Текст книги "Тайна деторождения: практика и теория (СИ)"
Автор книги: Елена Саринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9
Вы когда-нибудь пробовали ловить двух мух одновременно? Не тупо бьющихся о стекло с единственной целью: гудеть, а в полете? Неудержимом, полном радости и жажды познаний? Причем, в совершенно разные стороны? Нет?.. И не пробуйте. Такое даже архимагу не по силе. Потому как он сперва вопросит: «А с какого хоба сие?», а потом обязательно плюнет. Потому что умный. А вот я, видимо:
– Варвара, стоять! Варвара!.. О-о, да, тысь моя… – и вновь подорвалась, маневрируя в потоке по длинному базарному ряду. Лишь обернулась на миг. – Тетя Гортензия! Ни дюйма с того места!
И так пару к ряду часов. А ведь еще и думать пыталась. Осмысливать. Однако единственное, что «осмыслила» пока: накинуть на обеих «мух» поисковики и охранки.
– Агата, глянь, какой браслетик красивый!
– Я тебя, Варя, сейчас к себе привяжу… Уф-ф.
– А чем же? – в ответ уточнили совершенно серьезно.
– О, прекрасная госпожа желает что-то купить? Есть наипрочнейшие кожаные шнурки – и мула удержат на себе.
– Сами экспериментировали?
– Что вы сказали, госпожа? – торговец, склонившийся через прилавок, тоже показался мне очень серьезным. Потому и я не стерпела:
– А двоих шнурки ваши удержат?.. Так, чтоб не сорвались, не разбежались?
– Э-э. Да-а.
– Не надо!.. Ты мне руку свою просто снова дай.
– То-то же. Показывай «красивый браслетик». Зря, что ли, сюда принеслась? И сразу назад, пока вторую не потеряли.
А «потеряться», действительно, было где. Даже с поисковиками и охранками. Да и с двумя «сопровождающими», которых я сама уже давно потеряла. И третьего, кстати, не нашла. Хотя, присутствие его ощущала. И, что странно: не привычной липкой навязчивостью, а будто легким пером по щеке. Но, это про «действующих лиц», а что касается «сцены»…
«Базар кабир». Разноцветный крикливый мирок в центре зеленого острова среди ветров и сугробов. Да, Тахвала хороша, но, «базар кабир» – ее ожившее буйное «сердце». С лабиринтами не хуже дворцовых, узкими проходами, где от ковров и платков не видно небес, громкой музыкой и горами из бус и сладостей. И еще место, где я впервые в жизни ощутила себя «дамой». То есть, женщиной в нормальном смысле этого слова. Потому что так с пристрастьем глазеть на гроздья из сумок и сомнамбулой замирать в ароматах духов могут только они… А еще чуть-чуть и на другое потянет… Уф-ф, агент Вешковская, пора брать себя в руки.
– Ага, а это, видимо, они и есть?
Тетушка моя, не отрывая взгляда от штабелей мебели через проход, сглотнула слюну и кивнула:
– Да-а, Ага-точка.
– Как много их, – сморщив нос, почесала его Варя свободной рукой (вторая-то мной занята).
– Ну, так, чего мы стоим? Не в музее ведь, – и, на мой взгляд: мебель, как мебель. Ну, разве что, раскрашенная в яркие сочные квадраты. Но, может это у меня уже глаз к такой «лепоте» привык? – Тятя Гортензия?
– О-о, да погоди же ты. Мне бы глаза сначала на одном чем-то… сконцентрировать.
А вот этот процесс заинтересовал нас с Варварой обеих. И мы даже перегнулись, чтоб лучше было видно. Как тетя Гортензия, внезапно, отмерла:
– Та-ак! Что меня интересует?.. Придиванный столик, платяной шкаф, два. Потом, диван… жесткий, буфет…
– Мягкий?
– Ой, Варенька… значит, буфет. Еще комод на три ящика… – и так далее в течение минут пяти. Хотя, там еще повторы были (как варианты) и философские отвлечения (на тему красоты вообще и осмерской мебели, в частности). В общем, в ридикюль ее точно все не войдет и, если это, лишь «список», то каким же будет его реализация… – А вы пойдите пока, погуляйте. Все равно ж, ничего в этом… не смыслите.
– Ну, уж нет, – хмыкнула я. – Мы с Варей здесь останемся и будем вашим «голосом совести». Периодически напоминающим о себе.
– Что-что? – рассеянно обернулась к нам тетка. – А, ну, ладно… Мужчина! Можно вас?! Мне консультация нужна! Да-да! – и про «голос совести» в паре ярдов тут же забыли…
Еще пару часов спустя я имела сведения о всех достоинствах продаваемых в радиусе двадцати ярдов товаров. Просто, вещалось о них очень громко и одним и тем же текстом. А потом и вовсе внимание на этот ор обращать перестала, примостившись на любезно предложенном торговцем сладостями стульчике. Именно это обстоятельство (близкое соседство «вкуснятины») и удерживало до сих пор Варвару. Хотя, она уже откровенно зевала, сидя у меня на коленях с растопыренными «сладкими» пальцами. У тетушки же до сих пор полным ходом шла «консультация»:
– Двадцать третий раз, – вздохнув, изрекло дитё.
– Ага, – прикрыв рот пятерней, поддакнула я. – Хотя они с этим «обреченным» еще один раз до середины ряда дошли.
– То не считается. Надо от начала и до конца, – авторитетно возразила Варвара. – Ой, попить бы чего-нибудь.
– Прошу вас, вода теплая, но, из чистейшего ключа, – опустилась перед нами волосатая рука с наполненной водой пиалой.
– Спасибо, дядя продавец, – тут же облапало ее дитё и принялось жадно глотать. Еще бы, столько лукума до этого стрескать. – Уо-о… Агата? А чего он тебе лыбится, этот продавец?
Вот это да.
– На новые покупки вдохновляет, но, надеюсь, в тебя больше не влезет, – вздохнула я. – А то до чайханы ближайшей не дойдешь.
– Ой, ну, надо же, – строго скосилась Варвара на усача за прилавком. – Еще раз залыбится, и я ему скажу, что у тебя жених есть. Или муж. И пусть не лыбится больше. А до этой… ханы нам с тобой еще…
– Ага, – обхватила я покрепче дитё. – сидеть и сидеть.
И обе вперились взглядом в торчащую возле комодов тетушку:
– «Тетя Гортензия, голос совести слышите?»
– «… чтоб два раза не распаковы… Ага-ага, Агаточка. Еще чуть-чуть. Я уже расплатилась и насчет доставки до Гусельниц выясняю»…
Еще через час мы с Варварой были морально готовы остаться здесь навсегда. На этом складном стульчике у боковой стенки прилавка, благоухания от которого уже давно не ощущали. Да и остальные внешние раздражители… Только слабый ветерок, щекочущий щеку Вариными выбившимися из кос волосами и самой ее тихое посапывание на моем плече. Вот искренне жаль «нашедшихся сопровождающих»: им то за что страдать в обоих концах прохода? И я эту тетушку с ее «красотой»…
– «Темно и тихо…»
С ее… «красотой»…
– «Темно, тихо и здесь буду».
Что еще за «клиент»? И зашарила глазами по сторонам… Текст вновь повторился с придыханием и паузами. Словно местная, незримая пока нечисть успокаивала саму себя. Я уже с пристрастьем прищурилась и через несколько секунд уловила слабое сизое свечение, идущее из платяного шкафа, выбранного в числе прочих, теткой:
– «Темно… Страховито мне. Хозяин велел… Сижу».
– Тысь… моя майка.
– Агата… ты чего? – вскинула голову сонная Варя.
– Ничего, мотылек. Посиди пока тут одна. Я ноги разомну, – и, ссадив ее на нагретый стульчик, подорвалась первым делом к тетке. – Вы еще долго?
– А-а? – не закрыв рта, обернулась та. – Не-ет. Договор пишут, второй экземпляр. А то, знаю я их: случись что в доро…
– Тетя Гортензия, последите за Варварой. Вы меня слышите?
– Да-да, Агаточка. А ты куда?
– Прогуляюсь, – и медленно пошла вдоль ряда мебели к светящемуся шкафу.
Нечисть внутри, будто предчувствуя такой поворот, вовсе смолкла. Лишь свечение не «сгребла». А у самых дверных створок, уже с пальцами на ручке я, вдруг, замерла. Интуиция сработала безотказно, опередив лишь на миг осознание того, что там сейчас меня ждет. И уже не таясь, я развернулась к мужчине:
– Портал, – рыцарь без раздумий сорвался в мою сторону. Все последующее уложилось лишь в пару секунд. – Варвара!!!
Дитё удивленно обернулось, взметнув со стула косичками и бах, ее больше там нет. Лишь хвост мощной магии, напоследок взметнувшийся вдоль длинного ряда и отлетевший с его пути наш второй, несущийся к Варе, охранник…
– Да чтоб тебя, сволочь. О-о!.. Варя…
– Действительно, «чтоб тебя», – голос моего начальника был глухим, но теперь вполне узнаваем.
– Агаточка, – а вот тетка моя так и стояла посреди прохода и хлопала глазами. – А где… Варенька? – скосилась на присевшего рядом со мной торговца лукумом. – Я ничего-ничего тут не понимаю.
– А что тут понимать? – отняла я ладошки от лица. – Доигрались.
– Это из-за меня, что ли ее украли?
– Да причем здесь… Я сама виновата. И ты, Глеб, мне сейчас доходчиво объяснишь: как из этой задницы теперь вытаскивать Варю и какого беса весь твой «личинный балаган»?
– Госпожа Вешковская? – рыцарь Прокурата оторвал руку от своего кровоточащего правого плеча. – Госпожа Вешковская, я думаю, опасность еще есть и вам всем лучше прямо сейчас попасть, наконец, в здание нашего посольства.
– Агата, он прав. Вставай. Здесь уже всё. А там… я отвечу на все вопросы. Обещаю.
– Жду не дождусь, Глеб… Тетя Гортензия?
– Что… Агаточка? – вконец растерялась она.
– Это относится и к вам тоже. Базар окончен…
Посольство Ладмении в Джингаре занимало небольшой столичный особняк в два этажа, которым логически обрывалась длинная абрикосовая аллея. И такая «глухая» тишина стояла вокруг, что я ненароком потрясла головой.
– Ох, что же теперь будет?! – а вот тетушка еще и рот громко открыла. Да так, что воробьи шарахнулись из зеленой тени, а Глеб, идущий рядом, нервно вздрогнул:
– На пол тона ниже, пожалуйста, Гортензия.
– Что ты мне говоришь?!
– Глеб, отстань от нее, я сама после этого базара глухая, – и тут же решила перейти к «злобе дня». – А ты, разве, нет?
– Агата, потерпи еще немного. Разговор у нас будет длинный, конфиденциальный и требует замены третьего участника, – кивнул он в сторону моей тетки.
Вот, значит, как? Ну что ж, потерпим «еще немного». Немного я могу. И с этими мыслями переступила низкий дипломатический порог.
Внутри все оказалось совсем не так, как я себе два дня рисовала. И вместо ожидаемых коридоров с казенными панелями и табличками сразу за дверью нашлась вполне типичная прихожая, вся сплошь в родных «умеренных» тонах. Следом за ней мы прошли в «типичную» ладменскую гостиную, из распахнутых смежных дверей которой был видел угол накрытого стола в такой же «типичной» столовой. Было тут лишь одно одновременно и странным и уместным – ладменский государственный герб. Как атрибут декора, заменитель ковра на стене и даже в виде паркетной мозаики. Ага… Вот собирается вся здешняя «семейка» на ужин за столом. И всё, «как у людей». Только, вместо обсуждения уличных сплетен и последних новостей со службы – тайные интриги и госперспективы. Бр-р. По-литика.
– Добрый день, гости дорогие, – а вот и член «здешней семейки». Низенький толстяк, стремительно войдя, начал крайне воодушевленно, но, скользнув по нам цепким взглядом, вдруг, рот свой закрыл. На секунду. – В любом случае… я вам рад. Все остальное обсудим и решим. Проходите. А вы – по коридору и до второй двери. Моя супруга сейчас вас осмотрит, – и добавил, будто извиняясь. – Она у меня – маг-лекарь, а половина штата – дома на каникулах, так что…
– Благодарю, господин, главный посол, – обогнул нас раненый рыцарь и исчез в указанном направлении. Второй, впрочем, тоже следом отбыл. А я, глянув ему в спину, на миг представила: куда он теперь и кому он потом всё в мельчайших деталях и с плачевным итогом… и на душе сделалось совсем смердяще-пакостно:
– Так может, прямо сейчас и начнем? Обсуждать и решать?
– Мэйсон, это – Агата Вешковская, – срочно встрял Глеб. – Она…
– Я понял. А-а…
– Ее родственница, родная тетка, госпожа Гортензия. И, где ей можно… отдохнуть перед обедом?
– Очень приятно, госпожа Гортензия. Диана!
– Глеб, я совсем… – возразила та, но, понимающе сникла. – Хорошо. Мне тоже… очень приятно.
Ох, извините, тетушка, но, успокаивать вас или бодрить у меня нет ни времени ни аргументов. Вот когда сама этот бесов «туман» разгребу… и проводила теперь уже ее взглядом, понуро бредущую за вызванной горничной. Мы же шустро втроем прошагали в маленький личный кабинет господина главного посла, где я сразу оседлала боковину громадного кресла. Мужчины чинно расселись кто куда и синхронно кашлянули в кулаки… Это знак что ли такой? Или элементарно до сих пор мнутся?
– Агата…
– Да, Глеб?..
– Глеб, может, мне начать?
– После, Мэйсон, – потер некромант лоб. – После. Сначала… Бывшим прокуратским агентом по кличке Ясон я, Агата, интересуюсь последние полгода, – решившись, начал он. – Плотно интересуюсь. До этого просто краем глаза отмечал по Бетану знакомый почерк. Но, пока дело не касалось интересов Ладмении, соваться к нему ближе нужды не было… Ты понимаешь, о ком я сейчас?
Вот вопрос замечательный. Как бы на него ответить не хуже?
– Продолжай.
– Угу, – внимательно прищурился Глеб. – Значит, полгода. И за это время Ясон успел подобраться… как бы так сказать? Весьма близко к нашему королевскому дворцу, используя при этом приближенных Его Величеству особ. Система отработана еще в Прокурате с одной лишь существенной разницей – результатом. И теперь этот бывший агент работал исключительно на себя. Ты слышала что-нибудь про скандал со всплывшими подробностями визита Его Величества в Эйфу?
– Нет, – недоуменно выдохнула я.
– Угу. Там на приеме одна из сторон позволила себе некорректное замечание в сторону другой, но это дело обоюдно замяли, а потом оно выскочило в джингарской столичной газете… Причем со ссылкой на одного из участников… В общем, утечка от дамы произошла.
– Фаворитки Его Величества?
– Да.
– А Ясону этому зачем подобная «грязь»?
– О, он в политику не лезет. Примитивно, постой отрабатывает принимающей стороне. Джингарский постой… Далее последовало еще несколько склок поменьше и он на время затих, пока не обнаружил себя взрывом в Тайриле в конце прошлого декабря. Здесь-то ты уж наверняка в курсе?
– Глеб, продолжай. Я слушаю.
– Хорошо… После того взрыва основной источник информации Ясона исчез вместе с ним.
– То есть, как это, «исчез»?
– Испарился. Хотя несколько дней числился погибшим, пока рыцарь Прокурата, небезызвестный тебе и мне, и ведущий это дело, не докопался до обратного.
– Ага.
– Угу. Дальше – больше. И вскоре было взято несколько подельников Ясона, а так же, обнаружено два его тайника на территории Ладмении: под Тайрилем и в северной части Рудных гор. Еще с прокуратских времен. Он уже тогда свои «трофеи» на два делил. Откладывал на будущее. Оно у таких… личностей всегда шаткое. Вот и подстраховывался.
– У таких «личностей»? – сузила я глаза.
– Да, именно, у таких.
– Глеб, долго ты будешь вилять восьмерками? Почему прямо не скажешь? «Сущностей», а не «личностей», раз у нас такой «долгий и конфиденциальный разговор». Или ждешь, когда я сама начну? Да, я была в курсе, что ты меня «направлял». Подозрения возникли еще в Бередне, но, удостоверилась я в этом после нашего с тобой разговора в Тайриле. Ты целенаправленно совал мой длинный нос в нужном тебе направлении, вплоть до этой вылазки в Джингар. Так может, сейчас мне честно объяснишь: в чем тут логика? Зачем я сдалась этому Ясону? Инкубу Ясону?
– Почему, именно ты?
– А кто? На меня он портал ставил, и сведения обо мне собирал, иначе б не догадался в качестве приманки использовать мой малумслух. А в итоге сграбастал Варвару, предвидя нужный ему исход. Ведь я за ней все равно попрусь. Его логика очевидна. А где твоя? Я твою хваленую «просчитанность» постичь пока не в…
– Твой мужчина, Агата, – хмуро глянул он на меня.
– Что?!
– Личные счеты, – прокашлялся со своего стула главный посол и, поймав мой недоуменный взгляд, вздохнул. – Рыцарь Прокурата, Николас Подугор. У них с инкубом давние личные счеты.
– Тысь моя майка…
– Шесть лет назад именно в этом здании между ними произошла, выражаясь вашим языком, драка. Большая драка. Поводом к ней послужили «визиты» этого инкуба к дочери тогдашнего главного посла. Я в то время числился его первым помощником, но все произошедшее помню прекрасно. Результатом ее, если не вдаваться в подробности, стал полный «отворот» демона от несчастной Томы, а рыцарь Подугор тогда чуть не погиб. Пройдись инкуб когтем на десятую часть дюйма левее, по главной шейной артерии. Мы после усилили всю охрану, но, я думаю, в нашем королевском дворце она и теперь не хуже. Это я к тому, что, шанс остановить данными мерами такую сущность крайне мал. Но, инкуб сюда больше не сунулся, однако, по сведениям моей агентуры, злобу на Николаса затаил и оповещателей по всему Джингару натыкал. Все ждал реванша, – отвернувшись к окну, смолк посол.
– Агата, у меня все было просчитано до мелочей. Последние корректировки я вносил уже по ходу, на основании твоего сопровождения, но…
– Не досчитал.
– Не досчитал, – мотнул Глеб головой. – Я его ждал до базара и после. У меня по всем улицам были ловушки, а он решил идти напролом. И такой исход…
– Скажи, стоило оно того?
– Что «того стоило»? – прищурился некромант.
– Риск. Я хочу знать вес ценностей таких, как вы. На одной чаше весов – жизни четырех «личностей», в том числе… ребенка. На другой – эта компроматная «сущность».
– Агата, у него очень ценные документы, – сполз с подоконника Глеб. – Они исчезли вместе с Калантией Лойд. Две последние разработки Совета магов, относящиеся к системе безопасности всей страны. Труд трех лет и внести в него корректировки очень быстро нельзя, а если этим воспользуется кто-то извне…
– Понятно, – качнула я головой. – Цена – достойная. Даже, если кому-то из нас придется присовокупить к ней и свою жизнь.
– Агата, я прекрасно понимаю твой сарказм, но…
– Да что ты? – зло окрысилась я. – Верится с трудом. Да мне плевать на ваши игры, на ваши просчитывания ходов, но, если с Варей что-то случится, если Ник пострадает, я тебя с того света достану, политик.
– Это все можно исправить, – выдохнул Глеб.
– И как?
– Есть один вариант, Агата. Если ты меня сейчас внимательно и беспристрастно выслушаешь.
– Я тебя… слушаю, – глубоко вдохнула я.
Глеб заерзал:
– Вся эта затея с тобой была крайне вынужденной мерой по причине того, что местоположение Ясона вычислить не удалось до сих пор. Я излазил весь Джингар вдоль и поперек, вплоть до двух его островов в Море радуг, но…
– Дальше.
– А дальше – детали. Если ты получишь возможность оказаться внутри его «блуждающего оазиса». Ты к этому готова?
А вот это – скобан вопрос. И мне, действительно, плевать на многое, но теперь… теперь главное успеть. Успеть вытащить из этой задницы Варвару до того, как туда влезет Ник. Потому что, у каждого из нас – свои ценности. А все остальное – потом…
– Я тебя очень внимательно слушаю, Глеб. Говори…
Глава 10
Как-то так в жизни моей происходит, что понимаю я некоторые вещи с большим опозданием. И, что всего непростительнее, вещи главные. Бесценные. Сколько не дочитала сказок Варваре? Сколько родителям раз не сказала еще: «Я вас все равно люблю»? И почему до сих пор не научилась варить любимый Ников лагман [9]9
Суп, состоящий из двух частей: домашней, тонко раскатанной лапши и тушеного мяса с овощами.
[Закрыть]?.. Хотя последнее, наверно, лишнее… И вот это сейчас – поцелуй в тетушкин лоб, тоже лишний. Потому что моя родная тетка, свернувшись в комок, тихо тревожно спит. Так и не дождавшись от племянницы слов ободрения… Скобан. Скобан выпендрёжница.
– Агата?..
– Она и есть.
Глеб во тьме ночного чердака, казался сейчас, как и я сама, странно и неуместно для предстоящего потерянным. Даже кудри его отяжелело обвисли, прикрыв целиком большие некромантские уши.
– Все будет хорошо. Я в этом уверен. И… я еще хотел сказать, – потер он сосредоточенно лоб. – У каждого есть свое слабое место. Даже у него. Тем более, у него. Он – инкуб, а значит, существо крайне зависимое и это, как правило, вырабатывает стойкие привычки.
– «Шаблон восприятия», я знаю. И мне пора.
– Угу. И-и…
– Глеб, что еще? – протянула я с досадой.
Мужчина сунул руку в карман штанов:
– Повесь это, – через секунду качнулся в ней на конце шнурка тяжелый овальный камень. Аметист. Ну, конечно.
– Ладно, – нетерпеливо сунула я «защиту» под рубашку. – Теперь – всё?
– Всё… Я не хотел, чтобы так получи…
– Доскажешь, когда вернемся, – и качнувшись в сторону, пошла по чердаку прочь. Хотя, думаю, тот же текст моему начальнику придется повторить гораздо раньше. И не нам с Варварой. И, опять же, не уверена, что его дослушают до конца. И от нарисовавшейся картинки на душе вдруг, стало злее и веселей – настрой выправляется, – Пока! – дверца люка откинулась, явив мне ночное, по-зимнему, низкое небо, подсвеченное рассеянным из-за купола светом луны. А некромант так и остался в темноте…
Выпуклая узкая черепица, кажущаяся теперь бордовой вместо обычной, малиновой (еще одна ладменская традиция), была теплой. И приятно грела мой, примостившийся на самом краю крыши тыл. Низкое зимнее небо. Зеленые, шумящие деревья под ногами и прогретая под январским солнцем крыша… Та еще ломка «шаблонов восприятия». И если вернуться к «первоисточникам», то… много их. И мнения диаметрально противоположны. Потому как одни исследователи «сути инкубов» полагают их движущей силой простой «голод». Другие не исключают и специфичную «тягу к романтике». Якобы, инкубы, на самом деле увлекаются собственными жертвами, маниакально преследуя их. А вот третьи ставят во главу угла «разрушительную суть» демона, как такового. Что касается меня лично, то, не претендуя на оригинальность, решусь, все же, выдвинуть свою версию: азарт. Элементарный азарт охотника, идущего к своей поставленной цели. И чем она тяжелей, тем меньше у нее шансов спастись. Хотя, есть и исключение из моей версии. Как ее там? Тома. Дочь главного посла в отставке. Да и сам этот Ясон – одно сплошное «исключение». Инкуб-шпион. Тысь моя майка, куда катится этот мир? И в какой учебник по демонологии впишут данный «феномен»?.. А что, может, действительно, согласиться на предложение канцлера Исбурга и начать преподавать демонологию самой? В родном учебном корпусе?
– «Все же, пришла?» – вопрос заставил меня вздрогнуть, а вот тон его показался даже обыденным.
– «Пришла».
Инкуб обчертил меня «невесомым перышком» взгляда, и, замкнув свой незримый дозор, вновь огласился:
– «Ну, тогда, здравствуй, Агата», – на сей раз эмоций в голосе явно добавилось.
– «И тебе привет, Ясон».
– «Ясон?» – удивился демон.
– «А что? И кличка и диагноз. Мне нравится».
– «А-ха-ха-ха-ха! Вот с этого с тобой и начнем. Прыгай!»
– Куда?! – заорала я, уже подхваченная в воронку портала, развернувшегося прямо подо мной. И… не то, прыгнула. Не то, полетела…
Демонический «лаз», испытанный на моих конечностях всего лишь единожды, на этот раз выкинул прямиком (о, радость!) в мягкие… подушки (судя по тому, как те разметались скользкими боками). Да и я подскочила, запнувшись о крайнюю напоследок. Но, оглядеться не успела:
– Агата!
– Варя! – о-ох… и сгребла дитё к себе.
– Агата, а я тут… – выдохнули мне в бок. – Я тут… Мне отец весь свой дворец показал и…
– Отец? – сволочь, а не отец! Манипулятор, чтоб его…
– Мы сейчас и гостье нашей его покажем, – вот теперь самое время оглянуться и… тысь моя майка…
Инкуб-исключение. А как можно было назвать то, что стояло в паре ярдов от меня и гостеприимно скалилось белозубой физиономией? Что я там выискала из мудрых дедовских книг? «Может выглядеть для жертвы вполне посредственно с точки зрения канонов красоты?». Да, где уж там! Здесь «наступление» велось явно по всем фронтам. А как еще объяснить сей «скульптурный шедевр»? И пресловутый лепной торс под «небрежно» распахнутыми полами рубахи, и золотые кудри до плеч. Даже открытые синие глаза и пухлые губы работали на «громкий восторженный стон» – симбиоз мужской мощи с подкупающей детской простотой. Гремучая смесь. И мой большой шанс. Почему? Да, потому что, ничего он в чужой душе по-настоящему не смыслит. И, если б, понимал (это я сейчас про свою душу лично), то никак не предстал «переслащенным чаем вприкуску с зефиром».
– Агата?
– Я думаю, ей, дочь, надо пока… отдохнуть, прийти в себя, – и снисходительно покачал головой. – Так ведь?
– Не-ет, Ясон, – тряхнула я в ответ своей.
– Неужели?.. Вот и по чаще себе повторяй, прекрасная дева.
– Что именно?
– То, что я… – криво усмехнулся он, – всего лишь, «сон». Наваждение… Ну что ж, идемте, тогда. Покажем нашей гостье ее новое жилье. Варя, руку!
– Варвара?
– Отец… – растерянно отстранилась та от меня. – Я – с Агатой пойду.
– Ну, хорошо, – прищурился на нас по очереди демон. – Ей сейчас поддержка нужна, – и первым развернулся к арке выхода из комнаты.
«Дворец» инкуба оказался под стать своему неотразимому хозяину. Впрочем, он во многих зеркалах, пока мы шли, отразился. И кроме бесконечных зеркал в фигурных рамах, на пути нашем встретились еще фонтанчики в мозаичной глазури, укромные ниши с диванами, высокие арки, тканевые драпировки, деревья в горшках, птицы в клетках, ковры всех форм и цветов и обильное травяное благовоние, исходящее с высоких подставок на ножках (заботится, сволочь, об восстановлении чакр, кстати, а, кого?).
– Это всё? – через час упала я на ближайший по ходу диван. За окнами – красное марево от излучающего его, личного купола (как выяснилось, еще и незримости), а на моих «внутренних» часах – давно глубокая ночь. И если вспомнить, каким был день до этого…
– А что ты еще хотела увидеть? – опустился рядом со мной Ясон. – По-моему…
– Где тетеньки живут, которые тебе на ужине песни пели и танцевали.
Ого! Культурная жизнь.
– Да? – неожиданно замялся сам «зритель». – Это – завтра. Вы не голодны?
– Нет! – на пару выдали мы с Варварой. – Агата, а пойдем тогда назад, в мою комнату? Там и спать вместе будем?
– С удовольствием, – подскочила я, протягивая дитю руку.
А демон так и остался провожать нас взглядом с дивана…
– … а еще мне здесь цветы сильно нравятся. Их много везде – замучаешься, наверно, поливать. Только я названия не запоминаю. А еще, знаешь, что… – и дальше, «ручейком» с придыханиями, местами восторженно подпрыгивая на кровати под муаровым балдахином.
Я, естественно, слушала. И тоже местами распахивала от удивления рот. Сама же в это время подводила «экскурсионные» итоги. И вносила корректировки. Первая касалась версии Глеба о передвижении «оазиса» по источникам силы. Ну, так я вам скажу: здесь он сильно ошибся. Карту ее подземных «ручьев» и «озер» по всему Бетану я знала еще из прокуратского курса, а об изменениях (крайне редких) оповещалась (всего один раз). Что же касается здешних «путей», то они не пересекались и не совпадали никак. Северо-запад Джингара, сорок пять миль до границы с Грязными землями – здесь мы сейчас (опираясь на мои топографические навыки). И в этих краях кроме морошковых пустошей и болот никаких отметок уж нет точно. Значит, демон «путешествует» вполне вольно. И его маршрут нельзя просчитать.
Теперь, что касалось самого «парящего дворца». Сплошная иллюзия, под стать ее создателю-инкубу. И фонтанчики эти, и птички в клетках и даже бесшумные слуги, тенями скользящие по всем этажам. Сплошной, тысь моя майка, и весьма качественный обман, подвязанный целиком на его «автора». И моя собственная сила вязнет в нем, как в густом меду, не достигнув и малейшей поставленной цели. Но, это – не корректировка, а констатация ожидаемого на финише. Иначе…
– Агата, а тебе здесь нравится?
– Мне?.. Да-а. Здесь – красиво.
– Ага, красиво, – зевнув, кивнула Варвара. – И отец мне сказал: мы можем у него погостить столько, сколько захочем. Он – интересный. Важный и красивый, а меня не знал, потому что их с мамой разлучили. Как это? – почесала она наморщенный носик. – «Печальная правда жизни».
– Еще какая, «печальная», – поскребла я пятнышко на штанах. – Очень «печальная».
– Агата?
– Что, мотылек?
– А, как ты думаешь: Ник сможет здесь с нами тоже погостить или у него – служба?
Вот как мне с ней на такие темы разговаривать? Кто б подсказал.
– Я думаю… спать тебе давно пора. Весь режим – насмарку. Так что, давай, укладывайся.
– А сказку? – послушно откинулось дитё на подушки.
– Какую сказку?
– Ну, я не знаю, – и вновь, во весь рот зевнуло. – Помнишь, ты книжки у тети Гортензии читала с картинками?
– Ну-у?
– И я там тоже успела прочитать. Одно слово, – смущенно глянула на меня Варвара.
– И то и другое – не удивляет, – ущипнула я ее за бок. – И любопытство твое и скорость чтения. Что за слово то? – и в ожидании замерла. Варя тихо выдохнула:
– «Инкубус».
Тысь, моя майка…
– Инкубус?
– Ага. Это – кто?
– Это – демон, Варвара. Очень сильный и опасный, потому что, сначала предлагает свою дружбу и любовь, а потом заставляет за нее слишком дорого платить.
– Демон – обманщик? – пискнула Варя.
– Так точно.
– А ты с такими воевала?
– Нет, – мотнула я головой. – Пока… не приходилось.
– А кто сильней: ты или он?
– О-о, у каждого – своя сила. Один силен магической мощью, другой – хитростью. Третий – мудростью.
– А ты?
– Я?.. – нет, такие разговоры, точно – не для меня. – Всего – понемногу. Кроме, третьего, пожалуй.
– Ну, а если встретишься с этим инкубусом? – подскочила Варя на локте.
– Буду полагаться на удачу, – невесело засмеялась я. – И на парочку антидемонических заклятий.
– А что за заклятья?
– Тебе-то зачем? Они – профессиональные и взрослые.
– Тоже – «на удачу», – серьезно ответило дитё. – Да ты просто, скажи.
– Просто? – глядя ей в глаза, протянула я. – Текст, манипуляции и ловушка. Если совсем «просто».
– Ловушка? – выкатила Варя глаза.
– Ага. Куда этого демона нужно загнать. Природного происхождения с собственной «вялой» энергетикой. Например, камень-голыш. Мой начальник, Глеб, именно в него своего первого демона упрятал. Правда, не инкубуса, но, тоже, очень опасного [10]10
Имеется в виду история с демоном витхой, описанная во второй книге ладменского цикла, «Сотой бусине».
[Закрыть].
– «Камень-голыш», – с расстановкой повторила Варвара.
– Так точно. И… сия сказка окончена. Теперь давай спи.
Варя, вскоре, и правда, засопела. Я – так и осталась на кровати торчать, подогнув под себя ноги и усиленно думая… думая… думая…
– Aut Caesar, aut nihil! [11]11
Древнее изречение на латыни, дословно звучащее, как «Или Цезарь, или ничто». В ладменском ходу также и более простые его аналоги: «Иль грудь в крестах, иль голова в кустах», «Или всё, или ничего», «Или пан, или пропал».
[Закрыть]– и сползла вниз на пол.
Аметистовая «защита» на шнурке, усиленная некромантской магией до грани полноценного оберега шестого уровня, беспрепятственно прошла сквозь иллюзорный ковер и широкие доски пола. Я лишь на секунду замерла, мысленно распрощавшись и… разжала ладонь. Камень, вместе со шнурком ушел сквозь преграды и этажи далеко вниз. Не знаю, на сколько этого «ориентира» хватит, но надеюсь, что Глеб, все же, успеет его местоположение засечь. Иначе – зря. И обернулась к спящему «не ребенку». Он по-прежнему спал. Я – решила присоединиться и бдить. Хотя б, до рассвета. Пусть, он в этом месте лишь на моих «внутренних» часах. Но, так, как-то спокойнее. Ложное ощущение, будто ситуацию держишь под контролем… Контролируешь… Лишь жаль, что без возможности влить для этой цели дополнительных сил… Чтобы контролировать… Контр-ро-лллли…
Что-то я, видно, в этом процессе упустила. Потому что очнулась уже лежа на спине. И с крепко сомкнутыми веками. Попыталась их разлепить – тщетно. Вернуть себе сидячую позу – никак. Да, даже просто шевельнуться… в итоге лишь дернула рукой, закинутой за голову, и сглотнула слюну. В душе от осознания вихрем взметнулась к горлу, лишающая разума паника.
