Текст книги "Янтарь (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Глава 9
Если вы думаете, что на кухне дело закончилось и витаминчики тоже, то вы плохо знаете моего мужа!
Не зря Север говорил о том, что Янтарь делает всё с приставкой «много», ох не зряяяя!
Янтарь на самом деле много ел, много смеялся, много обнимался.
И со МНОЙ «общался» тоже очень много! И активно! И горячо! И….в общем так, что под утро обласканная в усмерть я засыпала мертвецким сном, еще долго не в состоянии прийти в себя, даже если меня будили для очередной порции витаминчиков!
– …Я увитаминилась на год вперед с запасом, – сонно улыбалась я, засыпая прямо на Янтаре, как на самом лучше матрасе, распластавшись и не в состоянии даже открыть глаза, под собственным ухом ощущая, как затряслась его могучая грудь от довольного удовлетворенного смеха и слыша глубокие басы, когда он промурчал:
– Год – это слишком много! Скажем, на пару дней вперед и не больше.
Мой смешок получился истеричным, но все таки довольным, даже если я подозревала, что едва ли он сам продержится даже пару дней – максимум следующее утро и возможно обед, и снова бешеные витаминчики будут готовы к бою в полном обмундировании!
У меня не было сил даже чтобы просто ответить, хоть что-нибудь. даже просто жалобно простонать, прося о пощаде, когда Янтарь помолчал, выдыхая тяжело, но заканчивая свой выдох кривой усмешкой:
– Туман похоронит меня под этим столом…
Я сонно хихикнула, до сих пор с томным восторгом вспоминая всё то, что случилось на бедном сломанном в клочья предмете мебели, когда Янтарь решил «обновить» кухню в нашем невероятно уютном уже почти построенном доме, где из мебели был этот самый стол и только.
Теперь в доме были окна и двери, пахло теплой свежей смолой, и это место было самым желанным и выстраданным раем, о котором я могла только мечтать, даже в своем состоянии между липким сном и сладкой реальностью улыбнувшись от всей души и прошептав:
– …Как только мы сможем отблагодарить Тумана за всё, что он для нас сделал?
Построить дом – это нужно не просто умение. а золотые руки в купе с океаном терпения!
Наш дом был под стать его златоглазому хозяину – большой, теплый, душевный, способный вместить в себя всю нашу необъятную семью, с огромной кухней, которая занимала половину первого этажа, деля пространство только с залом, где был самый настоящий камин! А почти весь второй этаж занимала наша будущая спальня, не считая просторной детской для Молчуна.
– Назовем в честь него нашего первого сына, – поцеловал меня в макушку Янтарь, на что я улыбнулась еще шире, всей душой поддерживая эту великолепную идею, но боясь уточнить, сколько именно у нас планируется сыновей, если Туманом будет первый, – Но за стол он меня все равно прикопает!..
– Потому что стол предназначен для приема пищи, а не для того, что ты устроил, – хохотнула я, по-прежнему ощущая, как горят мои многострадальные и горячо обожаемые мужем ягодицы, что были вероломно и со вкусом искусаны, зацелованы и залюблены до синяков и мелких ранок от его зубов, когда он и сейчас легко похлопал обеими ладонями по ягодицам.
Я так и уснула лежа на нем, распластавшись, пока Янтарь спокойно лежал прямо на деревянном полу со стружкой в растрепанной копне волос и, надеюсь. без заноз на спине и своей сексуальной пятой точке, даже не представляя, когда и в каком состоянии он отнес меня в общий дом, уложив в спальне и дав возможность отдохнуть и набраться сил для новых доз «витаминчиков».
Но как бы я крепко не спала, а все равно вздрогнула, сквозь сон услышав истеричный топот ног в коридоре и то, как резко подскочил с кровати Янтарь, отчего матрас подо мной задрыгался, а я, словно шарик пинг-понга, пару раз подпрыгнула на нем, цепляясь за одеяло и пока ничего не понимая.
– Что случилось? – прохрипела я, судорожно пытаясь заставить свой оглушенный мозг работать, и выползти из кровати. когда поняла, что Янтарь не на шутку взволнован, и я бы даже сказала перепуган.
– Мия плачет!
– Рожает?! – ахнула я, вываливаясь с кровати и обматывая вокруг себя простынь, пока не понимая, куда именно упорхнула вся моя одежда, взвизгнув Янтарю, который кинулся к двери, – Оденься!!
Боже! Ведь по сроку было еще рано!
Я четко помнила, как наши опытные акушерки часто повторяли, что проще выходить рожденного семимесячного малыша, чем того, кто родился на восьмом месяце!
Я просто слышала это, не задумываясь никогда раньше, почему было именно так, но в эту секунду испугавшись совершенно искренне, потому что речь шла о моей семье и маленькой отважной сестре, которая отважилась на такой смелый шаг, как выносить малыша не просто от Берсерка, а от Бера королевской крови, да и еще и Кадьяка, которые в принципе по природе своей были гораздо сильнее и крупнее остальных родов!
Мой Бер так и вывалился в коридор, почти проломив собой дверь. прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть на себя в беге штанину, а еще удержать на плече меня, хватающуюся за свою одежду в виде простыни и надеясь, что ее не сдует во время бега Янтаря, пока мы неслись к спальне Севера и Мии.
Первыми мы не были. и в коридоре столпились растерянные и взволнованные Беры, которых Янтарь вероломно растолкал, чтобы прочистить дорогу и увидеть, что крошка Мия сидела на коленях бледного Севера на первый взгляд в полном порядке, но почему-то со слезами в своих больших голубых глазищах.
Я не один раз видела процесс схваток, пока работала в местном родильном отделении местной крохотной больницы, где и было то всего четыре врача, поэтому отлично представляла себе, что такими вот милыми слезками дело никак не обойдется.
Да и все три наших отца были сравнительно спокойны, хоть и сидели внутри комнаты прямо перед ногами беременной крохи, явно не совсем понимая, что происходит с ней.
– Всю ночь плохо спала, – тихо рассказывал перепуганный и бледный Север, держа свою неугомонную маленькую жену осторожно на своих коленях и едва поглаживая выпуклый большой животик кончиками пальцев, – Думаю, что приснился плохой сон. Проснулась уже со слезами и никак не может успокоиться…
Карат, сидя на корточках перед девушкой и Севером тут же осторожно положил ладонь на пузико, словно пытаясь убедиться в том, что с малышом всё в порядке, как делал уже не раз, что меня всегда вводило в полный транс, ступор. а еще чувство полнейшего и безграничного умиления, потому что практически невозможно было представить, чтобы такой злыдень, интриган и язва, как Карат был способен на какие-то теплые и возвышенные чувства!
Особенно по отношению к простой человеческой девушке!
– Дочка, ну что с тобой происходит?.. – непривычно тихо и мягко проговорил Ледяной, выгибая вопрошающе брови и пододвигаясь ближе к Карату и самой девушке, которая всё это время продолжала тихонько всхлипывать, глотая горькие слезки, – Это был всего лишь кошмар и ничего больше. Смотри, все мы здесь, рядом с тобой.
Потянувшись вперед, он осторожно вытер большой ладонью мокрые дорожки на белых щеках девушки, заглядывая в ее глаза проникновенно и успокаивающе, как может смотреть, поддерживая, только настоящий отец.
– …слоник, – вдруг выдохнула Мия дрожащим голоском, заставив всех изумленно и недоуменно переглянуться, – Мне приснился слоник. Он бродил по нашему лесу потерянный и испуганный, а я хотела забрать его себе и никак не могла…
– Если слоник розовый, то ждем девочку, – хмыкнул Лютый где-то за спиной Янтаря с явной долей облегчения, – Это хороший знак, принцесса лесов, ты зря плачешь, девочка.
– А если будет мальчик, то это означает, что у него будет хороший «хобот», – широко улыбнулся Янтарь, получив под бок локтем от Нефрита, но все равно общее напряжение спало и все смогли выдохнуть облегченно, кроме отца, который вдруг всплеснул руками:
– Во имя святых яиц Праотца нашего, доча! Где я тебе возьму слоника посреди тайги?!
Но стоило крохе закрыть ясные глаза, откуда снова градом покатились слезы, как все Беры были готовы сейчас же собираться в дальний поход за слоником, даже если ради этого пришлось бы ограбить какой-нибудь близлежащий зоопарк под бурчание растерянного отца, который впервые не голосил и не басил, оттого что явно не знал, как реагировать на все происходящее:
– Нет, ну ты только посмотри на нее! И ведь всю беременность вела себя как ангел!
Никаких странных пристрастий в еде, вроде акулы с ананасом…
– Да уж, спокойно ела сырую замороженную рыбу и мясо… – скептически дернула бровью Злата, проговорив сухо и спокойно, – Замечательная и совершенно обычная диета для беременной девушки!..
Вот только отец выпада Златы не заметил, тут же продолжив:
– Никаких истерик! Даже токсикоза не было, и вот на тебе! Дождались слоника!
Все улыбались и теперь не выглядели напряженными и испуганными, когда Янтарь толкнул в бок Нефрита, который полез срочно в свой телефон, принявшись там что-то искать, иногда хмурясь:
– Ты чего?
– Ищу в соннике, к чему снится слон, – с совершенно серьезным видом отозвался Нефрит. на что отец пробасил:
– И к чему рыба снится, тоже посмотри!
– Если живая и плавающая, то к беременности, – вдруг улыбнулась Мия, вытирая слезы с мокрых щек, на что все разразились хохотом, включая Севера и Карата, когда лицо Ледяного вытянулось в шоке, а глаза распахнулись.
– Можно найти игрушечного слоника, – пожал плечами примирительно Карат, заглядывая в глаза Мие и чуть улыбаясь, – Думаю, что это будет неплохая альтернатива живому.
– Правильно! – тут же пробасил отец, закивав горячо головой, – Ни кормить не надо, ни убирать за ним!
– Там, где я жила, точно есть отдел мягких игрушек в местном магазине! – быстро проговорила я, радуясь тому, что хотя бы в этом смогла быть полезной, вот правда пока не уверенная в том, что там были именно слоны, замолкая, когда Карат вдруг обернулся на меня. смерив странным взглядом.
Не осуждающим, нет.
Просто в его темных зеленых глазах снова промелькнуло что-то такое тайное, отчего я напряженно застыла, сейчас уже не уверенная в том, что решила подать хорошую идею.
– Там, где ты жила и пропала некоторое время назад, тебя все еще помнят, – чуть дернул он бровью наконец, проговорив приглушенно и как всегда приторно сладко, но делая это словно с каким-то предупреждением, чтобы я не смела с ним спорить или даже подумать о том, к чему эти слова, – Если сейчас ты неожиданно вернешься в окружении двухметровых мужчин и одной беременной девушки, то явно привлечешь к себе много внимания, а это нам совершенно не нужно в сложившейся ситуации.
Да, определенно с этим было не поспорить, когда даже отец закивал серьезно, оборачиваясь на нас и глядя серьезно и задумчиво, пока Карат продолжил:
– Лучше отправляйтесь в дальнюю деревню. Там вас никто не знает, да и парни Сумрака держат ситуацию под контролем и не докладывали ни о чем странном. К тому же Тайга будет поблизости и сможет помочь в случае непредвиденных ситуаций.
На этом и порешили, когда идею Карата поддержали и отец и Сумрак.
– Только сначала завтрак! – поднялся с корточек отец, громко хлопая в свои большие широкие ладони и словно давая команду всем расползаться по своим комнатам, чтобы проснуться окончательно, собраться с бегающими мыслями и начинать новый день блинчиками, пирожками, тостами, яичницей и ароматным травяным чаем, который снимал усталость накопленной ночи.
К счастью Мия успокоилась и снова возилась на кухне, помогая нам с девочками в силу своего непростого положения, сидя на коленях у Севера, который не отпускал жену ни на минуту и постоянно носил только на руках, но не мог ей запретить ловко орудовать кухонными приборами, когда девушка чистила и резала овощи для рагу на обед.
Через пару часов, когда наши большие и вечно голодные медведи были сыты, добры и довольны, мы собрались на вылазку в дальнюю деревню, совместно с отцами решив, что вместе с Севером и Мией пойдем еще и мы с Янтарем, как представители рода Бурых.
То, что может произойти по дороге что-то страшное никто не думал.
Чужаков в деревне не было, в лесу все было тихо, потому что на землях Гризли круглосуточно дежурили самые крупные и подготовленные парни Сумрака, но уже уходя из дома, облаченные в легкие куртки и шапочки мы с Мией обернулись, слыша загадочный и как всегда умилительно сладкий голос Карата, в который не верилось ни единой секунды:
– В черту самой деревни лучше идите одни без мужей. Пусть они ждут вас на границе, чтобы не привлекать лишнего внимания своими габаритами.
Словно Севера и Янтаря можно было заставить остаться в сугробах и лесах, пока мы пойдем в деревню! Одни!
Интересно, какая сила смогла бы заставить их сделать это?
Правда спорить с Каратом мы не собирались, просто молча закивав головами и отправляясь в путь, который лично мне был только в большую радость!
Не то, чтобы я устала от нашей большой, дружной и всегда шумной семьи, но привыкшая жить в последнее время в полном одиночестве, для меня было блаженством побыть немного в тишине и полнейшем покое молчаливого зимнего леса, находясь при этом в крепких объятьях моего неугомонного сильного мужа, который не дал сделать и пары шагов по глубокому рыхлому снегу, предпочитая нести меня на руках, обнимая крепко, но осторожно.
От размеренного шага Янтаря в какой-то момент я даже задремала, окутанная его теплом и родным солнечным ароматом, обнимая за мощную шею и положив голову на большое плечо.
Мужчины о чем-то приглушенного переговаривались – мягко и спокойно, отчего состояние неги можно было ощутить почти физически, и всё вокруг было таким волшебным и умиротворенным, что казалось, что просто не может ничего случится в эту минуту.
Прекрасный зимний лес, словно белоснежные крылья ангела и тепло любимого мужчины, мягкий смех Мии и удивительный голос Севера, который был похож на бархат.
О чем можно было мечтать еще?
Вот только сон прошел моментально, когда я ощутила, как под моими ладонями напряглись плечи Янтаря, отчего и без того выпуклые тугие мышцы затвердели и стали буквально каменными, а низкий голос пробасил приглушенно:
– Север, уходи. Меня они не тронут.
Кто не тронет?!
– Мы идем вместе, – хоть и мягко, но упрямо отозвался Север.
Дернувшись всем телом и видя теперь серьезные и мрачные глаза своего солнечного Бера, которые никогда не теряли своего тепла и радушности, если только ситуация не становилась из ряда вон плохой и опасной, я крутила головой, пытаясь понять, что происходит, и почему оба Бера остановились, аккуратно поставив нас с Мией на землю.
Вернее в рыхлый снег по самый живот, куда мы неловко провалились, продолжая держаться за широкие ладони мужей.
Нет, страха не было.
Ведь мы были с одними из самых сильных и крупных Берсерков ныне живущих на земле, и прекрасно понимали, на что способны наши мужья особенно в ярости, но стало не по себе, когда на поляну со всех сторон, словно стая шакалов, что пыталась окружить, стали выходить другие Беры. Моего рода.
Не такие сильные и крупные, но их было больше десятка и настроены они были явно не самым дружественным образом, когда подкрадывались к нам, пылая жаждой наживы и ярости, глядя своими алчными разъяренными глазами на Севера и крошку Мию, которая спокойно стояла рядом со своим огромным величественным мужем, словно маленькая королева, готовая принять любую учесть любимого с поднятой головой без слез и стенаний.
– Идите, куда шли. не останавливайтесь. – пробасил первым Янтарь, предупреждающе сверкнув своими глазами, в которых уже не было солнца и тепла, – И не мешайте нам на нашем пути.
Мелкие Беры принялись злорадно усмехаться и скалиться, на самом деле напоминая скорее поедателей падали, нежели медведей, отчего мне стало стыдно и обидно на свой род до желчи во рту, когда хотелось плюнуть на снег, показывая этим, что на них невозможно было смотреть без презрения и омерзения.
Они считали себя крутыми парнями, которые наводили ужас на округу тем, что запугивали простых людей, отбирая у них все, что только могли найти, насилуя ни в чем неповинных девушек и бросая их в лесу едва живых, но на самом деле были не чем иным, как отбросами процветающего когда-то рода Бурых. не достойными своей медвежьей крови.
Каждый из них думал, что их сила в единстве, но едва ли они представляли, на что способен один только чистокровный Север, чья сила и благородство были воистину королевскими и способными растерзать каждого из них за считанные секунды.
И, знаете, впервые я хотела этого от всей души!
Чтобы Кадьяк поставил на место тех, кто унижал род Бурых, даже если они были моей крови!
Именно так и сейчас рушились стереотипы, которые были во мне со времен сказок, рассказанных папой о том, что наш род самый миролюбивый и добродушный, а Кадьяки – это зло в чистом виде…
Так же как и я, эти Беры мало чем отличались от простых людей, но могли ощутить мои эмоции, принявшись порыкивать и демонстративно показывать, что и я для них стала врагом.
Впрочем, меня это волновало меньше всего, когда я выплюнула, не скрывая своего омерзения:
– Вы явно не дружите с головой, если считаете, что сможете выжить в схватке с чистокровным Кадьяком!
Поляна наполнилась мерзким и совершенно глупым хохотом этим недалеких мужчин, которые считали иначе и не собирались отступать.
И ладно!
Я предупреждала!
Пусть потом не воют и не рыдают, когда будут умирать в жутких муках, оставшись без всех конечностей, словно раздавленные кузнечики!
– Это наша земля, наша территория! – рявкнул кто-то из них озлобленно, – И за проход по ней каждый обязан платить!
Север смотрел спокойно, открыто, но тяжело на эту совершенно нелепую компанию самоубийц, считающих себя королями мира, положив одну ладонь на хрупкое плечико своей жены, не вступая в перепалку, но больше всех нас вместе взятых ощущая напряжение и все те эмоции, которые смрадом неслись со всех сторон.
Они ненавидели его за то, что он Кадьяк.
За то, что он сделал с нашим родом, даже если именно Север меньше всего был виновен в происходящем.
…То что чувствовали эти мерзкие Беры вызывало во мне еще и чувство огромного стыда, ведь еще пару недель назад я мало чем отличалась от них, искренне ненавидя всем сердцем сам род Кадьяков, не представляя, что и среди этих кровожадных, жестоких Беров могут быть отличные парни, верные друзья и преданные братья.
Как не представляла и того, что среди рода Бурых могут быть такие отморозки, когда именно мы считались самым в прямом смысле человечным из всех остальных родов Берсерков.
Жизнь научила меня не делать выводы наперед, ничего не зная о ситуации, открыв свои объятья в семью, которая была столь необычной, что услышь я о ней до этого момента, то ни за что бы не поверила.
– И чем же вам платят за проход по этой территории? – мрачно и сухо хмыкнул Янтарь, касаясь меня всем своим напряженным телом, но не трогая руками, явно готовый к любому выпаду и к тому, чтобы защитить своего брата и малышку Мию, готовый отдать даже собственную жизнь, как были готовы его братья отдать свои жизни за него, встав на пути самих Палачей.
– Деньги, сотовые, ценности, – проговорил кто-то из Беров, нахально оскалившись и окидывая меня через чур плотоядным взглядом, – Но раз у вас ничего нет, то мы заберем ваших девок.
Словно вспышка или маленький предупреждающий взрыв я ощутила со стороны Севера, заметив, как его синющие яркие глаза на секунду прищурились, просканировав того, кто посмел сказать эти слова, и даже если голос Бера прозвучал спокойно, размеренно и без явной угрозы, меня бросило в дрожь:
– Посмотришь на нее еще раз, и останешься без глаз.
Вот любой здравомыслящий Берсерк еще с раннего детства знает одну простую истину: злой Кадьяк-мертвый ты!
Но, видимо, этих мужчин родители в детстве не научили ни манерам, ни совести, ни здравомыслию, потому что один из мерзавцев демонстративно уставился на меня, а потом еще и посмел перевести свои нахальные мерзкие глаза на беременную Мию.
Реакция Севера была столь молниеносной, что не ожидала даже я, при том, что уже видела силу Кадьяков в действии, их скорость и маневренность!
И наверное даже хорошо, что я не успела понять, что именно сделал Бер, когда наглый самоуверенный мерзавец из рода Бурых истошно закричал, падая в снег на колени и хватаясь за окровавленное лицо, пока багровая кровь текла по его рукам и падала на чистый снег красной россыпью. разбавляя свежий морозный аромат стойким и тошнотворным запахом крови.
Никто из них не ожидал ничего подобного, самоуверенно надеясь на то, что если их больше, то Север не посмеет сделать и шага в сторону!
Сразу видно, что Кадьяка они видели перед собой впервые, и жизнью еще научены не были!
Но теперь вспышки ярости сменились паникой и еще большей ненавистью, с которой мерзавцы понимали, что в этот раз всё не будет так легко, как обычно, и что рассказы и легенды о невероятно сильных и кровожадных Кадьяках вовсе не выдумка, и их большому сожалению не преувеличение.
Я еще не успела моргнуть, а Север уже снова был рядом с Мией, и можно было даже подумать, что его телодвижение мне всего лишь привиделись, если бы не окровавленная рука мужчины, с которой так же капала кровь.
– Мои глаза! – истошно и перепугано вопил до хрипоты Бер, прижимая дрожащие ладони к лицу, и пошатываясь даже сидя в снегу, когда его начинало трясти от осознания того, что проходят долгие и жуткие секунды, а мир вокруг остается по прежнему черными, и лишь запах крови и эмоций его нерадивых дружков говорили о том, что всё только начинается.
Теперь они боялись.
Пылая яростью и желанием отомстить за своего покалеченного товарища, который, вероятней всего останется слепым, при условии, если вообще выживет, никто из них не мог найти в себе смелости, чтобы кинуться вперед и первым напасть на своего обидчика, что превышал и в росте и в силе их всех.
А ведь Север еще даже не начинал драки!
Просто продемонстрировал малую долю того, на что способен, словно сделал предупреждающий выстрел в воздух!
– Предатель! – кинулся один из Беров на Янтаря, зарычав и начиная багроветь оттого, что хотел порвать на части спокойного и сосредоточенного Севера, но слишком отчетливо понимал, что силы неравны, отчего бесился еще сильнее, буквально брызгая слюной от своего возмущения и ненависти, – Пойдешь против собственной крови, ради спасения чертова Кадьяка?!
Янтарь скривил в ответ губы, не в силах сдержать в себе все те эмоции, которые были и в моей душе – полную неприязнь и омерзение к тем. кто был нашей крови – пробасив в ответ:
– Он – мой верный брат, проверенный годами, кровью и болью. А вас даже язык не поворачивается назвать братьями, не смотря на общую кровь наших великих предков, которых вы не достойны!
Лучше и не скажешь!
Я поддерживающее сжала ладонь своего большого мужа, готовая лично броситься вперед и выцарапать глаза оставшимся негодяем, завершая дело, начатое Севером, и не дать в обиду тех. кого тоже искренне считала своей семьей и полюбила всей душой.
Самым идеальным было бы, если бы эти выродки просто ушли с нашего пути и больше никогда не появлялись.
Вот только мои надежды на то, что мерзавцы в панике убегут, поджав хвосты, таяли, тогда как в них добавлялось наглости по мере того, как на поляну выходил новый Берсерк рода Бурых.
Вероятней всего их вожак.
А еще достаточно крупный, и скорей всего почти чистокровный.
Он шел целенаправленно и явно не для разговоров, а еще он единственный не боялся.
Скорее от него веяло азартом, словно он не знал боли, ни смерти, заинтригованный тем, сможет ли победить самого настоящего Кадьяка, чтобы доказать в первую очередь себе собственную силу. смелость и выносливость, а заодно еще больше подняться в глазах своей шайки.
И снова я подумала о том, что он не представляет силы Кадьяка королевской крови, поэтому так опрометчиво глуп и самонадеян!
Впрочем, меня это уже мало волновало, когда Янтарь устремился вперед, сделав всего пару резких шагов, чтобы поставить меня рядом с Мией, и встать спиной к спине к Северу, когда мы оказались между нашими мужьями, защищенные и согретые их жаром.
Первым кинулся тот крупный Бурый, тут же улетев за пределы заснеженной поляны, когда Север просто оттолкнул его от себя, не пытаясь даже навредить, когда мне захотелось злорадно похихикать от выпученных глаз остальных мерзавцев, которые снова растерялись и не понимали им спасать свои шкуры и бежать с клеймом позора. или следовать за своим сумасшедшим предводителем, которому явно надоело жить?
Но выбора у них не было, потому что главарь что-то разъяренно закричал, снова выскакивая на поляну и бросаясь вперед, видимо твердо намеренный хотя бы повалить Севера на лопатки, а вслед за ним бросились и все остальные, как бы страшно им не было.
Вот только и во второй раз предводитель этой заводной компании улетел в кусы с разъяренным воплем и под хохот Янтаря ему вслед:
– Тебе еще не надоело, белка-летяга?
– Послушайте свои инстинкты и уходите, – чуть дернул черной бровью Север, когда остальные в рассыпную бежали прямо на наших Беров, напоминая скорее муравьев или стадо кабанчиков, которые не знали куда им направить свои рыльца, но упрямо неслись вперед, даже если я была уверена, что от паники и страха у каждого из них дрожали не только колени.
Зря они не послушали Севера и не воспользовались шансом уйти без увечий и потерь!
А потом «белок-летяг» стало в разы больше, пока мы с Мией были в полной и абсолютной безопасности за спинами наших бесстрашных мужей, которые только и успевали отшвыривать от себя орущих трясущихся Беров.
Ха! Ну еще бы!
Это вам не простых людей грабить и запугивать!
Меня же удивляло другое: ни Север, ни Янтарь не пытались причинить вреда этим трусливым налетчикам, просто откидывая раз за разом их от себя и от нас, и оставляя целыми и руки, и ноги, и головы, хотя я прекрасно знала, что им не составило бы труда убить каждого из них одним только ударом своей огромной мощной руки, при этом даже не обращаясь в зверей.
Не знаю, что было тому причиной.
Возможно, не хотели снова разбудить карапауза, который всегда бурно реагировал на любые потасовки и запах крови, отчего Мие было тяжело и больно, когда он начинал двигаться и всячески показывать то, что он уже не спит. а хочет стать участником событий.
Больше всех старался неугомонный предводитель, которого не смущали запредельные полеты снова и снова, отчего лично мне хотелось уже смеяться вслух, не сдерживаясь, особенно, когда первым не сдержался Янтарь. от души захохотав на очередной полет главаря банды. в который его в который раз отправил Север:
– Слышь, друган, ты не в космонавты случаем готовишься?
Сдерживаться не получилось и тихо засмеялись даже мы с Мией, когда Янтарь выдавил виновато улыбаясь: «Ой, прости, я случайно!» отправляя очередного «Летуна» не просто ускорением ладони, а кулака, отчего лицо бедолаги тут же помялось, и сквасилось от боли и брызнувшей крови.
Смех и шутки закончились неожиданно, когда главарь все-таки видимо устал совершать полеты и вылезать из очередного сугроба униженный и пристыженный в глазах своих нерадивых соратников, и решил сменить тактику своих тщетных нападений, теперь понимая, что Севера ему никак не победить и даже особо вреда не причинить. как бы он не пытался махать кулаками и хвататься за самого Кадьяка.
Конечно же, он чувствовал, что Мия – жена Севера.
И что Берсерка, которого невозможно ранить физически, можно ранить прямо в сердце, если добраться до девушки, которая носила их малыша…
Уж если даже я почувствовала, что настрой и помыслы мерзкого главаря, которые от Кадьяка кинулись резко и слишком самонадеянно в сторону его жены, то что говорить про Янтаря и тем более Севера, от огромного мощного тела которого пошел жуткий жар, настолько сильный, что его ореол можно было даже увидеть собственными глазами прозрачными языками, словно мы все были рядом с полыхающим костром!
У меня волосы встали дыбом от рычания Севера!
Такого низкого. грозного и предупреждающего, что у меня зашевелились волосы даже на затылке и при том, что были заплетены в косу, а в голове пронеслась единственная мысль, что этим незадачливым медведям-летягам всем хана!
А еще было приятно осознавать, что мы действовали слаженно, словно единый мозг и сердце, практически в одну короткую секунду. в которой Янтарь сделал шаг к нам, заслоняя собой и готовый кажется раскинуть руки и бегать по кругу, чтобы только не допустить ни единого косого взгляда в нашу сторону; я прижала к себе собранную Мию, оттопырив слегка зад, чтобы не придавить ее пузико и обнимая своими руками. пытаясь обхватить так, чтобы загородить собой как можно больше хрупкого тела; а Север сделал выпад вперед столь стремительный и резкий, что все Беры просто шарахнулись назад с распахнутыми глазами, полными неприкрытой паники и явного страха.
Ей-богу, если бы я была уверена, что Мия сможет удержать меня на себе. то просто обвилась бы вокруг нее подобно питону. лишь бы защитить со всех сторон от возможного посягательства, даже если знала наверняка. что скорее Север разорвет мир пополам, чем с его хрупкой жены упадет хоть один волосок.
Забавно было видеть и ощущать смятение и явную панику на лице наглого и неугомонного предводителя Бурых, когда его физиономия вытянулось, а глаза распахнулись в преддверии ощущения, что всё, он допрыгался!
Вернее, долетался и разозлил большущего Кадьяка до состояния кипящей лавы в его крови!
Как говорится – за что боролся, на то и напоролся, но теперь отступать было некуда, и бесполезно было дрыгать своими убогими ручками и ножками, когда Север поймал его на лету за шею, сдавив так, что Бер истошно захрипел, явно в ту секунду пытаясь позвать на помощь своих шакалов, которые испуганно расползались по сторонам, боясь отвести взгляд от разгневанного Кадьяка, в ужасе ожидая, что теперь он кинется за ними и перебьет всех, даже особо не напрягаясь.
И Север мог бы это сделать!
Думаю, сделал бы не сдерживая собственного удовлетворения, упиваясь кровью, паникой и болью тех, кто посмел посягнуть на святое и то, что принадлежало ему одному, но и сейчас он не торопился утопить лес в крови, даже если его дыхание изменилось, став звериным, и бархатно черный зрачок уменьшился до едва видимых размеров, показывая, что зверь рвется на свободу.
Пока Бурый болтался в его руке, безуспешно пытаясь найти под собой опору и цеплялся за мощную ручищу Севера, я не могла отвести завороженных глаз от Кадьяка, своей кожей ощущая его внутреннюю борьбу!
Это было завораживающе мощно!
Никогда еще в своей жизни мне не доводилось испытывать ничего подобного, когда я подрагивала в такт биения его сердца, буквально впитывая в себя силу и ярость огромного беспощадного зверя. который рвался, чтобы совершить справедливый суд, и осознанность человека в Севере, чья сила и упрямство не уступало звериному, поэтому то мерзавец и был все еще жив!
