Текст книги "Янтарь (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Глава 8
Вышагивая за Янтарем, я думала о том, настолько же странно себя чувствую.
Мне было плохо…
Я чувствовала себя самым настоящим предателем, оттого, что моя откровенность с минуту на минуту сломает мирное течение жизни одного Бера, который едва ли сможет меня за это простить.
Это мучило меня изнутри, словно ядовитый червь, который проедал своими уродливыми клыками внутренности, отчего в животе становилось пусто и жутко до дрожи.
И мне было хорошо…
Оттого, что я могла стать хоть капельку полезной своему роду и спасти те крупицы Беров, которые были разрознены, ведя себя так ужасно, низко и жесткого, что впору было не заходить даже на окарину леса, боясь того, что тебя просто изнасилуют и разорвут на части еще в процессе. То, что я услышала от Сумрака и его Гризли вводило меня в ступор и полный ужас. когда я не могла представить того, что мои сородичи могут быть способны на подобные зверства. Ведь мы были не жестокие и кровожадные Кадьяки. Но, как сказал отец: «Все мы звери! И без сильной руки правителя, его уважения и боязни наказания любой род погрязнет в зверствах!»
А еще было так горячо…
Ведь я шла, не боясь ничего за этой огромной мускулистой спиной, на которой в свете дня могла рассмотреть мелкие следы от множества шрамов, что доказывало мои самые жуткие подозрения о том, что жизнь Янтаря не была спокойной и размеренной. Даже еще до встречи с Палачами.
Прошла ровно неделя с того момента, как я рассказала о том, что могу предположительно знать, где может жить последний из сыновей Короля рода Бурых и мы отправились на его поиски маленькой неприметной группой во главе с Янтарем.
После долгих, мучительных и очень громких споров со сломанными дверьми и парой кресел, все таки было решено, что будет неразумным отправлять на душевную беседу к единственному наследнику трона кого-то из Кадьяков и даже Полярных, потому что предугадать его реакцию было сложно. Не считая Тайги, которая сразу отказалась как от обсуждений. так и от самого похода, от рода Бурых были только мы с Янтарем. Идти с нами вызвались два брата Гризли, убедив своего Короля, что из всей братии они самые спокойные и уравновешенные, к тому же всегда были рядом с Янтарем и поэтому в случае непредвиденных обстоятельств будут словно один слаженный механизм.
Думать про эти самые «обстоятельства» хотелось меньше всего и я молилась всю неделю, чтобы встреча прошла максимально быстро и хотя бы немного радушно!
Ну хотя бы мордобития и всех вытекающих последствий, от которых Янтарь еще не успел оправиться полностью с последнего такого «обстоятельства» в лице чертовых Палачей!
При всей своей открытости и доброте в моем Янтаре было еще много загадочного и тайного для меня!
Взять хотя бы тех, кого он называл своей семьей на полном серьезе!
Кадьяки, Полярные, Гризли, и три человеческие девушки!
Винегрет еще тот!
Как только они все нашли друг друга?
Я бы хотела спросить у него так много.
Узнать о каждом дне его непростой, но наверное весьма интересной жизни, пока была возможность сделать это, не оставшись с ним наедине, но при этом не тревожа разговорами остальных.
Явно почувствовав мои душевные метания, Янтарь чуть обернулся ко мне, окинув своим взглядом, в котором словно переливалось расплавленное золото, глядя как всегда так тепло и обволакивающе, отчего меня тут же бросило в пот, особенно когда он протянул своим невероятно низким, рокочущим, но таким чертовски сексуальным голосом:
– Устала идти?
– Даже если и так, то что? Понесешь на руках? – дернула я бровью, заправски вышагивая и окидывая его смешливыми глазами.
Боже!
Ну почему каждый раз, когда по моему телу разносилась дрожь от его взгляда и этого голоса, я все еще пугалась собственных эмоций?
Словно здесь могли быть какие-то варианты!
Конечно, понесет!
При чем, сделает это с явным удовольствием, успев полапать меня за его обожаемые «булочки». которые были уже все в синяках от вечных попыток ущипнуть меня, или шлепнуть.
– Я сама! – взизгнула я, отпрыгивая от мужчины, который развернулся ко мне, останавливаясь и возвышаясь больше, чем на полторы головы, но глядя как всегда облизывающее и так по доброму лукаво, словно сами лучики яркого солнца переливались в его глазах.
Уж теперь то я знала этот взгляд!
Охххххх, как же я его знала, ощущая, как уже сейчас мое тело начинает наливаться желанием и полным повиновением. прекрасно понимая, что если дам слабину, то Янтаря уже не остановит даже наличие шагающих рядом братьев Гризли, когда он пробасит о том, что нам срочно нужно отойти за ближайшие кустики по одному очень важному делу, которое не терпит никакого отлагательства даже в виде спасения рода Бурых!
– Иди вперед и не оборачивайся! – хихикнула я. отчетливо понимая, что сбежать от его загребущих ручищ просто не получится, удивившись от всей души, когда Янтарь хмыкнул, сделав все, как и просили, и зашагав снова впереди меня следом за Туманом и Ураганом.
– Уже близко. – проговорил кто-то из черноволосых великанов, на что я напряглась, почему-то принявшись всматриваться в лес, даже если не видела ничего кроме сугробов кристально-белого ослепительного снега.
– Сразу за лесом, – кивнул Янтарь спокойно, вероятней всего учуяв тех, кто нам был нам нужен, гораздо раньше, ведь это была его кровь.
Кровь рода Бурых.
Некогда было теперь беседовать и узнавать новые тайны Янтаря, потому что скоро лес стал редеть, а потом и вовсе закончился, когда мы вышли на большую заснеженную поляну, которая заканчивалась забором.
Я не обладала нюхом и силой настоящих Беров, но даже я смогла почувствовать запах бензина и какого-то машинного масла.
– Мы вперед пойдем, вы здесь оставайтесь, – обратился Янтарь к братьям Гризли, на что тот, у которого были странные глаза, словно волчьи, лишь фыркнул:
– Еще чего! Пойдем вместе! Мало ли как он отреагирует на появление чужаков в своем доме!..
И если Беры все еще ждали теплого приема, горячего чая и тонну плюшек с малиновым вареньем, то теперь я знала наверняка, что ничего хорошего из этой затеи не получится.
Еще много лет назад я слышала от папы, что этот Бер сам избрал одиночество и жил отшельником не только от мира Беров, но и от людей.
И это был его дом.
Его крепость.
Спрашивается, зачем был такой забор, через который невозможно было бы перебраться, что в высоту, что в длину? Да он кричал каждым своим заостренным к небу деревянным концом, что хозяин крайне не гостеприимен и в принципе лучше идти бочком по-добру по-здорову километров за триста в обход!
Это была его территория, на которой была великая боль. _
– Не бойся так, Клубничка. Все-таки он один, а нас трое, – улыбнулся мне Янтарь, чуть подмигивая задорно своим солнечным глазом, на что хотелось дать пинок под этот упругий, как орех зад.
– Он – чистокровный! Мало того, он Бер королевской крови! Мне ли вам говорить про его силу!
На самом деле про эту жуткую силу и я знала понаслышке, лишь до тех пор пока не увидела перед собой Севера в его ярости, Лютого в его язвительности, и Карата на поляне с девушками.
Вот уж действительно легенды не врали и в крови этих Беров была заключена немыслимая сила!
– Переживаешь? – снова чуть повернулся ко мне Янтарь, на что я просто показала ему язык, начиная краснеть, потому что знала очень отчетливо, что я переживала за него от всего сердца, но хуже всего было то, что он это чувствовал и веселился от души!
– Все будет хорошо, Малинка! Ничего не бойся!
Ответить я не успела, потому что мы обошли деревянный высокий забор, наверное сразу и не разобравшись бы, где были ворота, если бы они не распахнулись.
А вот и хозяин этой усадьбы!
Блин блинский!!
Ну почему эти носители единой чистой крови всегда такие огромные?!
Потому что мужчина, который вышел к нам, облаченный в простую клетчатую рубашку и вытирая свои широкие большие ладони какой-то грязной черной тряпкой, от которой пахло мазутой, был просто самым настоящим великаном!
Выше двух метров ростом, широченный, с длинными мощными руками и шикарной гривой каштановых волос, выжженных солнцем.
Облаченный в простые потертые джинсы и ботинки он все-равно мало походил на обычного человека…даже если во дворе его дома стояли с десяток мотоциклов, разобранный почти полностью или новых и блестящих, словно они только что сошли с конвейера.
– Идите куда шли, не останавливаясь, – проговорил хозяин дома, низким глубоким голосом, откидывая от себя грязную тряпку и глядя из-под широких бровей тяжело и предупреждающе светлыми колкими глазами, в которых невозможно было рассмотреть и капли эмоций, лишь океан надвигающейся холодной ярости.
– А если мы шли к тебе? – вышел вперед Янтарь, не останавливаясь ни на секунду. и продолжая идти только вперед, отчего мне хотелось просто завизжать и вцепиться в его большую мощную руку, чтобы оттащить его назад. Подальше от этого непредсказуемого Бера, – Даже не выслушаешь, что мы хотим сказать тебе?
– Что бы не сказали, мне это не интересно, – сухо и колко ответил Бер, выпрямляясь и предупреждающе дернув бровью, когда Янтарь почти поравнялся с ним, проговорив так же холодно и тихо, отчего мне сделалось не по себе, ибо никогда я еще не слышала, чтобы в голосе Янтаря не было его солнечного тепла и обволакивающей заботы:
– Даже если это касается твоей семьи?…
Понятия не имею, что бы ответил на это Бер, если бы над его головой неожиданно не появился летящий мотоцикл, который пришелся с грохотом как раз на затылок, отчего мужчина повалился на колени под мой визг и округлившиеся глаза Янтаря, который рыкнул:
– Боги! Отец! Ну ты-то откуда взялся?!
Ледяной выкинул из руки то, что осталось от мотоцикла, возвышаясь над всеми совершенно обнаженный и ничуть не стесняющийся этого факта, проговорив своим раскатистым басистым басом, от которого до сих пор просто сводило челюсти:
– Скажите спасибо Нефриту, когда вернемся! Эта засушенная сопля самки тюленя хитрее и умнее вас в сто раз!..Весь в своего батю, мать их волосатую….
– Мы ж ясно сказали, что разберемся сами! – недовольно махнул руками Туман, пробираясь поближе к Янтарю и косясь на оглушенного мотоциклом Бера.
– Я тоже ясно сказал: пришли, увидели, за лохмы схватили и ко мне приволокли! И что я вижу? Стоят здесь, как на свидание припиликали! Еще бы ромашек нарвали!
– …Пап, какие ромашки в январе?… – устало закатил глаза Янтарь, когда Ледяной лишь шикнул, махнув куда-то в сторону дома, где рычал еще один Бурый, скидывая с себя парочку мотоциклов, которыми был придавлен стараниями Отца, рыча и выкрикивая что-то на языке Беров, явно не самое лицеприятное.
– Второго даже не заметили! Они вдвоем бы вас на лоскуточки порвали!
Все покосились на второго Берсерка, который уже почти выбрался из-под горы металлолома, явно готовый тут же броситься в драку, но что меня пугало больше всего, так это то, что он был чистокровный…а еще такой же волосатый и огромный как и этот, который хозяин.
– Так мы не успели ничего…
– Так Клыки в зады засунули и пошли домой быстро! Отец сам со всем разберется!
Ничего поручить нельзя! Ты! – ткнул он своим большим и длинным пальцем на оглушенного Бера – Кто такой?
– Гром я! – прорычал мужчина с пробитой головой, отчего на его шикарных волосах выступила багровая кровь, поднимаясь на ноги и глядя с такой озлобленностью и жестокостью, что проще было бы сразу убежать.
Будь он человеком, от него бы осталась одна кровавая лепешка и не больше!
Он был одного роста с Ледяным.
Таким же мощным и огромным, вот только едва ли его могло спасти даже это от того, кто был прямой, как угол секиры!
– Твой отец не учил тебя, как должен произносить свое имя истинный Берсерк, яйца лося девственника?!
Не знаю, как Беры стоящие стеной передо мной не прыснули от смеха, когда это хотела сделать даже я пусть даже в такой непростой и напряженной обстановочке!
Видимо они просто привыкли к этому огромному беловолосому беру, с таким низким и громким голосом, что у меня в очередной раз просто заложило перепонки в ушах.
Вот только тому Беру было совершенно не до смеха, когда он весь выпрямился, встав почти нос к носу с Ледяным, и прорычав ему в лицо тяжело и угрожающе:
– Я Бер Гром, третий законный сын Бера Бора, единственного истинного правителя рода Бурых! И если ты, старик, раскроешь свой рот еще раз то…
– Я Бер Ледяной, единственный истинный правитель рода Полярных, который бросил свой народ и пришел в ваши вшивые земли, чтобы спасти вас! – порычал Отец еще более громко и резко, отчего Гром выпучил глаза и пошатнулся, отступая на шаг назад, и глядя на седовласого огромного отца прищурившись и словно не веря тому, что услышал, – С Бором мы были не просто друзьями, мы прошли через такое, что твоей волосатой голове, и в страшных снах не могло привидеться!
Поэтому захлопни свою варежку и слушай меня сюда! Или ты сейчас в здравом уме и твердой памяти идешь с нами! Или я уволоку тебя за эти лохмы до земель Бурых, даже если по дороге оставлю тебя лысым, ты понял меня, Гром?
Окинув насмешливым взглядом второго Бурого Бера, Ледяной усмехнулся, как всегда криво и лукаво:
– А это что? Твоя молния?
Мужчину совершенно не смутил то, как зарычал второй Бурый, оскалившись и подрагивая всем телом в желании явно кинуться на Ледяного в попытаться завалить его хотя бы раз.
Даже если шансов на победу было минус десять.
У меня вообще было стойкое ощущение, что завалить эту ледяную глыбу в принципе невозможно, даже если бы все Бурые сейчас объединились против одного Ледяного. Как и Карата.
Было в этом мужчине что-то такое…словно сталь внутри скелета, отчего он казался таким нерушимым и надежным. Пусть и больным во всю голову стариком!
– Я Бер Буран, единственный сын Бера Вихря…
– И один из воинов крови, защитника своего короля, – закончил за Бурана Ледяной, кивнув на его грудь, где из под растянутой и порванной майки виднелись шрамы на груди, чуть улыбнувшись. – Ты не просто друг Грома, но и его личная охрана.
Неплохо. В общем, вещи можете не собирать, пойдем налегке и прямо сейчас!. Кто будет против, останется без скальпа!!!
– Ладно. Попробуй, старик.
Шутки закончились в тот момент, когда последний живой потомок короля Бурых убрал с волос какую-то незамысловатую резинку, освобождая свою шевелюру теперь полностью, отчего они рассыпались по его могучим плечищам. словно отдельное произведение искусства и предмет моей белой зависти, ибо далеко не каждая девушка могла похвастаться таким шикарным объемом, даже если по ним продолжали стекать тонкие струйки крови с рассеченной кожи головы.
Отец же этим жестком совершенно не впечатлился, окинув недовольным прищуренным взглядом и пробасив, хмуря свои широкие брови:
– Это значит «нет»?!
– Разве не похоже? – язвительно, но хмуро поинтересовался Гром, глядя слишком нахально для того, кого могла бы интересовать судьба его рода, и я явственно ощутила, как в эту минуту напряглись все Беры, что стояли передо мной, явно собираясь уже спокойно идти домой, уверенные в том, что на «предложение» отца он точно не откажется.
– Ты не понимаешь, что происходит, черт тебя дери! – страшно было слышать, как в голосе отца и без того всегда громком сейчас все больше появлялись яростные нотки, которых я не слышала до этого еще ни одного раза.
Страшно было представить, к чему могло привести все это!..
Вернее, когда мы шли сюда, то, конечно же, продумывали все возможные варианты развития событий.
По сути их было только два: или наследник выслушает нас и со всем согласится.
Или выслушает, покричит от ярости, но все равно согласится.
Вариантов с отказом не было!
– Я уже сказал твоим ручным медвежатам, что плевать я хотел на ваши слова. Но вижу, что проблемы со слухом у вас семейные и…
– Твой отец и братья мертвы!!! Твой народ стал подобен шакалам, которые сбились в стаи и нападают на всех без разбору, чтобы потешить свою ничтожную силу и поиграть в зверей! Пока ты тут железками занимаешься, от твоего рода может вообще ничего не остаться кроме тебя самого!
Отец кричал что-то еще.
Очень эмоционально и выплескивая все свои эмоции, но больше я его не слышала, утонув с головой в том, что происходило с Громом.
Первое, что я почувствовала – это шок.
Огромный, душащий, всепоглощающий.
Он был словно цунами, которое накрыло своей волной даже этого великана, что едва ли боялся в этой жизни хотя бы кого-нибудь!
Слишком остро и болезненно я прислушивалась к нему, видя, как на пару долгих жутких минут мужчина просто сбился со своего размеренного дыхания, не в состоянии сделать даже хриплого рванного вдоха в свою могучую грудь, когда его чувства заметались от берега к берегу, пытаясь найти ту самую спасительную хрупкую ниточку, которую ищет каждый утопающий.
В нем все еще была надежда на то, что его пытаются заманить в какую-то хитроумную ловушку, манипулируя самым дорогим и родным.
Надежда на то, что его отец и братья живы, и нить единой королевской крови рода Бурых приведете его к ним, и найдет свое спасение в бушующем океане подступающей боли и ужаса.
…не нашел.
Как бы он не прислушивался к себе, а больше не мог найти обратной связи, которая соединяла его с кровными родственниками особой золотой нитью. тянущейся всю жизнь…до смерти.
Я содрогнулась всем телом, видя, как великан пошатнулся, тяжело закрывая глаза и выпадая из реальности, когда все стало темным и блеклым, оставляя лишь кричащую боль, которая вырывала внутри него куски сердца и плоти, выплевывая кровь и дробя кости.
Эта боль была самым страшным зверем, от которого не было спасения, сколько не кричи и не бей себя по груди, стараясь убить его.
Я ощущала каждый оттенок этой боли до кусающих разрядов на холодной кожи!
До нервной дрожи в кончиках пальцах!
До слез, которые застыли в глазах, не позволяя мне пошевелиться и моргнуть, иначе я бы разрыдалась.
Все чувства Грома были так близки к моим, что казалось, словно моя незаживающая рана снова раскрылась, выпуская весь тот гной и чернь, которые не давали мне покоя, превращая жизнь в бесконечный ад!
Да, он чувствовал себя виноватым в смерти своей семьи.
Не мог простить себя за то, что не услышал, не понял об их кончине, понимая это только сейчас.
Это был удар такой силы, который не пройдет и спустя много лет, даже когда будет казаться, что ты сможешь спать, не просыпаясь от собственных криков, бегая по бесконечному черному лабиринту снов, в котором будешь искать своих любимых, думая и надеясь, что они все еще живы, и каждый раз умирая с рассветом снова и снова в понимании того, что в реальности всё иначе…
Но теперь у меня была семья и моя поддержка с золотыми янтарными глазами, которые стали лекарством израненной душе и сердцу, когда впервые за долгое время я смогла дышать спокойно и ровно, не боясь смотреть вперед.
А у Грома не было никого…
–..уходите, – глухо выдохнул великан, с кричащей пустотой в глазах, разворачиваясь к нам спиной и уходя в свой дом под разъяренный взгляд отца, который не ожидал ничего подобного, пока рвал глотку в попытках докричаться до того, кто был нам так нужен.
– Ну-ка вернись сюда!
С яростным воплем кинулся за Громом отец, когда на его дороге встал Буран, глядя в глаза тяжело и предупреждающе, явно давая понять, что так просто и без боя на порог этого дома не ступит никто! Даже наш громогласный и великий король рода Полярных!
– Он же ясно сказал, чтобы вы уходили, – хоть и спокойно, но с угрозой в голосе проговорил мужчина, чья шикарная каштановая шевелюра не уступала Грому, а глаза были цвета красного дерева, в лучах зимнего солнца отдавая даже красноватыми теплыми бликами.
– ТЫ остановишь меня?! – нахально усмехнулся отец, делая демонстративный шаг вперед и вставая нос к носу с бесстрашным воином, который не испытывал ни капли страха или паники даже перед тем, кто вероятней всего превосходил его силой, глядя в прозрачно-серые глаза отца, когда кивнул:
– Я.
Он слишком переживал за Грома, который был для него не столько обязанностью в силу того, что он должен был его защищать, что бы не случилось, а потому что был другом, которого он считал своей семьей.
И это было так похоже на большую странную семью Янтаря, что я схватила его за напряженную руку, умоляюще заглядывая в глаза и не пытаясь спрятать, как на ресницах дрожали непрошенные слезы, прошептав:
– Пожалуйста, останови его! Гром не готов выслушать нас! Он только что узнал о том, что лишился своей семьи, ему сейчас не до нас и проблем с родом Бурых!
Да, Янтарь ощущал все то же, что и я, выглядя слегка растерянным и сопереживающим Грому, когда осторожно и нежно коснулся моей щеки горячей ладонью, кивая в согласии и быстро переглядываясь с братьями Гризли, когда они словно единый слаженный механизм тут же устремились вперед, чтобы совместными силами оттащить отца с порога, пока он не впал в бешенство, видимо впервые столкнувшись с тем, что его настоятельные указания были проигнорированы.
– Пап, идем, – положил ладонь Янтарь на широкое плечо Ледяного, сжимая его осторожно, но настойчиво, давая понять, что не допустит драки с отважным и смелым Бураном, что не отводил своих глаз от глаз отц. а даже если почувствовал, что эта троица явно на его стороне и не собирается насильно лезть в душу Грома, пока ему было так тяжело и невыносимо больно.
Отец такого поворота событий не ожидал вдвойне!
Мало того, что Гром в наглую отказался пойти с нами, просто повернувшись спиной и скрывшись беспрепятственно в стенах своей деревянной крепости, так еще и собственные Беры, которых он называл детьми, встали не на его сторону и теперь пытались увести домой без того результата. на который все изначально рассчитывали!
Именно поэтому взгляд отца, который он кинул через свое могучее плечо на Янтаря, был тяжелый и даже какой-то недоверчивый, когда мужчина прорычал, хищно прищуриваясь:
– То есть ты мне предлагаешь забыть эту наглость и просто уйти домой?!
Стало жутко оттого, как напряглись мощные плечи отца под широкими ладонями моего Бера, чьи глаза оставались все такими же серьезными, но невероятно добрыми, даже если сейчас он смотрел в глаза разъяренного отца уверенно и явно давая понять, что он не шутит, когда просо кивнул головой, пробасив:
– Да, отец. Именно это и предлагаю.
Вот любой вариант мы могли предположить теоретически, когда шли сюда!
Даже Армагеддон и неожиданное падение ракеты!
Но, черт побери, только не вариант драки с отцом!
И хорошо было бы ошибаться в этом моем предположении, вот только кажется и братья Гризли чувствовали то же самое. когда медленно, но верно и целенаправленно двинулись вперед, чтобы подстраховать Янтаря, который в этот момент стоял ближе всех к злому отцу, не считая Бурана.
Интересно, если начнется непредвиденная заварушка, Буран поможет нам?
А Гром?…
Вот его сила явно не была лишней, потому что я все еще отчетливо помнила, как ловко и совершенно не напрягаясь справлялся с двумя девушками Карат, представляя, что и отец не пальцем деланный в этом, и явно способен на многое из того, чего мы даже не представляем!
Да, понятно, что парни-Беры были потяжелее и посильнее девушек-Беров, но почему-то казалось, что им придется нелегко даже вчетвером против одного отца.
Очень злого отца!
– Если я сказал, что он идет с нами, то он пойдет, даже если мне придется тащить его лысым и с дверным косяком в руках!
Черт-черт-чееееееерт!!!
Все Беры словно по команде сомкнули свои ряды возле отца, не собираясь впускать его в чужой дом и вставая плечом к плечу с Бураном, который такой поддержки тоже никак не ожидал и в первую секунду даже слегка опешил, покосившись на мужчин сосредоточенно, но с благодарностью в своих необычных глазах.
– Таким бы тащили тебя, когда ты узнал о смерти своей жены? – проговорил Янтарь приглушенно, но так твердо и проникновенно, что словно весь мир вокруг замер, подобно плечам отца, которые в какой то момент задрожали мелкой дрожью под большой теплой ладонью Янтаря, что сжалась поддерживающее и согревая, – Пап. ты лучше всех нас знаешь это страшное чувство. Ты прожил с ним много лет, и только ты понимаешь Грома, как никто другой…он потерял свою семью только сейчас. В ту минуту, когда ты сказал. Ты можешь снять с него скальп, разбить голову, вырвать руки и ноги, но боль в его душе гораздо сильнее, чем то, что мы можем причинить ему физически!.. Сейчас нет смысла в разговорах о нашем роде или будущем Берсерков. Нам лучше вернуться, когда парень придет в себя.
Повисло напряженное молчание, когда все смотрели лишь на отца, чей гнев менялся на растерянность, шок, а затем чувство опустошенности такое огромное и тяжелое, что даже могучие плечи Ледяного вдруг опустились, а у меня перехватило дыхание, оттого, что почувствовал сейчас отец…
Все мы были ранены этой страшной болью от потери любимых людей.
Только теперь она не затмевала глаза отца, а словно открыла их, когда он молча отшатнулся от порога, уходя со двора и больше не оглядываясь.
Туман и Ураган поспешили за ним, напоследок бросая взгляда на Бурана, который так и не сошел с порога, готовый защищать своего друга до последнего, но неожиданно подавшись вперед и касаясь ладонью плеча Янтаря, когда он уже почти отвернулся, чтобы последовать за своей семьей, говоря серьезно, но от всей души:
– Спасибо.
Янтарь обернулся, улыбаясь как всегда широко и открыто, не тая за душой ничего плохого и тайного, подмигивая Бурану:
– Мы же все таки одной крови! Не злитесь на отца! Он громкий и резкий, но пытается помочь всеми силами. Смотри, брат, – мой Бер подошел ближе к Бурану, проговорив приглушенно, чтобы слышал только он один, – Мы живем на границе земель Гризли и Бурых в доме тетушки Зои, она Хранитель рода Гризли. Приходите к нам без опаски, когда будете готовы. Мы расскажем все, что знаем. Это важно.
Сейчас в опасности не только мы или наш род, и все Берсерки вместе взятые!
Буран кивнул в ответ, проследив глазами за тем, как отец скрылся за пределами видимости и лишь тогда сам вошел в дом вслед за Громом.
– Спасибо, ты самый лучший, – прошептала я, когда Янтарь оказался рядом, переплетая наши пальцы в замок и целуя в плечо, а потом и вовсе поднимая на руки, чтобы зашагать скорее вслед за своими братьями и раздавленным морально отцом.
– Ему очень тяжело, – прошептала я едва слышно, утыкаясь кончиком носа в щетинистую щеку Янтаря и, не сводя глаз с папы, который шел впереди всех хоть и бодро и размашисто, но все таки его душевное состояние было далеким от точки «нормальное».
– Отец же Ледяной, – чуть улыбнулся Янтарь в ответ, потираясь словно большая дикая кошка щекой и мою щеку, и едва не начав мурлыкать вслух, – Он словно глыба. Тверже скалы, холоднее стали.
– Но сердце у него далеко не ледяное…
Мой Бер кивнул в ответ, чуть покосившись на непривычно молчаливого отца, который не обернулся ни единого раза, устремляясь только вперед к дому и петляя по уже протоптанной нами дорожке, когда вдруг остановился, оглушительно и недовольно рявкнув:
– А ты за каким хером приперся?!
Пришлось покрутить головой и знатно поднапрячь собственное зрение, чтобы у одного из вековых деревьев узреть собственной персоной как всегда невозмутимого и слегка наглого зеленоглазого демона, что стоял, скрестив руки на груди и глядя на нашу молчаливую хмурую процессию лукаво и хитро.
– Собственно за тем же хером, что и ты, – усмехнулся Карат, отталкиваясь плечом от дерева и размеренно направляясь к нам, словно ледокол, потому что казалось, что даже снег пугливо расползается в обе стороны от каждого выверенного уверенного движения огромного тела.
– Выходит, что вы настолько не доверяете нам, что оба пришли следом? – нахмурился один из братьев Гризли, смерив старших Беров недовольно и я бы даже сказала с явной обидой в своих глазах.
– Дело не в доверии, Туман.
– А в чем же тогда?
– В контроле. И чуточку в опыте прожитых лет, – видя, что Бер недовольно насупился, Карат лишь примирительно улыбнулся, – Вы шли разговаривать с тем, в чьих жилах течет королевская кровь. Была бы это простая прогулка по лесу, мы бы не подстраховывали вас.
– Нас было трое! – так же недовольно нахмурился Ураган, разделяя задетые чувства своего кровного брата Тумана.
– А их двое, при чем, оба чистокровные, – чуть пожал плечами Карат, говоря все так же шелково и мирно, даже если в его словах была правда и железная мать ее логика.
– Думаете, у нас бы не хватило сил справиться с ними?!
– Хватило бы. Вопрос в том: какой ценой, – изогнул Карат красноречиво свою чернявую бровь. давая всем самостоятельно домыслить продолжение его мысли, когда все мужчины недовольно поджали губы, но все такие решили благоразумно промолчать.
И правильно сделали!
Потому что как тут не крути, а Карат был прав даже в этом.
К счастью, и он не пытался больше умничать и язвить, сосредоточившись теперь на молчаливом отце.
– Ну, так что, друг мой? Все еще будешь настаивать на том, что всегда следует идти напролом, и при любой непонятной ситуации махать кулаками? – оглянувшись на хмурого насупившегося отца, Карат усмехнулся смешливо и лукаво, но все таки не злобно:
– Ах, ну да, прости! Я забыл, что его морозное Высочество крайне обидчиво и немногословно в те моменты, когда что-то идет не по задуманному плану!
– А, по-твоему нужно было пришибить последнего живого Короля Бурых, чтобы потом усыновить весь их вшивый род Полярным?! – рявкнул отец так, что вокруг загудели кроны заснеженных деревьев.
Карат лишь рассмеялся легко, но как всегда весьма загадочно, словно заранее знал, что все будет именно так и уже вынашивал новый план.
Черт! И почему я уже не сомневалась, что его план обязательно сработает?
К счастью я была не одна такая, когда услышала голос Янтаря крайне недовольный тем, что снова придется делать так, как задумал этот хитроумный Кадьяк:
– И? Что теперь будем делать?
– Ждать, – просто пожал плечами Карат, словно это не значило ровным счетом ничего.
– Чего ждать?
– Удачного момента.
До дома мы добирались в гнетущем молчании, когда каждый был погружен в свои мысли.
И, по всей видимости, не слишком-то веселые.
Только Карат как всегда совершенно не подавал вида, и невозможно было понять, о чем он думал и что чувствовал, как бы я не пыталась. Иногда создавалось ощущение, что этот Бер в принципе не способен ничего чувствовать…
Я слишком поздно поняла, что пялюсь на него из-за плеча своего Янтаря, не отводя глаза, когда сам Карат посмотрел своим жутким обволакивающим взглядом, в котором было темное сплетение тайн, хитрости и острого ума, усмехнувшись, оттого я вздрогнула, и как обычно мурлыкая томно и слегка растягивая слова, словно забавлялся даже с каждой произнесенной буквой:
– Просто так присматриваешься или планируешь открыть гарем на досуге?
