Текст книги "Подарок судьбы или сковородка с подарком (СИ)"

Автор книги: Елена Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Поход на дальнюю заимку все же состоялся. Оттуда леший принес целый мешок отборной рыбы. Как сказала бы Машина бабушка – калиброванной. Тушки имели почти одинаковый размер и сверкали серебром чешуи. Маша с грустью поглядела на это богатство – ну не любила она чистить рыбу! Терпеть не могла! И теперь со страхом представляла сию процедуру – жалко было новую кухню, ведь чешуя разлетится по всем стенкам и потолку. А на улице чистить холодно уже, утром заморозок был, и к вечеру стужей потянуло. Но тут пригодились Манины уменья – как она очистила илию! Маша даже рот открыла от удивления – так быстро в руках деревенской девушки мелькал ножик, но, главное – вся чешуя осталась на столе, ни одна на стенку не попала!

– Манечка, ты просто волшебница! – всплеснула руками Маша.

Девушка довольно зарделась.

– Так это… Мы привычные к рыбе-то, – она смахнула светлую прядь со лба. – А что мы будем из неё сейчас готовить?

Маша задумалась – рыбу нужно было как-то сохранить подольше. Часть они засолили и сложили в бочку, – этим руководил Вишна. А очищенные тушки лешачок принес на кухню для готовки. Но сразу все они не съедят!

Маше пришла в голову идея сделать местное хе.

– Вишна, а есть у вас какое-нибудь растение или плод, который очень кислый?

Маленький леший подумал, почесал затылок отцовским приемом и радостно ответил:

– Есть! Как раз сейчас поспели ягоды лумии! Они жутко кислые, но полезные. Мы их на зиму сушим, что потом отваривать и воду пить. Сейчас принесу, они тут недалеко растут!

С этими словами он выскочил на улицу и понесся за дом.

Вскоре на столе красовалась небольшая бадейка с ярко-желтыми маленькими ягодками, похожими по виду на знакомую Маше рябину. Она с опаской взяла одну ягодку в рот и челюсть свело оскоминой – да эти ягодки в сотни раз кислее лимона! Маня и Вишна сотрясались от хохота, глядя как Маша залпом выпила целых 2 черпачка воды! Зато у неё в голове родилась великолепная идея по использованию этих чудо ягод. Методом русского тыка, Маше удалось сделать из местных продуктов своеобразный маринад, им она залила кусочки рыбы и поставила кадушку в погреб. Можно было бы ещё намариновать, но маленькие кадушки закончились, а большие она таскать опасалась – ребенка она очень хотела обязательно доносить и родить во что бы то ни стало, не смотря на намеки Серафима, что родня Грэга не примет её и ребенка. Демоны, они такие, на человечках не женятся и детей с ними не имеют. По крайней мере не признают.

– Ма-аш, – встрепенулся Вишна. – У нас в старом доме остались несколько старых бадеек. Может, они сгодятся?

– Давайте глянем!

Накинув легкие тулупчики – Серафим за ночь смастерил из имеющихся шкур, – они втроем направились к избушке. Пока Вишна лазил в погреб, а Маша принимала снизу бадейки, Маня с интересом осматривала старое жилье.

– Ой! Сколько тут продуктов пропадает! – вдруг раздался её удивленный возглас.

Маша удивилась – они же все перенесли! Но она удивилась ещё больше, когда увидела «что» Маня назвала продуктами: за старым шкафом поселились местные паучки и, пока было не сильно холодно, активно размножались и питались. Маша расхохоталась:

– Почему ты ЭТО назвала едой?

– Так это… Лешие-то ЭТО едят!

Маня растерянно хлопала глазами и не понимала – что не так-то?

Вылезший из погреба Вишна мрачно уставился на девушку:

– Мы ЭТО не едим, мы нормально питаемся, – обиженно буркнул он и потопал к дому, неся в руках бадейки.

– Всё, Маня, – Маша похлопала девушку по плечу. – Ты теперь в черном списке. Придется замаливать промах сладеньким. Вишна очень любит сладкую выпечку или блины со сметанкой.

Маня готова была расплакаться.

– Я ж как лучше хотела, – причитала она, – вижу – паучки шеволятся, ну, думаю, порадую хозяевов, насобираю им лакомства, а оно вона как повернулось!

Они шустренько шагали домой – все ж тулуп тулупчиком, а на ногах сапожки тонкие. Маня семенила рядом и вздыхала – это ж надо было так опростоволоситься?

Вишна до самого вечера хмурился и Маша решила, как в примирение, попробовать испечь на ужин пирог с рыбой. Бабушка любила такой готовить к зимним праздникам. Она покупала свежую рыбу на рынке, заводила тесто и крошила много лука. Здесь тоже был аналог нашего овоща и назывался «лак».

За тестом дело не стало – Маня живо замесила целую кадушку и поставила около печки подходить. Начинку делали вместе. Лак оказался такой же «злой» и вскоре девушки «рыдали».

– Девки, вы чего? – искренне удивился Вишна, когда принес вязанку дров и увидел ревущих хозяек. – Ежели чо, так я зла не держу, со всяким бывает, – он решил, что их расстроило его отстраненное поведение.

– Мы ужин готовим, лак вот резали, – сквозь слезы ответила Маня.

– Вот бабы дуры, – проворчал лешачок. – Я вам лумию зачем принес?

– Для рыбы, – в один голос ответили девушки.

– Для рыбы, – подтвердил Вишна. – И ножик мазать, чтоб глаза не щипало. Я же знаю, что рыба с лаком готовиться.

– Но мы-то не знали про эти чудесные свойства лумии, – вздохнула Маша.

– А я вообще такой пирог первый раз делаю, – шмыгнула носом Маня.

– Учить вас и учить лесной жизни, – важно изрек мальчик и пошел возиться с печкой.

А пирог удался на славу. Через пару часов весь дом наполнился ароматом выпечки. Матвей то и дело протягивал лапки-ручки к золотистому чуду под полотенцем. Вернувшийся с вечернего обхода Серафим шумно втянул воздух и пророкотал:

– Девочки, вы нас совсем избалуете, такие вкусняшки и каждый день!

За ужином все много ели. Даже Матвей держал в каждой руке по кусочку и с аппетитом тянул их в рот. Серафим держал сына на коленях и вытаскивал для него мелкие косточки из жареной илии. Рыбка была жирной, нагулялась к зиме, жир стекал по подбородку и рукам, но никого это не смущало, очень уж было вкусно. Запивали горячим чаем с лумией и краснянкой. Чаевничали долго под треск поленьев и свечей. Лешие предпочитали обходиться без магии, природными силами. Уютный полумрак сближал, а подрагивание пламени делало атмосферу таинственной, как в сказке.

Маня заснула прямо за столом, положив белокурую голову на сложенные руки. Матвей уже давно сопел на руках у отца, перемазанный рыбой. Маша осторожно вытерла ребенка и понесла его в колыбельку. Вишна пристроился сзади и отчаянно зевал до самой детской. Уложив мальчишек, Маша заметила, как в конце коридора промелькнул Серафим, неся на руках спящую Маню. Девушка усмехнулась – вот и у лешего жизнь налаживается, пора уходить. Грэг почти оправился. Дойдут до города, там можно купить лошадь с повозкой, все ж не пешком. Маша заглянула в их спальню – муж уже спал, тоже наелся и еда его разморила. Она вернулась на кухню, чтобы убрать со стола и застала там Серафима. Он смущенно сопел и видно было – хотел что-то спросить, но не решался. Помог Маше убрать со стола и применил магию, очищая посуду.

– Поздно уже, спать пора, – пояснил он на удивленный Машин взгляд. – А ты пока вымоешь тут все, и утро будет.

– Я немного посижу ещё перед камином, не спится.

Девушка прошла в небольшую гостиную, где лениво горел настоящий камин – она сама проектировала его вид и теперь часто сидела рядом и смотрела на огонь. Она опустилась на теплую шкуру с высоким мехом и задумчиво уставилась на яркие языки пламени. В тишине Маша услышала, как Серафим мягко подошел сзади.

– Нам надо двигаться, – тихо сказала Маша. – Грэг почти поправился.

– Может, останетесь до тепла? – так же тихо спросил леший и уселся рядом, подкидывая тонкие полешки. Огонь жадно заглотил подношение и довольно заурчал.

– Нет, – качнула головой девушка. – Нам надо к драконам. И так задержались. Спасибо тебе за приют и помощь. Теперь у тебя есть Маня, не страшно с детьми оставаться.

Серафим засопел и смущенно задал мучивший его вопрос:

– Как ты думаешь, она с нами останется надолго?

Маша посмотрела на большого лешего с ласковой душой.

– Я думаю, она останется навсегда.

Он улыбнулся и мечтательно заложил руки за голову:

– А она мне очень понравилась. Очень.

– Так иди к ней, она ждет, я видела, как Маня на тебя смотрит. Она будет рада.

Леший почесал рыжий затылок и поднялся.

– Не напугаю?

– А ты тихонько и ласково, – улыбнулась Маша.

– Если она примет нас, я всю жизнь на руках носить её буду, – глядя наверх, туда, где расположена была спальня для гостей, занятая сейчас Маней, поклялся Серафим.

– Ты, главное, люби её. А по земле она и ногами походит, – прошептала Маша, сглатывая слезы.

На неё смотрели 2 синих пронзительных глаза, в которых плескалось море любви.

– Буду.

Леший, тихо ступая мягкими ногами, направился к своей новой жизни.

 Утро заглянуло в окна веселым солнечным лучиком. Он игриво прошелся по Машиной щеке, задержался на закрытых глазах и шустро перескочил на Грэга. Девушка потянулась и сладко зевнула. Грэг заворочался, притянул жену и сонно чмокнул в темную макушку. Маша шутливо подпихнула его в бок.

– Пусти, пора вставать.

– М-м-м-м, – промычал в ответ демон и сгреб её в охапку.

Маша тихонько засмеялась и защекотала мужа. Да, разговаривать он так и не мог, но силы постепенно возвращались, судя по медвежьим объятиям.

– Сегодня у нас банный день, – девушка выпуталась из рук мужа. – Серафим обещал наколоть дров, а Вишна – натаскать воды. Они пойдут первые, мы с тобой уже после них, когда пар сойдет. Пойду готовить завтрак.

Маша, потягиваясь и зевая поплелась на кухню. Так хотелось ещё поваляться под боком у мужа! Но… Труба зовет.

А на кухне уже сновала деловитая Маня. Она уже успела подоить коз и теперь процеживала парное молоко в глиняные кринки.

– Доброе утро, – растерянно хлопая ресницами, поздоровалась Маша.

Девушка покраснела и уткнулась в подойник.

– Доброе утро, – пробормотала она и шустро переставила кринки на подоконник. – Я Матюшку уже переодела, надо покормить его. Что он ест на завтрак?

– На завтрак мы все едим кашу, Матвею только пожиже варю, и послаще, – Маша довольно улыбнулась: старается девочка, вникает в семейные заботы. – Как спалось? – лукаво спросила она.

Маня покраснела ещё больше.

– Хорошо, – еле слышно прошептала она.

А Маша продолжала подкалывать:

– Говорят, на новом месте всем незамужним девушкам снится их суженый. Тебе кто снился сегодня ночью?

Маня села на скамью и ошарашенно прикрыла рот ладошкой.

– Я это… Мы с Семой… Ой.

– Ага! – ухватилась Маша, – уже «Сема»? Давай, рассказывай, что там с «Семой»!

Она уселась рядом с Маней и подпихнула её в бок.

– Ма-а-аш, Сема он такой… такой… Большой, – выдохнула наконец девушка.

– У вас «все было»? – Маша заговорщицки прищурилась, а в глазах плясали довольные чертики.

– Было, – кивнула Маня и всхлипнула. – Маш, я распутная, да?

 – Дурочка ты, маленькая! – Маша обняла подругу и погладила по спине. – Если вы друг другу понравились – так что в этом распутного? Тем более, Серафим мужчина серьезный, слов на ветер не бросает.

– Маш, он жить вместе предложил, и дочку, сказал, воспитает, как свою, – продолжала хлюпать носом Маня, а у сама так и светилась от нечаянно свалившегося счастья.

– Ну, и что тебя так беспокоит?

– Ну как жа, он же ЛЕШИЙ, нечисть лесная, а я – человек.

– Ой, что-то я тебя не пойму, подруга, – притворно вздохнула Маша. – Тебя люди довели до самоубийства, леший спас, а ты ещё перебираешь и сомневаешься?

– Нет! – испуганно замахала руками девушка. – Я в Семе не сомневаюсь, но что люди скажут?

– Опять не поняла, – теперь Маша нахмурилась. – Ты возвращаться надумала? С ребенком или оставишь дочку лешим, а сама в деревню пойдешь?

Несостоявшаяся утопленница неосознанно обхватила руками живот.

– Ты что? – круглыми глазищами она смотрела на Машу и в них читалось недоумение. – Как я могу дитенка бросить?

– Значит, бросишь Матвея и Вишну?

– Нет, я не то хотела сказать! – оправдывалась Маня. – Я… Не знаю. Но как же мне жить здесь всю жизнь? Я не смогу… Мне к людям надо, – она опустила голову и мяла в руках юбку.

– Тогда не трогай больше Матвея и не подходи к нему! – раздался злой голос Вишны.

Девушки разом вздрогнули и обернулись – лешачок стоял в дверях и сердито сжимал кулачки.

– Все вы, бабы, одинаковые! Сначала голову заморочите, а потом сбегаете! Не смей больше Матвея на руки брать! Не зачем ему к тебе привыкать! – крикнул он в сердцах и выскочил из дома.

– Дура, ты, Манька, как есть полная дура. Тебе Серафим нравится?

– Очень, – прошептала девушка и заревела. – А ну, как он бросит меня? Заберет дите, а меня выгонит? А, ежели я понесу от него?

Маша закатила глаза: вот дура деревенская! Что ей понарассказывали? Маня, как будто отвечая на мысленный Машин вопрос, придвинулась поближе и зашептала в ухо:

– Мне ведь с мальства говорили, что лешие девок портят и баб воруют, чтоб изгаляться над ними. Стащют к себе в избу и сильничают, пока та не окочурится или не понесет от лешего. А как народит дитенка, то, ежели мальчик, то мальчика оставляют себе, а бабу в расход пускают, а, ежели девочка, то обеих съедают, а себе других воруют, чтоб дальше сильничать всем скопом.

Она замолчала, теребя юбку, а потом добавила:

– А я-то тяжелая, рожу дитя и что дальше?

– И правда – дура, – вынесла вердикт Маша. – Я здесь уже почти 2 месяца и, как видишь, никто меня не тронул.

Маня покраснела и опустила голову:

– А Серафим ночью ко мне приходил…

– И?

– Он такой ласковый, такой… У меня с Пашкой никогда такого не было! Это как с большой горки враз съехать!

– Так, может, ваши мужики и выдумали все сами, чтоб оправдать своё… кхм, неумение в постели?

Маня задумалась.

– Может и оно. Наши-то что: сунул-вынул, ну чмокнул пару раз, сиськи помял, да интерес свой справил. А Серафим… он сначала мне хорошо сделал, а потом сам…Ой, и вправду, наши деревенские и в подметки ему не годятся. Завидуют, наверное, раз сами не умеют бабу ублажить так, чтоб она стонала от удовольствия. Я вчерась еле сдержалась, чтоб не заорать  – так было… Очуметь, как хорошо!

– Ну, вот ты сама и ответила на свои страхи. Живи здесь, да рожай маленьких лешенят. Никто тебя не съест, любить будут только сильнее.

– А дочка? – Маня испуганно икнула. – Её куда? Съедят?

– Да что ж ты заладила? Съедят да съедят? – передразнила Маша Маню. – Будет твоя дочка первая за всё время лешая, и докажет всем, что и женщины могут за лесным хозяйством смотреть не хуже леших.

Видно, этот довод стал для Мани решающим. Она встала, тряхнула головой и решительно сказала:

– Я остаюсь здесь навсегда. Буду хорошей женой Серафиму и матерью для его детей.

– Вот и славно! – подвела итог Маша. – Пойду к Вишне, поговорю с ним. И ты тоже постарайся с ним помириться.

Девушка нашла лешачка на берегу реки. Он сидел на поваленном дереве и кидал в воду мелкие камешки. Вода с утра подернулась тонким слоем льда, камни пробивали тонкую защиту и от места падения расходились трещинки, лед ломался и по поверхности расходились круги.

– Чего пришла? – буркнул Вишна и постарался незаметно стереть злые слезы.

Маша молча села рядом и обняла мальчика за плечи.

– Не к чему это, – он сердито дернулся, пытаясь скинуть руки девушки.

– Ты на Маню не сердись. Она глупенькая ещё, молоденькая. Деревенских девушек с детства запугивают всякими страстями про леших, вот она и боится, и за себя, и за дочку. А вы ей понравились. И папа твой, и ты, и к Матюшке она уже привязалась. Добрая она и глупенькая. Ты уж возьми над ней шефство, как старший, научи всем премудростям.

Она шутливо взъерошила рыжую шевелюру.

– А почему ты не хочешь остаться? – с тоской в глазах спросил Вишна. – Я был бы тебе самым лучшим мужем, когда вырасту. Или брезгуешь нами?

Маша вздохнула и серьезно посмотрела на лешачка.

– Там, откуда я родом, нет такого резкого деления. Все женятся по любви. А я люблю Грэга. Очень люблю и жду от него ребенка. И нам нужно уходить к драконам. Я же сразу говорила, ничего не скрывала.

Маленький леший встал и заботливо подал руку девушке.

– Ты все равно приходи к нам, когда тебя родители Грэга выгонят, – простодушно предложил он свою помощь. – Мы тебя всегда примем и защитим.

– Пошли, защитник мой! Баню топить! Сегодня у нас банный день! Нужно дров наколоть, воды наносить, печь вытопить. А я нам всем сварю такой сладкий напиток, который на моей родине после бани пьют!

Глаза Вишны загорелись интересом.

– Чур, я воду наношу! А батя дров наколет! А какой ты напиток нам сваришь? А вкусняшки будут?

Вот так они и возвратились в дом – Вишна задавал вопросы, а Маша отвечала.

Во дворе слышались удары топора. Маша удивилась – Серафим должен прийти к обеду, а сейчас только утро. Ещё больше она удивилась, когда увидела КТО орудует топором. Раздетый по пояс Грэг ловко, правда замедленно, расправлялся с поленьями. По смуглой коже стекали капельки пота, теряясь под ремнем брюк. Мощные мышцы перекатывались буграми, спина лоснилась и поблескивала в лучах утреннего солнца. Маша залипла на таком великолепном образчике мужской красоты. Бабочки в животе вальсировали в бешеном темпе. Ей так захотелось прижаться к мокрому телу, обнять его, найти губами его губы и целовать долго, страстно… В себя пришла, как услышала сердитое сопенье лешачка. Стало неудобно – слюни распустила перед мальчишкой, и она шмыгнула в дом.

Маня уже накормила Матвея и ждала всех на завтрак. Пшенная каша в печи аппетитно посверкивала коричневой пленкой топленого молока. За столом собрались все, кроме Серафима. Матвей сосредоточенно облизывал леденец на палочке. Маня подала Вишне тарелку первому – как самому старшему из хозяев, затем – усмехающемуся Грэгу, который накинул на голый торс легкую рубаху Серафима, а потом уже и себе с Машей. Такое распределение немного расположило к себе Вишну, он степенно поблагодарил и после завтрака распределили всем обязанности по дому.

– Мужчины идут готовить баню, а женщины – занимайтесь ребенком, да хозяйством.

Он старался придать себе больше солидности – как-никак, старший по дому.

Только солидность эту сдуло как ветром, когда он, натаскавши полные бочки воды в баню приплелся к обеду в дом. Конечно, для восьмилетнего мальчика это была тяжелая работа, но он с ней справился.

– Маш! Дай водички! – он устало сел на скамейку и прислонился к стенке. – Я сильный?

Девушка подала ему целый ковш холодной воды, как взрослому.

– Конечно, сильный! А вырастешь – ещё сильнее будешь!

 Вишна выпил, крякнул и выдал.

– Все равно женюсь на тебе. Хоть сколько времени пройдет, а я тебя найду и женюсь!

Глава 14

Серафим пришел под вечер и притащил целый мешок оранжевой тыквы. Маша очень обрадовалась – вот и вкусняшки! Они с Маней живенько нарезали овощ на кусочки и поставили томиться в печь.

Леший наскоро перекусил и повел краснеющую Маню в баню. До них Маша выкупала Матвея и тот чистенький и пушистенький валялся на шкурах и играл с Вишной. В доме было тепло – печи протопили сильнее, все ж после бани не простудить бы малыша и женщин.

Проводив глазами отца и Маню, Вишна подсел к Маше. Она подкинула поленьев в камин и теперь смотрела, как бы шальная искра не выскочила на пол.

– Ма-аш, – начал лешачок. – Я уже большой, я знаю, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне. Скажи – в бане тоже можно… делать приятно друг другу?

Вопрос застал Машу врасплох. Как объяснить ребенку? Что сказать?

– Откуда ты знаешь? – единственное, что пришло в голову Маше, так это спросить об источнике, так сказать, первоначальных знаний.

– Я слышал, как отец вчера к Мане ходил и это… Видел… И как она стонала слышал. Я понял, что она стонала, потому что ей хорошо было. А отец рычал. Ему тоже хорошо было.

– Вишна… – девушка не знала, как реагировать на такое простодушное объяснение. – Это очень личное, обещай, что не будешь больше подсматривать за отцом и его женщиной.

– Я не подсматривал. Я видел все, как во сне. Просто захотел понять почему он туда пошел. И все. И твоего ребенка вижу, и Маниного.

Маше стало неуютно от открывшихся способностей Вишны. Выходит, он может «видеть» все, что захочет. А она надеялась уединиться с Грэгом в бане… Какой кошмар! И Вишна может «видеть», чем они там с мужем заниматься будут! Она закашлялась.

– И все же, обещай, что не будешь эм.. хотеть. Это личное, касается только двоих. Тебе бы разве было приятно, если бы за тобой и твоей женщиной подсматривали, пусть даже и не явно?

Вишна задумался.

– Нет. Но я очень хочу стать для тебя лучшим.

– Ты и так самый лучший для меня! – девушка обняла мальчика и поцеловала в рыжую макушку.

– Но спишь ты не со мной, а с Грэгом, – обвиняюще выпалил лешачок. – Когда я вырасту, если ты к нам не придешь, я сам тебя найду, украду и женюсь на тебе! И ты будешь спать только со мной! И я буду делать тебе приятно так, как никто другой!

Что делать с этим мальчуганом? Вот вбил он себе в голову это и все! Надо срочно уходить, пока ЭТО не превратилось в манию. Маша крепко прижала мальчика, как же с ним сложно!

– Вишна, взрослые так устроены, им нужно хотя бы иногда эм… уединяться и …этого требует природа и…

– Ладно, – мальчик сам отстранился. – Я разрешаю тебе заниматься ЭТИМ с Грэгом. Все-таки он твой муж. Но только с ним. Больше я никого рядом не потерплю.

Маша незаметно облегченно вздохнула.

– И ты не будешь за мной подсматривать своим даром? – она замерла в ожидании ответа.

– Нет, – твердо ответил Вишна. – Я не хочу делать тебе так, как Грэг. Я сделаю лучше, но сначала – вырасту.

– Вот и договорились, – девушка занесла руку над головой мальчика и на мгновение у неё закружилась голова. – Что-то мне нехорошо, – она сглотнула вязкую слюну и присела на скамью.

– Ничего, это пройдет, – со знанием дела сообщил Вишна. – Это бывает. Сейчас моя очередь мыться, я быстро. А потом вы с Грэгом. Не перепарься только, а то ребенка потеряешь.

Маленький мужичок со взрослыми суждениями. Маша опять вздохнула – головокружение прекратилось и тошнота прошла. Вишна засуетился – по двору шел Серафим и легко нес закутанную в большое меховое покрывало Маню. Нес и что-то говорил ей на ухо, а девушка краснела и улыбалась.

Маленький леший пробыл в бане недолго, выполняя свое обещание, и зашел на кухню, благоухая неповторимым запахом лесной травки мыльнянки, которую здесь использовали как мыло. Маша придумала настаивать её корень на водяной бане и, ву-а-ля! – готов заменитель геля для душа. Она приготовила горячий компот из местных ягод с медом и сейчас все пропаренное семейство наворачивали печеную тыкву с компотом. Маня так и не слезала с рук Серафима, а он кормил девушку тыквой, макая кусочки в мед. Вишна смотрел на Машу чистыми, как умытое весенними дождями небо, синими глазами и под этим взглядом она чувствовала себя неуютно – как будто душа обнажилась и требовала чего-то. Только – чего? Наваждение. Что у этого мальчика в голове? Маша отвела взгляд и проморгалась, стряхивая странное оцепенение. Бывает же такое…

Мази и настойки знахарки Аглаи медленно, но верно делали свое дело: Грэг верно двигался к полному восстановлению. Вот сегодня после того, как наколол дрова, он не валился с ног, как бывало ранее даже после простой прогулки. Силы возвращались и это давало надежду Маше – добраться до драконов и почувствовать себя, наконец, в безопасности. Каждый день пребывания у лешего проживался, как последний. Она вздрагивала при малейших непривычных звуках, всё ждала – вот сейчас их настигнет стража родителей её мужа и разрушат то недолгое счастье, которым она наслаждалась впервые за свою жизнь. Направляясь к бане следом за демоном, Маша смотрела на широкую спину мужа и только что поняла, почему женщина выходит замуж. Простая игра слов, замужем – значит – за мужем. За его надежной спиной. Муж – защитник, защитник от невзгод и тяжести, надежная опора, он стеной встает перед своей женщиной, обеспечивая ей покой и благополучие. Маша счастливо вздохнула и закрыла дверь в баню на щеколду…

В самой деревянной постройке пахло мыльнянкой и влажными листьями – они с Грэгом ещё вчера навязали несколько веников, которые теперь лежали в шайке, залитые горячей водой и источали нежный аромат подвядших на первом морозце листьев. Предбанник получился маленький, вместилось только скамья по одну стену, а на другой Серафим приладил несколько полок и примагичил толстую ветку с сучьями, на них свободно вешалась одежда. Под парилку тоже выделили немного места – там он смастерил три яруса широких полок, можно было с комфортом улечься и насладиться горячим паром, но Маша с Грэгом туда не пошли – беременным противопоказано. Демон, рокоча, как кот, помог жене раздеться, с видимым удовольствием прикасаясь к обнаженной коже. Маша шмыгнула внутрь, пока муж раздевался окатила горячей водой широкую скамью, приготовила душистую мазь, чтобы растереть кожу и распустила волосы. Они отросли в этом мире и уже доставали поясницу.

Грэг подошел сзади неслышно и мягко обнял, одной ладонью накрыв налитую грудь. Соски тут же ощетинились, а живот скрутило тугим узлом предвкушения. Маша оперлась спиной о грудь мужа и замерла – вот так бы и стоять с ним, слушать биение большого любящего сердца, ощущать себя в его объятиях укрытой сильными руками от всех бед, которые бесновались за закрытой банной дверью и только и ждали удобного момента, чтобы напасть и вгрызться в душу. Она закрыла глаза, опустила руки вдоль тела и полностью отдалась во власть своего мужчины. Демон нежно поцеловал основание шеи и подтолкнул к скамье. Не открывая глаз, Маша послушно села. Грэг налил себе в ладонь самодельного геля из мыльного корня и медленно стал наносить его на тело жены, слегка царапая свежими мозолями. По коже девушки протопотали мурашки и вырвались наружу, покрывая её мелкими пупырышками. Она тоже налила себе геля и увлеклась нанесением на кожу мужа. Их руки легко скользили по телам друг друга, очищая от дневных забот и подготавливая к наслаждению. Демон легко поднял кадушку с горячей водой и медленно вылил сначала на Машу, потом окатил себя. Конечно, очищающее заклинание работало безотказно, но запах чисто вымытого водой и мылом тела намагичить невозможно. Грэг положил мокрую жену на скамью, встал на колени и поцеловал впадинку на животе. Маша застонала и слегка выгнулась. Ей ещё ни разу не приходилось заниматься любовью в бане. Как же это здорово! Грэг покрывал тело любимой нежными мягкими поцелуями, одновременно пробуя на вкус горячим языком. Грудь у девушки налилась, как у всех беременных, и он приходил от этого в восторг. Темные горошинки сосков призывно торчали и инстинктивно сжались, когда их коснулся обжигающий язык. Демон посасывал каждый, покатывая во рту и причмокивая от удовольствия. Маша распалась на множество астрономически мелких частиц, они кружили вокруг и могли собраться в единое целое. Каждое прикосновение мужа отзывалось в её душе ударом сердца по струнам наслаждения. Девушка даже дышала в такт поцелуям. Казалось – прекрати Грэг целовать и дыхание прекратится. Медленно смакуя каждый сантиметр, демон приближался к лону. Сердце бешено колотилось в ожидании. А муж, как бы испытывал её на прочность – мурча, он выпустил дымчатые крылья, лег на неё и укутал ими, подкладывая их под Машину спину. Девушка выгнулась, чтобы быть поближе к любимому и вцепилась ему в плечи с удовлетворением ощущая мужнино естество у себя между ногами. Оно пульсировало и дразнило девушку и самого входа своей шелковой головкой.

– Грэ-э-г, – прохрипела Маша, – я больше не могу! Я хочу тебя!

Накрыв рот любимой страстным, сминающим губы, поцелуем, демон ворвался в неё одним точным и сильным толчком.

Ни с чем не сравнимое чувство единения – все, что было раньше у Маши с другими мужчинами, это жалкое подобие. Физическая разрядка – вот, что было до Грэга. Он же смог разбудить душу, раскрыть все каналы, по которым льется наша жизненная энергия. И сейчас Маша делилась ею с любимым, отдавая себя всю без остатка и получая ответные чувства. Это как круговорот, только на высшем уровне.

Ворвавшись, Грэг не спешил. Он дал любимой время на осознание их единства. Маша лежала под ним и в нетерпении ерзала попкой и толкалась в него бедрами.

– Грэ-э-эг, – её сладкий стон стал живительным бальзамом на сердце. – Ещё, Грэг, я хочу тебя, не останавливайся!

Она что-то бормотала, сама искала его губы, ладонями сжала ягодицы и прижимала его к себе, раскрывая бедра. Он медленно стал двигаться, каждое проникновение срывало с губ девушки довольный стон, она вибрировала в такт его толчкам, грудь возбужденно подрагивала, из горла вместе со стонами вырывалось шумное дыхание, обдавая демона горячим воздухом. Ей хотелось вместить его всего, забрать его себе полностью и распоряжаться им единолично. Кто сказал, что демонам можно иметь несколько жен? Не-е-ет, она никому не отдаст своего мужа, перегрызет горло каждой, кто осмелиться предложить ему себя и оторвет шаловливые ручки всем, кто протянет их к её мужу.

Движения Грэга набирали скорость, он приподнялся на руках, удерживая свой вес и вглядываясь в лицо любимой. Наблюдать, как жена «сходит с ума» по тебе – награда, которую он дал себе слово беречь и лелеять. Маша извивалась, прижималась и чутко откликалась на все его действия. Дикий рык наслаждения вырвался из демона, когда они вместе достигли пика.

В коконе из крыльев демона Маша билась в экстазе, не стесняясь своих эмоций и выпуская их наружу в виде длинного и протяжного громкого крика. Грэг пил этот крик, со счастливым удовлетворением отмечая конвульсии женского тела под собой.

Запоздало Маша мысленно поблагодарила Серафима за широкую скамью – изначально она бурчала на то, как долго он перебирает доски для её изготовления. А теперь поняла – лешие, видно, те ещё женские угодники, занятиям любовью в бане отводят почетное место, вот он и старался сделать комфортными все условия для этого. Сейчас, после бурного секса с мужем, Маша лежала на скамье, закинув ногу на живот демона, и расслабленно водила пальчиком по гладкой, без единого волоска, груди, опускаясь по кубикам к паху. Как только рука скользнула по члену, ей захотелось исследовать то, что произрастало «там». Девушка кошкой выгнулась и сползла на пол, теплой водой омыла хозяйство мужа и с восторгом смотрела, как прямо на её глазах плоть увеличивается в размерах, покрываясь вздутыми венками и призывно сверкая капелькой предсемени на головке. Она растерла её и ощутила дикую потребность попробовать на вкус эту мужскую гордость. Игриво заложив прядь волос за ухо, Маша наклонилась к паху и лизнула розовую головку. Грэг откинулся на скамью и застонал. Девушка стала действовать смелее – она провела языком по окружности головки и задержалась на уздечке. Муж слегка напрягся и раскинул ноги. Теперь Маша не сомневалась – она охватила губами набухший член и медленно втянула его, припоминая медленный действия Грэга. Как бы в отместку. Посасывая, она погружала член все глубже, изучая языком вздутые венки. Демон с утробным рыком схватил Машу за волосы и нагнул к себе, толкаясь ей в рот, заставляя взять больше. Эта неосознанная грубость неожиданно понравилась девушке, она продолжила посасывать член демона, одновременно рисуя кончиком языка на нем замысловатые узоры. Грэг откинул назад голову, шумно вздохнул и протяжно застонал – по его лицу было видно, что он получает наслаждение. Маше хотелось доказать любимому, что она самая лучшая, что так, как она, его любить никто не сможет. Она одной рукой сжала корень члена, а другой стала перебирать набухшие яички. Через минуту демон взревел, резко отвел Машу от себя и перевернул её на живот. Он ворвался сзади и брал жадно и страстно, вцепившись в бедра и задавая бешеный темп. С каждым проникновением сознание Маши понималась все выше и выше, пока не рассыпалось миллиардом сверкающих брызг под победный рык демона…