Текст книги "Янтарь (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Кого позвать? – пробурчал Янтарь напряженно и недовольно, и конечно же я не собиралась отвечать, вздрогнув, когда услышала, как ответил кто-то из чистокровных:
– Его.
Ну, вот и всё.
Теперь можно было не переживать о том, что я смогу опозориться перед этим странным громкоголосым отцом Янтаря. Что бы там не было, сделано правильно или нет, но скоро мне будет совершенно без разницы.
Вот только будь трижды проклята Тайга!
Ведь я была готова! Я была спокойна!
А теперь…черт возьми, теперь внутри меня теплилась совершенно ненужная и такая хрупкая надежда, что я смогу жить! Ведь все эти мужчины вместе взятые, они должны бил быть сильнее Палача. Единственное, что я пока смутно представляла чем смогу заинтересовать их ради собственного спасения, и чем затем смогу отблагодарить, совершенно не уверенная в том, что они не захотят убить меня сами, если узнают правду.
Я молча наблюдала за происходящим, стоя прямо за спиной Янтаря. которая напряглась и застыла, когда мужчина обернулся, чтобы увидеть того, кто стоял в тени заснеженных деревьев все такой же страшный и загадочный. Без единой эмоции на своем красивом лице. Без единой ощущаемой эмоции.
– Это еще кто? – буркнул Янтарь настороженно и недовольно, но бесстрашно, наверное, не сразу понимая кто именно стоит перед всеми. И для чего.
– Да ладно! – как-то ахнул отец, вдруг шлепнув себя по бедрам, когда все мужчины теперь были сосредоточены исключительно на Палаче, очевидно. начиная понимать, что они тоже ничего не чувствуют. Ни его природного Беровского запаха, ни его эмоций.
Но я была благодарна Палачу хотя бы за то, что теперь все взгляды были обращены на него одного, включая глаза того жуткого Кадьяка, который словно рылся в моей голове, заставляя чувствовать себя уничтоженной и беззащитной перед его пронзительным тяжелым взглядом.
Теперь и он смотрел на Палача, при чем, был явно удивлен. Я бы даже сказала, что отчасти растерян, если Берсерки, подобные ему. вообще способны когда-либо теряться или смущаться.
– Ты тоже видишь? – вдруг пихнул локтем отец того самого жуткого зеленоглазого Кадьяка, на которого я почему-то косилась больше, чем на кого-либо еще, когда тот даже не моргнул оттого, что ему нехило прилетело, лишь выдохнул приглушенно, но холодно:
– Утихни.
Странно, но отец и правда притих, когда стало понятно, что все эти чистокровные хоть и были совершенно из разных родов, но очевидно неплохо все знали друг друга, и забрели на полянку к Янтарю не просто так.
– Пап, так это правда? – кивнул тот, что был блондином с жуткими голубыми глазами, которые горели так, что невозможно было смотреть в его глаза больше пары секунд, явно обращаясь к отцу Янтаря, отчего я быстро заморгала, пока не в состоянии разобраться в этих замысловатых родственных связях и надеясь заняться эти в плотную позже, если все таки буду жить.
Мужчина просто кивнул в ответ, и снова все застыли глядя на Палача, который даже не собирался бояться такого скопления чистокровных в одном месте, вдруг спокойно и размеренно зашагав вперед, прямо на нашу полянку перед покосившимся домиком, который грозился рухнуть вместе с моими дрожащими коленками, оттого что меня просто сносило этими волнами их совершенно необъяснимой Беровской силы.
– Уходите. Не втягивайте себя в проблемы, – просто, спокойно и совершенно безэмоционально проговорил Палач, заставляя меня поежиться оттого, что в каждой его букве каждого сказанного спова сквозила лишь скукота и ничего больше.
Это было даже страшнее, если бы он говорил подчеркнуто холодно и резко, показывая этим, что он зол и готов идти до конца.
Можно было даже сразу не понять. о чем именно говорит этот Бер со странными и ужасающими шрамами на груди, если бы он не кивнул в мою сторону.
Но если я не ощущала совершенно ничего от Палата, то, стоя за спиной Янтаря я чувствовала не только его родной аромат и жар большого тела, но и то как резко и яростно в нем вспыхнула злоба, словно в тлеющий уголочек плеснули бензином, отчего произошел взрыв и пламя поднялось до самых небес.
– Моя девушка – мои проблемы, – прорычал Янтарь хрипло, сильно и с такой волнующей слух ноткой собственничества, что хотелось сейчас ущипнуть его за упругий зад, протянуть вперед руку и прошептать на ухо: «Смотрииии!
Мурашкиииииь, потому что мурашки выступили по всему моему телу, которое на секунду сжалось от испуга, а затем восторженно дрогнуло от ощущения этого огня и каменной стены передо мной, за которой я мечтала спрятаться столько времени, что сейчас просто хотелось потерять сознание от счастья!
Согласна, Янтарь и раньше не особо то скрывал своих чувств и желаний в отношении меня. но мне всегда казалось, что в его эмоциях преобладало желание обладать. а еще лишний раз довести меня до состояния ядовитого ёжика, чтобы затем вдоволь потешиться и еще раз что-нибудь сломать. Теперь же я отчетливо чувствовала, что он считает меня своей! Своей!
Вот только мой восторг и радость были недолгими, когда я поняла, что Янтарь не отступится. Не оставит меня. Встанет на пути Палача…и умрет вслед за мной, чего я допустить никак не могла.
Оттого, как Плача перевел взгляд на Янтаря, я была готова тут де слететь с порога, закрывая его собственной грудью, даже если моя грудь была в области его живота!
Даже дернулась, вздрагивая, потому что Янтарь взгляд меня за руку, сжимая в своем большом горячем кулаке мои холодные пальцы, вселяя даже своими прикосновениями надежду и даря такое тепло, от которого просто хотелось разрыдаться, повиснув на его плече.
– Она не твоя.
Палач даже не моргнул, проговорив три слова, от которых веяло холодом, но правдой…
Ни в теории. ни фактически я Янтарю не принадлежала, покраснев не смотря на жуткую обстановку, когда услышала громогласный голос отца Янтаря, который усмехнулся:
– Дай им пару минут исправить это нелепое недоразумение и всё будет ладОм! Еще не успели пометиться в жизни и такое бывает, – пожал плечами седовласый великан, глядя на Палача хоть и лукаво, но явно через чур напряженно, словно ожидая от него выпадав любую долю секунды.
– Я давал ей сутки для брата. Время вышло, – все так же спокойно и со скукой в голосе отозвался Палач, переводя глаза на отца и даже не пытаясь осмотреть остальных Беров, которые явно не уступали ему не в росте, не в ширине плечей, ни в силе…наверное. Неужели он не чувствовал хотя бы доли смятения и страха за свою жизнь? Или был уверен в том, что эти огромные чистокровные мужчины не встанут на мою защиту, побоявшись его статуса? Да, и я сама не видела причины, по которой они могли бы сделать это, просто видела, что поляна словно была разделена теперь на две условные части, на одной из которых стоял обнаженный и величественный Палач. а все остальные были рядом со мной и Янтарем. На нашей половине, где был домик. Может в этом был какой-то скрытый смысл?
– Это кто такой вообще? – прорычал Янтарь, обращаясь не понятно к кому, но оборачиваясь ко мне, чтобы яростно и очень по-собственнически полыхнуть своими глазами, которые в эту секунду начинали загораться в прямом смысле этого слова, если только у меня не начались очевидные проблемы со зрением от неврозов последних дней, когда он изогнул одну свою бровь, буркнув, – Твой бывший?!
– Хуже! – хрипнула я, понимая, что начинаю отчаянно бледнеть. потому что мы все ближе и ближе подбирались к тому, что скоро я должна буду рассказать все без утайки. И как я буду надеяться после этого, что Янтарь останется рядом, и все так же будет считать меня своей, крепко держа за руку?
– Не затягивайте зря время. Она пойдет со мной и понесет свое наказание, – Палач кажется вообще не обращал никакого внимания на наши слова и взгляды, но когда сделал шаг по направлению ко мне, я подпрыгнула даже за спиной Янтаря, не оттого, что этот тип стал ближе, а потому что все чистокровные Беры в один миг словно по команде встали впереди, закрывая нас полукругом, отчего я шокировано захлопала глазами, не в силах даже пикнуть.
– Полегче, сынок Ты конечно красавчик, силач и всё такое, но и мы не пальцем деланные! – пробасил отец с кривой ухмылкой, – Если ты не понял сложившейся ситуации, то я объясню. Мой сын считает ее своей, теперь девушка часть нашей семьи, а мы своих не отдаем. Больше скажу, будь ты хоть Палач, хоть королева Великобритании, даже ногтем ее волоса не тронешь ее, пока есть мы!
Мое сердце сначала словно упало с высокого обрыва, полетев, задыхаясь от переполняющих эмоций, но не для того, чтобы разбиться вдребезги внизу. а чтобы обрести свои крылья и воспрять над всеми бедами и проблемами от ощущения того, что я не одна!
Что теперь передо мной появились мужчины, которые даже не зная меня, были готовы защитить и поддержать в трудную ситуацию, назвав частью своей семьи!
Как же давно я не чувствовала этого – быть защищенной и хрупкой, зная, что есть те, на кого я могу положиться в трудной ситуации и спрятаться, когда мне было страшно!
И пусть дальше будет разочарование и возможно даже ненависть, я всей своей уставшей и израненной душой цеплялась за слова, сказанные отцом Янтаря, пытаясь моргать часто-часто, чтобы не даст волю своим слезам, чувствуя, как ладонь Янтаря сжалась сильнее, обхватывая мои дрожащие пальцы, снова поддерживая и даря свой жар.
– …послушайте, – прохрипела я, с удивлением слыша, как дрожит мой голос, – …вы вовсе не обязаны…
– Цыц! Сначала разберемся со здоровяком, потом с тобой решим! – рыкнул отец хоть громко и резко, но все равно совершенно не злобно, полностью сосредоточившись на Палаче, когда в какой-то момент мне показалось, что он шепнул куда-то за спину: «Срочно зови мелкого!»
Я даже покосилась по сторонам, пытаясь понять или учуять хоть кого-нибудь, к кому этот седовласый великан мог обращаться, вот только никакого эффекта не было – я никого не видела, и никого не чувствовала за исключением тех мужчин, которые уже были рядом.
– Отойдите с дороги, – сухо и все так же спокойно проговорил в напряженной тишине Палач, но только в этот раз в его голосе явно слышались нервозные нотки.
Кажется, здоровяку уже надоели эти разговоры, а мое время восторга и трепета подошли к концу, – Уйдите с миром и останетесь живы. Мне нужна только она.
– ОНА МОЯ! – прорычал Янтарь, не отпуская моей руки, но двинувшись вперед, когда ряды мужчин перед ним в буквальном смысле сомкнулись, словно не выпуская самого Янтаря, но и не позволяя Палачу добраться до меня.
Подумать только Кадьяки стояли плечом к плечу с Полярными, чтобы защитить нас двоих – Бурых!
Когда этот мир успел сойти с ума?!
Ведь я точно помнила, как папа рассказывал мне, что именно Кадьяки и Полярные были словно два полюса в мировом устройстве Беров, которые всегда враждовали и ненавидели друг друга – одни были льдом, вторые пламенем.
Думать дальше у меня не получилось, когда на поляне вдруг появился еще один Берсерк.
Огромный, обнаженный, черноволосый.
При чем не просто появился, а черт побери, словно сформировался из самого воздуха, потому что я совершенно точно не видела ни одного его движения, истерично вздрогнув и шарахнувшись назад, когда он проговорил совершенно жутким двойным голосом:
– Я тут, бать.
Еще один Кадьяки И какой то… бракованный!
Или что за бес вселился в этого Берсерка, делая его голос именно таким, а скорость просто какой-то немыслимой?!
Только одно успокаивало – все остальные обитатели поляны восприняли его совершенно спокойно, поэтому вроде как и мне можно было не дергаться.
Опять же это обращение к отцу. Они явно были знакомы.
Пока я старалась не думать о том. как у одного Берсерка могут быть сыновья из разных родов, надеясь на то, что потом у меня еще будет возможность сделать это в более спокойной обстановке, когда рядом не будет Палача. если такая обстановка для меня в принципе реальна.
Все завертелось сейчас слишком быстро, и прямо перед моим носом за плечами Янтаря было слишком много огромных мужчин, чтобы в голове держалось еще ито, что они не знали. Ничего обо мне не знали, бросившись защищать, и окружая теперь так, чтобы Палач не подобрался ко мне ни с какого бока.
Но ведь это не могло длиться вечно.
– В общем я тебя предупредил, здоровяк, – усмехнулся даже немного надменно отец Янтаря, очевидно думая, что в нынешнем составе перевес сил был на нашей стороне, а Палач должен был с позором сбежать, или умереть смертью храброго, – Как видишь у нас большая и весьма специфическая семья, и мы явно сможем постоять за своих, так что по добру по здорову…
– Подожди, – вдруг проговорил тот Кадьяк с темно-зелеными глазами, от взгляда которых меня пробирало просто до самых костей, делая пару шагов вперед по направлению к Палачу, который не менял положения своего тела, не выдавал совершенно никаких эмоций, и как-то не торопился уносить свои длинные сильные ноги.
Он дошел почти до Палача, остановившись напротив него и глядя хоть и сдержанно, но все таки с плохо скрываемым вниманием, явно видя представителя этой рассы впервые, когда продолжил:
– Тебе подобные не приходят просто так и ни за что не покажут себя.
Палач перевел свой бесстрастный взгляд на Кадьяка, словно перед ним было пустое место и в какой-то момент я даже подумала, что он отвернется, снова уставившись на меня, когда он неожиданно кивнул головой, при этом не произнося ни слова.
– Есть какой-то закон, по которому…
– Я и есть закон! – вдруг рявкнул Палач так резко и неожиданно, что я испуганно взвизгнула, попятившись назад и непременно упала бы в спешке на порог, если бы Янтарь не продолжал крепко сжимать мою дрожащую холодную ладонь.
Думаю, что мужчины этого тоже не ожидали, когда все напряглись и застыли, как один, а отец вдруг ринулся к тому Кадьяку с жуткими глазами, который не дрогнул даже ресницей, продолжая всматриваться в Палача тяжело и пронзительно, словно на самом деле мог видеть даже его душу.
– …ведь вы покидаете свои запредельные земли только если нарушена кровавая клятва полной секретности существования нашего вида… – продолжил Кадьяк приглушенно, но твердо, не спрашивая, а скорее делясь тем, что он знал сам с остальными, когда я с ужасом и холодном в легких поняла, что вот и настал мой судный час, оттого что эти огромные мужчины вдруг дрогнули один за другим, переглянувшись недоуменно и потерянно, но не позволяя себе повернуться ко мне, пока я была под их защитой.
– Зачем тебе эта девочка? Она еще совсем ребенок.
– Ты только что сам ответил на свой вопрос, воин, – впервые Палач хоть как-то выразил свои эмоции, словно сняв невидимую маску со своего на удивление миловидного лица, когда чуть изогнул кончик брови, сверкнув взглядом по Кадьяку. чье лицо побледнело и будто заледенело.
У меня было жуткое ощущение, словно теперь Кадьяк нацепил на себя невидимую маску, когда его черные густые ресницы повернулись в мою сторону и взгляд прошелся по моему белому лицу быстро и цепко, моргнув только раз, чтобы снова сосредоточить всё свое внимание лишь на Палаче.
– Откуда такая уверенность, что это именно она? – в этот раз дрогнула черная бровь бесстрашного Кадьяка, который стоял ближе всех к Палачу, словно совершенно не беспокоясь о собственной безопасности в отличие от отца Янтаря, который так и продолжал стоять рядом, напряженно и собранно, ожидая выпада и нападения в любую секунду.
И быть может совершенно не зря, когда вздрогнула и застыла, дрожа от нервов, даже я, видя, как Палач сделал один плавный размеренный шаг к Кадьяку, чуть прищурив свои глаза и проговорив так низко и почти мурлыкающе, словно наслаждаясь каждым сказанным словом:
– А ты прислушайся к ней. Её страх. Безнадежность. Паника. Но самое главное – стыд и раскаянье…
Палач замолчал, явно не договорив и делая паузу лишь затем, чтобы дать возможность всем Берам на поляне ощутить собственным идеальным нюхом, что он говорит правду.
Боже мой…
Я буквально кожей ощущала, что теперь все эмоции каждого из этих огромных мужчин были направлены лишь на меня одну, прощупывая тщательно и так глубоко, что я мне казалось, словно вся кровь отхлынула куда-то под ноги в снег, оставляя на пороге уже не меня, а лишь бездушное изваяние.
Я была противна сама себе.
Я ненавидела себя больше, чем кто бы то не был на этой земле, вынужденная проживать свою убогую жизнь, осознавая каждую секунду, что именно я стала катализатором трагедии, которую теперь едва ли можно было исправить.
…но еще сильнее я боялась ощутить ненависть Янтаря по отношению к себе.
Именно поэтому я хотела уйти незаметно и принять свою участь, в последние минуты жизни помня лишь троих мужчин самых важных в моей судьбе – улыбку отца, мордашку спящего Молчуна и теплые золотые глаза Янтаря, который подарил мне веру в то, что я могу быть кому-то дорога не смотря ни на что.
Как же теперь было жаль, что я умру в ненависти и боли, окруженная мужчинами, которые были готовы защищать меня…но которые отвернуться, когда поймут, что я была предателем.
У меня не было сил даже на то, чтобы попытаться что-нибудь объяснить.
К чему слова, когда каждый из них все прочувствовал сам и понял, что Палач говорил чистую правду? Мне не нужно было даже подключать свой нюх, чтобы попытаться понять, что витало надо мной. Я не хотела этого.
Лишь скованно пошевелила своей холодной рукой, пытаясь осторожно достать ее из хватки Янтаря, прощаясь мысленно с его теплом и добрыми глазами, чтобы теперь в полной напряженной тишине пройти через ряды Берсерков, вставая напротив Палача и готовая принять свое наказание, когда поняла, что его горячие пальцы не собираются разжиматься и отпускать меня.
– Говорю еще раз, последний – наши дети – наши проблемы! Мы сами разберемся с ней и решим, как наказать, что бы там не было! А ты можешь идти дальше по своим палачевским делам!
Когда я услышала рокочущий голос отца, то мне показалось, что я уже умерла и оказалась где-то в Беровском Раю!
Или что на фоне переживаний и стрессов последних дней мой разум слегка помутился, и теперь я слышала то, что хотела б услышать больше всего на свете!
Я бы даже поверила в то, что начинаю медленно, но верно сходить с ума, если бы не увидела собственными глазами, как беловолосый великан вдруг оттолкнул Палача от Кадьяка, который спокойно продолжал стоять рядом, оттаскивая своего ненаглядного зеленоглазого друга обратно в стан Берсерков.
Всё происходящее было правдой?!
Меня никто не проклинал, не тащил за волосы в руки Палача?…
Сквозь подступающие слезы, где смешалось столько эмоций, что я не могла сделать ни единого вздоха, я видела, как ряды Берсерков из двух Полярных и четырех Кадьяков стали лишь еще плотнее, когда мужчины встали плечом к плечу, словно создавая собой живую броню.
– ….Прошу вас, оставьте! Я не заслуживаю… – всхлипнула я, чувствуя, как дрожат мои губы от невыплаканных рыданий, которые поднимались с каждой ошеломительной минутой все выше по горлу словно гелевый шар, от которого я не могла дышать, и судорожно замолкая от рокота спереди:
– Ну-ка цыц! Сказал же, что дома потом разберемся!
Сквозь затягивающую пелену слез я видела, как Янтарь обернулся ко мне чуть подмигивая, лишь сейчас позволяя своей душе и телу открыться для того. чтобы почувствовать всё то, что ощущали по отношению ко мне эти бесстрашные мужчины, которые встали на защиту совершенно незнакомой девушки, которая по своей глупости стала врагом собственному роду.
– Что у нас по плану дальше? – сухо и холодно поинтересовался высокий блондин с такими же холодными, но жутко яркими голубыми глазами, чуть дернув своим мощным плечом и поворачивая голову к отцу, который в ответ буркнул:
– Что-что? Отбиваемся и тянем время, пока они поставят метку!
– В метке сейчас есть какой-то особый смысл?
– А я почем знаю?! Главное, что лишней она не будет! – рыкнул отец, зыркая недовольно на того Бера, который все это время молча наблюдал за всем происходящим, к счастью не пытаясь больше говорить своим ужасающим двойным голосом, от которого моя душа с лету падала в пятки пришибленным камнем, – И ведь не догадался взять мой боевой топор!! Где только твои мозги были?!
Мужчины говорили о чем-то еще быстро и приглушенно. при этом даже не глядя друг на друга, и лишь наблюдая пристально за передвижениями Палача, которого откровенно поспали по его неотложным делам подальше из этого леса, когда мне хотелось выйти на середину поляны и попросить минуточку тишины, потому что мои мысли не успевали за тем, что происходило сейчас!
На смену холоду в душе и теле, меня шарахнуло такой волной жара. что я на секунду просто таки оглохла, слыша лишь как мое сумасшедшее сердце набирает обороты, как те старинные паровозы, которые ездили люто дымя из большой трубы – ту-тууууууу ептить!
Какая метка?!
Где?
А главное, для каких целей именно в этой ситуации, когда лес трещал по швам от немереной силы и тестостерона, исходивших от этих огромных мужчин?!
Если бы только у меня была возможность пискнуть хоть что-то, то едва ли я бы нашлась, что сказать в первую очередь. только выпучив глаза, когда Палач понял, что меня отдавать не собираются ни при каком раскладе, и раздался такой треск и грохот, словно сама земля – замерзшая и спящая – пошла по шву от несправедливости.
Янтарь не отпустил моей руки и сейчас, даже когда я дернулась, пытаясь закрыть уши, и лишь сейчас видя, что земля целая и все такая же снежная, но Палач одним движением выдернул из нее огромную вековую ель прямо с покореженными скрученными корнями, на которых сейчас болтались куски промерзшей земли, явно намереваясь использовать как оружие.
Махни такой «волшебной палочкой», и все мои славные и бесстрашные защитники только и будут летать по лесу выше тех елей, что еще пока что были в земле!
Первым схлопотал отец!
Вернее почти получил, если бы тот Кадьяк с зелеными глазами не дернул его на себя практически за белую косу, отчего мощный ствол прошелся по широкому плечу Бера, оставив с сотню заноз и пару рваных ран, на которые тот даже не обратил внимания, кидаясь к нам с оглушающим воплем:
– Чего застыли, как замершие вши самочки тюленя?! Вам пинка дать для ускорения, или самому метку поставить обоим?!
Следующий замах деревом пришелся по остальным Берам, когда тот Кадьяк, что был с синими горящими глазами, успел подставить руки, разламывая дерево пополам и заехав отломанной частью куда то в то место, где только что стоял Палач.
Вот только и он передвигался так же, как тот бракованный Кадьяк, чей голос меня доводил до состояния полной отключки от ужаса!
– Брат, уходите! – обернулся теперь тот единственный, что был одет и чьи глаза горели такой зеленью, что буквально резало взгляд от этого цвета, – Мы будем держать его сколько сможем!
– И не рассусоливайте там! Пометились и быстро вернулись!
В грохоте, рычании и треске очередного дерева, которое теперь вырвал блондин с голубыми глазами. был едва слышан даже оглушительный голос отца, когда я завизжала от неожиданности и своих трещащих по швам нервов, оттого что Янтарь схватил меня в охапку, закидывая на плечо и ломанувшись в противоположную от драки сторону, как раз за домик, который покосился еще сильнее, не выдерживая вибрации земли от битвы титанов.
Мои зубы стучали от переизбытка эмоций и полного непонимания происходящего вокруг пока я упиралась ладонями в огромные плечи Янтаря, сотрясаясь всем телом оттого, что он бежал с немалой скоростью, даже не смотря на ношу в моем лице.
– Ты ведь это не серьезно про метку?! – выдохнула я охрипшим голосом, и содрогаясь каждый раз, когда раздавались грохот и хруст деревьев, что шли в ход, как главное оружие, при чем с обеих сторон.
Боже мой, да они весь лес так угрохают ради моего спасения!
Лучше бы снежками кидались или сосульками!
– Ты девственница?
Я покраснела во второй раз так, чувствуя при этом, что на душе стало очень противно и больно…я отдала себя человеку, который уничтожил не только мой род, но и всех Беров в целом, не разбирая ничего на своем пути. Доверяла тому, кто держал камень за душой, чтобы ударить им так больно и тяжело, что я до сих пор не могла подняться с колен.
Было стыдно вспоминать и уж тем более признаваться в этом мужчине, который заслуживал лучшего, потому что сам был самым лучшим из мужчин.
– Клубничка?
Он спустил меня чуть вниз, поддерживая горячими ладонями за ягодицы, и сжимая их с жаром, заглядывая при этом в мои опущенные глаза, которые я старательно пыталась спрятать за ресницами, понимая, что ничего у меня не получится.
Спрятаться от него самого, так же как и от этих ярких золотых глаз просто невозможно!
Особенно теперь, когда…я тяжело сглотнула, захлопав ресницами быстро-быстро и пытаясь прочистить горло, чтобы ошеломленно хрипнуть:
– Янтарь… – на его приподнятую бровь, я смогла лишь прошептать, не веря собственным глазам, – …у тебя глаза…светятся!
Они и правда светились так сильно и ярко, как у тех двух Кадьяков и одного Полярного, от которых я постоянно отводила глаза, потому что смотреть на них было практически невозможно – до рези в глазах от этого оглушающее яркого света!
Янтарь лишь весело хмыкнул, подергав своими резкими бровями и пробасил:
– Давно пора! Начали зудеть, как только я тебя увидел, облепишка!
Это был шок.
Такой, что я онемела на какое-то время, болтаясь в его руках, потому что все это время Янтарь не прекращал своего бега, выискивая место поудобнее, или пытаясь уйти от Палача и своих странных друзей, которые крушили лес направо и налево.
Глаза зажгись!
Думаете, я не знала, что это значит?
Еще как знала!
Янтарь выбрал меня свой парой!
И это было словно самое настоящее волшебство, которое я не заслужила.
– Поверить не могу! – выдохнула я. в первую секунду потянувшись вперед, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к его пушистым ресницам, но вовремя останавливая себя, и снова начиная краснеть, как пятиклашка от внимания старшеклассника, который выразил свою симпатию весьма недвусмысленно.
– Ты так и не ответила! – Янтарь вдруг остановился посреди новой небольшой полянки, на которой снег был ему почти по самые бедра, не отпуская меня только потому, что я бы утонула сразу в этом белом ворохе, но опуская чуть ниже по своему полыхающему горячему телу, когда я сполна ощутила что он к метке готов.
Еще как готов!
А я?…
