Текст книги "Ключ для хранителя (СИ)"
Автор книги: Елена Саринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 11
Борамир...
Я проснулась и нехотя открыла глаза. В голове медленно таял, распадаясь в клочья какой то неуловимый, но яркий сон... Перед глазами были широкие потолочные доски, а, чуть правее и ниже их... Ой ё!
– Доброе утро, Ваше сиятельство.
Он стоял неподвижно, скрестив на груди руки, и смотрел на меня с таким выражением на лице, будто я секундой раньше оскорбила его слух явно неприличным словом:
– Утро? Скорее уж день... Есть будешь?
На приглашение такой тон походил мало и, поэтому, предполагал только один вариант ответа:
– Да-а.
– Тогда вставай, умывайся и, в мои покои.
Очень захотелось ему вслед уточнить: "А я еще и зубы чистить умею", но, помня вчерашний свой "имидж", Его сиятельству в голову могли прийти и не такие рекомендации, причем совершенно справедливо...
Через несколько минут, я, свежая и полная сил для неравной борьбы, перешагнула порог графских покоев, но, оглядеться толком так и не успела:
– Прошу, – слегка привстав со своего места, пригласил меня Его сиятельство за небольшой сервированный стол, стоящий, недалеко от входа.
Он смотрелся за ним, как отец семейства на родительском собрании в начальной школе, но чувствовал себя, при этом вполне непринужденно. Я села напротив и углубилась в изучение содержимого тарелок: "Да, у Гильды все было гораздо проще", – подумала, разглядывая незнакомые мне шедевры кулинарии совершенно диких цветов и форм.
– У меня очень хорошая кухарка. Ты с ней вчера познакомилась. Так что, не стесняйся. Может, что-нибудь порекомендовать... из местного? – откровенно оскалился граф.
– Если вас не затруднит, конечно. А то все так... аппетитно выглядит, боюсь объесться.
– Вот, например, пиццокери, – с готовностью ткнул он вилкой в сторону серых "лент", залитых каким-то соусом. – любимое блюдо Гильды. Или, кок-о-вен, – на этот раз, для пущего эффекта, мужчина пронес мне перед носом глубокую чашку, наполненную розоватого цвета мясом.
– Благодарю вас, но, от коковена я все-таки воздержусь... А вот это, мне всегда нравилось! – просияла, как родной, смеси из огурцов, сыра и помидор с зеленью, залитых маслом.
– Ну что же, тогда, приятного аппетита.
– И вам того же, – подтянула я к себе тарелку с местным вариантом греческого салата.
Несколько минут мы оба сосредоточенно жевали, но, видимо, по сценарию Его сиятельства, моя пытка еще только начиналась:
– Как же тебя зовут? – прищурившись, спросил он, наблюдая за моей мелькающей вилкой.
– Вета. А вас? Ну, кроме Вашего сиятельства?
– Борамир, – просто ответил мужчина, и, откинувшись на стуле, сцепил руки на затылке.
Я на миг замерла, с очередным куском у рта, и подумала: "Как зверь, большой, хищный и опасный".
– Мне кажется, что "Вета", это сокращенное твое имя. А как оно звучит полностью?
– Так и звучит.
– Ну, а все-таки?
– Полным именем меня называют только очень близкие люди. Оно у меня... странное, – пытаясь выглядеть спокойной, процедила я.
– Странное? – удивленно переспросил мужчина и резко встал из-за стола. – А тебе не кажется, что, оказавшись у меня в доме, ты должна, хотя бы из правил приличия, поведать мне, кто ты такая и откуда на мою голову свалилась?
"Так, начинается...", – вздохнув, констатировала я и отложила свое "орудие труда" в сторону:
– Смотря для кого, эти правила прописаны, – ответила с расстановкой. – Если для гостьи, которая вольна распоряжаться своей свободой, как ей вздумается, то, тогда извольте, я буду с вами предельно откровенна. А, если для пленницы, то в этом случае, я сама буду решать, что мне вам говорить, а о чем скромно умолчать.
– Ты здесь не пленница и не гостья, – спокойно парировал Борамир. – Я, пока, только решаю, как к тебе относиться. Но, ты должна мне помочь.
– И как?
– Ответь мне, зачем ты так стремилась попасть в мой замок?
– Да с чего вы это взяли? – как можно искреннее изумилась я. – Возможно, мои связанные руки навели вас на эту мысль... или кляп во рту?
– Нет, совсем другое, – с усмешкой ответил он. – Твое представление на дороге. Зачем ты его устроила?
– Ну, знаете ли! – теперь изумление мое было настолько настоящим, что я тоже соскочила с места. – Вы, конечно, не одинокая путница, и вам сложно представить себе, что она, то есть, я, могу чувствовать в присутствии трех головорезов с весьма определенными намерениями. Конечно, мне ничего не оставалось, как убедить их в своей полной умалишенности, чтобы не остаться, где-нибудь, с перерезанным горлом в придорожной канаве, а попробовать найти спасение у вас, да! И, что же я здесь нашла, вместо спасения? Подозрения в моей неискренности, и, когда мне.... – прервалась я на вдохе. – Вы что, смеетесь?..
– ...Вета, я видел одного из этих головорезов как раз после того, как он, видимо, попытался осуществить свои... определенные намерения, – вытирая слезы с глаз, ответил мне Борамир. – Это впечатляет. И руки твои тогда были еще связаны.
– Это у меня от страха иногда... такое случается. Сама не ведаю, что творю.
– О, да, вместе с припадками. Или, у тебя это чередуется? – еще улыбаясь, спросил мужчина но, вдруг, стал совершенно серьезным. – Сегодня утром, во сне, ты говорила на незнакомом мне языке...
– Да?.. – выдохнула я и растерянно отошла к окну. – ...Я знаю два языка и язык Ладмении, не мой родной.
– Иначе, ты говорила бы во сне на нем, – логически подытожил Борамир, встав со мной рядом.
– А, много вы языков знаете?
Мужчина задумался ненадолго, а потом пожал плечами:
– К сожалению, нет. Для жизни мне хватает знания трех, включая, наш государственный. А все остальные учить нет необходимости. Всегда проще обратиться к магу, который может стать и толмачем и, при нужде, как надо "помахать руками".
Я посмотрела на чуть опущенный профиль Борамира и, впервые увидела в нем обычного человека, живущего по своим традициям и законам. Человека, который бережет свой дом от, таких вот, как я НЛО... "Стыдно, Вета. Ой, как стыдно врываться в чужую размеренную жизнь и заставлять ломать голову над твоими неадекватными поступками.
– Я так понимаю, вам до сих пор не удалось решить, как ко мне относиться?
– И ты мне в этом совсем не помогла... А значит, – решительно оттолкнулся граф от подоконника. – Мне, как правителю этих мест, следует задержать тебя, пока я не выясню, кто ты и откуда. Или, пока за тебя не поручится хотя бы один гражданин нашей страны. До этих пор ты будешь жить здесь. К сожалению, других апартаментов, кроме той комнаты, где ты сегодня провела ночь, я предоставить не могу. Так что, располагайся, госпожа гостья... в пределах замковых стен.
Я лишь тяжело вздохнула, глядя в спину, выходящего за двери мужчины.
– Тук! Зайди ко мне!
"Ну что ж, отделалась, как говорится предупреждением. Как бы при повторной беседе строгий выговор с занесением в местную темницу не схлопотать".
Мои философские рассуждения прервал вернувшийся граф. Следом за ним, слегка кренясь на бок, но, все также величественно, вплыл Тук – мой вчерашний провожатый.
– Когда моя гостья закончит трапезу, – привычно прокричал Борамир в подставленное стариком ухо. – проводи ее к Гильде и вели, прямо сейчас, чтобы она подыскала новое платье для госпожи! Затем, если госпожа пожелает, покажи ей замок, но, везде сопровождай! Меня не будет целый день! Ты все понял?!
Тук, вознеся к потолку глаза, кивнул и удалился. Следом за ним, закинув на плечо кожаную куртку, тоже мою вчерашнюю "близкую" знакомицу, ушел и Его сиятельство, на мгновение, задержавшись в дверном проеме:
– Чуть не забыл, на всякий случай, лаз в стене мои люди замуровали... Хорошего дня! – и кто бы сомневался?..
Ну что ж, как бы там ни было, а целый день и целый замок были в полном моем распоряжении. Да... и еще Тук. Я с душой потянулась и отошла от окна:
– Интересно, а чем же из изысканных яств себя баловал Его сиятельство?.. Вот ведь... зараза, – на просторной графской тарелке сбоку, сиротливо сгрудились остатки порезанной на мелкие кусочки жареной картошки.
Проглотив и эту обиду, я начала самостоятельный осмотр замка. Наибольший интерес, естественно, вызывали сами графские покои, так называемое "логово зверя". Они представляли собой большой прямоугольник, зрительно поделенный на три части. Самой ближней ко входу была обеденная зона, уже знакомая мне по столу. Кроме стола здесь взгляд пугал местный мойдодыр – вычурный умывальник с большим зеркалом. Налево, от входа, два узких мозаичных окна, с такой же дверью между ними, по видимости, на балкон. В дальнем левом углу комнаты, по сложившейся местной традиции был камин, замазанный белой глиной с оттисками листьев каких-то растений на поверхности. Правее его, высилась, на самом деле высилась, поднятая на две ступени, и без того огромная графская кровать, полускрытая за помидорно красным балдахином. Я не удержалась и заглянула в интимный полумрак: "Да, при желании, здесь можно разместить троих Борамиров, причем, вдоль или поперек, значения не имеет". С трудом оторвав взгляд от этого "чуда", я направила свои любопытные стопы в последний неисследованный мной угол. Он был отгорожен от остального пространства высокой габеленовой ширмой из нескольких секций. Лишь, возле кровати оставался небольшой туда проход. Оттуда я и попала в графский... кабинет. Святая святых здешнего правителя была плотно заставлена книжными шкафами. В редких пространствах между ними висели карты, с которыми мне еще предстояло познакомиться, чертежи и графические рисунки. Один из них сразу обратил на себя мое внимание, потому что явно принадлежал руке ребенка. Обычный такой рисунок, выполненный с душой и от этого еще более ценный: фигурки мужчины и женщины по краям, а между ними – мальчик. Все трое держатся за руки и улыбаются во всю ширину круглых лиц. А внизу, под каждой из них подписи: "Отец", "Бор", "Мама". "Вот, значит, как ВАС зовут, Ваше сиятельство, очень близкие вам люди... У каждого из нас есть свои слабые места"...
– Госпожа гостья!... Госпожа гостья! – услышала я, приглушенный расстоянием, голос Тука.
Застигнутая врасплох, я уже метнулась из кабинета, но, вновь замерла на месте... Нет, мне не послышалось, и призыв слуги вызвал к действию еще кого-то, явно здесь находящегося. Но, кого?.. Мой шарящий взгляд медленно опустился на низкий секретер, втиснутый между шкафами как раз под детским рисунком. Там, накрытая куском ткани, стояла большая круглая клетка. И именно оттуда, еще более, отчетливее послышался звук, напоминающий потрескивание стрекозиных крыльев. В доказательство, ткань колыхнулась, выпуская наружу легкий порыв ветра, и вновь замерла.
– Ах, вот вы где! – растерянно произнес слуга, стоя в проходе. – Мне приказано ознакомить вас с замком. Когда мы можем приступить?
– Видимо сразу, после того, как вы покормите птичку, – опустила я глаза на маленькое блюдце с кусками нарезанных фруктов и сыра, зажатое в руке Тука.
Старик, явно занервничал и переступил с ноги на ногу:
– Мне кажется, будет удобнее, если вы, госпожа гостья, подождете меня у себя в комнате.
– Как скажете, – тут же согласилась я, отметив, что надо будет обязательно сюда вернуться...
– А вот здесь, на втором этаже, у нас место официальных приемов, – торжественно объявил Тук, стоя в центре большого сумрачного зала.
Гулкий его голос действовал на меня подавляюще. Я огляделась по сторонам и поняла источник своего дискомфорта – множество портретов, развешанных по стенам вперемешку с оружием на щитах. Последнее меня, не привлекло нисколечко, а вот портреты... Они были выполнены масляными красками в классической манере и притягивали к себе взгляд своей правдоподобностью.
– Скажите, Тук, а есть здесь портреты родителей графа? – спросила я, как можно тише, будто бы боясь вспугнуть местных привидений.
– А как же. Вот, взгляните, – взмахнул он рукой куда-то влево, до боли напомнив мне экскурсовода из пафосного столичного музея. – Это матушка Его сиятельства, графиня Элизабетта Ракницкая... Замечательная была хозяйка... А рядом с ней, портрет отца Его сиятельства, графа Гаяна Ракницкого, героя войны с Темным Драконом. К сожалению, их обоих уже нет в живых, и все владения унаследовал их единственный сын, наш нынешний хозяин.
Я внимательно взглянула на вдруг загрустившего слугу: "К какой части его речи относится сожаление? Такое чувство, что к обеим"... А потом я увидела портреты... Да, родители Борамира были очень красивой парой. Мать, темноволосая и голубоглазая, с мягким женственным взглядом и отец – точная копия Борамира, хотя, выходит наоборот. Только губы – у отца они выглядели тонкими и слегка поджатыми. А вот губы матери мне были знакомы уже по ее отпрыску...
Мы еще долго бродили по этому картинному залу. Каждый из портретов, по мнению Тука, заслуживал пристального моего изучения, пока не дошли до одного из них, единственного под легкой полупрозрачной тканью. Я покорно остановилась возле квадратной рамы, но Тук, к моему удивлению, прошествовал мимо, сразу к лестнице.
– Погодите, остался ведь еще один. Вы разве ничего о нем не расскажите? Или, это она? – приподняла я невесомую ткань. – Точно, девушка.
– Это тоже член семьи и тоже безвременно ушедший, – явно, нехотя выдавил старик, чем заинтриговал меня еще сильнее:
– А как ее звали?
– Достопочтенная госпожа Мокея Молд.
– Мокея Молд, – тихо повторила я, совершенно незнакомое имя.
А девушка была интересной: лицо "сердечком", обрамленное светлыми локонами, огромные карие глаза, смотрящие с вызовом, и губы... Мне показалось, что здесь было бы уместнее сказать "рот". Потому что губы ее совершенно к себе внимание не привлекали, а вот рот был большим и каким-то нервным. Наверное, когда она была чем-то недовольна, то его уголки опускались вниз и придавали ей сходство с... жабой. Да, рот портил все лицо, вынесла я окончательный вердикт незнакомой мне, уже почившей, Мокее Молд и с легким сердцем направилась к лестнице...
– Госпожа гостья, – окликнул меня, уже спускающуюся по ступеням, Тук. -
Вы позволите мне дать вам один совет, как человеку... желающему вам только добра?
– Конечно. Но, только после того, как вы сами дадите мне одно обещание.
– Какое же?
– Сначала пообещайте, что не будете больше, хотя бы наедине со мной, называть меня "госпожой гостьей". Мы оба с вами знаем, насколько это далеко от истины. Зовите меня просто Вета. Ну, на крайний случай, госпожа Вета, – быстро поправилась я, увидев испуганные глаза слуги. – Договорились?
– Договорились, – сказал он и важно кивнул.
– Ну, а теперь ваша очередь, Жгите.
– Что я должен сделать?
– Советуйте, – рассмеялась я.
Тук оглянулся по сторонам и, нагнувшись ко мне, вполголоса произнес:
– Если вы не хотите навлечь на себя гнев Его сиятельства, то никогда, умоляю вас, никогда не произносите вслух этого имени.
– Какого имени? – уже смутно догадываясь, все же переспросила я так же тихо.
– Имени этой девушки за вуалью...
А на первом этаже, примечательном, с моей точки зрения, лишь самыми большими в замке (если такое вообще возможно) угловыми очагами, нас ждала еще одна... интересная девушка. Точнее, не ждала, а, воздев к потолку руки, грациозно танцевала в гордом одиночестве. Я, даже ею залюбовалась на секунды, невольно сравнив с качающимся под ветром легким деревцем. Ощущение это усиливалось чрезвычайно стройной фигурой незнакомки, ее невысоким ростом и распущенными каштановыми волосами, разлетающимися в кружении. Тем временем, девушка заметила нас, замерла в красивом изгибе и улыбнулась Туку:
– Добра тебе, Тук, – произнесла она мелодичным голосом и медленно "поплыла" в нашу сторону. – Скажи, Его сиятельство скоро вернется?
Тук же, вместо того, чтобы, ответить, как подобает воспитанному слуге, демонстративно подставил ладонь к правому своему уху и повернул его по направлению к ней. А я удивленно открыла рот: "Вот это номер. Значит, не один тут граф в опале у старика".
Девушку, в свою очередь, такое поведение слуги ни капли не смутило, и она повторила, также улыбаясь и, нисколько не громче:
– Его сиятельство скоро вернется в замок? – Тук в ответ развернул свое ухо еще сильнее.
– Говорите громче, он плохо слышит, – едва сдерживая улыбку, решила вмешаться я. – Но, на этот вопрос смогу вам сама ответить: Его сиятельство будет вечером. К сожалению, точнее не знаю.
И тут она повернулась ко мне. И улыбка ее медленно растаяла, но в больших оливково-зеленых глазах вспыхнул неподдельный интерес. И с этим интересом она, так же медленно, как делала все до этого, оглядела меня с головы до ног, особенно задержав свой взгляд на моей содранной скуле и дырке на юбке. И мне это совсем не понравилось.
– А ты, наверное, та самая... бедняжка, что притащили вчера Хлыст и Колун? Их поступок заставил меня плакать, но, я рада, что зло было наказано, – произнесла она вкрадчиво и склонила голову на бок.
– Ваша сострадательность меня умиляет. Вы ко всем людям так трогательно добры?
– Да, ведь мы все одинаковы перед лицом судьбы.
– Ну, так, примите мой дружеский совет, выступите перед публикой со своим танцем, в порядке благотворительной помощи. И мир станет добрее... Нам пора, Тук, пойдемте, – бросила уже в развороте и, не оглядываясь, запрыгала вниз по ступеням...
"Ну, надо же, местная хиппи, мать вашу", – металась я по кухне в поисках Гильды: "И ведь я то, дура безнадежная, ничего плохого ей не сделала...".
Гильда нашлась сама и, подперев руками бока, встала на моем пути:
– Пр-р, лошадка, куда так несешься? – спросила со смехом.
– Здравствуйте, Гильда. Как же я рада Вас видеть, – с чувством выдала я и рухнула на ближайший стул.
– Что случилось то? Опять тебя побили или ты кого?
– Госпожа Лулияна, – многозначительно пояснил, подоспевший следом Тук. – Имели удовольствие побеседовать с ней, только что. Его сиятельством интересовалась.
– Ну, понятно, – вмиг став серьезной, буркнула женщина. – Опять, значит, на охоту вышла.
– Погодите, – опешила я. – так она на графа что ли охотится? И как ее тогда в замок пропустили?
– Ну-у, охота охоте рознь. Эта госпожа предпочитает ночную... под графским балдахином.
– А-а, – наконец, дошло до меня. – Фаворитка Его сиятельства.
– То-то и оно, – тяжело вздохнула Гильда. – И некому ей, хвост дверью прищемить.
– Так, зачем же так кардинально? Граф – мужчина свободный. Может, у них любовь?
– Если бы... Тут другое, – кинула женщина быстрый взгляд на старика, а потом, повернулась ко мне. – Ты зачем пришла то? Или соскучилась? А ну, покажи мне болячки...
– Конечно, соскучилась, – призналась я, покорно подставляя свои, уже вполне приличные конечности.
– Его сиятельство приказали подобрать госпоже Вете новое платье, – прервал Тук наш медицинский осмотр.
– Вот оно как? Ну что ж, у Гильды в подвале целая лавка нарядов. Сейчас раздам задания своим бездельницам, и пойдем с тобой выбирать.
– Мне лавку не надо, – испуганно вмешалась я. – Мне на время, пока я свою юбку не заштопаю...
– Да что же ты за девка такая, раз к красивым платьям равнодушна? – укоризненно внушала мне женщина, ведя к низенькой двери, спрятанной за винтовой лестницей. – А насчет юбки своей не переживай. Ее и кофту твою мои бездельницы и выстирают и починят.
Вытянув с первого раза, из большой связки ключей нужный, Гильда открыла дверь и шагнула первой вовнутрь. Я последовала за ней, заранее настроившись на решительный протест. Лицезрела я их местные платья, правда, пока только пять или шесть, но и эти, либо слишком длинные, либо слишком узкие. А при моем образе жизни, причем, как выяснилось, в обоих мирах, требовался "демократичный" наряд. Но, то, что я увидела вокруг себя, развешанное по подвесным шестам вдоль стен, вызвало мой неподдельный женский интерес. Здесь были совершенно другие платья: легкие, с высокими боковыми разрезами и короткими рукавами. Правда, имелись и откровенно парадные, висящие отдельно и накрытые тканью, но мне они, точно были без надобности.
– Гильда, что это?
– Это гардероб госпожи Элизабетты, матери нашего графа. Копился еще при ее жизни. А потом и вовсе, весь переехал ко мне сюда.
– Но, ведь это такая красота, Гильда!
– Ага, пробрало? – рассмеялась женщина. – А говорила, что не надо мне ничего. Давай будем смотреть.
– А, давайте!..
В конце концов, перемеряв около десятка вариантов, я остановилась, сначала на двух, а уж из них выбрала один. Правда, в ходе наших примерок, возникла небольшая проблема: матушка Борамира была гораздо ниже меня ростом и значительно "скромнее" в груди, но, я нашла оптимальный вариант – легкое вязанное платье с запахом вверху и завышенной талией. Оно было нежно голубого цвета, книзу чуть расклешенное и с боковыми разрезами, вполне прилично начинающимися чуть выше колена. Рукава же оказались, как раз впору, если, конечно, их присобрать до высоты чуть выше локтей...
– Так, погоди, – вскинула палец Гильда, в третий раз обходя меня по кругу. – чего то здесь не хватает... Или, что то лишнее.
– Да все нормально, – уверила я ее. – Посмотрите, какое оно удобное, как в нем шаги хорошо делать и, даже бегать.
– Стоять! Снимай свои башмаки. Будем тебе туфли выбирать.
– Но, Гильда! – взмолилась я. – Где ж мы их найдем на мои огромные ноги!
– А ну, покажи... Да... – не на шутку задумалась "стилист" и полезла в шкаф, по-видимому с обувью. – Лови! – кинула мне оттуда, не разгибаясь, прямо в лоб парочку связанных за шнурки черных кожаных туфель в силе "А ля бэйби".
– Это чьи же они? – через несколько минут, со странным предчувствием, спросила я, разгуливая в них по комнате, "как во влитых".
– Много будешь знать, скоро облысеешь, – отозвалась Гильда, развешивая ненужные наряды по местам.
– Это, я в курсе... Ну, а все-таки?.. Я сейчас их сниму и положу обратно, если не скажете, – перешла я к угрозам.
– А, если, я тебе скажу, то не снимешь?
– Нет, они же мне как раз в пору.
– Ну хорошо... Это бальные туфли нашего графа. Он, когда ему было восемь лет, поехал на свой первый бал в столицу и там ему родители их прикупили, – выпалила она и замерла.
– Да?.. – только и смогла выдавить я.
А потом, мы вместе с Гильдой, перегнулись в неприличном хохоте...
Наряд мой одобрили все, особенно Абрамка, забежавший в кухню отобедать. Он сначала расширил глаза, потом почесал свои, и без того взъерошенные волосы, и, наконец, произнес:
– Принцесса.
Я зарделась, как роза, представив, что, если бы я была принцесса, а в моем случае, ближе, все-таки, Золушка, то Гильда пришлась бы мне крестной феей. Тогда, платье мое было бы от... королевы-матери, а хрустальные башмачки от... принца. Да, вариант получался абсурдный. Впрочем, нисколько не лучше моей нынешней ситуации...
Немногим позже, мы вчетвером: Тук, Гильда, я и Абрамка, сидели за "служебным" столом, пили послеобеденный душистый чай и слушали "новости с полей" от вездесущего подростка:
– ... а когда Хлыст приехал, то люди Его сиятельства сразу повели его в башню. Ну, в дознавательную эту.
– И он оттуда больше не возвращался? – с надеждой спросила я.
– Нет, они и теперь там сидят с Колуном. Я сегодня на заре к ним в оконце заглядывал, когда Мабука навещал. Злющие, особенно Хлыст.
– Так их, теперь, наверное, судить будут? – опять встряла я, с ужасом представив себе свои "пострадательные" показания.
– Нет, это вряд ли, – категорично отрезала Гильда. – Для наемных воителей свои средства имеются.
– Это, какие? – встрял теперь уже Абрамка.
– "Срамные списки". Рассылают такие бумаги по всем канцеляриям вассальных областей и, как только к какому-нибудь аристократу, как наш граф, или простому мещанину-торговцу приходит наниматься вот такой вот красавец, тот сразу со списком сверяется, чист он или нет. А, если его рожа в этом списке сверкает, то дорога ему на любой заработок закрыта навсегда.
– Погодите, но ведь можно, же сменить свое имя, – вполне логично, на мой взгляд, предположила я.
– Э, нет! – усмехнулась женщина. – Там не просто так, там магия. Как только ты наемником подписываешься, тебе магическую печать ставят.
– Куда? – выдохнули мы, одновременно с мальчиком.
– Не туда, куда вы подумали, на руку. И там в этой печати все про тебя написано.
– Ну, а если, другого мага нанять, чтобы он в этой печати данные изменил? – не отстала я.
– Можно, конечно, только, если тебе жизнь не дорога, – спокойно ответила женщина и поставила свою пустую кружку на стол.
– И откуда вы все это только знаете, тетушка Гильда? – с уважением протянул Абрамка.
– А вот откуда, – тихо произнесла она и поддернула рукав своей просторной льняной блузки. Там, чуть ниже локтевого сгиба, стояла, уже потускневшая, бледно-синего цвета квадратная печать с почти неразличимым текстом внутри. – Первый отборный наемный отряд графа Гаяна Ракницкого, сражение у Склочных болот, 2597 год. Как сейчас, все помню...
– Да, много с тех пор изменилось, – вздохнул старик, и в огромной комнате повисла долгая тишина...
– Знаете, Тук, что я сейчас придумала, – стоя у внешней двери кухни, внушала я старику. – Ну, зачем вам со мной по двору ходить, ноги утруждать? Вы, лучше отдохните после обеда. Тем более что Хлыст и Колун сидят в тюрьме, а за ворота меня все равно не выпустят. Я, лучше Абрамку попрошу мне просмотр устроить. Если он, конечно, не очень занят. Ты не очень занят?!
– Нет! – с готовностью крикнул мне подросток, помогающий Гильде убирать посуду со стола.
– Ведь, я хорошо придумала? – вопросительно расплылась я Туку.
– Пожалуй, Вы правы, госпожа Вета. Думаю, худа не будет, но к шестичасовому колоколу жду вас здесь.
– К какому колоколу? – переспросила я, но Абрамка, уже "бьющий копытом" у порога, махнул мне рукой:
– Я покажу. Пойдемте.
Мальчик выскочил на улицу, я же замешкалась на пороге, завязывая потуже шнурок на "графской" туфле и, краем уха, услышала приглушенный голос Гильды:
– Я вот, думаю, Тук – может и нашелся уже тот, кто прищемит хвост, и не только этой "солдатской кружке", Лулияне...
В просторном замковом дворе сегодня царствовал ветер, заставляя невольно ежиться от холода. После хорошо протопленного Гильдиного царства, в моем платье с разрезами было не особо комфортно. Но, подниматься за жилетом совсем не хотелось. Тем более что подросток уже махал мне рукой у дверей в конюшню. «Интересный выбор экскурсионного маршрута», – невесело хмыкнула я, и поспешила в его сторону.
– Я хочу показать вам, госпожа, где я живу, – объявил мне Абрамка и торжественно распахнул приснопамятную дверь.
Внутри, действительно, произошли некоторые перемены: солома, еще вчера надежно прикрывающая тайный лаз, была разнесена по противоположным углам отсека, обнажив по центру, свежую, еще сырую каменную "заплату" в стене на месте квадратного проема. На полу, там, где стоял на коленях наемник, кровь была качественно замыта. А вот мой "намордник", так и остался висеть на шесте в перегородке. Я пригляделась к нему и невольно поежилась: "Неужели, я вот с этой грязной тряпкой во рту пробыла половину дня?.."
– Да, лихо вы этого Колуна отделали! – оторвал меня от созерцания вчерашнего позора, мальчишка. – Его в башню двое волокли, а он даже ноги не переставлял. Научите меня так драться? – и преданно заглянул в глаза.
– Конечно, Абрамка. Только, если у меня будет такая возможность, и ты найдешь подходящие палки, – добавила, уже на всякий случай. – Ну, показывай свои апартаменты.
Подросток улыбнулся и тут же, позабыв о торжественности, рванул в сторону внутренней двери предбанника.
– А это наша конюшня, – дождавшись меня, махнул он рукой вглубь длинного светлого помещения с сильно характерным запахом. – Только сейчас здесь лошадей нет – одни пасутся под деревней, а на других уехали по делам. Один Дубок остался. Он захромал на днях. Его конюх лечит. Хотите Дубка покормить?
– А это можно? – уточнила я неуверенно.
– Конечно, – просиял в ответ Абрамка. – Он спокойный, пойдемте, – и повел меня вдоль отсеков. Я таковых насчитала десять и оказалась где-то посередине конюшни...
Дубком именовался конь рыжей масти с волшебно пушистыми ресницами. Я протянула ему в смотровое окошко хлебную корку, специально для этой цели прихваченную Абрамкой с кухни, и затаила дыхание. Дубок понюхал мою руку и осторожно, одними губами, мягкими и бархатистыми взял кусок:
– Ух, ты. Мне понравилось.
– А то! – усмехнулся мальчишка и двинул дальше по коридору, продолжая рассказывать. – Тут все лошади хорошие, дорогие, но самая красивая, конечно, Молния. На ней сам Его сиятельство ездит. Только, характер у нее вредный. От нее даже эльф сбежал, который ей косы плел.
– Эльф? – как можно равнодушнее, открыла я рот.
– Ну да. Они часто по конюшням обитаются... А вот здесь я живу, – отступив в сторону и пропуская меня вперед, наконец, объявил он, а потом внес поправку. – с Валеком.
Маленькая, чисто выметенная комната с одним небольшим оконцем, вмещала в себя два топчана под старыми одеялами, стол с горой мелкой древесной стружки на нем, и небольшую тумбочку, на которой в коллекционном порядке были выставлены деревянные шахматные фигуры. Я подошла поближе и взяла в руки одну из них – королеву.
– Это кто сделал? – спросила с удивлением.
Королева была выполнена мастерски, идеально симметричная и гладкая, с дамской головкой и настолько выразительными чертами лица, что улыбка ее имела ярко выраженный оттенок ехидства.
– Это моя работа, – с гордостью вскинул оцарапанный подбородок Абрамка и я поняла, с какой целью мы, в первую очередь, пришли именно сюда. Ему очень хотелось по-детски наивно, похвастаться передо мной своим талантом.
– Так тебе учиться надо, чтобы еще лучше получалось. Хотя, по мне, так и это уже шедевр, – продолжила я вертеть в руках Абрамкину гордость.
– Может, когда и получится, – пожал плечами подросток. – В Либряне есть хорошая столярная мастерская. Туда и подмастерьями не всех берут. А мои фигурки Гильда их главному мастеру показывала, когда в свои лавки любимые ездила.
– Ну и что? – заинтересованно отозвалась я.
Мальчик в ответ почесал затылок и вздохнул:
– Там сказали, пусть приезжает... Да только за обучение надо в год платить по десять сребеней . А у меня таких денег никогда не было... И не будет, – закончил он совсем уж грустно и присел на крайний топчан.
