на нем именно скакали.

При чем, весьма умело. Куда мне было до них?…

Вообщем, мой мозг показал гордый ФАКТ моему телу.

Такой же гордый, как внушительное возбуждение Бродяги, которое сейчас было во мне совершенно не переживая ни о чем.

Действительно, какая ему была собственно разница в ком быть в очередной раз?…

Пристально наблюдая за тем, как меняются эмоции на моем лице в полумраке ночной комнаты, озаренной только рассеянным светом луны из окна, занавешенного легкой шторкой, Бродяга подался вперед, садясь, но не отпуская меня от себя, и легко обнимая руками, начиная теперь тоже хмуриться, видя, как я смущенно прикрыла руками свою обнаженную грудь.

– …что случилось, крошка?…

Чувствуя, как его горячие руки легко опустились на мою спину, мягко поглаживая и словно заставляя расслабиться, я едва было не улыбнулась.

Так странно.

Он уже во второй раз называл меня именно так, а не писюхой.

Интересно, но сам-то замечал это за собой?..

– Знаешь, Бродяга, – наконец выдохнула я, стараясь не поддаваться дрожи от его мягких прикосновений, чтобы было так приятно и чертовски непривычно, – Пусть на тебе прыгают те танцовщицы, которые только и ждут, когда ты снова появишься в вип ложах. Спорим, ты им за это даже не платишь, как все остальные клиенты? Они согласны на все по первому твоему зову.

Не знаю, что я ожидала услышать в ответ на свое откровение, которое получилось довольно колким и язвительным, как бы спокойно я не пыталась говорить сейчас, но уж явно не тяжелый протяжный вздох, который вышел из мощной груди мужчины, отчего она поднялась и осела.

– Знаешь что-нибудь о сперматоксикозе? – криво усмехнулся он, видимо по моему настрою понимая, что продолжение банкета на полу ему светит разве что только с бревном в виде меня нынешней.

– Нет.

– Значит, скоро узнаешь, потому что именно от него я подохну завтра же ночью, если нас кто-то обломает еще один гребанный раз!

Не удержавшись, я хохотнула, с удивлением и благодарностью, чувствуя, как он осторожно выходит из меня, тем не менее, не торопясь подскочить на ноги и начать одеваться, а продолжая легко обнимать, положив горячие ладони на спину и легко водя кончиками пальцев по позвоночнику.

Это тоже было весьма неожиданно!

И я блаженно притихла в его руках, перестав думать о том, что мы оба обнаженные и сидим прямо на полу…вернее на полу сидел Бродяга, а я сверху на нем, несмело обнимая его за широкие плечи и уткнувшись кончиком носа в шею, блаженно вдыхая его аромат, который уже стал таким родным и приятным.

– Глупая ты, крошка, – он покачал сокрушенно головой, легко прижимая к своей широкой груди, – Все принимаешь слишком близко к сердцу, на все реагируешь так эмоционально.

– …я по-другому не умею, – пробормотала я, еще пока не понимая, были эти слова комплиментом или упреком, слыша, как Бродяга отрывисто хохотнул:

– Знаю. Поэтому и не могу отпустить тебя от себя, хотя надо бы…

Ой!

Мои глаза распахнулись как раз одновременно с тем, как сердце ойкнуло и заколотилось в груди от чего-то, что я сама еще до конца не понимала, но что кольнуло в самое сердце ярким лучиком.

Словно понимая, что он ляпнул что-то слишком откровенное даже для себя, или боясь, что я все пойму и прицеплюсь к этой фразе, Бродяга, кашлянул, что получилось весьма смущенно, быстро переведя тему в другое русло, когда деловито протянул:

– Ты предохраняешься?

И пусть это не прозвучало возвышенно и словно признание того, что я важна ему хоть немного, я все-равно продолжала моргать, не отлипая щекой от его плеча и почему-то смутившись от желания заглянуть в этот момент в его голубые глаза.

Все это было так странно, но так душевно, что я не сразу нашлась, что ответить, прокашлявшись так же смущенно, как и он:

– …что ты имеешь в виду?

– Спираль? Противозачаточные таблетки?

– Эээээ….нет. Ничего такого, – и почему только я покраснела, приглушенно добавив при воспоминании о своей прошлой интимной жизни. Вернее том одиночном первом разе, который меня никаким боком не впечатлил, да и вообще все впечатление испортил, – …как-то не было смысла…

– Теперь есть, – мне казалось, что судя по голосу в тот момент Бродяга явно улыбался, когда неожиданно зашевелился, потянувшись куда-то в сторону кресла, где лежала его сброшенная одежда.

Мне пришлось выпрямиться, обхватывая его обнаженными ногами, но не отпуская широких плечей из своих ладоней, когда мужчина извлек из своих потертых джинс увесистую пачку денег, положив ее на край тумбочки со словами:

– Завтра же перед работой зайдешь в аптеку и купишь противозачаточные таблетки.

Я покосилась сначала на Бродягу, а потом на увесистую пачку купюр, в которой явно была сразу парочка моих зарплат…а ведь это я должна была ему кучу денег, а не наоборот:

– Послушай, это дело для меня конечно новое…но ты уверен, что эти таблетки стоят так дорого? Или они в платиновой оболочке и пыльце из золота?…

Мужчина приглушенно рассмеялся, зашевелившись снова, чтобы потянуться к своим вещам и стянуть их на пол рядом с собой:

– Сколько бы не стоили, сдачу оставишь себе. Купи еды, а то в вашем холодильнике кроме пары яблок, пачки сосисок и упаковки яиц ничего нет.

Я только было открыла рот, чтобы зашипеть, какого лешего он делала в моем холодильнике, как шлепнулась голыми ягодицами прямо на холодный пол, оттого, что Бродяга, снял меня с себя, ловко поднявшись и принявшись быстрыми и выверенными движениями натягивать на себя свою одежду, состоящую как всегда всего из трех вещей – джинс, майки-борцовки и тонкой кожаной куртки – лукаво улыбаясь мне и косясь веселыми глазами, где не было и намека на обиду за то, что его самородок все еще был возбужден и завтра грозился лопнуть по швам от спермотоксикоза.

– Ты еще и по холодильнику моему шаришься?!!

Уже натягивая на себя куртку, Бродяга ловко подхватил меня на руки, укладывая в холодную постель и накрывая одеялом до самого подбородка, завернув меня в него, словно в кокон:

– Как-то раз в твоем холодильнике была неплохая паста и пицца, а теперь спи. Завтра опять на работу.

Я не ожидала того, что он склонится надо мной, целуя в губы легко и бережно, что было Бродяге совсем не свойственно, немного ошалев от этой ночи, его обращения ко мне и этих прикосновений, не сразу сообразив, что он прошагал не в сторону коридора, чтобы выйти через дверь или хотя бы окно кухни, как он и пришел, а к окну моей спальни, распахнув его и просто спрыгивая на землю.

Благо этаж был первый!

Завошкавшись в кровати, я пыталась выбраться, видя, как блеснула в темноте его обаятельная улыбка, и Бродяга задорно подмигнул, закрывая за собой окно и растворяясь в ночи, словно был моим сладким сном.

Где-то недалеко послышался звук урчащего двигателя, но скоро и он стих, оставляя меня наедине со своими мыслями и глупой улыбкой на губах.

Этот день был одним из самых напряженных за всю мою осознанную жизнь, но он стал и одним из самых счастливых за последнее время.

Разве можно полюбить человека, совершенно ничего о нем не зная?

Полюбить горячо, искренне и самозабвенно, не задумываясь о том, что я не знаю даже его имени.

Не знаю, сколько ему лет и где он живет.

Не знаю ничего о его родственниках и друзьях.

Не знаю даже почему он не расставался с тем армейским жетоном на своей груди.

Не знаю, как можно было назвать наши отношения, но зная наверняка только одно – они есть.

Покосившись на пачку денег, я поспешно убрала ее в выдвижной ящик тумбочки, замерев на месте с выпученными глазами, потому что только сейчас до меня дошли его последние слова.

«Как-то раз в твоем холодильнике была неплохая паста и пицца..»

Пиццу и пасту готовил Себ в один из дней, когда я болела и парни жили со мной!

– Вот ведь негодник! – тихо рассмеялась я, падая на подушки совершенно счастливая.

Все-таки он переживал и думал обо мне в те дни, когда я болела, и даже приходил!

Уснула я конечно же не сразу, но утром проснулась, продолжая улыбаться и хихикая в подушку, словно подросток, который впервые влюбился.

Минуточку!

Нееее, я была уже далеко не подростком!

Но вот я действительно влюбилась! И как же это было чудесно!

В каком месте должны летать эти самые пресловутые порхающие бабочки я не знала, но что в животе было горячо – это я ощущала очень ясно.

Если у мужчин это называется спермотоксикозом, то как это чувство называлось у женщин?

Когда хотелось с порога нестись к нему, сломя голову, и выучить за ночь содержание всей Камасутры под его контролем и активном участии!

А потом накормить вкусненьким и обязательно связать теплый шарфик!

Главное чтобы это была не шизофрения!

Собираясь на работу, я старалась не попадаться на глаза маме, которая явно начнет расспрашивать про эту ночь и подозрительный грохот, а я ведь не смогу сделать лицо тяпкой и покраснею в самый неподходящий момент.

К счастью мама еще спала, поэтому, поспешно закинув в сумку пачку денег, оставленную Бродягой, я вышла из дома, тихо закрывая за собой дверь на ключ, стараясь не задумываться о том, что сделала это раньше положенного времени.

До работы еще оставался ровно час, и потопталась на пороге дома, покосившись в сторону улицы, которая уходила в центр города.

Аптека была там.

Я еще топталась на месте, понимая, что на самом деле, с одной стороны, я уже даже из пачки деньги отложила для покупки одной важной вещички, а с другой почему-то хотелось задрать нос и показать Бродяге какая я вся независимая и резкая…ага, прям как недержание райской птички, не иначе!

Перед кем тут было выпендриваться, пока мое сердце колыхалось внутри от одного только понимая того, что, возможно, слова Бродяги в этот раз были чем-то бОльшим…

…попыткой стать ближе, и сказать, что ему не плевать на мое здоровье и состояние?…

Главное было не впасть в розовую эйфорию и твердо стоять на земле своими ногами, ибо все-таки, как не крути, а Бродяга оставался самим собой, если на минуточку позабыть то, как он смутился ночью.

Ладно.

Вперед!

Покорять новые вершины своей половой жизни!

Вышагивая по улице, закинув сумку на плечо, я чувствовала себя мелкой школьницей, которая шла впервые в жизни покупать презервативы, надеясь лишь на то, что добрая тетя аптекарь все поймет по одним только моим глазам и смущенно полыхающим щекам, что было, конечно же, глупо.

Меня спасло лишь то, что за мной очереди никто не занимал, когда я вошла в аптеку, стараясь выглядеть так, словно пришла за очередным градусником.

К счастью, аптекарь показалась женщиной очень милой и спокойной, когда неспеша и мягко показала все подобные таблетки, разложив их по мере возрастания цены, и даже успела объяснить весьма доступным языком, как именно их нужно будет принимать, хотя и обратила внимание на то, чтобы я обязательно тщательно ознакомилась с инструкцией по применению.

Я была ей очень благодарна, выбрав одну из упаковок и заторопившись на работу, когда вылетела из аптеки….замерев, как вкопанная, от лукавых и облизывающих голубых глаз, которые смотрели прямо на меня, словно забираясь под одежду мягко, но весьма настойчиво.

– Что ты здесь делаешь? – отчего-то в миг покраснела я, рассматривая Бродягу, который развалился на мотоцикле, отчего тонкая майка облепила его стройное совершенное тело, а светлые пряди волос слегка растрепались, по всей видимости, от езды на этом стальном коне.

Я была не сильна в технике, и понятия не имела о том, как назывался этот мотоцикл, но могла сказать одно наверняка – выглядел он настоящим байком!

Большой, мощный, тяжелый, он при этом мягко и размеренно урчал, словно дикая кошка.

Как раз под стать своему хозяину, которого я впервые видела в лучах полуденного солнца, отчего Бродяга щурил свои яркие голубые глаза, что словно переливались изнутри, подобно брызгам бирюзового фонтана.

Его чувственные губы как всегда изогнулись в коронной мальчишеской улыбке, которая сочетала в себе дерзость и сексуальность одновременно, обнажая ряд белоснежных зубов, и заставляя мое сердце радостно дрогнуть, когда мужчина почти промурлыкал:

– Для начала – доброе утро, крошка.

Я почему-то смутилась еще сильнее, неловко поправив на плече сумку и помахав скованно ему рукой:

– Приветик… – видя, как Бродяга хмыкнул весело в ответ, слегка выгибая брови и явно веселясь над моим видом, а я попыталась выпрямить плечи и смотреть только в его глаза, – Ну, так зачем ты приехал сюда?

– Приехал за тобой.

Пришлось закусить изнутри губу, чтобы не улыбнуться во все 32 зуба счастливо и ошарашено.

Хотя было ощущение, что он сам все прекрасно видит и чувствует, когда кивнул весело на байк, между своих ног, облаченный как всегда в потертые пыльные джинсы…и явно прямо на голое тело:

– Ездила на таких?

– Нет конечно же.

– Тогда запрыгивай, крошка.

Бродяга сел, опустив ноги на дорогу и чуть склонившись вперед, чтобы освободить место за своей спиной как раз для меня, глядя из под веера пушистых ресниц, которые были немного светлее на кончиках, так выжидающе и вместе с тем смешливо, словно он пытался взять меня на слабО даже взглядом, зная, что по-другому едва ли я решусь на такую авантюру.

Подумать только, как же хорошо он меня успел изучить за это время….а я?

А я по-прежнему не знала о нем совершенно ничего, отчего становилась даже страшно.

– …я же в юбке… – пробормотала я, все-таки шагнув вперед и закидывая на плечо сумку сильнее, чтобы она не свалилась на дороге в процессе езды, осторожно вкладывая свою руку в сильную, горячую ладонь Бродяги, которую он протянул ко мне, помогая забраться за его мощную спину.

– Сядешь ко мне ближе, прижмешь колени к моим ногам и все дела!

Все оказалось на самом деле просто, когда я села осторожно на байк, прижимаясь раскрытыми бедрами к ягодицам Бродяги и ощущая кожей, что обивка байка была теплая от его тела.

– Обними меня крепче…

Боже, каким же голосом он сказал это – низким, сиплым, чувственным – отчего голова пошла кругом, даже если я сидела, и я подчинилась ему, едва сдерживая удовольствие в своей груди отрывистым вздохом.

– …разве не положено одеть каски или шлемы? – тихо выдавила я, обхватывая его торс своими руками и аккуратно положив раскрытые ладони на его твердый рельефный пресс, ощущая, как его тело затряслось от смеха, когда сильные руки мягко и осторожно выкрутили обе рукоятки, отчего байк под нами заурчал сильнее и весьма ощутимо завибрировал, но не сдвинулся с места:

– Ты действительно думаешь, что не опробовав купленные тобой таблетки, я угроблю тебя на байке?

Лишь тогда байк, рыкнув, от легкого движения руки Бродяги, плавно двинулся вперед, увлекая нас вперед по дороге, сначала по центру города тихо и неспеша, а затем и за его переделы, где машин становилось все меньше и меньше.

– Разве мы не на работу собирались? – пришлось говорить намного громче обычного, чтобы Бродяга услышал меня сквозь ветер и мурчание мощного двигателя, когда я поняла окончательно, что мы выехали из города…и явно не для того, чтобы просто покататься.

– Нет.

Я быстро заморгала, пытаясь сообразить, куда вез меня этот блондинистый сумасшедший, явно начиная нервничать и судорожно соображать, что же делать дальше…не прыгать же с байка прямо на дорогу, как это происходит во всех экшн фильмах?!

– Что значит «нет»?! Меня же уволят за прогул!!

– Кто посмеет? – усмехнулся Бродяга, на секунду поворачивая голову ко мне и подмигивая лукаво и задорно, отчего я просто растерялась.

– У меня босс есть! Как и у тебя вобщем-то!!

– Ему передадут, что ты на сегодня заболела и поэтому не вышла, – даже не моргнув, продолжал нагло улыбаться Бродяга, увозя меня в каком-то неизвестном направлении, когда город остался далеко позади, а мы все ехали и ехали.

– Ладно. Даже спрашивать не буду, кто передаст, и какая задница опять пляшет под твою золотую дудочку! – не обращая внимания на то, как он рассмеялся громко и раскатисто, я хлопнула его ладонями по груди.

Жаль, что получилось не сильно, ибо я все-таки крепко держалась за него и боялась свалиться назад, даже если за мной была какая-то штука, которая упиралась мягко в спину и не давала мне съехать назад.

– Может, ты скажешь мне тогда, куда мы едем?

– Ко мне.

Это хорошо, что я сидела за его спиной и крепко держалась руками за торс Бродяги, потому что, услышав сказанное им, все, что я смогла сделать, это ахнуть, округлив глаза, не в силах придумать и слова в ответ, лишь только слыша его смех, приглушенный ветром.

Я была в такой растерянности и восторге, что уже даже не замечала, куда именно мчался байк, управляемый сильными руками Бродяги, который несся вперед так покладисто и плавно, что было совершенно не страшно.

Скоро байк немного замедлил свой ход, и я боялась, что теперь Бродяга услышит, как колотиться мое сердце в груди, прижатой к его спине, когда я пыталась выглянуть из-за его широкого плеча, чтобы понять, куда мы свернули с трассы на небольшую тропинку, которую сразу было и не заметно со стороны дороги.

Теперь вместо почти пустынной трассы над нами возвышались кронами деревья, закрывая жалящие солнечные лучи и скрывая нас от глаз людей, отчего я щурилась, глядя вверх, и широко улыбалась тому, что мне здесь определенно нравилось.

Бродяга молчал, иногда посмеиваясь, когда на секунду оборачивался на меня и видел, что я даже не пытаясь скрыть того, как все рассматриваю с большим любопытством и огромным восторгом.

Жаль, что полоса насаждений закончилась так быстро, что я не успела сполна насладиться незабываемым лесным озоном, и мы выехали на большую поляну, которая, очевидно, раньше была каким-то полем, но теперь заросла и стала очень милым местом с густой травой и сотнями цветов.

Здесь байк поехал очень медленно, легко пробираясь сквозь густой зеленый ковер, который был таким мягким и благоухающим, что я, восторженно взвизгнув, опустила ноги с подставки байка вниз, чувствуя, как мягкие травинки ласкают кожу, едва касаясь ее и убегая назад.

Бродяга легко рассмеялся, покосившись на меня весело и впервые так мягко, что я завороженно затаила дыхание, глядя в его голубые глаза, и видя, как лучики солнца окружают черный зрачок своими желтыми прожилками, словно все тепло мира собралось в этих необычных глазах в эту сладостную минуту.

– Садись вперед, – улыбнулся он, подмигивая и останавливая байк, чтобы я смогла поспешно скинуть с себя балетки, закинув их в сумку и запрыгнуть на железного коня впереди него, чувствуя себя такой по глупой счастливой и легкой, словно сама душа парила над нами, вбирая этот аромат трав и цветов, и нежась на теплом ярком солнце.

– Ладони сюда…

Он положил мои руки на рукоятки байка, обхватив легко своими ладонями, чтобы показать, как нужно управлять этим красавцем, и прижимаясь грудью к моей спине, когда его подбородок оказался на моем плече и горячее терпкое дыхание коснулось моего лица:

– А теперь тихонько, не торопясь…

Бродяга слегка повернул мои руки вперед, отчего байк послушно заскользил по густой траве снова, словно послушный жеребец.

– Едем только вперед.

Я радостно закивала, удерживая ладони на рукоятках в том же положении, в котором их оставил Бродяга, и задыхаясь от восторга его близости и этого волшебного места, которое оказалось так близко к городу и в то же время так далеко, что едва ли я смогла бы найти его сама.

Широко улыбаясь и иногда опуская обнаженные ступни в ласкающую траву, я искренне наслаждалась каждой секундой этого утра, позабыв про работу, Себа, и даже про то, что мы ехали к Бродяге.

Мне хотелось рассказать ему, что в детстве я мечтала, чтобы мы всей семьей жили на самом настоящем ранчо среди полей и лугов.

Мне казалось тогда, что в таком месте, где тебя окружает природа, никто не сможет быть несчастлив. Что родители перестанут ругаться, у нас будет огромный дом, в котором всегда будет пахнуть вкусной едой, и мама будет улыбаться и позабудет про свои таблетки от депрессии и бессонницы.

Что мы будем выращивать вкусные ягоды, фрукты и овощи и может даже откроем свой Эко-магазинчик с натуральными продуктами только что с грядок.

Что у нас будет много собак, кошек и миленьких уточек…

Это была моя большая детская мечта, в которой все были счастливы, любили друг друга и поддерживали. Тогда мне казалось, что сама природа помирит и сплотит всех, согревая своим солнцем и смывая слезы теплыми дождями.

Я пришла в себя, спустившись на землю из своих розовых снов далекого детства, когда сильные горячие руки Бродяги легко обвились вокруг меня, прижимая к своей груди, и на горизонте показалось невысокое ограждение, которое тянулось практически во всю ширину этого огромного поля, по которому мы все ехали и ехали.

– Нам туда, – его губы чуть коснулись моей щеки, когда Бродяга проговорил приглушенно и чувственно, отчего мое тело тут же отозвалось и стало наливаться теми горячими нектарами, которые стекали в низ живота в тягостном ожидании его ласки и прикосновений.

Байк продолжал послушно скользить вперед, пока я с большим интересом и внутренним трепетом рассматривала невысокий забор, что с каждой минутой становился все ближе и ближе, не скрывая за собой большого, деревянного, двухэтажного дома с широкой верандой и большой плоской крышей.

Словно моя детская мечта воплотилась в этом месте каким-то волшебным образом.

– Раньше здесь была ферма. Это место считалось давно заброшенным. Купил его за гроши у вдовы хозяина. Конечно, предстоит еще много работы, чтобы привести все в нормальный вид, но мне нравится этот дом, – улыбнулся Бродяга, щурясь от солнца и положив горячие ладони на мои руки, чтобы направить послушный байк в распахнутую большую калитку, подъезжая к самой веранде, от которой пахло солнечной смолой и свежими досками.

Рыкнув в последний раз, байк замолчал и перестал мягко вибрировать под нами, когда Бродяга вытянул длинные стройные ноги, упираясь в землю и помогая мне спуститься босыми ногами на теплую землю и прохладную траву, что росла аккуратным газоном.

– Поднимайся, я догоню тебя.

Мягко подтолкнув меня к деревянным ступеням, ведущим на большую веранду и вход в дом под навесом, Бродяга быстро и ловко направил байк куда-то в сторону, где был еще один навес, который переходил во что-то вроде гаража.

Как же здесь было чудесно!

Как легко дышалось, какой был простор и красота, словно сама свобода парила огромными крыльями над этим местом с ароматом трав, цветов и сухой смолы!

И как невероятно гармонично выглядел здесь Бродяга, когда шел ко мне, лукаво улыбаясь и подмигивая, чтобы взять за руку и увлечь за собой по ступенькам к деревянной двери, которую просто распахнул передо мной, не воспользовавшись хотя бы ключом.

– Входи, ничего не бойся….мы здесь одни на много миль.

Не выпуская моей ладони из своей горячей слегка шершавой руки, Бродяга прошагал вперед в просторный деревянный дом, в котором вкусно пахло ароматом его любимых терпких сигарет.

Первый этаж переставлял собой одну огромную комнату без перегородок на кухню, спальню или зал, с большими окнами и лестницей на второй этаж, который не перекрывал собой потолок на всю длинную дома, а был лишь выступом, к которому вела широкая лестница.

Возможно, когда-то там был балкон или такая необычная мансарда под самой крышей.

Смущенно застыв посреди этого огромного пространства, я восхищенно оборачивалась, пытаясь вдохнуть полной грудью дух этого места, который сразу же запал в мое сердце.

И пусть здесь было мало мебели, и дом выглядел довольно аскетичным, в нем было самое главное – душа!

В каждой свежей половице под моими ногами, от которых шел аромат дерева, в каждом лучике солнца, которое радостно заглядывало через распахнутые большие и чистые окна, в каждом углу этого замечательного дома, который мог бы стать самым настоящим родовым гнездом этого загадочного мужчины.

– Ничего не скажешь?

Я обернулась на его смешливый голос, наблюдая, как Бродяга прошагал до большой кровати, что стояла у крайней стены почти напротив импровизированной кухни, где была только плита, холодильник и деревянная стойка, которая заменяла стол, стягивая с себя тонкую кожаную куртку и кидая ее на удивление аккуратно заправленную покрывалом кровать.

– Я уже говорил, что еще много работы и потребуется немало времени и денег, чтобы довести все до ума, но…

– ….здесь волшебно! – восторженно выдохнула я, оборачиваясь к нему и улыбаясь совершенно искренне, почему-то подумав о том, что Бродяга выглядел достаточно скованным и смущенным, не смотря на то, что двигался как всегда в своей ленивой наглой безмятежности, словно ему было плевать на все с высокой колокольни.