Текст книги "1941, или Игры Сумрака"

Автор книги: Елена Анцыз

Соавторы: Александр Макаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Хээльмна просто следует мировоззрению своего Ордена, призывающего ее сидеть по всяким Зачарованным Городам и тому подобным некомфортным местам, – съехидничала лииси Гхлооссиэкв. – Однако, то, что мы наблюдаем на серии Отражений Земли на территории так называемой России меня давно настораживает. Раз за разом, там возникают совершенно непригодные в нормальном союзе цивилизаций культуры! Так что получить инструмент эффективного Закрытия Путей я очень даже заинтересована, вот только стоит ли отдавать его в руки Коалиции Наваждений?

– А ты что, хочешь заткнуть собой все дырки Трехмирья, Хрустальная Пробка?, – парировала я, использовав оскорбительное прозвище лииси Гхлооссиэкв. – И потом, согласно нашим Традициям, я, как автор модели Множественности Путей Рунной Изнанки, имею право на приотритетное Открытие Пути!

– Ты решила ссылаться на древний Закон? А ты в курсе, что кое-кто, – тут она продемонстровала три самодовольные рыла свиней, высунутых из Алого Пламени Камня, – особенно среднее рыло, категорически против этого Закона?

– Однако, он не отменен Советом!, – раздражжено ответила я и подумала «Только вмешательства этих обитателей Туманных Странников мне нехватало!». После чего добавила, обращаясь к Халифу – А потому я требую, чтобы право Открытия Пути было отдано мне!

По Традициям Совета, после такого обращения Халиф был обязан немедленно поставить вопрос на голосование. Конечно же, я его выиграла с огромным перевесом: в любой цивилизации, сколь бы древней и мудрой она не была, правящая Коалиция никогда не пользуется всеобщей любовью. Тем более, что Артурианские Католики правили нами давно и достаточно жестко. Однако, выиграть это голосование было не главной целью: теперь передо мной вставала значительно более трудная задача. Я должна была доказать Совету, что Третий Рейх как раз является наиболее подходящим кандидатом на Открытие заявленных мною Путей.

– Может ли Глава Коалиции Наваждений предложить Программу Открытия Пути?, – задал вопрос Халиф

– Да. Я представляю цивилизацию Третьего Рейха, расположенную на Западно-Европейской Платформе как основу для открытия заявленной формы Путей Рунной Изнанки. Также, в Третьем Рейхе существует организация «Аненербе», руководители которой умеют вступать со мной в контакт и получают от меня необходимое обучение! Таким образом, у меня существует группа адептов, уже давно занимающихся вопросами геноцида – явления связанного с Закрытием Путей какой-либо Нации…

– Третий Рейх?! Но они же ведут опыты над людьми других наций!, – заявила лииси Тлаэренна Аэль ВлеииглаЙа, которой Коалиция Артурианских Католиков не слишком любит давать слово. Интересно, чего они добиваются, выпуская против меня эту отшельницу? – Между прочим, они истребляют и евреев и христианство!, – продолжила она

– Во-первых, они делают это на Игровой Земле, где по-определению не действует Закон. Во-вторых, те из них, на кого я делаю ставку, как раз считают истребление евреев и христиан – неправильным. Более того, они видят основную угрозу земной цивилизации в России!

– Любопытно, но где доказательства последних утверждений?, – вновь подала голос отшельница

– Я не обязана представлять их, согласно Закону о Тайных Деяниях²¹. Разве Совету недостаточно моего слова?, – ответила я, понимая, что обстановка накаляется. Конечно, наши Традиции позволяли такой ход, но он уже очень давно не применялся. Особенно непопулярным он стал после того, как наша цивилизация стала жить под покровом Ржавой Рамы: могущественные обитатели Туманных Странников настаивали на изменении Традиций Совета и вели активную пропаганду за отмену Закона о Тайных Деяниях. Правда пока еще Закон отменен не был, но Правящая Коалиция лииси Гхлооссиекв неофициально рекомендовала не ссылаться на него.

– Этот Закон устарел, Хээльмна!, – голос лииси Гхлооссиекв заставил Темную Сеть, которая сплеталась нашими высказываниями и висела в центре Зала Совета, задрожжать. Синие искры пламени побежали по Нитям Сети, напоминая всем, что неугодные Лидеру Шиншийа высказывания могут быть выжжены из Сети. Очень давно я не видела как это происходит.

– Но не отменен!, – ответила я. Халиф поднял левую руку и искры погасли. Я поняла, что выиграла и этот раунд противостояния.

– Ставим на голосование проект «Аненербе», предложенный лииси Хеельмной!, – произнес Халиф

Голосование я выиграла с минимальным перевесом всего в один голос. Согласно нашим Традициям, те голосовал против будут искать слабые места в моей программе и тем самым активно проверять формирующийся Путь на прочность. Было понятно, что проголосовавшая против Коалиция Артурианских Католиков этим и займется. Скорее всего, они инициируют Мировую Войну, подтолкнув своих Британских союзников к нападению на Третий Рейх: впрочем это могло произойти и так, напряженность отношений меж Лондоном и Берлином росла каждый день. Потому больше, чем Мировой Войны, я опасалась действий диверсантов лииси Рэйэлл Аль Враайиинлайа – практически бессменного Министра Разведки и Диверсий Шиншийа на протяжении триллионов лет нашей истории и верного союзника лииси Гхлооссиекв. Тем более, что Черная Вдова (как ее звали по ее Темному Образу) имела на меня ядовитые хелицеры: не так давно, во-времена открытия Путей Рунной Изнанки Верхнего Мира именно я отняла у нее министерский портфель, отдав его своему союзнику стриитсэ Энволларма Аэль Ульвиаренна. Хотя Безликий оказался дрянным Министром и Черная Вдова, наверно, скоро вернет свою должность, ядовитые хелицеры она на меня все равно заточила. Однако, я ведь Мастер Наваждений и смогу пустить Черную Вдову по ложному следу. Осталось придумать ложный след.

После Совета я выспалась и отправилась побродить по пескам Красной Пустыни, где ветры, шелестящие песчинками и крики жертв большеротых ээнгоо, которых эти полуразумные твари предпочитают живьем жарить на костре, так хорошо помогают сосредоточиться. Через пару часов прогулки, когда солнце почти добралось до зенита, я вспомнила, что Вальтер – один из моих учеников в Аненербе – говорил о неком расширении теории литосферных платформ. Он рассматривал динамику литосферы Земли и отмечал, что области, в которых земная кора поднимается – создают благоприятные для развития нации условия; а области, где земная кора опускается – неблагоприятные. Я вызвала библотекаря своего Ордена по телепатической связи и попросила найти данные по динамике Земной коры. Вскоре я знала, что в Восточной Европе существует две благоприятные области – Балтийская и Украинская и две крайнее неблагоприятные – конечно же, Московская (!) и Прикаспийская. Отлично, подумала я. Во-первых, это дает мне дополнительные аргументы против России: теперь для меня очевидно, что на этой территории вообще не может возникнуть приемлемых для Внутренних Земель Путей. Правда встает вопрос, как обосновать это для Министра Науки – лииси Хтомиэль, как известно, практикой ничего не докажешь. Срочно нужна строгая символьная модель планетарной динамики Сил: отдам-ка я ее разработку математикам Аненербе. Немцы с их скурпулезностью построят такую теорию, что Хтомиэль не подкопается: а уж как ее заденет то факт, что авторы теории – всего лишь презренные континентальные чойо²²! Теперь о ложном следе для Паучихи: создам-ка я Наваждение, что меня интересует одно из благоприятных мест Восточно-Европейской Платформы, где я и собираюсь провести Открытие Пути. А мои настоящие игры с Аненербе тогда посчитают отвлекающим маневром… Вот только какую из двух областей избрать? Пусть выберут Духи Красной Пустыни, – приняла я решение и отправилась туда, откуда доносились крики ээнгоо. Если первой выскочит самка, решила я – изберу Украину, а если самец – то Балтийский регион. Разницы-то мне, по существу, никакой. Первой на меня выскочила молодая самка, с еще не обросшими шерстью грудями – голодная и агрессивная. Пришлось ее испепелить и принять выбор Духов Красной Пустыни. Значительно сложнее оказалось убедить моего ученика герра Вальтера – он никак не хотел признавать за славянами принадлежности к высшей нации. Я, хоть и поощраю иногда самостоятельность учеников, я все-таки Шиншийа и не привыкла, когда смертный со мной спорит – тем более по такому непринципиальному вопросу. Так что герр штандартенфюрер был вынужден принять мою точку зрения. Правда, для выполнения моего плана Ложный След, он связался с служащим в Вермахте батальоном «СС Нахтигаль», целиком созданным из галитчан, не принявших оккупацию их родины Советской Россией. Впрочем, так даже правдоподобнее – отряд Запорожских «внучат Ильича» в красных галстуках был бы намного менее убедителен.

Стать Пауком (рассказывает Зоряна)

«Учитель приходит, когда ученик готов», так было написано в одной восточной книге, которую я читала в прошлой жизни – в прошлом году. Он не был моим учителем и пришел через три дня.

А тремя днями раньше, я отправилась в Храм Успіння Пресвятої Діви Марії к окончанию вечерней службы, чтобы поговорить с отцом Павлом, духовником нашей семьи. Я понимала, что требовалось похоронить маму и Богданку, а обращаться к русским оккупантским властям у меня не было никакого желания, к тому же я думала, что это небезопасно. Сами же они, когда заметят исчезновение хозяйки кавярни и одной из ее дочерей – спишут все на войну: если меня спросят, скажу – ушли и не вернулись. Отец Павел молча выслушал меня и сказал, чтобы я ждала его в кавярне как стемнеет. Он приехал на телеге, запряженной худым коником, которой управлял старый цыган. Кроме отца Павла и старого цыгана, на телеге сидели два молодых парня, наверное, родичи возницы. Они забросили тела на телегу, прикрыли мешковиной и мы медленно поехали к Лычаковскому кладбищу. Конские подковы отвратительно цокали по брусчатке. На кладбище мы въехали не через главные ворота, а сзади. Там, на дальней окраине, редко посещаемой людьми, уже были вырыты две могилы. Стать пауком, эта фраза засела у меня в голове и непрерывно крутилась под печальное «Dies irae» отца Павла.

– Не омрачай свою душу ненавистью, дочь моя, – сказал подрагивающим голосом отец Павел, подойдя ко мне по-окончании короткой службы, глаза его подозрительно блестели, – Твоя мама и сестра уже на небесах, а тебе многое предстоит. Не бери на себя лишнего груза.

– А пожалуй вы правы, святой отец, – ответила я, – Гадящих мух не следует ненавидеть, истребляя. Отец Павел промолчал, а потом добавил:

– Не хочешь пожить у меня?

– Спасибо, святой отец, но у меня есть свой дом и пока меня еще оттуда не выгнали., – ответила я и пошла к выходу с кладбища.

Что ж, похороны состоялись, думала я, придя домой. Все дела завершены. Теперь мне предстоит стать пауком. Что есть у паука? Когтистые лапы, острые хелицеры, паутина. А что есть у меня? Только кофейник, сковородка и топор на заднем дворе. Ну выскочу я со сковродкой или даже топором на этих выродков, а они меня пристрелят, как Богданку. Умереть-то не страшно, потому что как жить в таком мире теперь непонятно. Но уж очень меня держала мысль, что останется кацапская сучка с моим лицом. А такой радости я им не доставлю. Как будто это я не умру, а стану кацапом или этот мушиный рой вообще заберет все, что есть я. А где мне взять эти хелицеры, круговое зрение и умение плести ловчие сети? Допустим сети – это умение выстроить свои поступки так, чтобы эти твари попали в невыгодное положение. Круговое зрение – это умениме добыть необходимую информацию. Хелицеры… ? А что главное умеет паук, чего не умеет муха? Он умеет убивать! Но пока это они убивают нас. Допустим я тоже научусь убивать, но мы станем всего лишь наравне. Значит я должна научиться убивать так, как принципиально не могут они… И тут я стала огромным пауком, гулящим средь узоров танцующих солнечных зайчиков, шепота ветров, дующих вдоль знакомых львовских улиц. А точнее я не просто гуляла, а плела тонкую сеть вокруг своего дома из брошенных взглядов и забытых мыслей.

«Ну и сон!», подумала я, отрывая щеку от столешницы. Судя по-всему, сегодня ничего я не придумаю, надо идти спать. Этой ночью мне не снилось ничего столь же дикого и яркого. Только непонятная группа мужчин, которым я разносила фрукты, входя в комнату по сигналу приземистого полного крепыша в круглых очках. Почему-то грузина.

С утра я сварила себе кофе и стала размышлять о том, как достичь того, к чему я стремлюсь. Можно, конечно, выйти на контакт с сопротивлением – Украинской Повстанческой Армией, сделать это не сложно. Но что мне светит там, я представлдяла достаточно хорошо: скорее всего меня отправять на кухню, варить воинам УПА обеды. Да еще стирать и штопать носки. Нужное, но не самое интересное дело – и, к тому же, никак не приближающее меня к поставленной цели. Был и другой вариант: попробывать сделать карьеру в Советской России. Например, стать знаменитой актрисой – внешность вполне позволяет избрать этот путь. Конечно нужно выучить их язык, но мне казалось, что это не сложно. Тем более, что судя по надписям, уже появившимся на стенах, особым богатством словарного запаса язык оккупантов не отличался. Став актрисой, я обрету влияние на массы, но к моей цели – отомстить кацапской сучке я никак не приближусь. Наконец, был третий вариант – найти агентов немецкой разведки, которые, несомненно, должны работать во Львове. Мне пришло на ум выражение «Враг моего врага – мой друг». Кроме того, в разведке могут заинтересоваться моим сходством с кацапской сучкой, которая, как говорил ее отец, работает у какого-то наркома. Наверное, стать пауком – это научиться плести шпионские сети, решила я. Мне опять померещилось, что я превратилась в огромного паука со свастикой на спине и сплетаю из шепота ветров и несбывшихся желаний какой-то закрученный узор-паутину. Что за бред! Я встала и бросила взягляд на часы – прошло более трех часов. Вот это я задумалась!

Интересно, что посетителей в этот день так не наблюдалось, что было странновато: обычно с утра жители соседних домов, несмотря на войну, заходили на кофе. Но я была даже рада вынужденному одиночеству, так как не представляла, что скажу завсегдатаям, если они спросят, где мама. Так день и прошел. А на следующее утро пришел он.

Нерадивая Ученица (Рассказывает герр Вюст)

Шульц отлично выполнил мое задание и уже через неделю привез девчонку в Берлин. Я встретился с Зоряной за завтраком и надо сказать, первое впечателение от нее меня разочаровало. Худенькая, с остекленевшим взглядом светло-голубых глаз и поджатыми губами она производила впечатление не совсем адекватной. Более того, по-немецки она не говорила, знала лишь польский и

по-всей видимости, тот диалект восточно-славянского языка, что распространен в деревнях близ Лемберга. Так что пришлось общаться по-польски, хотя я и не люблю издавать все эти шипяще-чирикающие звуки: спустя полчаса, начинаешь ощущать себя самцом дрозда в период брачных игр. Очень отвлекает от четких размышлений, которым столь соответствует немецкая речь.

Девочка, чью семью совершенно без всяких основательных причин убили два руских солдата была полна ненависти. Впрочем, ее можно понять – я и сам ненавижу русских свиней, по абсолютно непонятной для цивилизованного человека причине способных мгновенно перейти от расслабленного пьяного дружелюбия к кровавой бешенной агрессии. Мой приятель профессор Шнитке, зоолог, утверждал, что медведи ведут себя так же и намекал, что скоро построит теорию, доказывающую биологическое родство русских с медведями. Бред, конечно – биологически все люди происходят от обезьян. Причем представители всех ветвей белой расы (евреи в том числе, чтобы там не говорил Фюрер) происходят от одного вида ныне вымерших обезьян. Различия – они не в телах, а в Разуме и Душе. Я даже провожу один эксперимент, доказывающий мою правоту: группу совсем новорожденных младенцов из так называемых «унтерменшей» отобрали у матерей и передали на воспитание в немецкие семьи. Прошло пять лет с начала эксперимента и уже понятно, что все дети вырастут «истинными арийцами». Так что проблема «унтерменшей» не в телах, я уверен в этом. Фридрих любит рассуждать о том, что душа – эта некая дополнительная часть человека, которая создается, например, Нацией. Правда я эти оккультные умстования не слишком уважаю, хотя Она однажды подтвердила, что концепция Фридриха близка к истинной картине мира. Впрочем, Она утверждает, что может видеть Душу столь же легко, сколь я вижу руку другого человека. Однако меня Она этому искусству пока не учит, а я все-таки практик и предпочитаю верить своему личному опыту.

– Итак, пани Зоряна, как я уже сказал, я являюсь руководителем научной организации Третьего Рейха и одним из направлений наших исследований является Этногенезис. Мною были получены результаты, свидетельствующие в пользу того, что Галицкая Нация может занять достойное место среди других Ариев: Немцев и Скандинавов. В любой Арийской Нации существуют те, кто способен к контакту с Высшим Миром и теми помошниками Ариев, что обитают там. Проведенные мной изыскания говорят о том, что у тебя есть этот дар.

– И что он мне даст, герр Вюст? Я всего-лишь хочу отомстить убийцам моей семьи, – Зоряна говорила бесцветным тихим и ровным голосом.

– Думаю, что если мои предположения относительно твоего дара подтвердяться, ты найдешь способ сделать свою месть

по-настоящему страшной, – солгал я. Как говорила Она, девчонка нужна ей для задач, далеких от поисков двух русских солдат, – И я настаиваю на том, что должен провести с тобой Ритуал, который подтвердит мои догадки о твоих способностях.

– А ваш друг, который меня сюда доставил. Он что не мог помочь мне сначала найти убийц?!

– Действовать на оккупированной территории слишком опасно, юная пани. Твой дар, если он конечно у тебя есть, намного важнее для Третьего Рейха, чем твои мечты о мести. Итак, ты согласна провести со мной Ритуал?

– Да, – ответила девушка. Однако энтузиазма в ее голосе я не заметил.

Несмотря на все мои усилия, Зоряна так и не смогла войти в энергетический резонанс, необходимый для совместного Ритуала. Я повторил попытку на следующий день и еще раз: но ничего не выходило. Возможно ли, что Она ошиблась? – задавал я себе вопрос и не находил ответа. Или ошибся я, трактуя ее видение? Или Шульц? Хотя Зоряна внешне очень напоминала ту веселую хохотушку из кавярни «Краковска кава», ее поведение, ее характер, ее темперамент в корне отличались от того, что я помнил. А эти свойства личности не меняются даже при самых тяжелых потрясениях. Так что я начал склоняться к мысли, что шарфюрер СС Шульц ошибся или, что намного более неприятно, решил повести какую-то свою игру.

Тень Паука (рассказывает Зоряна)

«Опять берет Его дьявол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне». Что? Не страдаю отсутствием самомнения? Слишком натянутая параллель? В чем-то конечно, да: герр Вюст отнюдь не дьявол, а всего навсего ученый. Мифическая Хээльмна, по рассказам герра Вюста, тоже не тянет на эту малопочтенную должность – он утверждает, что эта фрау слишком серьезна и не опускается до подобных мелочей. Да и я, вообщем-то, не Сын Божий, а всего лишь девушка, пытающаяся научиться стать пауком. Но в остальном все верно, ибо, по словам герра Вюста, я – Та Самая Девушка, Которая Может Перевернуть Ход Истории.

Когда герр инженер переступил порог моей кавярни, то я сразу увидела в этом промысел, но отнюдь не божий. Я находилась в полном тупике, не зная что делать дальше. А тут такой благопристойный господин с шрамом, как у заправского бурша, нарушает мое странноватое уединение информацией, вываленной чуть ли не с порога, что очень серьезные люди заинтересованы сотрудничеством со мной. Промысел небожий налицо. Почему небожий: в свое время отец Павел научил нас с Богданой одной вещи. «Я думая, что Господь не будет столь прямолинеен, как грабитель с финкой, потому что подобная прямолинейность не оставляет тебе свободы выбора». Однако, чьим промыслом был послан мне герр инженер, было неясно.

– Посудите сами, фрёйляйн Ковальска, каковы ваши перспективы в Советсткой России? Я вижу их следующими: будучи несовершеннолетней и одинокой фрёйляйн, вы утратите не только свою имущество, но и свою свободу, попав в один из этих ужасных детских домов. Если до вас не доходили слухи, то поверьте мне, вы не хотите знать, что там твориться. Скажу лишь, что согласно информации, которой располагает моя контора, заключенные Дахау соодержаться в значительно лучших условиях!

– И все-таки, почему Аненербе заинтересовано в моем сотрудничестве, чем я привлекла внимание?

– Фрёйляйн Ковальска, давайте не будем повторяться. Я уже говорил, что не уполномочен обсуждать какие-либо подробности. Я лишь должен доставить вас моему начальнику. Единственное условие, которое мне разрешили вам передать, что вне зависимости от результатов собеседования с моим руководством, вы получаете гражданство Третьего Рейха. Я думаю, что для столь разумной фрёйляйн выбор очевиден.

«Лично я никогда не думал, дочери мои, что однозначные решения и очевидный выбор есть зло. Просто твердо помните, что и добра там нет», говорил некогда отец Павел. Добро мне сейчас явно не помошник, так что выбор действительно очевиден!

И вот я лежу на кровати в небольшой комнате под самой крышей, которую герр Вюст отвел мне в своем доме. Свою часть соглашения немцы соблюли с присущей им педантичностью. полноценная кормежка, не за одним столом с герром ученым, конечно, опрятная и удобная комната, пусть небольшая, ванна с проточной водой, куча книг… – только мало это все походило на те царства, которые мне так щедро сулили. С ритуалом что-то принципиально не заладилось с самого начала, и я видела, что герр ученый теряет ко мне интерес и копит раздражжение. А это не безопасно. Как бы мне не пеерехать из его дома в его же лабаратории. Умереть я по-прежнему не боялась, но мысль о кацапской сучке не давала мне тихо сдаться. А что еще хуже: я ни на шаг не приблизилась к своей цели – меня не учили ни драться, ни стрелять, ни каким-либо шпионским трюкам. Более того, живя в доме, как в изоляции, я не получала никаких сведений о внешнем мире. Шанс с большой буквы ш начинал превращаться в немецкое слово на ту же букву. А еще эти дурацкие сны, в которых я прислуживаю этому грузину – я официантка, а грузин с друзьями, кажется, вершит судьбы мира. К тому же после этих снов я просыпалась уставшей и меня тянуло снова подремать. Сквозь слипающиеся глаза я смотрела на большое зеркало в металлической раме, висевшее напротив кровати.

Так было и в этот вечер. Зеркало было старинным и немного мутным, смеркалось, но я не зажигала света – отчего зеркало начинало казаться дверью в какой-то коридор. Неожиданно в нем появилась тень, будто огромный черный паук отражался в его глади. Меня подкинуло на кровати:

– Почему ты, это не я!, – хрипло крикнула я срывающимся от ярости голосом, – Почему ты там, за зеркалом? Стань мной, тварь восьмилапая, немедленно!, – задним числом я поняла, что это не совсем адекватная реакция на оргомного, более чем метрового, паука. Но тогда меня возмущало одно: почему это не я!

– Не переживай, это не только не ты, но и не я, а всего лишь моя Тень, – неожиданно прошелестело отражение паука, – Но у тебя есть такая же. Только ты пока не умеешь выходить с ней на СОЗНАТЕЛЬНЫЙ контакт!

Еще шипеть на меня будет, сейчас ты станешь мной во чтобы то ни стало, решила я и я-Зоряна, увидела, что пауков в зеркале стало два. А я, стоящая внутри коридора на восьми лапах, поняла, что я меньше и слабее своей противницы. Правда та не принимала боевой стойки.

– Так ты действительно не я и не ты, – сказала я–Зоряна, – А что, таких как мы много?

– Да целое Семейство Враайиинлайа, это несколько тысяч!, – рассмеялась паучиха

– А что такое Семейство?, – спросила я–Зоряна, – А что за Коридор, где мы стоим? А как мы друг с другом?, – вопросы сыпались один за другим. А я, стоящая в Коридоре, видела образы: темного елового леса, перекрученных паутин в пустоте, мелькающие лица, компанию юных голубоглазых блондинок за столом, уставленным явствами… что-то еще, чего я-Зоряна вообще не могла понять. Это было как сон: который вроде бы видел, вроде бы знаешь – но о чем он, рассказать невозможно.

– Не так быстро, помедленней!, – закричала я-Зоряна

– Ну чтож, если мы поделили свои Тени, давай поговорим на другом уровнее, – прошелестел паук, – Отошли свою Тень, а то ты можешь четко не запомнишь наш разговор, а это важно. Я могу рассказать Тени, но не хочу ее подчинять.

– А как?, – хотела спросить я-Зоряна и вдруг поняла, что паук в Коридоре остался один. И это не моя Тень.

– Я могу научить тебя кое-чему, что поможет тебя отомстить, – прошипела моя собеседница

– Научи, – ответила я

– Этот немец, – прошипел паук, – хочет чтобы ты вышла на контакт с Хээльмной.

– Да, он не раз мне об этом говорил. А кто эта Хээльмна? Какая она? Она тоже может быть здесь, в Коридоре?

– Моя двоюродная сестра, – в зеркале возник образ тонконогого паучка-сенокосца, – Хотя она и не любит это свой облик. А ее любимый облик она продемонстрирует тебе сама, – тоненько засмеялась паучиха, от ее смеха зеркало начало подрагивать,

– Запомни лучше заклинание вызова, – и она медленно и четко произнесла четверостишье на незнакомом мне языке от которого у меня перед внутренним взором начали составляться детские кубики в какую-то примитивную, но кажется не трехмерную, конструкцию, – Хээльмна будет учить тебя всяким трюкам, например, она научит тебя создавать иллюзии, захватывающие разум других людей и побуждающие их действовать в логике этих иллюзимй. Учи ее науку хорошо, это полезное умение. Потом она отправит тебя обратно во Львов, играть на территориях Советского Союза в ее игры. Она будет говорить тебе, что хочет помочь Галитчине стать независимым и сильным государством. Но помни, это все бред: Хээльмне плевать и на Галитчину и на тебя и на твою месть, ты нужна ей лишь для того, чтобы отвлечь меня.

– От чего отвлечь?

– От расследования ее настоящих дел, которые творятся в Берлине. Но я уже разгадала ее интригу, а ты поможешь мне загнать ее в ловушку. За это я помогу тебе отомстить.

– Как?

– Право узнать как ты получишь после того, как выйдешь на контакт с Хээльмной. Думаю, ты поняла, что сообщать ей о нашей встрече не стоит. После того, как ты встретишься с ней – подойди к любому зеркалу и позови меня. Запомни, мое имя – лииси Рэйэлл, – звонко произнесла паучиха и исчезла в мутных глубинах зеркала.

То, что видела я-стоящая в Коридоре – не лезло ни в какие рамки моего знания о мире. Конечно, я верила, что существует Рай и Ад, населенный ангелами и чертями, места, куда попадают души после смерти – этому нас учили в гимназии. Однако, сейчас меня посетило озарение – наш мир устроен значительно сложнее. Или это уже не наш мир? Где существуют те сумбурные образы, которые видела я, стоящая в Коридоре? И где сам этот Коридор и возможна ли вообще такая постановка вопроса? Прав был отец Павел, когда говорил нам, что наш мир – это мир Божий. То же, что я увидела, было слишком не такое, слишком чуждое – и лес, и паутины на елях, и компания блондинок: как книги написанные разными людьми, как картины разных художников, – ясно было, что Создатель нашего мира не причастен к тому. Но тогда, там нет ни добра, ни зла. Что же за жизнь в том мире, какие интриги ведут его обитатели? Зато в нашем мире мое положение домашней зверушки герра Вюста более не актуально. Лииси Рэйэлл даже не подумала предоставить мне времени на размышление: создавалось впечатление, что она была абсолютно уверена в том, что я соглашусь. Чтож, пауки ловят в свои сети не только мух, но и пауков поменьше, – но завтрашний день преподнесет и мне, и герру Вюсту нечто новое: мне предстоит знакомство с Хээльмной, а герру Вюсту – с моими сетями.

Утро традиционно началось с того, что угрюмый Щульц поднялся по узкой винтовой лестнице в мою каморку и позвал меня завтракать. На завтрак были жаренные сосиски с яйцом и пиво. Щульц считал, что пиво полезно и даже мне наливал стаканчик, хотя я его и не пила. Впрочем в этот раз я не отказалась: пиво оказалось горьковатым на вкус. После завтрака я сказала Щульцу, что хочу видеть герра Вюста и он вышел, чтобы позвать его.

– Ты хотела меня видеть, Зоряна?, – голос Вюста выдавал тщательно скрываемое недовольство. – Зачем?

– Я готова попробовать еще раз! Уверена, что сегодня у меня все получиться!

Герр Вюст встал и жестом позвал меня следовать за ним. Мы оказались в комнате с камином, Герр Вюст закрыл тяжелые темно-бордовые шторы и стал возиться с растопкой камина. Он всегда делал это сам, а не поручал Шульцу. Руки у него немного дрожжали, выдавая тревожность или даже страх. «Интересно, чего он так боиться?», – подумала я. «Нежели, контакта? Мой контакт с Паучихой, хотя и потряс меня, длительного страха не вызвал – сейчас мне было интересно, какие будут ощущения от контакта с Хээльмной. То, что у меня все получиться, я была уверена».

Наконец, камин разгорелся и герр Вюст, начертил перед ним восьмигравнную звезду со свастикой в центре и встав на центр свастики стал произносить слова на незнакомом мне языке. Это был точно не немецкий. Неожиданно мне в голову пришли мелодичные слова, которые мне вчера велела запомнить Рэйэлл, и кубики сложились в показанную фигуру. «Анкхаэ стриитс наэрхэ страйнна, энс хкаэ лиис Вглейиилхайнна, анкхаэ лииси виэлле сторрэхт, экхи эриид Хээльмна воррэхт!»²³, – звонко продекламировала я, протягивая руку к пламени камина. Герр Вюст тихо выругался по-немецки, резким прыжком выскочил из восьмигранной звезды и уставился на меня выпученными глазами. Пламя в камине окрасилось в кроваво-оранжевый цвет, а одно из поленьев в камине с резким щелчком выпустило сноп искр, некоторые из них попали в герра Вюста и тот лихорадочно захлопал себя руками по брюкам. Я обернулась спиной к пламени, на противоположной стене висело большое зеркало – когда я посмотрела на него, оно уже помутнело и в его глубине возник образ ужасной сгорбленной старухи. Рот ее был приоткрыт и было видно, что у нее остался всего один зуб, зато длинный, желтый и искривленный. Волосы ведьмы когда-то были рыжими, но давно уже поседели и свалались, вися сальными шнурками.

– Удивлена, Вальтер! Ты выучил шиншийский? – прохрипела старуха и злобно рассмеялась – Впрочем так меня звать быстрее, чем часами медитировать на огонь, бормоча на плохом древненорвежском!

– Это не я, Госпожа! Это девочка тебя позвала, – ответил Вюст, указывая на меня левой рукой. Пальцы на ней предательски дрожжали.